Текст книги "Пластмассовая магия"

– Великолепно! Вы также можете сделать более тугую спираль, используя команды: «Туго Скрутись», «Еще Туже Скрутись», «Совсем Туго Скрутись». При последнем варианте витки смыкаются почти вплотную. Но модифицировать пластмассу следует перед этими командами, иначе она свернется в такую вот естественную спираль, проигнорировав все уточнения. Чем мягче пластмасса, тем туже она скрутится. Чтобы ощутить это, необходимо практиковаться.

Алви закивала и записала все наставления.

– Чтобы распрямить…

– Можно вопрос?

– Пожалуйста.

– Когда я буду изучать изменения цвета? Это ведь тоже относится к основам, не так ли? Видите ли, в журнале написано об изменении цвета пластмассы в термометрах…

Мг. Прафф ухмыльнулся, но без тени веселости:

– А-а, конечно. Этим занимается мг. Эззелл.

Алви на мгновение всмотрелась в его лицо, пытаясь понять: приятно ли ему вспоминать о нем или нет.

– Вы его знаете?

– О, мы с мг. Эззеллом хорошо знакомы. Мы с ним, можно сказать, соперники в некотором роде. По крайней мере, он назвал бы это так.

– Соперники? Правда? – Неужели мг. Эззелл не случайно ошибся, когда сказал выйти ей не на той станции? Разве не он предупреждал ее, что Алви будет разочарована мг. Праффом?

Мг. Прафф придвинул табуретку, сел, поставил локти на стол, скрестил руки и оперся на них подбородком.

– Видите ли, Полиформовка – настолько новая дисциплина, что до огромного количества людей, занимающихся ею, пока еще далеко. К тому же большинство Полиформовщиков еще не обладают достаточным опытом. Поэтому развитие нашей дисциплины легко рассматривать как своеобразное соревнование – кто и что сможет первым обнаружить. Кто заслужит наибольшее признание.

Алви усмехнулась.

– Это очень волнующе.

– Можно и так сказать.

– А вы так не думаете?

Полиформовщик поджал губы.

– Н-ну… да, я действительно стараюсь изображать из себя скромного ученого, но, если признаться, это и меня захватывает. Будь по-иному, я не переживал бы так из-за приближающегося Конвента Изобретателей.

– Я не знаю ни одного Полиформовщика, который пользовался бы такой известностью, как вы, мг. Прафф. – Алви поправила сползавшие очки. – Ничего, что я так говорю?

Он улыбнулся:

– Ничего. Проблема заключается в конкуренции. Два, три, даже четыре Полиформовщика могут разрабатывать одну и ту же теорию и разработать в итоге сходные изобретения или составить одно и то же заклинание. Но вся слава достанется тому, кто зарегистрирует свое достижение первым, а это значит, труды всех остальных, направленные на достижение того же результата, пропадут впустую. Это может привести к серьезному разладу между бывшими единомышленниками.

– Так случилось с магом Эззеллом?

Он кивнул:

– Да, именно с магом Эззеллом. У нас с ним схожие интересы, и наши дорожки неоднократно пересекались. Полагаю, что гроб в свою могилу я опустил именно тогда, когда два года назад представил Изображариум на Конвенте Изобретателей.

Алви, нахмурив брови, ждала дальнейшего объяснения.

Мг. Прафф хлопнул себя ладонями по бедрам.

– И маг Эззелл, и я, и еще один коллега по имени Смит исследовали возможные применения визуальных сигналов для пластмассы. В том году, когда я представил Изображариум, маг Эззелл создал своеобразный магический калейдоскоп, основанный на том же теоретическом подходе, но с использованием одной-единственной плитки и сменой всего трех картин при повороте трубки. Он, увы, оказался… в тени…

Алви нахмурилась, пытаясь представить саму себя в такой ситуации:

– Это, наверное, было очень неприятно… но ведь ваше изобретение совершеннее. Вы разложили одно изображение на сотни плиток, с движением и так далее.

На его губах мелькнула слабая улыбка.

– Да, и я потратил на это так много времени, что Шарлотта стала угрожать мне разводом. – Алви побледнела, но мг. Прафф лишь усмехнулся. – У нас все в полном порядке, так что можете не волноваться. Но стоит человеку стать лучшим в какой-либо области, как на него наваливается все усиливающееся бремя необходимости оставаться на первой позиции, поскольку появляется все больше людей, стремящихся перехватить инициативу, – он медленно выдохнул через нос. – Можно сказать, что маг Эззелл еще не разобрался в нюансах нашего искусства. Я предполагаю, что он рассчитывает сделать при помощи этих термометров следующий большой прыжок, но, насколько я разбираюсь в термодинамике полимеров, у него ничего не выйдет. А если и выйдет, то все равно окажется не то, что он хочет. Он не показывал ничего выдающегося уже несколько лет. Интересно, не отчаялся ли он.

Алви выпрямилась на табуретке и схватила со стопки верхнюю пластинку.

– Хорошо, маг Прафф, я готова учиться. Я помогу вам найти что-нибудь новое. Знаете ли, ведь именно поэтому я выбрала пластмассу – из-за того, что всегда есть шанс открыть что-то новое.

На сей раз улыбка Полиформовщика была теплой.

– Очень рад это слышать. В таком случае давайте завершим с выпрямлением. А потом, если в ваших стремительных мыслях останется еще место, пробежимся по теории изменения цвета.

Глава 5

Миссис Прафф уехала с шофером по своим делам, и поэтому Алви пришлось нанимать другой автомобиль, или, как здесь его все называли, «повозку», хотя для нее это слово всегда ассоциировалось с лошадью и телегой. Она вышла из машины у хосписа Вузли без нескольких минут девять утра. Алви все еще не разбиралась в английских ценах, но миссис Прафф все рассчитала для нее заранее и строго предупредила: «Не верьте, если с вас потребуют больше – здесь учтена вся дорога до последнего ярда». К счастью, водитель даже не стал возражать, когда Алви протянула ему то количество монет, которое отсчитала для нее миссис Прафф, так что все обошлось хорошо. Девушка была невероятно благодарна Праффам за то, что они разрешили ей вызвать повозку, хотя неподалеку от больницы находилась железнодорожная станция. Ей ужасно не хотелось повторять события ее первого вечера в Лондоне. Больница занимала довольно большое здание – кажется, именно мг. Прафф рассказывал Алви, что некогда там располагалось аббатство: широкое, прямоугольное, с узкими окнами в желтоватых кирпичных стенах. Поднявшись на крыльцо, она открыла тяжелую дверь. Внутри – отделка из темного дерева, которая явно нуждалась в полировке, но была очень чистой и опрятной. Слева от входа сидела за столом женщина-секретарь, а справа находились деревянная полумягкая кушетка и несколько стульев для ожидающих. В углу, возле двери в коридор, стоял на полу горшок с каким-то высоким растением.

– Чем могу вам помочь? – осведомилась секретарь (примерно ровесница матери Алви).

– М-м… Меня зовут Алви Брехенмахер. Я пришла к вам работать волонтером.

Женщина открыла лежавшую на столе книгу и перевернула несколько страниц.

– О, конечно. Минуточку. – Она достала другую книгу, на сей раз из листов, будто специально порванных пополам. Алви поняла, что это специальный буклет мимической связи, изготовленный Складывателями. Все листы были разорваны пополам, и обладатель второй половины должен был мгновенно получить любое сообщение, написанное здесь. Секретарь открыла страницу, где наверху была написана одна строчка, и зачеркнула ее. Внизу она написала: «Волонтер для медсестры Падсон прибыла к столу дежурного». Подождала несколько секунд, чтобы чернила высохли, и закрыла книгу. Возможно, другая половина этой страницы была приколота где-то к доске объявлений.

Алви расположилась на кушетке и принялась играть ремешками своей сумки, в которой находились деньги, удостоверение личности, несколько пластмассовых бусинок – на всякий случай – и ключ от полимерной. Ключ от дома ей не требовался: у входа всегда дежурил кто-то из слуг, готовый открыть дверь в любое время.

Она сидела и рассматривала ткань своих брюк в тонкую полоску. Сегодня она не стала надевать передник подмастерья. Мг. Прафф сказал, что в этом нет необходимости. «Время, которое вы проведете там, будет посвящено пациентам, а не вашей магии». Достаточно веская причина.

– О, вы новая ученица мага Праффа? – Алви подняла голову и увидела медсестру в голубом платье, белом переднике и белом кепи; ее туфли очень красиво, как показалось Алви, цокали по полу. Алви, впрочем, тут же подумала, что хорошая обувь и белый передник плохо вяжутся с работой, во время которой приходилось много стоять и часто иметь дело с кровью. Она поднялась (не высказывая своей мысли вслух) и протянула руку:

– Да. Меня зовут Алви. Буду у вас делать… э-э… пока еще не знаю.

Медсестра улыбнулась. Ее губы были накрашены блекло-красной помадой, а кожа была смуглее, чем у большинства англичан, и Алви даже подумала, что загар вошел в моду. Судя по виду, женщина была примерно на пять лет старше Алви. Она пожала руку Алви и сказала:

– Я медсестра Падсон. Очень рада знакомству, Алви. Это немецкое имя, да?

Она кивнула.

– Сюда, пожалуйста. Не тревожьтесь, мы не заставим вас заниматься чем-нибудь чрезмерно сложным. Кроме мытья полов, – она рассмеялась.

Алви не поняла шутку, но все же улыбнулась.

– Многие наши пациенты проходят интенсивную терапию или перенесли ужасные травмы. Больше всего на свете они нуждаются в развлечении. В общении. Это лучшее, что вы можете сделать для них.

– В общении?

Медсестра Падсон открыла и придержала дверь в комнату, где находились две большие умывальные раковины и стояли стеллажи, заполненные полотенцами, мылом и другими подобными вещами.

– Именно. Также необходимо заботиться об их удобстве. Сейчас мы с вами совершим небольшую экскурсию, чтобы вы знали, где мы держим постельные принадлежности, продукты, воду и так далее. У нас есть и маленькая библиотека, книги доступны для всех наших пациентов. Если они что-то просят, вы имеете право взять это для них. У некоторых есть ограничения на лакомства, вам нельзя делать пациентам лечебные процедуры, но большинство из них знают это и не будут приставать к вам с такими просьбами. А теперь вымойте руки до локтей.

Алви подошла к раковине, засучила рукава, тщательно вымыла руки, вытерла их, оставила рукава подвернутыми и надела белый передник, который вручила ей медсестра Падсон. А потом началась обещанная экскурсия. Алви с облегчением отметила, что больница Вузли намного меньше, чем Бриар-холл, и там куда легче ориентироваться, тем более что ей предстояло работать в очень небольшой части здания.

– Старайтесь не тревожить спящих пациентов.

Медсестра Падсон ввела Алви в большую палату, где находилась дюжина кроватей, по шесть у каждой стены. Между ними висели белые занавески, служившие перегородкой от ближайших соседей, но позволявшие медсестрам и посетителям видеть больных.

– Это палата для выздоравливающих, где вы и будете проводить большую часть времени. Может быть так, что никому ничего не понадобится; в таком случае достаточно просто быть рядом с палатой, пока кто-нибудь не позовет вас. Если же заскучаете, то у нас всегда имеется стирка, и полы нужно мыть. И посуду.

Алви кивнула и прошла по палате, бросая быстрые взгляды по сторонам. У одного мужчины – он, похоже, спал – была на голове повязка, закрывавшая один глаз. От его вида Алви бросило в дрожь, но она постаралась не показать виду. В конце концов, она сама вызвалась работать в больнице. Другой мужчина, без каких-то видимых повреждений, но до шеи укрытый одеялом, читал потрепанную книгу. Алви так и не смогла разглядеть ее название. В одном из отделений лежала женщина с белокурой косой – она взглянула на Алви, когда та прошла мимо. Рядом лежал еще один мужчина с перебинтованной шеей. Около него сидела на стуле пожилая женщина в роскошной фиолетовой шляпе и жакете и что-то негромко говорила ему.

– Есть вопросы? – спросила медсестра Падсон.

Алви немного помолчала, рассматривая палату.

– Э-э… где вас искать, если они появятся?

– Я буду или в отделении для выздоравливающих, или где-то еще. Если вопрос важный, а меня нет поблизости, можете подняться наверх и посоветоваться с другой медсестрой. В одиннадцать я вернусь в кладовую и буду помогать готовить завтрак. Захотите помочь нам – милости просим.

Формально Алви должна была находиться в больнице как раз до одиннадцати часов, но она все же кивнула.

– Что ж, по вашим словам получается, что ничего сложного тут нет.

Медсестра Падсон улыбнулась и вышла, звонко цокая каблуками.

Алви прошла до конца палаты. Еще двое пациентов спали, еще один читал. Один сидел на кровати и сочинял письмо. Двое пациентов в конце палаты убрали свою перегородку и разговаривали о Наполеоне; что-то в этой теме их очень веселило. У стены Алви повернулась и пошла назад, как ей было предписано. По крайней мере, она хорошо разомнется здесь.

– Вы же волонтер?

Алви замедлила шаг, к ней обратилась блондинка с косой.

– Да. Первый день. Я могу вам чем-нибудь помочь?

Женщина улыбнулась. Алви решила, что она, наверное, сверстница медсестры Падсон. Слишком бледная и выглядит усталой, но, в общем, симпатичная.

– Пожалуй, я могла бы придумать что-нибудь такое, чего мне хочется.

– Принести вам книгу?

Она вздохнула:

– Мне ее не очень-то удобно читать. Трудно держать книгу.

Она вынула из-под одеяла левую руку, и Алви пришлось напрячь мышцы живота, чтобы удержаться и не ахнуть. Рука несчастной заканчивалась чуть ниже локтя. Кисти и предплечья не было; их заменила культя, обмотанная не очень-то белыми бинтами.

– Ох, я так вам сочувствую… – промолвила Алви.

Та пожала плечами и вновь спрятала обрубок.

– Все сочувствуют.

Алви увидела стул возле ее кровати и села.

– Меня зовут Алви.

Женщина улыбнулась – еле заметно, однако и от этого у Алви потеплело внутри.

– Этель. Мне нравится, что вы ходите в брюках. Я надеваю бриджи только на работу, но переодеваться приходится даже там. Наши люди не столь практичны, как в Штатах.

Алви кивнула. Она помнила, что акцент позволял безошибочно определить, откуда она, но еще не привыкла к этому.

– Такая одежда и дома не очень-то популярна, – она задумалась на мгновение. – Где вы работаете?

– Работала, – поправила женщина, нахмурив брови. – У моего отца фабрика материалов для Рельефной магии. Там я и работала. Очень хотелось работать, а это оказался один из самых интересных вариантов.

– Ваш отец – Рельефщик?

– О нет, – рассмеялась женщина. – Он всего лишь владеет фабрикой, которая делает материалы для них. Резиновая нить, резиновые пуговицы, шины и тому подобное. Я контролировала сборочные линии. В тот день читала нотацию новому рабочему, который не слишком уважал технику безопасности. Подошла слишком близко к машине и… – она снова подняла культю.

Алви нахмурилась:

– Очень, очень сочувствую. А этот новый рабочий не пострадал?

– Нет, не пострадал, – кажется, женщину это безумно радовало. – Как я слышала, у него все обошлось.

– Вы правша?

– К счастью, да. Но, Алви, я ведь люблю играть. На фортепиано. А для этого нужны обе руки.

– О!.. – Алви положила руки к себе на колени, пытаясь придумать следующую фразу. Это удалось не сразу; лишь через несколько секунд она ляпнула:

– Все равно, вы и одной рукой будете лучше играть на фортепиано, чем я двумя.

Этель захихикала:

– Ну, значит, вы не музыкант.

– О нет. У меня слуха нет, по крайней мере, так говорит моя мать. Вообще-то я здесь на стажировке, я хочу стать Полиформовщиком.

– Правда? – Этель уперлась ногами и села повыше. – Вот как интересно! Мой брат тоже ученик мага.

– О? И в какой же специальности?

Мужской голос, раздавшийся за спиной Алви, немного испугал ее.

– Прости, Этель, я опоздал. Я только хотел… о, извините. Я перебил вашу беседу?

Алви повернулась и увидела мужчину в чистой белой рубашке и выглаженных коричневых брюках, он держал под мышкой букет розовых гвоздик. Его короткие и прямые волосы прямо-таки светились и резко контрастировали с темно-карими глазами.

Алви заморгала.

– Вы! – Она никак не ожидала, что еще раз встретится с ним, тем более что он, как она помнила, живет в другом районе Лондона. Англия оказалась намного меньше, чем она представляла себе. Алви улыбнулась так широко, что даже щеки заболели.

Лицо Беннета смягчилось.

– Мы знакомы. Станция Юстон, да? Алиса?

– Алви, – поправила его Этель. – Это мой брат, Беннет, о котором я только что рассказывала вам.

– Складывание, – громко сказала Алви, ответив на собственный вопрос. Беннет вопросительно поднял бровь. – Я только что спрашивала вашу сестру о вашей специальности. Но я уже знаю – вы сами мне тогда сказали. Но я, м-м… не знала, что мы говорили о вас. Брат Этель, – она сглотнула и почесала затылок. – Младший брат?

Беннет улыбнулся и, подойдя с другой стороны кровати, протянул сестре гвоздики. Она, широко улыбаясь, взяла их правой рукой.

– Да, младший. Этель в следующем месяце исполнится двадцать шесть. Мне двадцать два.

– Надеюсь, что меня к тому времени здесь уже не будет, но посмотрим. – Улыбка Этель погасла.

Алви поднялась со стула

– Может быть, вам нужна ваза, Этель? Я могу принести.

– Да, пожалуйста. Спасибо, Алви.

Алви кивнула и поспешно выскочила из палаты и потом немного замедлила шаг, чтобы случайно не заблудиться. Во время ознакомительной экскурсии она запомнила, где находятся вазы, взяла одну и на обратном пути наполнила ее водой. Когда она вернулась, Беннет все так же стоял, очевидно, не желая занимать место Алви. Алви переставила несколько вещей на тумбочке близ изголовья койки Этель, пристроила вазу, а потом прокралась в отсек одного из спящих пациентов и позаимствовала оттуда стул.

– Прошу, – сказала она, подставив стул Беннету.

Он удивленно посмотрел на нее:

– Совершенно не стоило…

– Я волонтер. Это моя работа.

Она улыбнулась и почувствовала в животе легкую щекотку, когда Беннет улыбнулся ей в ответ.

– Не уходите, – сказала Этель. – Вы мне очень нравитесь. Мне так не хватает женских разговоров и других тем, кроме темы моего самочувствия или боли.

Щекотка мигом угасла.

– А вам очень больно? – робко спросила Алви.

Этель пожала плечами:

– Иногда. Иногда я просто… ощущаю, будто рука на месте и болит, но я не могу ничего с этим поделать, потому что… ну, в общем… нет.

Лицо Беннета страдальчески перекосилось, лоб нахмурился. Алви захотелось разгладить его морщины, но ведь это было бы очень глупо, верно? Да, глупо.

– Доктор сказал, что это со временем пройдет. – Беннет перевел взгляд с сестры на Алви. – Ведь прошла всего неделя.

– Восемь дней, – поправила Этель. – Хирурги должны были отрезать больше… о, Алви, простите. Наверное, вам неприятно это слышать.

– Что вы, пожалуйста, – возразила Алви, – если вы сами хотите говорить об этом. Ваш рассказ очень занимателен… – она побледнела. – Ой, прошу прощения. Я не то хотела…

Этель рассмеялась:

– Не волнуйтесь. Вокруг меня все ходят на цыпочках. Прошу вас, не ведите себя так же. Полагаю, тут и впрямь есть своеобразная занимательность. Я только хотела бы… – она осеклась и посмотрела туда, где должны были находиться ее кисть и предплечье.

И тут Алви как ударило.

Идея.

Идея!

По плечам Алви побежали мурашки, потом по рукам и груди, по всему телу, до самых ног. Вот оно! Изобретение. Она знала слишком мало для того, чтобы совершить его, зато мг. Прафф знал все, что нужно. Но возможно ли такое вообще?

– Алви?.. – вопросительно произнес Беннет.

– Гм… Простите. Мне необходимо кое-что записать. Но я скоро вернусь, – последнюю фразу она произнесла Этель. – А вы пока… м-м… побудьте немного вдвоем.

Нужно ли делать реверанс? Нет, она же в больнице. И… о, да ладно! Какая разница?

Алви выскочила из палаты, попросила у секретаря лист бумаги и взялась за рисование.

– Маг Прафф! – крикнула Алви на бегу, как только выскочила из наемной повозки и устремилась к парадному входу Бриар-холла. Распахнув тяжелую дверь, она пронеслась через вестибюль, изумив дворецкого, который проводил ее хмурым взглядом. – Маг Прафф!

С галереи поспешно спустилась миссис Коннвей, домоправительница.

– Мисс Алви! Что случилось?

– Где маг Прафф? – спросила Алви, пританцовывая на месте. Она просто не могла стоять смирно. – Я должна поговорить с ним.

– Э-э… Кажется, я видела его в малом зале…

Алви пронеслась через весь зал, но по дороге остановилась и обернулась.

– Напомните, пожалуйста, где эта комната?

Миссис Коннвей указала, Алви помчалась по коридорам и вскоре нашла нужную комнату. Постучала в дверь. Никакого ответа. Заглянула внутрь, но там никого не оказалось. Смахнув волосы с лица и поправив очки, она поспешила обратно, заглянув по пути в музыкальный салон и соседнюю комнату. Так и не обнаружив наставника, она побежала в полимерную с такой скоростью, что разноцветное свечение металлических плиток дорожки едва успевало за нею.

Дом оказался не заперт. Алви ворвалась внутрь.

– Маг Прафф!

– Алви? – откликнулся он из главной лаборатории.

Алви кинулась туда.

– Вы в порядке? – Он обеспокоенно оглядел ее с головы до пят.

– В полнейшем! Маг Прафф, у меня замечательная идея для Конвента Изобретателей! В больнице я познакомилась с одной женщиной – Этель Купер; с ней произошел несчастный случай на фабрике, и она потеряла руку.

– Это ужасно, но…

– И она играет на фортепиано. Нельзя же играть на фортепиано только одной рукой. Видите ли, ничего хорошего не получится.

– Да, это так, но…

– Маг Прафф! – Алви схватила его за локоть и уставилась прямо в лицо. – Пластмасса легкая, гибкая и поддается управлению при помощи магии. Как вы не понимаете? Мы могли бы сделать для нее протезную руку! Нечто такое, что вернуло бы ей подвижность. Нечто такое, что помогло бы ей чувствовать себя нормально, а если части будут верно двигаться и нам удастся подобрать правильные заклинания, то… в общем, оно сможет двигаться как самая настоящая рука. Вроде этого бумажного скелета из журнала!

Судя по выражению лица мг. Праффа, он плохо понимал, о чем она говорит. Алви попыталась встряхнуть его.

– Ну что же вы? Я не могу сделать это сама: я слишком мало знаю! У меня есть грубый набросок, некоторые соображения и…

– Алви!

Алви закрыла рот и, поняв, что все еще держит наставника за локоть, быстро опустила руки по швам.

Мг. Прафф будто оцепенел; он стоял, переводя взгляд от Алви на свою лабораторию, потом на входную дверь и снова на Алви. Медленно, очень медленно на его лице появилась улыбка.

– Алви, вы гений! – Он быстро шагнул мимо нее к пластмассовому скелету, стоявшему около стены, поднял его и, держа наискось, понес в свою рабочую комнату. Алви устремилась к большому столу, стоявшему посередине кабинета, и принялась судорожно искать в сумочке свои заметки и наброски.

– Протезирование! Я и не думал никогда о протезировании. – Мг. Прафф поставил скелет около стола. – Кисти рук, предплечья, ступни, ноги… с ногами будет проще…

– У Этель ноги на месте.

Мг. Прафф выразительно взглянул на Алви:

– Что бы там ни было у Этель, лучше начать с ноги…

– Нога менее сложна, – Алви прошлась взад-вперед по комнате, указывая пальцем на свою ногу. – Лодыжка, носок… механика здесь довольно простая, не то что у запястья и пальцев. Да, это важно, однако, – она тщательно взвешивала свои слова, – намного легче. Это не будет прорывом.

Мг. Прафф некоторое время наблюдал за ее ходьбой, а потом обхватил подбородок большим и указательным пальцами.

– Да, вы правы. Сложность руки и запястья… такое новшество откроет колоссальные возможности. Ни медицина, ни биология еще не рискнули сунуться сюда. Но, – он снова посмотрел на скелет, – потребуется много работы. У меня уже есть кое-какие соображения. Прежде всего нужно будет сформировать кисть руки – без всякой магии. Как можно лучше изучить ее работу. Хм-м-м… в новом музее Гордона? Возможно… О, еще лучше, в морге!

– В морге? – повторила Алви, с трудом выговорив страшное слово. Но мг. Прафф, казалось, уже не слышал ее.

Он быстро просмотрел записки Алви (она была уверена, что ее нарисованные схемы были куда проще тех, которые складывались у него в голове), потом кивнул и со словами: «Есть одна книга», – направился в вестибюль к лестнице. Он поднимался по ней, переступая через ступеньку, и Алви совсем запыхалась, пытаясь угнаться за ним. Библиотека скромно занимала одну из трех комнат на втором этаже. Мг. Прафф несколько секунд изучал полки, а потом достал серый учебник, стоявший на полке выше его головы.

– Вот. Прочтите это, в особенности главы, посвященные движениям мускулов, суставам, кисти и верхним частям руки. Полагаю, что тут исчерпывающий материал. А завтра утром начнем эксперименты.

Алви взяла тяжелую книгу и прочла название: «Анатомия человеческого тела. Том первый». Еще никогда в жизни она не стремилась к чтению так сильно.

– Вы позволите мне участвовать в этом?

Прафф посмотрел на Алви с таким удивлением, будто у нее вдруг выросли рога.

– Конечно, вы будете участвовать. Вы – моя ученица. И, как-никак, Алви, это ваша идея. Чтобы справиться с этой задачей, нам придется частенько засиживаться допоздна. До Конвента всего шесть месяцев, а я хотел бы представить там, по крайней мере, частично действующую модель!

Алви, уже не в силах сдерживать себя, пронзительно взвизгнула и зажала рот рукой, чуть не выронив учебник.

– Да, конечно, – сказала она сквозь пальцы. – Я сию минуту берусь за чтение.

– Вас ждет контрольная.

– Очень надеюсь! – Прижимая книгу к груди, Алви сбежала по лестнице и распахнула дверь своей рабочей комнаты. Там она положила учебник на стол и открыла оглавление. Она начала читать стоя: кровь у нее бурлила, и она не могла усидеть на месте.

Пробежав оглавление, она нашла то, что хотела, и быстро открыла нужную главу. Поправила очки.

– Глава четыре, – прочла она вслух: – «Мышечная система. Строение мышц».

Как и предугадывал маг, она засиделась до глубокой ночи. И, конечно же, это была первая, но далеко не последняя из таких ночей.