Текст книги "Субъекты безумия"

Глава II
Случай заболевания Ся Пило

Магия, как одна из форм первобытных верований, была распространена среди народов мира на всех исторических этапах развития. Обычно она проявляется в различных ритуалах, способна использовать и контролировать сверхъестественные силы, чтобы влиять и манипулировать объектами материального мира для достижения определенных целей. И хотя магию относят к суевериям, но этот феномен человеческой культуры все же до сих пор существует в народе.

1. Дьявол сыграет нам на флейте

Среди населения горных деревушек научные знания до сих пор не распространены повсеместно. Если какая-нибудь семья сталкивается с житейскими проблемами, то люди обычно обращаются к местным колдунам с просьбой погадать. Гадатели зачастую рассказывают о различных способах, которые якобы помогут избежать несчастья. Помимо гадания, такие колдуны кое-что понимают в лечебных травах, и в народе их считают знатоками.

Магия также является объектом изучения в области психологии и психиатрии, заслуживающим внимания; ее не стоит так просто отвергать. Точно так же дело обстоит с изучением философии: изначально мы осваиваем определенный пласт знаний в области религии. Во время учебы в университете я поверхностно ознакомился с парапсихологией, объектом исследования которой является колдовство, опыт выхода из тела, душа, ясновидение, телепатия, феномен полтергейста, предвидение, телекинез, гипноз и так далее. Конечно, некоторые ученые считают парапсихологию псевдонаукой, что является уже давней дискуссией.

Раньше я думал, что подобные прения можно встретить только на страницах учебников. Но однажды к нам в первое отделение больницы Циншань пришла пожилая женщина, представившаяся «небожительницей», и кругозор моих знаний расширился.

Тогда я только переехал к Ян Кэ; его квартира располагалась на улице Дасюэдунлу, это недалеко от больницы Циншань, на машине до работы можно добраться за полчаса. Но, как мне сказали, в этой квартире безжалостно убили и расчленили трех сестер; это ужасное дело когда-то потрясло Наньнин.

Перед переездом я думал, что квартира Ян Кэ и является местом совершения этого преступления, но оказалось, что нет. Убийство произошло в его жилом комплексе. Я спросил Ян Кэ, зачем он меня обманул. Тот ответил, что сам никогда не говорил, будто его квартира является местом убийства сестер, этот слух пустили в больнице. Ему было неохота что-либо опровергать и объяснять, все равно он жил один. Мол, раз уж это оказалось неправдой, тем лучше.

Я только так говорил, что, поскольку изучаю медицину, не верю во всякие предрассудки. Но когда я работал в одной больнице в Шэньяне, дела там обстояли не очень хорошо и постоянно происходили странные события, что вызывало во мне некоторое чувство волнения.

Квартира Ян Кэ находится на одиннадцатом этаже, окна выходят и на юг, и на север. Мебели у него немного, все выглядит довольно просто, но уютно. Для людей, работающих в области психиатрии, такое пространство даже не выглядело удручающе. В квартире всего три комнаты, и спальня Ян Кэ, конечно же, была самой большой. Вторая комната – моя спальня, и еще одна комната закрыта на замок. На мой вопрос, что находится внутри, Ян Кэ ответил, что комната пустует. Ключ сломался и застрял в замочной скважине, дверь было не открыть, а Ян Кэ так и не починил ее. Он сказал мне не обращать на это внимания.

Я заглянул в замочную скважину и действительно увидел внутри застрявший ключ. Не то чтобы я был мнительным, просто Ян Кэ показался мне небрежным – ведь жалко оставлять комнату пустовать, из нее можно сделать кабинет. Ян Кэ был немногословен; он сказал мне не трогать его вещи и велел стирать нижнее белье и носки руками, а не в стиральной машинке.

За аренду Ян Кэ взял с меня символическую сумму в несколько сотен юаней, то есть практически ничто. К тому же у него есть машина, а значит, мы сможем вместе ездить на работу. Жить я буду почти задарма, еще и сэкономлю на транспорте, поэтому как он скажет, так и будет. Мне больше не нужно беспокоиться о деньгах – главное, чтобы ничто не мешало мне спать ночью.

Так как я совсем недавно прибыл в Гуанси, вещей у меня было немного – я переехал налегке. Мои родители живут далеко в небольшом городке Усюй, и я никак не мог вернуться к ним жить. К тому же вдруг у меня появится девушка… тогда было бы совсем неудобно жить в доме родителей. Едва ли можно сказать, что моя семья зажиточная, лишних денег у нас нет. А я, живя столько лет в Шэньяне, так и не смог скопить сколько-нибудь приличную сумму, поэтому не могу себе позволить, как Ян Кэ, купить квартиру в городе. Вернувшись с севера Китая, я стал жить вместе со своим одноклассником из старшей школы, но, помимо нас, квартиру снимали и другие люди. Я прожил там всего один месяц, и мое терпение достигло своего предела. Хорошо еще, что меня приютил Ян Кэ…

В вечер переезда я хотел отблагодарить его за помощь и угостить ужином. Постучался в дверь его комнаты и тихо спросил:

– Сяо Ян, ты не хочешь выйти поесть? Я угощаю.

– Я не голоден, не донимай меня, – донесся из комнаты грубый ответ Ян Кэ.

Я ушел ни с чем, но про себя подумал: «Не голоден ты, ну и ладно, зачем же грубить? Неужели я настолько сильно тебя потревожил?» Я уже было хотел сам пойти поесть, но тут Ян Кэ попросил меня подождать. Я решил, что он передумал, но, открыв дверь, Ян Кэ кинул мне пять больших пакетов с одеждой и передал купюру в сто юаней.

– Пожалуйста, отнеси по дороге эти пять костюмов в химчистку. Один костюм выйдет примерно в двадцать юаней, сотни тебе как раз хватит.

От удивления я на минуту застыл. Затем взял деньги, пакеты с костюмами и нарочно поинтересовался:

– А ботинки захватить не нужно?

Услышав мой серьезный тон, Ян Кэ ответил:

– Не нужно, я их сам чищу. Кстати, вещи необходимо отнести именно в химчистку «Е-сидай», а не в какую-то другую.

Я мысленно закатил глаза, но, видимо, забылся в моменте и действительно это сделал. Заметив это, Ян Кэ хотел забрать вещи обратно:

– Не хочешь, и ладно, я сам попозже занесу.

Придумав глупый предлог, я тут же попытался исправить положение:

– Мне просто в глаз что-то попало… Мне не составит никакого труда сходить в химчистку.

– Какой ты нудный, – с издевкой бросил Ян Кэ и тут же закрыл дверь, даже не удосужившись сказать «спасибо».

Он все же владелец квартиры и берет с меня символическую плату за съем, поэтому я сдержал свои эмоции, молча взял мешки с одеждой и вышел из квартиры. Прачечная, про которую говорил Ян Кэ, уже закрылась; вывеска на двери гласила, что сотрудник ушел по делам, и забрать или принести вещи на чистку можно будет завтра. Мне не хотелось тащить вещи обратно, поэтому я нашел поблизости другую прачечную.

Поужинав, я пошел в магазин за фруктами, заодно прошелся по району и только потом вернулся домой. Дверь Ян Кэ по-прежнему была заперта; я так и не понял, ужинал он или нет, но не осмелился стучаться ему в комнату. Помыл фрукты и оставил их в гостиной, а квитанцию об оплате химчистки положил на журнальный столик.

На следующий день я встал довольно рано, так как не знал, во сколько обычно Ян Кэ выезжает на работу. Путь от дома до больницы был довольно коротким, но так как коллега подбросит меня до работы, было предусмотрительнее встать пораньше. В шесть часов я уже проснулся, а Ян Кэ, видимо, встал еще раньше. Пока я чистил зубы, он вернулся мокрый с пробежки.

В квартире всего одна ванная комната; я еще не успел умыться, как Ян Кэ постучал в дверь, собираясь принять душ. Я наспех вытер лицо и вышел. В телефоне увидел сообщение от своей бывшей девушки; она написала, что я оставил у нее тетрадь с рукописями и она может отправить ее почтой. Видимо, она была взволнована – не успел я ей ответить, как от нее поступил звонок. Она спросила, что ей делать с находкой.

Записи в тетради – это мой роман, точнее, наброски текстов, которые я составлял еще во время учебы. Тогда у меня не было денег на покупку компьютера, поэтому оставалось только писать от руки. Моя бывшая девушка знала, что мне приходилось непросто и в свободное время я писал, поэтому она не выбросила их, а тут же сообщила мне о своей находке. Возможно, она не хотела, чтобы я переживал из-за пропажи.

Я назвал этот роман «Детектив-психиатр»; он написан в остросюжетном жанре. После публикации роман не вызвал особого ажиотажа, я получил около десяти тысяч юаней гонорара, а все вырученные деньги перевел в одну благотворительную организацию помощи студентам. Это очень восхищало мою бывшую девушку, но ей никогда не нравилось, что я работаю психиатром, и она много раз пыталась заставить меня уволиться. Лицензию на осуществление медицинской деятельности я получил в Шанхае, затем зарегистрировал ее в Шэньяне. Процедура оформления документов довольно сложная, к тому же я еще учился в ординатуре. Как можно было все бросить? Получается, столько лет усердной работы будут потрачены впустую… Тогда я заключил договор с больницей в Шэньяне об обучении в ординатуре, и меня направили в целевую больницу. Зарплата была очень маленькой, даже меньше, чем у медсестер. Правилами также устанавливалось, что если я нарушу положения договора, то буду обязан выплатить внушительную денежную сумму штрафа, включая уже выплаченную мне зарплату, выплаты материальной помощи, а также пенсионное страхование, выплачиваемое работодателем. Именно поэтому, вернувшись в Гуанси, я был нищ как церковная мышь, даже приличную квартиру не мог себе позволить снять.

В общем, в тот день моя бывшая девушка попросила сказать ей адрес, чтобы отправить мои рукописи. Мы с ней ни о чем лишнем не болтали, она даже не спросила, где я сейчас работаю. Возможно, она знает, что я совершенно не изменился и продолжаю работать психиатром.

Положив трубку, я торопливо переоделся и позавтракал фруктами, ожидая, пока Ян Кэ выйдет из ванной. Я думал, он быстро примет душ, но у него это заняло полчаса. Я уже устал его ждать; если б не звук льющейся воды, доносящийся из ванной комнаты, я уже подумал бы, что он уехал на работу, решив не дожидаться меня.

Прождав еще десять минут, я решил, что так долго мыться – это уж слишком. Вдруг что-то случилось и он упал в обморок? Когда я учился в Шанхае, мой сосед по комнате как-то вернулся после игры в баскетбол, а когда пошел купаться, потерял сознание. Вызвав «скорую», мы узнали, что у него случился инсульт. Вспомнив этот случай, я заволновался. Прождав еще пару минут, постучал в дверь, чтобы узнать, всё ли в порядке.

Именно когда я подошел к двери ванной комнаты, Ян Кэ открыл дверь и натолкнулся на меня. Он был явно недоволен и спросил, в чем дело. Я неловко объяснил:

– Теперь я знаю, что и мужчины могут так долго принимать душ…

– Мне так нравится, – огрызнулся он.

– Ладно, ладно, сколько хочешь, столько и мойся, я не тороплюсь.

Ян Кэ не стал наседать – наоборот, смягчился:

– На будущее запомни: я выхожу из дома в семь часов десять минут. Сам рассчитывай свое время.

– Угу. – Я пошел в гостиную и, сев на диван, начал есть яблоко.

Ян Кэ вернулся в спальню. Дверь он не закрыл, и я услышал, что, надевая рубашку, он зашипел от боли. Вчера, во время выезда, один пациент обезумел и ушиб правую руку Ян Кэ до синяка. Возможно, сегодня во время пробежки тот задел ушиб, и рука стала болеть сильнее.

Прошло порядочно времени, а Ян Кэ все еще застегивал пуговицы; я заметил это, но решил не лезть в его дела. Вдруг он сам позвал меня, попросил о помощи и добавил, что, поскольку у него плохо двигается правая рука, вести машину придется мне.

Почему бы и нет; я согласился.

Ян Кэ раздраженно произнес:

– В десять минут восьмого мы должны выехать!

– Тогда и тебе нужно мыться быстрее, – практически шепотом ответил я.

– Что ты сказал?

Я сменил тон:

– Говорю, если рука болит, нужно взять больничный.

– У меня сегодня совещание, не могу, – сказал Ян Кэ. – К тому же во второй половине дня нужно поехать на консилиум в больницу на улице Цисинлу.

– А что, если на тебя опять кто-то нападет? – каркнул я.

Ян Кэ недовольно глянул на меня; его взгляд будто говорил: «Я по доброте душевной пустил тебя жить в свой дом, а ты еще неприятности предвещаешь…» Я понял, что сболтнул лишнее, и решил помолчать.

Я помог коллеге застегнуть рубашку и продеть запонки, а в конце накинул на него черный пиджак, так как правую руку он точно не смог бы засунуть в рукав. Но затем Ян Кэ нужно было обуться, и я помог ему достать из шкафа коричневые туфли без шнуровки, иначе пришлось бы на корточках завязывать ему шнурки. Но и тут он начал придираться, говоря, что эти туфли не подходят к черному ремню, ведь цвет ремня должен совпадать с цветом ботинок. Что я мог поделать с такими требованиями Ян Кэ к одежде? Убирая туфли, я сказал, что можно было бы надеть любые ботинки, и дело с концом, зачем столько помпезности?

Я тут же пожалел о своих словах, поскольку Ян Кэ начал меня поучать. В психологии есть такое понятие, как эффект первичности, или эффект первого впечатления. Оно означает, что внешний вид человека и конкретно его одежды оказывает более сильное впечатление, чем манера речи или выражение лица. Исследования показали, что судить человека по внешности – это психологическое явление, свойственное всем людям. Небрежно одетый человек оставляет не самое лучшее мнение о себе, а человек, одетый в костюм, наоборот, произведет благоприятное впечатление. В момент знакомства люди взаимодействуют с нами очень короткий промежуток времени, а первое положительное впечатление может сыграть ключевое значение в последующем общении. Другими словами, если у тебя неприглядная внешность, дело можно исправить одеждой. Неважно, в работе или в повседневной жизни, красивый наряд может стать твоим бонусом.

Дослушав пространную речь Ян Кэ, я вспомнил фрагмент из эссе «Рассуждения о европейском костюме» Линь Юйтана[12]12
  Линь Юйтан (1895–1976) – китайский писатель, прозаик и философ.


[Закрыть]: «Мужчины, которым нравится носить европейский костюм, в большинстве своем либо подкаблучники, либо заискивают перед противоположным полом». И хотя пациенты и медсестры постоянно донимают Ян Кэ своим вниманием, он все же сохраняет с ними деловые отношения. Низкопоклонства за ним замечено не было.

Спустившись вниз, я сел за руль. После получения прав я совсем немного водил машину и очень нервничал на дорогах, так как боялся случайно поцарапать кузов. В этот день на дорогах были большие пробки, и, хотя до больницы Циншань ехать недалеко, добирались мы почти час. У Ян Кэ начиналось совещание. По прибытии в больницу он попросил меня взять ключи от машины, а в восемь часов вечера ждать его у первого отделения. Если к этому времени он не появится, то я могу уезжать.

– Хорошо.

Сегодня я снова должен был вести прием пациентов. Забрав ключи, я направился в кабинет амбулаторного отделения. Но не успел дойти, как услышал звук флейты, доносящийся из шумной толпы. Мелодия напомнила мне музыку из фильма «Дьявол сыграет нам на флейте» 1979 года про детектива Косукэ Киндаити. Я подумал, что у меня возникли слуховые галлюцинации, ибо, проработав столько времени психиатром, я впервые слышал, чтобы кто-то играл на флейте в больнице. Пока я шел к амбулаторному отделению, звук становился все громче и громче. Возле кабинета столпились ординаторы, они что-то живо обсуждали.

– В чем дело? У вас работы нет? – Так как я лечащий врач, мне нужно проявлять строгость перед ординаторами.

Сун Цян, увидев меня, с воодушевлением сказал:

– К нам на прием пришла Небожительница.

– Нельзя давать людям прозвища, – строго сказал я.

Сяо Цяо тоже была в толпе:

– Она сама себя так назвала, мы ей не давали прозвища.

– Серьезно? – Я был в замешательстве.

Где это видано, чтобы «небожители» приходили в психиатрическую клинику? Какое у нее может быть заболевание, раз она к нам пришла? Судя по всему, работа в области в психиатрии – это каждый день открывать для себя что-то новое.

2. Дракон со сломанным хвостом

Хотя я уже какое-то время работаю в больнице, меня все еще считают новичком. Если появляется пациент, пожелавший прийти ко мне на прием, я ценю такую возможность. Но Сун Цян успел расстроить меня, сказав, что пациентка изначально хотела записаться на прием к заместителю заведующего Цзи. Так как он уехал в Пекин, она посмотрела брошюру нашей больницы и сразу указала на красивого Ян Кэ. Но и он сегодня был занят. Пациентка не хотела более откладывать и без особого воодушевления выбрала Чэнь Путяня, то есть меня.

Сун Цян красочно описал процесс выбора врача, даже тон пациентки скопировал. Конечно, радоваться было нечему – услышав подобное, любой человек расстроился бы. Очевидно, в первом отделении Ян Кэ пользовался большей популярностью, чем я. Даже ординаторы были больше рады работать под его руководством. Сун Цян не был исключением, он просто не смел это демонстрировать. Мой профессиональный уровень не уступал Ян Кэ, но, видимо, эффект первичности, о котором тот говорил недавно, все же имеет вес.

Подумав об этом, я поправил одежду у входа в кабинет и с гордо поднятой головой зашел внутрь. Лечебные кабинеты в амбулаторном отделении в большинстве своем рассчитаны на одного пациента, но есть и такие, что рассчитаны на несколько человек. Без сомнений, большинство людей предпочитают первый вариант. Однако если возникает необходимость в практико-ориентированном обучении ординаторов, то мы по своему усмотрению можем воспользоваться и кабинетом побольше.

В кабинете сидела седоволосая бабушка в темно-синей кофте и черных брюках, обутая в гранатово-красные узорчатые туфли – типичный наряд женщин из национальных меньшинств Китая. Бабушка играла на флейте; ее лицо расплылось в улыбке, она напоминала индийского заклинателя змей. И тут я увидел на столе пятнистого полоза, извивающегося под звуки флейты. Я не боюсь трупов или привидений, но к змеям у меня страх с рождения. Только я увидел полоза, как у меня обмякли ноги; чтобы не упасть в глазах Сун Цяна и Сяо Цяо, я притворился, что не испугался.

Увидев меня, бабушка отложила флейту и убрала змею в бамбуковую клетку. Я обратился к ней:

– Бабушка, в больницу нельзя приносить животных.

Она не придала особого значения моим словам:

– Его зовут Сяо Лунбао, он не ядовит. Посмотрите: когда он сворачивается калачиком, то похож на пельмешку сяолунбао[13]13
  Разновидность паровых пельменей, блюдо шанхайской кухни.


[Закрыть]. Я поэтому его так и назвала.

На самом деле в больнице не было четких правил, касающихся животных, но я решил не донимать этим старушку; мне просто стало не по себе от вида полоза. У пациентов, обращающихся в психиатрическое отделение, в первую очередь необходимо исключить наличие соматических факторов заболевания. Именно поэтому большинство пациентов приходят не с пустыми руками, а со всевозможными анализами, начиная от общего анализа и заканчивая УЗИ и КТ. Помимо змеи, бабушка действительно принесла с собой различные листы с результатами лабораторных исследований – видно, она хорошо подготовилась. На одном из листов был написан ее возраст – девяносто пять лет, – и я невольно восхитился этой долгожительницей. Людям, дожившим до глубокой старости, чего только не довелось повидать. Даже не знаю, какая психологическая проблема может ее мучить, раз она пришла ко мне на прием.

Я сел и выпрямился.

– Бабушка, по какой причине вы пришли к нам? Вам нездоровится?

Она, немного смутившись, пробормотала:

– Мне… Вовсе нет, как раз наоборот…

В этот момент в кабинет зашел упитанный мужчина – ремень на его штанах был задран практически до груди. Переступив порог, он звучно произнес:

– Небожительница Ло, вы здесь! Наконец-то я вас нашел… Вы уже были на приеме?

Названная «небожительницей» бабушка, которая уже была готова что-то сказать мне, вдруг замолкла, повернулась и посмотрела на него:

– Адэ, ты так быстро пришел… Уже управился со всеми делами?

Я растерянно посмотрел на эту парочку, не понимая, кем они приходятся друг другу, – ведь бабушка ничего про себя не рассказала. Увидев мое недоуменное выражение лица, Адэ сказал, что они прибыли из маленькой деревушки возле горы Дамин, где выращивают и собирают чай. Бабушку в деревне считают небожительницей – раньше она занималась целительством, выбирала детям имена, рассчитывала благоприятные и счастливые дни для людей. Последнее время она стала плохо спать и сама захотела посетить врача. Сам Адэ держит магазин строительных материалов в деревне и время от времени приезжает в город закупиться товаром, поэтому сегодня он заодно привез бабушку в больницу.

У бабушки на щеках виднелся румянец, глаза живо блестели. Правда, когда она улыбалась, можно было заметить полное отсутствие зубов, но для человека такого преклонного возраста это в целом нормально, а так у нее был совершенно здоровый вид. Мне встречалось много людей с проблемами со сном, включая Хуан Фэйхун; такие пациенты выглядят изможденными и подавленными, и признаки бессонницы видны с первого взгляда.

– Вы правда плохо спите? – недоверчиво спросил я.

Бабушка, держа в руках клетку со змеей, сказала:

– Да. – Она очевидным образом врала. – Может, вы прописали бы мне какое-нибудь лекарство?

– Лекарства так просто не выписываются.

– Тогда… – Бабушка хотела что-то сказать, но промолчала. Адэ явно был здесь лишним, она стеснялась говорить при своем земляке.

Работа в амбулаторном отделении – довольно сложное дело, и проблема даже не в тяжести заболеваний. У пациентов бывает разное течение болезни, и ведут они себя по-разному. Кто-то немногословен, а кто-то слишком болтлив, кто-то при виде другого человека начинает материться, а кто-то драться, но в основном всем им сложно описать свое состояние. Люди, обратившиеся за медицинской помощью и способные подробно и точно рассказать о своем недуге, в большинстве своем больны нетяжело. После беседы с врачом и приема лекарств у таких пациентов обычно все само собой налаживается. С людьми с тяжелыми психическими расстройствами дела обстоят по-другому. Их родственники зачастую нескладно и непоследовательно описывают состояние больного, и необходимо, чтобы врач смог найти верный ответ в череде сумбурных деталей. Написание истории болезни – это еще одно дело, требующее огромных усилий.

Я снова заметил неловкость на лице пациентки и под предлогом того, что мне необходимо осмотреть бабушку, попросил Адэ удалиться из кабинета и подождать снаружи. Тот не понимал, зачем это нужно, и начал сетовать на недостаточный уровень моих профессиональных навыков:

– Она ведь сказала, что спит плохо; неужели нельзя прописать снотворное, к чему эти осмотры?

Выпроводив Адэ, я терпеливо продолжил:

– Бабушка, если вам есть что сказать, смело говорите; я никому не проболтаюсь, можете мне верить. – Она по-прежнему чувствовала себя неловко. Вспомнив слова Адэ о том, что она сама жаловалась на бессонницу, я произнес: – Вы плохо спите? Вам снятся кошмары?

Бабушка поставила клетку со змеей на стул и, неловко улыбаясь, ответила:

– Больше десяти лет меня беспокоят проблемы со сном. Как-то я ходила в другую больницу на обследование, и мне сказали, что у меня повышенное кровяное давление и перенесенный ишемический инсульт в легкой форме.

Я полистал ее справки, но не нашел соответствующих результатов обследования.

– У вас есть справка об этом?

– Нет, уже десять лет прошло с того момента… В позапрошлом году я ходила в районную больницу, но мне сказали, что проблем со здоровьем у меня нет, – напряженно ответила бабушка.

Раз нет справок, то будет затруднительно с полной уверенностью определить причины заболевания. Я проверил у пациентки пульс, голову и попросил пошевелить по очереди руками и ногами для определения характера и степени заболевания. По виду не сказать, что бабушка страдает бессонницей, со здоровьем у нее все хорошо. Она будто искала повод, чтобы наведаться в больницу. Что касается легких недомоганий, без результатов обследования тут сложно что-то выявить.

Чего только не навидался в жизни человек преклонного возраста… Но почему-то, общаясь с молодым врачом, она испытывала сильнейшее смущение. Я встал и собирался ее проводить в лечебный кабинет, но бабушка, по-прежнему сидя на своем месте, жалобно промолвила:

– Врач Чэнь, я пришла к вам из-за своих душевных страданий…

Обычно пациенты называют всех сотрудников больницы врачами – они не различают врача и санитара, медсестру и старшую медсестру и так далее, – а мы нарочно их не поправляем. Я так и думал, что у бабушки есть секрет и ей нужен человек, которому можно поведать свою тайну. Снова присев, я спросил:

– Какая все-таки у вас проблема?

Бабушка опустила голову:

– Если я вам расскажу, вы не будете смеяться надо мной?

– Я ни в коем случае не буду.

Но она продолжала мешкать и не решалась начать свой рассказ. Иногда у меня создавалось ощущение, что я являюсь детективом из сериала, а мои пациенты – подозреваемые в совершении преступления, хотя я понимаю, что подобное сравнение не совсем уместно. Если на прием приходят пациенты, не желающие идти навстречу врачу, терапия может занять гораздо больше времени; иногда они и вовсе откладывают терапию, и в таком случае проблема может только усугубиться.

Бабушка повернулась боком и, убедившись, что Адэ точно нет рядом, снова взяла клетку и выпустила змею. Полоз не ядовит, толщиной всего с большой палец; он довольно послушен и не ползает где попало – но его движения все равно заставляли меня дрожать. Я тут же невольно отодвинулся.

Иногда в действиях душевнобольных людей напрочь отсутствует логика. Эта бабушка выглядела нормальной, но ее болезнь как будто была слишком запущена. Я с наилучшими намерениями выпроводил Адэ, чтобы ей было комфортнее рассказывать о своей ситуации; а она мало того, что не оценила мой жест, так еще и выпустила из клетки змею, чтобы запугать меня… И как тут поступить? Змея, видимо, почувствовала мой страх; внезапно высунув свой язык, она поползла ко мне.

В кабинете на столе лежала довольно толстая книга «Китайская классификация психических расстройств», издаваемая Китайским обществом психиатров. Я инстинктивно схватил ее, намереваясь прибить змею. Увидев мою реакцию, бабушка немедленно заслонила полоза, взяла его на руки и успокоила меня:

– Вы не бойтесь, Сяо Лунбао не кусается.

Боязнь змей – моя ахиллесова пята. Я видел много безумных пациентов, но ни один из них не был страшен так, как больной, выпустивший на волю змею. Я уже намеревался позвать охрану, но бабушка, нежно поглаживая змею, сказала:

– Сяо Лунбао – мой сын, а вы его напугали… Ничего страшного, мама тут, тебе нечего бояться!

– Бабушка, что вы… – начал я говорить, но у меня язык не поворачивался озвучить то, что могло ее обидеть.

Она вдруг озвучила мои мысли:

– Вы думаете, что я сошла с ума, раз считаю змею своим ребенком? Но я никогда не была замужем, у меня нет детей, и я далеко не первый человек, который принимает питомца за свое дитя. Врач Чэнь, судя по вашему акценту, вы не местный…

Я подвинулся ближе к письменному столу и ответил:

– Мой папа из деревни Усюй провинции Гуанси, а мама из провинции Аньхой, но я долгое время прожил в Шэньяне и Шанхае.

Бабушка с пониманием кивнула и снова спросила:

– Тогда вы, наверное, знаете легенду о драконе со сломанным хвостом? – Она показала на тельце полоза, и тут я заметил, что у него нет кончика хвоста.

На самом деле я слышал, что в Гуанси в горах Дамин ходит легенда о драконе, который третьего числа третьего месяца прилетает к горам. По преданию, в древние времена в одной из горных деревень малой народности чжуан жила старушка, у которой не было потомства. Однажды она спасла раненого дракона, который затем не отходил от старушки и принимал ее за мать. Но так как у людей нет хвостов, дракон отрезал его и выбрал себе имя Тэ Цзюэ. «Тэ» в чжуанском языке означает «мужчина», а «цзюэ» – куцый хвост. Впоследствии, когда старушка умерла, порывы дождя и ветра перенесли ее и Тэ Цзюэ на вершину горы Дамин, где он ее и похоронил. Сыновняя почтительность Тэ Цзюэ растрогала Небо, и ему милостиво позволили каждый год третьего числа третьего месяца возвращаться в горы почтить память его матери. В провинции Гуандун также распространена легенда о драконе со сломанным хвостом, но она в действительности берет свое начало от народных преданий в Гуанси, где известна более широко.

Вспомнив эту легенду, я остался в недоумении. Неужели бабушка воспринимает себя той сказочной старушкой, а своего питомца – тем самым драконом? Но пусть даже так, какое это отношение имеет к тому, что она пришла сегодня на прием? Она пожилая женщина, возможно, ей одиноко, и поэтому она воспринимает питомца за свою родню?.. Главное, чтобы она могла отличать реальность от фантазий, ее случай будет далеко не самым запущенным.

Мне не надо было тратить все свое дообеденное время лишь на одного пациента. Бабушка, возможно, тоже поняла, что уже долго сидит у меня.

– Врач Чэнь… Вы… вы верите в змей-оборотней? – выпалила вдруг она.

– Змей-оборотней? – В голове у меня промелькнула мысль о первой серии мультфильма «Братья Хулу»[14]14
  Популярный в 1986–1987 гг. китайский анимационный сериал.


[Закрыть], где одним из персонажей был золотой змей-оборотень.

– Я не имею в виду конкретно эту змею, не переживайте. Я знаю образ мыслей людей вашего поколения и не собираюсь утверждать что-то обратное, только вот… – Поглаживая змею, бабушка замолчала.

Я попытался ее подбодрить:

– Вы гораздо старше меня и видели больше. Я уже довольно долго работаю врачом и много чего слышал, поэтому вам не стоит волноваться; говорите, что у вас на уме.

Мои слова на нее подействовали – и она произнесла одну фразу. Очень простую. Но прозвучала эта фраза совершенно невероятно и заставила меня раскрыть рот от удивления.