Текст книги "Звёздные Войны. Последствия"

Часть вторая

– У нас проблема.

Кто-то будит Теммина, встряхнув за плечо. Судорожно вздохнув, он садится в кровати, которая стоит в нише на втором этаже их дома. Снаружи оглушительно грохочет гром, похожий на канонаду космического боя, – вспышки молний напоминают выстрелы. Это маусим, как по-старинному называют на Акиве ежегодную грозу, возвещающую о начале сезона дождей. Над городом сгущаются черные тучи, словно затягивая его в силки. Гроза-маусим может длиться много дней, даже недель. Проливные дожди затапливают город, из-за сильного ветра прекращается любое движение.

Теммин шмыгает носом и потирает глаза. Перед ним его отец, который наклоняется и целует сына в лоб.

– Папа… что… что такое?

Со стороны двери доносится голос матери:

– Брентин, что случилось?

– Прости, – отвечает отец. – Я…

Внизу раздается стук в дверь.

Затем – очередной раскат грома.

Брентин крепко прижимает к себе сына.

– Теммин, позаботься о матери. Обещай мне.

Ребенок сонно моргает.

– Ты о чем, пап?

Мама уже стоит возле кровати, вспышки молний освещают ее полное тревоги лицо. Внизу снова стучат. Наконец кто-то теряет терпение и начинает выламывать дверь. Мама вскрикивает.

– Обещай мне, – повторяет Брентин.

– Я… обещаю…

Отец обнимает Теммина в последний раз.

– Норра, помоги мне… – Он спешит к закрытому металлическими ставнями-жалюзи окну. Ставни предназначены для защиты от грозы – если ветер разобьет стекло, перекладины жалюзи захлопнутся, полностью изолируя окно. Оба поворачивают рычаги, удерживающие ставни на раме.

– Брентин, что происходит? – спрашивает мама.

– Они пришли за мной. Не за тобой. За мной.

Голоса. Треск коммуникатора. Шаги. Внезапно в комнате появляются двое штурмовиков в белой броне и имперский офицер в черной форме. Все что-то кричат, нацелив на отца бластеры. Брентин говорит, что пойдет сам. Теммин плачет. Мама встает между штурмовиками и отцом, подняв руки. Один из них бьет ее прикладом по голове.

Вскрикнув, она падает. Отец бросается на них, называя чудовищами, и колотит кулаками по шлему штурмовика…

Выстрел из бластера. Отец с криком валится на пол. Его тащат за дверь. Мама ползет за ними на четвереньках. Офицер в черном нагибается и сует ей под нос инфопланшет.

– Ордер на арест Брентина Лора Уэксли. Повстанческой мрази.

Она вцепляется в сапог офицера, но он тут же ее стряхивает.

Теммин бросается к матери, которая плачет, скорчившись на полу. Горе и страх внезапно сменяются приступом гнева. Вскочив, Теммин бежит вниз. Отца уже выволокли под дождь и тащат дальше, разбрызгивая сапогами воду. Мальчик выскакивает под потоки дождя. Все вокруг кажется каким-то кошмаром, будто треснуло само небо, извергнув из себя все мировое зло. Но все это происходит на самом деле.

Теммин кричит, чтобы они остановились. Офицер со смехом оборачивается. Двое штурмовиков швыряют отца в заднюю часть бала-бала, маленького спидера, на которых обычно ездят по узким улицам Мирры.

Офицер достает оружие.

– Перестаньте, – говорит Теммин, голос которого сейчас больше похож на стон раненого зверя. – Пожалуйста.

Офицер направляет на него бластер.

– Не путайся под ногами, парень. Твой отец преступник. Пусть свершится справедливость.

– Это не справедливость!

– Еще шаг, и узнаешь, что такое справедливость.

Теммин делает шаг…

Но его тут же хватают за пояс и поднимают в воздух чьи-то руки. Он кричит и отбивается.

– Теммин, не надо, – раздается над ухом шепот матери. – Вернись в дом. Вернись в дом!

– Убью! – кричит он, хотя даже не знает кому. – Обещаю, убью!

– У нас проблема, – шепчет мать на ухо Теммину.

– Что такое? – бормочет он пересохшими губами, чувствуя во рту мерзкий привкус.

– Тихо, – предупреждает она. – Мы в опасности.

Теммин делает глубокий вдох, пытаясь сориентироваться. Грузовой отсек. Маленький корабль кореллианской модели, возможно фракхтовик. Они прячутся за штабелем угольно-черных ящиков, которые стоят на поддоне – судя по всему, на магнитной подушке, хотя сейчас она выключена и поддон лежит на металлическом полу.

И тут юноша замечает тело.

Мертвец лежит на боку, половина его лица покрыта шрамами от старых ожогов. Взгляд пуст и безжизнен.

Слева – люк, в который могли бы пройти три таких ящика разом. Справа еще один, запертый, – вероятно, он ведет в оставшуюся часть корабля. К койке, месту стрелка, кабине, освежителю.

Из-за люка доносятся искаженные динамиками шлемов голоса.

– Штурмовики, – тихо говорит он.

Теммин пытается вспомнить, что произошло и как он вообще здесь оказался. Сперва мысли путаются и ускользают, словно облака на ветру, но постепенно к нему возвращается память. Он был в катакомбах, недалеко от входа, только что поругавшись с матерью, и уже собрался вернуться назад, когда…

Она воткнула что-то ему в шею.

Мать начинает говорить, но он шепотом прерывает ее:

– Это ты меня сюда притащила!

– У меня не было другого выхода, – отвечает она с тревогой во взгляде.

– Что, правда?

– Мы должны убраться с этой планеты, Тем.

– Где Костик? Где мы вообще?

– Твой дроид? – раздраженно переспрашивает она. – Не знаю. Что касается нас, то мы на корабле, за городом, на Акарской дороге.

Господи, куда она его уволокла? Так далеко? Мимо каньонов и старых храмовых комплексов? Его охватывает паника. «Моя лавка, мой товар, мои дроиды…»

– Это пилот. – Она показывает на тело. – Он собирался забрать нас отсюда. Вокруг было полно штурмовиков, так что я тайком пробралась на борт и обнаружила его тут, уже мертвого. Штурмовики снова вернулись – не знаю зачем. Может, ищут контрабанду.

«Они ищут нас», – думает Теммин.

– Нужно забирать корабль и улетать, – говорит мама. – Вместе у нас все получится. Тебе придется стать моим штурманом – у нас нет астромеха. Я тебе помогу, – добавляет она, увидев его взгляд, и сжимает его руку.

– Я никуда не полечу, – со злостью бросает он. – Здесь мой дом.

– Теперь у нас новый дом.

– Ты не можешь просто так меня похитить и…

– Могу, потому что я твоя мать.

В голове у него проносятся тысячи яростных возражений, словно гоняющиеся за полосатыми хвостами кольцепсы. Но сейчас для них не время.

– У меня… есть план, – говорит он. И это даже не совсем ложь.

– Слушаю.

– Оставайся здесь. Жди моего сигнала.

Она пытается протестовать, но Теммин выскакивает из-за ящиков и бросается к люку. Рядом на стене – панель. Мать озадаченно смотрит на сына.

«Извини», – произносит он одними губами.

Глаза ее расширяются – она все понимает.

«У меня есть план, но он тебе не понравится».

Теммин быстро нажимает несколько кнопок на настенной панели, отключая пневматический механизм, позволяющий опустить трап столь же мягко, как мать укладывает младенца в колыбель. На это сейчас нет времени. С шипением срабатывают поршни, и трап с лязгом падает на землю.

Снаружи – потрескавшееся покрытие посадочной площадки. Сквозь пластокрит пробиваются корни и трава. Вокруг – джунгли и город.

И штурмовики.

Целый отряд штурмовиков.

Похоже, они застигнуты врасплох. Беспорядочно перемещаясь туда-сюда, заглядывая под кусты и разбивая ящики, к бою они явно не готовы.

У Теммина появляется шанс.

Он с громким криком кидается вперед, ударив плечом в заполненный ящиками поддон. Быстрым движением колена он нажимает кнопку на рукоятке поддона, и тот тут же повисает в нескольких сантиметрах над полом. Мать бросается к сыну.

Но не успевает.

Теммин плечом выталкивает парящий над полом поддон из люка и тут же прячется за ним от внезапного шквала бластерного огня. Мать что-то кричит ему, но он думает только об одном: «До чего же дурацкая идея».

– У нас проблема? – спрашивает Сурат Нуат.

Синджир проталкивается мимо игроков в кости и картежников, пока не оказывается лицом к лицу с салластанским гангстером. Тот разглядывает его единственным здоровым глазом, и Синджиру внезапно кажется, что он насекомое, которое разрывают на части пальцы жестокого ребенка. Ощущение лишь усиливается при виде нацеленных на него готовых к стрельбе бластеров.

Вокруг слышатся судорожные вздохи. Музыка замолкает. Все взгляды устремлены на них.

Синджир чувствует, как дрожит за его спиной новый «друг» – тви’лек.

– Вовсе нет, – с улыбкой отвечает он. – Никаких проблем. Всего лишь вежливая просьба, если вы не против. Могу ли я воззвать… – Какое слово удовлетворит этого самодовольного бандита? Что может пощекотать самолюбие салластанина, наверняка столь же раздутое, как труп шаака на жарком солнце? – К вашей безграничной милости, к вашей многогранной мудрости, к вашему бесконечному могуществу?

Сурат чмокает губами:

– А ты весьма красноречив, да и манеры тебе не чужды. Мне это нравится, пусть даже твой кривой человеческий нос полон экскрементов. Что ж, обращайся. Только быстро.

«Уходи, – мелькает в голове у Синджира. – Это совершенно тебя не касается. Она – никто. Ты с ней даже не знаком! Вы виделись лишь одно мгновение, и ваша встреча ничего не значила. Беги, у тебя это хорошо получается».

Но та женщина? Она наблюдает за ним, и, возможно, ему это только кажется, но… неужели и она его узнала?

Словно в подтверждение его мыслей, она едва заметно кивает.

– Та женщина – ваша? – спрашивает Синджир у Сурата. – На продажу?

– Да, – отвечает Сурат, удивленно выпятив губы.

– Тогда я ее покупаю. Я хорошо заплачу, и…

– Товар такого качества, – прерывает его гангстер, – продается только на аукционе. Чтобы получить максимальную прибыль и дать шанс всем заинтересованным покупателям.

– Заплачу сверху, чтобы лишить их шансов.

– Не важно. – Сурат поднимает руку. – В данном случае аукциона не будет. У нас уже есть покупатель. Разве что ты считаешь, будто можешь сравниться с безграничной казной Галактической Империи?

Сердце Синджира проваливается в пятки, словно камень в болотную трясину. Но он ничем не выдает страха и разочарования, лишь хлопает в ладоши и широко улыбается.

– Значит, тут какое-то недоразумение – кто-то кого-то не так понял. Видите ли, я сам – представитель Галактической Империи, офицер службы безопасности Синджир Рат-Велус, до этого служивший на имперской базе на Эндоре, а теперь здесь, на Акиве, с… дипломатической миссией. Вам не сообщили о моем прибытии? Мы же всегда были вместе, до того как те свиньи-повстанцы взорвали нашу любимую игрушку. Прошу прощения, но я…

– Я еще не известил Империю о своей добыче, – перебивает Сурат.

– Что? Не понимаю.

– Они не знают, что она у меня. – Гангстер показывает на женщину. – Может, у тебя есть знакомый джедай, который предсказал мое появление? Или ты сам, офицер службы безопасности Синджир Рат-Велус, обладаешь даром предвидения?

– Что ж, я весьма одаренный.

– А может, ты повстанец. Или просто мошенник. Какая, собственно, разница?

Сглотнув, Синджир выдавливает улыбку:

– Уверяю вас…

Сурат хмуро смотрит на него.

– Убить его! – рявкает гангстер.

Приспешники Сурата открывают огонь.

– У нас проблема, адмирал, – сообщает Адея Райт.

Слоун идет по коридору дворца, стены которого увешаны портретами сатрапов прошлого в золоченых рамах: мясистое, с отвисшими щеками лицо сатрапа Монго Хинго; желтая болезненная физиономия сатрапа Тина Витрафиспа; щеголеватый портрет молодого сатрапа Каде Хинго, юного правителя, который слишком рано умер (письменная история утверждает, что от рук убийцы, хотя устное предание гласит, что от венерического заболевания).

– Что за проблема? – остановившись, спрашивает Слоун. – Позволь напомнить, что я направляюсь на встречу, которая либо укрепит, либо сломает хребет Империи и Галактики, которой она изо всех сил пытается править.

На лице бедной девушки появляется страх, словно набежавшее на солнце облако. Слоун ощущает легкий укол стыда – в чем бы ни заключалась проблема, вряд ли в том виновата сама Адея. К ее чести, та набирается смелости и, глубоко вздохнув, отвечает:

– Два разведывательных корабля повстанцев.

Опять-таки к ее чести, ей хватает ума не повышать голос – кто знает, вдруг кто-то подслушивает?

– Где? Здесь? Над этой планетой?

Адея едва заметно кивает:

– Так точно. Тотвин утверждает, что оба корабля – А-истребители повстанцев.

«Так скоро?»

– И что с ними стало?

«Как будто это имеет какое-то значение».

– Оба уничтожены до того, как успели вернуться в гиперпространство, – докладывает Адея.

Рей морщится:

– С других звездных разрушителей их видели?

– Вряд ли. По крайней мере, сообщений не было. Корабли появились с правого борта, вдали от остальных разрушителей. Их не могли заметить с такого расстояния.

Что ж, пока время работает в их пользу. Если бы А-истребители вернулись с докладом, вполне можно было ожидать молниеносной атаки повстанцев на их недавно установленную блокаду. Но поскольку разведчики пропали, враги не получат никакой полезной информации, что даст некоторую передышку. Да, А-истребители могли погибнуть от атаки имперцев, но с тем же успехом могли наткнуться и на блуждающее облако комет или на неожиданное скопление космического мусора. Флот повстанцев будет вести себя осторожнее.

И тем не менее появляется новая проблема.

Стоит ли говорить остальным? Слоун могла бы проявить власть. Ни Шейл, ни Пандион не адмиралы. Формально никто из них, в отличие от нее, не вправе командовать перемещениями флота. Но каждый при этом командует звездным разрушителем, а в нынешнее время вообще до конца непонятно, у кого какие полномочия.

Если она попробует разыграть финал партии без их участия…

Они могут попытаться сделать то же самое – обойтись без нее. Возможно, решатся на переворот.

И тогда ход встречи вообще будет невозможно предсказать.

Слоун с трудом сдерживает ругательство.

– Хорошо, – кивает она и благодарит помощницу.

А затем идет на первое судьбоносное заседание.

– В чем проблема… эй!

Развернувшись на голос, Норра видит троих штурмовиков, которые стоят в люке между грузовым отсеком и остальной частью корабля. Они входят в отсек, подняв бластеры.

«Теммин, зачем же ты убежал?»

«Потому что ты не дала ему выбора», – отвечает внутренний голос.

Снаружи, за внешним люком, слышатся звуки боя – выстрелы, тревожные крики.

– Смотрите! – говорит один из штурмовиков, заметив ее.

Все трое поворачиваются к Норре, нацелив на нее оружие.

– Не двигаться!

– Встать, – приказывает третий.

Норра медленно поднимается, ощущая тяжесть бластера у себя на бедре и борясь с искушением протянуть руку, выхватить его и рискнуть. От страха и гнева шумит в ушах. Горячей волной накатывают воспоминания: имперцы выбивают дверь ее родного дома, вытаскивают мужа из спальни сына, штурмовик бьет ее прикладом по голове.

«Ты успеешь, – думает женщина. – Эти ведроголовые слишком медлительны. Стреляй».

Один из штурмовиков поворачивается к люку и, по неизвестной для Норры причине, ошеломленно застывает.

– Осторожно!.. – бросает он, и в то же мгновение выстрел из бластера отшвыривает его к стене. Остальные двое стреляют, но уже слишком поздно…

В люк молнией влетает мотоспидер. Его резко заносит, и задняя часть подсекает двоих штурмовиков под колени. Оба валятся на пол, едва успев вскрикнуть.

Теммин приподнимает большим пальцем край своего нового шлема.

– Поехали! – кричит он. – Живо, живо, живо!

Глубоко вздохнув, Норра прыгает на заднее сиденье спидера, и машина срывается с места, словно протонная ракета.

– У нас… – начинает Рей.

– Да, я бы сказал, проблема, – кивает Пандион. – Как я слышал, капитан Антиллес пока никак не реагирует на наши… усилия.

Ташу, появившийся позже всех в странной красной металлической маске демонического вида, крутит рукой эту самую маску, которая теперь лежит лицом вниз на столе.

– Не беспокойтесь, мофф Пандион. Моя методика требует времени, но я учился у лучших из лучших. Древнее искусство ситхов…

– Гранд-мофф, – поправляет Пандион. – И хотел бы напомнить, что никого из ситхов не осталось в живых и никакой их магией вы не владеете.

– Проблема в том, – продолжает Рей, – что «Бдительный» встретил два разведывательных А-истребителя повстанцев. Мы уничтожили оба…

Арсин Крассус встает. Кожа его, и без того бледная, словно костная мука, становится почти прозрачной. В голосе звучит паника.

– Повстанцы обязательно сюда явятся. Нужно немедленно заканчивать нашу встречу. Я – не воин, а простой торговец…

– Сядьте, – приказывает Рей.

Он колеблется, нервно потирая пальцы.

– Не будьте трусом, Крассус, – бросает Пандион. – Сядьте.

Крассус садится, хотя, отмечает Слоун, только после слов Пандиона.

– У меня есть план, – говорит она. – Хотя он может показаться необычным.

Джилия Шейл подается вперед:

– Мы слушаем.

– Я хочу увести звездные разрушители в гиперпространство. Недалеко. Но за пределы досягаемости датчиков – как оптических, так и дальнего действия.

– Тогда мы останемся без защиты! – восклицает Крассус.

– Если повстанцы ничего тут не найдут, они уберутся восвояси. У них нет ни времени, ни ресурсов на слежку за какой-то захолустной территорией вроде этой. Но если они увидят три имперских звездных разрушителя…

Пандион, ухмыляясь, откидывается на спинку кресла.

– Похоже, тут меня окружают одни трусы. Позвольте предложить альтернативное решение, адмирал. Вы командуете флотилией «Разорителя», нашего последнего звездного суперразрушителя, и… сколько там кораблей? Мы даже не знаем. Вы прячете их, словно жадный ребенок свои лучшие игрушки. – Он наклоняется вперед, обвиняюще выставив палец. – Возможно, пришло время поделиться, адмирал. Покажите свой флот во всей красе. Зачем нам бежать, поджав хвост? Поступим по-другому – увеличим нашу численность. Если появятся повстанцы, они обнаружат, что разворошили змеиное гнездо.

– Нет, – генерал Шейл ударяет по столу сморщенным кулачком и решительно качает головой. – Никто из нас к этому не готов. Это как игра в чатта-рагул – все фигуры на доске, нравится нам это или нет: миньоны, разведчики, рыцари, вплоть до понтификов, альказара и императрицы. Императрицу никогда не выводят вперед, если только нет иного выбора. Именно это случилось с величественной боевой станцией Палпатина – «Звезда Смерти» была нашей императрицей. Мы слишком быстро вывели ее вперед, и наш гамбит в чатта-рагул впечатляюще провалился.

– Говорите яснее, – требует Пандион. – Это не игра.

– Как раз именно игра, – решительно отвечает Джилия. – Игра с высочайшей ставкой, где приходится предугадывать ходы противника. Флотом Новой Республики командует гранд-адмирал Акбар. Он гениальный тактик, воин выдающегося ума. Но он не станет торопиться. Пропадает один повстанец, потом еще два – он начнет опасаться, что, возможно, это очередная ловушка, в которую его пытаются заманить. Но при полном отсутствии какой-либо информации он не решится отправить в могилу еще одного мятежника. Вероятнее всего, следующим его ходом станет отправка беспилотника.

– Или дроида, – добавляет Рей.

– Именно! Зонд дальнего действия. Вполне вероятно. Послать его с корабля, который будет держаться поодаль, и пусть сканирует космос на случай, если здесь появятся наши суда. Сам же корабль будет недосягаем для нашего оружия. Он просто уйдет в гиперпространство, и Акбар мобилизует свой флот. А потом снова начнется открытая война, сражение, которое мы не можем позволить себе проиграть, поскольку, напомню, мы тратим ресурсы быстрее, чем их производим. Мы уже потеряли немало кораблей, оружейных заводов, фабрик по производству дроидов, сырьевых шахт, топливных складов. Хотите рискнуть потерей новых? Это нам не по средствам.

– Трусы, – вскочив и едва не опрокинув кресло, рычит Пандион. – «Разоритель» – могущественное оружие, а Слоун сидит, словно наседка-нуна на уже проклюнувшихся яйцах. – Он показывает на Крассуса и Ташу. – Как я понимаю, на этой встрече считается голос каждого? Тогда позвольте спросить вас двоих, за что вы проголосуете? Мы и правда империя трусливых дворняжек и цыплят, которые только скулят и пищат в темноте? Что скажете?

– Я за то, чтобы задействовать тот звездный суперразрушитель, – кивает Крассус. – Я за то, чтобы атаковать. – Он неуклюже стучит кулаком по своей ладони.

– Крассус уже признался, что он не воин, а всего лишь торговец, – замечает Рей. – Не так ли, Арсин? И вы готовы последовать его совету?

– Скажу так, – заявляет Ташу, опережая очередную вспышку гнева Пандиона. – Ситхи – мастера обмана. Спрятаться в тени и нанести удар по врагу, когда он окажется рядом, – не трусость. Я согласен с адмиралом.

– Три против двух, – кивает Слоун. – Мы уведем разрушители.

– Нет, – возражает Пандион. – Одним из них командую я. И я не собираюсь его никуда уводить. Он останется на текущей позиции.

Глаза его вызывающе вспыхивают. Слоун подозревала, что кто-то из них, вероятно Велко Пандион, решит ее испытать, только случилось это несколько раньше, чем она ожидала. Что ж, прекрасно. Обойдя вокруг стола, она встречается с Пандионом лицом к лицу.

– Я адмирал этой флотилии. У вас нет права, кем бы вы себя ни провозгласили, командовать одним кораблем, игнорируя действия остальных. И у вас нет полномочий мне возражать.

– А если есть? – усмехается Пандион.

– Тогда «Бдительный» собьет ваш корабль. Его обломки обрушатся на нас, и Империи настанет конец. Мы уничтожим друг друга, словно обезумевшие от голода крысы, которые пожирают сородичей вместо того, чтобы добыть подходящую еду.

– Я могу забрать свой корабль и бежать в какую-нибудь далекую систему…

– Бежать? – переспрашивает Слоун. – Хотите бежать? Значит, вы и есть трус.

Пандион судорожно вздыхает.

«Ты у меня в руках».

Пока.

– Адмирал, – говорит он внезапно изменившимся тоном, даже слегка улыбаясь и кивая. – Естественно, я лишь играю роль адвоката Империи. Стоит попытаться полностью препарировать животное, чтобы его понять. Так что спасибо, что позволили бросить вам вызов. Делайте как считаете нужным.

Слоун кивает. Победа лишь временная, но Пандион поступает именно так, как она хочет поступить с флотом над Акивой – на какое-то время оставить позиции, рассчитывая сразиться позже. Как там сказал Ташу? «Спрятаться в тени и нанести удар по врагу, когда он окажется рядом».

«Похоже, все-таки у нас проблема», – думает Синджир, уворачиваясь от выстрелов. Он мчится среди игорных столов, на бегу сшибая горсть фишек. Игрок, какой-то придурочный нерфопас с мокрым от пота лицом, бросается за ними и получает в спину заряд из бластера. Синджир сметает с другого стола набор костей, затем едва не спотыкается о рулетку…

Он налетает животом на барную стойку. От удара перехватывает дыхание. Выстрелы из бластера превращают в решето древесину и сбивают на пол разлетающиеся вдребезги бутылки и стаканы, но Синджир упрямо пытается перелезть через преграду, прикрывая руками голову от падающей посуды.

Потом наступает тишина.

«Неужели все?» – думает он.

Над ним склоняется чья-то тень.

Это оказывается сально ухмыляющийся бармен, с подбородка которого все так же стекает зеленая слюна.

– У тебя проблема, – говорит он.

Его кулак опускается, словно падающий метеор. С такой силой по голове мог ударить случайно сработавший поршень корабельного трапа. Закатив глаза, Синджир падает без чувств.