Текст книги "Субъекты безумия"

5. Фатальная семейная бессонница

Получив все результаты анализов, я из осмотрительности пригласил заместителя заведующего отделением, который появлялся всего два-три дня в неделю. Его фамилия Цзи, ему сорок один год, мы называем его главный зам или зам Цзи, так удобнее отличать его от заместителей других заведующих отделениями. Заму Цзи нравились академические исследования, но он не любил следовать офисной политике, как и выставлять себя напоказ, в отличие от некоторых специалистов, которые ездят всюду с лекциями и угождают требованиям фармацевтических компаний.

Пять лет назад зам Цзи специально уезжал за границу, чтобы исследовать медицину сна – у него в этой сфере очень богатый опыт лечения. Услышав мое описание состояния болезни Хуан Фэйхун, он вместе со мной начал исследовать проблему, вплоть до того, что задерживался допоздна в стационаре и наблюдал за каждым движением Хуан Фэйхун.

Посредством круглосуточного наблюдения и протоколирования мы убедились, что Хуан Фэйхун и в самом деле не засыпала. Она только время от времени могла подремать, ее конечности хаотично вздрагивали, а тело непроизвольно сводило судорогами. Все это происходило неосознанно для нее, и раны на ее теле появлялись именно потому, что она сама себя случайно царапала. Однажды Хуан Фэйхун все же с большим трудом уснула после приема таблеток, и произошло кое-что еще более непонятное – она начала издавать очень странные звуки, как будто в ее горле извивалась змея, которая вот-вот вылезет наружу. Я боялся, что она может задохнуться во сне, поэтому мы прекратили лечение этими препаратами.

По мере проведения анализа и понимания состояния пациентки мы пришли к страшному диагнозу. После проведения всестороннего консилиума у Хуан Фэйхун была диагностирована фатальная семейная бессонница, по-английски fatal familial insomnia, или сокращенно FFI.

Стандартными показателями для диагностики данного заболевания являются прогрессирующее сокращение времени сна; в фазе медленного сна наблюдается отсутствие веретенообразной активности, мозг перестает воспроизводить дельта-волны, время быстрого и медленного сна также заметно сокращается, снотворные не оказывают эффекта, и все это сопровождается повышением возбудимости симпатической нервной системы, эндокринными отклонениями и дискинезией[10]10
  Неврологический синдром, связанный с внезапно возникающими непроизвольными движениями.


[Закрыть]. Конечно, генетическое тестирование является лучшим прямым методом диагностики данного заболевания.

Первое описание этой болезни связано с упоминанием одной итальянской семьи. Несколько столетий назад мужчина по имени Джакомо внезапно заболел странным недугом, круглыми сутками страдая от бессонницы. Его стали одолевать бредовые идеи. Он впал в слабоумие и в конце концов умер из-за изнеможения организма. После этого еще тридцать членов его семьи в среднем возрасте заболели той же болезнью и один за другим умерли. В настоящее время во всем мире, и в частности в таких странах, как Италия, США, Япония, Китай, Дания и Ирландия, появились люди, страдающие этим недугом.

Течение фатальной семейной бессонницы ужасает. В самом начале человек не может уснуть, бодрствуя день и ночь, затем у него наблюдается сужение зрачков, у мужчин может развиваться импотенция, повышается кровяное давление, ускоряется пульс, усиливается потоотделение. Вслед за этим могут появится бредовые идеи, галлюцинации, дискинезия; организм человека постепенно перестает функционировать. Больной начинает испытывать сильные боли, но уже не в состоянии сказать об этом; в итоге только и остается в бессилии наблюдать за своей смертью. Проще говоря, причиной смерти от этой болезни является обширное повреждение мозга, а не недостаток сна.

Смертельная фатальная бессонница – это аутосомно-доминантное генетическое заболевание, вызванное нарушением структуры прионного белка. Ген, кодирующий этот белок, расположен на коротком плече двадцатой хромосомы. Он находится в центральной нервной системе и тесно связан с интеллектом и сном человека. Мутация в гене прионного белка приводит как к образованию парапротеина, который не только не выполняет свою нормальную функцию, но и не может расщепляться протеазами. Накапливаясь в головном мозге и центральной нервной системе, он приводит к потере нейронов, образуя полости, словно в морской губке. В такой ситуации преимущественно поражается отдел головного мозга – таламус, играющий важную роль в процессах сна.

На данный момент эффективных методов лечения этой болезни нет. Ученые из Великобритании и США во время проведения испытаний над животными обнаружили, что эту болезнь можно вылечить, но в дальнейшем все животные, над которыми проводились клинические исследования, странным образом умирали. Конкретная причина не была выявлена. Относительно эффективным методом лечения является применение GHB, то есть гамма-оксимасляной кислоты. GHB неэффективна для восстановления фазы медленного и быстрого сна, но может помочь увеличить время медленного сна, смягчая течение болезни.

В Китае эта болезнь встречается очень редко. Первый случай был зарегистрирован в 2004 году в больнице Сехэ провинции Хубэй; пациент очень быстро скончался. Два года спустя в провинции Хэнань также выявили случай заболевания у мужчины. Фантом странной болезни изводил его семью на протяжении нескольких столетий, история заболеваний членов его семьи также имела глубокие корни.

В ходе последующих диагностики и лечения мы обнаружили, что в семье Хуан Фэйхун несколько сотен лет назад ходила молва о некоей болезни. Бо́льшая часть членов семьи Хуан после достижения совершеннолетия на протяжении полугода имели проблемы с бессонницей, а затем загадочным образом умирали. Можно сказать, что семья Хуан Фэйхун все время находилась в порочном круге странной болезни, который нельзя было разорвать. Когда у женщины появились бредовые идеи, болезнь начала прогрессировать. Ни медикаментозное, ни психотерапевтическое лечение не было эффективным.

Мы с замом Цзи провели длительное исследование болезни. После постановки диагноза мы были озабочены тем, как нам поступить с Хуан Фэйхун. Узнав о всех деталях, главврач также выразил нам свое беспокойство, так как с момента учреждения больницы у нас не было случаев смерти пациентов. Если Хуан Фэйхун будет оставаться в стационаре и вдруг умрет, то как поступить? Главврач, зная, что зам Ляо наводит справки о деле пропавшей Линь Чжунхуа, спросил меня:

– Разве труп Линь Чжунхуа не нашли? Ее убила Хуан Фэйхун? Если так, то нужно ее выписывать. А если нет, то нужно придумать, как перевести ее в другую больницу.

Отец Хуан Фэйхун настаивал на том, чтобы его дочь осталась лечиться в нашей клинике, но мы не могли провести для нее эффективное лечение. Соображения главврача выглядели эгоистичными и безжалостными, но на самом деле это было от безысходности.

Узнав об этом, Сяо Цяо была возмущена. Увидев ее реакцию, я также проникся сочувствием к Хуан Фэйхун и все время думал, что мы можем для нее сделать, – нельзя же так просто отправить ее домой и ждать смерти. Состраданию Сяо Цяо не было предела, она была взволнована больше, чем я. Однажды, найдя меня в столовой больницы, Сяо Цяо стала упрашивать меня:

– Врач Чэнь, есть ли шансы у Хуан Фэйхун? Я прочитала разные материалы, существует множество исследований этой болезни; не могли бы вы попросить главврача посмотреть их?

– Вы не первый день работаете врачом. Мы не можем ставить эксперименты над пациентом; а если она умрет? Она здесь для лечения, а не чтобы ставить над ней опыты, – сделал я замечание.

– И мы просто выпишем ее из больницы? Она ведь не поправилась, – недовольно возразила Сяо Цяо.

Я был бессилен:

– То, что она находится в клинике, – не проблема, но неужели вы не видели пациентов, которые находятся здесь уже давно? И кому это пошло на пользу? Они здесь, потому что их никак не вылечить. Сейчас алкогольный бредовый психоз у Хуан Фэйхун пошел на спад, вот только бессонницу не вылечили; но она в состоянии позаботиться о себе. Самым лучшим выбором будет позволить ей выписаться и найти клинику, в которой ее смогут вылечить.

Главврач тоже пришел на обед. Увидев меня беседующим с Сяо Цяо, он подошел и стал подгонять меня:

– Сяо Чэнь, вы говорили с замом Ляо? Ваша пациентка все-таки совершила то убийство или нет? Вы с этим делом не затягивайте, делайте все необходимое. Не нужно создавать лишних проблем.

Я связывался с замом Ляо шесть дней назад. Так как расследование еще продолжалось, ему было не слишком удобно разглашать все подробности. Я знал только, что труп Линь Чжунхуа нашли в горах на границе с китайско-вьетнамской границей. Говорили, что ее смерть была чудовищной; бо́льшая часть тела была изгрызена животными. Сотрудники судебно-медицинской экспертизы сломали себе голову, стоящих улик было совсем немного, а о том, кто является убийцей, и речи не могло идти. Главврач все время подначивал меня пойти расспросить зама Ляо, а тот много раз просил меня об одном одолжении: если Хуан Фэйхун придет в нормальное состояние, чтобы я незамедлительно спросил ее, знакома ли она с Линь Чжунхуа и знает ли что-либо об этом деле.

Когда главврач приблизился к столу, где мы обедали, Сяо Цяо тут же ускользнула, оставив меня одного отчитываться перед начальством. Рядом, за соседним столиком, сидел зам Цзи, который неторопливо читал газету «Наньго цзаобао». Сначала он безразлично сидел в стороне, но, услышав, как главврач наседает на меня, не сдержался, надел свои толстые очки, отложил газету и вступился:

– Я слежу за ходом дела, за него отвечает первое отделение, и я, как ваш заместитель, несу ответственность. Не переживайте, мы постараемся сделать всё как можно скорее.

Главврач, судя по всему, был голоден и очень хотел поесть, поэтому смягчил тон:

– Ладно, ладно, не буду вам мешать. Но не забывайте о деле и не откладывайте его в долгий ящик!

Зам Цзи учтиво ответил за меня:

– Да, мы знаем.

Главврач очень редко приходил в столовую обедать; увидев его, все заведующие отделений тут же стали приглашать его сесть вместе с ними. Подождав, когда главврач уйдет, я тут же поблагодарил зама Цзи:

– Спасибо вам за помощь. Однако Сяо Цяо права: если Хуан Фэйхун не убийца, мы не можем ее просто выписать; неужели ей только и остается, что ждать смерти?

Видимо, зам Цзи уже обо всем заранее подумал.

– Другие полагают, что чем меньше забот, тем лучше, но ты поступаешь по-другому, взяв все в свои руки. Мы не сможем спасти Хуан Фэйхун; оставить ее здесь равносильно смиренному ожиданию ее смерти. А если не справимся, то сделаем еще хуже. Когда я провел консилиум, то связался с коллегой из отделения неврологии Народной больницы провинции Хэнань. У них на лечении когда-то был пациент с таким же диагнозом; это второй случай заболевания в Китае и единственный, когда пациент остался жив и здоров. Когда придет время, мы отправим Хуан Фэйхун к их специалистам. Что касается расходов, не стоит переживать, у ее семьи есть средства. Я также связался с зарубежными учреждениями; так как эта болезнь очень редкая, все стороны заинтересованы в данном случае, и особенно фармацевтические компании, занимающиеся лечением бессонницы, – их исследования более прогрессивны, чем наши. Что же касается дальнейшего развития событий, оно зависит от Хуан Фэйхун. Это все, что мы можем сделать.

Его слова успокоили меня, я удовлетворенно вздохнул:

– Зам Цзи, вы правда хороший человек.

– Да и вы ничего… Когда совесть чиста, можно спать спокойно. Ладно, не буду отвлекать вас от обеда.

Зам Цзи улыбнулся, затем снял очки и продолжил читать газету. Однако он вновь мельком глянул на меня; его взгляд показался мне странным.

В тот же момент я услышал шушуканье за соседним столом; там сидел У Сюн, врач из седьмого отделения, вместе с которым я изначально собирался снимать квартиру. Коллеги время от времени поворачивались и смотрели на меня. Я сидел поодаль от них; в столовой было шумно, поэтому я не все отчетливо слышал. До меня доносились лишь отрывки разговора:

– Врач из первого отделения так трагически умер…

– Еще бы! Он даже не знает, как умер его предшественник…

– Скоро и до него дойдет очередь…

– Тихо, вдруг нас услышат…

Эти лечащие врачи были из разных отделений, они общались в своем маленьком коллективе, и мне, как новичку, было сложно туда влиться. При словах о чьей-то смерти меня одолело странное предчувствие, но было неловко лезть в чужой разговор. Я однажды расспрашивал ординаторов, устроившихся в больницу раньше меня, но и они увиливали от ответа. Лишь сказали, что никто из врачей в первом отделении не умирал, но был один врач, который перевелся в другую больницу. Даже Сяо Цяо, которой обычно нравилось посплетничать, как воды в рот набрала; сказала лишь, что не знает, куда перевелся этот врач, даже фамилии его не помнит. Я прекрасно понимал, что любопытство до добра не доведет, поэтому, будучи очень занят, не стал вникать в суть вопроса.

Прошло еще три дня. Психоз Хуан Фэйхун уменьшился, но ее снова одолела бессонница, которая вызывала галлюцинации. Однако она постепенно перестала твердить свою историю о «бесконечном воскрешении». И вот ординатор Сун Цян сказал мне, что сознание Хуан Фэйхун прояснилось, и она хочет видеть меня, чтобы сообщить кое-что важное, связанное с гибелью Линь Чжунхуа.

6. Ноты на петле Мёбиуса

В тот день у меня воспалились миндалины, немного поднялась температура, и я плохо спал ночью. По окончании осмотра пациентов я почувствовал себя измотанным и хотел отдохнуть в ординаторской. Но когда прибежал Сун Цян и объяснил мне цель своего прихода, я тотчас взбодрился и сказал:

– Пойдем быстрее.

По дороге Сун Цян расспрашивал меня:

– Что же нам делать, если это она совершила убийство? Она же изобразила себя на том рисунке. Может, она поступила так из-за угрызений совести?

– Не нужно делать необоснованные выводы, – предостерег его я.

Мы зашли в стационар. Хуан Фэйхун сидела в палате, ожидая нас; ее взгляд показался мне немного пустым, но настроение было намного лучше. Увидев меня, она тут же встала и взволнованно сказала:

– Я все вспомнила!

Нельзя воспринимать всерьез все, что говорят психически больные люди, ведь неизвестно, что из этого правда, а что нет; они и сами не всегда способны это распознать. Для определения вымысла и правды нужно опираться на большой пласт профессиональных знаний. По правде сказать, я сам был взбудоражен, но по-прежнему демонстрировал спокойствие. Зна́ком указал ей сначала присесть и не спеша все рассказать нам.

Хуан Фэйхун объяснила, что все началось с поездки в город Чунзо на водопад Дэтянь. Поскольку она плохо спала и страдала алкоголизмом, ей хотелось отдохнуть в горной живописной местности. В один из дней Хуан Фэйхун отклонилась от основного туристического маршрута и самостоятельно пошла пешком в горы. По дороге вдруг услышала крик о помощи. На берегу реки она нашла по голосу женщину, чья правая нога угодила в капкан для животных; вся трава вокруг была в крови.

Эта женщина и была Линь Чжунхуа. Она рассказала Хуан Фэйхун, что тоже приехала в путешествие одна и никак не могла ожидать, что угодит в охотничий капкан. Она была не в силах идти, ее телефон разрядился, и вызвать помощь не было возможности. По закону подлости телефон Хуан Фэйхун тоже разрядился. Она хотела помочь Линь Чжунхуа спуститься с гористой местности, но лодыжка Линь Чжунхуа была повреждена до кости, и женщина совершенно не могла идти.

Недолго думая, Хуан Фэйхун сказала, что вернется и позовет на помощь, пока еще не стемнело. Но Линь Чжунхуа была страшно напугана; она стала умолять ее никуда не уходить. Однако по-другому женщину было не спасти. Они потеряли слишком много времени, и небо уже начало темнеть. Хуан Фэйхун снова пообещала ей, что обязательно вернется и поможет ей, после чего отправилась в обратный путь. Уйдя уже довольно далеко от того места, она услышала истошный вопль и тут же стремглав вернулась назад. Тогда уже совсем стемнело и пошел небольшой дождь. Вернувшись к берегу реки, Хуан Фэйхун увидела мужчину в синей ветровке, который лежал на Линь Чжунхуа. Ее нижнее белье было сорвано, она пыталась звать на помощь, но мужчина зажал ей рот рукой. Ее правая нога стала еще сильнее кровоточить, сил оставалось все меньше и меньше, и в итоге она перестала сопротивляться.

Ночью в горах было очень страшно. Испуганная Хуан Фэйхун случайно поскользнулась на камне. Услышав шорох, мужчина поднялся, натянул штаны и обернулся. Сердце Хуан Фэйхун ушло в пятки. Боясь, что ее постигнет та же участь, она бросилась наутек. Уже был час ночи, когда она спустилась с гор. После этого происшествия бессонница Хуан Фэйхун усугубилась. Испытав такое страшное потрясение, женщина стала больше пить, вследствие чего у нее появилось чувство вины и развился синдром выжившего.

Вскоре она стала считать себя Линь Чжунхуа, хотя знала, что той уже нет в живых. Именно поэтому, ежедневно страдая от жуткой бессонницы, она буквально видела, что кто-то ее убивает, а убийцей является она сама. Практически ежедневно находясь в этом состоянии, Хуан Фэйхун думала, что тот день повторяется вновь и вновь, что она попала в бесконечный цикл. В глубине души женщина испытывала угрызения совести и корила себя за то, что не осталась с Линь Чжунхуа, не спасла ее и тотчас не вызвала помощь. Находясь в плену своих фантазий, Хуан Фэйхун каждый день приходила в полицию и придумала такую действительность, в которой она бесконечно воскресает, а один день является повторением предыдущего…

После отказа от алкоголя и после терапии Хуан Фэйхун в итоге все вспомнила; она будто пробудилась после долгого кошмарного сна. Глубоко вздохнув, женщина сказала:

– Я научилась рисовать. Линь Чжунхуа говорила, что работала учителем рисования; конечно, ее навыки были лучше моих, но я все же могу нарисовать приблизительный портрет человека. Я помню, как выглядит тот мужчина, и, если вы сможете принести мне бумагу и карандаш, смогу его нарисовать.

Я был поражен и никак не мог подумать, что события в деле об исчезновении Линь Чжунхуа примут такой оборот. Я немедленно попросил медсестру принести бумагу и карандаш. Мы наблюдали, как Хуан Фэйхун быстро нарисовала на бумаге образ мужчины. Она убеждала нас, что это действительно убийца, а не ее фантазия. Он наверняка тогда сам прогуливался в горах, и когда увидел раненую Линь Чжунхуа, которая явно не могла ему дать отпор, в его голову закрались злые намерения. А после совершения преступления он решил убить потерпевшую.

Расследованием такого преступления, естественно, должен заниматься зам Ляо. Я отправил ему фото рисунка, сделанного Хуан Фэйхун. Зам Ляо ответил, что начнет расследование. В итоге спустя один день он позвонил мне. Показания Хуан Фэйхун подтвердились. Они навели справки у тамошних любителей пешего туризма – и неожиданно для себя довольно быстро нашли мужчину.

Согласно многочисленным зацепкам и уликам с места преступления, этот мужчина действительно оказался убийцей. Позже преступник признался, что тогда он заметил поблизости женщину и видел, как она убежала. Изначально он хотел догнать ее, но Линь Чжунхуа внезапно пришла в сознание. Она схватила его за ногу, не давая уйти. Убийца разозлился и, схватив лежащий рядом камень, ударил им Линь Чжунхуа. Труп он спрятал в скрытой от глаз пещере. Мужчина боялся, что его преступление раскроется, поэтому специально уехал в Юго-Восточную Азию, побывал в нескольких странах. По прошествии времени, не услышав никаких вестей об этом деле, он решил вернуться в Китай. Но в конце концов убийцу настигло правосудие.

Мне неизвестно, как в дальнейшем продвигалось дело; известно лишь, что Хуан Фэйхун являлась свидетелем по нему. Когда преступник узнал о ее психическом заболевании, он начал придумывать, как сделать так, чтобы ее показания в суде не были приняты. Чтобы привлечь убийцу к ответственности, врачей первого отделения пригласили провести психиатрическую экспертизу, а также определить, какие показания можно принимать от свидетеля.

Между тем у Хуан Фэйхун прошла тревога, ее психическое состояние также стало гораздо лучше. Связавшись с врачом из Хэнаньской больницы, я, согласно указаниям главврача, оформил документы для выписки Хуан Фэйхун. Ее семья знала, что я вложил много сил в ее восстановление, и все время приглашала меня прийти к ним на ужин. Изначально я не хотел идти, так как опасался предвзятого отношения со стороны других людей – якобы я использую родственников пациента для своей выгоды. Но они продолжали настаивать и поджидали меня после рабочего дня у входа в больницу. В то же время я переживал, вдруг люди подумают, что я плохо вылечил пациента, и именно поэтому его семья поджидает меня. Поэтому я согласился прийти в гости к семье Хуан.

Как нарочно, Ян Кэ тоже уходил с работы. Выйдя из больницы, он увидел, что какие-то люди преграждают мне дорогу и не дают уйти. Он оставил это без внимания и не спросил, в чем дело; было видно, что он хотел быстрее уйти. Я тут же выпалил:

– Этот врач тоже очень сильно помог!

– Что? – Ян Кэ не ожидал, что я втяну его.

Не успел я что-то объяснить, а Ян Кэ среагировать, как отец Хуан Фэйхун уже заталкивал нас в свою «Ауди». Семья Хуан жила на улице Таоюаньлу, дом у них был большой, оснащенный разнообразной техникой, в зале стояло фортепиано, и, судя по всему, недешевое. Хуан Фэйхун как раз сидела за ним и играла какую-то мелодию.

– Пианино наверняка стоит несколько сотен юаней? – тихо спросил я Ян Кэ, когда все ушли накрывать стол.

Тот был недоволен, что я помешал его планам, и всю дорогу игнорировал меня. А сейчас он и вовсе посмотрел на меня как на идиота.

– Это «Стейнвей», одна из пяти лучших фирм фортепиано в мире, модель K132; цена в Китае начинается от восьмисот тысяч юаней.

После его слов мне стало неловко, но я продолжал донимать его:

– И ты знаешь все эти пять фирм?

– «Бёзендорфер», «Петроф», «Стейнвей», «Бехштейн», «Фациоли», – с ходу ответил Ян Кэ.

Я был восхищен и не смог подобрать слов, но про себя подумал: «Зараза, да ты явно хорошо живешь… Неужели от семей пациентов взятки берешь? Ведь как иначе с нашей зарплатой можно иметь такой уровень жизни?»

Хуан Фэйхун, увидев нас, начала играть другую мелодию. Мы с Ян Кэ в один голос произнесли:

– «Музыкальное приношение»!

Когда-то я ходил на дополнительные курсы по философии, так как считал, что изучение психологии и психиатрии тесно связано с философией. Один мой профессор на лекциях затронул тему парадокса в логике. Он привел в пример «бесконечный канон» Баха, который как раз можно услышать в произведении «Музыкальное приношение».

«Музыкальное приношение» – это позднее произведение Баха, написанное в 1747 году и представляющее собой собрание инструментальных композиций. Оно состоит из шестнадцати частей; первые две исполняются клавишными инструментами в жанре многоголосого ричеркара, а еще две – это десять канонов, первый из которых является сонатой. Хуан Фэйхун как раз исполняла канон «Краб»[11]11
  Английское название: Crab Canon on a Möbius Strip. – Прим. авт.


[Закрыть].

Бах является одним из величайших представителей музыкального искусства эпохи барокко, им было написано множество канонов. Один из них, вышеупомянутый канон «Краб», или ретроградный канон, можно написать на петле Мёбиуса. Это значит, что хотя две партии канона полностью одинаковы, одну из них нужно воспроизводить задом наперед. После окончания воспроизведения двух партий они снова повторяются, и так до бесконечности. Считается, что краб передвигается задним ходом (хотя на самом деле он двигается поперечно), поэтому канон Баха так и называется.

Хуан Фэйхун выразила свою историю в музыке, а эта мелодия таит в себе ее душевные переживания. Ее родственники сделали генетический тест, и, к сожалению, у многих членов ее семьи нашли смертельную фатальную бессонницу. Болезнь нельзя вылечить, и она будет существовать вечно, как ноты на петле Мёбиуса.

Я не удивился, что «Музыкальное приношение» известно Ян Кэ, – он, видимо, все на свете знает, и было бы скорее странно, если б не знал. Тот, в свою очередь, изумленно посмотрел на меня, так как наверняка считал меня ограниченным и не способным разбираться в высоком искусстве. Конечно, мне не понравился его взгляд.

– И что же значит твое выражение лица? – спросил я.

– Оно значит, что ты можешь переехать.

У Сюн все же оказал мне услугу, а я как раз переживал, что так и не смогу найти соседа для аренды жилья…

– Не хочешь, так и не надо, – холодно добавил Ян Кэ.

Его слова были неожиданностью для меня. Недолго думая, я выпалил:

– Я перееду!

– И не боишься жить в проклятой квартире? – Ян Кэ нарочно задирал меня.

– Чего нам, врачам, бояться? Я и не говорил, что боюсь, – сказал я, в душе радуясь, что смогу сэкономить денег на жилье.

Ян Кэ собрался было продолжить пререкаться, но Хуан Фэйхун заиграла другую мелодию, классическое произведение Баха «Менуэт соль мажор». Она повернулась и с улыбкой посмотрела на нас. Ян Кэ больше не стал со мной спорить, а ушел смотреть спортивную программу с отцом Хуан Фэйхун.

Тогда я еще не знал, что моя спокойная жизнь скоро прекратится; что начнется череда неожиданных событий, и начнется мой кошмарный сон…