Текст книги "Все его милые девочки"

Глава 13

Вторник, 26 марта

У Калли затекли ноги, и она попыталась их размять, но поняла, что не может. Попыталась еще раз, и тут что-то острое ткнуло ее в пятку. Она перевела взгляд вниз. Закричала, увидев какого-то человека – нет, не какого-то, ЕГО. Он стоял в ногах кровати с каминной кочергой и тыкал ею Калли в стопы. По ногам вверх побежала жгучая боль, и тут она поняла, что он прижигает ей подошвы. Кочерга была раскаленная, как будто ее только что сняли с огня. Калли инстинктивно попыталась отползти повыше…

В мгновение ока она очнулась от сна, полного кошмаров, и столкнулась с такой же реальностью, бежать от которой не могла. Нет, это не кошмар. А воспоминание. Сегодня ночью этот человек пришел к ней просто ради того, чтобы помучить ее.

– Так ты не сможешь убежать, – объяснил он, когда она спросила, зачем он прижигает ей подошвы, и стала умолять остановиться.

Ее мозг попытался понять, какая и откуда идет боль. Подростком она попала в жуткую автокатастрофу и несколько недель пролежала в госпитале. Тогда ей казалось, что ничего страшней быть не может. Калли ошибалась. Правая щека до сих пор болела от пощечины, а лодыжки и запястья саднили от того, что она до крови стерла на них кожу, пытаясь избежать новых пыток.

Почему это происходит с ней? Не в силах прогнать из головы этот вопрос, Калли почувствовала, как паника поднимает ставшую привычной волну тошноты, идущую из самой глубины желудка. И вдруг ее вытеснило новое ощущение. Ей срочно надо в туалет.

Калли обвела взглядом комнату. Кроме слабого света, проникавшего, очевидно, из коридора, комната была темной, и там не было окон, чтобы понять, день сейчас или ночь. И никаких путей к бегству.

И снова ее глаза остановились на витрине. Она поморщилась, заставляя мозг соображать, что лежит внутри. А когда сообразила, то в ужасе зажмурила глаза. Из груди вырвался крик такой силы, что Калли едва не задохнулась.

Тут же вверху лестницы открылась дверь, и ее крик превратился в умоляющий, жалобный стон, когда она увидела мужчину, державшего что-то в руках.

– О боже, о боже, о боже, – всхлипывала Калли, хоть и не могла разглядеть, что он несет. Достаточно было себе представить, что это может быть, и по всему ее телу проносилась жестокая судорога. Игнорируя ее стоны и дрожь, он взял раскладной столик и начал что-то на нем расставлять.

– Привет, соня. Я бы спросил тебя, как ты отдохнула ночью, но ответ мне уже известен. – Он наклонил голову и кинул на нее косой взгляд. – Ты знаешь, что разговариваешь во сне?

Сердце у Калли едва не вырывалось из груди, но она заставила себя подчиняться правилам. Ее «нет» прозвучало как новая мольба, и она испытала лишь слабое облегчение, когда Эван кивнул с одобрением.

– Ну так знай, – продолжал он. – Несколько раз мне казалось, что ты проснулась, но, наверное, тебе просто снился плохой сон.

Мучитель посмотрел на нее выжидающе.

Слезы набежали ей на глаза, следившие за каждым его движением, чтобы попытаться избежать новой пытки, которую он уготовил ей.

– Мне когда-то тоже снились кошмары, – сказал он, словно поддерживая светскую беседу, и приподнял ей одну ногу. Осмотрел стопу, потом повторил со второй. – Со временем они проходят.

Когда он потянулся за чем-то на столе у себя за спиной, Калли взмолилась:

– Прошу, не надо!

На миг он замер, но потом продолжил делать, что делал.

Почувствовав что-то теплое и влажное на своей ноге, Калли поняла, что мужчина обмывает раны, которые сам нанес ей ночью, и что-то бормочет себе под нос. Она сжала зубы и постаралась не обращать внимания на острое жжение, пронизывавшее ее от кончиков пальцев до макушки.

Закончив, мужчина сказал:

– Ну вот. Это должно помочь. – Он прищурился. – Тебе есть что сказать мне?

– С… с… спасибо. – Зубы у нее так стучали, словно в голове работал отбойный молоток.

Эван одобрительно кивнул.

– Хорошая девочка.

Он прошел до угла слабо освещенного коридора и принес оттуда к кровати стул.

– Я так понимаю, у тебя есть ко мне вопросы. Ты задавала их во сне. Поэтому давай начнем с «почему я?». Ответ прост – а почему нет? Через день-два ты можешь прийти к выводу, что это вполне обоснованный выбор. Пока же просто подчиняйся мне.

Пока он говорил, Калли перевела взгляд на витрину на стене. Он проследил за ее глазами и улыбнулся с гордостью, хоть она и не поняла, гордится он собой или ею.

– Тебе нравится?

Мужчина встал и снял витрину со стены. Затем поднес ее к лицу Калли, и она судорожно сглотнула, отшатнувшись от множества маленьких фотографий связанных и избитых женщин. Перед глазами закружились пятна, и Калли поняла, что – о господи! – не является его первой жертвой. Боже, помоги им, но она не хотела знать, что с ними произошло. Ей захотелось отвернуться, но пошевелиться было слишком страшно. В каждом отделении витрины, кроме фотографий, лежали и другие вещи – цепочки, серьги и тому подобное. И обязательно прядь светлых волос. В общей сложности семь.

Но тут она увидела отделение, где лежала рука – потерявшая цвет, но в целом хорошо сохранившаяся, – а рядом флакон с настоящим глазом, и рвота, которую она так долго подавляла, вырвалась наружу, забрызгав ее похитителя, который отскочил в шоке и ярости. Одновременно у Калли расслабился мочевой пузырь, и резкий запах аммиака распространился от лужи на прорезиненной простыне под ней. Лицо мужчины почернело, и она уже приготовилась получить новую пощечину.

Он схватил ее за подбородок и сжал изо всех сил, так что Калли зарыдала. Потянул ее за голову, заставляя смотреть, что она натворила.

– Грязь! Мерзость! – взревел он, брызжа на нее слюной. – Я не потерплю такого поведения. Прикую тебя лицом вниз, лицом в собственную мочу!

– Я… я прошу прощения, – выдавила Калли.

Мужчина отпустил ее и сунул руку в карман. Когда она увидела, что он достает, ее взгляд устремился к лестнице, но еще до того, как мысль о бегстве успела оформиться у нее в мозгу, Калли поняла, что ничего не выйдет, тем более с израненными ногами.

Мужчина вставил ключ в наручники – и вдруг замер. Калли, хоть и следила за ним, оказалась не готова к новым ударам в грудь и живот. Она задохнулась, пытаясь набрать воздуха в легкие.

– На случай, если тебе показалось, что от меня можно сбежать.

Прорычав это, Эван отпер замок кандалов и стащил ее с кровати. Тело Калли со стуком обрушилось на пол. Она закричала, когда ее окровавленные, истертые лодыжки коснулись грубого ковра. Мужчина не остановился, пока не доволок ее до примитивной ванной – там были только раковина, унитаз без сиденья и душевой поддон без дверцы или шторы, больше ничего, – затолкал ее в душ и пустил воду.

Ледяные иглы ударили по ее нежной коже, но Калли было слишком больно, чтобы уворачиваться, да она и не смогла бы.

Оглушенная молниями, пронизывавшими ее нервные окончания, Калли не могла понять, прошел час или минута до того момента, когда он повернул кран, выдернул ее из-под душа и пинками погнал обратно в спальню. На один блаженный миг Калли показалось, что он сейчас уйдет, но мужчина только бросил ей тряпку, которой до этого обмывал ей стопы.

– Убери за собой и возвращайся в кровать, – приказал он.

Однако ее мышцы отказывались повиноваться, и Калли упала на пол, сжавшись в позе эмбриона.

– Прошу, – взмолилась она, – прошу, не надо! Что я вам сделала? Умоляю, отпустите меня!

От удара по почкам Калли лишилась чувств, и желанная темнота приняла ее в свои объятия.

Глава 14

Среда, 27 марта

Скрип и грохот, сопровождаемые оглушительным барабанным боем – то, что ее сын считал музыкой, – сообщили Алиссе, что пришло время Холли и Айзеку собираться в школу. Она с благодарностью улыбнулась Броку, который поставил перед ней первую за день чашку кофе и наклонился поцеловать в макушку, прежде чем взять пульт от телевизора и включить утренние новости.

На экране появилось фото Калли.

«…помочь в поисках Калли Маккормик, которую видели в последний раз в понедельник утром, на станции техобслуживания “МСМ” на Игл-Ранч-роуд. Муж Калли, Рейф Маккормик, владелец сети кафе “Эспрессо Грайнд”, предлагает денежное вознаграждение за любую информацию, которая может способствовать возвращению его жены. Полное интервью с ним смотрите в 10:00».

Диктор переключился на следующую новость, и Алисса приглушила в телевизоре звук.

– Ты знала про вознаграждение? – спросил Брок.

– Да. Сомневаюсь, что это поможет, но надо задействовать все ресурсы. Даже если нам придется впустую копаться в сотнях ложных наводок.

Ей не надо было напоминать мужу, что шансы найти Калли живой убывают с каждой минутой.

При звуке выключившегося душа Брок сменил тему:

– Кстати, мама звонила. У нее опять непорядок с желудком, так что на ужин она сегодня не придет. – Он подмигнул жене. – Постарайся не слишком расстраиваться, ладно?

Если уж быть до конца честной, Алисса успела забыть, что Брок говорил ей про предстоящий визит Мейбл.

– Постараюсь, – ответила она ровно в тот момент, когда на кухню вошла Холли. Увидев мать, та замерла от изумления.

– Постараешься что? – спросила дочь и открыла холодильник, чтобы взять оттуда апельсиновый сок. Налила себе стакан, глянула на часы и сказала: – Удивительно, что ты до сих пор дома. Тебе разве не надо быть в участке?

Через плечо дочери Алисса увидела, как улыбнулся Брок, и едва не рассмеялась сама.

– Не раньше семи. И потом, я так мало вижу вас с братом, что решила задержаться и посмотреть на ваши умытые физиономии.

Их беседу прервали тяжелые утомленные шаги Айзека, ввалившегося на кухню. Как и его сестра, он сильно удивился при виде матери, задержавшейся дома с утра. В отличие от Холли, вслух он этого не сказал. Прямиком направился к шкафу за печеньем с клубничной начинкой – единственным достойным существовать на земле, по его мнению, – и только когда проглотил несколько штук, Алисса решилась с ним заговорить, зная на горьком опыте, что лучше не провоцировать возможный взрыв, прежде чем утренняя доза глюкозы не поступит к нему в организм. Она улыбнулась. Если кто из детей унаследует ее пристрастие к кофе, это точно будет Айзек.

– Доброе утро.

– Привет, – сказал сын все еще хриплым со сна голосом. – Ты чего здесь?

Алисса мрачно подумала, что ее не очень-то рады видеть в собственном доме, и вместо того, чтобы ответить на вопрос, повернулась к Холли:

– Папа мне сказал, что тебя приняли на стажировку в лабораторию, куда ты подавала заявление. Я так тобой горжусь, родная! Когда ты начинаешь?

Холли, миниатюрная версия матери, хоть и на пару дюймов выше – что она припоминала при любой возможности, – довольно усмехнулась.

– В самом конце июня. И только на месяц, не на все лето. – Она сделала паузу. – Я все равно смогу поехать в Европу на пару недель. Это, конечно, не так захватывающе, но…

Айзек встрепенулся и выжидательно поглядел на родителей, с надеждой и восторгом одновременно.

– Мы с папой еще не решили.

– Э-хей! – воскликнул Айзек, прежде чем Брок бросил на него предупреждающий взгляд. – Что? – пробормотал он. – Нельзя порадоваться за сестру?

– Именно, порадоваться за меня. Ты тут никаким боком и даже не надейся оказаться тем, кого я приглашу с собой, – саркастически заметила Холли, закатывая глаза. – Ни при каком раскладе.

Алисса поймала взгляд мужа – по молчаливому соглашению они пока не сообщили сыну, что, даже если Холли позволят ехать (а это еще под большим вопросом), совершенно точно их четырнадцатилетний сын, даже не выпускник школы, не станет слоняться без сопровождения по Европе. Господи боже, до нее больше пяти тысяч миль! А их дочь, хоть закон и признает ее совершеннолетней, ни в коем случае не может считаться полноценным опекуном.

Айзек уже открыл рот, собираясь спорить.

– Твоя мама сказала, что мы еще это обсуждаем, – перебил его Брок, кладя конец разговору. Они с Алиссой еще раз переглянулись, и он вытащил из-за огромной банки для печенья с изображением Винни Пуха белый конверт, который положил на стол перед Холли. – К тому же не исключено, что у твоей сестры будет еще хорошая новость, чтобы с нами поделиться.

Озадаченная, та склонила голову набок и спросила:

– Правда?.. Это из Корнеллского университета? – Трясущимися руками она начала вскрывать конверт. – А что, если там отказ?

Холли закусила нижнюю губу, напомнив Алиссе о том, как ее собственный младший брат делал так же, когда был взволнован или обрадован. Она потрясла головой, чтобы горечь не отравила ей нынешний момент.

Айзек, все еще рассерженный комментарием сестры насчет возможной поездки в Европу, закатил глаза.

– Есть только один способ выяснить это. Может, откроешь уже?

Холли по-прежнему колебалась, поэтому Алисса подошла к ней и обняла за плечи.

– Давай сделаем это вместе.

Сложно сказать, чьи руки дрожали сильнее. Наконец конверт открылся, и Холли, достав оттуда свернутый лист бумаги, протянула его Алиссе:

– Прочти ты, я не могу. Только, если новость плохая, сообщи ее аккуратно.

– «Поздравляем! Приемная комиссия Инженерного колледжа одобрила…» – Как только Алисса дошла до этих слов, вся семья разразилась торжествующими возгласами, а дочь кинулась ей в объятия.

Айзек забыл, что сердится на Холли, и протянул ей через стол кулак.

– Молодчина, сестра!

Улыбаясь во весь рот, она ударила своим кулаком о его, после чего оба отдернули руки и изобразили взрыв.

– Бум! – заорали они хором, громко смеясь.

– Моя очередь, – сказал Брок, с повлажневшими глазами прижимая дочь к груди. – Вы только подумайте, моя маленькая девочка вступает в Лигу плюща[8]8
  Лига плюща – сообщество восьми престижных частных университетов, расположенных в северо-восточных штатах США.


[Закрыть]! Я так тобой горжусь, родная!

– Боже мой! Надо скорей сказать бабушке. – Холли развернулась и побежала в гостиную за телефоном.

Алисса сразу поняла, когда Мейбл взяла трубку, потому что из гостиной донесся возглас дочери. Она улыбнулась и положила голову мужу на грудь, а он нежно ее обнял.

– Спасибо, что не показал ей письмо вчера вечером. Я никак не могла это пропустить.

Брок в ответ тихонько поцеловал ее волосы.

Вот как Алисса смогла на несколько драгоценных минут забыть о Калли Маккормик и об опасном мире, в котором она живет.

* * *

Полчаса спустя, все еще улыбаясь, Алисса вошла в переговорную. Она была ужасно рада за Холли. Мечта всей ее жизни – поступить в университет из Лиги плюща, – некогда казавшаяся недостижимой, все-таки воплотилась благодаря упорной работе. Дочь справилась.

Алисса проверяла свой телефон, когда вошел Корд, а следом за ним остальная команда. Как только Хэл вкатился на своем инвалидном кресле, прикрыл дверь и присоединился к ним за столом, они перешли к делу.

Алисса начала с Джо и Тони.

– Рассказывайте, что у вас.

Тони вытащил лист бумаги и подтолкнул его к Алиссе.

– Мервин Уоллес живет с сестрой в кондоминиуме на холмах. Помогает в приюте для бездомных и участвует в разных ветеранских комитетах по всему округу.

Алисса задрала одну бровь, но Тони, угадав ее мысли, покачал головой.

– С Калли нигде не пересекался. Разные организации. Я уже проверил.

Разочарование было ощутимым, но она заставила себя продолжать слушать.

– Уоллес оказался в сервисе из-за сестры, которую описывает как «бестолковую приставучую старую дуру, которая вечно считает, что ей лучше знать, как ему жить». Она вроде как приболела, и ему пришлось отвезти машину в сервис за нее. Если Хэл не накопает чего-нибудь в биографии Уоллеса, подозрения с него можно снять.

– Я продолжу, – сказал Джо, вслед за напарником подталкивая к Алиссе по столу свой отчет. – Хантер Дженкинс. Живет в маленьком съемном домике с одной спальней в Саут-Вэлли. Когда мы туда приехали, сразу пригласил зайти. Припомнил, что видел женщину в зале ожидания, но не обратил на нее внимания – вроде бы она разговаривала с отцом. – Он сделал паузу. – Дженкинс принял Мерла Лероя за ее отца. Что касается мистера Уоллеса, Дженкинс сказал, что никогда не видел его до этого понедельника. Они сдавали машины в ремонт одновременно. Еще он сказал, что собирался пойти в «Макдоналдс» перекусить, но машину обещали отремонтировать быстро, так что он предпочел подождать.

Полицейский захлопнул папку.

– Переговорив с ним, я попросил номер владельца дома, и он охотно мне его дал, и даже подсказал, где тот живет. Сам предложил звонить ему, если будут еще вопросы. По словам арендодателя, мистер Дженкинс и мухи не обидит, не говоря уже о том, чтобы похитить женщину. – Он обвел взглядом переговорную. – Последнее я сам добавил, не он. В общем, так или иначе, по его словам, Дженкинс обычно сидит дома, гостей у него мало, и арендную плату он вносит исправно. – Слегка покраснев, добавил: – С виду он странноват, но пока что ничего на него нет.

Иными словами, они никуда не продвинулись. Алисса кивнула и продолжила:

– Хэл?

– Ну, если ты ждешь, что у меня для тебя есть дымящийся пистолет и серебряная пуля, то нет. – Прежде чем продолжить, он рассмеялся при виде изумленного лица Лиз. – Надо, чтобы в жизни был юмор, ты не согласна? – Затем снова перевел взгляд на детективов. – Пока могу сообщить следующее: молодой человек по имени Ларри Уилкинс работает частным сыщиком. – Он ухмыльнулся. – Муж секретарши заподозрил жену в измене с неким Марком Джейкобсом, поэтому нанял Уилкинса проверить.

Что ж, это объясняло удивление Обри, когда она внезапно вошла в кабинет управляющего и обнаружила, что детективы еще там.

– Что-нибудь еще? – спросил Корд.

– Детализацию звонков Маккормик придется подождать, поэтому у меня все, – ответил Хэл.

– Эксперты пока работают по отпечатку на телефоне с места преступления, – добавил Джо.

– А что насчет ДНК-профиля крови, которая была на полу и на стене у лестницы? – спросил Тони.

– Вряд ли они уже знают, кому она принадлежит, но, Хэл, ты не мог бы позвонить криминалистам в лабораторию и проверить? – попросила Алисса.

– Считай, уже сделал, – ответил Хэл, сделав пометку в блокноте.

– Руби все утро жаловалась мне, – вступила Лиз, – что люди звонят ей, рассчитывая получить награду.

Алисса поморщилась.

– Да уж… Стоило мне войти, она чуть ли не швырнула в меня вот этим. – Подняла перед собой толстую пачку показаний и стала делить их между полицейскими. – Пока что у нас трое видели Калли на границе с Мексикой, еще одна совершенно уверена, что та сбежала в Канаду с мужчиной – не Рейфом Маккормиком. Один свидетель утверждает, что сделал Калли пластическую операцию, чтобы она могла скрыться от супруга, подвергавшего ее домашнему насилию. – От следующих показаний Алисса вслух рассмеялась: – А некая Глэдис клянется, что на ее глазах «пропавшую женщину засосало в космический корабль пришельцев». Конец цитаты. – Она бросила бумагу на стол.

Настала очередь Лиз смеяться.

– Будь мы в Розуэлле[9]9
  Розуэлл – город в Нью-Мексико, с окрестностями которого связаны легенды о крушении инопланетного корабля в 1947 г.


[Закрыть], а не в Альбукерке, эти показания проверили бы в первую очередь.

Алисса прочла еще одно сообщение.

– А тут свидетель предпочитает сохранять анонимность, пока арест не будет произведен и «можно будет забрать деньги». Он якобы экстрасенс и уверен, что все это ловушка, подстроенная мужем Калли, чтобы отвлечь кредиторов от их финансовых проблем.

– Это мы уже опровергли, – вмешался Хэл.

– Ну ладно, поскольку часть сообщений все-таки придется проверить, пусть они и не слишком убедительны, возьми на себя это, Хэл.

Алисса разделила оставшиеся бумаги, оставив некоторые себе с Кордом.

– Продолжаем копать, – сказала она мрачно. – Надо найти Калли и вернуть ее домой. Остаемся на связи; как будут новости – сообщайте немедленно.

Глава 15

Среда, 27 марта

Бишоп, все еще возмущенный вчерашним происшествием, спускался по лестнице с миской овсянки в одной руке и судном в другой. Он рассердился настолько, что после того, как отволок Калли в кровать, уехал из дома, чтобы не слышать ее бесконечных криков. Он надеялся, если она поголодает, то немного притихнет. Кажется, она грозила стать новым гигантским разочарованием.

– Пожалуйста! Скажите, почему вы делаете это со мной?

– Потому что могу, – холодно ответил он, расставляя что-то на переносном столике, после чего молча осмотрел ее стопы. Когда Калли дернулась, он запустил ногти глубоко в кожу на ее лодыжке, отчего она громко закричала.

– Кажется, ты не очень-то благодарна за то, что я тебя кормлю и ухаживаю за тобой, – сказал он, подсовывая под нее небольшое пластмассовое судно. Это всегда внушало ему отвращение, но приходилось мириться. – Воспользуйся этим. Если снова напачкаешь, последствия тебе не понравятся.

Он обрадовался, когда она наконец помочилась, после чего осторожно убрал судно и прошел за угол в ванную, которую оборудовал сам, чтобы вымыть руки. Вернувшись, поставил стул к кровати и присел.

– Я тут подумал, что ты, наверное, хочешь, чтобы я дал тебе второй шанс. Кажется, ты уже поняла, что отпускать тебя я не собираюсь и от тебя зависит, сколько ты будешь страдать.

Он проследил за ее взглядом до витрины на стене.

– Хочешь поговорить о моих сувенирах? Ну что же, давай. – Снова сняв витрину со стены, показал на одну фотографию. – Это была Мэри. – Коснулся пряди волос. – Вот ее волосы. Я сразу понял, что Мэри не та, поэтому она протянула всего день… – А это, – он ткнул в другой снимок, – была Элис. Вот ее ожерелье. – Он поглядел на Калли. – Она говорила, что отдаст и его, и все, что у нее есть, если я ее отпущу. Ну, я так и сделал – перерезал ей горло и выкинул в реку. А себе оставил ожерелье и волосы.

Бишоп рассмеялся при виде слез, покатившихся у Калли из глаз, но когда она прикрыла веки, дернул ее за подбородок.

– Смотри! – приказал он. – Это, – постучал по стеклу, – Дебби… хотя нет, Дениз. Она пыталась оцарапать меня вот этими самыми ноготками, поэтому я отрезал ей руку, прежде чем ее убить. Я даже позволил ей выбрать, какую именно.

Он перешел к новой пряди волос – на этот раз перевязанной голубой шелковой ленточкой.

– Сандра… С ней было так скучно! Сам не знаю, с чего я решил, что она та самая.

Бишоп сделал паузу, прежде чем перейти к последнему отделению. Открыл дверцу на задней панели витрины, достал оттуда флакон с глазом и поднес его прямо к лицу Калли. Она зажмурилась, но он приказал ей открыть глаза.

– Познакомься с Рондой. – Он вздохнул, вспоминая ее. – Поначалу я поверил, что она та самая. Она делала все, что я ей говорил. Ей понадобился всего день, чтобы перестать плакать и умолять. – Его глаза потемнели. – Я собирался ее наградить, но когда снял с нее наручники, она набросилась на меня и попыталась сбежать. Я вырезал ей глаз, потому что она смотрела на меня с презрением.

Он понаблюдал за реакцией Калли.

И едва успел отстраниться, прежде чем ее снова вырвало.