Текст книги "Джентльменское соглашение"

– Успокойтесь, – поднялся со своего места Саид, – не нужно так волноваться.

– Я ухожу, – зло заявил Миксон, – мне нечего делать в такой компании.

– Подождите, – Парыгин вскочил со своего места, – мы уже перевели все деньги в банк. Не нужно ссориться. Подождите…

– Я не собираюсь иметь дело с такими людьми, – Миксон показал на Палийчука, но получилось, что он имеет в виду и Саида Мальсагова.

Дронго видел, как улыбнулась Жанна, как напряглась Евгения Тарутина.

– Уходите! – разозлился в свою очередь Палийчук. – Мы сами купим клуб. Без вашего участия и без ваших аптекарских денег.

– На свои бандитские деньги! – сорвался на крик Миксон.

Палийчук вскочил со стула. Он ринулся к Марку Семеновичу, словно намереваясь его ударить. Но его перехватил Саид.

– Хватит! – крикнул Парыгин. – Успокойтесь и сядьте все. Мы похожи на идиотов, которые не могут себя вести. Неужели вы не можете успокоиться?!

Палийчук оттолкнул Мальсагова, но почувствовал, что его держат куда более крепкие руки. Он удивленно обернулся. Дронго возвышался над ним на целую голову.

– Спокойно, – посоветовал Дронго, обращаясь к нему. – И не дергайся. Иначе сломаю руку.

Только такой фразой можно было остановить Палийчука. Тот вдруг понял, что говоривший действительно может сломать ему руку. Этот незнакомец был гораздо сильнее его.

– Отпусти, – попросил он, – я уже успокоился. Отпусти, говорят.

Дронго отпустил Палийчука и сделал шаг назад.

– Давайте все успокоимся, – предложил Парыгин. Он взял стакан с джином и сделал несколько глотков. – Все сошли с ума, – громко прокомментировал он, отходя от подноса с напитками.

Следом за ним свой стакан взял Миксон. Он тяжело дышал.

Жанна сделала несколько шагов по направлению к столу и взяла свой стакан с кампари. Саид подошел и забрал стакан с джином. Он достал телефон, собираясь кому-то позвонить. Но, нажав несколько кнопок, недовольно поморщился и убрал аппарат. Палийчук зло посмотрел по сторонам. Он подумал, что еще разберется с этим неизвестным экспертом, который так нагло себя вел и посмел его остановить. И разберется с этим аптекарем, который назвал его бандитом.

– Ладно, – сказал он, показывая неровные зубы. – Если не хотите, то я не навязываюсь. И всегда могу уйти, – он взял свой стакан и залпом выпил, словно это была обычная вода.

– Возможно, что так будет лучше для всех, – согласился Парыгин.

В этот момент дверь открылась и на пороге появился Каплинский.

– Добрый вечер! – весело сказал он. – Извините за опоздание.

Он не успел договорить. Палийчук вдруг поднял обе руки к своему горлу, словно его душил некто неведомый, затем захрипел, закашлял, застонал. И повалился на пол, хватаясь за живот. У него дернулись ноги, по телу прошла дрожь.

– Что с ним? – крикнула Тарутина.

Дронго наклонился, тот еще дышал. Но уже через несколько секунд все было кончено. Алексей Палийчук был мертв. Дронго попытался нащупать пульс, но его уже не было.

– Все, – сказал Дронго, поднимая голову. – Он умер.

Кто-то испуганно охнул, кто-то тяжело выдохнул. Все ошеломленно смотрели на мертвое тело, лежавшее на полу.

Глава 5

– Как это умер? – первым пришел в себя Миксон. – Что вы хотите сказать?

– Пусти меня! – крикнула Жанна, которую пытался удержать Саид. – Я не хочу здесь больше оставаться!

– Тихо! – крикнул Парыгин. – Закрой дверь, – обратился он к Каплинскому, все еще стоявшему у дверей. – И давайте немного успокоимся. Все успокоимся.

Он стоял у стола, глядя на всех остальных. Мальсагов почти силой усадил Жанну рядом с собой. Евгения сидела на стуле совершенно растерянная. Миксон и Парыгин стояли около мертвого тела. Дронго наконец поднялся.

– У нас есть свой эксперт, – напомнил Парыгин. – И не нужно дергаться. Наверно, у Алексея случился припадок или внезапный инфаркт. Так иногда бывает. Не нужно только устраивать истерик. Сидим спокойно и ждем врача, которого сейчас позовем…

– Это не инфаркт, – перебил его Дронго. – Его отравили.

– Что вы хотите сказать? – нахмурился Миксон. – Вы хотите сказать, что его убили?

– То, что уже сказал. Это не обычная смерть и не сердечный приступ. Его отравили или убили. Как вам больше нравится.

– Подождите, – сказал Каплинский, наконец понявший, что именно происходит. – Вы считаете, что его убили?

– Вы все поняли правильно. Он выпил из своего стакана и умер. Дронго достал носовой платок и приподнял стакан, из которого пил погибший. Понюхал и удовлетворенно кивнул:

– Какой-то цианид. В общем, яд. Кто-то положил ему яд в его виски.

– Но стаканы стояли на подносе все вместе, – напомнил Миксон в звенящей тишине. – И мы оба заказали себе виски. Вы хотите сказать, что мой стакан тоже отравлен?

– Не думаю, – Дронго повернулся и взял стакан Марка Семеновича. Понюхал жидкость. – Нет, – твердо заявил он, – ваш виски пахнет ячменем.

– Перестаньте шутить, – поморщился Миксон. – Как яд мог попасть в стакан погибшего? Ведь мы оба заказали виски, и оба стакана стояли рядом друг с другом. Получается, что нам принесли два стакана, один из которых был с ядом. Но я взял свой стакан первым. Просто произвольно выбрал один из двух стаканов, стоявших на подносе. Получается, что я мог выбрать стакан с ядом? Возможно, что пытались отравить именно меня?

– Официант хотел разнести напитки, но его остановили…

– Это я его остановил, – заметил Парыгин. – Вы меня подозреваете в этом убийстве. Думаете, что у меня есть с собой яд?

– Не знаю, – ответил Дронго, – я не верю в случайности в подобных вопросах. Могут быть трагические стечения обстоятельств, но кто-то хотел убить одного из сидевших за столом игроков. Если допустить, что яд положили за пределами этой комнаты, то тогда выходит, что отравить могли и погибшего, и Марка Семеновича. Если бы официант разнес напитки и передал каждому его стакан, то мы сразу бы вычислили возможного убийцу, который принес эти напитки. В таком случае мы могли предположить, что яд положили где-то в другом месте, за пределами этой комнаты. Но стаканы находились на подносе. И вполне вероятно, что убийца все еще находится в этой комнате. Тогда жертва была выбрана намеренно. И убить хотели именно Алексея Палийчука.

Молчание длилось долго, секунд двадцать. Все начали сознавать ужас происшедшего. Миксон подвинул стул и сел на него, вытирая лоб большим носовым платком.

– Как все это глупо, – пробормотал он. – Возим с собой кучу телохранителей, пытаемся себя защитить от разных неприятностей и так глупо умираем. Как все это нелепо…

– В жизни иногда случаются подобные неприятности, – сказал Дронго, – бывает, что убивают даже президентов. Но вашему знакомому помогли умереть, в этом я абсолютно уверен.

Миксон тяжело выдохнул воздух.

– Давайте ваши предложения, – устало выдохнул он, – что вы можете нам предложить?

– Проверить всех присутствующих, прежде чем мы вызовем полицию и сотрудников казино, – предложил Дронго. – Это пока единственный шанс найти возможного отравителя.

– Будем шарить по карманам! – разозлился Парыгин. – Ну, хорошо… Предположим, что мужчин вы можете обыскать. А как с женщинами? Их вы тоже будете обыскивать? Или пригласим кого-то из сотрудниц казино?

– Не обязательно, – возразил Дронго. – Они могут обыскать друг друга сами.

– Что вы несете? – Каплинский подошел к столу, но не стал садиться, покосившись на мертвое тело. – Здесь произошло убийство, а вы предлагаете нам обыскивать друг друга. По-моему, это и унизительно, и глупо. Нужно всем отсюда уйти и срочно вызвать полицию. Если Алексея отравили, то сделали это где-то на кухне или в другом месте. И нам не нужно заниматься самодеятельностью. И тем более устраивать здесь балаган с проверкой каждого из присутствующих.

– Правильно, – согласился Мальсагов, – не нужно подозревать друг друга. Мы все знакомы уже много лет. Здесь не может быть убийцы.

– К счастью, я был знаком с погибшим не так долго, – заметил Миксон, – но мне не нравится ни как он погиб, ни как он себя вел. И мне не нравится, что мы оказались вовлечены в эту глупую и странную историю. Но хочу обратить ваше внимание, что среди нас есть один чужой человек, которого сюда пригласили для наблюдения за игрой. И этот единственный чужой человек случайно оказался в самолете, который летел в Лондон, и его случайно пригласили на игру. К тому же он частный детектив, разбирающийся в ядах и предлагающий нам подозревать кого-то из своих. Извините, господин Дронго, но я говорю о вас.

– Это я его пригласил, – вставил Парыгин.

– Я помню, – кивнул Марк Семенович, – но здесь произошло убийство. И единственный чужой среди нас – это господин Дронго. Мне кажется логичным, если мы в первую очередь будем подозревать именно его.

– Не совсем логичным, – усмехнулся Дронго. – Один из членов вашей компании был отравлен. И я могу допустить, что это сделал человек, хорошо знакомый с подобными препаратами. Кажется, вы единственный человек, кто хорошо разбирается в фармацевтике.

– Да, – спокойно согласился Миксон. – Но я его не убивал. Иначе не стал бы с ним ругаться за секунду до того, как собирался его убить. Мне кажется это не совсем логичным. Ведь в таком случае подозрения в первую очередь падают на меня.

– Не обязательно, – возразил Дронго, показывая на столик. На подносе остались только бокал с шампанским и стакан с минеральной водой. Значит, только два человека не подходили к подносу. Я и госпожа Тарутина. Остальные были рядом со столиком и могли незаметно положить яд в стакан погибшего.

– Да, – кивнула Евгения, – я не пила из своего бокала. И даже не трогала его.

– Это ничего не доказывает, – возразил Мальсагов, – может, вы двое не успели взять свои напитки именно потому, что у вас были заняты руки.

– О чем вы говорите? – испугалась Тарутина. – Я не могла… Это не я…

– Давайте что-нибудь делать, – предложила Жанна. – Я не могу сидеть и смотреть на погибшего. Вы так спокойно обо всем рассуждаете, а я с трудом себя сдерживаю. Это так ужасно. Может, мы его хотя бы накроем.

– Его лучше не трогать, – возразил Дронго. – И я бы советовал согласиться с моим планом. Проверить карманы всех присутствующих. И только потом объявить о погибшем. Мы теряем время, господа. Это может вызвать подозрение полиции, когда они сюда приедут.

– И мы должны будем объяснять им, почему наш знакомый так неожиданно умер! – зло сказал Парыгин. – Вы представляете, в какую историю мы попадем? О покупке клуба можно забыть. Мы теперь не респектабельные джентльмены – владельцы популярного английского клуба, а группа личностей, подозреваемых в убийстве своего товарища. Мы, еще не начав игры, уже проиграли ее.

– Не согласен, – Каплинский покосился на погибшего. Он продолжал стоять, не собираясь даже притрагиваться к спинкам стульев или к столу. – Мы не виноваты, что кто-то из сотрудников казино отравил нашего товарища. Мне кажется, что все наоборот. Эта неожиданная смерть только подстегнет интерес и вызовет любопытство журналистов. И самое главное – деньги лежат на счету в «Нейшнл Вестминстер Банк». Они все там. Пятьсот миллионов долларов. И пока мы не определим, кто будет представлять нас при покупке клуба, они будут находиться по-прежнему в банке.

– Вы так спокойно об этом говорите потому, что вас никто не подозревает? – ледяным голосом спросил Миксон. – Вы вошли в комнату в тот момент, когда погибший уже выпил яд и начал задыхаться. Поэтому вы так уверенно себя чувствуете. Если не считать нашего эксперта и женщин, то в комнате находились еще трое игроков. Я, Николай Николаевич и Саид Мальсагов. Согласитесь, что мы оказались в глупом положении. Я вызываю своего адвоката, – он достал телефон.

– Подождите, – попросил Каплинский, – что вы ему скажете? Чтобы он приехал сюда? Тогда полиция будет точно знать, что мы вызвали адвоката прежде, чем обратились к сотрудникам казино. И раньше, чем вызвали полицию. Они могут спросить вас – чего вы так боялись?

– Я ничего не боялся, – нервно произнес Марк Семенович, – но я никогда не попадал в ситуацию, когда у меня на глазах умирал человек и я еще был бы подозреваемым.

– Нам нужно решать, как поступить, – Каплинский взглянул на лежащее тело. – Это в наших интересах.

– Может, хватит разговоров? – снова вмешалась Жанна. – Давайте сделаем так, как предлагает наш эксперт. Хуже уже не будет. Проверим друг друга и вызовем полицию.

– Правильно, – поддержал ее Мальсагов. – Чем больше болтаем, тем больше времени уходит.

– Я согласен, – неожиданно поддержал их Парыгин. – Если нет других вариантов, давайте проверим всех присутствующих. И быстрее покончим с этим.

Взоры обратились на Миксона.

– Я категорически против, – сказал он. – Но если все так считают, то я не стану возражать. Но я полагаю, что нужно проверить и нашего эксперта.

– Да, – согласился Каплинский. – Кто его будет проверять?

– Вы, – предложил Миксон. – Вы единственный среди нас, кто появился позднее. И давайте быстрее, чтобы наконец покинуть эту комнату. Я не могу исключить варианта, что может быть отравлен еще кто-нибудь из нас. Давайте завершим нашу бесполезную дискуссию. Это дикость. Имея в коридоре такую охрану, мы оказались беззащитны перед возможным негодяем. Я готов показать все, что у меня есть в карманах.

И, не дожидаясь согласия остальных, он полез в свои карманы, выкладывая на стол их содержимое. Портмоне, кредитные карточки, наличные деньги, носовой платок, паспорт, бумаги. Небольшой флакон с лекарством,

– У меня больше ничего нет, – сообщил Марк Семенович. – Можете меня обыскать.

Он смотрел в сторону Дронго. Тот подошел к столу и взял флакон с лекарством.

– Это для сердца, – пояснил Миксон. – У меня больное сердце.

Дронго открыл флакон, достал таблетки. Положил одну в карман, чтобы потом проверить.

– Вы будете меня обыскивать? – спросил Марк Семенович. – Или поверите на слово?

– Я думаю, будет правильно, если наш эксперт проверит каждого из нас, – возразил Парыгин. – Иначе мы ни в чем не будем уверены. Он профессионал.

– Я не умею обыскивать, – возразил Дронго. – Будет лучше, если вы сами будете проверять. Я тоже под подозрением.

– Пусть проверяет Каплинский, – решил Саид Мальсагов.

– Юлий Львович, – обратился к Каплинскому Миксон. – Я думаю, будет правильно, если вы возьмете на себя эту нелегкую миссию. Будьте любезны проверить каждого из нас. Если вы откажетесь, нам придется прервать наш эксперимент. Мы не можем доверять постороннему человеку, даже если он профессионал.

– Никогда не был в роли надзирателя, – в сердцах заметил импозантный Каплинский. Он подошел ближе и провел руками по одежде Миксона. Затем удовлетворенно кивнул. Потом последовала очередь Парыгина. Тот тоже достал все из своих карманов. И у него оказались какие-то конфеты. Но он объяснил, что это обычные леденцы. Каплинский проверил и его. Затем подошла очередь Мальсагова. Тот, недовольно морщась, вытащил из карманов груду вещей. Среди них были какие-то ключи, кредитные карточки, различные бумаги, визитные карточки, несколько презервативов, словно он был готов на секс в любых условиях. Презервативы вызвали усмешку у Жанны. Она как-то неодобрительно фыркнула и отвернулась. Последним на столе оказался пакетик с каким-то порошком.

– Что это? – спросил Каплинский.

– Мое «лекарство», – усмехнулся Саид.

Каплинский недоуменно взглянул на него, открыл пакетик. Там был белый порошок.

– Что это? – во второй раз спросил Каплинский.

– Успокаивающее средство, – Мальсагову было весело.

Дронго шагнул ближе и взглянул на порошок. Затем дотронулся пальцем, понюхал, даже лизнул. И сразу выплюнул.

– Вы давно принимаете это «лекарство»? – поинтересовался Дронго.

– Это мое дело, – ответил Саид. – И никого не касается. От этого «лекарства» можно куда-нибудь улететь, но нельзя умереть. Во всяком случае, так, как умер Палийчук. Надеюсь, вы подтвердите, что это не яд.

– Нет, – ответил Дронго, – это не яд. Некоторые полагают, что этот препарат гораздо хуже. Это кокаин. И вы напрасно носите его с собой.

Миксон тяжело вздохнул.

– Только этого нам не хватало для полного счастья, – без гнева заметил он. Похоже, эта новость не стала для него неожиданностью.

– Извините, – сказал Дронго, глядя на перстень Мальсагова. – Может, вы снимете и свой перстень?

– Зачем? – удивился Саид.

– Все равно его будут проверять, – напомнил Дронго. – И поэтому будет лучше, если вы сейчас его снимете и дадите мне.

– Почему?

– Его нужно проверить.

– Вы думаете, что я мог спрятать яд в своем перстне? – усмехнулся Мальсагов. Он снял перстень и протянул его Дронго. Тот взял его, повертел в руках и вернул Саиду.

– А теперь будут проверять вас, – ухмыльнулся Мальсагов.

Каплинский обернулся, взглянул на Дронго. Тот начал доставать все из карманов. Когда он сложил содержимое своих карманов на столе, Каплинский провел руками по его пиджаку и брюкам, достаточно умело ощупывая каждую складку.

– У него больше ничего нет, – сообщил он через минуту.

– Теперь женщины, – решил Миксон.

– Нет, – возразил Каплинский, – пусть проверят и меня. Я настаиваю на этом.

– Все видели, что вы вошли уже позже, когда Палийчук выпил свой яд, – возразил Миксон, – и никто вас не заподозрит.

– Я настаиваю, – упрямо сказал Каплинский, – все равно полиция будет проверять каждого из нас.

– Верно, – согласился Парыгин, – он правильно говорит.

– В таком случае я прошу вас, Марк Семенович, оказать мне эту честь, – попросил Каплинский, не скрывая иронии.

Отказаться Миксон не посмел. Он поднялся, подошел к Каплинскому и своими короткими руками начал неуверенно ощупывать одежду своего партнера по игре. Мальсагов усмехнулся: было заметно, как нервничает Миксон.

– Ничего нет, – наконец сообщил Марк Семенович.

– А с женщинами как? – поинтересовался Парыгин. – Их тоже будет проверять Юлий Львович?

– Я не возражаю, – хищно улыбнулась Жанна. – Господину Каплинскому я могу доверить свою честь.

Мальсагов недовольно покачал головой. Евгения промолчала. Было заметно, как она нервничала.

– Нет, – возразил Каплинский. – Я так не могу. Это неудобно. Пусть они сами проверят друг друга. И пусть покажут содержимое своих сумочек.

– Конечно, – Жанна раскрыла сумочку и высыпала ее содержимое на столик. Затем показала на коробочку с лекарствами: – Это противозачаточные пилюли, а это тоже для женщин. Мужчинам такие таблетки не нужны, и ими отравить невозможно. Наш эксперт любит пробовать все на вкус, но эти таблетки он может не пробовать. Они только для женщин.

Дронго усмехнулся. Все взглянули в сторону Тарутиной. Она растерянно поднялась, подошла к Жанне и очень неумело начала ощупывать одежду своей визави. Когда она закончила, Жанна с гораздо большим любопытством, опытом и рвением обыскала ее, не забыв прощупать каждую складку ее одежды.

– А сумочка? – поинтересовался Миксон.

– Я бы не хотела… – не очень смело произнесла актриса.

– Мы не спрашиваем вашего мнения, – разозлился Марк Семенович, – давайте вашу сумочку.

– Может, ее посмотрит только Жанна, – чуть покраснела Тарутина.

– Нет, – резко сказал Миксон. – Может, у вас есть нечто такое, что мы должны видеть. Покажите нам, что вы прячете в своей сумочке.

Тарутина умоляюще взглянула на Парыгина. Тот решил, что пора прийти на помощь своей подруге.

– Если вы разрешите, то я сам посмотрю, что у нее в сумочке, – предложил он.

– Нет, – возразил уже Мальсагов. – Почему нас всех проверяли, а для вашей знакомой мы должны сделать исключение?

Тарутина протянула сумочку Саиду. Тот перевернул ее. Выпали лак для ногтей, карандаш, косметичка, несколько бумажек наличных денег, кредитная карточка. Пакет с тампонами и запасные трусики. Евгения покраснела. Ей было стыдно.

– Ничего больше у меня нет, – очень тихо произнесла она.

– Тоже мне леди Диана, – насмешливо прошептала Жанна. – Стоило из-за этого столько спорить.

– Итак, – сказал Миксон, обращаясь к Дронго, – теперь вы удовлетворены. Нет больше никаких сомнений. Яд положили в другом месте, и господина Палийчука отравили в этом казино неизвестные нам убийцы, к которым мы не имеем никакого отношения. Я думаю, будет правильно, если мы вызовем наших людей и пригласим сотрудников казино. Пора вызывать полицию и врача. И вообще будет лучше, если мы все уедем отсюда, а здесь останутся наши помощники для объяснений с полицией.

Глава 6

Все смотрели на Дронго. Он молчал.

– Почему вы молчите? – не выдержал Миксон. – Мне кажется, мы сделали все, как вы хотели. Или вы считаете, что мы должны раздеться?

– Не считаю. Но по-прежнему полагаю, что убийство произошло в этой комнате.

– Хватит, – прервал его Парыгин. – Мы не можем больше терять времени. Давайте пригласим наших людей и сотрудников казино. Отправим женщин отсюда, чтобы не подставлять их под ненужное любопытство полиции.

– Они будут интересоваться, кто был в комнате в момент смерти Палийчука, – попытался возразить Дронго.

– Нам не обязательно об этом рассказывать, – нервно заметил Парыгин.

Все понимали, почему он так нервничает. Ему, женатому человеку, совсем не хотелось, чтобы в деле фигурировала Евгения Тарутина, прилетевшая вместе с ним в Лондон.

– Я думаю, мы будем джентльменами, – сказал Каплинский. – И не станем рассказывать о наших дамах. Они не принимали участия в игре и не имеют к убийству никакого отношения. Как и мы все.

– У вас ничего не получится, – возразил Дронго. – Ваш крупье видел, кто находился в комнате. И официант видел.

– Ничего страшного, – Парыгин поднялся со своего места. – Мы скажем, что, после того как ушел крупье и вышел официант, наши женщины сразу покинули комнату и не видели, как умер Алексей. Я думаю, так будет правильно. Все согласны с этим?

– Правильно, – согласился Мальсагов.

– Разумно, – кивнул Каплинский.

– Может быть, – пожал плечами Миксон.

– Господин Дронго, – спросил Парыгин, – мы можем рассчитывать на ваше благородство?

– На благородство можете, но в полиции все равно узнают все подробности, а у вас будут неприятности. Я не считаю, что вы поступаете правильно. Не забывайте, что мы находимся в казино.

– Что опять не так?

– Здесь фиксируется по минутам вход и выход каждого человека. Они повсюду установили камеры наблюдения. И наверняка сейчас за нами следят. Они еще не понимают, что здесь происходит, возможно, считая, что у нашего друга всего лишь обычный приступ или он потерял сознание. Но наше поведение фиксируется. И наш обман будет быстро раскрыт. Мы не только подставим наших женщин, но еще и сами попадем под подозрение.

– Черт возьми! – выругался Парыгин. – С вами просто невозможно разговаривать.

– А может, он прав, – заметил осторожный Миксон. – Не нужно никого обманывать. Мы понимаем ваше беспокойство, но раз мы попали в такую глупую историю, нужно потерпеть. И не обязательно, что ваша знакомая приехала именно с вами. Если господин эксперт будет столь любезен, чтобы помочь нам, мы можем сказать, что они появились вместе. В конце концов, мог он пригласить известную актрису в казино?

– Обо мне вы не подумали? – возмутилась Евгения. – Как я буду выглядеть?

– Как нужно! – разозлился Марк Семенович. – Мы не можем здесь заниматься душевными проблемами и обеспечением моральной репутации каждого из находящихся в комнате. Все, достаточно. Зовите наших людей, мы и так затянули эту беседу.

Саид поднялся и пошел к дверям. В коридоре находились несколько телохранителей. Он позвал их к себе. Через минуту в комнате было уже человек двадцать. Несколько сотрудников казино, представители их охраны, крупье, официанты, даже какой-то фотокорреспондент, который хотел сделать снимки, но у него сразу разбили фотоаппарат. Дронго увидел, что толкнувший фотографа телохранитель был тот самый Костя.

Тело Палийчука не трогали, дожидаясь представителей Скотленд-Ярда. Всех присутствующих попросили пройти в другую комнату. Миксон явно нервничал. Он достал свое лекарство и попросил принести ему воду. Затем, подумав, попросил принести ему несколько запечатанных бутылок с водой.

Дронго сел на стул, устало глядя на суету вокруг. Парыгин тоже нервничал, Мальсагова ситуация забавляла, Каплинский старался держаться, но было заметно, как он волнуется. Миксон принял лекарство и все время массировал сердце. Жанна достала косметичку, глядела в зеркало. Она держалась лучше остальных. Тарутина смотрела в одну точку, словно ее загипнотизировали. В комнату входили и выходили сотрудники охраны, представители казино, телохранители присутствующих. Все ждали полицию. Вошел взволнованный крупье, мистер Джильберт. Он подошел к Парыгину.

– Извините меня, – наклонился он к бывшему министру, – я хотел получить у вас необходимые инструкции.

Джильберт говорил по-английски, все его понимали.

– Какие инструкции? – недовольно спросил Парыгин. – О чем вы говорите, мистер Джильберт?

– Я покинул вашу комнату, пока вы ждали своего друга, – напомнил крупье, – но меня будут спрашивать, знал ли я вас раньше. И как мне себя вести?

Парыгин взглянул на остальных. Джильберт тоже посмотрел на остальных.

– Конечно, знали, – нервно произнес Николай Николаевич, – мы все члены вашего клуба. Надеюсь, у вас нет больше никаких вопросов? Мне очень неприятно, что вы позволяете себе задавать мне такие вопросы.

– Извините, мистер Парыгин. Мне казалось важным узнать ваше мнение, – крупье с достоинством поклонился и вышел из комнаты.

Парыгин дрожащей рукой поправил галстук.

– Хороший знакомый? – иронично спросил Миксон. – А почему он вас спрашивает об этом?

– Я не знаю. Спросите у него. Наверно, знает меня лучше остальных. Я здесь часто бываю…

– Это не объяснение, Николай Николаевич! – повысил голос Миксон. – Вам не кажется, что такое поведение крупье должно вызвать у нас абсолютно обоснованные подозрения? Ведь именно мистер Джильберт должен был помочь нам в этой игре.

– Спросите у него! – крикнул Парыгин. – И хватит меня допрашивать. Я не убивал Алексея и не ругался с ним, как вы. У меня нет знаний в этой… фармакологической области, и я никогда не имел дело ни с какими лекарствами. Хватит меня подозревать.

– Мне не нравятся ваши намеки, – холодно заметил Марк Семенович. – Я действительно не любил погибшего и не очень понимал, что связывает вас с таким типом. Но вы и ваши друзья настояли на том, чтобы мы приняли этого человека. Вы видите, чем это закончилось. Его убили. И вполне вероятно, что убили за конкретные грехи, о которых мы не имеем никакого понятия. Я думаю, что полиция разберется, кто в этом виноват и кто хотел устранить Алексея Палийчука.

– Нас могут услышать, – предупредил Каплинский. – Не стоит так громко спорить. Ясно, что мы попали в неприятную историю. Но у нас есть два дня, и нам нужно решать, что делать. Либо собраться и доверить кому-то управление деньгами, уже переведенными в английский банк, либо не принимать участия в покупке футбольного клуба.

– Сорвем такую сделку? – не поверил Мальсагов. – Это глупо. Мы уже собрали деньги. Нужно покупать «Манчестер Юнайтед». Мы сделаем из него такую конфетку, получше, чем «Челси». Неужели вы сейчас откажетесь от этой покупки?

– Я такого не говорил, – сказал Миксон. – Но очевидно, что наше решение устроить подобную игру было ошибкой. Не нужно было устраивать цирк. Мы все цивилизованные люди, м… м… может, за исключением покойного, хотя о нем я больше говорить не буду, и могли бы договориться.

– Мы решили, что такая игра привлечет внимание журналистов, – напомнил Каплинский.

– Теперь, конечно, привлечет, – обреченно махнул рукой Марк Семенович.

Каплинский встал и подошел к Дронго.

– Можно вас на минуту? – попросил он.

– Да, – Дронго поднялся и отошел вместе с ним.

– Не говорите никому о порошке, найденном у Саида, – попросил Юлий Львович. – Вы сами понимаете, что лишние проблемы нам ни к чему. А у сотрудников полиции могут появиться ненужные вопросы.

– Понимаю, – кивнул Дронго. – Но они могут проверить его карманы и найти кокаин.

– Эту проблему мы как-нибудь решим, – улыбнулся Каплинский.

Они вернулись на свои места. Миксон взглянул на обоих, но ничего не спросил. Саид усмехнулся – очевидно, он понял, о чем просил Каплинский эксперта.

И в этот момент дверь открылась и на пороге показался неизвестный мужчина лет сорока пяти. Он был среднего роста, рыжеволосый, одетый в несколько мешковатый серый костюм.

– Добрый вечер, господа, – просто сказал он, входя в комнату. – Я Роберт Таунс, инспектор полиции. Мне уже сообщили, что многие из вас владеют английским языком. Но те, кто не владеет, могут пригласить своих переводчиков.

– Спасибо, – поблагодарил его Парыгин, – я надеюсь, что вы довольно быстро разберетесь с этой запутанной ситуацией и мы сможем покинуть это казино.

– Я сделаю все возможное, – кивнул инспектор, – но мне нужно будет поговорить с каждым из вас. Вам придется задержаться в здании еще на несколько часов.

– Понимаем, – вмешался Марк Семенович, – но и вы должны понимать. Его отравили на кухне. Я, возможно, не совсем правильно говорю, но ему бросили яд в стакан в другом месте. Мы были рядом и видели, что к его стакану никто не подходил. Вы меня понимаете?

– Понимаю, – ответил Таунс, – я все проверю. Вы можете не сомневаться. Но прежде чем приступить к допросам свидетелей, я хотел бы уточнить один момент. Мне сказали, что вы были все вместе в тот момент, когда погибший выпил яд из своего стакана и упал на пол. Все вместе, в одной комнате?

– Все, кроме меня, – вставил Каплинский.

– Вы вошли позже?

– Я вошел в тот момент, когда он пил, – пояснил Каплинский. – И только успел увидеть, как он падает.

– Таким образом вы видели момент его смерти, – подвел итог Таунс, – и вас было семь человек. Пятеро мужчин и две женщины. В момент смерти никого из сотрудников казино рядом не было. Верно?

– Д-да, – не очень уверенно кивнул Парыгин.

– В коридоре есть камера, – любезно сообщил инспектор, – и на пленке четко зафиксировано, кто входил и выходил из этой комнаты.

Парыгин посмотрел на Дронго. Кажется, эксперт был прав, когда советовал не давать ложных показаний, которые легко могут быть опровергнуты. Очевидно, об этом подумали и все остальные.

– Нас задержат? – уточнил Мальсагов.

– Нет. Мы только допросим и отпустим, – пояснил Таунс. – У меня к вам последний вопрос. Среди гостей, которые сегодня были в комнате, должен быть эксперт по вопросам преступности. Его обычно называют Дронго. Мистер Дронго. Он среди вас?

– Да, – ответил Дронго, чувствуя на себе взгляды всех остальных, – это я.

– Не нужно было его приглашать, – прошептал Марк Семенович, тяжело вздохнув. Он посмотрел на Парыгина, но тот приложил палец к губам.

– Кажется, вы будете главным подозреваемым, – негромко произнесла Жанна, сидевшая между Дронго и Саидом. – Я вам говорила, что нужно брать деньги, когда их вам дают. Вы бы получили хотя бы небольшую компенсацию за свои труды.