Текст книги "Когда умирают слоны"

Чингиз Абдуллаев
Когда умирают слоны

Человечество похоже на больного, который страдает во всяком положении и, однако, постоянно себя обнадеживает, что станет лучше, если повернуться на другой бок.

Ж. Ренан

Глава 1

Как обычно, все началось с телефонного звонка. Дронго уже давно привык к тому, что ему звонят за полночь или даже под утро, поскольку сам ложился в четыре-пять, считая ночь наиболее продуктивным временем для работы мозга, когда можно спокойно просмотреть газеты в Интернете, почитать, ответить на запросы друзей.

Отправляясь спать, он, как правило, убирал звук телефона, оставляя включенным автоответчик, чтобы утром решить, кому следует перезвонить. Несмотря на офис, который Дронго снимал на проспекте Мира, многие по-прежнему, видимо, считали, что с ним проще связаться, позвонив ему попозже домой. Однако на сей раз звонок в половине третьего ночи заставил его прислушаться.

– Извините, господин Дронго, что беспокоим вас так поздно, – раздался на автоответчике незнакомый голос, – но дело в том, что мы отправили на ваш адрес по Интернету срочное сообщение и очень просим вас нам ответить. Нам известно, что в это время вы еще не спите, поэтому решились вас потревожить… – На этом говоривший разъединился.

– Решили побеспокоить, – проворчал Дронго, направляясь к компьютеру. И, усаживаясь за стол, подумал: «Когда долго живешь один, это становится известно окружающим, и тебя постоянно достают».

Ему было уже сорок три года, волосы начали редеть, появилась седина, в глазах иногда проскальзывало тоскливое выражение одинокого циника, какое появляется у большинства умных людей в этом возрасте. Он прекрасно знал, что при желании может изменить свою жизнь в течение одного дня, для чего достаточно было переехать в Италию, где живут Джил и их сын. Но почему-то ему не хотелось менять устоявшийся образ жизни, сложившиеся привычки и подвергать риску любимых людей. Иногда он полагал, что все дело в его чудовищном эгоизме, который все перевешивает, иногда считал, что поступает правильно, иначе его легко можно будет шантажировать. А оставаться в Италии, чтобы жить на содержании Джил, он не хотел и не мог.

Дронго вошел в Интернет, чтобы узнать, кому он так срочно понадобился, и сразу обнаружил послание, отправленное несколько минут назад.

«Уважаемый господин Дронго, нам нужно срочно с вами увидеться. Предлагаем варианты, где это может произойти: Варшава, Хельсинки, Тегеран. Любой из трех городов на ваш выбор. Ответа ждем немедленно».

– Как забавно, – пробормотал Дронго, – хотят со мной лишь поговорить, а предлагают для этого отправиться к черту на кулички. Интересно, почему их не устраивает Москва? Или, скажем, Баку? Или совсем рядом Минск? И вообще, почему для разговора с неизвестными мне людьми я должен куда-то ехать? Или это чья-то дурацкая шутка?

«Что вам нужно?» – напечатал он вопрос.

«Это очень важная для нас встреча, – прочитал он новое послание. – Мы заказали билеты во все три города. Сообщите, где можно с вами увидеться».

Дронго нахмурился. К чему такая секретность? И почему ему не хотят объяснить, зачем надо так далеко уезжать? Нет, он не будет больше с ними переписываться. Нельзя так вызывать человека, ничего ему не сообщая. Это, в конце концов, неприлично, не говоря уже о том, что и опасно.

«Деньги и билеты мы можем передать в течение часа, – прочитал он следующую строчку. – Назовите сумму вашего гонорара».

«Я не торгуюсь с незнакомыми людьми, не зная, о чем идет речь», – злясь, напечатал Дронго.

«Мы гарантируем вашу безопасность, – моментально поступил ответ. – Вспомните, как несколько лет назад вы выступали в клубе вместе с группой музыкантов. Нам нужна ваша помощь».

«Я никогда не… – еще больше разозлившись, начал печатать Дронго, собираясь набрать следующее слово „выступал“, как вдруг остановился. Замер. Посмотрел на предыдущий текст. И медленно начал стирать первые слова. Затем еще раз перечитал присланное ему сообщение. И напечатал совсем другое.

«Согласен вылететь в Хельсинки, – он немного поколебался, вспоминая, куда меньше лететь: в Варшаву или в Хельсинки. Самолеты Дронго не любил. Наверное, до столицы Финляндии все-таки ближе, чем до столицы Польши. И тут же дописал: – Только возьмите билеты на самолет хорошей авиакомпании, лучше финской».

Через несколько секунд невидимый собеседник отозвался. Дронго давно приучил себя ничему особенно не удивляться. Но этот ответ его поразил.

«Билеты и деньги находятся внизу, у вашего охранника. Можете позвонить и забрать конверт».

Уяснив прочитанное, Дронго усмехнулся. Очевидно, он действительно нужен. И не просто нужен, если разговаривающие с ним люди заранее приготовили деньги и купили на его имя билеты в три города. Почти наверняка их помощники сидели в машине у его дома, чтобы передать нужный билет и деньги сразу, как только он даст согласие.

Дронго еще не успел додумать эту мысль до конца, как раздался телефонный звонок. В доме, где он жил, была собственная охрана, которую оплачивали сами жильцы. Он подошел к телефону и поднял трубку, уже догадываясь, что именно ему скажут.

– Извините меня, что звоню так поздно, – пролепетал перепуганный охранник, – но вам привезли конверт и говорят, что вы его ждете. Я знаю, что вы обычно поздно ложитесь спать…

– У вас конверт? – спросил Дронго.

– У меня, – ответил охранник, – вот только что передали. Они еще не успели отъехать. Может, мне их остановить?

– Не нужно. Пусть кто-нибудь из вас поднимет конверт ко мне, – по ночам обычно дежурили два охранника.

– Сейчас принесем, – было слышно, как облегченно вздохнул дежурный, опасавшийся звонить в такое время.

Через несколько минут конверт был на столе у Дронго. На всякий случай он надел перчатки и маску. В конверте могла оказаться любая гадость, так что не стоило пренебрегать правилами безопасности. Взяв самурайский меч из коллекции безделушек, привезенных из разных стран, Дронго положил конверт за стену, под таким углом, чтобы видеть его отражение в зеркале. Потом, осторожно протянув за стену меч, воткнул его в конверт.

Ничего не произошло. В конверте не было ничего опасного. Он подвинул его к себе и пощупал. Кажется, пачка денег, больше ничего. Наконец осторожно вскрыл конверт, готовый отбросить его в любую секунду. В нем лежали две тысячи долларов и билет в Хельсинки на рейс 154, вылетающий в 12.50 из Москвы.

«Как это мило с их стороны, – подумал Дронго, выяснив, что ему прислали билет в бизнес-класс на самолет компании „Финэйр“. – Однако какую умелую операцию провели эти ребята из „музыкальной группы“!

Надо же, заранее купили три билета на мою фамилию в разные страны и только затем предоставили мне право выбора. Такую операцию могут осуществить лишь профессионалы. И я знаю, какую страну представляют эти люди. Странно, что они не захотели переговорить со мной в Москве. Или хотя бы выбрали город поближе. Ведь должны бы помнить, что я не люблю летать. Но тем не менее решились на такой вызов. Значит, им нужно встретиться со мной вне пределов досягаемости российской контрразведки. – Он взглянул на часы. – До вылета еще много времени. Можно проанализировать последние сообщения и попытаться понять причину их внезапно пробудившегося интереса».

Дронго закончил работать под утро и принял душ, прежде чем немного поспал перед выходом из дома. Он почти никогда не спал в авиалайнерах, хотя в удобных креслах первого или бизнес-класса вполне мог хорошенько отдохнуть.

В аэропорт Шереметьево-2 Дронго приехал за полтора часа до вылета. Самолет отправился в Хельсинки точно по расписанию.

Перед тем как пройти в салон бизнес-класса, Дронго вошел во второй салон и посмотрел на сидящих там пассажиров. Их было немного, и среди них он не обнаружил людей, которые его интересовали.

Его место оказалось у окна. В окно он смотреть не любил, полагая, что для психики обычного человека вид на землю сверху совершенно ненормальное зрелище. Поэтому, недовольно нахмурившись, сразу же задернул его шторой, выпил стакан сока, который ему принесла улыбающаяся стюардесса, и только затем огляделся.

В его салоне было еще меньше пассажиров: две семейные пары пожилых скандинавов – то ли шведов, то ли датчан, пузатый мужчина в первом ряду, перебирающий свои бумаги, молодая женщина с собранными в хвост светлыми волосами, сидящая позади него, да еще несколько мужчин, ни один из которых не привлекал его внимания.

Дронго тяжело вздохнул. Наивно надеяться, что с ним захотят встретиться в самолете. Несмотря на их профессионализм, такая фантастическая оперативность им, конечно же, не по плечу. Одно дело заранее приобрести три билета на разные направления, тем более в бизнес-класс, которые всегда можно сдать, и совсем другое – подготовить троих людей для нужного с ним разговора. При таком количестве агентов сохранить в секрете эту встречу и содержание беседы практически невозможно.

Дронго закрыл глаза. Когда принесли еду, отказался – не привык завтракать, а уж тем более обедать по утрам. Для него час дня было ранним утром. Он попросил чая и свежие газеты на английском языке.

Выходя из самолета, Дронго внимательно смотрел на встречающих, но таблички со своей фамилией не увидел. Это ему не понравилось. Неужели они не успели подготовиться? Придется заказывать отель. Оглядевшись по сторонам, он уже сделал два шага по направлению к замеченной надписи «Резервация отелей», как заметил торопливо подходящего к нему молодого человека. По тому, как он запыхался, было ясно, что встречающий немного опоздал в аэропорт.

– Извините, вы господин Дронго? – спросил подошедший.

О, нужно было видеть его лицо! Словно он встретил живого киногероя. Или своего кумира.

– Обычно меня так называют, – кивнул Дронго.

– Вас будут ждать через два часа на улице Марианкату в районе Круунунхака. Это у набережной, совсем нетрудно найти. Там много антикварных магазинов…

– Найду, – усмехнулся Дронго. – Надеюсь, ваш человек знает меня в лицо?

– Да, он вас знает, – быстро подтвердил молодой человек. – Мы сняли вам квартиру в частном доме на Людвигинкату. В соседнем с ним здании находится редакция газеты «Хельсингин Саномат». Это место известно любому таксисту. Квартира оплачена на несколько дней вперед, и, естественно, там названа другая фамилия. Вот ваши ключи. Если что-то понадобится, можете мне позвонить. Пожалуйста, моя визитная карточка.

– Не надо, – отказался Дронго, забирая ключи, – никаких карточек. Назовите номер, и я его запомню.

– Да, да, конечно, – смутился его собеседник и назвал номер своего телефона.

Дронго кивнул и отправился к стоянке такси, катя за собой небольшой чемодан на колесиках. У выхода из здания аэропорта он обернулся.

Молодой человек, не скрывая своего восхищения, смотрел ему вслед.

«Бремя популярности, – усмехнулся Дронго, усаживаясь в машину, и с огорчением подумал: – Только квартиры мне не хватало!» Он не любил снятых частных квартир – уж слишком остро в них ощущалась какая-то бесхозность, должно быть, из-за отсутствия книг, безделушек и иных мелочей, которыми обычно наполнены настоящие жилища. В отелях, там это понятно, а в домах без подлинных хозяев сразу бросается в глаза.

Квартира оказалась в центре города – три большие комнаты и просторная кухня. В холодильнике нашлись молоко, минеральная вода, пакетики с кофе и чаем, сахар, сахарин, соль. Одним словом, можно какое-то время жить. Он включил чайник, принял душ, успел побриться и выпить чай, прежде чем отправился на встречу.

«Спасибо, что не сразу потащили на встречу, – в очередной раз подумал Дронго, уже выйдя на улицу. – Хотя, наверное, такт тут ни при чем. Просто в Хельсинки раньше других прилетел тот молодой человек, а настоящий агент, с которым будут вестись переговоры, прибудет как раз через два часа».

Все произошло так, как он и предполагал. На набережной маячил парень, встретивший его в аэропорту, а когда Дронго свернул на Марианкату, к нему почти сразу же шагнул грузный мужчина лет пятидесяти пяти. У него было одутловатое лицо, большие, немного выпученные глаза, седые волосы. Он кивнул Дронго в знак приветствия и подошел ближе.

– Таким вас себе и представлял, – сказал мужчина, – здравствуйте. Спасибо, что приняли наше приглашение. Меня зовут Нодар Гигаури.

– Меня обычно называют Дронго, – произнес Дронго свою привычную фразу, протягивая руку. – Можете не говорить, откуда вы. Грузинский акцент скрыть невозможно. Ни вам, ни вашему помощнику.

– Мы надеялись, что вы поймете, о какой музыкальной группе идет речь, – улыбнулся Гигаури.

– Разве это можно забыть? – улыбнулся Дронго. – Хорошо помню, как меня принимали в почетные члены вашего спецназа, который назывался группой «Октава», вручали знак. Кажется, я был всего лишь третьим почетным членом.

– А вы помните, где именно получили этот почетный знак? – быстро спросил Нодар Гигаури.

– Это проверка? – усмехнулся Дронго. – Думаете, меня могли подменить в пути? Конечно, помню. Это происходило в кабинете президента грузинской международной нефтяной компании Георгия Чантурия.

– Правильно. – Нодар показал в сторону порта: – Давайте немного пройдемся и поговорим.

Они повернули к морю. Молодой человек, держась на приличном расстоянии, шел за ними следом. Немного помолчав, Нодар сказал:

– Мне говорили, что вы очень умный человек и поймете, почему мы решились вызвать вас таким необычным образом.

– Догадываюсь, – отозвался Дронго. – Вы не хотели встречаться со мной в Москве, опасаясь возможной реакции российских спецслужб.

– Верно, – подтвердил Нодар. – Наши люди уверяли меня, что вы не связаны с ними, но в таких делах не может быть никаких гарантий, господин Дронго. – И он искоса посмотрел на него.

Дронго пожал плечами, улыбнулся:

– Во всяком случае я не получаю зарплаты в Ясеневе.

– Я не хотел вас оскорбить, – поспешно заметил Нодар и сделал несколько шагов молча, прежде чем продолжил: – У нас считают вас лучшим экспертом-аналитиком, какого только можно найти на постсоветском пространстве, но мы не хотели встречаться с вами в Москве и по целому ряду других причин. Поэтому разработали такую дорогостоящую операцию. Мы нуждаемся в вашей помощи, господин Дронго.

– Что у вас произошло?

– Вы понимаете, что о нашем разговоре никто не должен знать? Извините, что я так говорю, но это обычная форма. Если мы не договоримся, я уйду, а вы можете вернуться в Москву через два дня.

– Смотря о чем будем договариваться, – ответил Дронго. – А насчет разговора могли бы не предупреждать. Не думаю, что вы прислали мне билет в Хельсинки только для того, чтобы со мной познакомиться.

Нодар молча кивнул. По его покрасневшим глазам было видно, что он не спал в эту ночь. Потом оглянулся, словно проверяя еще раз, где находится его помощник, и сообщил:

– В прошлом месяце у нас погиб секретарь Совета безопасности. Застрелился. Вы, наверное, слышали об этом? О его смерти написали все грузинские газеты. И российские тоже. И даже передали по Си-эн-эн.

– Слышал. И знаю, что вы должны благодарить за это журналистов, которые затравили его своими бесцеремонными нападками, – мрачно заметил Дронго.

– Многие не поверили в его самоубийство, хотя он действительно застрелился, – хмуро произнес Нодар. – Там все было ясно. Но у нас произошла новая трагедия, – он тяжело вздохнул, провел рукой по лицу, – два дня назад погиб заместитель министра внутренних дел Грузии Шалва Гургенидзе. Погиб при схожих обстоятельствах – тоже застрелился. Во всяком случае именно такое официальное сообщение мы готовим для передачи информационным агентствам. Вчера об этом уже было известно в Тбилиси. Сегодня утром, наверное, сообщили во всех газетах. Представляете, какие будут комментарии?

– А он действительно застрелился?

Нодар с заметным уважением взглянул на Дронго:

– Приятно беседовать с профессионалом. Конечно, нет. Его убили. Он сидел дома, у себя в кабинете. Убийца вошел туда и выстрелил ему прямо в голову.

– Откуда вы знаете, что убийца был в кабинете? Есть свидетели или какие-нибудь доказательства его присутствия?

– Есть. Убийцу видела дочь покойного. Она вошла в комнату как раз в тот момент, когда он уходил через балкон. Там деревянная галерея и лестница во внутренний дворик. Хорошо еще, что убийца не выстрелил в несчастную женщину.

– Он оставил пистолет?

– Да, но это пистолет самого Гургенидзе.

– Что? – удивился Дронго. – Вы хотите сказать, что убийца вошел в дом вашего заместителя министра, выстрелил ему в голову из его же пистолета и ушел незамеченным?

– Мы тоже ничего не понимаем, – признался Нодар. – Но если бы убийца стрелял в обычного чиновника, мы не стали бы к вам обращаться. Такие преступления расследует прокуратура. Все дело в том, что у нас совсем нет времени.

Дронго помолчал, выжидая, что еще скажет его собеседник.

– Погибший курировал вопросы международного сотрудничества в Министерстве внутренних дел, – сообщил Нодар. – Летал в Вашингтон и в Берлин на переговоры. Именно он и еще один генерал недавно были в США, подписывали предварительный договор о начале нашего сотрудничества с американцами. Гургенидзе от Министерства внутренних дел, Аситашвили – от Министерства обороны.

– Кажется, у вас не просто криминальное убийство, – понял Дронго.

– Да, мы связываем убийство Гургенидзе с его командировкой в США, и если это действительно так, то мы столкнулись с очень большой проблемой. Дело в том, что у нас есть только одна неделя, чтобы провести расследование и найти убийцу. Только семь дней.

– Я могу узнать почему?

– Это связано с его командировкой, – повторил Нодар, – и с сотрудничеством нашей страны с США в борьбе с терроризмом. У нас есть только семь дней на расследование убийства генерала Гургенидзе. И мы должны сделать все, чтобы найти преступника.

– И вы не можете мне сообщить причины столь конкретного срока? – поинтересовался Дронго.

– Почему, наверное, могу, – спокойно ответил Гигаури и оглянулся по сторонам. – Собственно, через несколько дней об этом будет знать весь мир. Через семь дней американцы должны высадиться в Грузии, – ошеломил он своего собеседника, – у нас уже подписаны все договора. Все решено. Их специалисты будут готовить наш спецназ и внутренние войска. Но вы, конечно, понимаете, пока эту новость в мире знают лишь считаные единицы.

Дронго остановился. Услышанное было настолько невероятным, что в это было трудно поверить.

– Вы просчитали все последствия такого решения? – задумчиво спросил он.

– Решение принималось на высшем уровне, – заметил Нодар. – Я не вхожу в число лиц, которые рассматривают такие вопросы. Это компетенция президента страны и высшего руководства.

– Гургенидзе подписал договор о начале сотрудничества с американцами, – повторил Дронго, – и вы считаете, что его смерть как-то с этим связана.

– Так считаем не только мы, но и американское посольство в Тбилиси. Посол уже заявил, что, если мы не найдем виновников смерти Гургенидзе, приезд американцев в Грузию будет приостановлен.

– Может, этого как раз и добиваются те, кто убил генерала? – спросил Дронго, продолжая движение.

– Возможно. Но американцев можно понять. Если мы не смогли обеспечить безопасность собственному генералу полиции, то как собираемся охранять приглашенных советников?

– Они не предлагали вам помощь в расследовании? – задал вопрос Дронго.

– Уже предложили. Через два дня в Грузию прибудут их специалисты ФБР. Но у нас есть некоторые сомнения. Разобраться в наших проблемах и понять, что именно у нас происходит, не так-то просто. Американцам нужно объяснять, почему нам не подчиняется Абхазия или почему наши чиновники не могут появляться в Аджарии. В общем, у нас масса региональных и местных проблем, которые специалисты ФБР не обязаны знать. Поэтому и нет никакой уверенности, что они справятся. Сегодня вторник. До высадки десанта осталось семь дней. И мы решили, что нужно найти специалиста, который хорошо понимает наши проблемы. Вот поэтому и решили обратиться к вам – лучшему аналитику из всех, кого мы знаем.

Дронго помолчал. Они находились у административного здания кафедрального собора, украшенного барельефом «Улов святого Петра». Он подумал, что этот барельеф очень соответствует характеру их беседы, и усмехнулся. Потом, оглянувшись на молодого сотрудника службы безопасности, по-прежнему державшегося от них метрах в ста, внимательно посмотрел на Нодара.

– Мы готовы на все ваши условия, – сказал тот. – Время не терпит. Можем прямо отсюда поехать в аэропорт. Полетим в Тбилиси через Стамбул. Если, конечно, вы согласитесь.

Дронго продолжал молчать.

– Если вы не можете принять участие в расследовании или вас смущают какие-то моральные обязательства, считайте, что нашего разговора не было, – заявил Нодар. – Возможно, вы находите, что не вправе вести расследование, в результате которого можете выйти на российские спецслужбы. Я ничего не утверждаю, но стратегически ведь каждому ясно, кому мешает американский десант в Грузии.

Дронго все еще молчал. Они повернули к зданию мэрии города.

– Решайте, – попросил Нодар, – у нас мало времени.

– Хорошо, – сказал Дронго. – Только заберем мои вещи. И еще мне нужно будет купить несколько сорочек, чтобы иметь надлежащую смену белья.

– В Стамбуле у нас будет около трех часов времени, – улыбнулся Нодар. – Честно говоря, я не рассчитывал на ваше согласие. Считал нашу встречу авантюрой. Мы полетим через Цюрих. Из Хельсинки нет прямого рейса на Стамбул. Либо через Цюрих, либо через Стокгольм.

– Я так и думал, – поморщился Дронго, – придется дважды садиться в самолет. Ради вас я иду на невероятные жертвы, – пошутил он и уже более серьезно спросил: – Вы знаете, что у меня много друзей в вашей стране?

– Знаем, конечно. Это тоже сыграло не последнюю роль в нашем выборе. И знаем про ваши кавказские корни. Вы способны лучше понять наши проблемы.

– Просто я очень люблю Грузию, – признался Дронго. – Будем считать, что мы договорились. Детали обговорим в самолете. К тому же я должен помнить, что являюсь почетным членом вашего спецназа, а значит, я не имею права отказываться.