Текст книги "Поспешный суд"

– Я с тобой никуда идти не собираюсь! – Она изо всех сил старалась, чтобы голос был строгим. Но губы сами собой складывались в лукавую кокетливую улыбку.

Отвернувшись, чтобы он не заметил ее несоответствующей словам гримасы, она удивилась сама себе – прежде у нее никто не вызывал такой странной раздвоенности. А теперь она ведет себя как слабоумная дурочка. Она слыхала, что влюбленные порой ведут себя неадекватно, но никогда не думала, что попадет в это число.

– Ну хорошо. Тогда я тебя отвезу.

Немного поколебавшись, Тори согласилась.

Они спустились в вестибюль, и она только теперь вспомнила, что Зак так и не сказал, для чего пришел к ней в кабинет. Решив оставить этот вопрос на потом, она попрощалась с охраной и вдруг услышала неожиданное сообщение:

– Мисс Маллен, вас ожидает ваш шофер.

Тори сразу и не поняла, какой шофер. Но Том, с услужливым видом поднявшийся с углового диванчика, где просматривал свежие газеты, заставил ее нервно вздрогнуть. Зак со зловещей ухмылкой сделал шаг вперед. Ему ужасно хотелось высказать Тому свое недовольство тем, что Тори до гибели Бакстера добиралась и на работу и с работы на общественном транспорте.

Но Тори ему этого не позволила. В конце концов, Том ее водитель, а не Рассела.

– И давно вы тут сидите? Почему не предупредили меня? – сухо спросила она у Тома.

Водитель на нее даже не посмотрел. Его гораздо больше беспокоил суровый взгляд стоявшего рядом с хозяйкой Рассела, которого он, несмотря на все заверения мисс Маллен, считал ее женихом.

– Я всегда ждал мистера Бакстера после работы. Так что для меня это не впервой, – повернулся он к Расселу, а не к ней.

Быстро кинувшись вперед, чтобы не дать Заку устроить разборку, отстаивая ее попранное достоинство, Тори подбежала к машине, заставив неторопливого Тома пошевеливаться. Сев на заднее сиденье, она подняла руку, прощаясь со стоявшим возле машины Заком.

Тори уехала, а он еще несколько минут сердито смотрел ей вслед, проклиная так не вовремя возникшего из небытия Тома. Он надеялся, что сможет отвезти Тори на своей машине. И как минимум поцелует на прощание.

А Тори, наоборот, была довольна. Она подозревала, что не сможет долго сопротивляться Заку, если тот вдруг решит предпринять решительную атаку.

На следующий день, взяв с собой ноутбук, Тори сообщила мисс Палтер:

– Я иду работать в кабинет к мистеру Расселу. Скорее всего, на несколько дней.

Оставив за спиной раскрывшую рот секретаршу, она прошла по коридору, чувствуя неуверенность и даже некоторую растерянность. Чем-то закончится это сидение в одном помещении? Сил, чтобы держать Зака на расстоянии, становилось все меньше и меньше. Особенно после его мальчишеских улыбок.

Варившая кофе миссис Болт на минутку оторвалась от своего увлекательного занятия и вежливо поинтересовалась, словно делала это каждый день:

– Вам чай или кофе, мисс Маллен?

Поняв, что секретарша предупреждена о ее появлении, Тори попросила:

– Мне просто стакан холодной минеральной воды без газа, если можно.

Удивленная миссис Болт пообещала принести воды, и Тори уверенно, будто для нее это было обычным делом, без стука вошла в кабинет Зака.

Несмотря на то что до начала работы оставалось добрых двадцать минут, Рассел уже деловито разговаривал по телефону и смог приветствовать Тори лишь сухим кивком. Не прерывая разговора, он жестом указал ей на стол, оснащенный компьютером, принтером и факсом и стоявший в одном ряду с его столом.

Тори принялась устраиваться. Через пару минут вошедшая в кабинет миссис Болт с любезной улыбкой поставила перед ней запотевший стакан с прозрачной водой, а перед Заком – дымящуюся чашечку кофе. Кивнула в ответ на их благодарность, вышла и плотно притворила за собой двери.

Не подумала ли секретарша, что они занимаются здесь вовсе не работой? – сухо усмехнувшись, подумала Тори. Недаром же у нее таким любопытством горели глаза. Она перевела изучающий взгляд на все еще говорившего по телефону Зака. Он фамильярно подмигнул ей, явно догадавшись о ее мыслях, и она сконфуженно уткнулась в монитор, на котором как раз загорелись слова: «введите свой пароль».

Пароль она не знала и, едва дождавшись, когда Рассел закончит разговор, спросила:

– Какой пароль у этого компа?

Зак внезапно покраснел, будто она спросила у него что-то крайне неприличное, и пробормотал:

– Вот черт! Совсем забыл! – И наклонившись над Тори, заявил: – Я его сам введу.

Почувствовав какой-то подвох, она запротестовала:

– Нет, ты мне его скажи, и я сделаю все сама. Неужели ты думаешь, что я не способна на такую ерунду?

Зак нахохлился, как воробей после неожиданного купания, и постарался ответить как можно независимее:

– Ну что ты! Я прекрасно знаю твои возможности, дорогая!

Это прозвучало двусмысленно, и Тори вскинулась, выискивая на его лице следы насмешки. Ее не было, зато появилось виновато-шкодливое выражение, как у маленького шалуна. Поняв, что он просто пытается отвлечь ее от какой-то малоприятной для него догадки, она внезапно согласилась:

– Ну хорошо, набери пароль сам. А я пока выйду. У меня есть одно незаконченное дело.

Несколько удивленный ее уступчивостью Зак сел за ее компьютер, а Тори быстро направилась в отдел защиты информации.

Сидевшие там сотрудники, главным образом молодые парни, враз замолчали и смущенно уставились на нее. Тори поняла, что речь шла о ней. Она учтиво поздоровалась и попросила диск, с помощью которого можно было скачать с компьютера все заведенные в него пароли.

Специалисты помялись – в отделе не положено было держать подобные вещи, ведь диск был хакерского происхождения, – но отказать владелице компании не решились и диск выдали, правда с огромной просьбой никому не говорить, откуда он у нее появился.

Успокоив их, Тори вернулась на свое новое место работы.

Устроившийся за своим компьютером Зак широко ей улыбнулся.

– Все в порядке, дорогая! Можешь работать!

Его голос звучал спокойно, и Тори еще больше озадачилась. Что же такое он ввел в виде пароля, чего ей ни в коем случае нельзя знать?

Вставив полученный у ребят диск в дисковод, она скачала все установленные на компьютере пароли и открыла первый из них. И сразу все поняла – на дисплее высветились слова «миссис Виктория Рассел».

Чуть не засмеявшись вслух, она осторожно взглянула на Зака. Он сидел на своем месте прямой как палка, делая вид, что увлечен работой. Это так походило на прятки, в которые играют малыши, закрывая лицо руками в уверенности, что их никто не найдет, что Тори не удержалась и фыркнула.

– Что случилось, Тори?

Повернувшись к нему, она лукаво заметила:

– Ничего. Просто хорошее настроение.

Эта фраза привела Зака в замешательство. Он не мог понять, что с ней случилось. Откуда вдруг хорошее настроение? Неужто она узнала пароль, поставленный им в комп в приступе накативших на него мечтаний? Да нет, это слишком сложно. Тогда что?

Прерывая его размышления, в кабинет опасливо заглянула миссис Болт. Убедившись, что ничего неприличного не происходит, она уже спокойно зашла внутрь и как обычно доложила:

– Прибыл мистер Гарднер, как и было условлено. Пригласить его?

Зак вспомнил слащавого Пита Гарднера и чуть не стукнул себя по темечку. Как он мог забыть о его визите?! Надо было сначала переговорить с ним, прежде чем приводить Тори в свой кабинет. Но делать было нечего, и он удрученно кивнул.

– Пусть зайдет.

В дверях тотчас нарисовался высокий франт, и Зак с притворной улыбкой двинулся ему навстречу. Пожав друг другу руки, они устроились в углу за круглым кофейным столиком из прозрачного стекла, и Азалия гостеприимно принесла им кофе.

Тори нахохлилась, недовольная, что ее игнорируют, и Зак во избежание неприятностей вынужден был сказать:

– Позвольте, мисс Маллен, познакомить вас с одним из наших главных поставщиков – Питом Гарднером. Пит, ты, наверное, знаешь, что после гибели Бакстера его дочь Виктория Маллен заняла его место и теперь является совладельцем компании «Бакстер & Рассел».

По насмешливо сморщившемуся лицу Пита сразу стало ясно, что эту историю он не просто знает, он ею наслаждается.

Мгновенно вскочив, он с протянутыми руками кинулся к поднявшейся ему навстречу Тори.

– О, моя дорогая!

Подобная фамильярность не понравилась Тори, и она пронзила его холодным взглядом, который, впрочем, никакой охлаждающей роли не сыграл. Пит продолжал все в том же тоне:

– Как вы, должно быть, негодовали, когда Зак столь не по-джентльменски с вами обошелся! И я вам очень, очень сочувствую!

Рассел заскрипел зубами. Вот еще один побочный эффект его глупости – теперь половина Нью-Йорка считает Тори доступной женщиной. И именно так и ведет себя Гарднер.

У него зачесались кулаки, и он решил не отказывать себе в удовольствии заехать кулаком в длинный нос хама, естественно с единственной целью – сделать Пита более фотогеничным, но его опередила Тори.

– Если вы думаете, что я сплю с кем попало, то жестоко ошибаетесь! И уж вам-то со мной ничего не светит! И давайте перейдем к делу. Поскольку я полноправный компаньон, то не объясните ли нам с Расселом, что вас к нам привело? Насколько я знаю, свою просьбу о встрече вы никак не аргументировали. И, пожалуйста, побыстрее – у нас мало времени. Через полчаса к нам должна подойти группа бизнесменов из Китая.

Остолбеневший от подобной прямоты Гарднер не сразу опомнился и некоторое время несвязно извинялся, говоря, что он вовсе не то имел в виду, и поминутно оглядываясь на Рассела в поисках поддержки.

Но тот его ожиданий не оправдал. Наоборот, с надменным выражением лица неприязненно бросил:

– То ты имел в виду, то. Но, учти, мисс Маллен человек строгих правил и подобной распущенности не терпит. И если она потребует от меня расторжения всех наших договоров, мне придется пойти ей навстречу. Так что делай выводы.

От нешуточной угрозы потерять одного из лучших своих оптовых покупателей Гарднер побледнел и вновь принялся заискивающе извиняться. Но Тори его строго прервала:

– Так по какому вопросу вы нас посетили, мистер Гарднер?

Тот принялся занудно объяснять о необходимости предоплаты в столь тяжелые времена, но Рассел решительно отказался.

– Извини, Пит, но бросать деньги на ветер мы не можем. Сам знаешь, отчего разорились «Бентли & сын» – они, поверив своему поставщику, сделали слишком большую предоплату и остались с носом. Поэтому мы ничего подобного делать не будем. Это не потому, что мы тебе не доверяем, просто бизнес есть бизнес. Платим мы по факту поставки сразу, в течение двадцати четырех часов, потому и считаемся одними из самых надежных покупателей, но предоплата – это излишнее.

Разочарованный Гарднер ушел, а Рассел печально посмотрел на Тори.

– Извини, дорогая, это моя вина. Если бы я слушал свое сердце, то ничего бы этого не было.

В ответ Тори лишь пожала плечами. Ей и извинять его не хотелось, и обвинять не было сил. Не дождавшись от нее ни слова, Зак сгорбился и уткнулся в монитор, не прикасаясь к клавиатуре.

Тори очень захотелось подойти и пожалеть его, как маленького мальчика, но она сдержалась. Рассел еще не сделал ничего такого, за что она могла бы его простить.

День прошел, как обычно проходил с Рифом. Зак не делал больше попыток поговорить с ней о любви, и Тори чувствовала себя обездоленной. Ей хотелось нежности, ласковых проникновенных слов и приходилось сдерживаться, чтобы Рассел не догадался о ее состоянии.

В конце дня, выйдя из офиса, он пригласил ее поужинать в ресторан, но сделал это так нехотя, будто из-под палки, что Тори пришлось независимо отказаться и уехать домой на своей машине, оставив Зака угрюмо смотреть ей вслед.

На следующий день, к вящему недоумению Тори, Рассел заявил, что Риф подготовил ее очень хорошо и в дополнительных консультациях она не нуждается. И вполне может вести то же направление, что и Бакстер. Ну и еще несколько других. Он отдал ей довольно большой список с примечаниями, и обескураженная Тори перебралась обратно в свой кабинет. Что это произошло с Заком? То он буквально преследует ее, то внезапно демонстрирует полное охлаждение. Он столь непостоянен от природы или просто выбрал такую тактику?

Решив не обращать внимания на странности партнера, Тори окунулась в дела и усердно проработала всю неделю, до юбилейного совещания, назначенного на пятницу. Из-за траура по Бакстеру оно должно было пройти не в день открытия фирмы как обычно, а на две недели позже.

В день совещания Тори надела новый костюм сизо-стального цвета, удачно подчеркивавший ее безупречную кожу и необычные глаза. Утром заскочила в салон красоты, обновила стрижку и сделала маникюр. Мисс Палтер, всячески выказывающая ей свою лояльность, всплеснула руками и воскликнула:

– Как вы хороши, Тори! Недаром Рассел от вас без ума!

Тори сердито взглянула на секретаршу – она не считала возможным посвящать персонал компании в свои личные дела, но та была так искренне восхищена, что она промолчала. Да и что греха таить, непосредственная похвала мисс Палтер была ей очень приятна.

Без десяти минут четыре позвонил Рассел. Необычно серьезным тоном спросил:

– Ты готова, Тори?

Услышав в ответ «да», он пригласил:

– Спускайся, сядем вместе, чтобы держать круговую оборону.

Владельцы компании вместе с главными менеджерами занимали места за внушительным столом в президиуме. Для Тори оставили место рядом с Заком, и ей волей-неволей пришлось сесть с ним рядом. Рассел улыбнулся ей с легкой укоризной, дав понять, что разгадал причину ее недовольства, и открыл торжественную часть.

По обыкновению он выступал первым. Почтив память компаньона, Зак Рассел официально представил его наследницу. Тори пришлось встать и поклониться. Чувствовала она себя преотвратно и сердилась. Глаза, придирчиво глядящие на нее из зала, одобрения не выражали. Хотя во всей этой истории стопроцентно не прав был Рассел, но общественное мнение все равно было на его стороне. Тори сама слышала, как две сплетницы толковали между собой, что ничего этого бы не было, если бы она, Тори, все честно рассказала Заку. Это было обидно и несправедливо, но с этим Тори ничего поделать не могла – ее авторитет ни в какое сравнение с авторитетом Рассела не шел.

Отложив свои переживания, она вслушалась в торжественную речь Рассела. Без шпаргалок, без заранее написанного текста, он так легко оперировал цифрами и техническими характеристиками производимых приборов, сравнительным анализом положения на рынке и вообще до таких мельчайших нюансов владел информацией о деятельности компании, что Тори почувствовала за него невольную гордость.

В это время за его спиной сменяли друг друга кадры подготовленной ею презентации, и она видела, как оживляется зал при виде очередного знакомого лица в мультяшном исполнении.

В заключении Рассел сказал:

– А теперь я хочу поблагодарить за помощь в подготовке этого выступления моего компаньона, хорошего специалиста и прекрасного художника Викторию Рассел.

Все захлопали, а Тори смущенно поклонилась и села обратно.

Слово предоставили следующему участнику совещания, а Зак сел рядом с ней и будто нечаянно подвинул свой стул вплотную к ее. Склонившись к ней, прошептал на ушко:

– Я так давно тебя не видел, а уж тем более не сидел рядом, что для меня сегодня праздник вдвойне. Надеюсь, я дал тебе достаточно времени, чтобы понять, что и ты без меня скучаешь. – И он положил руку на ее колено.

От зала президиум отделял закрытый со всех сторон стол, поэтому Тори не беспокоилась, что его руки будет видны из зала. Но само поведение Зака говорило, что он считает ее доступной.

С милой улыбкой она повернула к нему голову и спокойно спросила:

– Ты все еще считаешь меня шлюхой?

Он отшатнулся и потрясенными глазами уставился на нее.

– Конечно нет, с чего ты это взяла?

– Да просто ведешь себя со мной, как со шлюхой. Всячески выказываешь свое пренебрежение. Вот хоть с одной женщиной из зала ты позволил бы вести себя так, как со мной?

Для Рассела это стало неприятным открытием. Он поднял на нее потемневшие глаза.

– Прости, меня, Тори. Просто я чувствую рядом с тобой такое бурление в крови, что не всегда отдаю отчет в правильности своих действий. Я не хотел тебя обидеть.

Пожав плечами, она посоветовала:

– Перед тем как что-либо сделать, ты прежде подумай. Во время работы ты же просчитываешь последствия своих поступков, не так ли? Ну и веди себя так же и со мной.

Совет был мудрый, но невыполнимый. Рядом с ней ему хотелось смеяться от счастья, а вовсе просчитывать свои действия.

Что ж, он будет пытаться снова и снова, пока Тори не поймет, что тоже не может без него жить. Зак в последнее время даже стихи начал писать. Правда, белые, потому что с рифмой у него была напряженка. Но все равно это были настоящие стихи, и он подумывал отправить их Тори, но боялся, что она его просто засмеет. Или, может быть, напечатать их в каком-нибудь литературном журнале и послать его ей вместе с букетом роз?

Торжественная часть закончилась, начался банкет. Вдоль стен выстроились столы с закусками и стулья для желающих подкрепиться в более комфортных условиях, а посредине зала создан импровизированный танцпол.

Едва зазвучала музыка, Зак, боясь, как бы его кто-нибудь не опередил, кинулся к Тори. Правда, пригласить-то он ее пригласил, но вот ответа ждать не стал. Просто обхватил ее за тонкую талию и вывел на середину зала.

Прижав к себе, повел ее в танце, все сильнее и сильнее вжимая ее в себя. Опомнился только тогда, когда Тори довольно ощутимо наступила ему на ногу. Только тогда он посмотрел в ее обиженное лицо и ослабил хватку.

– Тори, не сердись! Поверь, я просто не могу иначе! Ты мне отчаянно нужна! Давай пойдем ко мне и поговорим! Или я за себя не ручаюсь!

Это прозвучало слишком ультимативно и не понравилось ей. Выскользнув из его рук, она резко повернулась и вышла из зала.

Зак рванулся за ней, но не вовремя подвернувшийся Миллер его остановил, расхваливая его выступление и особенно презентацию. Когда Зак освободился из его железной хватки и ринулся за Тори, она уже уехала домой, и ему ничего не оставалось, как вернуться обратно в зал – их одновременное отсутствие могло быть истолковано сотрудниками неверно. Хотя Зак многое бы отдал, чтобы их подозрения соответствовали действительности.

6

Эпидемия гриппа распространялась по Нью-Йорку с фантастической быстротой. В понедельник на работу вышло процентов семьдесят служащих компании «Бакстер & Рассел», во вторник – пятьдесят, а в среду приплелось не больше тридцати, да и из тех кашляющих и чихающих было не меньше половины. Тори не вышла тоже, и Зак своей властью объявил в компании карантин.

Попытался дозвониться до Виктории, но она не брала трубку. Тогда он позвонил в особняк Бакстера на общий телефон. Ему ответил чей-то хриплый голос:

– Алло?

Зак даже несколько испугался, настолько зловеще звучал этот незнакомый ему баритон.

– Кто это?

Но голос строптиво ответил вопросом на вопрос:

– А это кто?

– Я Закария Рассел. Мне нужна мисс Маллен.

Голос натужно покашлял.

– Ничего не выйдет. Она болеет.

В мозгу у Зака мелькнула весьма привлекательная мысль.

– А кто за ней ухаживает?

Голос странно покряхтел.

– Похоже, что никто. Все женщины болеют. Я вообще-то тоже болею, но еще на ногах. Остальные все лежат.

– А кто вы?

– Садовник.

– А врач у мисс Маллен был?

– Был. Но не наш, семейный, а муниципальный. Наш тоже болеет.

Зак никогда не упускал представившейся возможности, поэтому и стал мультимиллионером. И теперь он не упустил чудную возможность побыть с Тори наедине и сразу же отправился к дому Бакстера.

На его требовательный звонок никто не открыл, и он, шкодливо, как вор-домушник, осмотревшись по сторонам, вынул из кармана отмычку и бесцеремонно открыл дверь.

В фойе никого не было, и Зак беспрепятственно взбежал на второй этаж к Тори. Как он и думал, около больной никто не дежурил. Она лежала на кровати, укутанная одеялом по самые глаза, и хрипло, с надсадой, дышала. Рассел ласково погладил ее по пламенеющей щеке.

– Добрый день, Тори!

Она с трудом повернула к нему покрасневшие глаза и сфокусировала на нем расплывающийся взгляд. Узнав, кто это, вяло выговорила:

– Уходи!

Рассел отрицательно покачал головой и положил руку на ее лоб. Он горел.

– Аа-ай-ай! Где у тебя таблетки?

Он говорил так сердито, что Тори, у которой жутко болело горло и ломило все тело, решила больше не спорить. Все равно сил переубедить его у нее нет.

– Врач оставил рецепты, но лекарства никто не купил. Все болеют.

– Я же говорил, что всех бездельников, которых расплодил Риф, нужно просто уволить! И я немедленно займусь этим после нашей свадьбы!

Тори было так плохо, что она закрыла глаза. Как ребенок – не видишь проблемы, ее вроде бы и нет.

Найдя рецепты на туалетном столике возле кровати, Зак сгреб их и спустился вниз. На столике для корреспонденции лежала еще куча рецептов, выложенная болящими в надежде на сердобольность тех, кто еще был на ногах. Пожав плечами, Рассел забрал и их. На столике лежали и ключи от дверей, чему он был очень рад: карьера взломщика его не слишком привлекала.

В аптеке на углу выстроилась изрядная очередь людей в марлевых масках. Поскольку Зак принципиально ничего подобного не надевал, то заслужил немало косых взглядов. Немало этим повеселясь, – а вот никогда не надо выделяться из толпы! – он накупил целую гору препаратов и вернулся обратно.

Оставив внизу те, что были им куплены по другим рецептам, он поднялся наверх с лекарствами Тори. Положив их рядом с ней на туалетном столике, спустился на кухню. Как он и ожидал, она была пуста. Ворча, что не понимает, на кой ляд держать столько прислуги, если в нужную минуту от нее все равно никакого проку, принялся шарить по многочисленным полкам в поисках припасов.

Огромный холодильник был до отказа забит разными деликатесами, но, как их готовить, Зак представления не имел. С трудом раздобыв на нижней полке банку консервированного супа, явно припасенного для себя кем-то из слуг, разогрел его в микроволновке, приготовил морс из найденной им в холодильнике замороженной малины, прихватил бутылку минеральной воды и, сочтя это на первое время достаточным, поднялся к Тори.

Она смотрела на него сердито и, как наивно надеялась, неприступно.

Он осторожно усадил ее в постели, подложил под спину несколько подушек и принялся кормить супом. Чтобы не облиться, она была вынуждена послушно открывать рот.

Закинув в нее всю банку, Зак аккуратно промокнул ей губы салфеткой и искренне похвалил:

– Молодец, какая милая послушная девочка! Ни одного возражения! Всегда бы так!

Тори уныло подумала: какие тут возражения. Даже если бы она и захотела, то не смогла бы – горло болело все сильнее. Заставив ее выпить принесенные им лекарства, он проследил, чтобы она запила их целым стаканом воды, как положено по инструкции. Потом набрызгал ей в горло каким-то едким аэрозолем и уложил обратно в постель.

Едва Тори легла, как наружу у нее тут же запросилась проглоченная ею жидкость. Она сползла с постели и попыталась направиться в туалет, но голова предательски закружилась и она слепо зашарила вокруг руками в поисках опоры.

Вовремя заметивший это Зак подхватил ее на руки и отнес в туалет. Дождавшись возле дверей, когда она выползет оттуда, отнес обратно в постель и заботливо предложил:

– Может быть, стоит использовать горшок?

Представив эту унизительную процедуру, Тори решительно отказалась. Да она скорее умрет, чем будет принимать подобные услуги от мужчины!

Пожав плечами, Зак принес из ванной мокрое полотенце и, откинув простыню, принялся деловито протирать обливающееся потом тело Тори. Обомлев от подобного нахальства, она лишь через пару минут смогла прокаркать плохо слушающимся языком:

– Что ты себе позволяешь?

В ответ на это Зак лишь укоризненно покачал головой.

– Делаю то, что и положено квалифицированной сиделке. Ты же понимаешь, что в такое время найти такую внимательную сиделку, как я, практически невозможно? К тому же не думай, что твое тело представляет для меня нечто новое. Если помнишь, я все это уже видел. Так что просто расслабься, милая. И получай удовольствие. Кстати, в таком состоянии ты для меня никакого сексуального интереса не представляешь, так что за свою невинность можешь не беспокоиться.

От всего услышанного Тори впала в ступор и, закрыв глаза, беспрекословно позволила ему делать с собой все, что он считал нужным.

Поменяв на постели белье, которое с трудом нашел в шкафу в гардеробной, Зак продолжил ворчать на свою излюбленную тему:

– Нет, это что такое! Здесь всего четыре комплекта белья! А прачечные наверняка не работают! Да что там прачечные – почти весь город на карантине! И где в этом доме стиральные машины, хотел бы я знать?

Поскольку Тори тоже не имела представления, где находится в этом доме прачечная, она предпочла свое мнение о самоуправстве Рассела оставить при себе.

К вечеру температура спала. Она почувствовала себя лучше и даже потребовала, чтобы Зак ушел, но он воспротивился, говоря, что после гриппа часто бывают осложнения. И оказался прав.

Ночью Тори начал бить жуткий озноб. После высоченной температуры она замерзала от холода. Рассел укрыл ее всем, что только нашлось в ее комнатах, даже шубами, но это не помогало. У нее все равно заледенели руки и посинел кончик носа. Последнее Заку особенно не понравилось, и он решился на радикальные меры.

Скинув брюки и рубашку, он улегся к ней в постель. Едва почувствовав рядом с собой тепло, она инстинктивно потянулась к нему. Обвившись вокруг, Тори прижалась к Заку так, что ему стало трудно дышать.

Она была до того холодна, что его самого пробила крупная дрожь. Он ужаснулся. Разве может нормальный человек иметь такую температуру? Чтобы ее согреть, он обхватил ее руками и просунул ногу между ее плотно сжатых коленей.

Его страх, что в такой опасной близости с желанным телом он не сможет с собой совладать, не подтвердился. Что было тому виной, холод или жалость, Зак не разобрал, он хотел лишь одного – согреть ее. Он начал растирать Тори руки, спину, но она только жалобно хрипела и изгибалась, пытаясь прижать к нему сразу все части своего замерзшего тела.

Грелкой Рассел был неопытной, поэтому вначале у него ничего не получалось. Но потом он решил, что главное в человеке спина и ноги. Если они в тепле, то и все остальное согреется.

Зак развернул Тори к себе спиной, охватил руками, вбирая в себя. Через некоторое время ее и в самом деле прекратил бить тяжелый озноб и она задышала уже легче и спокойнее.

Прислушиваясь к ее спокойному дыханию, он вдруг понял, что мог бы лежать так долго-долго и не желать другого. На его душу снизошел такой покой и умиротворение, что ему стали казаться несущественными и даже ничтожными и его компания, с таким трудом созданная им буквально из ничего, и деньги на его счете, все, кроме лежащей рядом с ним женщины.

Постепенно усталость взяла свое, и он тоже уснул и видел во сне что-то удивительно приятное, потому что до утра весело улыбался и забавно морщил нос.

Утро разбудило Тори ярким лучом горячего солнца. Поморщившись от яркого света, она вздрогнула, почувствовав на своей талии чью-то тяжелую руку. Скосив глаза, заметила рядом на подушке темную голову и все вспомнила. Что ж, нужно признать, что сиделка из Зака вышла весьма неплохая. А грелка еще лучше.

Повертев головой, она поняла, что головная боль, так мучившая ее ночью, прошла. Единственное, чего ей хотелось, так это есть. Причем жутко. Но еще больше ей хотелось разбудить Зака поцелуем. И насладиться продолжением. Но она не посмела. Просто смотрела на спящего Зака с любовью и завистью. Не сумев сдержаться, заметила вслух:

– Как несправедливо!

Он тут же открыл обеспокоенные глаза.

– Что несправедливо, милая?

– То, что я болела, а ты нет.

Он удивился подобной непоследовательности. О чем тут жалеть? Или она просто желает его наказать? Так сказать, заставить его пройти через все перенесенные ею неприятности?

– И почему это тебя так беспокоит?

Она посмотрела на него с лукавинкой в синих глазах.

– Ну, я тоже могла бы ухаживать за тобой, поить и кормить с ложечки, помогать мыться, в общем делать с тобой все, что хочется.

Это означало прощение, и Зак с облегчением рассмеялся. И не успела Тори опомниться, как уже сидела у него на коленях.

– Обещаю, что скоро ты будешь делать со мной все, что тебе захочется.

Прильнув к нему, она нетерпеливо спросила, ожидая продолжения:

– И когда?

Чуть усмехаясь, он ответил:

– Только после свадьбы!

С некоторой досадой засмеявшись, она уточнила:

– Ты так боишься потерять невинность?

Зак с притворной суровостью подтвердил:

– Ну да! От вас, непостоянных американских девчонок, можно всего ждать. Сегодня ты меня соблазнишь, а завтра бросишь. Так что все – только после свадьбы!

Свадьба состоялась ровно через месяц в англиканском соборе, потому что Тори, как и ее отец, принадлежала к этой конфессии. Поскольку Заку было совершенно все равно, где венчаться, лишь бы венчаться с Тори, то он не возражал.

Церемония была, конечно, более простой, чем была бы в католическом или православном храме, и более краткой, но это-то Расселу и понравилось – ему не терпелось наконец почувствовать себя мужем во всех отношениях. Со стороны невесты не было никого. Тори объяснила это тем, что мать уехала на один из остров Полинезийского архипелага и, поскольку очень боится летать на самолетах, особенно после гибели мужа, дала ей свое благословение по телефону. А больше родственников у нее нет.

А со стороны Рассела одних только родственников было человек сто. Тори, знакомившаяся с ними после венчания, даже не пыталась запомнить их имена и искренне удивлялась Заку, дававшему шутливую характеристику каждому из прибывших. Она конечно, знала, что у него хорошая память, но и не предполагала, что насколько.

В брачную ночь Зак сдержал данное невесте слово – Тори делала с ним все, что хотела.

На следующее утро, спустившись в столовую, Тори поразилась обилию выставленной на столах еды. Неужто это расстаралась миссис Бриттер, таким образом поздравляя их с бракосочетанием?

У стоявшего у дверей Бэрда было такое странное выражение лица, что Тори невольно спросила:

– Что случилось, мистер Бэрд?

Его траурная физиономия стала еще мрачней, хотя казалось, что дальше уже некуда.

– Ничего особенного, миссис Рассел. – Тори чуть было не обернулась, чтобы увидеть эту самую миссис Рассел, но, вспомнив, что теперь это она и есть, растерянно хихикнула над своей забывчивостью. – Просто почти все наши слуги уволились. И мистером Чжао набрано втрое меньше, чем было.

Тори сердито посмотрела на принявшего невинный вид Зака.

– Ты напрасно с таким укором смотришь на меня, дорогая. Я тут ни при чем! Они уволились сами! Ты же прекрасно знаешь, что работать никто из них не любил, а мой Фанг бездельников не терпит. Впрочем, так же, как и я. Но зато сейчас приняты вполне достойные люди. По личной рекомендации Фанга. Кстати, после завтрака можешь пройтись по дому и посмотреть, что изменилось.