Текст книги "Рассказики и сказочки"

– Теперь часть вторая —

«Белая»

Всё, что было вокруг, испаряется, и все пятеро гостей господина С оказываются в абсолютно белом пространстве, в котором они не видят друг друга, но каждый из них видит в этом бесконечно-белом пространстве свою фантазию.

Фантазия первая

Саша

Саша смотрит вдаль и думает о чем-то. Из белого пространства появляется Лена и идет к Саше. Он встречает ее радостной улыбкой и говорит:

– Лена! Я так рад тебя видеть!

Лена улыбается в ответ:

– И я очень рада. Мы давно не виделись. Как ты поживаешь?

– Сегодня всё время думаю о тебе. Я должен тебе что-то сказать, – говорит Саша.

– Что? – удивленно спрашивает Лена.

– Я…

И всё исчезает.

Фантазия вторая

Лидия Васильевна

Лидия Васильевна встречает Григория Николаевича в белом-белом пространстве. Они садятся рядышком на мягкий белый песок. Недалеко, у их ног, шумит белое море. Лидия склоняет голову Григорию на плечо и говорит:

– Гриша, знаешь, я ведь ужасно сожалею…

– Знаю, – отвечает он.

– Неужели ты не мог мне раньше как-нибудь поконкретнее намекнуть, что это ты? – спрашивает Лидия Васильевна.

– Не плачь, Лида, – успокаивает ее Григорий.

Они оба тихо смотрят, как садится белое солнце на белом небе в белое-белое море.

Фантазия третья

Владимир Алексеевич

Владимир Алексеевич стоит один, вокруг лишь белое пространство. Тихо к нему подходит очаровательная старушка (это жена его младшего брата). Она говорит ему:

– Ни о чем не жалей, Володя. Все было, как было, значит, не могло быть иначе.

Старушечка становится белой и исчезает в бесконечном белом пространстве.

Фантазия четвертая

Виктор

Наташа стоит в белом пространстве. Она волнуется. Ждет кого-то. Слышен шум прибывающего белого поезда. Ближе, ближе… Из белого вагона выходит Виктор. Он подходит к Наташе и говорит ей:

– Видишь, Наташа, я все-таки приехал!

Она радостно обнимает его, становится белой… И всё исчезает.

Фантазия пятая

Клара

Клара и тот мужчина в очках, ее коллега. Они вдвоем молча смотрят друг на друга. Вокруг только белое-белое бесконечное пространство.

– Это похоже на то, как если бы мы с тобой умерли и попали бы на небеса. Будто мы на облаках и уже ничего не страшно, – говорит Клара.

– Да, очень похоже, – соглашается мужчина. – Но тебе всё еще страшно.

– Я завтра увижу тебя на работе. Не знаю, что я скажу тебе…

– Никто не знает. Попробуй сказать это сейчас, – предлагает Кларе мужчина.

– Что сказать?! Я ведь не могу сказать просто: «Сгинь, пропади!» и все? – спрашивает Клара задумчиво

– Не говори.

Клара тяжело вздыхает:

– Мне не нравится всё это!

И всё исчезает.

Господин С делает взмах рукой:

– Все свободны. Часть третья —

«Неизбежная»

Все пятеро оказываются в каком-то незнакомом дворе. Еще темно, часа четыре утра. Они не понимают, как и зачем попали сюда. Снова друг другу они незнакомые люди. Они не помнят ни загадочного господина С, ни странной квартиры №6. Они помнят только чудесное кино из воспоминаний об их жизни, которое видели этой ночью, и чувствуют себя утомленными, как будто даже в чем-то виноватыми, словно с похмелья. Пора по домам.

Саша думает, быстро убегая в темноту дворов: «Вот возьму и позвоню ей сегодня. Раздобуду номер и позвоню. Что будет? Интересно, что же будет?..»

Лидия Васильевна осторожно выбирается на широкую улицу: «Ох, ох, это всё и приятно и неприятно одновременно. Приятно, конечно, что он меня помнит, думает обо мне; но что мне теперь со всем этим делать?! Ох, лучше б я и не вспоминала бы никогда ничего этого, ох…»

Владимир Алексеевич, осмотревшись вокруг, обнаруживает, что он где-то рядом с домом: «Нет, я ни в чем не виноват! Мне вообще нет до этого никакого дела! Меня всё это не волнует! Меня не должно это волновать!.. Надо успокоиться. Домой, домой! Надо поспать…»

Виктор, совсем не зная, куда идти, решает идти куда-нибудь. По пути он размышляет: «Странная штука жизнь! Почему когда одному человеку хорошо, то другому, где-то там, непременно плохо?.. Дурацкое равновесие! Прости меня, Наташа, мне хорошо без тебя. Храни нас всех Бог!»

Клара вдруг замечает свою машину, мирно припаркованную неподалеку. Садится в нее и едет домой. Всю дорогу она думает о том, как она завтра, то есть уже сегодня, посмотрит на него. Что она скажет ему? Скажет ли она ему что-нибудь?

Светает.

Планета «Я»

Жил-был парень. Простой студент третьего курса (неважно какого института). Вроде обычный был человек. Выглядел он как все и был похож на всех обычных людей. Про себя он всегда думал, что он-то как раз и есть тот «самый обычный на свете парень», да вот нет же! Просто он еще пока не знал ничего о том, кто он и откуда… Но не будем забегать вперед и расскажем всё по порядку.

Весенним утром 199… -го года, в апреле, когда снег уже почти весь растаял, и скоро-скоро земля зацветет, молодой человек по имени Матвей, а именно Матвей Вениаминович Небывалов (так назвали его родители), шел по шумной улице в институт. Был он очень красивый, высокий и стройный, светловолосый и сероглазый парень двадцати четырех лет. Он вышел из дома немного пораньше, чтобы пройтись пешком и полюбоваться этим чудесным весенним утром. Светило ему доброе солнышко. Из отогревшейся земли пробивалась приветливая зелененькая травка. Ветер игрив был и свеж. И девушки все – до чего же хорошенькие были девушки вокруг, загляденье! Шел он на занятия, как обычно, а мимо мчались автомобили и куда-то торопились люди. Матвей не спешил, был задумчив и очень романтично настроен. И вдруг совершенно неожиданно непонятно откуда перед ним возникли трое мужчин среднего роста и крепкого телосложения. Все они были весьма похожи один на другого: все трое в черных длинных кожаных плащах, в темных солнцезащитных очках, и все в высоких черных туго зашнурованных ботинках. Двое из них бесшумно и осторожно взяли Матвея под локотки, а третий встал прямо перед ним, строго глядя ему в лицо сквозь черные непроницаемые стекла своих очков. Матвей испугался, начал было вырываться и кричать:

– Э-эй! Вы кто такие? Чего вам нужно от меня?! Оставьте меня в покое!!!… Помогите!!!…

– Тихо! – приказал тот, что был справа. – Мы вам сейчас все объясним, не волнуйтесь.

– Ага, не волнуйтесь!! Да кто вы такие, черт бы вас побрал!?! – закричал Матвей и снова стал вырываться.

– Успокойтесь, ничего тут страшного нету, – сказал тот, что был слева. – У нас просто спецзадание. Нас сейчас прислали за вами, мы должны вас доставить, понимаете?

– Кто прислал?! Какое задание? Ничего я не понимаю!! – не унимался Матвей, с ужасом разглядывая незнакомцев. – Вы меня пристрелите?.. – вдруг робко спросил он.

– Нет. У нас нет оружия. У нас спецзадание. Это очень сложно объяснить, особенно когда вы так брыкаетесь, – сказал один из троих.

Они чрезвычайно крепко держали Матвея за руки, вырваться не представлялось возможным.

– Вы очень пугаете меня, вот я и брыкаюсь, – пояснил Матвей. – Посмотрел бы я на вас, будь вы на моем месте! – с досадой прибавил он, продолжая брыкаться. – Вырядились тоже, как в кино!.. Вы кто, наши или враги? Вы плохие или хорошие? – спрашивал их Матвей.

– Мы нормальные. Если вам, Матвей, не нравится, как мы одеты, то это не беда, это можно исправить, – сказал тот, который стоял прямо перед Матвеем.

И в тот же миг Матвей увидел перед собой трех простых мужчин, одетых в обычную одежду. Ничего странного, ничего страшного и совсем ничего загадочного: трое абсолютно обычных мужчин. Матвей даже как-то слегка подпрыгнул от неожиданности. Он сначала прищурил один глаз, потом другой, потом и вовсе зажмурился, потом открыл глаза и поморгал немного, потом, на всякий случай, помотал головой, но так ничего и не смог понять.

– Я сплю? Что происходит? Все равно непонятно, кто вы такие… А откуда вы знаете мое имя?

– Нам всё про тебя известно, можешь быть спокоен, – сказал мужчина слева. – Это не сон, а самая настоящая действительность, просто мы инопланетяне и можем делать разные вещи, которые здесь, на Земле, делать не умеют. Кстати, если хочешь, зови нас именами. Я буду Иван Первый, его зови Иваном Вторым, ну а он пусть будет Иван Третий.

– Что?! – Матвей скорчил недовольную мину. – Вы в своем уме?! Вы обкурились, что ли, дурью какой-то?! Что вы несете?!!

– Я же говорил тебе, что это будет очень сложно. Он вообще ничего не хочет понимать, – сказал Иван Третий Ивану Второму.

– Ну, можно его пока выключить, чтобы было легче транспортировать. Только после его надо будет снова включить, и ему все равно ведь придется все это осмыслить, – заявил Иван Второй.

– Нет, выключать не будем, – отрезал Иван Первый.

– Послушайте, братцы, не надо меня выключать! Господа сумасшедшие, не выключайте меня, пожалуйста!! – простонал Матвей, дико глядя то на Ивана Первого, то на Ивана Второго, а то на Третьего.

– Матвей, мы должны доставить тебя к нам на планету. Мы должны завершить эксперимент, – говорил Иван Второй. Ему, вероятно, казалось, что он говорит понятно и ясно, а главное, о вещах таких обычных и, в общем, очевидных.

– А мне нет никакого дела до всего этого вашего бреда! Меня не интересуют никакие там… дурацкие эксперименты!! Я должен сейчас идти в институт, понятно?! – возразил было Матвей вполне уверенно, но тут же робко вдруг простонал: – Отпустите меня, а…

– Ну вот и хорошо, мы пойдем с тобой в твой институт. Нам понадобится дверь, – сказал Иван Второй.

«Какая еще дверь? Что же это такое? Трое сумасшедших сбежали из психушки… – подумал Матвей. – Ну ладно, придем в институт, там мне помогут от них избавиться».

«Сопротивляется, хочет, чтобы мы оказались простыми сумасшедшими, – подумали Иваны одновременно и переглянулись: – В институт!». Странная компания отправилась в институт.

Вошли через главный вход, прошли по широкому коридору, повернули налево.

– Вот вполне подходящая дверь, – сказал Иван Первый.

– Это кабинет директора, – смущенно промямлил Матвей.

– Прекрасно! – сказали Иваны хором и кивнули головами, как бы поклонились дверям.

– Поклонись! – приказал Иван Третий.

– Чего? – спросил Матвей почему-то шепотом.

– Кланяйся, говорю! – рявкнул Иван номер три и своею крепкою рукою наклонил голову Матвея вниз, а Иван Первый открыл дверь, и…

Секунд семь было совсем темно. Казалось, что сильный ветер звенит в ушах. Потом стало тихо, и Матвей оказался в прозрачном, слегка желтоватом светящемся пространстве. Ни стен, ни окон в них, ни дверей, ни потолка и никакого пола под ногами… «Как?! На чем я стою?! – пробежало в голове у Матвея. – Где я?»

– Здравствуй, Матвей! – раздался откуда-то мужской голос. Потом женский голос повторил еще раз:

– Здравствуй, Матвей!

Потом кто-то прокашлялся и сказал:

– Ладно, буду говорить мужским голосом:

– Привет, Матвей! С возвращением!

«Они вкололи мне какую-то гадость… или я схожу с ума?..» – подумал Матвей, стоя на отсутствующем полу и озираясь по несуществующим сторонам.

– Ну хорошо, хорошо, ты только не волнуйся, дорогой Матвей, пусть будет простая комната. Нет, лучше кабинет, вот, – сказал мужской голос, и Матвей очутился в кабинете с большими окнами. За окнами, там, внизу, знакомый городской пейзаж, выше – тоже очень знакомое небо и облачка плывут… Сразу стало как-то легче, хоть, конечно, все это было очень и очень странно, безусловно.

– Так, я как бы босс. Вот я в костюмчике, в галстучке. Вот я сижу за столом у окна, прямо перед тобой, привет! – сказал появившийся перед Матвеем мужчина в костюме и в галстуке. – Я твой… я психоаналитик. Меня зовут Фридрих Рудольфович, допустим. Ну или Рудольф Фридрихович, например. Классный галстук, правда? Давай так, я твой типа психо-друг, да, друг! Идет? Садись, – произнес Фридрих или Рудольф.

Матвей сел в мягкое кожаное кресло.

– И что все это значит? – тихо спросил он.

– Это значит, что эксперимент окончен, и ты вернулся домой, я очень рад! Просто сейчас тебе сложно во все это поверить, все понять.

– Что понять?! – спросил Матвей в отчаянье.

– Что ты не человек, что ты не Матвей, у тебя совсем другое имя. Ты инопланетянин, и сейчас ты снова дома.

– Что за ерунда?! Опять инопланетяне?!! Безумное у меня сегодня выдалось утречко! Скажите, доктор, я под какими-то наркотиками? – спросил Матвей. – Знаете, я что-то не ощущаю никакого опьянения, но почему-то вижу галлюцинации, – прибавил он саркастически.

– Ты не человек, Матвей, и не можешь ничего ни чувствовать, ни ощущать. Просто ты привык думать, что ты человек, и тебе кажется, что ты что-то чувствуешь, но на самом деле ты ничего не чувствуешь, потому что ты всего лишь маленький сгусток энергии – ровной, постоянной и неизменной энергии. Ты – часть меня, вот и все, – объяснил Рудольф Фридрихович.

– Энергия, говоришь? Ну а ты-то кто такой? – спросил Матвей, чувствуя, что в нем борются два противоречивых желания: с одной стороны ему хочется сильно-сильно ударить этого странного господина кулаком по лицу, и в то же самое время хочется плакать горькими слезами, как малому ребенку, которого ужасно обидели.

Рудольф, видя замешательство Матвея, быстро залепетал и замахал руками:

– Как бы это проще сказать, чтобы тебе стало понятно, э-э-э… я – такая энергетическая небольшая планета, понимаешь? Мы с тобой сейчас далеко-далеко от Земли и все, что ты здесь видишь – это я. Я приобрел понятные, знакомые тебе формы, чтобы все объяснить, чтобы ты не испугался и не свихнулся, хотя, ты, конечно, не можешь испугаться и не можешь свихнуться, на самом деле, ха-ха! А это забавно, – часть меня думает, что она не часть меня, и от этого сходит с ума, ха-ха-ха!

– Я не человек? Я – это ты? Ты не человек? – спрашивал Матвей как в бреду и не понимал, о чем и кого он спрашивает.

– Да, ты – моя маленькая часть, часть моей… твоей, нашей планеты. Ты будто мизинчик на моей ноге, понимаешь? – уверял Фридрих, пытаясь успокоить Матвея. – Я взял и забросил тебя на Землю в человеческое тело, и ты жил там, на Земле, какое-то время, а я наблюдал за тобой. Мне было интересно узнать, будешь ли ты, то есть смогу ли я стать похожим на человека – и да! Ты оказался очень похож, ну, то есть, конечно, я оказался очень похож. Просто ты немного увлекся… и не понимаешь… Таков был мой эксперимент. Одно дело изображать человека, вот как я сейчас Фридрих, совсем иное дело – внедриться в человеческое тело и жить в нем, как ты сейчас, Матвей. Нет, ты не веришь… – Фридрих сочувственно посмотрел на Матвея. Тот был крайне расстроен и утомлен, чрезвычайно бледен и весьма похож на безумного; взгляд его словно потускнел, стал не просто печален, но мрачен.

– Ну что ж, ты устал, я вижу. Отдохни сейчас, поспи немного. Будем считать, что наступила ночь. Завтра мы с тобой снова спокойно все обсудим, а теперь, доброй ночи.

Матвей, и правда, чувствовал, что выбился из сил. Фридрих вдруг куда-то исчез, и Матвей оказался один в маленькой уютной спаленке. Он лег на кровать не раздеваясь и сразу же уснул.

Проснулся Матвей в той же комнате, на той же кровати. Сколько он проспал, он не знал. Снов он не видел. Он лежал неподвижно и смотрел вверх, на незнакомый чужой потолок. Припомнил, что случилось с ним давеча, и тяжело вздохнул. Как же нестерпимо захотелось вернуться в свою прежнюю знакомую и понятную жизнь! Вдруг он почувствовал, что его обнимают чьи-то руки. С ним рядом лежала очень красивая белокурая незнакомка и приветливо улыбалась ему. Матвей мигом вскочил, сел на кровати – и так и застыл, боясь пошевелиться, не глядя на девушку, не дыша. Она тоже села рядом и снова обняла его молча.

– Кто вы? – хриплым, придушенным голосом спросил ее Матвей, не поворачивая головы.

– Да Фридрих я, не бойся, глупыш! Я подумала, может так будет интересней, – сказала девушка и громко расхохоталась.

– Что за черт! – ругнулся Матвей и, наконец, взглянул на девушку, а она прямо у него на глазах, превратилась в того самого Фридриха, или как его там, Рудольфа, которого он видел вчера, а может еще сегодня, словом, до того, как заснул.

– Ну хорошо, хорошо, не беспокойся ты так. Вот видишь, это снова я, – сказал Матвею Фридрих.

– Какой сегодня день? Я долго спал? – спросил Матвей.

– Здесь, у нас, нет ни дней, ни ночей, здесь время течет по-другому, – ответил Фридрих.

Помолчали.

– Пойдем, пройдемся, милый мой Матвей, посмотрим на звезды, – предложил то ли Фридрих а то ли Рудольф.

Встали и вышли из комнаты прямо в космос. Они летели на маленькой круглой желтой планете среди бесчисленного множества удивительных звезд и других планет, которые тоже летели, летели куда-то, и где-то там, в темном небе, летела куда-то голубая Земля.

– Вот тебе и доказательство того, что ты не человек. Видишь, ты стоишь и летишь на нашей планете в открытом космосе без скафандра и не дышишь. Тебе не надо дышать, ведь здесь нечем дышать человеку. Тебе вообще не надо ни пить, ни есть, ни спать. Просто ты привык думать, что тебе это надо, тебе все еще кажется, что ты человек, а ты – это я, вот эта желтая планета. Сейчас ты дома. Здесь хорошо, не правда ли? – говорил Рудольф Фридрихович, совсем не шевеля губами, не произнося ни звука, как-то телепатически, что ли…

Матвей все слышал, все понимал. Это было невероятно, он был ошарашен, он закричал в исступлении:

– Нет!!! Я не могу!! Я не хочу в это верить! Это не правда! Этого не может быть!!

Матвей кричал и осознавал, что он тоже делает это как-то беззвучно, что он действительно совсем не дышит и вовсе не нуждается в том, чтобы дышать. Понимание этого так потрясло и так сильно напугало его, что он снова начал дышать глубоко и отчаянно, и теперь было ему уже совершенно неважно, чем и как он здесь дышит, неважно, что дышать здесь невозможно, главное, что он снова чувствует себя человеком, а это и понятно, и приятно, и так ему будет спокойней. Фридрих глядел на Матвея, ласково улыбался ему, ждал снисходительно, пока тот все старался дышать и чувствовать, старался не думать об этом, старался как-то успокоиться, но не мог. Наконец Матвей обреченно вздохнул и тихо попросил Фридриха:

– Расскажи мне все подробно. Как случилось, что я оказался на Земле? Почему я хочу быть человеком?

– Да, конечно, расскажу тебе все, – пообещал Фридрих, и видя, как несчастный Матвей мучается, отчаянно пытаясь сопротивляться происходящему, предложил: – Давай устроимся поудобней.

В тот же миг они оба оказались за маленьким столиком в чудесном уютном ресторанчике. Приглушенный свет, приятная музыка. У окна негромкая компания немного пьяных веселых людей. Услужливый и опрятный официант. Все так натурально, так похоже на правду, ну совсем как на Земле.

– Хочешь вина или, может, чего покрепче? – спросил Фридрих как ни в чем не бывало. Матвей ничего не ответил. Принесли «чего покрепче» и закуски. Фридрих чинно разлил из графинчика по рюмочкам. Неторопливо опрокинул свою, с удовольствием закусил. Матвей же пить отказался:

– Не надо никаких уютных ресторанчиков, ничего такого не надо, прошу! Иначе я сейчас напьюсь, и будет мне наплевать на тебя и весь твой космос! Просто расскажи мне, как все случилось? Как я стал человеком? Но учти, я не обещаю, что я смирюсь со всем этим и откажусь от своей человеческой жизни только потому, что тебе так угодно, не рассчитывай, что я захочу тебя простить и вернуться «домой», как ты это называешь. Я тебя не просил делать из меня подопытного кролика для твоих экспериментальных шуточек, тебе ясно?!

– Хорошо, хорошо, хорошо, – успокаивал Фридрих. – Не надо ничего «такого», не будет ничего«такого».

Исчез ресторан. Остались лишь звезды, планеты и космос.

– Ну слушай, Матвей. Когда на Земле шел 196… год, я был там, путешествовал. Точнее сказать, мною направлен был энергетический луч, коим я наблюдал за происходящим на планете Земля, совершенно незаметно для ее обитателей. В неком роддоме поздней ночью видел я, как у одной роженицы в муках родился очень слабенький мальчик, который к утру все-таки помер. И вот когда из его крохотного тельца вылетела душа, тогда-то и решил я устроить сей эксперимент. Пока еще врачи не успели констатировать смерть младенца, я вложил в него тебя, точнее часть себя, в общем, свою энергию, которая сделала его тело очень похожим на живого человека. Я дал ему свою маленькую частичку, частичку вот этой желтой планеты, на которой мы с тобой сейчас сидим, словно мы люди… ты – иллюзия в человеческом теле, а я просто иллюзия…

Итак, утром ни родители малыша, ни врачи ничего необычного не заметили. Все были довольны. Оказалось, что распознать, живой ли человек или оживленное мною человеческое тело, практически невозможно. Внешне ты вообще ничем не отличался от живых людей, а о том, что у тебя внутри, известно ведь только мне. Я решил посмотреть, что же будет. Так ты остался жить на Земле, в семье людей как их сын, а я наблюдал за тобой. Я видел, как ты прожил на Земле двадцать человеческих лет… ну, чуть больше, тебе сейчас двадцать четыре – по здешним меркам это совсем немного, приблизительно два дня, если хочешь прикинуть. Мой эксперимент прошел вполне удачно. Я решил, что этого достаточно, и вернул тебя домой. Однако я не мог себе и представить, что ты поверишь абсолютно в то, что ты человек, да ты и сейчас веришь. Это поразительно! Возможно, тебе удалось убедить себя в том, что ты обладаешь способностью думать и чувствовать, как человек, что у тебя есть человеческие желания, потребности, привычки, характер, личность, душа, в конце концов… Вероятно, потому, что я единственна я во вселенной планета, у которой есть персона, нечто подобное человеческому эго. И, кстати, мое название говорит об этом.

– Как тебя зовут? – спросил Матвей.

– Название мое – планета «Я», – гордо ответил Фридрих. – Так вот, мой дорогой, ты рос и взрослел как человек там, на Земле. Ты привыкал ко всему, что происходило вокруг тебя, ко всему, что происходило с тобой. Привыкал к людям, которые были с тобой рядом. Они полюбили тебя. Ты поверил, что эти земные люди – твои родители. Ты просто-запросто всему поверил! Ты плакал, смеялся, болел, страдал. Ты искал смысл своей жизни, как настоящий человек! Ты удивительно легко позабыл о том, кто ты на самом деле и возомнил, что я более не имею к тебе ни малейшего отношения! Это все очень интересно, – улыбнулся Фридрих, а через мгновение он вдруг стал серьезен и строго спросил Матвея:

– Что это – бунт?! Сейчас ты объявишь себя другой планетой и потребуешь автономии, свободы?!

Матвей пристально и печально поглядел в глаза Фридриху. Тяжело вздохнув, он опустил голову и негромко произнес:

– Я хочу обратно.

Фридрих, не говоря ни слова, сурово буравил Матвея своим космическим взором. Матвей тоже ничего не говорил. Долго длилось их молчание. Матвей вспоминал подробно всю свою недолгую человеческую жизнь, пытаясь найти в ней хоть что-нибудь ненастоящее, хоть какой-нибудь странный инопланетный миг, свет, шаг. Он мучительно переживал все заново, но нет, ничего такого он не помнил. Все же почему-то Матвей понимал, что Фридрих прав. Что все это не сон, не бред и не безумие. О, как он был бы сейчас рад сойти с ума, быть человеком и жить на Земле, чем быть здесь, на этой бездушной планетке, и совсем ничего не чувствовать!

– Нет, нет и нет! Я не ты! Даже если я и был когда-то тобой, то теперь я уже больше не ты! Теперь я человек. Да, такой вот странный немного, но я человек! И, знаешь, спасибо тебе за твой жестокий эксперимент, потому что, в конечном счете, я очень рад, что стал человеком! – вскричал Матвей восторженно.

– Да какой же из тебя человек? Скорее, зомби… Это смешно! Ты никогда не был и никогда не сможешь стать полноценным человеком. Все, хватит! Мне надоело тебя уговаривать. Я приказываю тебе, эксперимент окончен, и ты должен вернуться ко мне! Сколько тебе еще дать времени, чтобы ты избавился от своей навязчивой идеи – час, сутки? – сердился Рудольф, который Фридрих.

– Нисколько, – ответил Матвей. – Верни меня обратно на Землю, ты же можешь, очень прошу. Умоляю тебя, дорогая планета «Я», отпусти меня, пожалуйста! – просил он.

Фридрих был холоден, крайне серьезен и весьма убедителен, он говорил Матвею так:

– Когда ты вернешься, тебе будет уже за сорок. Вся жизнь прошла, да и не было никакой жизни. Там ты будешь очень страдать, потому что захочешь всего, чего хочет человек, всего, чего у тебя никогда не может быть.

– Пусть, – сказал Матвей.

– Там к тебе очень скоро придет смерть и забвение, – добавил Фридрих.

– Пусть так!

– А здесь ты будешь жить вечно, подумай об этом, Матвей.

– Я не хочу жить здесь ни минуты. Прошу, отправь меня обратно, и пусть я скоро умру.

– Ладно, Матвей, я дам тебе еще один шанс. Так и быть, я отправлю тебя на Землю, живи там. Но если вдруг ты передумаешь и захочешь вернуться домой, или что-нибудь пойдет не так, если ты просто соскучишься, то позвони мне. С этими словами Рудольф Фридрихович повесил Матвею на шею какую-то маленькую плоскую квадратную штучку на темном шнурке, сделанную из чего-то вроде металлического. Он прикрыл ее своей ладонью на груди Матвея и сказал:

– Вот так, просто подумай обо мне и прикоснись рукой.

Загадочная штучка вдруг зажглась неземным каким-то синим светом и замурлыкала, а может и зачирикала.

– Это телефон. Мы сможем поговорить.

– Спасибо, Фридрих, – сказал Матвей.

– Теперь закрой глаза, – приказал Фридрих.

Матвей послушно закрыл глаза. В ушах послышался странный свист. Когда он снова открыл глаза, то обнаружил себя почему-то в полутемном железном коридоре. Перед ним вдруг возник абсолютно такой же, как он, Матвей номер два. Этот второй Матвей дотронулся рукой до лба Матвея первого, сказал:

– Ах, да, еще кое-что. Мы дарим тебе воспоминания прошедших двадцати земных лет, вот. Знай, ты всегда можешь вернуться домой. Звони, если что, – и исчез, растаял бесследно вместе с непонятным железным коридором.

Матвею тут же исполнилось сорок четыре года. Он внезапно вспомнил, как он якобы прожил здесь, на Земле, все эти двадцать лет своей человеческой жизни. При этом он ясно помнил так же, что только что он прилетел с планеты «Я» и помнил то, что случилось с ним там. Он подумал, что было бы очень неплохо, если б все это оказалось просто сном. Грустно взглянул на межпланетный телефон, висевший у него на шее, и очнулся на знакомой шумной улице, в своем любимом родном городе, который сильно изменился за это время. Матвей нащупал в кармане брюк ключи от квартиры, где он жил раньше вместе с родителями, улыбнулся и пошел туда.

Подошел к дверям и указательным пальцем вдавил кнопку звонка. Никто не открыл. Он вставил ключ в замочную скважину, открыл дверь и вошел внутрь.

– Ма! Пап!

Тишина. В квартире теперь все иначе. Заглянул на кухню: «слишком уж по-холостяцки». И вдруг Матвей вспомнил, что родители его полтора года назад погибли, автомобильная катастрофа, похороны. «Я теперь живу тут один». Матвей прошел в комнату, сел на табуреточку и всплакнул. Потом посмотрел календарь: «Ого, да я в новом веке!» Глянул на часы – полдень. Вспомнил, что теперь он работает фотокорреспондентом в одном глянцевом журнале и что сегодня он взял отгул, усмехнулся: «Что ж, пойду, погуляю».

Матвей вышел на улицу. Он любовался весной и тем, каким стал этот город: «Как все вокруг изменилось! Все стало таким стремительным, таким деловым и строгим». Он шел, смотрел на людей, на их суету, и думал о том, как много вещей ушло в прошлое безвозвратно и как много появилось новых удивительных вещей. Как похожи иногда земляне на непонятных инопланетян, и все же это просто люди, которых он так любит, сам не знает за что. Гулял Матвей по знакомому незнакомому своему городу и вдруг заметил идущую ему навстречу женщину, которая смотрела именно на него и радостно ему улыбалась.

– Матвей, это ты?! Здравствуй! – воскликнула она, когда подошла ближе.

Матвей очень удивился в первое мгновение, ведь он не знал, кто эта женщина. Но потом он вспомнил, что это Юлия, с которой он познакомился, когда еще был студентом. Он отметил про себя, что она стала очень красивой, улыбнулся и сказал:

– Здравствуй, Юлия!

Они не виделись двадцать лет. Матвей подумал об этом и тут же вспомнил, что все эти годы он о ней не думал и не вспоминал о ней ни разу: «Ну это, конечно, Фридрих постарался; уж я бы о ней вспоминал бы если б мог».

– Я очень рада тебя видеть! Ты почти не изменился. Как живешь? Женился? Семья, дети? – спрашивала Юлия, а Матвей молча вертел головой из стороны в сторону, как бы отвечая: «Нет, нет», и улыбался ласково, глядя Юлии в глаза.

– Знаешь, я тоже одна. Как-то не сложилось. Ты, наверно, очень удивишься, а ведь я часто о тебе вспоминала. Все думала, как ты тут, но даже и представить себе не могла, что когда-нибудь перееду жить в этот город и здесь встречу тебя! Чем ты занимаешься? – продолжала спрашивать Юлия.

– Я фотограф, фотокорреспондент. Работаю в местном журнале. А ты что делаешь? Говоришь, переехала сюда жить? – спрашивал Матвей в свою очередь.

– Да, мне предложили здесь работу. Буду помощником редактора в одном журнале, ну и журналистом по-совместительству. Надо же, какое совпадение! Значит, мы с тобой теперь еще и почти коллеги! – обрадовалась Юлия.

– В каком журнале? Как называется? – спросил Матвей.

– «Кто бы мог подумать!» – ответила Юлия.

– «Кто бы мог подумать!»? Кто бы мог подумать! Это же журнал, в котором я работаю! – засмеялся Матвей.

– Ух ты! Как интересно! – воскликнула Юлия.

Разговорились, много смеялись, гуляли вдвоем по городу. Так произошла их неожиданная встреча двадцать лет спустя.

Они очень скоро подружились. С каждым днем их тянуло друг к другу все сильней и сильней. Матвей чувствовал, что Юлия стала много для него значить; он замечал, что постоянно думает о ней, и что все время хочет быть с ней рядом. Это его и радовало, и пугало. Ему было страшно оттого, что он знал о себе, оттого, что он совсем не человек, что его дом где-то там, среди звезд, на планете «Я», и что Юлия-то ведь об этом ничего не знает. Все это мучило его, почти сводило с ума. Он раздваивался: один Матвей хотел раз и навсегда позабыть о том, кто он на самом деле, и жить дальше как простой человек; другой же Матвей хотел сбежать отсюда на планету «Я», чтобы все это поскорее закончилось, чтобы не страдать, чтобы Юлия никогда не знала его.

Однажды вечером, после работы, Матвей пригласил Юлию на свидание. Он решил в этот вечер во всем ей признаться. Юлия изъявила желание отправиться в ресторан. Они сидели там, пили вино, разговаривали… Вдруг Матвей не удержался и начал рассказывать Юлии все и сразу: что у него есть одна страшная тайна, о которой она должна узнать, что он никакой не Матвей, а самое натуральное инопланетное… короче, что он энергия, и ему совсем не нужно ни есть, ни пить, ни спать, ни дышать… и вообще ничего ему не нужно. Что он такой нечеловеческий человек, у которого не может быть детей, и что хоть он и не может любить, но он ничего не может с собой поделать, и все-таки любит ее! Что он очень-очень любит ее!! И вот теперь, когда она знает всю правду, им надо расстаться.