Текст книги "Быстро падая"

Глава 4

Хейли

Я трус. Вместо того чтобы продолжить поиски рукописи Джаспера, я сбежала. Спустившись по лестнице, вежливо попрощалась с миссис Харрингтон и села в свою «хонду». Сначала я даже не поняла, куда еду. Мне просто хотелось уйти. Но сейчас я стою на Мейн-стрит у обочины и, наблюдая, как постепенно закрываются магазины, спрашиваю себя, что теперь делать.

Урчание в желудке намекает на правильный ответ, но, честно говоря, я не хочу оставаться в этом городе дольше, чем необходимо. Единственная причина, почему я все еще здесь, – это то, что у меня нет плана. Куда теперь ехать? До сих пор мне удавалось находить новые направления: через случайную рекламу, рассказы людей, с которыми я сталкивалась. Но сейчас?

Ничего. Моя голова пуста. Как и желудок.

Сегодня я поела совсем немного, и мне на самом деле нужно раздобыть что-нибудь теплое, прежде чем ехать дальше, но я не могу заставить себя выйти из машины. Кроме того, я ненадолго прервала бездумную поездку по городу, чтобы закупить в супермаркете продукты и пополнить запасы. Я не привязана ко времени приема пищи, как остальная часть населения. Если в два часа ночи захочу запихнуть в себя бутерброд и несколько печенек, запивая все это энергетиком и одновременно смотря сериал на Netflix, никто не сможет мне помешать. Я вправе спать до полудня, или наоборот, встать в пять утра. Нет никого, кто мог бы мне что-то запрещать. Абсолютная свобода.

Однако свобода также означает ответственность. Слишком большой выбор может мешать, это стало ясно еще в первую неделю поездки. Возможно, мне стоит сделать то же, что и тогда: достать старую дорожную карту из бардачка и вслепую ткнуть в нее пальцем. По крайней мере, я уберусь отсюда, даже если что-то подсказывает мне, что с собой я увезу тихое чувство вины.

– Черт тебя возьми, Джаспер, – бормочу я, постукивая пальцами по рулю.

Я не могу просто уехать. Не тогда, когда еще есть шанс исполнить его последнее желание. Каким бы я была другом, если бы даже не попыталась?

Кто-то сигналит позади меня. Фургон направляется ко входу в кафе, который я загораживаю, поэтому мне не остается ничего другого, как двигаться дальше. Почему-то я испытываю облегчение, ведь теперь мне не надо решать, что делать. Я машу водителю и завожу мотор. Или, по крайней мере, пытаюсь – потому что ничего не выходит.

Этого не может быть. Я не так давно меняла масло, а шесть недель назад в Канзасе позаботилась о том, чтобы тормозной жидкости было достаточно.

– Давай же… – я вновь поворачиваю ключ зажигания. Двигатель гудит – и испускает дух. С третьей попытки он издает протестующий стон, затем снова затихает. Ничем хорошим это не пахнет. Что-то перегорело.

– Нет, – говорю я и пробую еще раз. – Нет, черт возьми! Ты не можешь подвести меня сейчас. Не здесь!

Не в Фервуде, штат Вирджиния. Месте, которое я бы хотела немедленно покинуть. Если над нами есть высшая сила, она, видимо, обладает особым чувством юмора, если заставляет меня так страдать. Я до сих пор не выяснила, что случилось с рукописью Джаспера!

Вздохнув, я опускаю голову на руль. Мой пульс учащается, а ладони покрываются холодным потом. Что теперь делать?

Я не могу позволить себе отель, не говоря уже о механике, который починит машину. Я могла бы остаться в «хонде» – и что тогда? Или купить билет на автобус до следующего города завтра утром и просто оставить авто здесь? После всего, что мы пережили вместе? После всех приключений, которые связывают меня и Кэти с этой машиной? Это был бы поступок предателя.

Стук по окну заставляет меня съежиться. Резко поднимаю голову и смотрю в лицо пожилого джентльмена с седой бородкой, в замызганной рубахе дровосека. Нерешительно опускаю стекло.

– Вам нужна помощь, мисс? – спрашивает он не особенно терпеливо. Это неудивительно, учитывая, что он все это время ждал, когда я наконец уеду.

– Нет, мне… – начинаю я, но не имею ни малейшего понятия, что сказать. – Нет, – заставляя себя изобразить нечто, что, надеюсь, хоть немного похоже на улыбку. – Спасибо.

Он только кивает и возвращается к своему фургону, бормоча что-то себе под нос, чего я предпочитаю не слышать. Через несколько секунд он едет дальше, но только для того, чтобы остановиться на обочине в нескольких метрах от меня и выгрузить товары у кафе.

Я снова одна. Одна на темной улице, ведь большинство магазинов уже закрылись. Солнце садится, и над городом собираются мрачные скопища облаков. Как долго я сижу здесь?

Единственный ответ, который я получаю, – урчащий живот.

Я слышу мягкий шум капель, который становится громче. А теперь еще и дождь начинается. Вселенная сговорилась против меня.

Мне нужно как можно скорее позвонить в ремонтную службу. Или поехать куда-нибудь, где я по крайней мере смогу найти горячую еду, в идеале – еще место для сна. Но я никого не знаю в этом городе. Не по-настоящему. На углу улицы есть только одна закусочная, та, в которую я хотела пойти прошлой ночью, но она была закрыта. Сегодня, кажется, она работает – по крайней мере, на этот раз она освещена изнутри.

Нервно кусая нижнюю губу, я включаю первый попавшийся плейлист на телефоне. Но даже нежные звуки Waiting for Juliet не могут успокоить мои нервы.

Возможно, это глупо, но я не могу и не хочу оставлять здесь свою машину-развалюху. Она довезла меня так далеко, впереди столько всего. По крайней мере, после ремонта, который я понятия не имею, как буду оплачивать. Я могла бы найти работу. Мне не впервой. Как бариста я уже готовила кофе, помогала на полях с уборкой урожая, разносила газеты, делала покупки для милой старушки и выгуливала сразу десять собак. С временными работами я знакома. Но разве на этом можно достаточно заработать, чтобы покрыть расходы на ночлег, еду и механика?

Ответ ясен: нет. До сих пор я работала только для того, чтобы оплатить необходимые покупки, такие как продукты питания, новую зубную щетку и бензин, а затем ехать дальше. Мой сберегательный фонд иссяк еще в самом начале поездки. У меня больше нет действующей кредитной карты, ни цента на накопительном счете – не говоря уже о текущем. Аргх!

Порывы ветра трясут машину, усиливается шум дождя по стеклу и крыше. Тут же раздается тихий грохот.

Я застываю. Это не гром. Я отказываюсь верить, что это был он. Что-то светлое мелькает над крышами. Инстинктивно опускаю голову. Мой пульс учащается. Сердце колотится, как сумасшедшее. Ненавижу, ненавижу, ненавижу грозу! В детстве я всегда пряталась от нее у Кэти в постели. Хотелось бы мне сделать это сейчас. Вместо этого я застряла в машине во время чертовой грозы. Одна.

Следующий раскат грома звучит громче. И менее чем через две секунды небо озаряется ярким светом. Гроза, должно быть, прямо над городом.

Я отчаянно пытаюсь разглядеть что-нибудь сквозь залитые дождем окна. На тротуарах нет людей. Наверно, самым безопасным было бы просто сидеть в машине и терпеть до тех пор, пока все не закончится, но двигатель не заводится, а я голодна и не хочу оставаться одна в такую погоду. Поэтому я собираю все свою мужество, толкаю дверь и выскакиваю из машины. Тяжелый, холодный дождь обрушивается на меня. Я тихо пищу, сильно напоминая морских свинок, которых мы с Кэти держали в детстве. Торопливо закрываю машину и бегу.

К тому времени, как добираюсь до закусочной, я совсем промокаю. Практически одновременно надо мной вспыхивает молния. Но когда я, наконец, распахиваю дверь, то уже не чувствую острого страха. Сердце колотится, как сумасшедшее, одежда липнет к телу, а волосы – к голове, но я успокаиваюсь – будто только что прошла испытание на смелость. И в каком-то смысле так и было. Правда, спрыгнуть с водопада в Колорадо, когда девушка моего возраста убедила меня это сделать, а я надеялась преодолеть тем самым свой страх высоты, было куда страшнее.

– Какая же дерьмовая погода! – раздается громкий голос женщины, которая в этот момент показывается из-за стойки. Она примерно в два раза шире меня, у нее на лице застыло хмурое выражение. Розовые тени на глазах, которые почти настолько же темные, как и кожа, привлекают мое внимание. В высоко собранных волосах она носит красивый цветок, а ее губы кривятся в мрачной улыбке.

– Ну-ка, пойдем, девочка, – говорит она и топает на кухню. Прежде чем я успеваю издать хоть какой-то звук, она возвращается с полотенцем. Бросок – и я рефлекторно ловлю его.

– Спасибо.

Сначала я вытираю лицо, потом отжимаю волосы и пытаюсь привести в порядок одежду, что не так уж легко сделать. Катастрофа! Выскочить из машины было явно не лучшей моей идеей. Но сегодня у меня уже было несколько таких.

– Сюда. За счет заведения, – она указывает на дымящуюся кружку на стойке, в которую наливает кофе.

– Спасибо. – С облегчением сажусь на барный стул и дрожащими руками обхватываю кружку. – Я… – начинаю, откашливаюсь, чтобы избавиться от глупой нервозности. – Моя машина сломалась. У вас… случайно… нет номера механика?

Она делает движение головой, которое можно принять за согласие, правда, это не так. Я удивленно хмурюсь.

– В Фервуде есть две мастерских, но на этой неделе старый Герберт навещает внуков в Вашингтоне, поэтому там никого. А «У Тайлера» уже закрыто.

– Аварийной службы нет?

Несколько секунд она молча смотрит на меня, затем заливается глубоким смехом.

– Ты из большого города, что ли?

– Вообще-то из Миннесоты, – бормочу я. – Но учусь в Сан-Диего.

– И как же такую девушку, как ты, занесло в Фервуд?

Я пожимаю плечами. Слишком многим я уже доверила истинную причину моего нахождения здесь. Миссис Харрингтон… Чейз… При мысли о нем мое настроение моментально портится.

– Я Бет, – представляется женщина и снова занимает свое место за стойкой, хотя гостей, кроме меня, нет.

– Хейли, – тихо отвечаю я.

Бет перекидывает через плечо кухонное полотенце и начинает полировать бокалы.

– Ты можешь позвонить Тайлеру в понедельник с девяти утра.

– Только в понедельник? – неверяще повторяю я. – Но… но… я хотела поскорее уехать! Мне негде переночевать и нет денег.

Я бормочу это про себя, но ловлю на себе взгляд Бет. Она зажмуривается, потом несколько раздраженно отводит глаза и несется на кухню. Я смотрю ей вслед, пока она не возвращается, держа телефон у уха.

– Да… точно, – говорит она в трубку. – У меня тут барышня, у которой сломалась машина. Ты можешь..? О, чудесно. Тогда жду тебя здесь. – Она заканчивает разговор и кивает мне. – Алексис уже в пути.

Понятия не имею, кто такая эта Алексис, но, если она хоть немного разбирается в машинах и сможет мне помочь, в благодарность я буду готова броситься ей на шею. Прямо как Бет сейчас, – хотя об этом стоит подумать еще раз, учитывая ее внушительный рост и мрачное выражение лица.

– Над закусочной есть свободная комната, – она указывает наверх. – Ее иногда используют сотрудники, которые работают допоздна, но сейчас она пуста. Можешь занять, если хочешь.

Просто так? Я стараюсь не выглядеть слишком шокированной. Стоит признаться, за последние несколько месяцев мне пришлось иметь дело с большим количеством незнакомцев, чем за всю жизнь. Я встретила много тепла и отзывчивости. Но это? Такого не было раньше. Почему она добра ко мне?

Прежде чем мысли успевают разбежаться в поисках подвоха, я быстро отвечаю:

– Я хотела сказать, в этом нет необходимости, но, честно говоря, это именно то, что мне нужно. Тем не менее я не могу просто принять подарок. Мне нечем вам платить, правда, я могу работать. В общем… то есть… если вам, конечно, нужна помощь в закусочной.

Один за другим Бет ставит отполированные стаканы обратно и поворачивается ко мне.

– Ты могла бы помочь завтра, – предлагает она, осматривая меня с ног до головы. – Марисоль нужно отвезти сына на прием к врачу, поэтому она будет отсутствовать часа два-три. Кроме того, сейчас мы испытываем недостаток в работниках. Можешь их заменить, и тогда мы квиты.

Я резко киваю.

– С удовольствием! Я пару раз работала официанткой.

Правда, меня пугает, что мне придется иметь дело с людьми. Целой толпой незнакомцев. Но лучше задвинуть эту мысль куда подальше.

– Хорошо. Ты начинаешь в десять. А вот и Алексис!

Дверь в закусочную открывается, и я замечаю колокольчик, который все это время висел над ней. Одновременно я понимаю, что Алексис пришла не одна.

Чейз

– Лексиии!

Когда мы входим в мастерскую, Фил бежит к кузине и бросается в ее объятия.

С широкой улыбкой Лекси прижимает его к себе: то, что она измазала беднягу машинным маслом, похоже, никого из них не беспокоит.

– Вот он, мой любимый кузен!

Я поднимаю брови.

– Милота.

Она весело смеется.

– Мы все знаем, что Фил унаследовал все очарование Уиттакеров. Ты и Джош были первыми неудачными попытками.

Фил хихикает и вырывается из ее рук, чтобы подойти к машине с открытым капотом, и я, ухмыляясь, качаю головой.

– Я тоже рад тебя видеть.

Она похлопывает меня по плечу, естественно, оставляя немного машинного масла на белой рубашке. Я должен был лучше подумать, куда привозить Фила. Но так как Джоша, его кумира, этим летом тут нет, у меня не хватило смелости ему отказать. Или маме, когда она спонтанно отдает мне младшего брата, чтобы пойти на какую-нибудь встречу или заняться цветочным магазином. Но как бы я ни любил своего братика, дети могут выматывать. Откуда он берет всю эту энергию, для меня загадка. Мы с Джошем были такими же непослушными в этом возрасте?

Я указываю на него большим пальцем:

– Не обольщайся, он здесь только ради машин.

Лекси корчит гримаску. Фил пристает к ней с вопросами. И я, вдоволь с ним нагулявшись, поплавав и поев мороженого, с удовольствием за этим наблюдаю и пользуюсь возможностью, чтобы наконец отдышаться. Целых две минуты отдыхаю, а затем звонит телефон. Я вытаскиваю его из кармана брюк. Джош. Его имя на дисплее и тот факт, что у него должно быть уже восемь вечера, не обещают ничего хорошего. Едва эта мысль появляется в голове, как следом за ней возникает чувство вины. И я беззвучно ругаюсь. Ненавижу то, что звонки брата ассоциируются с плохими новостями.

– Привет, чувак, – говорю я ему, отвернувшись. Вопросительный взгляд Лекси не ускользает от моего внимания, но Фил ничего не замечает. – Как дела?

– Лучше, – несмотря на это голос Джоша звучит сдавленно. – Они снова позволяют мне звонить, и я получаю телефон на несколько часов в день, – брат тихо фыркает, и я стискиваю зубы.

Я могу представить, что он недоволен. Что для него то место кажется адом. Будто у него был выбор… Конечно, он мог заранее поговорить с родителями, но Джош слишком горд. И он так же, как и я, не хочет разочаровывать маму с папой.

Вздохнув, я прислоняюсь к верстаку.

– Это же хорошо.

Громкий возглас привлекает мое внимание, и я поворачиваюсь. Лекси усадила Фила на мотоцикл, над которым сейчас работает. Она занимается им для развлечения вне рабочего времени. Пока она объясняет ему значение различных рычагов, он жадно следит за ее губами. Если мама об этом узнает, а Фил обязательно захочет мотоцикл, то устроит Лекси нагоняй.

– Фил скучает по тебе, – слышу я самого себя и захлопываю рот, прежде чем сболтну лишнего. Например, что мы все скучаем по нему. Что мне не хватает старшего брата, и я устал играть его роль. У нас всего два года разница, мы все делали вместе. В подростковом возрасте всегда прикрывали друг друга, позже оба подчинились ожиданиям семьи и начали изучать архитектуру в Бостоне. Никто из нас не был в восторге, но, по крайней мере, мы остались вместе. А теперь Джош сидит в клинике в полном одиночестве и борется со своими демонами, а я притворяюсь, что то, что старшего брата нет рядом, совершенно нормально.

Несколько дней назад я слышал, как мама с папой разговаривали о нем вечером. По-видимому, они думают, что Джош отсутствует из-за женщины, поэтому редко звонит домой. Официальная причина, о которой мы с Джошем договорились еще до лета: после получения степени магистра он хочет посмотреть мир, прежде чем заняться семейным бизнесом. Я единственный, кто знает правду. И иногда я проклинаю Джоша за то, что он вынудил меня лгать всем остальным.

Однако пока я оставлю это при себе. У Джоша и без того хватает проблем, мне не нужно добавлять новые и усложнять ему жизнь.

Вздох на другом конце линии.

– Я тоже по нему скучаю. По всем вам. Черт, Чейз… – его голос срывается. – Я понятия не имею, как с этим справиться.

– Я знаю. Но я также знаю, что у тебя все получится. Если и есть кто-то достаточно упертый, чтобы вылечиться, то это ты. И я говорю это не потому, что мы родственники.

Джош задохнулся от смеха.

– Спасибо, чувак. Мне нужно было это услышать.

Я киваю, даже несмотря на то что он не может этого увидеть. Джош всегда был самым сильным из нас. Или я так думал, потому что он мой старший брат. Он всегда заботился о нас с Филом. В худший период моей жизни, когда я постоянно нарывался на драки и то и дело оставался после уроков, он был рядом, прикрывал меня перед родителями. Меньшее, что я могу для него сделать, – поддержать во время лишений и сохранить его тайну. По крайней мере, мне больше не нужно сносить за него удары – хотя я бы сделал это без колебаний.

– Еще долго? – спрашиваю я, понижая голос, чтобы ни Лекси, ни Фил не услышали.

Джош вздыхает:

– Четыре недели. Если повезет – меньше, нет – больше.

Я предпочитаю не задумываться о том, как мы должны будем за это заплатить, поэтому ничего не говорю. Мы оба не хотим обсуждать этот вопрос.

– Надеюсь, что меньше. Но самое главное – ты поправишься, понял?

Он весело фыркает.

– Эй, с каких это пор ты взял на себя роль старшего брата?

С тех пор, как ты перестал это делать.

Слова вертятся на языке, но я, стиснув зубы, заставляю себя оставить их при себе. Вместе этого откашливаюсь:

– Береги себя. Я должен отвезти Фила домой, пока мама не заявила о пропаже.

– Хорошо, – он немного колеблется. – И… Чейз?

– Да?

– Спасибо, – он вешает трубку.

– Это был Джош? – внезапно прямо за спиной раздается голос Лекси.

– Ага, – я поворачиваюсь к ней и засовываю телефон обратно в карман брюк. – Он передает тебе привет.

Ее глаза становятся практически щелками.

– Не неси чушь. Думаешь, я не поняла, что ты из-за него ввязался в чертовы подпольные бои?

– Тсс! – занервничав, я хватаю ее за локоть и тяну в сторону. Подальше от Фила. – О чем ты вообще говоришь?

Вместо ответа она тычет мне в ребра средним и указательным пальцами.

– Ты же не настолько тупой, чтобы принимать меня за дуру. Кроме того, ты и правда хреново врешь. Синяки прошлой осенью? А потом еще синяк и разбитая губа в феврале? Что ты тогда всем рассказывал? Что неудачно поспорил с каким-то парнем в баре? – Она фыркает, будто это самое нелепое объяснение на свете. – Я давно знаю о маленьком увлечении Джоша. Серьезно, Чейз, о чем, черт возьми, вы думаете?

– Прекрати, – я потащил ее еще дальше вглубь мастерской. – Это было давно, ясно? Мы больше этим не занимаемся.

– Разве? И где же тогда Джош?

– Ну…

– Черт, – перебивает она, когда звонит мобильник. Она достает его из кармана комбинезона, хмурится, но потом отвечает: – Да?

Кто бы ей ни позвонил, этот человек – мое спасение. Последнее, чего я хочу, – втянуть в это дело нашу кузину. Джош наделал достаточно долгов, чтобы мне пришлось месяцами их отрабатывать на нелегальных подпольных боях. Это было дерьмовое время, но оно закончилось. Мы сделали это. Теперь я не хочу об этом вспоминать, я сосредоточен на том, что происходит здесь и сейчас. Одна проблема за раз.

Поэтому я пользуюсь возможностью избежать допроса Лекси и вовзращаюсь к Филу.

– Нам пора домой.

Он смотрит на меня по-детски большими глазами.

– Уже?

– Прости, приятель. – Я глажу его волосы. – Мама нас съест, если я не отвезу тебя домой, и ты вовремя не ляжешь спать.

Он строит рожицу, настолько похожую на ту, что делает Лекси, что я не могу не рассмеяться.

– Идем. Завтра перед бранчем сыграем в баскетбол.

– Ура! – Он тут же слезает с мотоцикла и бежит к выходу, словно я пообещал ему любимую еду. Фил только пошел в школу и не особенно высок для своего возраста, тем не менее он решил вступить в баскетбольную команду. Возможно, потому что Джош был страстным баскетболистом до того, как поступил в колледж. Я не могу гарантировать, что его мечта сбудется, но сделаю все от меня зависящее, чтобы подготовить Фила к будущим играм.

– Стоп! Оставайся здесь! – На моем пути встает Лекси. – Мне нужно к клиенту. Поломка машины. Ты мой второй водитель.

– С каких это пор?

– С этих. Или видишь здесь кого-то еще, кто может сделать эту работу? – невозмутимо отвечает она, указывая на пустую мастерскую.

– Филу нужно домой, – напоминаю я.

– Ты можешь отвезти его по дороге, а затем подъехать к закусочной. – Она берет ключи и один за другим выключает светильники. – А потом расскажешь, что происходит с Джошем.

Я закатываю глаза, но безропотно следую за ней. Вот и все попытки избежать разговора.