Текст книги "Бумажная магия"

Глава 2

– Я всегда считал, что Привязка необыкновенно сильно разочаровывает, – заметил мг. Тейн, снимая пюпитр с кресла. – Не желаете сохранить это?

Сиони моргнула и прижала навсегда связанные руки к груди.

– Что сохранить? – переспросила она.

Мг. Тейн махнул листом бумаги, который держал в руке.

– Некоторые испытывают к подобным предметам сентиментальные чувства.

– Нет, – огрызнулась Сиони.

Мг. Тейн проигнорировал ее грубость и приложил лист к стене. Пюпитр же занял свое место на столе – строго параллельно стопкам бумаг.

Мг. Эйвиоски помялась и наконец поставила на пол саквояж, сделанный из твердого пластика руками Полиформовщика. Эта специальность возникла лишь тридцать лет назад, после того как маги резины открыли пластмассу как таковую. Из саквояжа мг. Эйвиоски извлекла накрахмаленный красный передник и невысокую черную шляпу-цилиндр – форму подмастерья.

Несмотря на ноющую тяжесть в желудке и обрывки душераздирающих мыслей, громоздившихся где-то на дне черепа, Сиони приняла наряд с подобающим реверансом.

Передник подмастерья отличался от зеленого студенческого передника не только цветом, но и сборками на бедрах и тонкой алой каймой по краю нагрудного клапана. Ну и еще несколько больше закрывал бюст. Завязывался он сзади на шее и чуть выше талии и был снабжен двумя полукруглыми кармашками на бедрах.

Твердый блестящий цилиндр служил показателем определенного опыта. Студентам цилиндры не полагались. И пусть дорога, на которую вступила Сиони, будет узкой и малоинтересной, тем не менее передник и цилиндр служили весомым доказательством того, что она, Сиони, чего-то достигла в своей жизни. Она как-никак успешно прошла курс обучения в Таджис-Прафф всего за год, а кроме того, считалась лучшей в классе, что было практически подвигом.

– Благодарю вас, – вымолвила Сиони, приложив передник к груди.

Мг. Эйвиоски улыбнулась Сиони своей чудесной улыбкой. Сиони так любила мг. Эйвиоски за эту улыбку!

Если бы только мне можно было учиться у нее, подумала она с тоской.

Будь у нее хоть крошечный шанс, она предпочла бы заклинать стекло, а не бумагу.

Мг. Эйвиоски расправила плечи, вернув Сиони в реальность.

– Пожалуй, я смогу добраться до выхода, – произнесла она, – если только у вас не найдется второго бумажного слуги, который проводил бы меня до дверей.

Мг. Тейн хмыкнул и ответил:

– Патрисия, я с удовольствием составлю вам компанию. Сиони, а вы?..

– Я… Если не возражаете, то я побуду здесь, – ответила она.

Сиони не сомневалась, что если она сейчас присоединится к наставникам, то, конечно, сбежит и никогда уже сюда не вернется. И, как ей ни было тошно, Сиони знала, что, прежде чем можно будет спокойно приближаться к входной двери и искать другие пути отступления, ей следует выждать некоторое время. Ничего, она скоро освоится со своим новым положением и обязанностями. Сиони раз и навсегда связала себя клятвой, и если теперь она взбрыкнет и откажется от своей участи, то выкинет из жизни год, проведенный в Таджис-Прафф, а это не даст ей ничего хорошего. Да и вообще ничего.

Мг. Тейн кивнул и вручил слегка помятый листок, который давал ей, чтобы Сиони «почувствовала» материал. Сиони растерянно взяла его. Ей потребовалась пара секунд – маг Тейн и Эйвиоски едва успели дойти до двери, – чтобы осознать – с листком случилась странная метаморфоза.

Сиони повертела его в руках. На нем по-прежнему не имелось Складок или надписей, однако он стал другим, и эту перемену было очень трудно выразить словами. Конечно, он воспринимался как бумага – обычный невесомый листок вроде тех, на которых художники любят делать зарисовки, но Сиони сразу же насторожилась. Держа бумагу, Сиони ощущала постоянное покалывание в пальцах. Могло ли это быть результатом Привязки? Наверное, метаморфоза произошла именно с ней, с Сиони! Не для того ли мг. Тейн потребовал, чтобы она притронулась к листку до ритуала, чтобы сейчас она почувствовала разницу?

Охваченная недоумением, Сиони кинула бумажку на кресло и, подбежав к двери, высунула голову наружу. Магичка Эйвиоски и Тейн удалялись по коридору и негромко переговаривались. Надо запастись терпением, решила Сиони. Когда маги скрылись на лестнице, Сиони прокралась по коридору, выждала, чтобы они вошли в столовую, и осторожно спустилась по лесенке, старательно переступив через скрипучую девятую ступеньку. Выбравшись в холл, Сиони обнаружила, что мг. Эйвиоски, к счастью, переступила порог, а мг. Тейн последовал за ней, оставив входную дверь распахнутой настежь. Маги не прервали свою доверительную беседу, и Сиони моментально заподозрила, что они обсуждали нечто важное, что, по их мнению, ей вообще нельзя слышать. Мг. Эйвиоски никогда не полагалась на то, что Сиони в точности выполнит все ее рекомендации.

Она на цыпочках пробралась по коридору, не сводя глаз с неподвижной кучи бумажных костей Джонто, которые громоздились на полу. Что ж… пока до Сиони не доносилось ни одного внятного звука из разговора наставников, но девушка не решалась подойти ближе хотя бы на дюйм.

Вместо этого она повернула ручку двери кабинета мг. Тейна и вошла внутрь.

Здесь беспорядок казался более организованным, чем в других помещениях дома. Окно с полукруглым верхом, прорезанное в противоположной стене и выходившее на зачарованные ворота, пропускало в кабинет блеклый предвечерний свет. Раздвинутые желтые бумажные шторы позволяли увидеть, что стекла снаружи не мылись уже довольно давно. Внизу располагался металлический стеллаж с книгами, папками и толстенными тетрадями наподобие той, что мг. Тейн держал руках, появившись перед гостями. По диагонали от стеллажа стояли три трехстворчатых шкафа: каждый имел четыре полки, прогибавшиеся под тяжестью стопок бумаги, плотно прижатых друг к дружке. Неимоверное количество бумаг было уже Сложено – вернее, хозяин начал самолично Складывать их, чтобы сэкономить время. Вероятно, V-образные Складки являлись краеугольным камнем в заклинаниях и позволяли мг. Тейну мастерить всякие безделушки. Сиони подумала, что ее ученичество в основном сведется к изготовлению никчемных первоначальных Складок, которые мг. Тейн потом будет использовать на досуге, и тяжело вздохнула.

Второе, прямоугольное, окно, затененное снаружи высокой ивой, было опутано бумажными цепями. Туго натянутая «паутина» изгибалась под острыми углами или же, наоборот, безвольно свисала разорванными на концах петлями. Последние оказались соединены между собой настолько ненадежно, что стоило потянуть, и вся конструкция неминуемо рассыпалась бы. Некоторые петли были синими, другие розовыми, третьи разноцветными. Цвет, разумеется, не имел значения. Сиони усвоила это из курса истории материалов, пройденного в Таджис-Прафф.

На бледно-зеленом ковре валялись мелкие обрезки бумаги. Вероятно, мг. Тейн не занимался здесь уборкой или специально поработал над заклинанием, чтобы посильнее напугать Сиони. Девушка принялась озираться по сторонам в поисках чего-нибудь магического, но комната была так загромождена, что ей с трудом удавалось отличить пюпитр от письменного стола. Стены же, напротив, были практически пусты, если не считать одинокого диплома мг. Тейна, забранного в рамку, да пары книжных шкафов, которые притулились по углам.

Входная дверь захлопнулась, но Сиони решила не спешить. Она нагнулась, подобрала с ковра клочок бумаги, расправила его пальцами. И снова почувствовала под кожей легкое покалывание. Сиони начала изучать бумажные обрезки. Каждый из них имел причудливую симметричную форму, хотя самый крупный не превышал размером ее ногтя.

Дверь в кабинет отворилась.

– Любуетесь? – светским тоном поинтересовался мг. Тейн.

По крайней мере, не злой, подумала Сиони.

– Вы делали снежинки, – произнесла она и добавила, посмотрев на клочок бумаги в форме продолговатого сердца: – Я угадала?

Мг. Тейн кивнул с невозмутимым выражением лица.

– Вы очень проницательны, – заявил он, и его зеленые глаза блеснули.

Сиони выпрямилась и отряхнула коричневую юбку, ниспадавшую до самых щиколоток. Если бы в его глазах не светилась обезоруживающая искренность, она бы предположила, что он смеется над ней. Совершенно непонятный человек.

– Сиони, я полагаю, вы позволите мне называть вас по имени, – вымолвил мг. Тейн, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. – Он на миг замолчал и продолжил, не дожидаясь ответа: – Складывание вовсе не такое скучное дело, каким вы, несомненно, его считаете. Возможно, оно не столь занимательно, как Плавление, и не поражает новизной, как Полиформовка, но это весьма творческий процесс. Позвольте я продемонстрирую вам все на практике.

Сиони преодолела желание нахмуриться и постаралась не показать виду, что предложение мг. Тейна нагнало на нее смертельную скуку. Но ничего не поделаешь: теперь ей предстоит стать ученицей мг. Тейна на целых два года, если не дольше! Надо ему понравиться…

В итоге Сиони изобразила вежливую улыбку и направилась к двери.

Мг. Тейн шагнул в коридор, но когда Сиони последовала за ним, он бросил короткий взгляд на что-то, лежащее на столе. Сиони застыла на месте. Почему она раньше не заметила этот конверт – точно такой же, как и тот, что покоился в боковом кармашке ее чемодана?

Сиони сделала шаг назад и потянулась к проволочной подставке, заполненной до отказа самыми разнообразными конвертами и открытками. Выудив из середины вороха персиковый конверт, Сиони недоуменно замотала головой. На сей раз она испытывала такое потрясение, что даже не почувствовала покалывания в кончиках пальцев. Письмо было адресовано вовсе не мг. Тейну, а в Кабинет магов… а адрес оказался написан ее рукой. Сиони отправила письмо туда, поскольку ее благодетельница не назвала своего имени, и она не знала, каким еще образом с ней связаться.

Вернее, с ним.

Сиони не требовалось вскрывать конверт, чтобы узнать текст. Она помнила свое послание наизусть.

Мой неведомый благодетель!

Не могу подобрать слов, дабы выразить Вам свою искреннюю благодарность за предоставленную Вами возможность учиться в Таджис-Прафф! Однако, к моему величайшему сожалению, я должна признаться, что не располагаю сведениями о том, кому именно адресовать мою глубочайшую благодарность. С детства я мечтала овладеть тайнами магии, но буквально несколько дней назад решила, что финансовое положение моей семьи и, пожалуй, мое личное невезение делают мою мечту недостижимой. Но сейчас я с радостью сообщаю Вам, что я официально зачислена в школу Таджис-Праффа для одаренных в магическом отношении детей и твердо намерена дать Вам возможность гордиться тем, что я успешно закончу обучение за один год.

Мое послание бессильно передать все мое ликование и мою благодарность по отношению к Вам, но умоляю Вас снисходительно отнестись к моей попытке сделать это при помощи бумаги. Вы в корне изменили к лучшему и мою жизнь, и жизнь моей семьи. Ваша щедрость и доброта сделали меня счастливой. Теперь я способна достичь чего угодно, ибо ничто на свете не сможет преградить путь моим стремлениям.

Именно Вы в корне изменили мою судьбу. Я лишь молюсь о том, что когда-нибудь в будущем я узнаю Ваше имя и хоть как-то смогу отблагодарить Вас за все.

Искренне Ваша, с самыми теплыми пожеланиями,

Сиони Майя Твилл

Сиони остолбенела.

– Вы… мой благотворитель? – пролепетала она, ощутив легкое головокружение.

Мг. Тейн, поджидавший ее за дверью, приподнял бровь.

Сиони уставилась на конверт.

– Это моя благодарность… письмо… – выдавила она, чувствуя, как в груди часто колотится сердце и сначала шея, а потом и лицо заливаются красной краской. – Моя стипендия… ее дали вы.

Собеседник склонил голову к левому плечу.

– Учиться в Таджис-Прафф – жуткое дело, правда?

– Почему? – спросила она и, сделав паузу, сглотнула, чтобы голос не дрожал. У Сиони вдруг заболело горло. – Почему вы… финансировали меня?

Она с детства понимала, что сможет поступить в подготовительную школу магов – а без этого ее никто не принял бы в подмастерья, – только если добудет финансовую поддержку. Сиони прилежно училась в средней школе и затем подала заявление в Таджис-Прафф. Сперва ее действительно порекомендовали на учебную стипендию Мюллера, но потом девушке без каких-либо объяснений просто отказали! Убитая горем Сиони собрала вещи и приготовилась к отъезду в Уксбридж, где рассчитывала найти работу домашней прислуги и накопить денег на поступление в кулинарное училище. За четыре дня до намеченной даты отъезда руководство Таджис-Прафф сообщило ей о возможности получить анонимную стипендию в размере пятнадцати тысяч фунтов! Деньги позволяли Сиони оплатить год обучения в Таджис-Прафф, включая расходы на книги и жилье. Случилось чудо – ни один банк не согласился бы дать кому-то из обитателей трущоб Уайтчепелс-милл-сквотс такую огромную сумму. Сиони знала это по собственному опыту.

Прочитав телеграмму, Сиони расплакалась. И на следующий день написала благодарственное письмо.

А мг. Тейн – человек, которого она ни разу не видела вплоть до нынешнего утра и которого восприняла как сумасшедшего колдуна, – оказался ее анонимным благодетелем! Он дал ей деньги, даже не рассчитывая когда-нибудь вернуть их! Мг. Тейн проявил неслыханную щедрость и даже не потрудился представиться…

Да и сейчас мг. Тейн ничего не ответил Сиони.

– Ну что, пойдемте? – спросил он и махнул рукой, как будто отбросил ее вопрос в сторону.

Сиони поняла – этот жест закрывал тему. Если бы мг. Тейн хотел поговорить о стипендии и высказать свои соображения, ему достаточно было бы просто указать в письме свое имя.

Ошарашенная Сиони положила письмо на место. Потирая шею и затылок, она поплелась следом за магом по коридору и далее через кухню и столовую. Ему-то, может, и все равно, но она должна кое-что выяснить!

На лестнице Сиони набралась храбрости.

– Вы заказали мое распределение? – спросила она.

– Уверяю, то, что вас направили сюда, – чистое совпадение. Или неудачная шутка мага Эйвиоски. Если, конечно, это можно назвать шуткой. Я всегда считал ее несколько… суховатой.

Совпадение! Вконец ошалевшая Сиони потеряла дар речи и потащилась за мг. Тейном в библиотеку. На полу лежала ее форма подмастерья. Сиони надела передник, но к цилиндру не притронулась. Он ведь предназначался для официальных появлений на публике.

Мг. Тейн развернул кресло и усадил туда Сиони. Взяв со стола дюжину листов бумаги и нечто вроде разделочной доски, он по-свойски устроился прямо на зеленом коврике – при этом полы его несоразмерно большого пальто раскинулись вокруг, как женская юбка.

– Я… я могу уступить вам кресло, – предложила Сиони.

Она до сих пор испытывала разочарование из-за того, что ей пришлось стать Складывательницей, а кроме того, ей было неловко сидеть перед мг. Тейном. Он столько для нее сделал, а она не имеет никакого представления о причинах его поступка! Между прочим, Сиони отправляла своему благодетелю письмо целых четыре раза (оно трижды возвращалось к ней), пока не попало по нужному адресу.

Впрочем, нигде – ни на уроках, ни в учебнике по этикету – не говорилось о том, как нужно вести себя в столь щекотливой ситуации.

– Пустяки, – буркнул мг. Тейн, склоняясь над доской и не замечая того, что волосы упали ему на щеки, а длинные рукава закрыли кисти рук. – У меня есть свои привычки. Я никогда ничего не Складываю на коленях.

Спутанные мысли Сиони зацепились за последнюю фразу.

– На чьих-то коленях или только на ваших? – выпалила она.

Мг. Тейн метнул на нее быстрый взгляд, и Сиони уловила в зеленых глазах мага лукавые искорки – однако смех так и не сорвался с его губ.

– Полагаю, если я начну Складывать на коленях постороннего человека, он сочтет меня эксцентричным, не правда ли?

– Вас и без того могут счесть эксцентричным, – заявила Сиони и едва не прикусила себе язык.

Что она говорит? Сиони зарделась. До того как она увидела филантропа воочию, все казалось куда более легким! А теперь даже взлелеянная на протяжении почти всей жизни раздражительность не могла бы ее сейчас спасти. Как же выйти из неловкого положения? Пожалуй, лучше всего притвориться, что минуту назад не случилось ровно ничего из ряда вон выходящего. Так будет проще, и ее благотворитель-наставник останется доволен.

К счастью, мг. Тейн улыбнулся и как ни в чем не бывало постучал костяшками пальцев по разделочной доске.

– Весь мир состоит из Складок, – объяснял маг, сворачивая квадратный лист оранжевой бумаги несколько раз пополам. – Но вы, Сиони, конечно же, в курсе азов. Суть в том, чтобы сделать Складки правильно. Их надо расположить единственно верным образом, иначе заклинания не сработают. Точно так же, как нельзя заклинать зеркало, если оно не может дать точного отражения.

– Или испечь фруктовый пирог, не имея нужных ингредиентов, – робко вставила Сиони.

Мг. Тейн снова кивнул в ответ, но ученица почувствовала, что даже столь скромный знак одобрения безумно важен для нее. Сиони пытливо наблюдала, как мг. Тейн так и этак поворачивал листок, аккуратно сгибая его в разных частях. Бумага слушалась мага и, можно сказать, текла под его пальцами, как вода, – мг. Тейну не требовалось прибегать к дополнительным усилиям, чтобы заставить материал повиноваться его воле.

А Сиони ловила движения, откладывая их в памяти одно за другим.

Мг. Тейн смастерил нечто вроде воздушного змея и развернул плоскую фигурку в высокий кристалл. Не слишком сложно. Однако Сиони не разглядела в бумаге птицу до тех пор, пока мг. Тейн не приблизился к завершению своей работы. Птаха получилась не похожей на тех, что висели в столовой, – у нее была изящная шейка, широкий хвост и треугольные крылья, сходившиеся на концах до игольной остроты. Подняв свое произведение на ладони, мг. Тейн произнес:

– Дыши.

Сиони набрала полную грудь воздуха, но приказ относился не к ней.

Бумажная птица встряхнулась и подпрыгнула, хотя мг. Тейн и не сделал ей лапок, а затем взмахнула оранжевыми крыльями и взмыла к потолку. Она кружила по библиотеке и пикировала к полу. Сиони вытаращила глаза. Птица дважды облетела комнату, после чего пристроилась на шкафу, где хранились книги по каллиграфии.

Сиони слышала об одушевлении и уже познакомилась со скелетом Джонто, но лицезреть за тем, как рождается волшебство, было поистине волшебным впечатлением. С заклинаниями такого рода она еще не встречалась. В Таджис-Прафф не преподавали Бумажные маги. И, как сказала мг. Эйвиоски, их в Англии осталось только дюжина – и не больше! Если Сиони успешно завершит свое ученичество, их станет тринадцать. Но это произойдет через два года, а то и через все шесть… Кроме того, Сиони плохо представляла себя настоящим Складывателем.

Но она всей душой стремилась к магии, пусть и такой примитивной, как эта.

– И вы можете сделать с бумагой все, что угодно? – осведомилась Сиони.

– Воображение – наш лучший советчик, – ответил мг. Тейн. – Но для создания чего-то действительно оригинального надо потратить изрядное количество времени. Вам предстоит узнать, какие Складки действуют, а какие – нет.

– И много вы уже освоили?

Мг. Тейн ухмыльнулся, будто счел вопрос абсурдным. А его руки уже делали вторую фигурку – крохотную зеленую лягушку. Он приказал ей: «Дыши!» – и та поскакала прочь, то и дело замирая, чтобы оглядеться и выбрать себе новое направление. Сиони втайне надеялась, что изо рта лягушки вылетит язык в попытке поймать несуществующую муху, но, разумеется, не стоило ожидать, что бумажная копия будет выполнена во всех деталях.

– Джонто оказался крепким орешком, – сообщил мг. Тейн, принимаясь Складывать белый лист. – Чтобы собрать его как следует, у меня ушло несколько месяцев, особенно много возни было с позвоночником и нижней челюстью. Человеческая анатомия весьма хитроумна, а ведь нужно делать идеальные Складки, скажем, для плечевого сустава. Джонто состоит из тысячи шестисот девяти бумажных частей, но одушевлен как единое целое. Соедините все в правильном порядке, и ваше творение восстанет! Таков наш первый урок на сегодня.

Мг. Тейн умолк, демонстрируя лежавшую на ладонях пухлую рыбку. Маг коротко дунул в нее, придавая фигурке объем. Складки, похожие на крылья первой бумажной птицы, образовывали грудные плавники. Мг. Тейн поднес рыбку к лицу, что-то прошептал и выпустил ее на свободу. Она вильнула хвостом как живая и устремилась вверх. Сиони проследила за ней взглядом и только тут заметила, что потолок испещрен полосами белой бумаги, прошитыми по краям толстой бечевкой. Белая рыбка приоткрыла рот, ухватилась за ближайший узелок, потянула его на себя и развязала.

И, к изумлению Сиони, потолок преобразился! Вниз полетели бумажные снежинки – некоторые крохотные, с ноготь Сиони, а другие – аж с ее ладонь величиной. Они сыпались сотнями, причем постепенно, как настоящий снег, и бумажные полосы на потолке истаивали прямо на глазах. Сиони вскочила с кресла и, рассмеявшись, протянула руку, чтобы поймать снежинку. Та оказалась ледяной, но не таяла на ладони, а лишь слегка покалывала кожу.

– Когда же вы это наколдовали? – спросила она и обнаружила, что у нее изо рта вылетело облачко пара, сквозь которое, как хрусткие конфетти, продолжали неторопливо падать снежинки. – На такую магию, наверно, ушли… годы.

– Отнюдь, – возразил мг. Тейн. – С опытом все получается быстрее, – добавил он, сидя на коврике.

Неужели творившаяся вокруг магия оставила его равнодушным? Хотя, несомненно, волновала – ведь она была его творением.

– Магичка Эйвиоски обмолвилась, что вы, узнав о своем назначении, не запрыгали от радости, и я не виню вас в этом. Но волшебство, творящееся посредством бумаги, имеет свою прелесть.

Сиони выпустила пойманную снежинку и, повернувшись к мг. Тейну, уставилась на него. Неужели он колдовал ради нее?

«Пожалуй, он не сумасшедший. А может, у него такое сумасшествие, какому я даже радоваться буду», – подумала она.

Когда последняя снежинка опустилась на пол, мг. Тейн поднялся и взял с полки тонкую книжку в твердом переплете. Жестом указал Сиони, чтобы она снова села в кресло. Она повиновалась.

Мг. Тейн протянул ей книгу. На обложке красовались тисненные серебром изображение мыши и название «Дерзкое бегство Пипа». Сиони мысленно отметила, что стоило ей прикоснуться к книге, как по ее коже опять побежали колючие мурашки. Интересно, привыкнет ли она к новому колдовскому ощущению?

– Детская сказка? – спросила она. По крайней мере, в снежинках было нечто захватывающее дух.

– Сиони, я не из тех, кто согласен попусту тратить время, – проворчал мг. Тейн.

Он окинул пронзительным взглядом Сиони, потом ковер из бумажных снежинок, нахмурился и еле заметно прищурил глаза.

Вероятно, он бы предпочел, чтобы его творения ложились на пол ровными рядами на должном расстоянии друг от друга, но настоящий снег никогда не ведет себя подобным образом, пронеслось у Сиони в голове.

– Я намерен чему-то научить вас. Рассматривайте это как домашнее задание.

Сиони обмякла в кресле.

– Домашнее задание? Но я еще не распаковала…

– Читайте с самого начала, – перебил он, дернув подбородком.

Недовольно сжав губы, Сиони открыла книгу на первой странице, где был изображен серый мышонок, сидящий на листочке раскидистого дерева. Чутье тотчас шепнуло ей, что она уже видела эту картинку, и Сиони мигом восстановила в памяти клонившийся к вечеру дождливый день примерно семилетней давности. Тогда Сиони поручили присматривать за сынишкой соседей. Расстроенный отсутствием матери ребенок полчаса рыдал под дверью. В конце концов Сиони стала рыться в книжном шкафу и нашла потрепанный экземпляр «Дерзкого бегства Пипа». Она прочитала ее малышу от корки до корки. Мальчик перестал хныкать на четвертой странице.

Сиони решила не делиться с мг. Тейном своим давним воспоминанием.

– «Однажды утром мышонок Пип вышел прогуляться и увидел прямо возле пенька, под которым жил, большой кусок золотистого сыра», – прочитала она.

Когда она собралась перевернуть страницу, мг. Тейн остановил ее.

– Хорошо, – произнес он. – А теперь прочтите еще раз.

Сиони оторопела.

– Еще раз? – повторила она.

Он кивнул.

Сдержав тяжелый вздох, Сиони повиновалась:

– «Однажды утром мышонок Пип вышел…»

– Сиони, вложите хоть малую толику выразительности в текст! – хохотнул мг. Тейн. – Разве вам в Праффе не рассказывали о словесных иллюзиях?

– Я… нет. – Если честно, то Сиони не имела понятия о том, что упомянул маг, и почувствовала, что всерьез расстраивается, несмотря на все свои попытки избежать этого состояния. Она не привыкла дважды повторять одну и ту же ошибку и почувствовала себя глупой неумехой.

Мг. Тейн оперся о стол.

– Как написана данная история?

– А что это за вопрос?

– Он из тех, на которые следует отвечать.

Сиони насупилась. В словах мага угадывалось недовольство, но произнес он их небрежным, чуть ли не ленивым тоном.

– Несомненно, она написана на бумаге.

Мг. Тейн щелкнул пальцами.

– Именно! А бумага теперь ваша бесспорная вотчина. Сиони, придайте смысл вашим действиям. И перестаньте нервничать, – добродушно добавил он и улыбнулся.

Сиони вспыхнула и обругала свою светлую кожу, всегда выдававшую ее смущение. Откашлявшись и стараясь сохранять спокойствие, она медленно прочитала абзац.

Мг. Тейн потребовал прочесть в третий раз. Сиони сглотнула, зажмурилась и вообразила соседский дом, в котором она семь лет назад присматривала за маленьким мальчиком. Тогда он сидел у нее на коленях, а она держала в руках его любимую книгу. «Ты вроде бы опять читаешь ему, – приказала она себе. – Давай, не бойся».

Тогда, может быть, Бумажный маг отпустит ее восвояси. Она, кстати, уже в третий раз пересматривает свое мнение насчет его душевного здоровья!

– «Однажды утром мышонок Пип вышел прогуляться, – произнесла Сиони, читая с теми же интонациями, которые использовала семь лет назад, стараясь утешить расстроенного малыша, – и тут же увидел прямо возле пенька, под которым жил, большой кусок золотистого сыра!»

– А теперь то, что нужно. Можете убедиться сами.

Сиони открыла глаза и едва не выронила книжку.

Она увидела серого мышонка – тот парил в воздухе, как привидение, и смешно подергивал носиком. За ним, как усталый червяк, тянулся хвост. Рядом возвышался пень, накрытый зеленым листом, и лежал крупный кусок золотистого сыра, и все это представляло собой точную иллюстрацию к первой прочитанной фразе. Живая картина висела прямо на уровне ее глаз, и Сиони смутно различала сквозь нее книжный шкаф, стоящий в углу.

Сиони подавилась словами, которые собиралась произнести.

– Ч-что т-такое? Это я сделала?

– Хм-м-м… – протянул мг. Тейн. – Очень помогает, если есть возможность заранее увидеть образ, например в книжке с картинками. Уверен, что со временем вы сможете разыгрывать по своему желанию целые эпизоды из любого романа. Признаюсь, вы удивили меня: я-то думал, что мне придется самому показать вам основы данного рода магии. Но, похоже, вы уже знакомы с историей Пипа.

Сиони вновь зарделась – и от похвалы, и от того, что ее уличили в чтении совершенно детской, по ее мнению, сказки. Призрачная картинка просуществовала мгновение и рассеялась, как и должно случаться со всеми непрочитанными историями.

Сиони решительно захлопнула книгу.

– Это… восхитительно и действительно сверхъестественно, – проговорила она, глядя на мг. Тейна. – Эстетически сверхъестественно, если так можно сказать.

– И занимательно, – заявил он. – Никогда не отказывайтесь от развлечений, Сиони. Хорошее развлечение будет приятно всем и каждому. А теперь – очередной трюк. – Мг. Тейн взял со стола квадратный лист бледно-серой бумаги и принялся Складывать его на весу, не пользуясь доской.

Складки казались относительно простыми, но когда маг закончил работу, в руках у него было нечто вроде короба для яиц – правда, на четыре яйца и без крышки.

Достав из-за пазухи ручку, мг. Тейн начал что-то писать на бумажной поверхности своего произведения. Сиони обратила внимание, что он левша.

– А как это называется? – полюбопытствовала Сиони и, поднявшись, положила «Дерзкое бегство Пипа» на освобожденное кресло.

Уголки губ мг. Тейна поползли вверх.

– «Коробка случайностей», – ответил маг и, подбросив свое творение в воздух, поставил стоймя его треугольные клапаны.

Сиони, привстав на цыпочки, заглядывала ему через плечо, а мг. Тейн чертил символы на каждом из Сложенных треугольников. Сиони сразу узнала очертания знаков судьбы: точно такие же изображены на картах предсказателей, которые те раскладывают в шатрах в дни карнавалов.

– Я не предсказательница, – пробормотала она.

– Теперь – предсказательница, – парировал мг. Тейн, демонстрируя «коробку случайностей» во всей ее красе. – Не забывайте, Сиони, вы сильно отличаетесь от прежней Сиони, той, какой вы были еще час назад. В Таджис-Прафф вы просто читали о магии, а теперь получили ее в свое распоряжение. Но отрицание этого не вернет вас к состоянию обычного человека.

Сиони задумчиво кивнула.

– Итак… – протянул мг. Тейн и посерьезнел. – Назовите мне девичью фамилию вашей матери.

Сиони крепко переплела пальцы. Если мг. Тейн и впрямь сумасшедший, выдать ему девичью фамилию матери было бы по меньшей мере неразумно. За время учебы Сиони доводилось слышать о множестве ужасных старинных проклятий, в которых использовались имена, и она очень настороженно относилась к магии имен.

Мг. Тейн мрачно взглянул на Сиони.

– Можете доверять мне. Если вы беспокоитесь, то подумайте хотя бы о том, что я мог бы получить эти сведения, запросив из Праффа ваше личное дело.

– Прямо от сердца отлегло! – язвительно буркнула Сиони, не сдержав улыбки. – Ее фамилия Файлинджер.

Мг. Тейн распахнул «коробку случайностей», как большой бумажный рот, а затем сложил ее заново, открывая все буквы в фамилии Файлинджер.

Она была распространенной, и поэтому он записал ее без ошибок.

– А теперь – дату вашего рождения.

Сиони назвала дату, и маг вновь принялся складывать коробку.

– Назовите число.

– Тринадцать.

– Не больше восьми.

Сиони вздохнула.

– Восемь.

Высвободив одну руку, мг. Тейн поднял клапан, открыв символ, которого Сиони не смогла разглядеть. Мг. Тейн уставился в потолок.

– Занятно… – тихо произнес он.

– Что? – воскликнула Сиони, пытаясь заглянуть в коробку, но маг моментально ее захлопнул.

– Видеть свою собственную судьбу – не к добру. И чему сейчас учат школяров? – пробурчал он, прищелкнув языком.

Сиони теперь вообще не понимала, шутит он или же нет, поскольку мг. Тейн опустил голову, занялся коробкой и выведать секрет по его глазам было невозможно.

– А впереди вас ждет немало приключений, – добавил он вполголоса.

«Да уж! Жить в вашем обществе – то еще приключение, – подумала Сиони. – Никому мало не покажется». Однако едва только мысль успела оформиться в ее мозгу, какая-то часть Сиони успела пожалеть об этом. Определенно, мг. Тейн не нанес ей никакой личной обиды… пока.