Текст книги "Завещание олигарха"

Глава 5

Домой возвращаться не хотелось. Он снова набрал номер телефона Светланы. Наконец она ему ответила.

– Добрый вечер, – он даже обрадовался, услышав голос Светы.

– Здравствуй, Ринатик, дорогой. Как хорошо, что ты позвонил. У нас только сейчас закончился концерт.

– Я так и думал. Звонил, а у тебя телефон был отключен.

– Но ты же знаешь, что во время концертов я должна отключать телефон. Мы и так поем под «фанеру», а если еще будем и отвечать на телефонные звонки во время концертов, зрители нас просто не поймут, – рассмеялась Светлана.

Его всегда поражала в ней это удивительное сочетание детской шаловливости и абсолютного цинизма. Впрочем, удивляться не приходилось. Светлана приехала в Москву семь лет назад в те самые времена, когда жизнь человеческая в столице недорого стоила. К тому же грянул августовский дефолт. Сначала она была на содержании у одного украинского бизнесмена, которому нравились ее неопытность и молодость. Потом ушла к банкиру Оганяну. Затем жила у известного бандита Арсена Московского. Когда его убили, у нее возникли некоторые трудности. Но она их быстро преодолела. Со своим смазливым личиком и великолепной фигурой она нашла себе работу, стала выезжать за рубеж в качестве эскорт-модели, или, иначе говоря, нанятой для сопровождения бизнесменов девочки, готовой на любые услуги. Обычная цена подобной «экскурсии» оценивалась в десять тысяч долларов. Так продолжалось до тех пор, пока ее не нашел продюсер Игорь Фурманов, который и предложил ей работу в создаваемой группе «Молодые сердца». А уже потом за раскрутку группы взялся сам Альберт Михайлович Бронштейн, который и сделал «Молодые сердца» достаточно популярными. И самое важное – стабильно приносившими доход.

Ринат хорошо знал все эти подробности. Его личный секретарь Тамара, ревниво относившаяся к его связи с этой «дешевой певичкой», любезно предоставила ему все сведения о ее прошлой жизни. Но Ринату было все равно. Во-первых, она ему очень нравилась, во-вторых, с ней было достаточно интересно, сказывался опыт ее прежних общений с мужчинами. До встречи со Светланой он даже не мог предполагать, что женщинам нравятся какие-то вещи, которые не могли прийти ему в голову. Иногда она просила его шлепнуть ее по мягкому месту, иногда приносила какую-то мазь непонятного происхождения. Одним словом, фантазия в постели у нее работала на все сто процентов. Сначала это его раздражало, потом начало забавлять. В конце концов все ее мужчины были для Светланы в прошлом. Она уверяла Рината, что после знакомства с ним остальные мужчины перестали для нее существовать. Постепенно он привык к ее забавам, к ее детскому и непосредственному характеру. Между кувырканиями в постели она настойчиво требовала каких-то дорогих подарков и всегда их получала.

– Вы когда возвращаетесь в Москву? – спросил Ринат.

– Завтра еще один концерт, а послезавтра мы вылетаем. Ужасно соскучилась. Очень хочу тебя видеть.

– Я тоже хочу. Где вы остановились? Хотя бы в приличном отеле?

– Да, в «Днепре». Это отель на Крещатике. Очень неплохой. В общем, жить можно. Потерпи два дня, и мы увидимся. Закроемся у меня дома на целые сутки, нет, на трое суток. Будем заказывать еду домой, пусть твои церберы ее возят. И никого не пустим. Договорились? Только ты меня дождись и ни с кем не встречайся. Копи силы, Ринат, – рассмеялась Света.

– Потерплю две ночи, – в тон ей ответил Шарипов.

– Я побежала. Ну, целую, пока. Ты мне звони, не исчезай.

– До свидания, – он убрал телефон. Взглянул на часы. Домой абсолютно не хотелось. – Талгат, – вдруг произнес Шарипов, обращаясь к своему телохранителю, – сколько у тебя с собой денег?

– Ваших или моих? – обернулся к нему Талгат.

– Вообще. Сколько денег?

– Из ваших осталось семнадцать тысяч триста долларов. Но у меня есть две свои кредитные карточки. А ваши кредитки остались дома.

– Паспорт с собой? – спросил Ринат.

– Конечно. Мы с Павлом носим все документы с собой, – пояснил Талгат, – у нас оформлено право на ношение оружия. И поэтому наши паспорта всегда с нами.

– Хорошо, – задумчиво произнес Ринат, – а где мой паспорт?

– Он у нас в машине, – напомнил Талгат, – в нашей «Ауди», которая едет за нами. Зачем вам паспорт?

– Останови машину, – вдруг приказал Шарипов.

Талгат взглянул на Павла. Тот мягко затормозил. Идущая за ними «Ауди» тоже остановилась.

– Возьми у них паспорт, – предложил Ринат, – и отпусти их домой. Машину пусть оставят у нас во дворе.

Талгат не любил задавать ненужных вопросов. Он вообще не любил много говорить. Выйдя из «Мерседеса», он подошел ко второй машине. Через минуту «Ауди» отъехала. Талгат вернулся с паспортом Шарипова. Телохранитель сел в машину и повернулся к Ринату, ожидая дальнейших указаний.

– В Киев, – вдруг коротко приказал Ринат, – поехали в Киев.

– На машине? Или в аэропорт? – Талгат не удивился. Он только уточнял.

– На машине, – улыбнулся Ринат, – поедем прямо сейчас. Я думаю, что до утра доедем.

Талгат взглянул на Павла. Тот пожал плечами.

– Мне нравится, – сказал он, – я готов.

– Подожди, – Талгат был опытным и разумным человеком, – дело в том, что мы не сможем сразу поехать в Киев.

– Почему?

– У нас машина взята в аренду, – пояснил Талгат, – на ней нельзя пересекать государственную границу. И у нас с собой оружие. Нас могут не пропустить. Или задержать на границе.

– Тогда полетим на самолете, – решил Ринат.

– В самолет не пустят с оружием, – снова возразил Талгат.

– Я хочу в Киев, – мрачно произнес Ринат, – прямо сейчас. Поворачивайте машину, и мы поедем в Киев. Дадите взятку на границе, чтобы нас пропустили. Сколько нужно, столько и заплатим.

Его телохранители молчали. Талгат размышлял над тем, как им проехать границу.

– Поехали, – кивнул он Павлу, – может быть, удастся проскочить. В самолет пройти нам не позволят, а машину могут и не проверить.

Павел ухмыльнулся, поворачивая автомобиль на юг.

– Когда устанешь, ты мне скажи, – строгим тоном предложил Талгат, – и я тебя сменю. Только не усни за рулем.

– Не усну, – пообещал Павел, – как только выедем на трассу, я прибавлю скорости. До утра доедем.

Машина, набирая скорость, понеслась в сторону Украины. В этом была необъяснимая прелесть его власти и денег. Он мог повернуть машину в другую страну. Раньше ему казалось, что Киев находится так далеко, что туда можно добираться лишь на самолетах и поездах. Теперь он знал, что в столицу Украины можно доехать на своей машине. Это ощущение подобной неограниченной власти немного пугало и воодушевляло его.

– Включите музыку, – негромко приказал Ринат, – и разбудите меня в Киеве, если я вдруг засну.

Под негромкую музыку он действительно уснул уже через несколько минут. Талгат обернулся, увидел, как он задремал, и сделал звук радиоприемника тише.

Несколько раз Ринат открывал глаза, глядел сонными глазами на мелькающие в ночи автомобили и снова засыпал. Окончательно проснулся в четвертом часу утра, когда они оказались на пограничном посту между Россией и Украиной. Пограничник что-то выговаривал Талгату, и тот соглашался, подкрепляя свои слова несколькими бумажками достоинством в сто долларов с изображением американского ученого, который никогда не был Президентом США, но зато успел стать почетным академиком Российской академии наук. По наработанному штампу все традиционно считают, что на американских купюрах изображены только президенты Соединенных Штатов, тогда как Бенджамин Франклин никогда не был президентом, а был послом в Англии и во Франции, принимал участие в подготовке Декларации независимости и американской конституции.

Ринат знал об этом факте. На всех остальных купюрах традиционно изображались фотографии американских президентов, тогда как на самой распространенной купюре в мире было изображение лица человека, который основал первую в Америке публичную библиотеку, философское общество и Пенсильванский университет. Может быть, если миллионы людей во всем мире знали бы об истинных заслугах ученого и просветителя Франклина, они немного по-иному относились бы к деньгам вообще, и к американским ценностям в частности. Нация, которая ставит на самой распространенной купюре своей страны изображение ученого, а не политика, заслуживает уважения.

Но «франклина» слишком часто используют в неблаговидных целях. Бумажки с его изображением стали лучшим эквивалентом мировых ценностей. На них можно купить новое лицо, сделав себе пластическую операцию, новую жизнь, выправив себе другие документы, новый дом или новую подружку, оружие или наркотики. Деньги с изображением лобастого ученого стали символами дьявола, олицетворением подлинного зла.

Ринат снова заснул и уже не увидел, как им разрешили проехать, как Талгат сел за руль, подменяя уставшего Павла. Он неплохо знал эту дорогу в Киев, ведь его брат был долгие годы телохранителем Глущенко, выросшего в столице Украины.

Еще через четыре с половиной часа они наконец въехали в центр Киева и направились к гостинице, в которой остановилась группа «Молодые сердца». Ринат открыл глаза, глядя на знакомые с детства улицы Киева, на Крещатик, где находился отель «Днепр».

– Талгат, – попросил он сидевшего за рулем охранника, – останови где-нибудь, чтобы мы взяли цветы. Хороший букет.

Через несколько минут машина замерла у цветочного магазина, и Павел приобрел большой букет красных роз. На часах было около восьми, когда Ринат и двое сопровождавших его телохранителей вошли в отель. Стоявший в холле охранник взглянул на цветы в руках Рината и ничего не сказал. Павел подошел к дежурной.

– В каком номере остановилась Светлана Лозовая? – тихо спросил он.

– Мы не даем таких справок, – ответила дежурная, молодая круглолицая женщина лет сорока.

– К ней приехал ее друг, – пояснил Павел, положив на стойку еще одну бумажку, – вы можете сказать, в каком она номере? Посмотрите, он даже привез цветы.

– Сейчас посмотрю, – улыбнулась дежурная.

Узнав номер комнаты, Ринат решил подняться к Светлане. «Представляю, как она обрадуется, – подумал он. – Ей даже в голову не могло прийти, что я всю ночь провел в автомобиле, решив добраться до Киева столь экстравагантным способом».

– Подождите меня в холле, – сказал Ринат. Затем, подумав немного, решил: – Нет. Я могу задержаться. Снимите для себя один номер и отдыхайте. Когда будет нужно, я вас позову.

Талгат кивнул в знак согласия. Он не стал ничего переспрашивать. Ринат ценил в своем телохранителе именно эту своеобразную деликатность, когда тот не задавал лишних вопросов. Он поднялся по лестнице в поисках номера. Прошел по коридору. Некоторые горничные убирали номера, выставив свои тележки в коридор. Ринат увидел, что в соседнем со Светланой номере открыта дверь. Он негромко постучал.

– Что вам нужно? – спросила вышедшая на стук горничная, пожилая женщина лет шестидесяти. Она была маленького роста и заплетала волосы в косички, что выглядело немного смешно для ее возраста.

– У вас есть ключ от соседнего номера? – шепотом спросил Ринат.

– Есть, – кивнула она, – а почему вы так тихо разговариваете?

– Там остановилась моя подруга, – пояснил он, – я хочу зайти и сделать ей сюрприз. Вы можете дать мне ключи?

– Нет, – нахмурилась женщина, – конечно, не могу. У нас такие вещи не разрешают.

Он пошарил в карманах. Нашел сторублевые купюры. Сколько это в долларах? Три или четыре доллара за одну? Он протянул две бумажки горничной.

– Нельзя, – твердо сказала она, – уберите свои деньги. Я лучше сама открою вам дверь. Цветы для вашей подруги?

Ринат улыбнулся.

– Конечно.

– Только вы никому не рассказывайте об этом, – попросила она, – договорились?

Он убрал деньги. Встретить честного человека в сфере обслуживания почти невозможно. Очевидно, эта пожилая женщина была тем редким исключением, которое иногда встречается даже в таких местах, как центральные гостиницы. Она прошла вместе с ним по коридору, достала свой универсальный ключ и открыла дверь. Он приложил палец к губам, чтобы она не шумела. Она кивнула в ответ.

С большим букетом цветов он прошел в комнату. И остановился на пороге, глядя на кровать. Светлана спала в большой двуспальной кровати не одна. Она была с каким-то молодым человеком, в объятиях которого и провела ночь. Его рука покоилась на ее голой груди. Ринат невесело усмехнулся. Кажется, он узнал этого молодого человека. Ее партнером в эту ночь был бас-гитарист их группы. Такой способный и жизнерадостный молодой человек лет двадцати пяти. Кудрявый и высокий, с длинными руками и очень глупыми глазами. Или это ему так показалось. Ринат стоял и не знал, что ему делать. Он медленно отпустил руку с букетом цветов. Самое правильное – это незаметно уйти. Ей не обязательно знать, что из-за такой стервы он проехал столько километров, добираясь до Киева. Ей не обязательно знать, как хорошо он к ней относился. И ей не обязательно знать, что все нужное ему для подтверждения ее измены он увидел собственными глазами.

Он осторожно сделал шаг назад и наткнулся на стул. Или его букет зацепился за стул. Букет был слишком большой. Молодой человек первым открыл глаза. Он даже не понял, что происходит. Только испуганно посмотрел на Шарипова. Гитарист знал, кто перед ним, и теперь с ужасом ожидал, когда сюда ворвутся телохранители миллиардера и предадут его ужасной смерти. Он начал убирать руку с груди Светланы. И она проснулась. Но ее реакция была мгновенной. Увидев Рината, она вскрикнула и оттолкнула от себя своего партнера, словно он, не найдя своей комнаты, случайно прилег на ее постель.

Ринат молча смотрел на нее. Несчастный бас-гитарист попытался закрыться одеялом, но она толкнула его во второй раз. И он упал на пол с другой стороны, потянув за собой одеяло. Она попыталась удержать на себе хотя бы часть одеяла, но оно сползло, обнажив ее тело.

– У нас ничего не было, – торопливо произнесла Светлана. Было заметно, как она испугалась.

Ринат не произнес ни звука. Это пугало ее более всего.

Она с силой потянула на себя одеяло. Ее несчастный партнер уже не сопротивлялся. Он лежал на полу голый и жалкий, даже не пытаясь подняться, словно уже готовый принять мученическую смерть. Она изо всех сил дернула на себя одеяло, прикрываясь, словно Ринат не понимал, что она лежала в этой постели обнаженная.

– Так получилось… – она лихорадочно соображала, что ей сказать. Светлана облизнула вдруг пересохшие губы. Она твердо знала, что всегда нужно все отрицать. Отрицать изо всех сил, отрицать вопреки очевидному. Весь ее жизненный опыт подсказывал подобное поведение. Но трудно что-либо сказать, когда вас застают в постели с голым молодым человеком, рука которого лежит на вашей груди. Если учесть, что и на ней не было никакой одежды, то подобная ситуация не казалась двусмысленной. Она была ясной и абсолютно однозначной.

– Я не хотела, – жалобно протянула она, – он… это он… Он меня соблазнил. Я вчера после разговора с тобой сильно перепила. Все время думала о тебе. Ты знаешь, как я тебя люблю. И все время на этих проклятых гастролях. Все время одна. У меня вчера был такой день. Такой вечер… Честное слово. Мне было так плохо. А он… он воспользовался моей доверчивостью.

Изумленный бас-гитарист поднял свою курчавую голову. Он не понимал, о чем она говорит. Это ведь она вчера затащила его в свой номер. Сама его позвала, как делала это довольно часто, когда в редкие ночи на гастролях оставалась одна в своей комнате. И вообще он боялся и не хотел сюда приходить. Он ведь хорошо знал, с кем она встречается и кто дает деньги на ее дорогие наряды и украшения. Если бы не она сама, он бы никогда не решился…

– Честное слово, это он, – снова произнесла дрожащим голосом Светлана. Даже в таком виде она была очень красивой. Ринат молча смотрел на нее. Она увидела букет в его руке. И особым женским чутьем вдруг поняла, что он никогда ее не простит. Есть мужчины, способные прощать измену, но почти нет партнеров, которые могут забыть о вероломстве своей подруги.

– Негодяй, подлец, – вдруг бросилась она на своего партнера, с которым провела сегодняшнюю ночь, – это ты меня соблазнил, – она начала бить его по щекам. Тот даже не думал защищаться. Светлана вкладывала в удары всю свою силу. Она боялась того момента, когда придется наконец остановиться, наступит тишина. И тогда Ринат заговорит… Одеяло начало сползать с нее, но она уже не обращала на это никакого внимания.

Бас-гитарист, получивший несколько десятков ударов по голове и плечам, начал медленно отодвигаться от нее, все еще не делая попыток защититься.

– Как ты мог меня соблазнить?! Как я могла тебе уступить?! – крикнула она с неподдельным отчаянием в голосе. Она понимала, что разрыв с Ринатом означает потерю того положения, в котором она пребывала последние месяцы. И потерю тех невероятных доходов, которые у нее были.

– Хватит, – вдруг негромко произнес Ринат, – хватит устраивать показательные номера. Ты не на сцене.

– Он меня обманул, – заплакала она, – честное слово, он меня обманул…

– Ты была девушкой, а он лишил тебя невинности, – безжалостно произнес Шарипов, – а я, дурак, тебе верил. Мне говорили, что такие, как ты, не могут измениться. Ты порочна до такой степени, что тебя невозможно оставлять одну. Он накопил много сил для ночных игр? – поинтересовался Ринат, вспомнив ее слова.

В ответ она еще сильнее заплакала.

– Я не виновата, – сквозь слезы произнесла Светлана, – честное слово, я не виновата. Так получилось…

Изображать из себя ревнивого мавра в таких случаях просто глупо. Устраивать сцену – непродуктивно. Прощать – непростительная ошибка. Оставаться рядом – очевидный просчет. Ринат не сказал больше ни слова. Слова были не нужны. Он повернулся и вышел из комнаты. Бас-гитарист снова поднял голову.

– Он ушел? – тихо спросил несчастный музыкант, так до конца и не понявший, за что именно его побили.

– Дурак, – всхлипнула Светлана, – нужно было тебе утром уйти в свой номер. А ты еще и заснул. Сколько раз я тебе говорила, что нужно возвращаться к себе. Я устала и заснула. А ты устроился рядом. Из-за тебя я сегодня такого богатого мужика потеряла. Настоящую дойную корову.

– А я при чем тут? – искренне удивился бас-гитарист, – ты сама меня позвала. У меня вообще были другие планы.

– Я тебе покажу другие планы, – махнула на него рукой Светлана, – будешь всю жизнь на своей гитаре бренчать, дурак. Нужно деньги делать, а не на сцене прыгать. Это я должна прыгать, чтобы вот таким мужчинам нравиться. Чтобы они платили за меня, хотели меня, любили. А такие, как ты, всегда будут без штанов ходить. С гитарой и без штанов.

– Почему без штанов? – обиделся гитарист. – Я их снимаю только тогда, когда меня попросят.

– Вот именно. Ты только и можешь штаны снимать, когда тебя попросят. Тоже мне бык-производитель. Головой работать нужно…

– Тебе ночью нравилось, – упрямо возразил музыкант, – разве в первый раз? Зачем тогда сама меня зовешь?

– Нравилось, – передразнила она его, – мне много что нравилось. Что тебе говорить, ты все равно ничего не понимаешь. Такого мужика из-за тебя потеряла… Как теперь я его верну?

– Найдешь другого, – бас-гитарист поднялся.

Она взглянула на него и вдруг улыбнулась.

– Такого, как ты, другого найти легко. Все мужики одинаковые. Ты посмотри на себя. Даже сейчас успокоиться не можешь. А такого, как он, найти трудно.

– Это твои проблемы, – резонно заметил музыкант, – не понимаю только, зачем ты меня била? Что я тебе плохого сделал?

– И не поймешь, – зло и презрительно сказала Светлана, – раз сразу не понял, никогда в жизни не поймешь.

Ринат вышел в коридор и увидел пожилую горничную. Он протянул ей роскошный букет.

– Возьмите.

– Вашей девушке он не понравился? – улыбнулась она.

– Понравился. Но мне не понравилась сама девушка, – он передал букет и пошел по коридору к лестнице.

Горничная долго смотрела ему вслед. Ринат спустился в холл и хотел позвонить своим телохранителям. Но потом решил, что попадет в неловкое положение. Они догадаются, что произошло нечто неприятное. Гнать автомобиль всю ночь, чтобы увидеться с женщиной на несколько секунд, а потом снова уехать. Нет, такой позор не для него. Ринат остановился. Значит, он еще ценит чужое мнение. Значит, ему так важно, что о нем думают остальные. Как глупо. Он уже давно должен был на все просто махнуть рукой. Но он не махнул. И поэтому он не станет искать своих телохранителей. Лучше выйдет отсюда и немного погуляет по Киеву. А потом перезвонит, чтобы они приехали за ним. Так будет лучше. И они не о чем не узнают.