Текст книги "Музы грешника"

I

Когда малоизвестный пятидесятичетырёхлетний литератор Анатолий Тучин проснулся, то глаза открыл не сразу.

Он знал, что мысли материальны и, желая, чтобы его мечты осуществились, вызывал в своём мозгу картины будущего, в котором его ждёт широкое литературное признание. Яркие сцены быстро сменяли друг друга: журналисты, берущие у него интервью; выступление на телевидении; раздача автографов; многочисленные поклонницы…

Этой своеобразной умственной зарядкой Анатолий занимался каждое утро.

За окном слышался шум дождя, тяжёлые капли которого стучали по крыше дома, словно предупреждая о том, что день выдастся не очень-то весёлым.

Вздохнув, Тучин разомкнул веки, встал с постели и вышел в зал.

На диване сидела его сестра Тамара, разгадывавшая очередной простенький кроссворд.

– Опять всю ванну заср…л! – зыркнула она исподлобья на Анатолия. Однако осмысленности в её илисто-зелёных глазах было не больше, чем в табуретке.

–Это ты всё заси…аешь, а не я, – отозвался Тучин.

– Дурак больной!

– А ты здоровая дура!

– Я тебе припомню эти слова!

– Припоминай.

И Анатолий направился в санузел.

«Этой мегере нет равных по части создания атмосферы враждебности», – подумал он.

Умывшись, одевшись и позавтракав, Тучин поднялся на четвёртый этаж к своей любовнице – Яне Поветьевой, которая была на четырнадцать лет моложе его. Она нигде не работала, и поэтому Анатолию приходилось её содержать.

Входная дверь, как всегда, была открыта.

Оказавшись в квартире, Тучин заметил, что хозяйка – «под мухой». Яна сидела в зале на разложенном диване и курила.

– Привет! – сказал Анатолий.

Но ответа не услышал. Впрочем, это было обычным делом.

– Как самочувствие? – спросил он.

– Нормальное.

– Опять пила?

– Не опять, а снова.

– А повежливее нельзя?

– Как умею, так и говорю. Лучше – искупай меня.

С этими словами Поветьева потушила в пепельнице окурок, скинула с себя розовый халатик, под которым ничего не оказалось, и двинулась в санузел.

Тучин – за ней.

Ванна уже была наполнена горячей водой.

Когда Яна залезла в неё, Анатолий принялся намыливать её стройную фигуру.

– Три мочалкой сильнее, – проговорила Поветьева.

Тучин выполнил её просьбу, в результате чего на теле женщины появились красноватые полосы.

Затем Анатолий струйками душа смыл с Яны густую пену.

Слегка покачиваясь, Поветьева стояла в ванне, и с тёмно-русых волос её лобка плюхались в воду малюсенькие жемчужинки капель.

После того, как Тучин вытер Яну оранжевым махровым полотенцем, они зашли в зал.

– Одевайся, – произнёс Анатолий.

– Не хочу.

– Почему?

– Потому что жарко.

И Поветьева легла на диван.

– Сходи в магазин. Купи мне пива, – сказала она.

– Ты уже достаточно выпила.

– Тогда ложись рядом со мной.

Тучин лёг.

Но не прошло и минуты, как Яна захрапела. Этот храп был громкий и раскатистый, как летний гром.

Анатолий поднялся, накрыл Яну цветастым одеялом и удалился.

II

На следующий день, когда сестра ушла на работу, Тучин сочинил стихотворение про Яну. Он написал его на листке, для себя, и на поздравительной открытке, для Поветьевой.

Едва Анатолий убрал ручку в карман, как позвонили по домофону.

Тучин вышел в коридор и снял трубку:

– Да?

– Толь, это я. Привёз тебе тираж книги. Спустись за ним, – пробасил Иванов, директор типографии «Старт».

– Сейчас.

И Тучин вышел на улицу.

У дома стоял новенький автомобиль Иванова.

Директор приветливо распахнул дверцу и улыбнулся. Потом указал глазами на две высоких стопки книг, упакованных в белоснежную бумагу, которые лежали на сиденье.

– Один донесёшь? – поинтересовался Иванов.

– Конечно.

Анатолий отдал директору деньги за печатание пятидесяти экземпляров книги, поблагодарил его и, забрав стопки, двинулся к своему подъезду.

Дома Тучин извлёк книги на свет. Ему очень понравились цветная обложка и тёплая аннотация к роману, в котором описывались его взаимоотношения с Яной.

Взяв книгу и открытку, Анатолий пошёл к Поветьевой.

Оказавшись у неё в квартире, он сказал:

– Вот, принёс тебе свой роман.

– Положи на столик. Я потом его просмотрю, – отозвалась Яна.

– И ещё я принёс открытку со стихотворением. Почитай, пожалуйста.

Поветьева прочитала.

– Ну и как? – спросил Тучин.

– Ничего.

– В твоих устах это – наивысшая похвала, – рассмеялся Анатолий.

– Мне сейчас нужно идти к матери, – проговорила Яна. – Так что…

– Понял, понял. Не буду тебя задерживать.

И Тучин удалился.

Дома он позвонил по телефону своему другу – Олегу Дьячкову:

– Олег, у меня вышла новая книга. Хочу подарить её тебе.

– О, это дело надо обмыть! Как ты смотришь на то, чтобы отметить такое важное событие в кафе?

– Иронизируешь?

– Даже и не думал…

– Ладно, приходи сейчас ко мне. Посидим в кафе «Заря».

– Я приду не один.

– А с кем?

– С женой и сыном.

– Хорошо.

–

Через час Анатолий, Олег, Марина и Вадик уже сидели в недавно открывшемся кафе. Музыка играла так громко, что Тучин стал опасаться за свои барабанные перепонки. Он попросил официантку убавить звук.

– Я вас поняла, – ответила та.

Анатолий заказал за свой счёт бутылку водки, апельсиновый сок, жареное мясо, салат «Оливье» и мороженое.

Мясо, принесённое в каком-то экзотическом сосуде, оказалось подгоревшим, но шум из-за этого никто поднимать не стал.

– Поздравляю тебя с выходом книги! – держа в руке роман Тучина, сказала Марина, полная шатенка, которая напоминала женщин, изображённых на полотнах Рубенса.

– Спасибо! – отозвался Анатолий.

Он и Дьячков с супругой осушили рюмки с холодной водкой.

А Вадик начал потягивать сок, застенчиво приподняв уголки губ.

Этот десятилетний мальчик всегда почему-то избегал смотреть на Тучина. Может быть, он считал, что взгляд, брошенный на Анатолия, приведёт к слепоте?

Они ели, пили и разговаривали о литературе. Но слышали друг друга плохо, поскольку музыку никто так и не сделал тише.

Когда всё было съедено и выпито, Олег предложил Анатолию:

– А теперь пойдём к нам. У меня там припасена отличная вишнёвая настойка.

Сказано – сделано.

И вот они уже сидят в деревянном домике, доставшемся Марине по наследству от её тётки.

Стол – богаче, чем в кафе: вышеупомянутая настойка, жареная картошка с грибами, селёдка под шубой, салат «Пикантный», винегрет, бутерброды с красной икрой и шашлыки.

Немного посидев за столом, Вадик встал и принялся играть с котом – чёрным, как юмор циника.

– Мы с Олегом обязательно прочитаем твою книгу, – сказала Марина. – Не сомневаюсь, что она очень интересная.

– Ты тоже интересная, – улыбнулся захмелевший Тучин.

– В каком смысле?

– В смысле – привлекательная. Вот сейчас смотрю на тебя – и кое-чего хочу…

Тут Дьячков побагровел от гнева и оглушительно стукнул кулаком по столу. Посуда испуганно подпрыгнула.

– Ты чего добиваешься?! – заорал Олег на Анатолия. – Хочешь, чтобы я тебе морду набил?!

– За что? – удивился Тучин.

– На моих глазах с моей женой заигрываешь!

– Я не заигрываю.

– Молчи! Я не дурак!

Тут в разговор вмешалась Марина:

– Олег, успокойся, пожалуйста. Толя просто пошутил.

– Мне такие шутки не нравятся, – бросил Дьячков. Наверное, ярость его уменьшилась, потому что лицо его из бордового сделалось красным.

– Я больше так шутить не буду, – пообещал Тучин.

– Ладно, поверим, – буркнул Олег.

А Марина попросила:

– Толь, сыграй нам что-нибудь на гитаре.

– Я исполняю только СВОИ вещи.

– Вот их и исполни.

Тучин снял со стены затасканную гитару, висевшую на вбитом гвозде, и спел три песни.

Всем понравилось.

–

Вернувшись домой, Анатолий встретил в коридоре Тамару.

– Явился! – пробормотала она. И недовольно шмыгнула носом.

«Овца!» – подумал Тучин.

III

Прошла неделя.

Анатолий открыл на кухне консервную банку и позавтракал килькой в томатном соусе. Горячего он не ел уже шесть дней – сестра перестала ему готовить. Сейчас её дома нет – царапает циферки в бухгалтерии мэрии, где она работает ведущим специалистом.

Тучин вспомнил, как ходил позавчера к Поветьевой; и застал у неё в квартире её подругу – прихрамывающую замухрышку с волосами цвета лисьей шкуры. Эта особа всё время лезла к нему обниматься. Однако Яна смотрела на приставания подруги совершенно спокойно. Значит, она его ни капельки не любит. Сексом-то она с ним занимается, но, наверное, делает это в знак благодарности за покупаемые ей продукты, спиртное и сигареты.

От этих мыслей Анатолию стало грустно, словно он узнал, что тяжело болен.

Тучин сходил в магазин, где купил для Яны продуктов на два дня.

Оказавшись в квартире Поветьевой, он опять увидел рыжую хромоножку. Но та пришла не одна, а с подружкой – симпатичной брюнеткой лет сорока. Они развалились на втором диване, который никогда не раскладывался, и вовсю дымили сигаретами.

Яна сидела на другом диване и медленно обводила комнату мутным взглядом. Снова поклонялась Бахусу!

Поздоровавшись со всеми, Тучин отнёс пакет с продуктами на кухню и вернулся в зал.

– Давайте знакомиться, – смело сказала брюнетка. – Меня зовут Лариса Седова. А вас?

– А меня – Анатолий Тучин.

– Очень приятно! Вы стихи любите?

– Люблю.

– Тогда послушайте, пожалуйста.

И Лариса Седова, потушив окурок в пепельнице, поднялась с дивана и начала декламировать:

– Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»,

Я скажу: «Не надо рая,

Дайте родину мою».

Брюнетка читала эти строки с выражением и с преувеличенной жестикуляцией. Потом спросила у Анатолия, пристально смотря на него:

– Вы знаете, кто это написал?

– Знаю.

– Кто?

– Серёга.

– Кто-кто?

– Сергей Есенин.

– Это хорошо, что вы разбираетесь в поэзии. А сами вы стихов не пишете?

– Пишу.

– Прочитайте что-нибудь.

Тучин откашлялся и проговорил:

– Стихотворение называется «Россия».

– Мы слушаем, – не сводила с него глаз Лариса.

– Куда спешишь, страна родная,

Забыв про летнее тепло?

Я вижу не сиянье рая.

А вижу, как бушует Зло.

Покрылась плесенью осина.

И нет уж белого коня.

Смотрю я на тебя, Россия, –

И в сердце боль, как от огня.

– Замечательное стихотворение! – похвалила брюнетка. И добавила: – Пойдёмте на балкон. Подышим свежим воздухом.

И вот они стоят вдвоём на балконе.

– Вы пьёте? – поинтересовалась Лариса.

– Да. Воду и чай.

– Нет, я имею в виду спиртное.

– Я могу обойтись и без него, потому что принимаю антидепрессанты.

– Так ты – псих?! Люблю психов! – воскликнула Седова с таким восторгом, как будто ей только что подарили золотой перстень с бриллиантом.

– За что же ты их любишь? – тоже перешёл на «ты» Анатолий.

– Они такие интересные!

– И оригинальные.

– Точно!

Тут из зала донеслись рыдания Поветьевой, а вслед за тем – голос рыжей хромоножки: «Успокойся, Ян!»

Тучин и Седова вернулись в комнату.

– Чего ты орёшь? – спросила Седова у Поветьевой.

– Меня никто не любит!

– А за что тебя любить?! За то, что ты водку хлещешь?!

– Не хочу жить! – ещё сильнее зарыдала Яна. И изо рта её свесилась ниточка слюны.

Лариса подскочила к ней, решительно и возмущённо:

– Ты посмотри на себя! Совсем опустилась! Женщина ты или нет?!

С этими словами Седова влепила Поветьевой несколько звонких пощёчин, после чего Яна упала навзничь, головой на подушку.

– Лежи и молчи, – приказала Лариса.

К удивлению Анатолия, Поветьева её послушалась.

– Ты её трахаешь? – спросила Седова у Тучина.

– Да не без этого.

– А зря. Она тебе и в подмётки не годится. Найди себе какую-нибудь другую женщину, но только непьющую.

– А зачем же ты к ней ходишь, если тебе не нравятся пьяницы? – осведомился Анатолий у Ларисы.

– Я её до сегодняшнего дня и в глаза не видела. Это меня подруга к ней привела. Ноги моей здесь больше не будет! Нин, пойдём отсюда!

Последняя фраза была обращена к рыжей.

Когда они втроём спускались по ступенькам лестничной клетки, Седова спросила у Тучина:

– А где ты живёшь?

– Здесь, в шестнадцатой квартире.

– Запомню. Может, когда-нибудь к тебе загляну.

– Буду рад, если навестишь меня!

Подружки зацокали каблучками к двери в подъезд, а Тучин вернулся в свою квартиру.

В зале сидела сестра. Смотрела телевизор. Она, наверное, отпросилась с работы.

– Опять, что ли, ходил к подруге с четвёртого этажа?

– Ну, допустим.

– Переселяйся к ней.

– Переселюсь, если сочту нужным. А твои советы мне не требуются.

– Что, умный, что ли?

– Да не глупей тебя.

– Ты совсем с ума сошёл.

– Не волнуйся. Ты с ума не сойдёшь. Невозможно – сойти с того, чего нет.

– Урод!

– Спасибо за комплимент!

Эта фурия ненавидела Яну почти так же люто, как и Анатолия; если она где-нибудь с ней сталкивалась, то смотрела на неё с неизменным отвращением, как на дохлую свинью.

IV

Время бежало необычайно быстро, словно бездомная кошка, к хвосту которой привязали пустую жестянку. Часы, дни, недели… Недели, дни, часы…

Тучин зарегистрировался на «Фейсбуке»; и познакомился там с одной симпатичной украинкой – Леной Черниговской, руководителем адвокатского бюро. Начитавшись на страничке Анатолия разных стихотворений и рассказов, сочинённых им, Лена влюбилась в него. Когда они общались в мессенджере, Черниговская то и дело называла Тучина ласковыми словами – «котик», «красунчик», «коханчик»… Анатолий одарял её ответным теплом, называя ласточкой, ромашкой и солнышком. В свои сообщения он вставлял стихотворные экспромты шутливого или эротического содержания, которые Лена записывала в блокнот. Любил ли он её? Ответить трудно… Но она ему очень нравилась. Это точно! Общаясь с ней, Тучин забывал про Яну, холодную, словно луна. Он буквально грелся в лучах доброты и любви, исходящих от Лены. И вот как-то раз Черниговская написала Анатолию, что хочет его навестить.

Тучин ждал приезда Лены так, как, наверное, верующие ждут явления Мессии.

V

Однажды Тучину позвонил по телефону Дьячков.

– Толь, приди ко мне. Помоги вишню нарвать. Я до верхних веток не достану, а ты достанешь, потому что высокий.

– Ладно, сейчас приду.

Спустя полчаса Анатолий уже стоял во дворе Олега, едва державшегося на ногах.

– Стремянка к твоим услугам, – икнул Дьячков. И Тучину в нос ударил запах перегара и колбасы.

После того, как Олег повесил на шею Анатолия старую сумку, предназначенную для сбора ягод, последний залез на неустойчивую, шатающуюся стремянку. И начал рвать вишню.

Задеваемые им ветви нахально норовили стегануть его по лицу. А злые мальчишки, насмехаясь над ним, пискляво кричали из-за забора:

– Смотри, не свались!

Когда Тучин слез на землю, Дьячков пересыпал ягоды в железное ведро и проговорил:

– Это тебе.

– А не много?

– В самый раз.

В это время скрипнула калитка, и зашла Марина.

– Привет! – поздоровалась она с Анатолием.

– Привет! – ответил тот. И смущённо опустил глаза.

Жена Дьячкова скрылась в доме.

– Почему ты себя так скованно с ней ведёшь? – спросил Олег, вытирая вспотевшую лысину.

– Тебе же не понравилось, когда я прошлый раз вёл себя с ней раскованно…

– А ты не бросайся из одной крайности в другую.

– И что же мне делать?

– Держись естественно.

– Это как?

– Очень просто. Когда она выйдет, хлопни её по заднице.

– Ты что, шутишь?

– И не думаю. Пойми, женщины любят, когда их шлёпают. Ясно?

– Ясно.

Из-за угла дома показалась голова Вадика. Но тотчас же исчезла.

«Стесняется», – решил Тучин.

Тут во двор вышла Марина, держащая в руке какую-то серую, как пасмурное небо, тряпку. И принялась протирать стёкла одного из окон.

– Ну, давай! – шепнул Дьячков, подтолкнув Тучина в сторону своей жены.

Анатолий приблизился к Марине и легонько хлопнул её по ягодицам.

– Ой! – подпрыгнула та. И обернулась. В глазах её плясали весёлые чёртики, а губы раздвинулись в ослепительной улыбке.

Между ними пробежал кот – лениво, с чувством собственного достоинства.

– Какой ты!.. – начала Марина. Но не договорила. Наверное, не нашла подходящего слова.

Тогда она рассмеялась.

Потом произнесла:

– Толь, я прочитала твой роман. Обалденно интересный. Олегу он тоже понравился. Ты в нём писал про свою соседку?

– А как ты догадалась?

– Разве я похожа на дурочку?

– Нет. Таких умных женщин, как ты, я почти не встречал.

– Спасибо!

– Ладно, я пойду. Мне сегодня нужно сочинить один рассказ.

Попрощавшись с супругами, Тучин взял ведро с ягодами и направился домой.

Когда он вернулся в свою квартиру, то обнаружил, что принесённая им вишня оказалась с гнильцой – как и душа его сестры.

VI

Как-то раз Анатолий пришёл к Яне и увидел, что она сидит на диване с каким-то мужчиной. Незнакомец сильно сутулился, точно на его шею повесили пудовую гирю.

– Извините, кем вы приходитесь Яне? – поинтересовался Тучин.

Вместо мужчины ответила Поветьева:

– Это Костя Гречкин.

– Ян, я не у тебя спрашиваю, – слегка нахмурился Анатолий. И повторил свой вопрос, обращаясь к незнакомцу.

– Я – её племянник, – отозвался Гречкин, смотря на Тучина так, как будто ожидал удара в живот.

– Понятно… Ян, я зайду к тебе попозже.

И Анатолий удалился.

Придя домой, он начал сочинять стихотворение под названием «Тяжёлый рок». Писал он с вдохновением, и поэтому вещь получилась довольно неплохой.

Затем Тучин снова отправился к Поветьевой.

Поднявшись на лестничную площадку, где находилась квартира Яны, он хотел было открыть её дверь, но та оказалась запертой.

Анатолий постучал.

Никакой реакции.

Тогда Тучин саданул по двери так, что та жалобно затрещала.

И тут он услышал голос Гречкина:

– Сейчас выйду – и е…альник тебе разобью.

Анатолий опешил.

Чтобы бы это значило? Почему они закрылись?

Вдруг молнией свернула мысль: «Они занимаются сексом!»

В душе у Тучина что-то упало и разбилось.

Он ей помогает, а она изменяет ему!

Анатолий постучал – на этот раз тихо.

– Чего тебе надо? – донёсся из-за двери голос Гречкина.

– Кость, открой, пожалуйста. Мне нужно кое-что забрать у неё.

Дверь отворилась.

Пройдя мимо Гречкина, Тучин взял в зале книгу, которую подарил Поветьевой, и покинул квартиру.

Оказавшись у себя дома, он почувствовал, что начинает задыхаться.

«Это – на нервной почве» – промелькнуло у него в голове.

И Анатолий вышел во двор.

Он вдыхал свежий, пахнущий листвой ветерок – и смотрел на коричневого голубя, склёвывающего хлебные крошки с канализационного люка. Смотрел, но не видел. Он словно ослеп от шока, вызванного сегодняшним происшествием.

Через некоторое время из подъезда вышел Костя.

– Чем вы там занимались? – спросил у него Тучин.

– Сначала мы принимали ванну, а потом – трахались.

– А кто предложил потрахаться?

– Это не важно. Главное – она была не против.

Анатолий закурил.

Гречкин тоже сунул в рот сигарету и поднёс к ней горящую спичку, которую держал в дрожащей руке.

– Какую книгу ты у неё взял?

– Свою. Я в ней написал об этой Поветьевой.

– Так ты – писатель? – удивился Костя.

– Он самый.

– Тогда я могу предложить тебе целую кучу сюжетов.

– Мне чужие сюжеты не требуются. Предпочитаю свои.

– Мои – лучше твоих. Я раньше работал в милиции – и такого там насмотрелся!.. Если мы с тобой будем писать детективные романы, то, как пить дать, разбогатеем.

– Я никогда не опущусь до создания макулатуры.

– Ну, на нет и суда нет. Я пошёл. Пока!

Едва Гречкин скрылся за углом дома, как Тучин поднялся на площадку четвёртого этажа.

Входная дверь Яны была открыта.

Анатолий зашёл в зал.

– Ты с ним трахалась? – спросил Тучин у Поветьевой.

– Да ты что?! Зачем он мне нужен?!

– А почему же вы закрывались?

– Это он закрыл. А с чего ты взял, что мы трахались?

– Гречкин мне об этом сказал.

– Вот врун, а?!

– Так, значит, ничего не было?

– Конечно, не было!

Тучин задумался.

Кто из них говорит правду? Гречкин или Поветьева?

Этот вопрос мучил его минут пять.

В конце концов он решил, что Яна его не обманывает.

VII

Ранним утром Анатолий вышел в зал.

К нему тотчас же подбежала кошка Манька. Её янтарно-жёлтые глаза просили ласки.

Тучин сел на корточки и погладил это милое пушистое создание.

Затем покормил его и поел сам.

Опустившись на диван в зале, Анатолий начал писать стихи – полулёжа.

Вдохновение водило его рукой до самого вечера. И он установил своеобразный рекорд – сочинил девять стихотворений.

Ужинал он вместе с сестрой.

Царило тягостное молчание. Воздух был наполнен ненавистью Тамары.

Когда Анатолий, помыв руки, вышел из санузла в зал, то обнаружил на компьютерном столике комок волос.

Он указал на них пальцем и спросил у сестры:

– Зачем ты это сюда положила?

– Я ничего не клала.

– А откуда же они появились?

– Кошка притащила.

– Как же она могла их притащить?

– Обыкновенно. Не приставай ко мне.

И Тамара принялась на кухне греметь кастрюлями и сковородками.

Казалось, что это играет на ударных спятивший барабанщик.

Вдруг позвонили в дверь.

Это пришла Лариса Седова.

– Заходи, Ларис.

В коридоре Седова поинтересовалась:

– Ты один?

– Нет. С сестрой.

– А где она?

– На кухне.

И тут Лариса очень громко произнесла:

– Привет, сестра!

Громыхание на кухне стихло. Но ответа не последовало.

Тогда Седова чуть ли не крикнула:

– Сестра, у вас охренительный брат! Он пишет такие охренительные стихи!

Однако и эти её слова остались без ответа.

Лариса недоумённо пожала плечами.

Они прошли в спальню.

Там Тучин сел на диван, а Седова – в кресло.

– Чем сегодня занимался? – спросила Лариса.

– Сочинял.

– Стихи?

– Да.

– Почитай мне их, пожалуйста.

Анатолий взял в руки тетрадь и продекламировал первое стихотворение.

–Отлично! – воскликнула Седова. Вскочив на ноги, она обняла Тучина и поцеловала в щёку.

Анатолий смутился.

– Читай дальше, – попросила гостья.

Анатолий ознакомил её со всеми сегодняшними стихотворениями. И после каждого из них Лариса награждала его поцелуями и объятиями.

Потом она села на красно-чёрную дорожку у ног Тучина.

– Ты – талант! – восторженно выдохнула Седова.

– Спасибо!

– А ты знаешь, что я раньше тоже сочиняла стихи?

– Откуда же я могу это знать?

– Да, я исписала ими целый блокнот. Но их увидел муж – и высмеял мои творения. Сказал, что они гроша ломаного не стоят. И тогда я сожгла этот блокнот.

– Напрасно.

– Иногда я тоже так думаю.

За окном сгустилась темнота. Очертания деревьев расплылись, как на акварельном рисунке.

– Курить хочется, – сказала Лариса.

Они зашли в санузел. И Анатолий закрыл дверь на задвижку.

– У меня грудь красивая? – закурив, поинтересовалась Седова.

Тучин улыбнулся.

– Как я могу это определить? Одежда мешает.

Недолго думая, Лариса выбросила окурок в унитаз и разделась до пояса.

– Ну, что ты теперь можешь сказать?

– Бюст – классный! – похвалил Анатолий. И добавил: – А ты между ногами бреешь?

– Не имею такой привычки.

– Мне почему-то не верится.

– Посмотри сам, – приподняв уголки губ, сказала Седова. И спустила джинсы вместе с трусиками.

Действительно, всё оказалось так, как она и говорила.

Одевшись, Лариса спохватилась:

– Уже поздно. Мне пора домой.

Закрыв за ней входную дверь, Тучин зашёл в зал.

На компьютерном столике валялись сухие листья какого-то цветка, растущего в горшке на подоконнике.

«Если я скажу об этом сестре, то та опять свалит на кошку», – подумал Анатолий.

И словно прочтя его мысли, Манька тихо мяукнула.

VIII

На другой день Тучин сочинил одно стихотворение. Посвятил он его Ларисе Седовой.

Затем Анатолий зашёл на «Фейсбук».

Там Лена Черниговская написала ему, что хочет пообщаться с ним по Скайпу.

Спустя минуту перед Тучиным возникло улыбающееся лицо Черниговской.

– Привет, Лен!

– Здравствуй, Толь!

– Где ты сейчас находишься?

– В своём адвокатском бюро.

Тут в поле зрения оказался какой-то мужчина в старомодных роговых очках, оседлавших кривоватый нос.

– Это мой муж Женя, – объяснила Черниговская.

– Рад с вами познакомиться, Евгений! – сказал Тучин.

– Взаимно, – покосился на него супруг Лены. Потом обратился к Черниговской: – Мне нужно отлучиться на полчасика.

– Хорошо, – отозвалась Лена.

Скрип двери. Хлопок. Секундная тишина.

– Вот мы и одни! – рассмеялась Черниговская.

– Какие у тебя красивые глаза! Похожи на чёрную смородину! – произнёс Тучин.

– Спасибо!

– А губки у тебя такие милые!.. Так и хочется их поцеловать!..

Лена шутливо сложила губы трубочкой. В глазах её заискрились огоньки любви.

В душе у Анатолия расцвели ландыши и тюльпаны. Ему казалось, что из зимней стужи он внезапно попал в летнее тепло.

– Когда ко мне приедешь, солнышко? – спросил Тучин.

– Скоро, Толь. Потерпи немножко.

– Я уже устал терпеть.

– Помни, что я тебя люблю. Тогда будет легче.

– Ладно, ласточка моя.

Неожиданно зашёл её муж. Видно, забыл здесь что-нибудь.

– Пока, Лен! – попрощался Тучин.

– Пока, Толь!

Тучин выключил компьютер.

Цветы в его душе увяли.

Ему так не хватало Лены!..

Он сел на диван и написал стихотворение про неё.

IX

Воскресенье.

Проснувшись, Анатолий бросил взгляд на диван, стоящий параллельно кровати.

Там лежали две тетради: одна для стихов, а другая – для рассказов.

Тучин выплёскивал в них свои чувства – печаль и радость. И чистые листы покорно принимали излияния души Анатолия, как самые лучшие друзья.

Начал писать он давно – в четырнадцатилетнем возрасте. Анатолий тогда мечтал прославиться на литературном поприще, чтобы тем самым отомстить своим врагам, которые насмехались над его нерешительностью, сутулостью и близорукостью. Постоянные подковырки обидчиков довели Тучина до того, что он возненавидел всё человечество. Но потом ему попала в руки Библия. Прочитав её, он начал постепенно оттаивать. И вскоре ненависть, гнездившаяся в его душе, куда-то улетела, а её место заняла относительная терпимость. Теперь он мечтал не отомстить людям, а сделать их хоть на капельку, но лучше. Вот только обладают ли его сочинения такой чудотворной силой?

Анатолий услышал, как в зале шуршит веник по напольному ковру.

Он встал и приблизился к приоткрытой двери.

Через узкую щель Тучин увидел, как сестра высыпает мусор из совка на компьютерный столик.

И тут у него закололо сердце. Казалось, что его протыкают раскалёнными спицами.

Анатолий начал массировать левую сторону груди.

Тем временем Тамара удалилась на кухню.

Когда боль в сердце исчезла, Тучин подошёл к сестре.

– Зачем ты всё время делаешь мелкие пакости? – спросил он у неё.

– Какие такие пакости?!

– Не обязательно – пачкать компьютерный столик.

– Что за бред ты несёшь?!

– Бред умеешь нести только ты.

– Я к твоему дурацкому столику и не подходила.

– Не ври. Я всё видел.

– Ты, наверно, это видел во сне, придурок!

– Заткнись! Когда же до тебя, наконец, дойдёт, что ты умственная, нравственная и духовная калека?!

– Вот тебе за калеку!

И сестра плюнула ему в лицо.

Слюна попала Анатолию на щёку и на линзы очков.

– Я тоже могу плюнуть в твою поганую харю, но делать этого не буду, – процедил сквозь зубы Тучин, глядя Тамаре в глаза, которые смахивали на булыжники, покрытые пылью.

Он зашёл в санузел.

Там Анатолий умылся и почистил очки.

До него донёсся голос сестры:

– Брысь отсюда, тварь!

Опять эта мегера выгнала Маньку из кухни.

«И за что меня наказал Бог, послав мне такую сестру?» – тяжело вздохнул Тучин.

X

Анатолий в очередной раз купил в магазине еду для Яны.

На лестничной клетке своего подъезда Тучин встретил тётю Зину – дряхлую старушку из соседней квартиры.

– Куда ходил? – поинтересовалась та.

– В магазин.

– И что купил?

– Продукты.

– Себе?

– Нет. Яне.

– Божий человек! – приподняла уголки губ тётя Зина.

– Ну, это вы преувеличиваете. Просто я не хочу, чтобы Яна голодала.

– Повезло ей, что она нашла такого мужика, как ты!

– А она так не считает, – натянуто улыбнулся Анатолий.

Действительно, Поветьева принимала помощь Тучина как должное.

Когда он оказался у Яны, та хмуро спросила:

– Чего принёс?

– Картошку, яйца, салат, крабовые палочки и пирожки с капустой.

– Отнеси на кухню.

Анатолий так и сделал.

Затем вернулся в зал.

– Хочется пиццы, – сказала Поветьева.

– Я сейчас куплю.

– Нет, мне нужна не такая, какую продают в магазинах.

– А какая?

– Эксклюзивная, – чётко выговорила Яна. Чувствовалось, что это слово она произносит впервые.

– А где её можно достать? – осведомился Тучин.

– Её заказывают…

С этими словами Яна взяла мобильник и набрала какой-то номер.

– Привезите, пожалуйста, одну пиццу по адресу: улица Королёва, дом 61, квартира 24…

Тучин и Поветьева закурили.

Едва они сделали последнюю затяжку, как раздался домофонный звонок.

– Это вы заказывали пиццу?

– Да, – ответил в трубку Анатолий.

– Спуститесь, пожалуйста.

Тучин спустился.

У двери в подъезд его ждал белобрысый парень в сиреневом свитере, вручивший ему круглую картонную коробку, размером чуть ли не с гимнастический обруч.

– Сколько с меня? – осведомился Анатолий.

– Тысяча рублей, – ответил парень.

Тучин расплатился с ним и поднялся на четвёртый этаж.

У Яны коробка была распечатана.

И они принялись поглощать необычайно вкусную пиццу, запивая её пивом «Толстяк».

Всю пиццу съесть не смогли, поэтому остатки убрали в холодильник.

Вдруг позвонили в дверь.

Анатолий и Яна вышли в коридор.

Когда Тучин открыл, то увидел модно одетую женщину в серых туфлях с серебристыми блёстками.

– Мне надо снять показания счётчика, – сказала та.

– Проходите, – посторонился Анатолий.

Модница зашла в коридор, распахнула металлическую дверцу, за которой скрывался электросчётчик, и что-то записала в блокнот.

Потом удалилась.

– Ты видел её туфли? – спросила Поветьева у Тучина.

– Да.

– Хочу такие же.

– А где их можно купить?

– В магазинчике на центральном рынке. Там работает моя подружка. Пойдём к ней.

И вот они уже на рынке.

Продавцом магазина оказалась Нина, рыжая хромоножка.

– Как дела? – поинтересовалась у неё Яна.

– Нормально. А у тебя?

– Тоже. Только у меня обувь износилась. Хочу купить себе серые туфли с блёстками. У тебя такие есть?

– Есть.

И Нина принесла Яне пару туфель.

Поветьева их примерила. Но те были ей великоваты.

К счастью, другая пара пришлась ей впору.

Яна стояла и любовалась туфлями, сверкающими, как рассыпанные бриллианты.

– Берёшь? – обратился Тучин к Поветьевой.

– Конечно!

Анатолий вручил Нине тысячу двести рублей. И взглянул на Яну.

– Хоть бы «спасибо» сказала!

– Спасибо! – поблагодарила его Поветьева.

– И это всё?

Яна холодно поцеловала Анатолия в щёку.

Тучину показалось, что этот её холод проник и в его душу.

Они двинулись к своему дому.

Денег у Анатолия осталось мало, как ума – в голове диктатора.

XI

3 августа.

Сегодня должна была приехать Лена Черниговская.

Эта мысль ласкала душу Тучина тёплыми перстами радости. Наконец-то он увидит её рядом с собой, а не на экране компьютера!

Поднявшись с кровати, залитой светом солнечного утра, Анатолий прошёл через зал а санузел.

Он хотел было почистить зубы, но тут заметил, что на новом тюбике зубной пасты лежит старый – тощий, скрюченный и совершенно пустой. Тучин отлично помнил, что этот использованный тюбик он вчера вечером выбросил на кухне в мусорное ведро. Сестра! Опять сделала ему мелкую пакость! Но говорить ей об этом не стоит – непременно поднимет очередной скандал. Как он устал от неё! Однако зло, которое посылает Высшая Сила, всегда оборачивается добром. Благодаря этой фурии, он стал самостоятельным, каковым не был при жизни родителей.