Текст книги "От начала и без конца"

Брюс Рачинский
От начала и без конца

Автор фото: Алёна Джурик

59°56′21″N 30°18′57″E

© Рачинский Б., 2023

© Оформление. ООО «Издательско-Торговый Дом “Скифия”», 2023

Благодарность

От всего сердца и с распростёртой душой благодарю свою маму Викторию.

За то, что пригласила меня в этот мир и показала любовь.

Моя дорогая Мама, спасибо тебе!

Навсегда спасибо!

Смотрю

 
Смотрю – и вижу уйму звёзд
в глазах, а на лице улыбка.
Раскинулась по миру гладь,
зажгла во мне огонь искринка.
 
 
Смотрю – и вижу море рыб.
Все волосы – в узорах снежных.
Поймал агонию на миг —
держу, держу, и очень крепко!
 
 
Смотрю – и вижу красный сад…
…Не губы, а поля тюльпанов.
Мне жалко, что проходит миг,
не жаль, не лицезреть изъянов!
 
 
Смотрю – и вижу воздух чистый.
Тепло дыханья топит лёд.
Не описать конкретней чувства…
А можно ль описать любовь?
 

Почти

 
На часах почти восемь.
За окном – та холодная осень.
И не видно
ни лиц, ни улыбок,
ни старых друзей,
что обычно стоят
у витрины…
 
 
По щекам,
искалеченным бритвой,
да под носом,
где вечно щекочет.
Постоянные слёзы —
дурная молитва,
как ответ
на вопросы – вопросом!
 

А

 
А можно попроще?
Без этого ляпа.
Это что за язык?
Человечий?.. Однако!
Так сложен в деталях.
Запутаться проще
в нашей сетке ментальной…
Но быть осторожней не нужно.
Что, правда?
А как ещё можно,
расскажи попонятней
нам, совсем недалёким,
не видящим правды,
умом неглубоким,
но сильным и… хватит!
Ведь дело не в этом.
Не в том ведь, как надо,
а в том, как возможно…
Обманчиво думать,
что вечно не время.
Пришло и уходит,
стоит там за дверью…
И пятиться хочет.
Уйдёт ли – вернётся?
Тут точно не знаешь.
Но мысли ревнивы,
а я?
Нет, навряд ли.
 

То чувство

 
Мне не трудно. Ведь правда. Ну честно.
От себя не сбежишь впопыхах, сколь ни пробуй.
Точно знаю одно: в этом мире есть место
для любви и немного для боли!
 
 
Мне нетрудно сбежать от вопросов,
от задумчивых чувств уклоняться я мастер.
Моё имя таит в себе скромные слухи.
Есть ли сила в проплаченном счастье?
 
 
Мне нетрудно признаться себе же,
отчего на душе недостаток хромает.
Я любитель мечтать, но по жизни – невежда.
Губы смысла в помаде загадил.
 
 
Я признался без липких пристрастий,
рассмешил себя хохмой о правилах здешних.
Я хотел научить себя быть аккуратным
без сомнений и фальши, конечно.
 
 
Слишком трудно. Неправда, ну ложь же!
От себя убежав, распрощаешься с чувством,
что хранит в себе силу любви всего мира,
защищая от боли, отстраняясь от злобы,
 
 
выступая щитом для души…
 

Почему не…

 
Просыпа ясь в потливом бреду
от лавкрафтовских ужасов реалий,
я кричу из окна на весну:
«Помоги мне очнуться
от зимних, невнятных,
скрупулёзно-дотошных
историй причин,
что, казалось,
навечно пристали,
собираясь вступить в диалоги
с теми, кто разорвал свою связь с поднебесьем,
что диктует отрывки
государственных писем,
дабы склепы могли стать всем домом».
 
 
Просыпаясь от звуков природы
в этих каменных джунглях, сносящих мне крышу,
беззаботно уставши,
молясь на икону,
я кричу на людей, нарисованных болью,
что пора отпустить свои мысли на небо,
чтобы в стае они растворились.
 
 
Собираясь одеться в лохмотья,
что пропахли в дыму, забродившем от лени,
мои демоны громко рыдают спросонья.
В новом дне я солдат безуспешный.
 
 
Выводя их на улицу залпом —
ведь прогулка даёт своевременно силы, —
я бегу от себя в зашнурованных тапках.
В этот миг я – гроза приключений.
 
 
Я не буду стараться забыться
в алкоголе и травах природы.
Моя цель – показать,
рассказать, что я честный,
не давая сомнениям фору.
 
 
Просыпаясь от запахов серых,
что не встретятся точно всем людям, кто смелый,
я найду оправдания,
забросав полки ложью,
почему не могу быть счастливым.
 

Часть души

 
Мне та к жаль,
что я не был атомом.
Ну, в том плане,
что я был бы повсюду.
Целовал бы тебя ночами
и на юге встречал под утро.
Побывали бы вместе во впадине —
Марианской и той, где желания.
Там, где ценят тебя за поступки
и любовь лишь взлетает, не падая.
Мне так жаль,
что родился я клоуном,
лишь по жизни смеясь над другими.
Я хочу рассказать тебе больше
о массивных и жаждущих мыслях.
…Понемногу?
Ну да, поэтапно.
Ты мне часто твердишь, что я избран!
Это давит на клетку грудную,
и, конечно, капризность всплывает.
На дороге, где нет светофоров,
я застроил свой мир из заборов.
Тут куда ни пойди,
тень от серых людишек.
Все хотят, чтобы им было ново,
чтобы было совсем как в Париже.
По-французски?
Скорее по-свински.
Тут за цель себе взяли обиду.
И пока твоё сердце
не пробьёт ровно полдень,
мы не станем друг к другу чуть ближе.
 

Сеньор

 
Пьяный, ревнивы й и бедный.
В часах позолоченных,
в меха разодетый,
не ищущий смысла,
но любящий женщин —
держать их за шею
и рвать с них одежду.
Не знающий страха,
в себе лишь уверен,
повсюду и вовсе
во всём видит жертву
своих безобразий,
своих извращений
над телом прекрасным,
ребёнок вселенной.
Упавшие души
в земле – как растенья.
Вода для них – жизнь,
спирт – разрушенье…
 

Мотив

 
Пожалуйста!
Ну хватит…
Не делай слишком много
в своих же начинающихся муках.
 
 
Не хочется? – Конечно,
только надо!
Доверься мне, но искренне,
как другу.
 
 
Не расскажу, как лучше, это правда…
По опыту оценишь, где есть дело.
Я расскажу тебе словами,
но без мата.
Ты обещай
не списывать ответы.
 
 
Я часто думаю о долговечной жизни,
о сумраком захваченной минуте.
Я думаю о призраках момента —
ну кто бы мог забрать моё безумие
 
 
из полчищ жестов
серого народа,
из чёрной, поглощающей всё злобы?
Забрать и отпустить туда, на волю —
ну хватит прозябать ему в отчаяньи!
 
 
Конечно, трудно будет свыкнуться с той мыслью,
что выбрали тебя не те, кто рядом.
Но если быть совсем, чуток конкретным:
 
 
без подлости, но с юмором в кармане
ты делай только то, что знаешь нужным!
Но делай это так, чтоб все узнали.
 

Свет за дверью

 
Так внезапно на старой улице,
где носился часами я в детстве,
мои ноги указали дорогу
на отнюдь… ну шикарное место!
 
 
Здесь светло точно так же, как летом.
Кофеварка – как бриз океана.
Нет дождя, хотя вроде бы Питер.
Нет тоски, даже если без пары.
 
 
Не сказать, чтобы крышу сносило…
Но авось же скажу, ненароком.
Сносит крышу… совсем.
– Мне двойной капучино!
Ну и да, один сырник в дорогу.
 

«В каждом…»

 
В каждом —
не побоюсь этого слова – лице
я ищу зачерствелую правду.
 
 
В каждом
болью счастливой пропитанном дне
я мечтаю, чтобы мир этот замер.
 

Кавардак

 
Я помешан на стиле, несвойственном людям.
Я подвешен на гвоздь в перламутровом мире.
Мой посыл – он не в том, чтобы стать отчуждённым.
Я кричу на бардак, что он слишком красивый.
 
 
В навороченных чувствах покоя,
из воды диалогов сбегая под плесень,
мои ноги висят в рукавах геморроя.
Для причин я источник бездействий…
 

Гугл-поиск: где я?

 
По пустынной галактике молча,
без законов сухих в миражах водянистых
я шагал день и ночь по песчаному пляжу,
без сомнений, что путь уже близко.
Не вдаваясь в подробности шага,
искусав свои губы от страсти к природе,
осознав свои силы назло своим страхам,
получал я от солнца по морде!
 
 
В этой долгой дороге иллюзий,
где возможности краше чужих впечатлений,
мне осталось проникнуться светом пейзажа.
Мама-тьма – фаворит поколений!
 
 
В ниоткуда и за недоступным
простирается мгла из ошибок «по-детски».
В моих днях выходных были скользкие будни.
На неделе я сын-потерпевший.
 
 
Нет ни зрелищ, ни громких оваций,
сколько хочешь ты грейся у безлюдного пламени.
Но когда час настанет и кончится песня,
не засни!
Ведь твой путь где-то рядом!
 

Форма

 
Я фоном мелькаю в жизнях
людей, потерпевших крушение.
Ничего не крадя, миг свободы в упор —
пистолет преподнёс прям ко лбу.
 
 
Я солнцем, скрывавшимся в недрах,
лучами принятий расцелую всё тело.
Я нажива для лжи, я магнит для вселенной.
Если съест – растворится в ночи.
 

憤怒一愛

 
В этом дне я меняюсь местами
со своей неусидчивой злостью.
Она топит меня, перекрыв мне дыхание,
она ждёт, что я сдамся без боя.
 
 
Мне нелепо-противно в моменты,
где я гордостью скован,
как взрослый ребёнок.
Меня держит за шею иллюзия долга, и туда же подсела тревога.
 
 
Я стараюсь найти оправдание,
что эмоции – лишь послевкусие действий.
Слишком долго молчать – без ударов по миру.
Как же трудно найти себе место…
 
 
Мне глаза защемляет от люда,
в диалогах с которым я поистине жалок.
Не от рамок, дозволенных совестью, внешних.
Просто рядом с которым – несчастен.
 
 
Отчего, ну зачем, почему же
я опять забродил, в пляс пускаясь по граблям?
Мой рассудок очистился словом небрежным.
 
 
Я спокоен… а мир мне приятен!
 

Вдох-выдох

 
Впопыхах – слишком быстром движении, —
позабыв про уют, создаваемый сердцем,
ты в моменте забыл о прекрасном мирке —
самом лучшем, вообще-то, на свете.
 
 
В диалогах хранителей леса,
обгоняя потоки холодного ветра,
не надумывай план, как увидеть всё сразу —
у природы ведь плана же нет
 
 
разгадать тебя, словно загадку,
изучить надрываясь, беспристрастно сутулясь,
обалдеть в полный рост от количества страха,
затаившегося тихо в груди.
 
 
Ты привыкни к безликим звучаниям,
осознай – только честно – всю силу этапа.
Да, наверное, где-то, что-то было не так.
Ну раз здесь ты сейчас – значит, всё так, как надо.
 
 
Впопыхах – ты значение знаешь.
Не сутулься от рыхлости чуждых решений.
Твоё сердце тебе понастроит уют,
дай свободу своим ощущениям.
 

Видение

 
Всё во тьме (как-то так это помню).
В никуда вся надежда безвозвратно исчезла.
Я – окутанный страхом,
моё тело – злой болью. Шелестят мои нервы умело.
 
 
Нет ни стен, ни опоры кирпичной.
Потолка, как и дна, в пустоте не разыщешь.
Если хочешь кричать – можешь пробовать смело.
Сердце чувствует, выходы ищет.
 
 
Я, надев свои лучшие лица
да припудрив все разом вихрем грустных эмоций,
понадеялся выпросить мизерный шанс
сделать залпом свободы глоток и взбодриться.
 
 
Стены сжались, потрескались, рухнув,
ослепив всё пространство теплом бесконечным.
Я дрожал вне себя, поглощённый любовью.
Протянул мне ладонь вестник света – дух вещий.
 
 
Отказаться? Я что, разве брежу?
Колебаться нельзя, это чудо не вечно.
Можно быть счетоводом причин «почему».
Можно им и остаться, конечно!
 

Вне себя

 
Каждый раз «вне себя» – я по новой,
разукрашенны й в дебри немытой тревогой,
всё пытаюсь прогнать её грубой ухмылкой,
без пайка и «присядь на дорогу».
 
 
Каждый раз, побледневший от странных,
но родных громких криков, доносившихся в сердце,
мне кричит моя глупость, не имевшая страхов:
«Выходи погулять напоследок!»
 
 
Так дотошно! Я знаю, без спора,
округлённый немым, заплутавшим сомнением.
Мне нетрудно идти, забираясь на гору,
не люблю с высоты я падение.
 
 
Каждый раз «вне себя» – по привычке,
отказавшись от сил, накопившихся злостью,
я съедаю с лихвой исковерканный пыл,
на десерт мне оставленный грустью!
 

Вопрос себе

 
Я в неведении жгучем, что прилеплено к сердцу,
за горами ли жизнь наша – вместе?
Отвечать на вопросы мне несвойственно сразу.
Я отвечу молчаньем. Без лести.
 
 
В голове монолог суматошный…
В нём сюжет:
1. О любви;
2. О тревогах;
3. О смысле.
Он капризный шалун, всё меняет местами.
2 и 3 – здесь не нужные числа.
 
 
Выводя из себя на прогулку
горсть скопившихся мнений, засорявших мне душу,
Я завёл их во двор – слабонервным не слушать,
отхлестать из улыбок кнутом.
И спросил себя вновь обнажённым,
Покрасневшим, от чувств переполненным взглядом:
«За горами ли жизнь наша вместе?»
Держись!
Я иду, чтобы мы были рядом.
 

Если бы да кабы

 
Иссякаю в ночи, не попробовав,
постоянно голо дный, как в коме.
Автоматом дышу, кислорода запасы
трачу всюду, везде, поневоле.
 
 
Изучаю фальшивых, нетрезвых
своим взглядом. Нутром слышу тиканье стрелок.
Моё время бежит без отдышки вперёд.
Я за ним, впопыхах, где-то следом.
 
 
Надрываться в знакомствах так глупо!
Все рассказы волной напрочь смыли рассудок.
Я люблю познавать в тишине, как немой.
Я люблю просыпаться наутро.
 
 
Тараторя без комплексов,
я врываюсь в поток – с онемевшим, скопившимся чувством.
Им нужны голоса, как вода.
Я промок.
 
 
А сбежал бы – помылся бы дома…
 

Ценный момент

 
Сколько помню себя —
в каждом дне, что без солнц а,
поглощён был надеждой – той посылкой с Луны.
Был весьма неотёсан. Весь бардак с моей кухни
перебрался на плечи и выше,
очень тихо дыша, чтобы не слышали птицы,
подобраться к которым было сложной задачей.
Напугав их хлопком – блиц-пакетом от чипсов, —
я нырял в подворотню от взглядов.
В этих днях очень серых оттенков,
наполняющих грусть силой пьяного мрака,
что всегда караулил стаи сломленных душ:
«Светофор. Через парк и направо».
В постоянно мелькающих тучах,
что со скоростью света обгоняют друг друга,
что со скоростью зла догоняют повсюду,
где бы ни был, откуда ни шёл.
В этих днях я всегда осторожен.
Я насытился в прошлом очерствевшей тревогой.
Я наслышан с лихвой о безликой тоске,
что плетётся повсюду вдогонку.
А бывает, есть день предсказуемо-странный,
насылающий шума, молниеносных фейерверков,
не несущий в себе ничего, кроме страха.
До поры, а точней – до момента…
До момента вечерних сюрпризов.
До момента победы стража света над бездной —
это так называю я режим непогоды,
где для радости вовсе нет места.
До момента бесчисленных вздохов.
Облегченье кипит, вырываясь наружу, —
в таких днях я ценю заглянувшее солнце,
чьё тепло я так сильно люблю.
 

Страж и серости

 
Заплутавшие. Вечно голодные.
Всюду рыщут в надежде наесться,
пролетая над тёмной Невой.
Ветер – спутник и трансфер до места.
 
 
Очень грязные. В стае без повода.
Привлекают к себе постоянные взмахи
то ногой, то рукой. Убегают стремясь.
Эти твари не в поисках драки.
 
 
Слишком серые, чтобы понравиться.
Адаптируясь к массе, постоянно торопятся.
Не сливаясь с природой, очень часто на улицах.
Крайне рано покинули дом.
 
 
Не ворчливые. Наглые. Странные.
Всё, скитаясь в дворах, украшают сомнения.
В этих каменных джунглях – это голод души.
Им всегда не хватает всего.
 

Знакомство

 
Опустошённое, птицами кинутое,
раскрепощённое нежными красками.
Не могу надругаться. И влюбиться, наверное.
Без притворств намекну, как прекрасно.
 
 
В этот день мы чертовски похожи:
оба всюду, везде наполняемся светом,
оба клянчим любовь. Я внизу, оно сверху,
оба верим друг в друга до дна.
 
 
Не впервой мне мерещится шёпот —
заводящий, скулящий, повторяющий фразу:
«Помоги мне уснуть в угасающем дне».
Помогу. Засыпай, но не сразу.
 
 
Подожди с полминуты и больше.
Ты Восторга бульвар. Переулок Свободы.
Можно скромный вопрос? Раз уж мы здесь вдвоём,
расскажи о себе в двух словах.
 
 
Да, я знаю. Наглею, без спора.
Самый лучший момент – созерцать вдохновляясь,
позабыв о словах, комплиментах, речах.
Хорошо, ну я просто представляюсь:
– Человек.
– А я небо. То есть часть.
 

Позывы

 
Свои навыки чутких соблазнов
я включил без притворств, поразмыслив.
Не учёл только факт их вселенской растраты.
Я в потоке из грязи, не чистом.
Я скрутил свои мысли в пижаму,
уложил на кровать, затушив свечи света. И накрыв тишиной,
а точней – покрывалом, удалился творить в суету.
Свои томные взгляды о вещем
я внедрял в диалоги, я взрывал бесконечность.
Я не ждал понимания, подключившись к разлуке.
Моя сила – быть честным к себе.
На построенном образе воплей
о мечтах и позорах, промелькнувших сквозь время,
я построил маршрут, созывающий шарм.
Он мне нужен в ночи – для интимного дела.
Я так думал. Был точно уверен.
Пропитал себя лютой откровенностью «ради».
Я был честным в моменте,
очень чутким при взгляде.
Я так слеп без любви – ради тела.
 

Иначе

 
Я пытаюсь не думать о милях,
о немых километрах – артефактах злой грусти.
Я пытаюсь не слышать это тиканье стрелок.
Я не мог раньше думать, что мы время упустим.
 
 
Мне так часто мерещится шёпот.
Неразборчив до дна, и в любви всё смешалось.
Мне так хочется быть «прям сейчас», а не «после».
По ночам я в том дне, когда всё начиналось…
 
 
…Закружилось. Взрывалось без страхов,
где минуты томились в наслажденьи на месте,
где лежала ты рядом. «Хочешь, может быть, сесть?»
– «Если хочешь – давай! Только вместе».
 
 
Мне повсюду, везде одиноко.
Я в знакомствах случайных зарываюсь под землю.
Я в общении с людьми, с кем комфортно молчать,
в тишине громко плакать, наверное.
 
 
В настоящем не жутко – уверен.
Я моментом живу без отдышки.
Я наполнен вовсю, и всего не хватает.
Монолог этот явно не лишний.
 
 
Я пытаюсь забыться под словом,
ощущать этот мир без эмоций пассивных,
ощущать себя всем. Самым целостным в мире.
Можно так. Но ведь можно иначе!
 

Напутствие

 
От жутких, неясных претензий,
что мир написал на лице чёрной тушью,
оградись в полный рост, облевав все сомнения.
Голос, сердца, кричит… просто слушай.
 

«В загоне неопрятных смыслов…»

 
В загоне неопрятных смыслов
по закону выветрившихся причин
любой жаждущий сильных эмоций
до момента, пока не отпустит все мысли,
в конуре дисбаланса будет рыскать один.
 

Встреча

 
Мы знакомы задолго до встречи —
со времён первых знаний, что ввалились в потёмках,
со времён шумных сплетен, что повсюду вдогонку
соблазнительно лезли в глаза.
 
 
В наших встречах, что мнимо мелькают,
растворяясь на скорость, время чувствует редкость.
В наших встречах весь свет собирается вместе,
чтоб обрушиться вспышкой, поглощая весь страх.
 
 
Страх неловкости, чуждых сомнений,
что кишат над землёй, ты лишь вытяни руку.
Страх ненужных речей о процессиях дня.
Страх не спит – вечно шепчет на ухо.
 
 
В наших встречах мне крайне спокойно.
Ты наполнена чувством, мне так близко знакомым.
Ты наполнена чувством – тем, в котором тепло.
Ты транслируешь честность, как я,
 
 
в этих днях, в этих скользких минутах,
что стремглав ускользают, протекая сквозь пальцы,
в этих редких моментах, где мы рядом, под небом,
без подвохов – я искренне рад.
 
 
В наших встречах – внезапных и чутких —
ощущаю любовь без надуманных воплей,
без гнилых извращений и чрезмерных нюансов.
Вся печаль растворилась, трансформируясь в нежность.
 
 
«Улыбаюсь», что шанс мне был дан.
 

«Ты играешь на баллы по схеме…»

 
Ты играешь на баллы по схеме.
Каждый день: заработать – потратить.
Каждый шанс на купюру трансформируешь в действие.
Сможешь мир во всём мире наладить?
 
 
Просыпаясь с решением твёрдым,
где эмоции краше чужих впечатлений,
свет отдал дню возможность сделать всех вокруг лучше.
Что сказать… мы поддержим идею?
 

Портал в абсурд

 
Я замедлился, чтобы привыкнуть
к этим взглядам томящимся, шагу и шуму.
Я направил внимание в центр, к самому дну
лишь в надежде познать тишину.
 
 
На просторах испачканных улиц
очень много тоски, её глушат ликёром.
Очень много помех в разговорах о счастье.
Цель бродяг – разогнать суету.
 
 
Без эмоций, но с чёрствой улыбкой
я решил избежать бой с нахлынувшей грустью.
Я решил раствориться в портале абсурда
вместе с тенью, вопящей в бреду,
 
 
поглощённый впритык сводом страхов,
что всегда выжидают, чтобы наброситься вместе,
что всегда созывают своим шорохом лести.
«Вы красивы. Зачем вам тот шум?»
 
 
В этом тощем маршруте коротком
запах словно в уборной, где забыли убраться.
В этом тощем пространстве, где прохладно под осень,
там нет мыслей. Там люди боятся.
 
 
Я нырнул в него весь. Без остатка.
Промелькнул сквозь всю тьму, что скопилась в ущелье.
Я прошёл сквозь огонь без секундных остатков,
в тот же миг оказавшись нигде.
 

Следы

 
Я живу, постепенно в злетая —
то над пропастью,
то от тревоги.
Я не вижу посыла…
Где?
В своих начинаниях.
Может, просто свернул с той дороги,
постепенно закрывшись от действий
и окутавшись ленью,
что мне шепчет на ушко?
Я в стараньях прочувствовать
силу момента
разлетаюсь на мелкие крошки.
Понемногу начну упиваться.
Стукнет полдень – я быстро разуюсь
и нагряну без кожи,
но в одном покрывале
прямо в сердце,
к твоим нежным чувствам.
Не бросай то, что начал по воле.
Резонируй во всё, что утратил.
Позабудь о печали,
о тревогах, о боли.
Если жив, то начни
всё сначала!
 

Ради чего?

 
Из разных мест, к уда позвало время,
я убегал, не глядя в светофоры.
Я уходил, не закрывая двери.
Я не искал дорогу, чтоб вернуться.
 
 
Мне было больно находиться в месте,
пропахшем этим купленным уютом.
Предав себя, мечтал о грозной мести.
Я очень ждал, чтоб оказаться дома.
 
 
Не так уж просто, знаете ли, выжать
все соки из себя, без витаминов.
Но что ещё труднее – жить без цели,
бояться высоко свой нос закинуть.
 
 
Я взмахивал рукой на всех нарочно.
Я в одиночестве искал людям замену.
Я ждал утра, проснувшись поздно ночью.
Я изменял режиму безответно.
 
 
Не нужно много, чтобы быть счастливым,
но нужно брать эмоции не глядя.
Не нужно притворяться что есть силы —
любить не нужное тебе
безумства ради!
 

Как в сказке

 
Под солнечными лучами, что сыплются с неба,
я часто стою ошарашенный.
Моё тело в мурашках,
всё в глазах потемнело.
Моё сердце искрится. Не страшно.
 
 
Под вьюгу, что мчится, наплевав на шлагбаумы,
снежура тормошится на реках.
Я под холодом едким
не замёрзну ничуть.
Моё сердце пылает огнём.
 
 
В серых лужах кривых на асфальте ребристом —
отражение томных высоток.
Я промок по колено.
Заболею? Навряд ли.
Моё сердце хранит то тепло.
 
 
Под фейерверк красно-жёлтый,
что из листьев наскрёб, с уголков
длинных веток деревьев.
Мои волосы дыбом, и дыхание спёрло.
В моём сердце мерцает любовь…
 
 
Слишком кратко. Нет. Не подходит.
Мои чувства достойны оказаться снаружи.
Их не выдворить силой.
Они сами идут. Сильный вдох – резкий выдох,
послушай.
 
 
В тот вечер холодный. Во дворах-забияках.
В пьяном шутере с лицами,
по учёбе знакомыми,
я не верил в удачу, что возникла извне.
Я не ждал, что узнаю, как способен любить
и возможно ли это по новой.
 
 
Каждый день, копошась в этом городе сером,
что пропах безобразием ночи,
мой рассудок кряхтит. Я кричу про себя,
как мечтаю увидеть тебя, спящую рядом.
Но в молчаньи кривом, заколоченный в стены,
я один просыпаюсь с утра.
 
 
Каждый день я распят беспристрастным позором.
Подводил тебя, знаю. И каюсь.
Твои слёзы, как стрелы,
раздирают мне плоть.
Нет, не буду о грустном,
но хочу, чтоб ты знала,
 
 
что в тот вечер знакомства,
что прошёл впопыхах,
я, как в сказке, поверил в любовь!
 
 
И сейчас каждый миг и вовсю
я её ощущаю!