Текст книги "Синий шепот. Книга 1"

3
Состязание

Тронный зал правителя назывался залом Штормового Ветра. Войдя внутрь, Цзи Юньхэ увидела Линь Хаоцина, который застыл у трона в почтительном поклоне. Дело принимало скверный оборот.

– Правитель! – Цзи Юньхэ склонилась в приветствии.

Линь Цанланю, правившему долиной, уже перевалило за семьдесят. Его лицо изрезали морщины, но острый взгляд орлиных глаз по-прежнему внушал ужас.

– Кхе-кхе… Юньхэ пришла. – Линь Цанлань кашлянул и поманил девушку. – Юньхэ, чем ты занималась в последнее время?

Цзи Юньхэ послушно прошла вперед, встала справа от Линь Цанланя и с поклоном негромко ответила:

– Приручила двух мелких демонов и отослала их обратно. В последние два дня обучала подчиненных мне мастеров технике усмирения демонов.

Линь Цанлань кивнул.

– Хорошая девочка, трудишься не покладая рук ради меня и во благо долины. – Правитель протянул старческую, иссохшую, как коряга, руку и похлопал Цзи Юньхэ по плечу. – Благодарю.

– Подданным надлежит отдавать долине все свои силы, – учтиво ответила Цзи Юньхэ, как того требовал долг.

Линь Хаоцин скользнул взглядом по лицу девушки. Правитель с довольным видом кивнул и немедля произнес глухим голосом:

– Я собрал в долине самых талантливых и выдающихся людей. Благодаря милости императора Гаоцзу[3]3
  Император Гаоцзу (кит. 高祖) – основатель династии Тан (566–635 гг.).


[Закрыть] я и верные мне покорители демонов живут в мире и покое в этом благодатном юго-западном крае. Принцесса Шуньдэ отправила в долину свирепого демона, чтобы наши мастера его приручили. Это императорское повеление. Задача трудна, промахи недопустимы.

Цзи Юньхэ и Линь Хаоцин молча внимали. Девушка хранила невозмутимый вид, хотя внутри ей было очень неспокойно: похоже, от поручения принцессы будет не так‐то просто избавиться…

– Я долго думал. Демона такого рода можно поручить только вам двоим. Тогда я могу быть спокоен. – Линь Цанлань кашлянул снова. – Так случилось, что мое здоровье в последнее время пошатнулось, судьба скоро сделает свой выбор…

Сложив руки и преклонив колени в знак почтения, Цзи Юньхэ и Линь Хаоцин одновременно отозвались:

– Да благословят правителя Небеса!

– Отец, вечного вам долголетия!

Линь Цанлань с улыбкой отмахнулся:

– Я хорошо знаю свое тело. Пришло время определить будущего правителя долины.

Когда слова правителя смолкли, в зале Штормового Ветра воцарилась тишина.

– Вы мои дети. Вы – лучшие. Мне, старику, трудно выбрать между вами. И вот отличный шанс узнать, кто из вас достойнее. – Ли Цанлань вынул из-за пазухи письмо, изысканная бумага которого источала едва различимый аромат. – Позавчера принцесса Шуньдэ прислала письмо с приказом усмирить демона. У принцессы три желания: во‐первых, чтобы демон научился говорить по-нашему, во‐вторых, чтобы его хвост обратился в ноги и, в‐третьих, чтобы его сердце стало навеки покорным. Кто первым из вас исполнит желания принцессы, тот и станет правителем долины.

– Получил ваш приказ, отец, – ответил Линь Хаоцин, сложив руки в почтительном жесте.

Цзи Юньхэ промолчала. Линь Цанлань пристально на нее посмотрел:

– Юньхэ?

Девушка подняла голову. Взгляд правителя был добр и ласков, но за лаской таилась угроза, от которой у нее похолодело на сердце. Цзи Юньхэ пришлось подавить свои чувства и ответить:

– Слушаюсь. Я получила ваш приказ.

Цзи Юньхэ уходила из зала Штормового Ветра в рассеянности. Только когда Линь Хаоцин окликнул ее по имени в момент церемониального прощания, она будто очнулась.

– Юньхэ! – Голос Линь Хаоцина был учтив и холоден. – Надеюсь, в будущем ты не откажешь мне в совете.

Цзи Юньхэ ответила любезностью на любезность:

– Всегда пожалуйста, брат мой.

Отдав дань вежливости, брат с сестрой больше не сказали друг другу ни слова.

Долина, в которой находился зал Штормового Ветра, круглый год пестрела обилием ярких цветов. Когда налетал легкий весенний ветерок, в воздухе кружились облака лепестков и витал восхитительный цветочный аромат.

Цзи Юньхэ посмотрела на Линь Хаоцина, и ее губы дрогнули. Но только она хотела заговорить, Линь Хаоцин отвернулся и с равнодушным видом ушел. Цзи Юньхэ с горькой усмешкой на лице проводила его взглядом. Она назвала Линь Хаоцина братом, потому что прежде и правда относилась к нему как к брату. Даже сейчас ее чувства к нему не изменились.

Только сейчас Цзи Юньхэ заметила, что под теплыми лучами весеннего солнца распустились все цветы долины, поражая взор буйством красок. В этот миг перед глазами пронеслись события прошлого.

Она увидела озорную девчушку, которой была много лет тому назад. Тогда она мало знала о мире, любила бегать и шалить среди пышных цветочных зарослей, пока Линь Хаоцин, который был старше ее на несколько лет, спокойно наблюдал за ней издалека с нежной и застенчивой улыбкой. Маленькая Цзи Юньхэ любила собирать букеты из цветов, что попадались под руку, подбегать к брату и спрашивать:

– Красивые цветы?

Линь Хаоцин гладил ее по голове, выбирал из волос травинки и веточки, вкладывал ей за ухо цветок и шутливо отвечал:

– Краше всего цветы смотрятся в волосах у моей сестренки.

А теперь от старшего брата с ласковой улыбкой, образ которого хранила память, остался только равнодушный силуэт…

Цзи Юньхэ опустила голову. Девушка лучше всех знала, что между ними произошло. В этом не было ни капли вины Линь Хаоцина. Вся вина лежала на Цзи Юньхэ, на ней одной…

Когда Цзи Юньхэ вернулась в дом облачного уединения, уже стемнело. Она села, зажгла светильник и стала смотреть, как танцует крошечное пламя. Огонек дрогнул раз, другой. Когда девушка досчитала до пяти, в воздухе повеяло демонической ци и в комнате внезапно возникла черноволосая женщина в бело-красном одеянии.

Цзи Юньхэ передвинула светильник и, не глядя на женщину, спросила:

– Линь Цанлань открыто приказал мне вступить с Линь Хаоцином в борьбу. Скажи, как далеко он хочет, чтобы я зашла?

– Он желает, чтобы ты сделала все возможное, – холодно ответил тонкий женский голосок.

Цзи Юньхэ улыбнулась:

– Сделала все возможное? Если я действительно приручу тритона, Линь Цанлань правда решится сделать меня правителем долины?

– У правителя свои соображения на этот счет. Не стоит задавать слишком много вопросов. – С этими словами женщина бросила Цзи Юньхэ пилюлю. – Если он обнаружит, что ты не выложилась до конца, не видать тебе противоядия в следующем месяце. Это все, что тебе следует знать.

Цзи Юньхэ поймала пилюлю, краем глаза заметив, что женщина исчезла, точно призрак, так же внезапно, как появилась. Девушка крепко сжала лекарство и поджала губы.

Все в долине Покорителей Демонов, включая Линь Хаоцина, полагали, что Линь Цанлань трепетно любит Цзи Юньхэ. Старый правитель назначил ее на должность верховного стража, обращался с девушкой почти так же, как с родным сыном, и даже намекал, что она может сменить Линь Хаоцина, став наследницей. Только одна Цзи Юньхэ прекрасно понимала, что коварный и расчетливый старик ни за что не отдаст южную долину Покорителей Демонов «чужаку», пусть даже приемной дочери. К тому же Линь Цанлань никогда не считал Цзи Юньхэ дочерью. Девушка была в руках правителя лишь пешкой, помогавшей творить темные и неприглядные дела…

Цзи Юньхэ приняла противоядие. Во рту растекся горький привкус. Эта горечь, возможно, не позволит уснуть, зато даст время трезво оценить трудное положение, в котором она оказалась.

Девушка знала, что старик вовсе не собирался назначать ее на пост правителя, однако сегодня он предложил ей участвовать в честном и открытом соревновании, да еще желал, чтобы она приложила все силы. Если Цзи Юньхэ проиграет, на престол взойдет Линь Хаоцин и наверняка заставит ее покинуть долину. Даже Цюй Сяосин и те, кто столько лет оказывал Цзи Юньхэ поддержку, не смогут замолвить за нее словечко.

Если же она выиграет, будет еще хуже.

Неизвестно, что замышляет старик у нее за спиной и какие приемы готов пустить в ход. Даже если никакого подвоха нет, достаточно просто прекратить ежемесячную выдачу противоядия, и Цзи Юньхэ придется несладко.

Положение казалось безвыходным…

Девушка оттянула ворот одеяния. После приема лекарства она ощущала во всем теле сильный жар, нерадостные мысли вселили в сердце тревогу. Оставаться в комнате было невыносимо. Цзи Юньхэ вышла на воздух и отправилась бродить по долине, впитывая прохладу весенней ночи.

Погруженная в тяжкие думы, она незаметно для себя оказалась у входа в подземелье, куда заточили тритона.

По правде говоря, Цзи Юньхэ пришла сюда не случайно.

Подземелье, куда поместили тритона, обустроили на славу, оборудовав множеством механизмов и приспособлений. Другого такого в долине не было. Очень редко попадались настолько сильные демоны, что их приходилось заточать в подземелье, так что сюда мало кто заходил. Цзи Юньхэ раньше прогуливалась здесь, когда испытывала тревогу, а порой даже спускалась ненадолго внутрь. В пустом подземелье девушка чувствовала себя в безопасности, как нигде более.

Теперь сюда заточили тритона, так что сегодня ночью в подземелье собралось немало охранников, однако все они, завидев Цзи Юньхэ, приветствовали девушку поклоном и обращением:

– Верховный страж!

Цзи Юньхэ покивала в ответ и рассеянно спросила:

– Демон по-прежнему спокоен?

Охранник склонил голову:

– Днем молодой господин хорошо его проучил. Буянить ночью сил у демона не осталось.

– Пойду взгляну, – сообщила Цзи Юньхэ.

Препятствовать ей охрана не имела права. Девушка шла не торопясь и не делая попыток заглушить звук шагов. Она знала, что такой сильный демон почувствует ее приближение, как бы она ни старалась подойти незаметно.

В подземелье царила мертвая тишина. Массивные решетки оклеили талисманами с заклинаниями, пролитую днем кровь смыли. Проникавший в подземелье лунный свет словно нес с собой прохладу.

Тритон был в полном одиночестве: вся охрана осталась снаружи. Длинный рыбий хвост безвольно лежал на земле. Его чешуя сверкала и переливалась в крупицах лунного света, как отголоски былого могущества и великолепия.

Цзи Юньхэ спокойно вошла. Достигавшие талии серебристые волосы демона наполовину скрывали его лицо, но, несмотря на это, девушка поняла, что тритон прекрасен.

Слишком прекрасен.

4
Тяжкий выбор для двоих

Цзи Юньхэ подошла к камере. Тело тритона, подвешенного за руки к потолку, покрывали раны. Крюки из темной стали торчали из лопаток, а цепь обвила роскошный бело-голубой рыбий хвост, полностью сковав его движения. Демон был весь в крови. Казалось, даже цепь насквозь пропиталась кровью, и теперь она стекала вниз капля за каплей. В тусклом лунном свете лицо тритона побелело, напоминая бумажный лист. Хотя Цзи Юньхэ провела в долине уже много лет и повидала немало кровавых сцен, эта картина ее напугала.

Помимо страха, девушка, очарованная красотой пленника, чувствовала некоторую растерянность. В мире всегда есть те, чей облик одинаково внушает трепет и тревожит душу как на пике расцвета, так и во времена отчаяния.

Цзи Юньхэ сделала шаг вперед и, похоже, вторглась в личное пространство тритона. Его обворожительные глаза пришли в движение: ресницы затрепетали, веки приподнялись – и на девушку уставилась пара сверкающих синевой льдинок, в которых отражался мрак подземелья, свет огня и женский силуэт в белом одеянии.

Лицо пленника обрело холодное выражение, а уголки губ чуть опустились. В его чертах сквозило врожденное благородство и суровое величие, не искаженное гневом и злобой. Взгляд демона устрашал, предостерегал и ранил сердце убийственной отрешенностью.

Он не проронил ни слова.

Дворцовый евнух, который доставил тритона, ничего о нем не рассказал. Никто не знал, откуда он, как его зовут, крепок ли он здоровьем, сильна ли его магия… И разумеется, евнух не сообщил, умеет ли демон говорить. Желание принцессы, чтобы демон заговорил, означало, что пленника нужно обучить речи или побудить к ней?

Пристальный взгляд тритона не заставил Цзи Юньхэ отступить. Она снова шагнула вперед, почти вплотную приблизившись к опечатанной заклятиями решетке, и принялась внимательно изучать узника.

Их глаза встретились. Каждый думал о своем.

Цзи Юньхэ не могла прочесть мыслей тритона, но ей странным образом почудилось, что положение, в котором она оказалась, схоже с положением демона.

Обоим предстоял тяжкий выбор.

Жизнь в долине причиняла страдания, отъезд тоже не сулил ничего хорошего. Если в южной долине Покорителей Демонов не смогут приручить тритона, его, вероятно, отправят к покорителям демонов Северного плоскогорья, Восточного острова или Западной горы… Все они подчинялись воле императора. В мире осталось лишь четыре места, где дозволялось жить тем, кто владеет техникой усмирения демонов.

И ни в одном из этих мест демонов не жалуют.

А чем положение Цзи Юньхэ лучше? Линь Хаоцин видел в ней врага, подозревал ее во всех грехах и желал извести. Линь Цанлань использовал приемную дочь в своих целях, готовый высосать из нее кровь по капле, если потребуется. Если она тайком покинет долину, за дело примется яд, отравляющий ее тело, а весь подвластный императору мир сочтет ее предательницей, и ни одна из четырех земель, где обитают покорители демонов, ее не примет. Если вдуматься, она ничем не отличалась от заточенного в темнице демона. Он – игрушка в руках власть имущих, она – пешка в большой игре.

Звук капающей крови был отчетливо слышен в тишине подземелья. Цзи Юньхэ опустила глаза, скользнув взглядом по мощной груди и мускулистому животу. Вздернув брови, она подавила тяжкий вздох: от тритона веяло небывалой силой.

Цзи Юньхэ перевела взгляд еще ниже. Рыбий хвост больше не сверкал, как днем, когда она впервые его увидела. Из-за нехватки воды и болезненных ударов молний чешуя топорщилась и местами отошла, обнажив плоть, что смотрелось довольно жутко.

Усмиряя демонов, Цзи Юньхэ предпочитала не применять насилие. Она повернула руку ладонью вверх, и из нее забил чистый родниковый ключ. Повинуясь взмаху пальцев, струи воды перенеслись по воздуху и закружились вокруг рыбьего хвоста. Сопереживая тритону, Цзи Юньхэ, вероятно, сочувствовала себе и своей незавидной участи.

Пленник инстинктивно воспротивился помощи и чуть заметно пошевелился. Это короткое движение привело в действие заклятие оков из темной стали. Раздался громкий треск, и в тот же миг сталь изрыгнула разряд молнии, которая поджарила тритону плоть и проникла в костный мозг. Узник задрожал всем телом и стиснул зубы. Алая кровь вновь обильно хлынула из его ран… Но он терпел боль беззвучно… Возможно, у него не осталось сил даже на стоны.

– Не двигайся, – велела Цзи Юньхэ. – Я не хочу навредить тебе.

Ее голос, более низкий, чем обычно бывает у женщин, эхом разнесся по подземелью. В нем слышались отголоски нежности. Цзи Юньхэ снова подняла голову и встретилась взглядом с синими глазами тритона.

Заклинание не утратило силы и по-прежнему исторгало из ладони потоки воды, которые покрывали рыбий хвост, неся с собой немного тепла девичьего тела. Под воздействием влаги загнувшаяся кверху чешуя разглаживалась и исцелялась сама собой, прирастая к поврежденным участкам. Вскоре хвост ослепительно засиял, как прежде.

Однако в глазах тритона все еще царил холод. Он бесстрастно смотрел на девушку, не выказывая никаких чувств. Цзи Юньхэ не ожидала ничего иного. Она сжала руку в кулак, и родник тут же исчез.

– Хочешь сбежать отсюда? – спросила Цзи Юньхэ тритона.

Тот не ответил, словно не слышал вопроса.

– Я тоже хочу, – проговорила девушка тихо, почти шепотом. – Слушайся: возможно, так тебе будет полегче.

Она улыбнулась тритону, развернулась и, не обращая больше на него внимания, вышла так же неторопливо, как пришла.

Покинув подземелье, Цзи Юньхэ залюбовалась луной. Ее носа коснулся цветочный аромат, наполнявший долину круглый год. Девушка вдохнула полной грудью. Хотя Цзи Юньхэ не нравилась южная долина Покорителей Демонов, она не могла не признать, что юг пришелся ей по душе благодаря нежному теплу, неувядающим цветам и вольному ласковому ветру.

Она столько лет неутомимо искала способ, не спеша строила расчеты, исподволь разрабатывала планы, мечтая когда‐нибудь благополучно покинуть долину, однако… теперь, похоже, времени на раздумья у нее не осталось.

Линь Цанлань приказал ей участвовать в борьбе, которая развернется с завтрашнего дня. Если уклониться невозможно, придется подчиниться приказу. Вот только противостоять ей будет не Линь Хаоцин, а Линь Цанлань, престарелый правитель долины с орлиным взором, бессменно восседающий на троне в зале Штормового Ветра.

Правитель давным-давно растолковал приемной дочери, что яд в ее теле можно усмирить лишь особым противоядием и, если она будет послушно выполнять все его приказы, когда‐нибудь получит из рук правителя последнюю пилюлю, после чего нужда в ежемесячном приеме лекарства отпадет.

Когда‐то Цзи Юньхэ верила Линь Цанланю, однако теперь надежды рассеялись. Она сомневалась в самом существовании настоящего противоядия. Однако это не имело значения. Даже если абсолютного противоядия не существует, ей всего лишь нужно достать рецепт лекарства, которое она принимает каждый месяц, и тогда можно будет покинуть долину. Более того… есть способ обойтись без рецепта. Необходимо раздобыть достаточный запас лекарства, изучить его и разработать рецепт. В крайнем случае хватит и нескольких пилюль. И Цзи Юньхэ обретет свободу.

С нее хватит. Она устала томиться в неволе. Она всего лишь хочет жить сообразно собственной воле, никому не подчиняясь и не исполняя ничьих прихотей. Просто любоваться луной, наслаждаться ароматом цветов и повидать тысячи новых миров… Настала пора последней битвы с Линь Цанланем. Тритон положил ей начало.

– Цзиньсан! – Цзи Юньхэ наклонилась и легонько коснулась губами сердцевины цветка, растущего у тропинки. – Пора возвращаться.

Прилетевший издалека ветер зашелестел лепестками. Цветы мелко задрожали, передавая слова Цзи Юньхэ кому‐то неведомому.

5
Сюэ Саньюэ

В тот день дул ласковый ветер, светило яркое солнце, а весенний пейзаж радовал глаз. Солнечные лучи и весенний ветерок проникли сквозь открытое окно в комнату. Свет задержался у письменного стола, а ветер обогнул ширму и коснулся прядки волос девушки, спящей под пологом. Вместе с ветром в комнату ворвались стук и крик Цюй Сяосина:

– Страж! Юньхэ! Госпожа! Время‐то уже какое! А вы все еще спите!

Стук в дверь не прекращался и выводил из себя, так что в конце концов Цзи Юньхэ, нахмурив брови, со скрипом распахнула дверь. Волосы у девушки были взлохмачены, одежда наскоро наброшена на плечи, а тон не предвещал ничего хорошего:

– Ты зачем так шумишь?

Цюй Сяосин, напуганный ее грозным криком, отпрянул назад:

– Я… я вовсе не хотел вас тревожить. Кто ж не знает, что вы убить готовы, когда вас будят?..

Всем в долине было известно, что Цзи Юньхэ поздно ложилась и поздно вставала – обычно не с той ноги.

– Как же мне не волноваться? Вам предстоит важное дело – состязание с молодым господином. Он с самого утра отправился в подземелье со своими людьми, а вы… вы проспали почти до полудня… Никто не посмел вас будить. Разве мне не стоило вмешаться?

Цзи Юньхэ действительно спросонья совсем забыла о состязании по усмирению демона. Она цокнула языком, прикрыла лицо рукой, пряча смущение, и кашлянула:

– Усмирение демона – дело техники. Если рано встал, это не прибавит тебе шансов на победу.

После чего потерла глаза и махнула рукой, отсылая Цюй Сяосина прочь:

– Довольно, ступай, я приведу себя в порядок и приду.

– Похоже, на сборы времени не осталось, – раздался женский голос позади Цюй Сяосина.

Цзи Юньхэ потянулась, чтобы увидеть, кто стоит за спиной у помощника. Длинные ноги, тонкая талия и волосы до колен. Острые черты лица и чуть приподнятые уголки глаз придавали девушке надменный и хищный вид. Цзи Юньхэ заморгала, прогоняя остатки сонливости:

– Ой! Саньюэ?

И тут же в замешательстве прошептала:

– Неужели вчера по ошибке передала послание тебе? Ты почему вернулась? Разве не отправилась изгонять нечисть с покорителями демонов Западной горы? Так быстро справилась?

– Ха! – Сюэ Саньюэ холодно усмехнулась. – От покорителей с Запада год от года все меньше проку. Не могли справиться с каким‐то там гигантским демоном-змеем. Он даже в человека еще не обратился. Эти неудачники потратили уйму времени – и все без толку. Доклад, который они прислали, выглядел устрашающе, но на деле работы оказалось совсем немного.

Сюэ Саньюэ не слишком преуспела в усмирении демонов, но, если речь заходила об убийстве нечисти, в долине ей не было равных.

– То, что происходит с тобой, тревожит куда больше. – Сюэ Саньюэ смерила Цзи Юньхэ пристальным взглядом. – На кону трон правителя долины, а ты находишь время на сон?

Сюэ Саньюэ схватила Цзи Юньхэ за руку и потащила за собой, не обращая внимания на ее растрепанные волосы и неопрятный внешний вид:

– Линь Хаоцин уже пытает тритона.

Цзи Юньхэ поняла, на что намекала Сюэ Саньюэ. Линь Хаоцин пустил в ход пытки, а она все проспала. Если тритон сейчас заговорит, Цзи Юньхэ проиграет первый раунд состязания. По неизвестной причине перед ее глазами всплыла сухая, растрескавшаяся чешуя, окровавленное тело и непоколебимый взгляд бесстрастных синих глаз.

– Линь Хаоцин не выбьет из него ни слова.

Сюэ Саньюэ обернулась:

– Откуда ты знаешь?

Цзи Юньхэ еле заметно улыбнулась:

– Если бы можно было силой заставить тритона говорить, принцесса Шуньдэ не отправила бы его к нам. Вряд ли при императорском дворе не знают, как правильно пытать.

Сюэ Саньюэ замедлила шаг:

– У тебя есть план?

На самом деле девушка восхищалась Цзи Юньхэ, которая за год неизменно приручала больше демонов, чем половина мастеров долины за всю свою жизнь. Цзи Юньхэ словно видела нечисть насквозь, распознавала их самые потаенные страхи и, воздействуя на них, обретала над демонами контроль. Ее способность проникнуть в сердце монстра вызывала восторг, граничащий с ужасом.

– Предположим, план у меня есть. – Цзи Юньхэ скользнула по Сюэ Саньюэ взглядом. – Вот только я не понимаю, почему ты так переживаешь из-за этого состязания? Ведь прекрасно видишь, в каком положении я нахожусь.

Девушки дружили уже много лет. Они ничего не скрывали друг от друга, делясь самыми сокровенными тайнами.

– Как бы там ни было, это твой шанс, – твердо сказала Сюэ Саньюэ и, не обращая больше внимания на возражения подруги, потащила ее к подземелью. Цзи Юньхэ посмотрела на руку Сюэ Саньюэ, сжимавшую ее ладонь, и у нее потеплело на сердце. Девушке нравилось чувствовать, как кто‐то держит ее за руку, нравилось осознавать, что кому‐то с ней по пути и что она не всегда одна.

Вокруг подземелья уже собралось немало зевак, пришедших за интересным зрелищем. Когда девушки подошли к темнице, они услышали треск молний. Один из покорителей демонов, слегка запинаясь, встревоженно проговорил:

– Не слишком ли молодой господин спешит? Так можно тритона до смерти замучить…

– Молодой господин знает, когда остановиться. Тебе не о чем беспокоиться.

Цзи Юньхэ насупила брови. К счастью, ее тут же заметили и отошли в сторону, приветствуя обращением: «Верховный страж!» Заслышав это, стоявшие впереди обернулись, смиренно склонили головы и расступились, позволив девушке беспрепятственно пройти сквозь плотную толпу.

В подземелье, которое обычно пустовало, сейчас было полно людей. Линь Хаоцин стоял перед клеткой. При свете молний его лицо выглядело суровым и даже мрачным. Он пристально смотрел на тритона, стараясь не упустить ни малейшей перемены в его лице.

Пленник, казалось, совсем не реагировал на пытки, но, когда в темницу вошла Цзи Юньхэ, его ресницы внезапно дрогнули и он заметно проследил за девушкой, которая спускалась вниз по длинной тюремной лестнице.

Линь Хаоцин внимательно наблюдал за демоном, и, как только синие льдинки глаз тритона пришли в движение, молодой господин обернулся вслед за взглядом пленника.

Тритон смотрел на Цзи Юньхэ, а та, чуть нахмурившись, смотрела на пленника, словно… словно тревожась за него. Линь Хаоцин напрягся, в его глазах блеснули коварство и злоба. В этот момент он стал похож на своего отца, Линь Цанланя…