Текст книги "Мама, я демона люблю!"

Завидевший процессию издалека сынок Литы и вовсе с разбегу сиганул через забор, временно забыв, что слывёт болящим, сирым, убогим и не приспособленным к труду.

– Возлюбленная моя, что ж ты так рано вернулась? – Якобы только что обративший на нас внимание Нико втянул голову в плечи и поспешил усадить жену поудобнее, снял с неё обувь. – Ножки же запаришь, – прокомментировал он.

Лита в благодарность попыталась заорать, не преуспела в начинании и укоризненно, поджимая губы, запыхтела.

Я скептически оценила бедного Нико.

– Это он-то вас сглазил? Очень сомневаюсь.

Но немая уверенно ткнула во впалую грудь мужа крепким пальцем, отчего тот слегка покачнулся.

– Милая! – Нико бросился на колени перед супругой. – Что не так? Слова не сказала, как пришла! Случилось что?

Я тактично прокашлялась:

– Видите ли, Нико, – пришлось пихнуть локтем хихикающего Рока, – видите ли, вашу ненаглядную сглазили. Она на неопределённый срок… гм… онемела.

Обвинительный перст снова нашёл мужичка: у Литы не имелось никаких сомнений в том, кто повинен в её недуге.

Спрятать счастливую улыбку Нико не смог, хотя, надо признать, очень старался. Он покачал головой, изображая недоверие, удивлённо всплеснул руками и погрозил кулаком потолку. Однако гипотетический вредитель там не обнаружился и, как следствие, не устыдился. К сожалению, ни один из жестов не получился достаточно убедительным, а ликование пробивалось даже в горестных восклицаниях:

– Какой кошмар! Как земля носит таких людей! Ужас! Что же теперь… Йу-ху! Что же теперь делать моей прекрасной супруге?!

Вышеупомянутая понятия не имела, что такое риторический вопрос, поэтому предпочла продемонстрировать, а не размениваться на слова. Она схватила бедного Нико за шкирку, встряхнула и швырнула в нашу сторону. Если бы демон не подхватил мужичка под мышки, тот точно вписался бы в стену.

– Вы в порядке? – Я помогла несчастному поправить одежду. Чувства собственного достоинства, как ни печально, это ему не вернуло.

Ответ поразил:

– Я-то да, а вот что с бедной мой жёнушкой случилось? Милая кири ведьма, – Нико с готовностью и прослеживающимся опытом плюхнулся на колени, – вы сумеете нам помочь? Кто бы ни обидел мою дорогую Литу, он обязан понести наказание!

– Мужик, ты больной? – задал резонный вопрос Рок и стукнул его по лбу, ожидая характерного звука.

Нико поднялся, отряхнул штаны и удивился:

– С чего это вдруг?

– Она ж тебя колотит.

Лита негодующе замычала: сегодня она была настоящей, всамделишной жертвой и не собиралась делить лавры с кем-то ещё.

– Любовь зла, – с достоинством ответил Нико, на всякий случай снова втягивая голову в хилые плечи.

Лита замычала утвердительно. Она тоже была очень зла.

Ну как же тут не наябедничать? Я не сдержалась:

– Она считает, что именно вы её сглазили.

– Я? – удивился Нико.

– М! – подтвердила Лита.

– И я думаю, – я смущённо колупнула пол носком туфельки, – что Лита ошибается. Она онемела, когда находилась вне дома.

Соседка привлекла внимание, закатала рукав и с гордостью продемонстрировала причину, по которой вообще соизволила заглянуть в лавку:

– М!

От запястья до локтя пунцовели мелкие волдыри. Едва их обнаружив, женщина резонно решила, что умирает, и объявила супруга источником проблем.

Рок злобно заржал:

– Кири, ты видишь то же, что и я?

Приходилось закусывать губы, чтобы не отпустить пару шуток и не разозлить мстительную соседку.

– Да, Рок, я тоже это вижу.

Демон рухнул на пол, не в силах больше терпеть человеческий идиотизм.

– Лита, – я осторожно двумя пальцами опустила её рукав, – а вы случаем не трогали в последнее время крапиву?

Соседка активно замотала головой, задумалась, а потом столь же активно закивала. Замерла, вдохнула воздух… Наконец-то дошло.

– Точно! Ты же сегодня поутру как раз выдирала кусты в огороде! Я ещё рукавицы принёс, да ты не взяла. Любимая моя, ты будешь жить! – бросился обниматься Нико, но не добежал, остановленный полным ненависти взглядом.

Нет уж. Лита едва нашла повод жаловаться на нелёгкую жизнь хороших полгода и не собиралась с ним расставаться!

Демон перехватил меня в поясе и дёрнул, убирая с траектории движения «жертвы». А женщина готовилась нести возмездие во имя Лунной жрицы. И пало оно, разумеется, на многострадального супруга.

Матушка на случай, подобный вчерашнему, всегда запасала чистенькую тяжёлую поварёшку или скалку. Лите оружие оказалась ни к чему: она сама оружие. Мечущее молнии из глаз, размахивающее руками, наносящими вред как окружающим, так и ей самой. Она молча пихнула Нико животом, заставив вжаться в стену. Ударила в ухо, наступила на ногу, куснула в плечо и вцепилась в волосы.

– А-а-а-а-и-у! Люби-и-и-имая-а-а-а! – взмолился мужик.

– М-м-м! У-у-уби-и-и-у-у-у! – промычала она.

Ах, до чего же благостная тишина висела в этом доме, пока руна ещё действовала!

– Солнышко моё! Красавица! Ай! Луна моего неба! – причитал Нико.

– Да сломай ты ей нос, – флегматично посоветовал Рок, получив от меня за непристойное предложение весомую оплеуху.

– Женщин бить нельзя!

– Даже эту? – искренне удивился демон.

– Эта сама тебя убьёт!

– Ну так и я о чём.

Нико даже не попытался сбежать:

– Ай! Любимая! Милая! Светлая!

Нет, право слово, я не способна это выдержать.

– Нико, в самом деле, дай ей сдачи!

Взбешённая, красная, похожая на вздувшийся, готовый вот-вот лопнуть волдырь, Лита продолжала разрушать дом и избивать безответного супруга.

– Вы что?! А как же любовь? – терпеливо страдал Нико. – Ай!

Любовь стабильно причиняла боль и останавливаться не спешила.

– Всё, кири, на это жалко смотреть. – Рок шлёпнул меня по попе, подталкивая к двери. – Эту счастливую семейную пару уже не спасти. Пошли отсюда.

Лита загнала мужа в угол и взялась за кочергу. Правда ведь убьёт! И почему именно в этот момент вспомнилось, как Нико подсаживал меня, ещё совсем малышку, к самым высоким веткам сливы, куда не успевали добраться ловкие мальчишки. Сливы были тягучие, приторные и такие ароматные, что от одного воспоминания потекли слюнки.

– Нет, так я это не оставлю.

Я направилась не к дерущейся парочке, а к столу, где, неровно оплавившись, стояла свеча. Собрала восковые слёзы, погрела и скатала, быстро-быстро вылепливая человечка. Подумав, добавила побольше воска в область бёдер и живота, приподняла, сравнивая копию и оригинал. На Литу походило мало, но в книге говорилось, что портретная схожесть не главное.

Я подула на куколку, вытаскивая из памяти каждый скандал, каждый плевок в спину, полученный от злобной соседки, каждую сплетню о нас с мамой, что она с такой ответственностью разносила по округе, обмазанную бычьей кровью дверь – тоже заслуга Литы. Воск нагрелся, но не растёкся, а ожил. Я заломила куколке руки за спину – и драчунья нехотя повторила тот же жест. Отодвинула подальше – и Лита отошла от дрожащего мужа.

Высунув кончик языка, ногтем как можно аккуратнее выцарапала руну немоты на лице восковой копии.

– Не умеешь говорить хорошие вещи – молчи, – злорадно бормотала я, вливая магию в узор.

Кто больше удивился, Лита или Нико, я так и не поняла. Особенно когда вложила куколку в тощую руку влюблённого дурня.

– Это зачем это? – удивился он.

– Каждый мужчина мечтает об идеальной жене. Твоя теперь будет молчать. И слушаться.

– Молчать? – Кажется, он и сам не верил, но почему-то выпрямился и поднял голову.

Лита наверняка хотела возразить, пригрозить, обидеться, в конце концов. Но не сумела.

А я с чувством выполненного долга вышла в галантно открытую фамильяром дверь.

– Приятно делать то, что хочется, верно, кири? – искушающе прошептал он, обнимая.

Я промолчала. Приятно, ещё как.

Глава 9
Ссоры и их последствия

– Как я выгляжу? – Рок в сотый раз пригладил волосы, чтобы они максимально удачным образом обрамляли витые рога.

– Как демон, – спустила я его с небес на землю.

Куда больше меня беспокоило, как выгляжу я. Нечасто доводится повидаться со вторым родителем, так что предстать перед ним в образе ведьмы-оборванки хотелось меньше всего.

– Да оставь ты в покое пуговицы! – фамильяр хлопнул по моим нервно дрожащим ладоням. – Правда считаешь, что отец станет присматриваться к твоему наряду?

– А если вдруг?

Демон развёл руками, призывая полюбоваться собственным великолепием. Придерживаемая локтем книга начала соскальзывать, но вовремя выпустила четыре цепких лапки и ухватилась за пояс штанов, едва не продемонстрировав великолепие демона чуть больше, чем он рассчитывал.

– Кири, рядом с тобой я. Думаешь, тебе достанется хоть немного внимания?

– Этого-то я и боюсь…

Нет, я ничуть не волновалась перед встречей с отцом… Разве что самую капельку. Ну, может, и правда слегка беспокоилась… О Жрица, да я в ужасе!

Когда переступала порог его дома в прошлый раз, была уверена, что жизнь кончена. Что позор не смыть, а вызвать демона и вверить ему свою судьбу – единственно верное решение. Теперь демон жевал на ходу поджаристую лепёшку с вонючим луком и громко стучал каблуками по мостовой, люди всё больше опасались шипеть проклятья вслед и всё чаще обращались за помощью (а слух об онемевшей главной сплетнице Ниволи и вовсе сделал меня знаменитостью). Да и в целом жизнь продолжалась. Значит, книгу, как бы мило она ни копировала мурчание Веньки, придётся возвращать законному владельцу. А я так надеялась, что этим займётся похоронных дел мастер!

Стыд стучал в затылок, вторя каждому шагу. Раньше папа мог не верить глупым слухам, мог делать вид, что дочурка всё ещё прекрасное невинное создание, а не испорченная девка. Теперь… Я скосила глаза на демона: Рок смачно, с наслаждением облизывал жирные пальцы, точно не ел лет двадцать. Теперь я сама наотмашь поставила себе на лбу клеймо. Хихикнула, вспоминая лицо схлопотавшей проклятие Литы. И, кажется, я научилась нести это клеймо с гордостью.

Как показаться папе? Ведь даже когда я, зарёванная, с опухшими глазами, явилась к нему за фолиантом, он поверил, что дочь лишь хочет изучить теорию магии, пойти по его стопам. Сделал вид, что поверил, наверное. Но до чего сладкой была эта ложь: последняя надежда, кусочек прошлой жизни, единственный человек, который смотрел на меня без сочувственного презрения.

Пришлось выпрямить спину и высоко поднять голову: сделанного не изменить. Да и стоит ли?

– Рок, прекрати чавкать! Застегни куртку. И не улыбайся так широко – прохожие шарахаются.

– Разве? – Он шугнул засмотревшегося на рога любопытного мальчишку, показав зубы. – О, и правда шарахаются. Чего это они? Я же обаяшка!

«Обаяшка» сверкнул фиолетовыми глазами. Не то случайно, не то благодаря магии, доступной фамильяру, особенно сильный порыв ветра задрал юбку проходящей мимо девицы аж до колен. Та взвизгнула, прижимая подол к коленям, и поспешила скрыться за углом. Рок цокнул языком и с сожалением проводил её взглядом. Желание мотивировать демона подобающе себя вести при помощи рукоприкладства стало нестерпимым, но благоразумие удержало.

– Опозоришь меня перед отцом, – я притянула его за ворот кожаной куртки, – проведёшь весь вечер с мамой. И если она узнает, кого мы навещали, – а она узнает, не сомневайся, – все прежние придирки покажутся тебе лаской.

– Кири, ты слишком беспокоишься! Перед тобой мастер знакомств с родителями! Папаша влюбится в меня с первого взгляда.

– И разберёт на кусочки для опытов, – закончила я. – Он учёный. Не провоцируй его на эксперименты.

Опасалась я зря: Рок не испортил знакомство в ходе вечера; он превратил его в катастрофу сразу же.

– Папаня! Папуля! Папочка! Или лучше звать тебя папик? – Он кинулся обниматься, едва не сбив с ног мужчину в строго, до самого ворота, застёгнутом сюртуке.

– Наслышан о новостях в твоей жизни, – не делая попыток ни вырваться, ни ответить на объятия, ровно сообщил папа. – Но не думал, что придётся взаимодействовать с ними столь тесно.

Я сделала реверанс, уставившись на его аккуратные начищенные ботинки.

– Здравствуй, папа. Это Рок. Он мой фамильяр. Прости, что не познакомила раньше…

Дождавшись, пока доброжелательность демона сойдёт на нет и он наконец-то разожмёт объятия, папа привычно поправил пенсне и заметил:

– Ничего страшного, дорогая. Я вполне мог бы обойтись и без этого.

Он медленно развернулся и двинулся на кухню, оставив дверь открытой: можете войти, если хотите.

– По-моему, он от меня в восторге! – громогласным шёпотом сообщил Рок.

Киро Лаин никогда не любил изысков. Мог забыть про ужин, провести полдня в мокрых сапогах, потому что ходил на болото искать фейри и слишком сильно задумался. Вот и сейчас вместо трапезы кухонный стол занимали толстенные книги с заложенными страницами, аккуратные стопки бумаг с перерисованными на них рунами и формулами, запас чистых листов да здоровенная бутыль с водой.

– Как твоя работа? – Я присела на краешек стула, стараясь не скинуть случайно на пол какой-нибудь результат десятка бессонных ночей.

Папа странно пристально посмотрел на меня и обронил лаконичное:

– Продвигается.

Рок без тени смущения устроился на самом большом и удобном стуле, благо не додумавшись закинуть ноги на стол, а то несдобровать бы нам обоим. Папа пригладил волосы, вновь поправил пенсне и сел на соседний стул, слегка шатающийся и явно не предназначенный для хозяина дома.

– Ты заглянула познакомить меня с… другом? – Две глубокие продольные морщинки на лбу лучше всяких слов сообщили, что папа не рад ни другу, ни знакомству.

– Чем не повод? – самодовольно хмыкнул Рок.

Пришлось срочно перетягивать внимание на себя:

– Вообще-то мы принесли учебник.

Книга недовольно фыркнула: она не горела желанием возвращаться в пыльную библиотеку, где подобных ей сотни, а сахара на всех не хватает.

Папа посмотрел ещё более пристально. Снял и протёр рукавом пенсне, вернул на место и глянул уже иначе – оценивающе.

– Хочешь сказать, уже всё прочитала и освоила?

Я замялась, но на помощь нежданно явился фамильяр:

– Триста вообще талантливая ученица, – подмигнул он и приложился к бутылке, но, разочарованный содержимым, брезгливо вернул её на место. – Можете спросить у её соседки.

– Неужели? – Папа склонил голову и передвинул бутыль с водой ко мне. – Не ожидал, не ожидал. То есть, дорогая, если я попрошу, например, поднять этот сосуд в воздух, ты справишься?

Я исподлобья укоризненно уставилась на демона: ну зачем он влез? Я и так была вечным папиным разочарованием, как ни старалась, ничем не могла заинтересовать его.

– Она и не такое может, – кивнул Рок. – Сам видел. И огребал, – он размял плечо, которым не так давно впечатался в стену по моей милости, – тоже сам.

– Очень любопытно. – Папа подался вперёд, опустил подбородок на сцепленные пальцы и кивнул на бутыль, мол, действуй.

А я задрожала. Нет, ничего сложного. Уже проделывала подобный фокус не раз: вчера Вениамин летал по комнате с такими криками, что ещё немного, и в них вплелись бы явственные человеческие ругательства.

Но колдовать перед папой?! Перед человеком, который всю жизнь был так строг к себе, что не прекращал учиться, перед человеком, который требовал идеального послушания от мелкой рыжей девчонки, не способной усидеть на месте, перед человеком, которому не сумела угодить даже самая прекрасная женщина на свете – моя мать…

Я вцепилась в юбку и отрицательно качнула головой.

Папа, кажется, не удивился:

– Что так? Стесняешься, дорогая?

Было бы всё так просто.

– Я… Знаешь, мне уже пора.

– Что ж, примерно этого я и ожидал, – удовлетворённо кивнул папа, и я заторопилась ещё сильнее. В его словах не могло сквозить презрение, нет, мне показалось!

– Я вспомнила, что не выключила горелку под зельем…

– Ты её выключила, кири. А потом вернулась, проверила и выключила ещё раз, – напомнил Рок.

Я выразительно округлила глаза и с нажимом повторила:

– А я уверена, что забыла. Пойдём, Рок.

– Но я же только начал знакомиться с папаней…

– И лучше остановиться сейчас, пока не поздно.

Папа подтвердил:

– Девочка дело говорит, хоть такое и случается нечасто.

Я сделала ещё один как можно более официальный реверанс:

– До свидания, папа. Было приятно с тобой повидаться.

Конечно же, он так и не обнял меня.

– Всего хорошего, дорогая.

Книга жалобно запищала нам вслед, но тяжело опустившаяся на корешок рука заставила её мгновенно замолчать. Я стиснула зубы и остановилась у самого выхода. Обернулась и, смущённо царапая ручку двери, спросила:

– Ты не собираешься зайти в гости? Уверена, мама обрадовалась бы…

– Твоя мать выразилась очень чётко, когда мы виделись в последний раз, – жёстко заметил отец, сверкнув стёклышком пенсне и дополняя страницу одной из книг пометками. – И мы оба явно не готовы ко встрече. Пока.

– До свидания, папа, – прошептала я ещё раз.

Бутыль на столе громко треснула и зарыдала просачивающейся водой. Киро Лаин и бровью не повёл.

Рок вразвалочку приблизился, выпихнул меня из дома и тоже по-своему попрощался:

– Знаете, я, конечно, могу ошибаться, – дверные петли заскрежетали под его натиском, – но, по-моему, вы мудак.

– И вам всего хорошего, киро фамильяр. – Лаин спокойно продолжил царапать пером бумагу.

Я прислонилась спиной к нагретой заходящим солнцем стене и стояла неподвижно, пялясь на лунный диск, пока его не закрыло обеспокоенное лицо Рока. Я была лаконична, прямо как отец:

– Надо выпить.

– Иногда ты генерируешь отличные идеи, кири!

* * *

Большие таверны в маленьких городах всегда пользуются спросом. Подчас их доход соразмерен только с эго хозяина. Наша пивнушка со скромным названием «Королевская» не изменяла этому правилу. Правитель Моноптах, ясное дело, не только никогда не удостаивал сие заведение визитом, но даже в сам Ниволи ни разу не заезжал. Зато однажды, когда менял осенне-зимнюю резиденцию на зимне-весеннюю, задержался в полях ровно между нашим городишкой и соседним, не более крупным и не менее захолустным. С экипажа его великолепия слетело колесо, так что, покуда слуги справлялись с недоразумением, его самовлюблённейшество ступил на бренную землю, глубоко вдохнул и соизволил обронить: «А ничего». Имел ли он в виду едва заметные на горизонте башенки наших стен, хорошую погоду или декольте обворожительной спутницы, история умалчивает. Зато градоправители обоих городов шустро возвели на историческом месте памятник, назвали в честь Моноптаха пару улиц и объявили свои территории излюбленным местом отдыха сильных мира сего. Правда, предварительно они подрались, потом подрались снова и ещё раз подрались, выясняя, к чьим землям правитель подошёл ближе.

Дела политические мало волнуют мелких торговцев, поэтому задолго до того, как на памятник шлёпнулась первая птичья метка, владелец грязной мелкой пивнушки в Ниволи быстренько переименовал её в «Королевскую», расширил зал, пристроил несколько этажей и взвинтил цены.

Народ плевался, смеялся и крутил пальцем у виска: кто же станет идти в дорогущую пивную, когда рядом ту же брагу готовы налить прямо из бочонка и почти бесплатно. Однако ж любопытство брало верх, и посетители стабильно шли, чтобы посмотреть на дураков-транжир, устыдившись жадности, тратились сами, да так и оставались постоянными клиентами. Со временем «Королевская» задушила таверны помельче и уселась толстым задом на престол стабильного дохода.

Я никогда не любила это место. Шумно, кисло воняет пивом, то и дело наступаешь на липкие пятна и старательно не смотришь вниз, уверяя себя, что это всего лишь разлитый эль.

– М-м-м, мне нравится это местечко. – Рок полной грудью вдохнул ячменный аромат. – Тесно и душно, как в Подземье!

– Ты уже по нему соскучился? – Едва не сбитая румяной официанткой, одновременно удерживающей в руках сразу шесть полных кружек, я прижалась к демону.

– Даже не представляешь насколько, – процедил он сквозь зубы, метко пиная осколок глиняной чаши.

Черепок со звоном промчался меж топочущих, заплетающихся, спотыкающихся ног, ударился о тяжёлую деревянную ножку одного из множества тесно придвинутых друг к другу столов и замер. Мужчину, возле которого замер осколок, я сначала приняла за бабу из-за заплетённых в небрежную косу смоляных волос. Он оторвал взгляд от своей роскошной фигуристой спутницы, опустил его вниз, а потом поднял на нас. Я смутилась, потянула фамильяра в сторону – затеряться меж столиков и не беспокоить больше эффектную парочку, но обладатель косы тепло улыбнулся и подбородком указал на свободное место рядом. Я в ужасе замотала головой и торопливо спряталась за Рока, хотя пожалела об отказе почти сразу же.

К вечеру в заведение набилось столько народу, что в просторном зале с трудом получалось шагнуть так, чтобы не оттоптать кому-нибудь ступню или ладонь (в зависимости от количества выпитого). И хорошо если «кем-нибудь» оказывался доброжелательный пьяница, а не неуклюжая разносчица. Последняя могла и брагу посетителю на голову вывернуть, и взашей вытолкать, чтоб не мешался. Собственно, официанток сюда брали настолько дородных и крепких, что вышибала откровенно скучал и уже в третий раз подряд проигрывал в «двадцать одно» бледному прощелыге, скидывающему лишние карты в карман.

Кое-где народ сидел прямо на грязном полу, опираясь спинами на колени более удачливых и нашедших местечко приятелей. Иные же стояли поближе к барной стойке в надежде скорее получить заказ и проконтролировать, чтобы напиток не состоял на треть из воды.

Я робко попыталась притулиться на краешке длинной скамьи, где в обнимку распевали песни низкорослые волосатые копатели, но почти сразу вынужденно сбежала, чтобы не оказаться втянутой в веселье насильственным образом.

Нет, это место определённо нужно посещать с дубиной!

Демон же в считанные минуты пристроился за столиком с разодетыми девицами, явно что-то празднующими. Те приняли его восторженно и с удовольствием, принялись наглаживать рога и легонько дёргать за хвост: не оторвётся ли?

– Кири, лучше этого места тут нет, отвечаю! – позвал фамильяр, привлекая в объятия сразу двух красоток и игриво помахивая кончиком хвоста третьей. А потом его рука скользнула ниже, явственно стискивая округлую ягодицу толстогубой дамочки.

Неожиданно для самой себя я вспыхнула:

– Тогда здесь и оставайся!

Развернулась так резко, что едва не устроила драку с грудастой официанткой. Та закачалась, удерживая равновесие. Повторяя волны, расходящиеся по её пышному бюсту, закачалось вино в трёх кувшинах на подносе.

– Простите, пожалуйста. – Загипнотизированная, я не могла оторваться от её декольте, а потом разозлилась ещё сильнее и рявкнула: – Смотри, куда прёшь! Чуть не растоптала, корова!

Отпихнула тётку с дороги, стиснула зубы, услышав за спиной дребезг падающей посуды, и ушла. А этот поганец пусть милуется с едва знакомыми пустышками. Все они, мужики, одинаковы. Никому веры нет. Сначала папа нас бросил. Обещал же вернуться, обещал! Клялся, что сделает всё, чтобы семья снова стала целой. Но соврал. А теперь этот… Нет, Рок мне ничего не обещал. Словами не обещал. Но он танцевал со мной, прикасался. И тогда, в маленьком сарайчике, окружённом дождём и туманом, на этом островке уюта и спокойствия, казалось, что между нами промелькнуло что-то настоящее.

Показалось. Всего лишь показалось.

Я с тяжёлым вздохом плюхнулась на чудом попавшийся пустой стул.

– Надеялся, что ты вернёшься, красотка, – раздался над ухом бархатистый голос.

Единственное свободное место так и осталось возле странного носителя косы и его подруги, настолько соблазнительной, что одежда казалась на ней чем-то чужеродным. Здесь что, некрасивых баб от входа метлой гонят, а меня попросту не заметили?!

Пришлось мямлить:

– Здесь занято? Извините, я пойду…

Тяжёлая рука опустилась на моё колено:

– Сиди, красотка. Это место ждёт тебя. Я – Томас. Выпьешь?

Я неуверенно кивнула:

– Разносчицу бы поймать.

Томас взметнул крупный, привычный к дракам кулак, и официантка выросла точно прямо из половиц. Вместе со своим бюстом, рыбьим взглядом и подозрительной учтивостью:

– Чего изволите, киро? – оттарабанила она.

Но неожиданно ответила спутница Томаса, до того оценивающе разглядывающая меня. Она плавно встала, оказавшись ещё более соблазнительной и прекрасной, чем думалось, обогнула стол, касаясь его края кончиками пальцев, и, не смущаясь, прилегла передо мной, словно изысканное блюдо.

– Лучшего вина нашей дорогой и, надеюсь, близкой подруге.

– Эля, – пискнула я. – Яблочно…

Официантка не среагировала на робкие возражения, заворожённо пялясь на красавицу. И тут даже я не могла её осудить.

– Лучшего вина, – повторило моё «блюдо».

Я с усилием отвернулась от обольстительницы и поймала работницу за рукав:

– Принесите эля. Не самого дешёвого, но без изысков. С мёдом, сладкого. Я всё равно совершенно не умею пить вино.

– Малыш-ш-ш-шка, ты не знаешь, от чего отказываешься, – прошептала девушка, поглаживая меня по плечу. – Густое, пряное, тягучее, как кровь, оно будоражит так, словно ты припала к шее мужчины. Верно, Томас?

– Про мужчин не скажу. – Он наклонился к моему уху и поделился: – Но действительно вкусно. Я раньше тоже не любил изысков, а потом ничего, распробовал. Во всём главное – хороший учитель, красотка.

– Спасибо, – польщённо запрокинула голову девушка и сообщила: – Моё имя Сели. А как зовут тебя, юная невинная ведьмочка, не познавшая разврата?

– Сели, отвали немедленно!

Рок нашёл меня не сразу. Не знаю, как долго он слонялся по залу и насколько тяжело вырывался из цепких холёных ручонок девиц, возжелавших его общества. Но теперь он стоял здесь, разъярённый, раздувающий ноздри, готовый разорвать на части каждого, кто окажется в опасной близости. Мне вдруг тоже захотелось отодвинуться от фамильяра, чему несказанно обрадовался Томас, с готовностью принявший новую знакомую под защиту.

– Я велела тебе оставаться там, Рок, – небрежно обронила я.

Вот сейчас окончательно озвереет, схватит за предплечье, стискивая до синяков…

Но меня он не тронул. Лишь рявкнул:

– Тебя спросить забыл! Сейчас же встань рядом.

– По-моему, эта кири уже выбрала компанию, – Томас демонстративно собственнически погладил мою щёку, и это стало последней каплей.

Рок улыбнулся, как могла бы улыбнуться стрела, спущенная наконец с тетивы. И ударил.