Текст книги "Зверь. Джон Бонэм и Восхождение Led Zeppelin"

Глава пятая. Декабрь, 1968 – Январь, 1969

«Это так ты себе Рождество представляешь?» – спросил Джон нового гастрольного менеджера Ричарда Коула, пока они ехали по Сансет-Стрип.

Отныне выступая исключительно как Led Zeppelin, парни прилетели эконом-классом из Лондона; Грант и Пейдж были уверены, что группа сильно упростит себе задачу, отправившись в Америку. Новый роуди Ричард Коул был полон решимости развлекать парней любыми соблазнами и роскошью, которые мог покрыть их скудный бюджет.

Лишившись праздников в семейном кругу, они это заслужили.

«Черт, я не взял с собой ни футболок, ни плавок! – возмущался Джон. – Лучше измени эту погоду, иначе я за себя не ручаюсь!»

Неделей ранее Питер Грант спонтанно собрал музыкантов и объявил, что группа Джеффа Бека соскочила с совместного американского турне с Vanilla Fudge, освободив вакантное место англичанам и поставив американских промоутеров в безвыходное положение. По настоянию Джимми Грант убедил организаторов заменить Бека на Led Zeppelin. На дворе стояло 23 декабря, и группа надеялась начать новый год с покорения нового континента.

Лишь Коул и Пейдж как единственные, кто прежде бывал в Штатах, оказались готовы к субтропическому климату посреди зимы. Коул раньше помогал The Yardbirds во время тура по контркультурным заведениям американских колледжей в январе 1968 года и уже тогда предчувствовал большой успех Джимми. «Парень знал, что станет большой рок-звездой, – рассказывал Коул. – Это было видно. Когда The Yardbirds распались, именно он получил права на это имя, хотя в группе пробыл всего год. Не спрашивайте меня, как, но ему достался бренд, а ведь это золотая жила, и он это знал. А еще он четко понимал, что хочет сделать с группой, товарищи должны были его дополнять».

Ричард Коул родился в Восточном Лондоне в 1945 году. Он начинал строителем лесов, но однажды в 1965 году в пабе кто-то предложил ему поработать роуди у английской группы Unit Four Plus Two. Через год он уже зарабатывал двадцать фунтов в неделю, организовывая поездки The Who, а затем и Procol Harum. В конце 1966 года он начал сотрудничать с New Vaudeville Band, администратором которых тогда был Питер Грант, и продолжал работать вплоть до следующего года, пока на время не уехал в Штаты, став звукорежиссером у Vanilla Fudge. Тоскуя по дому, он связался с Грантом, как только у The Yardbirds появилась вакансия. И когда они превратились в Led Zeppelin, Коул стал их проводником в мире американского разврата.

Двадцатидвухлетнего Коула в двух словах представили группе еще в октябре, когда он заехал для знакомства в офис Питера Гранта на Оксфорд-стрит. В свое время в юности он сам пытался играть на барабанах, потому ему не терпелось познакомиться с Джоном Бонэмом.

Разделяя любовь к Джину Крупе и Бадди Ричу, а также взаимную страсть к веселью и хаосу, они мгновенно нашли общий язык.

* * *

В последние дни 1968 года Джон готовился к первому свиданию с Америкой. Но вместо невероятного оптимистичного предвкушения он в неистовой спешке пытался завершить текущие дела и побороть любые волнения по поводу того, что Пэт и Джейсон остаются одни на праздники.

А еще Джона ждал впереди гнетущий страх полетов – причем на этот раз через Атлантику. За несколько дней до отъезда в Штаты с музыкантами Бонэм занимался рождественскими покупками и упаковкой подарков.

Перед официальным американским дебютом в Денвере у группы выдалось три свободных дня в Лос-Анджелесе. После тщательного отбора представителей прессы они дали пару интервью, пропустив репетицию. Небольшие туры по Скандинавии и английским колледжам уже предоставили им необходимую практику.

У Ричарда Коула не было иного выбора, кроме как последовать стратегии Гранта и затянуть пояса потуже. «Мы летали обычными рейсами и экономили каждый пенни, пользуясь акцией „Откройте для себя Америку“, – вспоминал Коул. – Мы покупали авиабилеты на транзитные рейсы, следовавшие через США, сэкономив 50 % на каждой стыковке… В большинстве городов мы останавливались в Holiday Inn или других недорогих отелях. В аэропортах нас ждали не лимузины, а арендованные тачки, обычно „Форд“ LTD в компаниях Hertz или Avis».

Грант выделил средства на крохотную команду из двух роуди в помощь Ричарду, который одновременно выступал и водителем группы. Помимо Коула, отвечавшего в первую очередь за Джимми и Роберта – «лицо» коллектива, был еще Кенни Пикетт, бывший вокалист Creation из 1960-х, вскоре получивший у музыкантов прозвище Писквик, и его приятель – барабанщик Глен Колсон, таскавший аппаратуру группы еще во время зимних концертов в Великобритании. «Я отыграл с ними около шести или семи концертов, – вспоминал позже Колсон. – По сути, за всё отвечали мы с Кенни. У нас был „Форд Транзит“, и вдвоем мы должны были таскать орган Хаммонда, усилитель, барабанную установку и два стэка Marshall. Приходилось везде с собой брать оргáн, хотя Джон Пол Джонс никогда им не пользовался… Но с нами они никогда не ездили. Мы приезжали на концерт на „Транзите“ и настраивали аппаратуру, а музыкантов привозил Ричард Коул».

Колсон замечал, что на протяжении всего первого тура движущей силой группы был баланс власти, причем чаша весов всегда склонялась в пользу лидера – Пейджа. «На мой взгляд, боссом был Джимми, остальные тогда не проронили ни слова, – вспоминал Глен. – Когда Кенни меня им представлял, они ничего не сказали, только улыбались. Парни просто сидели молча в раздевалке. Думаю, они словно тлели, готовые взорваться на сцене».

Помимо двух помощников, Коулу удовлетворили еще одну просьбу. Благодаря предыдущим турам с The Who, The Yardbirds и Vanilla Fudge, к которым Led Zeppelin планировали присоединиться всего через несколько дней, Ричард был хорошо знаком с безвкусной роскошью пресловутого Chateau Marmont и целенаправленно выбрал этот печально известный отель временным пристанищем. Участники группы заняли отдельное бунгало, Джон настоял на том, чтобы его поселили в комнате с верным другом – Робертом, а Джимми устроился с Коулом.

«Мы заняли номер люкс, из которого только что выселился Бёрл Айвз, – позже вспоминал Роберт Плант. – Дальше по коридору жили The GTO, Лоуренс «Дикарь» Фишер и другие типичные персонажи Сансет-Стрип той эпохи… Меня словно телепортировали». Роберту пошла на пользу смена обстановки на Лос-Анджелес, так как музыканту было просто необходимо всеобщее признание культуры хиппи. Во время визита к Пейджу в Пэнгборн за несколько месяцев до этого Планта на улице отчитала старушка, обругав парня за длинные распущенные белокурые локоны, а когда он обратился к ближайшему полицейскому, чтобы пожаловаться на оскорбления, офицер встал на сторону женщины. Здесь же, в солнечной Калифорнии, Роберт мог расслабиться и без опаски распустить волосы.

Chateau Marmont оказался как раз тем местом, где Led Zeppelin могли с головой погрузиться в пучину свободной любви и декаданса. Особняк в Западном Голливуде, построенный в 1929 году, с самого начала задумывали как оазис для порочной элиты города. Четыре десятилетия спустя здесь по-прежнему проживали самые разные постояльцы, от шикарных аристократов до похотливых развратников, таким образом, в этом излюбленном публикой месте популярные знаменитости могли тусоваться с представителями богемы, бунтарями и страстными поклонниками. При других обстоятельствах это место идеально подошло бы музыкантам Led Zeppelin, здесь даже с самым скудным бюджетом можно было предаться экзотическим удовольствиям, но в разгар праздников 1968 года единственное, о чем мечтали парни, – это рождественская индейка домашнего приготовления. К удивлению приятелей, Джон с радостью решил повозиться на роскошной кухне люкса «Шато» и приготовить одно из праздничных блюд по рецепту матери.

Пока группа ела, говорили мало. Не хватало Джона Пола Джонса, у которого вскоре вошло в привычку бронировать жилье отдельно; он прилетел в Штаты с женой, а Рождество они планировали провести с певицей Мэдлин Белл в Нью-Йорке. Когда он присоединился к товарищам по группе, чтобы отыграть концерты на Западном побережье, то поселился с Писквиком.

У парней не было никаких гарантий, что тур по США пройдет с таким же успехом, какой обещали Джимми и Питер Грант, как не было и поддержки семьи, поэтому одиночество угнетало Джона и Роберта сильнее всего. Бонэм с нетерпением ждал праздника, ведь в это Рождество он планировал по-настоящему побаловать Пэт и Джейсона, а Плант всего несколько недель как женился. 9 ноября в лондонском Roundhouse, сразу после концерта Led Zeppelin, на разогреве у которых выступал некогда популярный Джон Ли Хукер, Роберт и Морин устроили импровизированную свадебную церемонию. Сейчас же в одиночестве где-то в Америке им казалось, что все это случилось много лет назад.

«Не хочется давить на больное, но это и правда дерьмово – находиться так далеко от жены на Рождество, – наконец произнес Роберт, нарушая тишину. – Жутко херово!»

Джимми понимающе кивнул, но все равно был уверен, что их затея окупится. На карту был поставлен весь музыкальный проект, а ставку они с Грантом сделали на американскую аудиторию, вдобавок Пейдж вложил в это личные средства, причем немалые. Джон был полон надежд, но из-за тоски по дому его терзали сомнения. После многолетних обещаний Пэт, что он сможет реализовать себя в игре на барабанах, последние несколько месяцев доказали, что его интуиция не подвела. Но Америка – лакмусовая бумажка для потенциальной суперзвезды, это путешествие могло как реализовать, так и уничтожить его мечту. Так же, как Джимми верил в Zeppelin, Джон верил Пейджу и Гранту. К слову, ко всеобщему удивлению, сам Питер предпочел остаться дома с семьей на Рождество, оставив Джимми единственным источником оптимизма. Перед грядущим дебютом в Денвере моральный дух команды был на нуле.

Решение Гранта пропустить появление Led Zeppelin на американской сцене привело всех в замешательство и зародило сомнения, из-за чего менеджер сразу же пожалел о своем поступке. Их верный защитник проводил все время в офисе на Оксфорд-стрит, совершая бесконечные международные звонки на каждую FM-станцию, где должна была появиться группа, мягко «напоминая» местным выпускающим редакторам о грядущем прибытии Led Zeppelin. Будучи стратегом, Грант также интересовался у диджеев, какие треки из нового альбома предпочитают американские слушатели. Джимми считал, что крайне важно все знать, чтобы во время выступления дать публике желаемое.

Наутро после унылого Рождества группа погрузилась в самолет в лос-анджелесском аэропорту, готовясь к перелету в Колорадо эконом-классом авиакомпании TWA. За кулисами Denver Coliseum они, наконец, встретились с хорошо отдохнувшим, но не менее взволнованным Джоном Полом. Несмотря на переживания, все были воодушевлены оказаться в этой убойной тройке, так как Led Zeppelin должны были играть на разогреве у Vanilla Fudge и Spirit. Джону особенно хотелось познакомиться с громадным барабанщиком Fudge Кармайном Апписом, Бонэм часами изучал соло ударника и сбивки на одноименной пластинке 1967 года, а также их хит того же года «The Beat Goes On». И вот, наконец, сегодня вечером тяжелый, во всех смыслах этого слова, барабанщик пополнит ряды приятелей Джона.

Led Zeppelin отводилось сорок пять минут на сцене – ровно столько требовалось, чтобы исполнить полдюжины песен и продолжительный номер Джимми со смычком. Джон между тем работал над собственным барабанным соло, которым частенько развлекал дома Пэт. Сегодня вечером американская публика впервые услышит виртуозную композицию, названную Бонэмом «Pat’s Delight».

Чем ближе было начало шоу, тем больше волновались парни из Zeppelin. Джонси прислонился к стене раздевалки и молча уставился в пол, скрестив руки на груди. Джон нервно постукивал по картонным коробкам, сложенным на полу, словно по барабанам. Наконец снаружи донесся крик промоутера шоу Барри Фея: «Дамы и господа, давайте тепло поприветствуем Led Zeppelin в Денвере!»

Джимми, Джонси, Роберт и Джон переглянулись. Они спустились гуськом по бетонной лестнице к сцене. Бонэм плелся сзади, уставившись в пол, а в правой руке крутил палочку. Америка должна была или спасти группу, или поставить на ней крест.

* * *

«Открывали концерт еще одни тяжеловесы – Led Zeppelin, – писал на следующее утро музыкальный критик Rocky Mountain News Томас МакКласки. – Британская группа, впервые гастролирующая по США. Ориентированный на блюз (хотя их не назовешь блюз-группой), нашумевший, заводной рок-репертуар исполняли мощно, бесстрашно и энергично до самого конца выступления».

МакКласки похвалил всех четырех участников, правда, прошелся с критикой по парням из Мидлендса, отметив, что, хотя Роберт был «на голову выше остальных по стилю, его звучание не показалось особенно привлекательным». Что касается Джона, он показал себя «невероятно эффектным барабанщиком, но неизобретательным, неискренним и некульминационным в своем невыразительном соло». В следующем году Джон оспорит эту рецензию.

Лишь Джимми получил восторженные отзывы о выступлении. По иронии судьбы, обзор напечатали рядом с рекламой итальянского приключенческого фильма «Фотоувеличение», в котором The Yardbirds (уже с Джимми Пейджем в составе) сыграли эпизодическую роль. Барри Фей же вспоминал тот вечер совсем иначе: «Они начали играть, и это было что-то невероятное… Просто поразительное зрелище, у зрителей дух перехватило… Этот день вошел в историю Денвера».

Но несмотря на несколько добрых слов с целью смягчить удар, эта рецензия породила последующее недоверие Led Zeppelin к музыкальным критикам и журналистам, особенно у Джона, чья очевидная отстраненность и поведение становились темой большинства публикаций, а вот новаторство и эстетика игнорировались. В мире джаза держать язык за зубами было правильной тактикой, придавшей таинственности Майлзу Дэвису, у рок-звезд же все иначе.

Как бы группе ни хотелось это признавать, но именно первая реакция должна была стать решающей для попадания на американский рынок. Их дебютная пластинка ожидалась на прилавках в США лишь через пять недель, к сожалению, они не успели к новогодним праздникам, но тем не менее это было достойное начало нового года в преддверии конкурентной борьбы. Джефф Бек, товарищи по Бирмингему из Black Sabbath, The Rolling Stones, The Who, Jethro Tull, The Doors и последний после распада Cream ансамбль Клэптона Blind Faith – все работали над секретными проектами, которые планировалось реализовать в 1969 году. Джимми Пейдж хотел превзойти тяжелое звучание каждого из них. В довершение всего ходили слухи, что в том же году Beatles готовились выпустить свое последнее творение.

Следуя философии Пейджа «пусть музыка говорит сама за себя», все, что могли сделать Led Zeppelin, – превзойти всех, и сделать это нужно было при личной встрече.

В Скандинавии и дома публика выстраивалась в очередь, чтобы насладиться высокооктановым блюзом и хард-роком Zeppelin, но на таком раннем этапе американского крестового похода музыкальные журналисты могли нанести значительный ущерб, им палец в рот не клади. Джимми неустанно напоминал товарищам, что наилучшая тактика боя – просто выйти и сыграть, продолжая верить в альбом, выход которого ожидался в середине января.

В Портленде, штат Орегон, через несколько дней после денверского дебюта глубина и мощная энергетика способностей Джона больше не ставились под сомнение. В середине выступления Бонэм на протяжении десяти минут исполнял яростное марафонское барабанное соло. «Pat’s Delight» уже трансформировался, превратившись в более длинную пьесу одного актера. За кулисами три товарища по группе и Ричард Коул с восторгом наблюдали за сумасшедшим представлением.

«Господи Иисусе», – сказал Коул, когда Джон, наконец, дошел до громоподобной концовки. Повернувшись к Джону Полу, он сказал: «Бонзо невероятен!»

Джонси лукаво усмехнулся, а затем вместе с остальными музыкантами пошел обратно на сцену.

Не только товарищи по группе заметили вновь обретенную ударником уверенность в себе и своих силах, участники турне Vanilla Fudge тоже обратили на это внимание – особенно их собственный виртуоз-барабанщик Кармайн Аппис.

«Играя на барабанах, Джон был подобен огненному шару, – сказал позже Аппис. – Меня потрясли его игра ногой и триоли в „Good Times, Bad Times“. Когда мы с Бонзо встретились, я сказал: „Мне нравится то, что ты творишь ногами“, на что он ответил: „В смысле? Я ведь у тебя этому научился“. – „Я никогда не делал подобную триоль“. – „Нет, делал. Она есть в «Ticket to Ride» на первом альбоме Vanilla Fudge“. Я вернулся и, заново прослушав ту пластинку, обнаружил, что да, я делал подобную триоль рукой и ногой. Он же все сделал ногой. Я охренел».

После следующих пяти концертов Джон и Аппис «стали словно братья», вспоминал Джон Пол. Led Zeppelin и Vanilla Fudge не только были схожи в своем эстетическом подходе к тяжелому року, но и связаны общим лейблом – Atlantic, хотя Vanilla Fudge выпускали через отделение Atco, которого Питер Грант и Джимми всячески старались избегать. А еще их представлял один юрист – Стив Висс. Кроме того, Ричард Коул выступал гастрольным менеджером Vanilla Fudge в первые годы жизни в Штатах, сразу после того, как группа вернулась после выступлений в Великобритании, а на разогреве у них выступали не кто иной, как The Yardbirds с Джимми Пейджем. Теперь, когда Vanilla Fudge любезно оказывали им услугу, у двух сильных барабанщиков появилось достаточно времени, чтобы выразить друг другу взаимную признательность.

«Раньше был один финт в „You Keep Me Hanging On“, я крутил палочку и хватал тарелку рукой, – вспоминал Аппис. – Увидев этот трюк, Джон начал мне подражать. В те дни мы зависали сбоку сцены и смотрели на игру друг друга. Увидев, что я смотрю, он говорил: „Смотри“ и начинал вращать палочку, хватая тарелку рукой, и я показывал ему большой палец. „Да, круто!“».

Услышав годом ранее дебютный альбом Vanilla Fudge, Джон был особенно очарован таинственной техникой, которую Аппис исполнял, по-видимому, правой ногой на бочке. Прослушав пластинку бесконечное множество раз, Джон неделями пытался воспроизвести звук, создаваемый его американским кумиром. По воспоминаниям старого друга Мака Пула, первые попытки Бонэма имитировать это звучание приводили товарищей по A Way of Life в замешательство. «Пытаясь все сделать как надо, он запарывал выступление группы, – вспоминал Пул. – Я много раз видел, как в попытке выполнить определенный трюк он терпел фиаско, однако получись у него – вышло бы потрясающе, – но этого не произошло. В конце концов через некоторое время ему это удалось, и, увидев конечный результат, вы бы сказали: „Потрясно!“».

Лишь во время совместного тура Джон наконец узнал настоящий секрет недостижимого звука: Аппис – один из немногих рок-барабанщиков того времени, кто играл не с одной бочкой, а с двумя. Спустя несколько месяцев после окончания тура Led Zeppelin с Vanilla Fudge Джон встретился с Пулом в бирмингемском клубе Rum Runner и за выпивкой поделился своим открытием. «Я спросил у него: „Как там Кармайн?“ – вспоминал Пул. – И он рассказал: „Потрясающе, но ты не поверишь – у него две бочки!“ Мы все время думали, что он играет одной ногой. Он нас всех обвел вокруг пальца. А теперь все говорят о Джоне Бонэме и его бочке, а на деле это все стало возможным из-за одного недоразумения».

Во время тура Vanilla Fudge, на разогреве у которых выступали Led Zeppelin, в арсенале Апписа была установка Ludwig, которую он приобрел всего за полгода до тура, с двумя бочками – обе огромные, двадцать шесть дюймов в диаметре. С 1940-х по 1960-е годы большие бочки были обычным явлением среди джазовых биг-бендов, и такие разные барабанщики, как первый кумир Джона Бадди Рич и его современник Луи Беллсон, уже использовали подобное громоздкое оборудование. Однако в рок-н-ролле такое редко можно было встретить. Аппис сознательно использовал джазовый метод для создания сбалансированной перкуссии и необходимости в гитарном усилении. Если Беллсона можно было услышать без микрофонов на фоне Дьюка Эллингтона и его оркестра, то Апписа было слышно на фоне товарищей по Vanilla Fudge благодаря тому, что он, как и Беллсон, устанавливал две бочки.

За свои заслуги Аппис получил спонсорскую поддержку компании Ludwig, а познакомившись с Джоном, сразу же попросил о такой же услуге и бесплатной установке для нового друга. Все это время Бонэм по-прежнему играл на инструментах, которые использовал у Тима Роуза, – блестящая зеленая установка Super Classic c двадцатидвухдюймовой бочкой. Не удивительно, что он сразу же ухватился за возможность получить собственное оборудование не хуже, чем у Апписа, – первый Ludwig, произведенный из великолепной древесины клена.

«Увидев мои барабаны, Бонэм был потрясен, – позже рассказывал Аппис. – „Боже, какая красивая установка…“ Так что я позвонил в Ludwig и сказал: „Слушайте, у нас на разогреве играет еще одна группа лейбла Atlantic – Led Zeppelin. Уверен, они далеко пойдут“. Как я их тогда недооценил, да? Ну, в общем, я отправил им копию первой записи группы. А через неделю позвонил узнать, что они решили. И мне сказали: „Да без проблем, мы с ними встретимся“».

Джон попросил своего нового корпоративного спонсора о небольшой услуге: американский рокер выбрал установку с 22-дюймовой бочкой, Джон же хотел играть мощнее и громче и попросил инструмент со спецификациями Бадди Рича. Пойдя на встречу, Ludwig снабдили Бонэма двумя 26-дюймовыми бочками, навесным томом и двумя дополнительными напольными томами, райд-тарелкой, установленной на бочке, и двумя подвесными тарелками, чтобы воспроизводить эффекты биг-бенда Рича. Джон Пол шутил, что не понимает, зачем Бонзо нужны две бочки – он и так одной ногой делает больше, чем большинство ударников обеими ногами и двумя руками.

По словам Апписа, после того как комплект доставили, им с Джоном не потребовалось много времени, чтобы разнести якобы прочную установку вдребезги. «Получив спонсорский экземпляр, мы с Бонзо тестировали несколько новых стоек Ludwig, играя в чикагском клубе Kinetic Playground. К концу вечера мы сломали обе, поэтому вернули их со словами: „Их надо делать крепче, они сломались“. Вы бы видели шокированные лица работников Ludwig!»

Во время первого американского турне их роуди Глен Колсон выполнял обязанности барабанного техника Джона и присутствовал в тот день, когда доставили заветную установку, отделанную кленом. «Думаю, ее сделали специально для него. Когда я все установил, он бесился, да и Джимми Пейдж не понимал, что Бонзо пытается выдать. Было так много барабанов, что он просто не мог сосредоточиться, не получалось следить за временем. Тогда Джимми попросил меня никогда больше не ставить две бочки. Из-за них все психовали».

Помимо кленовой установки компания Ludwig удивила Джона, прислав более прочные и толстые палочки, подходящие его прославленной манере игры. «Привезли целую коробку палочек – самых толстых из всех, что я когда-либо видел, – вспоминает Колсон. – За вечер Джон ломал две или три штуки, и мне приходилось подавать ему новые, стоя сбоку сцены».

Во время небольшого тура по Англии Колсон стал свидетелем одного эпизода, ставшего предвестником будущей ярости Джона из-за долгой разлуки с семьей. «Я как сейчас помню, как Бонзо громил раздевалку, и я впервые видел нечто подобное, – признался позже роуди. – Я приехал в какой-то колледж незадолго до намеченного выступления, а он срывал со стен все колонки Tannoy… Очевидно, они давали эти концерты, чтобы настроиться на Америку. Многие площадки были заполнены лишь на треть, так что большой роли это не сыграло».

Нестабильное поведение Джона обычно связывали со страхом сцены, но, помимо этого, его подпитывала огромная страсть к выпивке. Сначала это было предметом шуток группы, пока однажды роуди Коул не отвел Джона в сторонку и не затронул эту тему. «Бонзо говорил, что после концерта не получалось просто вернуться в отель, выпить чаю или горячего шоколада и уставиться в телик, – вспоминал Коул. – Поколошматив по барабанам с мощностью атомной бомбы, Бонзо требовалось несколько часов, чтобы успокоиться и расслабиться».

«Я перевозбужден, – признавался Джон. – Мне необходимо выпускать пар».

* * *

В последние дни 1968 года группа с невероятным успехом отыграла еще один концерт в Портленде, штат Орегон. Метель помешала им вылететь в Лос-Анджелес, из-за чего Коулу пришлось везти всех обратно в эту унылую погоду. Через двадцать четыре часа утомительной дороги музыканты вернулись в Chateau Marmont, но ослабленный иммунитет Джимми в конце концов сдал, и бесстрашный лидер группы оказался временно прикован к постели, свалившись с гриппом. Пока он восстанавливал силы, остальные праздновали Новый год и готовились к грядущему дебюту на Сансет-Стрип единственно возможным способом – пили, чтобы скоротать время. По словам Ричарда Коула, у каждого из четырех парней были свои предпочтения в напитках: «Джон Пол любил джин с тоником, Роберт пил в основном вино, иногда шотландский виски, Джимми пристрастился к Jack Daniels… А вот мы с Бонзо не были такими привередливыми – пили все, что попадалось: от ликера „Драмбуи“ до пива и шампанского».

Алкоголь быстро стал лекарством от нервозности и страха сцены в начале тура, но вскоре к нему добавилось множество всяких веществ, которые можно было без труда достать в отеле. «Учитывая весь стресс, связанный с формированием новой группы и гастролями в целом, алкоголь стал нашим постоянным спутником, – признавался Коул. – Еще было много травы, а иногда и порошок. Но алкоголь стал практически ежедневным удовольствием, помогая скоротать время и избавиться от волнений и тревог».

Все четверо сильно нервничали, так как их следующей запланированной площадкой был знаменитый ночной клуб Whisky a Go Go, от выступления в котором зависела их репутация на сцене Лос-Анджелеса. Когда-то здание клуба было филиалом Банка Америки, затем его продали и перекрасили в ярко зеленый цвет, а кассы и столы сменили сцена и стеклянные клетки с танцовщицами. В конце 1960-х годов этот шикарный клуб стал одним из самых модных авангардных местечек, познакомив Западный Голливуд с такими артистами, как The Doors, The Byrds, Buffalo Springfield, группа Love Артура Ли и Фрэнк Заппа.

Трехдневные выступления Led Zeppelin в клубе Whisky имели огромный успех. По сообщениям репортера светской хроники журнала Hollywood Кэрол Дек, среди шикарных знаменитостей, присутствовавших на мероприятии, были Стив МакКуин и кумир всех барабанщиков Бадди Майлз. Лос-Анджелес официально принял Led Zeppelin, и вскоре музыканты стали любимыми сыновьями города. В свою очередь, сам клуб стал неофициальным местом встречи группы, когда они находились в Лос-Анджелесе, «где могли напиться почти до потери пульса», вспоминал Ричард Коул. То, что «у всех неплохо получалось», хотя никто и не подозревал о том, что Джон уже много лет оттачивал этот навык.

* * *

9 января 1969 года, на двадцать пятый день рождения Джимми, группа повторила свой трехдневный марафон Whisky, только уже в Fillmore West в Сан-Франциско, сыграв на разогреве у Country Joe and the Fish и Taj Mahal, так как при более масштабных выступлениях коллективы официально именуются «группой поддержки». Выступления в Whisky добавили группе уверенности в собственных силах, но что более важно, молва об их концертах дошла и до других модных городов Калифорнии, в чем Led Zeppelin лично убедились в Сан-Франциско. «Мы с Бонзо посмотрели друг на друга во время шоу и подумали: „Боже, а ведь мы уже кое-чего добились“, – вспоминал позже Роберт Плант. – Тогда мы впервые осознали, что Led Zeppelin не пустой звук… С аудиторией возникла тесная связь, а если вы могли встряхнуть Сан-Франциско в разгар популярности хита „Grateful Dead“ группы [Jefferson] Airplane, это уже о чем-то говорило».

На обратном пути в отель Джон вытирал потное лицо, от уха до уха. К невероятному удовольствию Планта, его приятель из Мидлендса завыл, глядя в ночное небо: «Шоу их поразило, как гроза!»

Позже Джимми более красноречиво поведал журналисту о важности того вечера. «Мы поехали в Калифорнию и наделали там немало шума, особенно в Fillmore в Сан-Франциско, – сказал он. – Внезапно название группы распространилось, словно лесной пожар».