Текст книги "Поспешный суд"

Тори не понимала, как можно ради денег поступить столь непорядочно. Хотя Грег и объяснил ей мотивы Зака, но что-то ей в них не верилось. Слишком уж они были надуманны. Сразу влюбился, но считал подругой Рифа? Тори признала, что какая-то доля правды в этом есть. У нее до сих пор по спине пробегал озноб при воспоминании о тех страстных взглядах, которые он бросал на нее, думая, что она его не видит. Именно из-за них она и обратила на него внимание. До этого относилась к нему так же, как и ко всем другим мужчинам, – с опаской и недоверием.

Мамины слезы, которая не могла понять, за что любимый муж оставил ее так безжалостно, не добавляли сильному полу популярности в глазах дочери. Если они могут оставить любящую женщину без всяких объяснений, то можно ли верить их словам и клятвам? Рабы инстинкта. Сегодня нравится одна, и они с пеной у рта клянутся ей в любви, но, стоит им добиться своего, как они столь же истово любят другую и с таким же напором обещают вечную любовь уже ей.

Правда, недавно выяснилось, что все было не так, как представлялось ей и маме, но стереотип уже сложился и довериться мужчине для Тори было сродни подвигу.

И она чуть было не совершила ошибку, поверив не тому человеку. Рассел в плеяде предателей и изменников исключением не был. Так что его побег в самую ответственную минуту был для нее благом. Только вот как объяснить это жаждущему любви сердцу?

Прошло несколько часов, близился вечер, а Тори все не знала, что ей делать. Сколько времени нужно мужчине, чтобы проспаться и прийти в себя? У нее не было никакого опыта в подобных делах, и она начала уже понемногу паниковать, когда наконец по коридору раздались довольно твердые шаги и, отвлекая ее от неприятных размышлений, в дверь библиотеки негромко постучали.

Тори нехотя открыла, оставаясь, впрочем, в пределах досягаемости внутреннего телефона.

Рассел не походил на самого себя. Вид у него был изрядно потрепанным – мятый костюм, будто он спал одетым. О чем это я? – спохватилась Тори. Он и спал этой ночью одетый здесь, в библиотеке. Что ж, такая ночевка явно не пошла ему на пользу. Под глазами темные тени, губы посерели, щеки ввалились. Можно подумать, что у него случилось большое горе. Хотя потеря половины компании для него и есть самое настоящее горе. Зак же живет ради этой компании.

Она холодным жестом указала на стоявшее напротив кресло, и он упал в него, нервно приглаживая волосы.

Тори не смогла отказать себе в удовольствии его уколоть:

– Вы, мистер Рассел, решили здесь поселиться, что ли? Вам больше нравится этот дом? Может быть, нам с вами просто поменяться? Мне такой огромный особняк вовсе ни к чему. А вам, возможно, и сгодится. Можете гарем здесь завести.

Зак виновато посмотрел в ее рассерженное лицо.

– Сарказм вам не к лицу, Тори. Признаю, что был несколько не в себе, но основное из того, что Грег говорил обо мне и моих к вам чувствах, помню. И подтверждаю каждое его слово. И ответьте мне, пожалуйста, есть ли у меня надежда? – И беспокойным взглядом он остановился на ее губах, будто хотел запретить им говорить неприятные для него вещи.

Тори отдала должное его уму и дипломатичности. Если бы он прямолинейно потребовал сказать, любит ли она его и выйдет ли за него замуж, то она с ходу ответила бы отказом. Но надеяться никто никому запретить не может.

Кто знает, что она будет чувствовать, когда боль и досада пройдут? Возможно, просто посмеется над нелепой ситуацией, в которую угодила по милости эксцентричного отца? И простит Зака, который в этой истории тоже является пострадавшей стороной?

Вслух же она осторожно сказала:

– Я вам ничего обещать не могу, мистер Рассел. Где гарантия, что ваши слова не еще один способ выманить у меня наследство Бакстера? Не получилось наскоком, так получится измором?

Рассел судорожно вцепился в свои и без того взлохмаченные волосы и взмолился:

– Не вспоминайте о моем идиотском поступке, Тори! Это все ревность. Я становился сам не свой, как представлял вас в объятиях Рифа. В отношении вас я совершил много непорядочных поступков, сейчас и сам не понимаю, как я мог так низко пасть. Любовь, если честно, не такое уж приятное чувство. Поговорка гласит, что на войне и в любви все способы хороши, но я определенно зарвался. Все делал неправильно. Но теперь разрешите мне делать так, как должно?

– Что вы имеете в виду? – не поняла Тори.

– Если бы был жив Риф и я бы знал, что он ваш отец, я попросил бы у него разрешения ухаживать за вами. То есть сделал бы все, как полагается. Но его нет, и я спрашиваю у вас: вы позволите мне ухаживать за вами?

Тори прислушалась к своим внутренним ощущениям. Еще совсем недавно она мечтала об этом, но сейчас на душе было пусто и холодно.

– Я не хочу, чтобы вы ухаживали за мной, мистер Рассел. Вы принесли мне слишком много боли и показали себя непорядочным и недостойным доверия человеком. Поэтому лучшим выходом будет, если вы выкупите у меня все акции, принадлежавшие Рифу, я уеду и мы с вами никогда больше встречаться не будем.

Для Зака это был удар ниже пояса. Конечно, он был не прав, он виноват, но нельзя же наказывать человека так жестоко! Жизнь без Тори была ему не нужна, и он принялся лихорадочно выпутываться из жуткой ловушки, вырытой собственными руками исключительно по собственному скудоумию.

Поняв, что в этом неверном деле главное время, он решил тянуть его как можно дольше.

– Боюсь, что это невозможно, Тори. Мои финансовые дела не так хороши, как бы мне хотелось. И такую огромную сумму мне взять просто неоткуда.

Тори с недоверием взглянула в его лицо. Он ответил ей бесстрастным взглядом игрока в покер.

– Но я думала, у вас достаточно денег, если Риф включил в завещание такое странное условие – продать акции только вам.

– Просто Риф понимал, что чужих пускать в такое тонкое дело, как управление компанией, нельзя. Но лишних денег у меня нет. В прошлом году на модернизацию производства и без того взяты весьма приличные кредиты, причем под высокие проценты. Большая часть доходов компании уходит на выплаты банкам. А независимого личного состояния, как у Рифа, у меня нет. – И он уверенно добавил: – Можете справиться у главного бухгалтера, если мои слова вызывают у вас сомнения. – Он тут же решил при первом же удобном случае позвонить в бухгалтерию и потребовать у мистера Гоора, чтобы тот подтвердил его слова.

Тори задумалась.

– Ну хорошо. Я буду продолжать работать в компании, пока что-либо не определится. Но давайте договоримся сразу – никаких ухаживаний и никаких заявлений о нашей якобы помолвке, как вы это устроили вчера.

Зак с недоумением уставился на нее.

– И когда это было?

Пытливо заглянув в его красные, как у белого кролика, глаза, Тори поняла, что он не притворяется и в самом деле не помнит, что вытворял.

– Этим утром. Вы заявили моим горничным, что поменяете весь персонал после нашей женитьбы.

Зак почесал затылок.

– А что, хорошая мысль. От бездельников надо безжалостно избавляться. Это правильно.

Тори просто взвилась от негодования.

– И вы туда же!

– Куда туда? – Он подозрительно посмотрел на Тори. – Что вы имеете в виду?

– Грег заявил то же самое! Хотя речь шла о женитьбе, а не о прислуге!

Зак демонстративно приложил пальцы к вискам, пряча смеющиеся глаза и делая вид, что совершенно запутался.

– Но я в самом деле хочу поменять весь штат после нашей женитьбы! И не понимаю, почему вы защищаете этих бездельников?!

Тори раздраженно топнула ногой.

– Хватит прикидываться, будто не понимаете, о чем идет речь! Я говорю о том, что не собираюсь за вас замуж. Усвойте это, черт вас побери!

Он в ответ лишь индифферентно пожал плечами.

– Все течет, все меняется. Сегодня не хотите, завтра захотите и так до бесконечности. Как говорится, никогда не говори «никогда».

Тори ужасно захотелось схватить его за шкирку и спустить с лестницы, но, понимая, что они находятся в столь разных весовых категориях, что этой ее мечте навсегда суждено остаться мечтой, подняла телефонную трубку и ледяным тоном произнесла:

– Мистер Бэрд! Проводите, пожалуйста, мистера Рассела! Он уже уходит!

– Я ухожу? – недоуменно спросил Зак. – Вообще-то и не думал! У нас с вами еще столько незаконченных дел! – И он откровенным взглядом обвел всю ее изящную фигуру, давая понять, что за дела он имеет в виду.

Тори зашарила воспаленным взглядом по стеллажам, выбирая книгу поувесистее.

– Вы, может быть, и здоровее меня, но это не помешает мне огреть вас томом Большой британской энциклопедии! Возможно, тогда вы поумнеете!

Увидев в руках возмущенной хозяйки трехкилограммовый кирпич с отделанными серебром острыми углами, Зак уяснил, что время визита и впрямь подошло к концу. Встав, принялся вежливо прощаться. За этим занятием их и застал вызванный Тори Бэрд, с откровенным подозрением прикидывающий, каким образом этот настырный гость проник-таки в дом.

Попрощавшись, Рассел окинул Бэрда высокомерным взглядом и сурово подтвердил свои выводы:

– Сразу же после свадьбы, дорогая, мы поменяем всю прислугу! Мой Фанг прекрасно справится с набором нового персонала!

И, пустив в злейшего врага эту последнюю отравленную стрелу, он развернулся и широким шагом стремительно пошел прочь.

Оставшись одна, Тори упала в кресло и принялась быстро обмахиваться листком бумаги, безуспешно пытаясь погасить жаркий румянец гнева.

Опять Рассел сказал о свадьбе при прислуге! И что должен думать Бэрд? Она же ничего не отрицала! И Зак тоже хорош! Да он просто непробиваемый! И как он умудрился все ее обиды свести к заурядному фарсу?!

Прикрыв глаза, она припомнила все, что здесь происходило, и вдруг залилась неестественным высоким смехом. Через десять минут такого истеричного хохота она поняла, что нужно что-то предпринять, чтобы остановить истерику. Бить себя по щекам ей еще не доводилось, и пробовать она не стала. В перерывах между неистовыми приступами смеха она трясущимися руками плеснула себе бурбона из початой бутылки отца и опрокинула в себя.

Выпучила глаза от обжегшей пищевод жидкости и принялась метаться в поисках воды. Не найдя питьевой, она кинулась в туалет и принялась большими глотками хлебать воду прямо из-под крана. Вкус был отвратительный, зато истеричный смех прекратился.

Ух! И как только мужчины пьют эту гадость! С благостными намерениями никогда больше не брать в рот ничего крепче легкого вина, она посмотрела на себя в зеркало.

На нее смотрело растрепанное, красноносое и краснощекое существо со слезящимися выпученными глазами. Пару минут Тори пристально разглядывала свое отражение.

В сказке «Красавица и Чудовище» роль красавицы явно не для меня. Но спасибо и на том, что в таком жутком виде меня никто не видел, – констатировала она.

Она побрызгала на пылающие щеки холодной воды и вышла из туалета в библиотеку спокойно поразмыслить, как же ей жить дальше.

И остановилась у порога – вдоль стены выстроился весь штат прислуги, все десять человек.

Ей захотелось закрыть лицо руками и броситься обратно в туалет, но она сказала себе, что в этом доме она хозяйка и, следовательно, может позволить себе ходить в любом виде.

– Ну что еще? – устало спросила она.

Вперед вышел мистер Бэрд.

– Уважаемая мисс Маллен! – Поскольку он всегда относился к ней уважительно, даже в те времена, когда все считали ее содержанкой миллиардера, то и сейчас позволял себе придерживаться все того же уважительного тона, но с некоторым оттенком свойскости. – Мы все очень обеспокоены своим будущим.

– Каким будущим? – Тори не понимала, за что на ее бедную голову именно сегодня валится неприятность за неприятностью.

Бэрд позволил себе озабоченную гримасу.

– Поскольку мистер Рассел, как выяснилось, ваш жених… – он не добавил, что не понимает, как она может привечать так жестоко оскорбившего ее человека, но невысказанную мысль тем не менее все поняли правильно, – то его обещание или угрозу, смотря как посмотреть, о замене всего нашего штата, мы должны воспринимать всерьез и уже сейчас подыскивать новую работу. Поэтому мы и просим разъяснить наши перспективы.

От высокопарных фраз мистера Бэрда у бедной Тори голова вконец пошла кругом.

Пройдя мимо них, будто они были неодушевленными предметами, она упала в кресло и закрыла глаза. Посидев так немного, потихоньку приоткрыла один глаз, надеясь, что слуги исчезнут, как туманные фантомы при ярком свете дня.

Ничего подобного не произошло. Ей даже показалось, что их стало еще больше. Вздохнув, она заявила:

– Мистер Рассел не мой жених и вряд ли им будет. Поэтому я лично все сделанные им заявления расцениваю как провокаторские, призванные нарушить мирное течение моей жизни. – Она и сама не заметила, как принялась изъясняться в той же пафосной манере, что и мистер Бэрд. – Так что советую всем идти на свои места и работать! – Последнее слово она произнесла с ощутимой угрозой, и все поняли, что бездельникам и впрямь скоро придется плохо.

Но Бэрд так быстро сдаваться не собирался.

– Но зарплата и трудовые договоры пересматриваться не будут?

Тори даже не знала, что таковые существуют, но мрачно подтвердила:

– В ближайшее время нет. Но когда я полностью вступлю в права наследства, мне, конечно, нужно будет проверить все.

Перешептываясь, неуспокоенные слуги начали расходиться, и Тори, проводив их сумрачным взглядом, попросила:

– Останьтесь, пожалуйста, мистер Бэрд.

Тот поклонился и встал рядом с ней, ожидая распоряжений.

Когда за последним человеком закрылась дверь, Тори негромко, но с явственным недовольством спросила:

– Как вы объясните мне, мистер Бэрд, появление в моем доме Закарии Рассела?

Он нахмурился и обескураженно развел руками.

– Я и сам этого не понимаю, мисс Маллен. Мною ваш приказ ни под каким предлогом в дом мистера Рассела не впускать, выполнялся неукоснительно. Когда вчера он пришел к вам в, прямо скажем, непотребном состоянии, я отправил его восвояси. Для чего, подчеркиваю, мне пришлось применить физическую силу.

При этих словах он приосанился, и Тори невольно представила, в каком же состоянии Зак был вчера, если с ним смог справиться этот тщедушный субъект.

– Но подозреваю, что он воспользовался черным ходом. – И, упреждая ее возмущение, объяснил: – За черный ход отвечают служащие кухни.

Зная о неутихающем соперничестве поварихи с Бэрдом, Тори тихо вздохнула.

– Скажите миссис Бриттер, чтобы впредь таких вещей не допускалось. Пусть за дверь черного хода отвечает отдельный человек. И если что-либо подобное повторится, пусть пеняют на себя.

Она надеялась, что голос у нее звучал достаточно строго. Посмотрев вслед выпрямленной спине мистера Бэрда, вполне довольного тонко провернутой миссией, Тори признала – трудно враз становиться богатой леди. Навыков-то никаких.

На следующий день она приехала в офис к началу рабочего дня. Попадавшиеся ей навстречу служащие смущенно улыбались и кланялись. Прекрасно зная, какие слухи ходили о ней и Рифе, она прохладно улыбалась в ответ, безмолвно говоря, что ее прощение еще нужно заслужить.

В приемной ее встретила мисс Палтер в скромном костюме, не высокомерная как обычно, а угодливо-любезная. Похоже, осознание внезапного превращения Тори из нахлебницы в хозяйку далось секретарше с большим усилием.

Засуетившись, она метнулась к кофеварке, торопливо приговаривая:

– Мисс Маллен, вам приготовить кофе?

– Благодарю вас, мне ничего не нужно, – сдержанно отказалась Тори.

Но Джейн Палтер никак не могла угомониться. Она знала нелестное мнение нового босса о своих деловых качествах, и ей ужасно хотелось доказать свою необходимость. Для нее это было жизненно важным – потеря этого места грозила ей потерей привычного уровня жизни.

Забежав вперед Тори, она спросила:

– Вы займете кабинет мистера Бакстера? Может, вызвать рабочих, чтобы они убрали перегородку? Кабинет тогда будет гораздо просторнее и удобнее.

Тори начала раздражать эта непрекращающаяся суета вокруг своей персоны.

– Спасибо, мне ничего не нужно! – повторила она с еще большим холодом в голосе.

Мисс Палтер суматошливо побежала в ее кабинетик, без остановки тараторя:

– Я расставила папки, протерла пыль, убрала все лишнее, заменила старое неудобное кресло на новое, положенное менеджерам высшего звена.

Тори хотелось зажать уши руками, чтобы не слышать резкого голоса секретарши, но, сдержавшись, она лишь прохладно сказала:

– Благодарю вас. А теперь разберите пришедшую на имя Бакстера почту и, если возникнет необходимость, сообщите адресатам, что Риф погиб, а его место занимаю я. Все более-менее серьезное пересылайте мне. Я сама буду отвечать на вопросы.

Не поворачиваясь к Тори спиной, будто к божку на языческом капище, Джейн принялась пятиться к двери.

– Конечно-конечно! Не волнуйтесь, я все сделаю!

Едва она скрылась за дверями, как разозленная Тори процедила сквозь зубы:

– Да попробуй ты хоть что-нибудь не сделать, кикимора ты болотная! Тебя здесь сию же секунду не будет!

Она прекрасно помнила то время, когда на все ее просьбы мисс Палтер снисходительно отвечала «да-да, конечно!», но, откровенно издеваясь, не делала ничего, занимаясь то маникюром, то макияжем. Кроме того, до Тори пару раз долетал точно рассчитанный шепоток секретарши: «Командуют тут всякие подстилки!». Эти оскорбления она забывать не собиралась.

Зайдя в свой кабинет, убедилась, что секретарша и впрямь постаралась на совесть. Здесь было чисто прибрано, на столе стоял роскошный букет нежно-кремовых роз.

Вдохнув их нежный аромат, слегка закруживший ей голову, Тори вдруг с негодованием увидела ласковую усмешку Зака. Открыв рот, чтобы возмутиться, она поняла, что Зак ей только кажется. Помахав перед собой рукой, чтобы неприличное видение окончательно развеялось, она решительно приказала себе думать только о работе.

Раскрыв почти готовую презентацию, за полчаса закончила ее и отправила Расселу. Тут начала сыпаться переправляемая Джейн электронная почта, и Тори стало некогда вздохнуть. Каждое сообщение требовало обдуманного компетентного ответа, и она порадовалась, что Риф три месяца скрупулезно вводил ее в курс дела. Но все равно на некоторые запросы ответов она не знала и отложила их на потом, решив накопить побольше и обратиться за помощью к Заку.

От одной мысли увидеть его наяву сердце удушливо затрепыхалось. Чтобы опомниться, Тори попыталась рассудочно вызвать суровое лицо Рассела во время в суде, но вместо этого в памяти возник другой Зак – тот, который неистово обнимал и целовал ее после прогулки на яхте.

Как ей хотелось, чтобы не было ни похорон, ни последовавшего затем суда! Риф рассказал бы правду своим подчиненным, и Зак никогда не совершил бы столько мерзких и опрометчивых поступков, за которые ей так трудно его простить.

Сходив на ланч во все тот же итальянский ресторанчик напротив офиса, Тори плотно перекусила, рассчитывая задержаться и после завершения рабочего дня.

Вернувшись в офис, вызвала к себе мистера Гоора, главного бухгалтера. Проконсультировавшись с ним по финансовым вопросам, она как бы между прочим спросила:

– А когда компания сможет рассчитаться со взятыми в прошлом году кредитами?

Тот вытащил большой клетчатый платок и вытер выступившую на лбу испарину.

– Как жарко сегодня!

Тори удивилась. Конечно, на улице довольно жарко, но в ее кабинете установлен кондиционер и царит приятная прохлада. Аккуратнейшим образом сложив платок и убрав его в карман, мистер Гоор протянул:

– А с кредитами что ж? Все зависит от прибыли, внешних активов, производительности труда, конъюнктуры рынка и прочих нюансов. Ну, у вас же экономическое образование, вы же понимаете, что в этом деле точный прогноз давать опасно.

– А на сколько лет взяты кредиты?

Он несколько поколебался, но ответил:

– На десять.

– А в каких банках? – методично продолжила допрос Тори, чувствуя какую-то фальшь.

Мистер Гоор снова приложил платок к взмокшему лбу.

– В нескольких, но конкретные названия я не помню. К тому же кредиты взяты под соответствующие проценты, поэтому нас касаются главным образом выплаты.

Это было на редкость странно и туманно. Что-то Тори о подобных кредитах не слышала. Но это не означало, что их не может быть. Ей хотелось задать еще несколько уточняющих вопросов, но главный бухгалтер с таким страдальческим выражением лица поглядывал на дверь, что, не желая больше мучить пожилого человека, Тори мило улыбнулась, поблагодарила за помощь и отпустила.

Раздался звонок местной линии, и Тори посмотрела на определитель. Звонил Рассел. Дрогнувшей рукой она взяла трубку и деловито ответила, стараясь, чтобы голос звучал как можно независимее:

– Виктория Маллен у телефона. Здравствуйте, мистер Рассел.

Голос компаньона оказался не менее деловитым.

– Добрый день, мисс Маллен. Впрочем, когда-то мы уже начинали называть друг друга по именам. Почему бы нам не вспомнить это?

– Не думаю, что при нынешних обстоятельствах это уместно, мистер Рассел.

– И какие такие уж особые обстоятельства? Ну, выставил я себя форменным ослом, так ведь победители должны быть милосердны к побежденным. Так что вам стоит называть меня Заком?

От неожиданности Тори что-то невнятно заблеяла, и Зак немедля счел это за знак согласия.

– Вот и замечательно. Я всегда знал, что вы очень милая девушка, Тори. К тому же не злопамятны.

На этот сомнительный комплимент Тори вновь захотелось огреть его по голове чем-нибудь увесистым, и она порадовалась, что Зак вне зоны ее досягаемости. А то как знать? Не удержится и шарахнет. А в уставе их компании вряд ли что-то говорится о праве одного компаньона бить другого.

Рассел в превосходных выражениях хвалил присланную ею презентацию, но Тори, прижав трубку к плечу, чтобы освободить руки, слушала плохо, отвечая на поступавшую электронную почту. Наконец Зак выбился из сил и спросил о том, ради чего и позвонил:

– Тори, что вы делаете этим вечером?

– Мистер Рассел, то, что я делаю в нерабочее время, вас не касается! И не лезьте в мою личную жизнь!

Она была уверена, что он разозлится и бросит трубку, но он лишь весело рассмеялся.

– Милая Тори, вы ужасно напоминаете мне елочную хлопушку! Так же искрите и взрываетесь! Великолепный темперамент! Представляю, как приятно нам будет вдвоем! – И он многозначительно хмыкнул, напоминая о том, что было.

Вскипев, Тори бросила трубку и тут же об этом пожалела. Что ж, она еще раз подтвердила его мнение о ней как о елочной хлопушке. Но уж в следующий раз она непременно будет сдержанной и высокомерной и не поддастся на провокации этого нахального типа.

Вечером с облегчением отпустила домой до чертиков надоевшую мисс Палтер, все с тем же нездоровым усердием демонстрировавшую свою незаменимость. Сделав все, что могла, она с тоской посмотрела на оставшиеся письма, на которые без помощи Рассела ей было не ответить.

Она твердо знала: Зак, так же, как и она, домой не ушел, а сидит сейчас в своем кабинете и работает. А может, думает о ней?

Спохватившись, Тори сердито попеняла себе: да что же это такое?! Он всего лишь ее коллега, и только! Причем не слишком приятный! И о его сильных руках и настойчивых губах она себе думать давно запретила.

Зазвонил телефон. Дисплей, как она и ожидала, высветил телефон Зака. Сердито пробормотав себе под нос «На ловца и зверь бежит», Тори взяла трубку. Снова холодно проговорила, давая ему понять, что ужасно недовольна его поведением:

– Слушаю вас, мистер Рассел!

Он не стал придираться к официальному «мистер Рассел», а спросил:

– Вы сильно заняты сейчас, Тори? У меня к вам несколько деловых вопросов. Где мы встретимся – у вас или у меня?

Встреча двух деловых партнеров ничего судьбоносного не представляла, а вот встреча двух потенциальных любовников была чревата ненужными Тори осложнениями. Но, взглянув на перечень неотвеченных предложений, она скрепя сердце согласилась.

Зак настойчиво переспросил:

– Ты зайдешь ко мне, Тори?

В его голосе ей почудилась плохо скрытая надежда, и, вспомнив, что за кабинетом у него имеется комната с большим диваном и прекрасно оборудованной туалетной комнатой, Тори решительно отказалась.

– Нет, приходите ко мне! У меня к вам тоже есть ряд вопросов.

Ей послышался какой-то недовольный шепот, но решительно положенная на рычаг трубка пресекла все попытки понять, о чем он шепчет.

Зак пришел через минуту. Вернее, не вошел, а ворвался в ее кабинет, сразу превратив его в смешной кукольный домик. Наткнувшись на оказавшийся на его пути сначала стол, потом стул, сердито воскликнул:

– И какого лешего ты ютишься в этой конуре?! Неужели нельзя перейти в нормальный кабинет?

Этот командирский тон был Тори уже очень хорошо знаком. Посмотрев на его напряженное, так не соответствующее тону лицо, она внезапно обо всем догадалась: да он просто отвлекает ее от воспоминаний о суде и своей неблаговидной роли там. Он хотел, чтобы она злилась, смеялась, даже негодовала, только бы не вспоминала о том мерзком действе, что разыгралось под его руководством.

Это было так понятно, что она усмехнулась. А что бы на его месте делала она? Наверняка то же самое. Разыгрывала бы из себя непробиваемого супермена, который не принимает и не понимает любые отказы.

Что ж, если он и впрямь решил ее завоевать, то его политика верна. И теперь только от нее зависит, сумеет он это сделать или нет.

После событий последних дней, когда ее бросало от ненависти к неудержимому смеху, все произошедшее уже не казалось ей непоправимой трагедией. Как известно, все поправимо, кроме смерти. Но пока что, слава богу, они живы. Правда, Зака следует должным образом наказать, что она и сделает.

– В офисе столько приличных кабинетов, а ты ютишься в этом загончике! – не дождавшись ответа, продолжал Зак в том же духе.

– Да, ты прав! – с нарочитым спокойствием согласилась Тори.

Переход на «ты» и ее внезапная сговорчивость насторожили Зака. Что она выдумала? Он уставился на нее в ожидании неприятностей, и они последовали.

– Думаю, мне стоит перебраться на этаж руководителей среднего звена. Надеюсь, я найду среди них достаточно помощников. Несмотря на то, что Риф готовил меня все эти три месяца, я еще многого не знаю. Мне нужно освоить все производство с самых низов. Тогда я смогу достойно представлять отца.

Зак припомнил этих самых руководителей среднего звена. Среди них было немало холостяков, для которых помочь хорошенькой женщине было делом не только чести, но и демонстрацией неоспоримых мужских достоинств. А уж если хорошенькая женщина к тому же еще и богата и является их боссом, то они из штанов выпрыгнут, чтобы доказать ей свою ценность в любых позициях!

Расселу это категорически не понравилось, и он сурово отказал:

– Нет, ты будешь им мешать.

Тори сделала вид, что не поняла, и вопросительно посмотрела на него, и Заку пришлось неубедительно соврать:

– У каждого из них довольно большой участок работы, за который он отвечает головой. А если ты будешь приставать к ним с вопросами, то они наверняка будут делать ошибки и это навредит делу. Если тебя что-то интересует, спрашивай меня, я отвечу на любой твой вопрос.

Тори этого и надо было. Раскрыв первый запрос, она прочитала его и выжидательно уставилась на Рассела. Он сердито пробурчал:

– Вообще-то это в твою компетенцию не входит! Перешли лучше его мне!

– Что значит не входит? Я равноправный владелец компании и могу точно так же, как и ты, решать любые вопросы!

Рассел поморщился.

– Конечно можешь. Теоретически. А практически, если ты и впрямь собираешься замещать Бакстера, то запомни – в дела компании он не вмешивался. Он отвечал за видимую часть дела, занимался представлением нашей продукции на внешнем и внутренним рынках, а непосредственным производством занимался я.

Тори знала об этом распределении ролей, и оно ее не устраивало.

– Нет, теперь я буду решать все внутренние вопросы наравне с тобой.

– Это невозможно. Для этого нам надо сидеть в одном кабинете и решать одни и те же вопросы. Хотя я не против сидеть рядом с тобой. – Слова «и не только сидеть», хотя и не сказанные, были настолько ощутимы, что Тори залилась краской под его откровенным взглядом.

– Сидеть в одном кабинете ни к чему, если мы разделим сферы ответственности.

– Заключим своеобразный пакт о ненападении? – осклабился Рассел.

Ей стало смешно, но ответила она с холодным намеком:

– Я на тебя никогда не нападала и не собираюсь.

Зак намек понял. Он был очень неприятен, но обиды и злости, как прежде, в нем уже не было. Тон ее голоса был бесстрастным, что внушало определенные надежды. Нужно быть терпеливым и настойчивым, и у него все получится. Хотя сколько сил нужно приложить, чтобы она забыла его гнусное поведение! Он вновь недобрым словом помянул Рифа, забыв заповедь древних римлян: о мертвых или хорошо, или ничего.

Молчание затянулось, и Тори с нажимом повторила:

– Зак, ты не хочешь делиться властью, которую, по сути, сосредоточил в своих руках? Так прямо и скажи!

– Власть меня не волнует, – поморщился он. – Меня волнует результат. Будет ли на пользу компании подобное разделение? Я знаю немало случаев, когда приход к руководству посторонних людей доводил крепкие компании до краха.

– А я назову тебе не меньше примеров, когда приход новых руководителей вытаскивал рушившиеся фирмы из финансовой пропасти. А если не доверяешь мне, то просто выкупи мою долю. Возможности для этого, я уверена, у тебя есть.

Это было правдой, но ничего подобного Зак делать не собирался. Хотя он и остался бы единоличным владельцем, о чем давно мечтал, но теперь в связи с кардинальной сменой жизненных приоритетов у него появилась другая цель. И идти к ней следовало не напролом, а крайне осторожно. Поэтому он предложил:

– Тори, давай договоримся так: ты приходишь ко мне в кабинет, устраиваешься за соседним столом и мы вместе проводим хотя бы неделю. И тогда ты поймешь, какие вопросы тебе подходят, а какие – нет.

Она внимательно на него посмотрела. Подвох, несомненно, был, но вот какой? Не может же он ее соблазнить в комнате, где постоянно толчется народ? Для чего он это предлагает? На этот раз он не прятал взгляд и спокойно дожидался ее заключения.

– Ладно. Будь по-твоему, – решилась Тори. – Но мне нужно немедленно ответить на эти запросы. Поможешь?

Смирившись, Зак принялся быстро диктовать ответы, и, к его немалому удивлению, Тори, как квалифицированная машинистка, вполне успевала набивать текст вслед за ним. Более того, параллельно она еще и расспрашивала его о том, что ее интересовало.

Время пролетело незаметно. Взглянув на часы, Тори воскликнула:

– Какой кошмар! Уже одиннадцать часов! Мне пора домой!

– Может быть, мы куда-нибудь сходим? – В его голосе не было надежды, и Тори на мгновение захотелось ошарашить его согласием, но она сдержалась. Еще не время.