Текст книги "За двадцать минут до полуночи"

Глава 9

– Быстро лезь под диван! – прошептала я, хватая Винценца за рукав и подталкивая его к дивану.

Снаружи уже слышались папины шаги. Зазвенели ключи; наверное, он просто положил их, как и всегда, на маленькую полочку в коридоре и теперь шёл к моей комнате в своих домашних тёмно-зелёных войлочных тапочках, которые, как я думала, он уже давно перестал надевать. Их папе купила в прошлом году на Рождество бабуля Фрида, которая, вероятно, была не совсем трезва, когда выбирала подарок. На них был вышит слон, больше похожий на бегемота, мутировавшего от радиоактивного излучения.

Я лихорадочно пыталась спрятать Винценца под диван, прижимая его плечи к полу, но это было не так-то просто, потому что, во-первых, он сопротивлялся, а во-вторых, был значительно сильнее меня.

– Да я же туда не помещусь, неужели не ясно? Лапки прочь!

– Говори тише, а то папа тебя услышит! И втяни живот, тогда точно пролезешь. – Беспокойно прищурившись, я метнулась к двери гостиной. Папины шаги становились громче. Вот он остановился у двери моей комнаты и постучал.

– Морковка, ты здесь?

Отлично. Есть ещё немного времени.

Винценц между тем неохотно подчинился своей судьбе и, тихо застонав, скрылся под диваном, а я схватила одеяло и разложила его таким образом, что оно доставало до самого пола и закрывало нашего непрошеного гостя. Только с одной стороны оказались заметны кончики его сапог, но было слишком поздно беспокоиться об этом. Папа с белым пакетом в руках вошёл в гостиную. К счастью, он не мог заметить торчащие из-под дивана сапоги с того места, где сейчас стоял. Теперь главное – не дать ему подойти ближе.

– Вот ты где, – сказал он. – Что же ты не отвечала?

– Я… – пробормотала я, медленно оглянулась на него и при этом сама себе наступила на ногу. – Я… Я тебя не слышала… Совсем ничего не слышала… Задумалась просто…

– Вот как? – Папа положил пакет на стол и выудил оттуда картонные коробки с китайской едой из ресторанчика навынос. По комнате поплыл кисло-сладкий запах курицы, который ни с чем нельзя было перепутать. – И что же ты делала?

– Да так. – Немного поругалась с книжным героем, который загадочным образом ожил, а потом запихнула его под наш диван. Я огляделась. Лишь бы папа не заметил, как я нервничаю… И тут в глаза мне бросилась книга, которая лежала на журнальном столике рядом с пустым стаканом из-под лимонада. «Оно» Стивена Кинга. – Читала!

Теперь папа поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Почему он смотрел на меня с таким… недоверием? Что ещё я могла тут делать, если не читать? Телевизор-то сломан, и в ближайшую сотню лет его точно не починят.

– Хм, – пробормотал он. – Мне казалось, я слышал мальчишеский голос.

– Нет-нет, – поспешно заверила я. – Это всё Леа… Точнее… Это я. Я ей читала вслух… по телефону… вошла в образ и… Ну чтобы всё звучало более зловеще и жутко.

Папа приподнял бровь – эту мимику я, к сожалению, знала слишком хорошо. Он не поверил ни одному моему слову, но лишь молча указал на дымящиеся картонные коробки.

– Твоя любимая. Садись, пожалуйста, за стол.

Я робко шагнула ближе. Папа был странно молчалив. Тоже не слишком хороший знак – значит, он ужасно рассержен или обеспокоен чем-то. Тут и гадать не нужно было, в чём причина. Конечно, всё дело в беспорядке внизу с утра пораньше. Правда, немного странно, что он принёс моё любимое лакомство, если собирался меня отчитывать.

И тут я поняла, что он собирается сесть прямо напротив дивана.

– А можно сегодня я там сяду? – попросила я.

– Но это моё место, – удивился он.

– Конечно… Просто… Я же очень маленькая для своего возраста. А в одном журнале писали, что для быстрого роста полезно смотреть на север во время еды. – Я и сама в жизни не слышала большего бреда, тем более что за последние два года не выросла ни на сантиметр. Да я и в принципе вряд ли вырасту выше метра шестидесяти, потому что и мама у меня была небольшого роста. От генетики никуда не деться. Но лучшего оправдания я не придумала. Вздохнув, папа обошёл вокруг стола.

– И что это за журналы такие ты читаешь? – проворчал он, но всё же сел спиной к дивану.

Ух, пронесло, кажется. Я тоже с облегчением опустилась на стул. Хотя бы частично проблема была решена, и я могла всё контролировать.

Медленно придвинув к себе коробку с рисом и курицей, я уже запустила туда вилку, когда папа вдруг откашлялся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Филиппа мне кое-что рассказала.

– Правда? – Я пыталась отвести взгляд. Ох, Филиппа… Надеюсь, призрак прадедушки Генриха обрушит на неё книжный шкаф.

– А ты мне ничего не хочешь сказать?

Ха. Он это сейчас всерьёз? Конечно, я не хотела ему ничего говорить. Филиппа наверняка наплела ему достаточно, хотя не имела ни малейшего представления о том, что произошло прошлой ночью. Текстовый скачок и дальнейший фокус-покус с появлением Винценца из глупой книжки… Я молча откусила кусочек от курицы и покачала головой.

– Эмма. – Папа говорил скорее обеспокоенно, чем раздражённо. – Тебя не было в твоей комнате сегодня ночью. Думаешь, я этого не заметил? И связаться с тобой я тоже не мог. Поздновато, конечно, я обратил внимание, потому что… у меня были кое-какие дела. Итак, когда ты сбежала и с кем ещё, кроме Леи, ты обычно общаешься?

Ага! Значит, папы вообще не было дома! Интересно, где же он был?

Я была сбита с толку и совершенно не понимала, почему вдруг стало так важно, с кем я дружу.

Нет, правда – какое это имеет отношение к тому, что случилось? К тому же я не по своей воле провела ночь в книжном магазине. Собственно говоря, папа сам был во всём виноват. Это же он забыл о нас. Но, похоже, эту крошечную деталь он сейчас тоже решил опустить.

– Хочешь, отправь меня под домашний арест на неделю, – проговорила я после недолгого раздумья. Не говорить же ему в лоб, что это произошло во многом из-за его легкомыслия. Мне лишние неприятности ни к чему. – Я всё понимаю, я заслужила. Правда, понимаю. Испорченная книга, все дела… – Я сунула себе в рот большую порцию риса и с трудом выдавила улыбку.

Папа провёл рукой по бороде, в которой запуталось зёрнышко риса.

– Да? На неделю? Может, всё-таки на две?

Чёрт.

– И о какой из двух книг ты сейчас говоришь? О той, что обуглилась, или о той, что мы обнаружили в пылесосе?

Я поджала губы. Дурацкий триллер.

Неужели это должно было всплыть именно сейчас? Впрочем, я могла бы догадаться, что Филиппе сегодня понадобится пылесос, чтобы убрать с пола блёстки.

Я молчала.

– Но это на самом деле не так важно, – тихо произнёс папа.

Теперь уже я недоверчиво смотрела на него. Неужели инопланетяне похитили моего отца и вместо него оставили двойника, менее помешанного на книгах? Или… Что всё это значит?

– Что это за парень во фраке был здесь сегодня утром?

Сердце пропустило удар. Не отвечая, я начала есть быстрее. Чёрт, чёрт, чёрт! Мне нужен был какой-то предлог, и как можно скорее. Но мой мозг, казалось, совсем перестал функционировать.

– Эмма. – Теперь папин голос звучал так, будто он выпил уксуса. – Ты уже не маленькая… И вполне логично, что ты начала интересоваться… определёнными вещами… и… Послушай, я… Я понимаю, тебе не хватает мамы. Но со мной ты тоже всегда можешь поговорить. Пока не наделала глупостей.

Ах ты боже мой! Час от часу не легче. Я обеими руками обхватила тёплую коробку с едой и притянула её ближе к себе. Глупостей? Каких ещё глупостей?! Папа всерьёз решил поговорить со мной об этом именно здесь и сейчас? Ну уж нет! Я не собиралась обсуждать с ним тему «Эмма Грюнвальд, мальчики и прочие катастрофы» за ужином, тем более – в присутствии Винценца. Да я ещё даже не целовалась ни разу – поцелуй в щёчку от Джонаса не считается. И вообще – я на уроках биологии не мух ловила, я в курсе, что детей не аист приносит. Так что и обсуждать-то нечего!

– Хм, – уклончиво пробормотала я и, чтобы выиграть время, отправила в рот очередную порцию риса, так что теперь была похожа на маленького хомячка и смотрела на папу невинным взглядом. При других обстоятельствах я бы просто разозлилась и ушла к себе в комнату, но сейчас не могла выйти из гостиной, не опасаясь, что Винценца обнаружат. А тут вдобавок ко всему прочему нарисовалась ещё одна проблема. У меня прямо глаза на лоб полезли, когда я увидела, что за папиной спиной Винценц выполз из своего укрытия.

О боже! Вот и всплыла его злодейская натура! Именно сейчас он решил претворить в жизнь свой коварный план – хладнокровно прикончить моего папу, а затем похитить меня! В свой книжный мир! Если это вообще было ему по силам. Очень надеюсь, что всё же нет. Потому что иначе это определённо было бы вершиной катастрофы! В книжном мире я бы даже полицию не смогла вызвать. Кроме того, «За двадцать минут до полуночи» была последней историей на Земле, в которую я хотела бы попасть. Ну ладно – в книгу Стивена Кинга мне тоже не то что бы очень хотелось.

Неужели всё это время Винценц планировал похищение? Сейчас он молча смотрел на меня, и мне показалось, его глаза странно сверкнули. Нужно срочно что-то предпринять, иначе события выйдут из-под контроля.

– Приготовишь нам чай? – как-то резко и совершенно неестественно выкрикнула я. Папа недоумённо посмотрел на меня:

– Чай?

– Ага. – Я нервно покосилась в сторону Винценца, который тем временем почти выпрямился. По крайней мере, он делал всё это бесшумно. И всё же сердце у меня заколотилось как бешеное. Ой, что будет, что будет… – Пожалуйста, сделай нам чай. Это срочно. – Я говорила так быстро, что голос почти срывался. – Ты прав, нам надо поговорить. Я должна тебе кое-что рассказать. Есть проблема. Но я смогу тебе всё рассказать только тогда, когда мы выпьем чаю. Речь идёт о парнях. Вернее, о парне. Об одном конкретном парне.

– О парне? – Папа изменился в лице.

– Сначала принеси чай. Пожалуйста!

– Что случилось? Ты вся бледная, – забеспокоился папа.

Как же иногда тяжело с родителями… Беспокойно прикусив нижнюю губу, я молилась, чтобы он наконец вышел на кухню. Тогда у меня появился бы крошечный шанс незаметно перепрятать Винценца в мою комнату. А при необходимости – вырубить его каким-нибудь тяжёлым предметом.

Но папа, по-видимому, не слишком серьёзно воспринял просьбу о чае.

– Знаешь, малышка, когда я встретил твою маму, мы были всего на несколько лет старше тебя сейчас. Она приходила в магазин каждые выходные и тайком читала книги, не покупая их. Строго говоря, я должен был сделать ей замечание, потому что так не полагалось, но вместо этого я просто долгие месяцы наблюдал за ней. Я не хотел ей этого запрещать, потому что иначе она, вероятно, больше никогда не пришла бы к нам. А её визиты стали для меня единственной возможностью регулярно смотреть на неё. Она была невероятно красива, с длинными рыжими волосами, солнечными веснушками. И её лицо будто преображалось, когда она читала. Его словно освещал невидимый свет. Твоя мама была действительно… уникальной.

Я натянуто улыбнулась. Сейчас, правда, было не самое подходящее время для папиных историй о маме, хотя обычно я любила их слушать. Это давало мне возможность узнать её получше. Но сейчас Винценц уже стоял рядом с диваном в полный рост и нагло мне ухмылялся.

– Во всяком случае, – продолжал папа, ничего не подозревая, – я всё ещё думаю, что она сказала бы тебе в той или иной ситуации. Ты очень похожа на неё, Эмма, такая же умная… И я уверен, что в общении с мальчиками она не советовала бы тебе спешить. Она меня-то к себе долго не подпускала. Прошёл год, прежде чем мы пошли на наше первое свидание. А ещё через полгода мы…

Мне стало тошно. Этих подробностей я знать уж точно не хотела. Так ещё и Винценц подкрадывался к ничего не подозревающему отцу всё ближе. Ну не время сейчас для разглагольствований!.. Я яростно моргнула, пытаясь дать Винценцу понять, что ему нельзя подходить к папе. Но он просто проигнорировал меня, и вот он уже стоял прямо за папиной спиной и поднял руку. Всё было будто в замедленной съёмке. Секунда – и он бы коснулся папиного плеча, но папа как раз в этот миг неожиданно поднялся, так что Винценц инстинктивно отпрянул.

– Ладно, пойду заварю чай, чтобы ты наконец объяснила мне, в чём же дело. Всё будет хорошо, не волнуйся, – сказал папа и улыбнулся.

Меня прошиб пот, когда он наконец вышел из гостиной и через секунду исчез за занавеской из деревянных бусин, которая закрывала вход на кухню. При этом папа ни разу не обернулся, а потому так до сих пор и не заметил стоявшего в комнате Винценца. Я с облегчением выдохнула. Как хорошо, что не пришлось ничего объяснять. Даже думать не хотелось, как бы я выкручивалась. И всё из-за дурацкого поведения персонажа! Однако теперь надо было действовать очень быстро и спрятать его раньше, чем папа вернётся. У него, конечно, богатая фантазия, но это же… просто в голове не укладывалось!

Я стремительно вскочила со стула.

– Ты, видно, совсем спятил, – прошипела я, хотя с удовольствием прокричала бы это в полный голос, а потом вывернула бы Винценцу на голову рис с китайским соусом.

На кухне уже гудел чайник, и было слышно, как папа гремит посудой. Через минуту-другую он снова будет здесь. Так что медлить нельзя! Быстро обежав стол, я схватила Винценца за рукав.

– Ну-ка, пойдём! – велела я и решительно потянула его в свою комнату. Он на мгновение замешкался и неохотно последовал за мной.

– Не могу понять, почему вы пытаетесь скрыть меня от отца. Кажется, он благородный человек. Возможно, он даже поможет нам. Он ведь наверняка знает, как связаться с Ханной Рудерер…

К счастью, именно в этот момент раздался пронзительный визг чайника, так что голоса Винценца на кухне наверняка не было слышно.

Я ничего ему не ответила и потащила дальше по коридору. Там я втолкнула его в свою комнату, на двери которой красовались разноцветные деревянные буквы моего имени – «ЭММА». В четыре года мне это казалось чем-то удивительным и потрясающим. Буквы вырезал дедушка Август из собственноручно спиленного клёна у них в саду. Папа называл это «символической ценностью».

И вот я втолкнула Винценца в свою комнату.

– Жди меня здесь.

– Не перестаю удивляться, чем я мог заслужить такое обращение, – пробормотал Винценц и возмущённо разгладил складки на своей одежде. – Вы очень грубы. Может быть, стоит отправить вас в институт благородных девиц, где молодые леди учатся готовить, вязать и печь, а заодно и хорошим манерам. Надо будет предложить это вашему отцу.

– Это мой мир, и мы играем по моим правилам, ясно? – разъяснила я.

– Ладно. – Винценц пожал плечами, но, когда я вытащила ключ из замочной скважины внутри и быстро вставила его снаружи – этому я научилась сегодня утром от него же, – он застыл в ужасе. – Стойте, что это вы задумали?

– Сказала же – ты останешься здесь. – Не взглянув на него больше, я захлопнула дверь и повернула ключ. Красная буква «М» при этом упала на пол. – А попробуешь напакостить, – прошипела я, плотно прижимая губы к двери, – я сейчас же попрошу отца отвести меня на машине куда-нибудь подальше. Там явно будет больше ста шагов.

– Я бы не советовал этого делать, если вам дорога жизнь, – прорычал мой пленник в ответ. Потом за дверью стало тихо. Видимо, он смирился. Но от его последних слов мне сделалось как-то не по себе. Если мне дорога жизнь? Что бы это значило?

– С кем ты там разговариваешь?

Я вздрогнула и обернулась. Папа стоял в дверном проёме кухни с дымящимся чайником в руке.

– Да вот… Буква упала. Наверное, это призрак прадедушки буянит, – пробормотала я. Сердце чуть из груди не выпрыгивало.

– Хм, – протянул папа и шагнул ближе. – Получается, ты у меня теперь с призраками разговариваешь, так, Морковка? – Он наклонился, поднял упавшую букву и повесил её обратно на гвоздь.

– Да. – Я с трудом перевела дыхание. – Т-то есть нет… Конечно, нет, это было бы чистым безумием.

– Однако… – Папа обеспокоенно посмотрел на меня. – У тебя не лихорадка случайно? – Он задумчиво положил руку мне на лоб, как делал всегда, когда я ещё была маленькой. – Нет, кажется, всё в порядке. Тогда пойдём обратно в гостиную, ты, кажется, собиралась что-то рассказать.

Да. Точно. Только я пока так и не придумала что.

Глава 10

Целый час я рассказывала отцу душераздирающую историю о несчастной любви Леоны. Конечно, это была чушь несусветная, но уж лучше просить у папы совета, как помочь моей лучшей подруге в трудной ситуации, чем сказать, как всё обстоит на самом деле. В итоге Винценц – тот странный мальчик во фраке, который утром тусовался с нами в книжной лавке, – стал шестиюродным братом Леоны из Англии, в которого Леа глупейшим образом умудрилась влюбиться. Глупейшим, потому что они всё-таки родственники, хоть и дальние, но всё же… А в книгах такое происходит довольно часто. В общем, полная дикость.

И пока я распиналась об этом, то поняла, что Леона мне этой лжи никогда в жизни не простит, если узнает, что я выставила её в таком свете. Так что мне нужно было быть очень осторожной. По крайней мере, папа немного успокоился и больше не задавал никаких вопросов. Я облегчённо выдохнула.

И вот папа прилёг в гостиной немного почитать, а я пошла к своей комнате. Приложила ухо к двери, прислушалась. Кажется, тихо.

Я готовилась к худшему. Если Винценц такой негодяй, каким его описывают в романах, он наверняка уже выкинул из окна все мои вещи. Поэтому я очень удивилась, войдя в идеально прибранную комнату. Я даже не сразу её узнала. К сожалению, аккуратностью я не отличалась и не слишком любила наводить порядок. Но сейчас моя кровать была застелена, одежда убрана (неужели это я сама убрала все свои бюстгальтеры?), на полу больше не валялись тетради и учебники, а кактусы были аккуратно расставлены на подоконнике по высоте. Складывалось впечатление, будто Винценц весь прошедший час был занят уборкой. Сам он сейчас сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и с интересом что-то читал.

Только когда я плотно закрыла за собой дверь, он наконец поднял голову.

– А, мисс Эмма, это снова вы? – Мой гость окинул меня недружелюбным взглядом. Должно быть, он сильно обиделся, что я его заперла тут на целый час. С содроганием я подумала о прозвучавшей угрозе: если вам дорога жизнь.

Мне не слишком хотелось выяснять, что именно он имеет в виду. От Винца можно было всего ожидать. Например, в первой части трилогии он тайно подмешал яд в бокал Фила, и Фил едва не умер, но, к счастью, умница Эсмеральда быстро среагировала и спасла ему жизнь, сделав массаж сердца и искусственное дыхание.

Возможно, провоцировать Винценца было не такой уж хорошей идеей. Но, с другой стороны, он вряд ли добыл бы яд в нашем мире, по крайней мере, пока мы с ним связаны. В аптеку по соседству он бы точно не сбегал – до неё было больше ста шагов. И сомневаюсь, что там вообще можно купить яд…

Винценц приподнялся и небрежно бросил книгу на кровать.

– За меня не волнуйтесь, я не так уж плохо провёл тут время. Читал настоящую литературу, над которой интересно подумать, а финал невозможно определить по первым двум страницам. «Биби Блоксберг»[3]3
  Очень популярный в Германии книжный сериал о приключениях маленькой волшебницы. Обычно его читают девочки пяти-семи лет.


[Закрыть].

Я посмотрела на книгу, затем снова на него.

Он скрестил руки на груди.

– Да с заключёнными в средние века обращались намного лучше! Им хотя бы давали хлеб и воду. Вам же, судя по всему, и в голову не пришло, что я, как и все люди, не могу жить без еды. Мой желудок урчит уже несколько часов, а в горле пересохло сильнее, чем в Сахаре. – Тут он криво усмехнулся. – Это пустыня такая. В Африке.

Я фыркнула. Теперь он ещё и лекции по географии мне читать будет. Я и сама знаю, где Сахара находится. Не дурочка.

– Нечего жаловаться, ты меня чуть не подставил, – напомнила я.

Винценц удивлённо вскинул бровь.

– Подставил? Я всего лишь хотел поприветствовать вашего отца. Я думал, это будет вежливо. К слову, поскольку вы так и не дали мне вымыть руку от голубиного помёта, пришлось её вытереть о диванную обивку. Впрочем, там и так настолько пыльно, что парочка пятен не бросается в глаза. А вам бы я посоветовал найти другую горничную. Правда. Почему та белокурая девушка совсем не моет под диваном?

– Филиппа вовсе не наша горничная, она просто помогает папе в книжной лавке, – сказала я.

– В таком случае вам не помешает нанять горничную, лишним это никогда не бывает. Кроме того, я на некоторое время останусь у вас, чему ваш отец, разумеется, обрадовался бы, узнай он обо мне раньше.

На некоторое время. Да-да, конечно, а потом это время затянется до бесконечности.

– Я не хочу, чтобы папа о тебе знал. И долго ты тут не задержишься.

– У вас всегда столько секретов от отца? – Винценц снова усмехнулся. – Неудивительно, что он так беспокоится. Всё потому, что вы интересуетесь определёнными вещами, верно?

Я почувствовала, как к моим щекам прилила кровь, я сама не знала, от стыда или от гнева. Вероятно, и из-за того, и из-за другого. Этот парень просто сама бестактность! Поэтому я просто проигнорировала его слова и села на пол напротив него. Пришло время всё тщательно обдумать. И желательно поскорее.

– Ты сказал, есть способ, с помощью которого я смогу от тебя отделаться.

– Вы имеете в виду способ, с помощью которого я избавлюсь от вашего общества, – поправил меня Винценц и хмыкнул. – Кстати, вы знаете, что под вашей кроватью живёт крыса?

– Ох нет! – Я ведь из-за всех этих волнений совсем забыла, что… Испугавшись не на шутку, я заглянула под кровать. – Ты что, разбудил Мистера Мёрфи?!

– За кого вы меня принимаете? За Кентервильское привидение? Я в жизни не дотронусь до крысы. Эти мерзкие создания, между прочим, болезни переносят. Чёрную смерть, например. Ух! – он поёжился.

– Да это вообще не крыса! – фыркнула я и выпрямилась так энергично, что из косы выбились пряди. – Мистер Мёрфи – шиншилла. И он ведёт ночной образ жизни, а если его беспокоить днём, у него будет стрессовая диарея, так что не тревожь его зря. – Я распустила волосы и заплела их по новой.

– Ага, теперь понятно. – Судя по выражению лица Винценца, он мне не слишком поверил. Ну и не надо. – Давайте всё же вернёмся к вашему вопросу. Способ уничтожить нашу связь действительно есть.

Я выдохнула с облегчением и снова завязала волосы резинкой.

– И как же это сделать?

– Принесите что-нибудь поесть, тогда расскажу.

– Это шантаж, – раздражённо заметила я.

– Что поделать… – Винценц пожал плечами. – Меня же и задумывали как негодяя. Скажите спасибо Ханне Рудерер.

– Спасибо? Ещё чего не хватало! – Я быстро вскочила на ноги. Пожалуй, лучше действительно дать ему то, что он просит. За окном медленно сгущались сумерки, а прошлой ночью в книжном магазине я спала плохо и надеялась, что хотя бы сегодня мне удастся хорошенько выспаться, не беспокоясь, что непрошеный гость мне как-то навредит.

Я открыла холодильник, и оттуда злобно улыбнулись крошечный кусочек сыра камамбер и половинка огурца. Впрочем, чему я удивляюсь? Папа в очередной раз не подумал, что надо бы пополнить наши запасы, не всё же полуфабрикатами питаться. С другой стороны, Винценцу и этого будет достаточно, на большее пусть не рассчитывает. Оставалось только надеяться, что книжные персонажи легко наедаются небольшим количеством пищи.

Я положила огурец и сыр на тарелку, добавила ещё два хлебных ломтика и вышла из кухни с тарелкой в одной руке и с бутылкой лимонада – в другой. Быстро пересекла гостиную, стараясь не шуметь. Папа уже давно храпел на диване. Видимо, Стивен Кинг оказался не слишком увлекательным. К счастью для меня. Заодно я избавлюсь от лишних расспросов, вроде: «Неужели ты до сих пор голодная, ты же целую порцию риса съела?..»

Винценц явно был не в восторге от угощения.

– Это шутка такая? – недоверчиво спросил он. – Так-то вы кормите своих гостей? Неужели у вас нет даже мягких булочек? Или вы не знаете, как сделать приличный бутерброд? Так я расскажу: для этого как минимум нужны ветчина, горчица и майонез. А уж никак не овощи и заплесневелый кусок сыра.

Это начинало действовать на нервы, и я энергично сунула ему в руки тарелку.

– Это французский сыр. Называется камамбер. Изысканный деликатес, который покупают уже с плесенью. – Сама я, кажется, никогда его не пробовала, но папе камамбер очень нравился. И описывал он этот сыр именно так.

Винценц весь скривился.

– Радуйся, что это не просто вода и хлеб. Кроме того, это необычный огурец, он из сада моей бабушки Фриды. Она даже призы получает за собственноручно выращенные овощи. – Я понимала, насколько нелепо это звучит, но это была чистая правда.

– Призы? За овощи? – удивился Винценц и нерешительно понюхал огурец, как будто боялся, что я могу его отравить.

Я кивнула.

– Да, в прошлом году на национальном конкурсе огурцов от Ассоциации садоводов и огородников она заняла первое место. Её огурцы были самыми красивыми, длинными и прямыми.

Винценц посмотрел на меня как на сумасшедшую, но ничего не сказал, просто снова сел на пол и с громким треском откусил огурец. Некоторое время он молча жевал угощение, потом пожал плечами.

– Хм, неплохо, неплохо…

– Я же говорила. – Я тоже опустилась на пол, открыла бутылку лимонада и подала Винценцу. – А теперь будь добр ответить на два вопроса. Первое: откуда у тебя телефон Леоны? Второе: как мне избавиться от тебя сегодня же вечером?

– Первое: телефон выпал у неё из кармана, а я его подобрал. А вы что подумали? Что я вор? – Он весело усмехнулся. – На самом деле мне кажется, мисс Леона его даже не хватилась. Впрочем, это неудивительно, учитывая, что весь день вы провели вместе, и, судя по истории звонков, звонит она только вам и матушке.

Я сердито посмотрела на него.

– Может, ещё скажешь, что ты за время своих дурацких путешествий во времени научился пользоваться мобильным телефоном?

Винценц снова откусил кусочек от огурца.

– Мисс Эмма, вы чрезвычайно догадливы. Само собой, я знаю, как пользоваться этими новомодными штуками. Я часто заимствовал у Эсмы её мобильник, чтобы заманить в засаду Фила.

– Прекрасно, – фыркнула я.

– А кто такой Джонас?

O господи… Как он об этом узнал?! Наверное, прочитал нашу с Леоной переписку. Вот же гад.

– А ваш папа знает о ваших намерениях? – Винценц, видимо, решил, что, раз я молчу, можно продолжать сыпать мне соль на рану.

Я тяжело вздохнула.

– Слушай, это… Это вообще-то личное.

– А я с величайшим удовольствием сую нос в чужие дела, – отозвался Винценц, глядя в тарелку. – Впрочем, все важные детали я уже и так знаю. Джонас обжимался с этой глупой козой по имени Меган, и вы искренне надеетесь, что после всей той клубники, которой этот Джонас её накормил, у неё на лице выскочат красные фурункулы, потому что окажется, что на клубнику у неё аллергия. Но позвольте… Неужто вы шпионите за этим человеком? Да ещё и во время тет-а-тет? Как неприлично, мисс Эмма!

Я не очень поняла, что именно он имел в виду, но догадаться могла и густо покраснела. Почему я всегда так легко краснею? Тем не менее я старалась говорить как можно увереннее:

– Неприлично вмешиваться в чужие дела.

– Возможно, но вы моя чтица, так что мы уже не совсем чужие, – рассмеялся Винценц. – И второе: этому не бывать.

– Что?

– Сегодня ночью вам от меня избавиться не удастся.

– Но ты же сказал…

– Сказал, что есть способ, но не всё так просто и быстро. – Он широко улыбнулся, глядя на меня, а затем отправил в рот сразу весь сыр. Ну что это за манеры… Ни капли не похоже на британский этикет девятнадцатого века. Да и вообще не похоже на этикет. Ещё и хлеб раскрошил. М-да… Из приличного общества его бы за такое тут же вышвырнули, даже если бы он разбрасывался направо и налево такими словами, как тет-а-тет. В общем, его гувернантка, бедная старушка мисс Марпл, действительно потерпела неудачу. Наверное, она сейчас в гробу перевернулась. Моё отчаяние всё росло. Но совсем не из-за его плохих манер, это бы я пережила. Я начала всерьёз опасаться, что последние дни летних каникул окажутся безнадёжно испорчены из-за этого нелепого происшествия в нашей лавке. И как я пойду в школу в понедельник, если проклятие не будет снято? Даже думать об этом не хотелось. А школьный бал в следующую пятницу!.. В общем, влипла так влипла.

– Знаете, к вкусу плесени вполне можно привыкнуть, – пробормотал Винценц с набитым ртом. Его, казалось, совсем не беспокоила сложившаяся ситуация. – И к призовым огурцам вашей бабули Фриды.

– Ладно, – попыталась я скрыть своё уныние. – Но ты мне всё равно, пожалуйста, расскажи, что нужно сделать, чтобы разорвать связь между нами.

– Расскажу с удовольствием, – кивнул Винценц. – На самом деле всё гораздо проще, чем вы думаете. Наша связь будет разорвана, если я добровольно вернусь в книгу.

– О! – А я уж было совсем потеряла надежду… Но тут заметила, как криво ухмыляется Винценц. – Но ты, конечно же, не вернёшься туда добровольно, – заключила я.

– Не вернусь. – Винценц вытер руки о коврик на полу. – Во всяком случае, не сразу. Итак, давайте заключим с вами сделку.

– Сделку?

– Совершенно верно.

– И что это будет за сделка?

– Вы разыскиваете Ханну Рудерер, мы наносим ей визит, она приводит в порядок всю историю, что означает: она не даёт мне умереть и я перестаю быть главным злодеем – и вуаля. Ну что вы на это скажете?

– Странная какая-то сделка, – фыркнула я. – Я ведь тоже должна что-то получить, не только ты.

– Так вы и получите, – усмехнулся Винценц. – Как только эта дама перепишет историю, я вернусь в книгу, как вы и мечтали. Итак, по рукам?

– А ты точно после этого добровольно вернёшься в книгу? – с подозрением спросила я.

– Разумеется! Мисс Эмма, разве я буду лгать вам? – Он положил руку на сердце, но меня его спектакль всё равно убедил не слишком. – Кстати, я в любом случае смогу вернуться в книгу, только если Ханна Рудерер напишет сцену, которая вернёт меня к сюжету. Да, и писать должна именно она. Потому что она – мой автор.

– То есть?..

– Совершенно верно. Мы в любом случае должны найти Ханну.

– Здорово. И как же, скажи на милость, нам это сделать? И кстати, я же могу вернуть тебя обратно в книгу, просто отойдя больше чем на сто шагов, разве не так?

– Теоретически. – Винценц вдруг поёжился. – Но это не ослабит нашу связь, потому что возвращение произойдёт недобровольно. Если вы отойдёте больше чем на сто шагов, это забросит меня обратно в книгу против моей воли, но при этом вы тоже отправитесь со мной. Не думаю, что это то, чего вы хотите.

– Чёрт, конечно, нет! – Я в ужасе округлила глаза.

Этот кошмар и не думал заканчиваться! Зря я беспокоилась о том, как проведу последние летние денёчки. Здесь речь шла о гораздо большем, обо всём моём будущем! Я нервно погрызла ноготь указательного пальца.

– Какая фигня. Безнадёжно. Мне что теперь, позвонить Ханне Рудерер и договориться о встрече?

– Мисс Эмма, это великолепная идея!