Текст книги "Синий шепот. Книга 1"

14
Если погладить, боль уйдет

Когда Цзи Юньхэ очнулась, ей поначалу показалось, что она на небесах: слишком необычным выглядело все вокруг. Кроме дремавшей неподалеку большехвостой рыбы, рядом не было ничего – сплошное золотистое сияние, как в легендарных небесных чертогах, где обитают бессмертные небожители в блеске золота. Цзи Юньхэ огляделась по сторонам, но не обнаружила никакого дворца. Она встала на ноги и щелкнула пальцами, призывая к себе меч. Звонкое эхо щелчка разлетелось во все стороны, а меч так и не появился. Цзи Юньхэ опешила от удивления. Торопливо нащупав на правой руке пульс, она испытала новое потрясение… Ее духовная сила бесследно исчезла!

Тех, кто способен стать покорителем демонов, отличает от обычных людей наличие духовной силы, присущей им с рождения. Их пульс отличается от пульса простых смертных, у которых его удары совпадают с биением сердца. У того, кто обладает духовной силой, помимо пульса, бьющегося в унисон с сердцем, под кожей скрыт так называемый тайный пульс. Биение тайного пульса явственнее всего слышно сразу после рождения, с возрастом он постепенно угасает, но никогда не пропадает полностью. Наличие двойного пульса доказывает, что перед вами покоритель демонов. Чем громче удары тайного пульса, тем больше духовной силы у его обладателя. При императорском дворе ежегодно отбирали детей с двойным пульсом, изымали их из семей и отсылали в одну из четырех областей, где проживали покорители демонов. Дети с самым громким тайным пульсом оставались при дворе, шли в ученики к Наставнику государства и выполняли его поручения.

За долгие годы в землях, где обитали покорители демонов, появился только один человек с двойным пульсом – Сюэ Саньюэ. Тем временем из учеников Наставника государства получались не прославленные на весь мир покорители демонов, а тайные убийцы и специалисты, способные управлять конкретными демонами.

Цзи Юньхэ потерла лоб, гоня прочь бесполезные мысли. Она с детства привыкла ощущать биение двойного пульса и никогда не слышала о том, чтобы кто‐то лишился его и духовной силы. Где, в конце концов, она очутилась?

Девушка снова огляделась по сторонам, не увидела ничего похожего на выход, зато услышала чье‐то тяжелое дыхание: тритон медленно приходил в себя. С неимоверным усилием демон открыл глаза. Казалось, это движение лишило его остатка сил. Он в изнеможении перевел взгляд в сторону и заметил Цзи Юньхэ.

Девушка оцепенела. Только сейчас она вспомнила…

– Ох! Ты же заслонил меня от удара печати Десяти Сторон!

Полагая, что разбилась насмерть и попала на небеса, Цзи Юньхэ совсем позабыла о том, что произошло. Как бессердечно с ее стороны…

Она торопливо присела на корточки и осмотрела спину тритона, не защищенную чешуей. Спина большехвостой рыбы была покрыта кожей, неотличимой от кожи обычного человека и такой же уязвимой.

Сейчас эту спину рассекала глубокая рваная рана, с краев которой свисали кожа и плоть, обнажая местами кости позвонков. Кровь почти высохла, но вид внушал ужас. Цзи Юньхэ нахмурилась. Даже покоритель демонов не пережил бы подобной раны, не говоря уже о простых смертных… Тритон спас ей жизнь, прикрыв от удара печати Десяти Сторон.

Цзи Юньхэ смотрела на демона, лежавшего на боку. Нисколько не опасаясь за свою жизнь, он повернулся к ней своей израненной спиной.

Почему? Только лишь потому, что тогда в темнице она исцелила его раны? Или из-за того, что она спустилась ради его спасения на дно пропасти? Может ли быть у его поступка такой простодушный мотив? Если дело не в этом, то в чем тогда?

Вглядываясь в профиль своего спасителя, Цзи Юньхэ не удержалась и спросила:

– Почему ты заслонил меня от удара?

Казалось, ее вопрос озадачил тритона. Он скосил глаза в ее сторону, выровнял дыхание, пытаясь сдержать рвущийся наружу стон, и серьезно ответил:

– Меня лишь ранило, а ты могла погибнуть.

Только и всего? Простое рассуждение. Еще проще, чем те причины, что пришли ей на ум.

В Линь Хаоцине тритон видел врага, поэтому сопротивлялся из последних сил, отказываясь подчиниться. Цзи Юньхэ он не считал врагом, поэтому пожертвовал собой ради ее спасения.

Долгие годы занимаясь ремеслом покорителя нечисти, Цзи Юньхэ ни разу не встречала демона, который бы так неукоснительно следовал собственным принципам – сопротивлялся жестокости, сохраняя доброе сердце.

– Спасибо, – поблагодарила Цзи Юньхэ.

– Пожалуйста, – прозвучал незатейливый ответ.

Даже сейчас демон соблюдал правила вежливости, вызывая своим поведением жгучий интерес.

– Больно, да? – посочувствовала Цзи Юньхэ.

– Очень. – Снова честный ответ.

В приступе мучительной жалости Цзи Юньхэ призналась:

– Я лишилась духовной силы и не могу использовать магию. Поэтому мне не добыть для тебя воды.

– Ничего страшного. – Он говорил совершенно искренне.

Цзи Юньхэ невольно рассмеялась. Она смотрела на тритона, а тот, не поворачиваясь, косил глаза в ее сторону. Девушка обошла его и снова присела на корточки, глядя прямо в прозрачные глаза демона:

– У меня с собой нет ничего, чтобы исцелить твои раны. Я пойду осмотрюсь вокруг. Если найду воду, возможно, она тебе поможет. Лежи здесь и не двигайся. Жди, пока я вернусь.

– Хорошо.

Демон вел себя на удивление покладисто. Цзи Юньхэ вглядывалась в его лицо. Похоже, из-за болезненной раны небесное сияние, которым лучился лик демона на дне пропасти, померкло. К тому же теперь он говорил. Девушка почувствовала, что расстояние, разделявшее их, немного сократилось. Смиренное поведение тритона растрогало ее. Она не удержалась и протянула руку к его голове.

Тритон лежал неподвижно, наблюдая за тем, как пальцы Цзи Юньхэ плавно опускаются ему на лоб. Словно лаская зверя, девушка провела рукой по лбу демона и коснулась серебристых волос. Сначала один раз, потом другой.

Цзи Юньхэ гладила его, думая, что никогда прежде не видела таких гладких и мягких волос: ни у человека, ни у зверя. Уголки ее губ слегка приподнялись… Живи она на воле, непременно завела бы себе большую собаку…

– Что ты делаешь? – удивился тритон.

Этот наивный вопрос прозвучал очень мило.

– У людей так принято, – после короткого раздумья ответила Цзи Юньхэ, пытаясь сохранить серьезное выражение лица. – Это особая магия, которую мы используем, чтобы облегчить боль раненого.

– Люди снимают боль прикосновением?

– Если погладить, боль уйдет, – ответила Цзи Юньхэ, не меняясь в лице и не убирая руки со лба раненого.

– Но мне не становится лучше, – последовал искренний ответ.

– Станет.

Тритон выждал немного:

– Эта магия очень медленно действует.

Цзи Юньхэ не выдержала и снова рассмеялась. Убрав руку со лба тритона, она стала перебирать край верхней одежды, выдернула из нее нить и протянула тритону:

– Это место выглядит бескрайним – сплошной свет. Зажми конец нити. Я пойду на поиски воды, а нить поможет мне вернуться назад.

– Ладно.

Тритон намотал нитку себе на пальцы. Подол одеяния Цзи Юньхэ был выткан красным, и теперь алая нить тянулась от пальцев демона к девушке, связывая их.

– Знаешь, у людей есть поверье, что пару, которой предначертано быть вместе, связывает красная нить. А если суженых разлучить, судьба приведет милого, будто за веревочку, даже если он оказался за тысячу ли от любимой, и они проживут до глубокой старости подле друг друга, – сказала Цзи Юньхэ и поднялась на ноги. – Крепко держи нить, большехвостая рыба. От тебя теперь зависит, смогу ли я вернуться и жить до глубокой старости.

И она помахала на прощание. Девушка так и не заметила, как у нее за спиной тритон потуже намотал алую ниточку себе на палец.

15
Говорить по-человечески

Цзи Юньхэ настроилась на долгие поиски. Однако ей не пришлось идти далеко. У девушки в запасе еще оставалась нить, когда она неожиданно увидела огромный котлован. В отличие от залитого золотистым светом пространства вокруг, дно котлована покрывала зеленая трава. Там росли цветы и деревья, журчал ручеек, а в центре стояла маленькая хижина.

Если бы не золотистое сияние, бьющее со всех сторон, Цзи Юньхэ решила бы, что набрела на южную деревушку в просвете меж ив и цветов[16]16
  В просвете меж ив и цветов (кит. 柳暗花明) – устойчивое выражение, означает, что даже в безнадежной ситуации можно найти выход.


[Закрыть], где ее ждет спасение. Откуда внутри печати Десяти Сторон, где нет ничего, кроме пустоты, взялся сей Персиковый источник[17]17
  «Персиковый источник» – название утопической поэмы Тао Юаньмина (365–427 гг.) о совершенном мире. Употребляется как обозначение рая на земле.


[Закрыть]? Цзи Юньхэ одолело любопытство: не могли ведь покорители демонов, пленившие птицу Луань, соорудить для нее здесь райский уголок? Скорее всего, его сотворила сама демоническая птица, запертая внутри печати на долгие годы.

«Еще один удивительный демон», – сказала сама себе Цзи Юньхэ, ступая на зеленую траву. Чем дальше она шла, тем больше чудес встречалось на ее пути.

В изобилии щебетали птицы и благоухали цветы, но самих птиц нигде не было видно, зато то тут, то там попадались их фигурки, вытесанные из золотистого камня. Издалека донесся собачий лай, но собака так и не появилась – только вдали под деревом сидел золотистого цвета истукан в форме пса.

Здесь был звук, была форма, но не было жизни. Пока Цзи Юньхэ гуляла по этому причудливому Персиковому источнику, любопытство и ощущение новизны сменились небывалым чувством вечной тоски и одиночества. Все вокруг было фальшивым.

Зеленокрылая птица Луань, томившаяся здесь не один десяток лет, сотворила свой маленький мир, но ей не удалось вдохнуть в него жизнь. Она не смогла создать ни одного живого существа, подобного себе. Чем убедительнее звучали щебет птиц и лай собаки, тем ближе подступали убийственное одиночество и ощущение пустоты. Цзи Юньхэ на миг представила, что было бы, окажись она здесь в вечном заточении… От этой мысли по спине пробежал холодок. Обернувшись, она разглядела в траве нитку, которая связывала ее с тритоном. Девушка передумала идти дальше. Она без промедления свернула к ручью и коснулась воды. К ее удивлению, родник, не имеющий ни истока, ни устья, был настоящим. Она сняла верхнюю одежду, опустила ее в родник и набрала воды. Вытащив насквозь промокшее одеяние, Цзи Юньхэ пошла назад, следуя за нитью.

Обратный путь занял меньше времени. Ей показалось, что она вернулась намного быстрее. Вскоре Цзи Юньхэ увидела тритона. Он по-прежнему лежал на боку, не меняя позы с того момента, как девушка отправилась на поиски воды. В руке тритон крепко сжимал алую нить, обмотанную вокруг пальцев.

Стоило Цзи Юньхэ увидеть тритона, как чувство одиночества и пустоты исчезло подобно пене, которую сдули с чайной чашки. Девушка не стала рассказывать демону о перемене настроения. Присев на корточки, она выжала из одеяния немного воды ему на хвост. Помогая тритону равномерно распределить влагу по поверхности хвоста, Цзи Юньхэ спросила:

– Смочить рану на спине?

Тритон кивнул.

Цзи Юньхэ оглядела зияющую рану: меж краев разошедшейся кожи по-прежнему проглядывала плоть.

– Я не самый искусный лекарь. Если сделаю больно, терпи.

– Ты очень искусный лекарь.

Цзи Юньхэ никак не ожидала услышать от демона такие слова. Хорошенько поразмыслив, она сообразила, что за короткое время знакомства уже в третий раз пытается исцелить тритона: первый раз – в темнице, где она обработала снадобьями его раны, второй раз – когда в шутку погладила его по голове, и вот теперь настал третий раз.

– Тогда я всего лишь дала тебе лекарство да применила заклинание, а сейчас принесла воды.

С этими словами Цзи Юньхэ принялась выжимать из верхней одежды воду, чтоб смочить рану на спине. Капли воды стекали по его коже, проникая в ужасную рану. Тритон задрожал всем телом, стараясь унять боль. Спустя какое‐то время он спокойно, как ни в чем не бывало произнес:

– Все твои действия очень эффективны.

Вот так тритон…

Цзи Юньхэ глянула на рану, которая впитывала воду каплю за каплей, посмотрела на профиль демона и не обнаружила на его лице ни тени улыбки… Он и вправду искренне верил, что все «действия» Цзи Юньхэ идут ему на пользу… Предположим, в первый раз так и было. А когда она погладила его по голове, ему действительно стало легче? Цзи Юньхэ на мгновение засомневалась: возможно, в этом мире и впрямь существует заклинание «Погладь – и боль уйдет»…

Выжав из ткани последнюю каплю воды, Цзи Юньхэ встряхнула одеяние.

– Отдохни немного. Когда боль утихнет, я отведу тебя туда, где твой предшественник оставил свое… имущество. – Девушка долго подбирала слово, чтобы обозначить мир, сотворенный зеленокрылой птицей Луань.

Похоже, тритон не имел ни малейшего представления о том, что это значит. После короткого молчания он приподнялся и сел:

– Пойдем.

Цзи Юньхэ застыла в замешательстве:

– Неужели ты…

Бросив взгляд на израненную спину, девушка с удивлением обнаружила, что рана больше не кровоточит при малейшем движении. Ну и ну… Изумленная Цзи Юньхэ снова задумалась: может быть, заклинание «Погладь – и боль уйдет» действительно работает?

Не удержавшись, она погладила себя по макушке, пытаясь вернуть духовную силу, пропавшую неизвестно куда, но тут же решила, что это глупо. Она – человек, а тритон – демон. Древние поверья гласят, что подводный народ отличается редким долголетием, а если их жиром заправить лампу, то она никогда не угаснет. Должно быть, способность быстро залечивать раны – тоже одна из их особенностей. А кто слыхал, чтобы человек залечил другому рану простым поглаживанием? Она ведь не бессмертный небожитель, о котором слагают легенды…

Цзи Юньхэ вздохнула:

– У вас, подводных жителей, очень крепкое здоровье.

– Мы старательно самосовершенствуемся – и только.

Получив очередной безыскусный ответ, Цзи Юньхэ рассмеялась, решив, что эта большехвостая рыба и вправду очень скромна, серьезна и мила. Подхватив тритона под локоть, девушка помогла ему подняться:

– Сможешь идти?

Тритон посмотрел вниз, Цзи Юньхэ тоже опустила голову…

Роскошный хвост, по форме напоминающий гигантский лотос, распластался по земле. Он блистал великолепием, сиял и переливался, но совершенно не годился для ходьбы.

«Прекрасный, но непрактичный!» – придя к такому заключению, Цзи Юньхэ погрузилась в молчание. Большехвостая рыба тоже не произносила ни слова. Спустя какое‐то время демон признался:

– Я не могу использовать магию внутри печати.

– Я тоже, – откликнулась Цзи Юньхэ.

Не говоря больше ни слова, она повернулась к тритону спиной, приняла боевую стойку всадника и наклонилась вперед, подставляя демону спину:

– Залезай. Я понесу тебя.

Тритон посмотрел на спину Цзи Юньхэ. Она обладала прямой осанкой, завидной силой, но хрупким, девичьим телосложением. Демон вытянул руку – та оказалась толщиной с шею Цзи Юньхэ.

Девушка тем временем ждала. Так ничего и не дождавшись, она обернулась: тритон по-прежнему стоял позади нее, молча глядя ей в спину.

– Что случилось? Боишься, что я тебя не унесу? – Цзи Юньхэ улыбнулась, излучая уверенность в своих силах. – Не переживай, я тоже усердно занималась самосовершенствованием.

– Твое усердие похвально, – одобрительно заметил тритон.

– Тогда залезай скорей, я понесу тебя. Все будет хорошо.

– Ты слишком мала ростом.

Может быть, просто связать его и потащить волоком?.. Цзи Юньхэ подумала, что в своем простодушии тритон иногда заходит слишком далеко.

– Подними уже свой хвост! – огрызнулась девушка, теряя терпение. – Зачем ты его себе отрастил? Залезай давай!

После такой взбучки тритон перестал упрямиться и опустил руки на плечи Цзи Юньхэ. Девушка потянула его запястья, сомкнула их у себя на шее и приказала:

– Хватайся крепче и держись!

Тритон послушно обхватил Цзи Юньхэ за шею. Девушка отвела руки за спину и подхватила хвост тритона, позволив демону кое‐как усесться на ее ладонях. В этот момент она почувствовала, что тритон напрягся.

– Тебе больно? – Цзи Юньхэ решила, что по неосторожности задела его рану.

– Нет… не больно, – честно ответил тритон, чуть запнувшись.

Не задавая больше вопросов, девушка взвалила демона на спину. Она гордилась собой: у нее пропал тайный пульс и иссякла духовная сила, но физическая осталась при ней, а по выносливости ей не было равных в долине.

– Видишь, я же сказала, что смогу тебя нести.

Цзи Юньхэ шагала с тритоном на спине. Следом, подметая землю, с шуршанием волочился кончик его хвоста. Тритону было не по себе. Он долгое время молчал, пытаясь приноровиться, но потом вспомнил, что не ответил:

– Я не говорил, что ты не сможешь меня нести. Я говорил, что ты слишком мала ростом.

– Просто помолчи.

Цзи Юньхэ подумала, что, если бы принцесса Шуньдэ узнала, в какой манере тритон обычно ведет разговор, она бы пожалела о своем приказе заставить его «говорить по-человечески».

Этот тритон разговорами кого угодно из себя выведет.

16
Чан И

Мир зеленокрылой птицы Луань был выстроен очень искусно и выглядел на редкость трогательно. На дне огромного котлована росли деревья и травы, среди них журчал ручей, а в центре стояла маленькая деревянная хижина, за которой виднелся пруд неведомой глубины с цветущими лотосами. Девушка поначалу отнесла тритона в хижину, но, заметив позади нее пруд, пришла в восторг.

– Большехвостая рыба, в воде ты быстрее поправишься?

– Да.

Цзи Юньхэ развернулась и понесла тритона к пруду, подметая его хвостом пол в хижине. Обогнув хижину, девушка встала спиной к кромке воды и сбросила свою ношу в пруд.

Тритон был красив, но довольно массивен. Плюхнувшись в воду, он поднял много брызг, так что стоявшая на берегу Цзи Юньхэ вымокла до нитки. Водная пыль в лучах золотистого сияния обратилась в яркую радугу. За радужной завесой гигантский хвост тритона выгнулся аркой над гладью пруда и грациозно ушел под воду. Неуклюжий на суше, рыбий хвост в воде двигался с ловкостью и проворством.

Оказавшись в родной стихии, тритон наконец явил во всей красе свой истинный облик. Цзи Юньхэ подумала, что этого демона ни за что нельзя вытаскивать на берег. Тритон несколько раз перевернулся вокруг своей оси – как рыба в воде. Это выражение подходило лучше всего.

– Как тебе водичка? – спросила Цзи Юньхэ.

Тритон высунул голову на поверхность:

– Хорошая, премного благодарен.

Ответ демона прозвучал, как всегда, серьезно, но Цзи Юньхэ перестала обращать внимание на его слова. Льдисто-синие глаза тритона, напитавшись влагой, сияли, словно драгоценные камни. Мокрые серебристые волосы прилипли к рельефному телу. Вид демона порождал крайне противоречивые чувства, очаровывая недоступностью и внушая соблазн.

– Что ж, большехвостая рыба, – горько усмехнулась Цзи Юньхэ, – с такой‐то внешностью неудивительно, что принцесса Шуньдэ пожелала заполучить тебя. Владеть нефритовым диском – преступление[18]18
  Хранить за пазухой нефритовый диск – преступление (кит. 怀璧其罪) – образное выражение, является сокращенной цитатой из исторического трактата «Комментарии Цзо» (не ранее IV в. до н. э.). Полностью фраза звучит так: «Простой человек ни в чем не виноват, его вина в том, что он хранит за пазухой нефритовый диск». Нефритовый диск би – древний артефакт, чье изначальное назначение неизвестно. Изготовленные из драгоценных материалов и украшенные затейливой резьбой диски свидетельствовали о высоком социальном статусе и богатстве владельца. Смысл образного выражения в том, что обладание чем‐то ценным может навлечь на человека беду.


[Закрыть].

Услышав имя принцессы, тритон помрачнел. Заметив это, Цзи Юньхэ ощутила прилив любопытства. Океан безбрежен, поэтому подводный народ нечасто в нем встретишь. Человек не предназначен для водной стихии, но каждая капля подвластна воле подводного жителя. Так что…

– Как принцесса Шуньдэ тебя поймала? – спросила Цзи Юньхэ. – Морские жители свободно перемещаются по воде, ни один императорский корабль вас не догонит. А если и догонит, вы можете уйти под воду, оставив самого искусного покорителя демонов ни с чем…

Тритон по-прежнему молчал. Его хвост колыхался из стороны в сторону, отчего по поверхности воды расходились прозрачные волны.

– Поймать и вытащить подводного жителя на берег – задача непростая. Если только море не выбросило его раненым на отмель. Или люди не выманили обманом. Что с тобой случилось?

– Ни то, ни другое.

– Так как же тебя схватили? В книгах пишут, что хвост подводного жителя соразмерен его силе и статусу. Судя по твоему хвосту, ты должен быть знатного рода.

Тритон не стал ничего отрицать:

– Я ее спас.

– Кого?

– Ту, кого вы называете принцессой Шуньдэ.

Его ответ удивил Цзи Юньхэ.

– В тот день поднялся сильный шторм, и человеческий корабль быстро разнесло в щепки. Она упала в море. Я ее спас и вынес на берег.

– А потом? Почему ты сразу не уплыл?

– Когда я вынес ее на берег, там собралось несколько сотен людей, искавших ее. Она приказала, и меня схватили.

– Как такое могло случиться? – недоумевала Цзи Юньхэ. – Ведь море было рядом, почему ты не уплыл, а позволил себя поймать?

Взгляд тритона заметно похолодел:

– Там был ее учитель – ваш Наставник государства.

Цзи Юньхэ чуть не забыла, что принцесса Шуньдэ приходится правящему императору сестрой. Ее мать, наложница Дэ, на правах любимой фаворитки попросила Наставника государства взять в ученики двух своих детей. Ныне почивший император пожелал, чтобы его детей обучили владению магией.

У правящего императора отсутствовал двойной пульс, поэтому он числился учеником Наставника государства лишь на словах. Зато у принцессы Шуньдэ двойной пульс был. Хотя она довольствовалась титулом принцессы, тем не менее она училась у самого Наставника государства и оказалась единственной обладательницей двойного пульса в императорском роду, поэтому ее власть и могущество простирались далеко за пределы двора.

В народе нынешнее правление называли эпохой Дракона и Феникса[19]19
  В традиционной китайской культуре дракон олицетворяет мужское начало, а феникс – женское.


[Закрыть]. Наставник государства с особым трепетом относился к своей ученице. Приключись с ней беда – он принял бы личное участие в поисках. А незадачливый тритон как назло спас именно ее. Цзи Юньхэ вздохнула. Желая, чтобы демон усвоил урок, она шутливым тоном спросила:

– Теперь жалеешь, что спас не того человека?

Тритон кивнул и ответил со всей прямотой:

– Да.

– Больше не будешь спасать кого попало?

Тритон затих, сосредоточенно обдумывая вопрос, который вырвался у Цзи Юньхэ совершенно случайно. После продолжительного молчания он уточнил:

– А как вы понимаете, кого спасать, а кого – нет?

Философский вопрос застал девушку врасплох. Поразмыслив, она серьезно ответила:

– Сама не знаю. Возможно, в этом деле стоит довериться случаю и слушать свое сердце. Делать то, что тебе по душе, а потом отвечать за последствия.

– Только и всего?

– Да, только и всего.

Просто, грубо, прямолинейно и доходчиво.

Тритона устроил чистосердечный ответ.

– Верно говоришь. – Плавая в пруду, демон разглядывал Цзи Юньхэ сквозь радужную дымку, которая постепенно таяла в воздухе. – Ты мне нравишься. Я хочу узнать твое имя.

Цзи Юньхэ впервые слышала подобные слова из уст демона. Пройдя сквозь зависшие в воздухе остатки радуги, девушка остановилась на берегу, присела на корточки и посмотрела прямо в прекрасные глаза тритона:

– Моя фамилия – Цзи, что значит «дисциплина». А зовут меня Юньхэ.

– Имя красивое. Но фамилия…

– По-твоему, мне не подходит?

– Не подходит, – честно и открыто заявил тритон. – Я наблюдал за тобой в темнице. Ты не признаешь дисциплину в человеческом понимании.

Цзи Юньхэ улыбнулась. Бесхитростный ответ тритона пришелся ей по душе.

– Ты прав. Я не признаю дисциплину. Я многого не одобряю в мире людей. Но не в наших обычаях выбирать себе фамилию. Мы наследуем ее от отца. Хотя я даже не знаю, как выглядел мой отец…

– Фамилия отца для тебя не годится.

Цзи Юньхэ стало любопытно:

– А какая фамилия мне бы подошла?

– Фэн, что значит «ветер».

– Фэн Юньхэ? – переспросила девушка, примеряя новую фамилию. – Звучит ужасно. Почему «ветер»?

– Потому что ты должна быть свободна, как вольный ветер.

Насмешливая улыбка, игравшая на лице девушки, постепенно исчезла. Цзи Юньхэ не ожидала, что тритон, который едва ее знает, так быстро разгадает ее заветную мечту. Помолчав немного, она улыбнулась одними уголками губ:

– Ну ты и…

Цзи Юньхэ сомкнула средний и большой пальцы и потянулась ко лбу тритона. Тот смотрел на девушку, не делая попытки уклониться. Без лишних церемоний Цзи Юньхэ залепила звонкий щелчок прямо меж его прекрасных бровей:

– Не могу понять, то ли ты мудрец, который выглядит как простак, то ли и в самом деле такой недалекий.

Тритон снес щелчок по лбу, даже не моргнув, только спросил с недоумением:

– Тебе не понравилась фамилия – что ж, ладно. Но почему ты меня ударила?

Цзи Юньхэ встала на ноги, потянулась и небрежно бросила:

– Бьет – значит любит. Так у людей заведено.

Тритон нахмурился с озадаченным видом:

– Люди очень странные.

– Ты пока плавай, а я схожу поищу выход. – Цзи Юньхэ помахала демону, развернулась и побрела прочь от хижины. Печать Десяти Сторон лишила их сил: духовной и демонической. Следовательно, внутри печати невозможно использовать магию. Силу можно было бесконечно трансформировать, но если сам ее источник здесь подавлялся, то и сотворить что‐либо нельзя.

Тем удивительнее выглядел этот райский уголок. Тут были ручей, пруд, растения и птицы, пусть ненастоящие… Это доказывает, что птица Луань, томившаяся здесь долгие годы, не могла воспользоваться магией, чтобы бежать, но сумела как‐то сотворить все это. Именно в этом месте, а точнее – на дне котлована, непременно есть некий канал сообщения с внешним миром, откуда сюда поступает духовная сила, хотя и в небольшом количестве… А раз есть духовная сила, значит, можно найти выход. Зеленокрылой птице Луань не удалось вырваться, потому что прежде печать Десяти Сторон была цела, но сейчас она сломана. Разве Цзи Юньхэ, покорителю демонов, вместе с тритоном не под силу разрушить печать окончательно? Нужно только отыскать источник силы, а с ним отыщется и выход.

Так рассуждала Цзи Юньхэ… Она искала снова и снова, вырвала и осмотрела едва ли не каждую травинку, заглянула под каждый камень, но ничего не нашла и почти отчаялась.

Этот мир, окутанный золотистым сиянием, не знал смены дня и ночи. Судя по усталости, которая ее одолевала, Цзи Юньхэ потратила на поиски целый день и целую ночь. Но все напрасно. Девушка была отрезана от внешнего мира и в глубине души тревожилась. Она не имела ни малейшего представления о том, бьются ли все еще покорители демонов с птицей Луань и удалось ли Сюэ Саньюэ выбраться из долины. Если битва окончена и в долине восстановлен порядок, Цзи Юньхэ с тритоном придется несладко, вырвись они на свободу. У них не будет ни единого шанса бежать из долины. Линь Цанлань, несомненно, уже обнаружил пропажу противоядия, а стало быть, Цзи Юньхэ впереди ждет только смерть.

Девушка вернулась в хижину измученная. Она хотела поздороваться с тритоном и немного передохнуть, но в пруду никого не было. Стоя на берегу, Цзи Юньхэ несколько раз громко позвала большехвостую рыбу, но ответа не последовало. Неужели… тритон сам нашел выход и сбежал? Может быть, он сбежал через пруд?

Цзи Юньхэ легла ничком на берегу пруда и уставилась в глубину. Хоть вода и была прозрачной, дна рассмотреть не удавалось. Внизу темнела бездонная пропасть, а цветы лотоса, плававшие на поверхности, похоже, не имели корней. Вдруг Цзи Юньхэ заметила, как что‐то блеснуло в глубине.

Тритон двигался в воде, напоминая дракона. Стремительно взмыв ввысь, он плавно вынырнул из воды, не поднимая брызг. Огромный лотосовый хвост всколыхнул воду глубокого омута и всплыл на поверхность.

Когда лицо тритона медленно вышло из водной глади, оно напоминало лик изгнанного в бренный мир небожителя. Широко раскрыв глаза, демон замер перед Цзи Юньхэ. Их взгляды встретились, и девушка завороженно произнесла:

– Я так и не знаю твоего имени, большехвостая рыба.

Глаза демона были прозрачны и чисты. Почти касаясь ее щеки, тритон не испытывал волнения и не предавался грезам:

– На вашем языке меня зовут Чан И.

Чан И… Имя звучало как вздох, который вырвался у изумленной Цзи Юньхэ при виде тритона, взмывшего над водой.

Чан И, «высокие устремления»… Вслушиваясь в это имя, девушка подумала, что обладателю такого имени уготована вечная беззаботная жизнь среди бескрайних морей, где он сможет плыть куда угодно. Ей искренне захотелось вернуть Чан И былую свободу. Не потому, что она разглядела в тритоне себя, а потому, что только безграничный океан, вбирающий в себя сотни рек, был достоин хранить чистоту и совершенную красоту тритона.