Текст книги "Система Тематических Фотокнижек. Для детей с аутизмом"

Несколько месяцев спустя работа в школе имени Максима продолжалась с неизменным успехом, Яна и ее племянники делали новые учебники и совершенствовали старые. К процессу подключились и родители мальчика.

Отец семейства по роду работы вынужден был проводить много времени в поездках вдали от дома, в полном составе семья собиралась только по выходным дням. Традиционный воскресный обед проходил теперь очень интересно: Максим рассказывал отцу, какие новые предметы появились в его школе, как ведут себя ученики. Мальчик уже не захлебывался невнятными междометиями, речь его была связной, он толково излагал новости и демонстрировал свой учебный материал. Папа говорил, что эти семейные посиделки за накрытым столом – самое приятное воспоминание о доме, утешающее его в долгих поездках и греющее душу. В благодарность за это отец непременно привозил сыну из своих путешествий какие-нибудь полезные для школы подарки или новые материалы. Но самый большой подарок Максим получил на свой день рождения: родители вручили ему настоящий фотоаппарат. Яна вернулась жить к маме, и Максу стал необходим свой инструмент.

Те, кто знал мальчика не первый год, удивлялись переменам в его характере и поведении. Сейчас Максим мало напоминал себя прежнего, теперь это был весьма ответственный мальчик, прекрасно различающий, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Он уже не опускался до шалостей, ведь теперь он носил гордое звание «Учитель» и должен был служить примером для своих учеников.

Иногда Нина приводила на урок в школу имени Максима своих подруг, круг учеников все больше расширялся.

Непоседливый от природы, Максим свою неуемную энергию направлял на изобретение новых школьных предметов, составление новых фотокнижек и переделку старых: снимки добавлялись и убирались в соответствии с замыслами Максима.

– Наши фотокнижки живые! Они то толстеют, то худеют, – комментировал мальчик происходящие с книжками изменения. Особенно радовало его то, что светлая папка «Хорошие поступки» становилась все толще, а черная худела день ото дня. К этому руку приложила Яна: бывая в гостях у сестры, она непременно фотографировала племянника.

И для самой Яны дни, проведенные с Максимом, не прошли бесследно: успешно сдав выпускные школьные экзамены, девушка поступила учиться на детского психолога. Она была уверена, что окончательно определиться с выбором профессии ей помог именно Максим.

Для Максима правила, облеченные в буквы и фотографии, перестали быть просто набором непонятных слов, стали наглядными действиями с определенной этической окраской. Видя себя на фотографиях, мальчик стал яснее осознавать, почему одни его поступки расцениваются как хорошие, а другие как плохие. Кроме того, важным моментом стала его работа «учителем». Объясняя правила другим, он одновременно запоминал их и сам. Таким образом, обучение другого оказалось лучшим способом выучиться самому. Осознавая правила общения с другими людьми, мальчик стал гораздо более коммуникабельным и дружелюбным. Сам процесс работы над фотокнижками и игрой в «школу» дал ему такие навыки, как совместная работа, ответственность перед своими «учениками» и развитие творческих способностей. Переключить внимание в продуктивное русло – это был лучший выход, и такой подход превратил маленького безобразника в приятного и дружелюбного ребенка, вполне способного общаться с другими людьми. Впоследствии Максим пошел в школу – получается, что опыт работы с фотокнижками сыграл очень важную роль, подготовив мальчика к жизни в социуме и обозначив правила общения, которые раньше оставались выше его понимания.

Глава 3. Идеи Л. Выготского: зона ближайшего развития (ЗБР) и скаффолдинг

Влияние системы ТФК на особого ребенка безусловно, но сам он, конечно, не возьмется за дело, да и не справится с ним. Его должен направить взрослый, и первые шаги на этом трудном пути наставник с подопечным должны сделать вместе. Прежде чем ждать результата, следует набраться терпения. Причем если взрослый будет слишком снисходителен к ребенку, результата может и не быть. Чтобы добиться успеха, ради него придется напрячься, причем обоим. И здесь следует обратить внимание на такие идеи, как ЗБР и понятие скаффолдинга.

Исследования Выготского тесно связаны с воздействием процесса обучения на умственное развитие. Одна из самых значимых идей, которые он выдвинул, – это представление о «зоне ближайшего развития». Суть идеи в том, что обучение является эффективным только в том случае, если «забегает вперед развития», как бы тянет его за собой. Тут проявляется возможность ребенка при участии педагога решить те задачи, с которыми самостоятельно он справиться не может. То есть «зона ближайшего развития» – это разница между фактическим уровнем развития (и оно определяет возможность действовать самостоятельно) и развитием потенциальным (речь как раз о той сфере, где ребенок справляется с проблемами под руководством взрослого или в сотрудничестве с более развитыми сверстниками).

Этот тезис лежит в основе практики, называющейся скаффолдинг.

В переводе с английского это означает «строительные леса». Суть в том, что практика дает ребенку с помощью и поддержкой взрослого возможность достигать целей, которые находятся в пределах зоны его ближайшего развития. И тут взрослый играет роль тех самых «строительных лесов».

Скаффолдинг основан на факте, что развитие и обучение – это не внутренний процесс, то и другое слишком сильно зависит от внешних условий. Скаффолдинг – действие, в ходе которого взрослый выявляет и помогает ребенку осваивать навыки, которые лежат в зоне его ближайшего развития, и они слишком трудны для самостоятельного освоения. На первом этапе взрослый оказывает поддержку в выполнении трудных задач, а потом постепенно сокращает свое вмешательство, потому что его подопечный уже начинает осваивать новые навыки и способен справиться сам. В итоге ребенок достигает уровня, при котором он может полностью выполнить задачу без помощи наставника – самостоятельно.

Примечание к технике скаффолдинга: если ребенок освоил какую-то процедуру, то взрослый уже никогда не должен выполнять ее за ребенка. Практика – основа закрепления навыка.

Зона ближайшего развития и скаффолдинг в системе ТФК

Зоной ближайшего развития применительно к системе ТФК являются способности (взрослый должен будет оценить, есть они у подопечного или же могут ли у него быть), которые позволят ребенку выполнять разного рода задачи, необходимые в процессе создания фотокнижек. После подготовки ребенок сможет выполнять все самостоятельно или с минимальной поддержкой со стороны взрослого.

Обычно взрослый ставит перед ребенком задачу, которая изначально является для него сложной и новой, но ребенок чувствует надежную поддержку на каждом шагу, понимает, что он не один, что вместе они преодолеют трудности, – и, кроме того, он искренне заинтересован. Шаг за шагом, от простого к сложному, ребенок овладевает необходимыми навыками и приобретает новые знания и умения. Тут очень важна комфортная обстановка взаимодействия ребенка со взрослым, тогда по ходу дела возникает тесный творческий союз, соавторство, где ребенок и его наставник с удовольствием работают вместе и достигают поставленных целей.

Эта техника широко применяется в системе ТФК. В начале процесса взрослый берет на себя все необходимые функции по изготовлению фотокнижек, кроме тех, которые ребенок способен выполнить. Затем, направляя его действия, взрослый помогает ему освоить все этапы создания фотокнижки, которые ему по силам, и делает его полноценным, активным участником творческого процесса. Разумеется, тут важно учитывать специфику личности каждого ребенка и подбирать самые подходящие и эффективные методы воздействия. Безусловно, применение этой техники на практике очень хорошо показано в предшествующей истории «Школа имени меня» и в большинстве других историй этой книги. Этот принцип лежит в основе истории «Верный Друг»

Эта история посвящена мальчику Девону, живущему в штате Аризона. Если до этого Девон был источником отчаяния и частого раздражения для окружающих, то после того как они с мамой организовали творческий союз и Девон обнаружил способности к фотографии, жизнь обоих качественно изменилась, теперь ее определяли надежда и оптимизм.

Обычное утро Элины

Еще одно воскресное утро Элины началось как обычно. После завтрака она с раздражением разглядывала комнату, по которой были разбросаны мячики всех видов и размеров.

– Димочка, ну я же просила убирать их, после того как закончишь играть, – безнадежно пробормотала Элина.

Диме семь лет, и у него аутизм. В самом начале, когда диагноз только был поставлен, Элина очень не хотела верить в то, что ее сын навсегда останется другим. «Не такой, как все», «особый ребенок» – эти слова вызывали у нее настоящее отчаяние. С каждым годом становилось все очевиднее, что Диме придется с этим жить. Так же как и ей самой. Жизнь Элины изменилась.

Отец Димы, который на первых порах старался поддерживать ее, быстро сошел с дистанции. Элина его не винила, просто позволила уйти и осталась наедине со своим ребенком. Она была благодарна ему за материальную поддержку, но не смогла понять, как ее муж мог оставить трогательного и беззащитного малыша, который так нуждался в поддержке близких людей. Она твердо решила, что даст Диме достойное будущее и сделает для этого все, что потребуется, чего бы ей это не стоило.

Она часами разговаривала с сыном, хотя в свои семь лет он мог говорить только одно слово – «мама». Это до слез задевало Элину: всего одно слово. Но то, как его говорил ребенок, раскрывало ей целый спектр его состояний.

Дима был очаровательным ребенком. Впрочем, порой его стремление любой ценой получить от матери внимание создавало проблемы. Иногда Дима был просто несносен, пытаясь привлечь внимание Элины. По какой-то причине особенно явно это проявлялось в тех случаях, когда к ним домой кто-нибудь приходил. Если же они были дома вдвоем, то ребенок легко мог найти себе занятие.

Чем старше он становился, тем чаще у него проявлялось типичное аутичное поведение. Он мог часами сидеть в пустой коробке, до тех пор пока Элина не доставала его оттуда. Вероятно, маленькое закрытое пространство внушало ребенку чувство безопасности. Еще одной его страстью были мячи, он мог вертеть и крутить их до бесконечности.

Элине это его увлечение не казалось опасным, однако один из врачей настойчиво порекомендовал убрать из дома все Димины мячи и не позволять играть с ними. У Элины же были большие сомнения насчет такой рекомендации, ведь мячики были одной из тех немногих вещей, которые успокаивали и увлекали ее ребенка. Вместо того чтобы лишить его этой маленькой радости, она отправилась в магазин и купила ему множество мячей, разных цветов, размеров и фактур. Сын выглядел по-настоящему счастливым, когда она высыпала перед ним это богатство.

– Мама… – прошептал Дима, заворожено глядя на свои новые игрушки.

В тот период жизни этой маленькой семьи многие знакомые отсеялись, перестали звонить после того, как узнали о проблеме, с которой столкнулась Элина. Впрочем, ее это уже мало волновало, она лишь сильнее стала ценить тех, кто остался рядом, несмотря ни на что. К примеру, ее лучшую подругу Иру, с которой они были дружны с самого детства.

В каждый свой приход Ира влетала в дом Элины как весенний ветер, веселая и жизнерадостная, и тут же обрушивала на нее гору разных новостей: об общих знакомых, о своей семье, о любимой собаке, о своих актерских курсах. Ирина занималась изготовлением украшений из бисера, бусин и камней и частенько приносила в подарок подруги свои творения. Диме же она приносила любимые им мячики, никогда не повторяясь и стараясь купить именно то, что его наверняка порадует. Когда она приходила, в Элине просыпались ее обычная жажда жизни и присущий ей энтузиазм.

Проблемой становилось лишь то, что стоило Ирине появиться на пороге, как Дима тут же принимался настойчиво добиваться внимания Элины. Он брал ее за руку, тащил в другую комнату, в сотый раз показывал ей свои мячи и всеми силами старался отвлечь от Иры. Женщины исходили из того, что это всего лишь проявления детской ревности, они говорят о том, что сын маму очень любит, и относились к нему с пониманием, пытаясь переключить его внимание на любимые мячи, но Дима был настойчив. Поэтому в такие дни вся троица медленно двигалась за Димой по комнатам, пока у Ирины не заканчивались новости. Потом она внимательно выслушивала подругу, если Элине было чем поделиться. Конечно, практически все ее новости касались сына. Поэтому Ира знала все детали Диминого лечения и развития и очень сопереживала подруге. В ее поддержке та черпала силы и часто называла Ирину «мой верный друг».

И все-таки Димина настойчивость делала свое дело – молодых женщин хватало минут на сорок, максимум на час, а потом они были вынуждены прощаться. Конечно, они расставались с надеждой на скорую встречу – примерно через неделю, если получится.

Элина мечтала как-нибудь объяснить своему любимому семилетнему мальчику, что это время его маме хотелось бы проводить по-другому. Дать ему понять, насколько для нее важны визиты подруги и как ей хотелось бы целиком и полностью погружаться в общение с нею, пусть и на то же самое время, на их обычные полчаса.

У Иры были примерно те же мысли, но не ясно оформившиеся. Время от времени, примерно раз в месяц, она делала робкие попытки вытащить подругу детства из дома, чтобы растормошить ее. Уже зная, что во время личной встречи Элина на это не решится, Ира однажды попробовала предварить свое предложение звонком.

– Элин, а что ты скажешь, если мы в субботу выберемся куда-нибудь погулять? Пойдем в кино, будем объедаться попкорном и смотреть какую-нибудь умилительную женскую мелодраму, а? Или наоборот отвязную комедию? А потом пойдем в ресторан и будем пробовать разные вкусности, пока не надоест. Я понимаю, что у тебя Дима, но можно попросить твою приходящую няню посидеть с ним.

Элина задумалась. Мало кто смог бы понять, как сильно ей хотелось принять Ирино приглашение. Надеть красивое платье, туфли на каблуках, продефилировать по ресторану или даже просто по фойе кинотеатра, привлекая взгляды окружающих. Ведь большую часть времени она посвящала сыну, напрочь забывая о себе самой. И няня на примете у нее была: ее услугами Эля пользовалась, когда ей нужно было срочно уехать по работе или другим делам.

– Знаешь, Ир… Я согласна! Я так давно этого хотела. Я завтра позвоню Татьяне Петровне и попрошу ее присмотреть за Димой.

– Элиночка! Ты даже не представляешь, как я рада это слышать! Честно говоря, я особенно и не надеялась. Я заеду за тобой завтра в восемь, хорошо?

Следующий день прошел для Элины в приятном предвкушении. Она словно летала, готовя платье, подбирая туфли и делая прическу. Она представляла, как они с Ирой будут идти вдвоем, смеяться над какими-нибудь забавными историями, вспоминать времена своего веселого студенчества или школьные годы…

Но в пять часов вечера раздался звонок:

– Элиночка, я знаю, я обещала приехать, но так уж получилось, что мой внук заболел. Извините, я никак не смогу присмотреть за Димой. – Татьяна Петровна сама была расстроена.

– Да, да, конечно. Ничего страшного, – упавшим голосом ответила Элина.

Повесив трубку, она едва не расплакалась. Ну почему так?! Почему в тот единственный день, когда она решила устроить себе маленький праздник, все сложилось именно так? Сдерживая подступающие к горлу слезы, она стала набирать номер телефона Иры.

– Элин… Ничего, ты только не расстраивайся. Ну не последний же день живем, ну что ты… А знаешь, у меня есть отличная мысль. Что, если я приеду к тебе? Заеду в магазин за тортиком, и мы с тобой посидим у тебя. А Дима будет играть в комнате. Что ты думаешь?

Элина согласилась скрепя сердце. Зная своего ребенка, она прекрасно понимала, что просто посидеть и поболтать у них не выйдет.

Разумеется, вечер прошел вовсе не так, как надеялись подруги и представляла его Ирина. Едва завидев ее в прихожей, Дима принялся дергать Элину за руку, пытаясь увести ее к себе в комнату. Когда это не получилось, он пришел на кухню, принес свои мячи, стал показывать их Ире. Она задумчиво смотрела на малыша.

– Послушай, Элин, а ты не думала о том, что ему нужно какое-то конструктивное увлечение? Мне кажется, что это пошло бы ему на пользу, а тебе дало немножко свободы – она тебе так нужна. Я недавно читала, как родители развивают способности своих детей с аутизмом с помощью фотографии. Я пришлю тебе ссылку. По-моему, вы с Димой могли бы сделать отличную фотокнижку на тему его мячиков. Ведь очевидно, что именно они его самая большая страсть. – Ира и раньше с интересом слушала ее истории о Диме и предлагала подруге различные способы того, как можно с пользой разнообразить его жизнь.

Ирины слова несколько дней не выходили у Элины из головы. Идея показалась ей очень интересной. Она думала о том, как славно было бы, если бы у Димы появилась какая-нибудь продуктивная активность, если бы его слепое увлечение мячами переросло в нечто большее, нечто творческое и интересное. В конце концов, она достала старенький фотоаппарат, который использовала сейчас очень редко.

Сначала она сделала пару снимков сына, играющего с мячами в детской, в кабинете, на кухне. Позже она рассматривала эти фото, и какая-то смутная мысль крутилась в ее голове. Ей казалось, что Дима на фотографиях выглядит как-то иначе, не так, как обычно.

Внезапно Элина поняла, в чем дело. Выражение лица ее сына было непривычно спокойным. Обычно возбужденный, здесь он выглядел удивительно умиротворенным. В суете будних дней порой сложно заметить изменения в мимике и поведении. Фотография же стала прекрасным индикатором реальной ситуации.

Идея изучать сына незаметно для него, с помощью фото, воодушевляла. Элина стала делать фотографии сына и его мячиков все чаще и все вдохновенней. Сын замечал ее действия, но не особенно ими интересовался. Когда у нее собралась небольшая коллекция таких фото, она распечатала их, купила скоросшиватель, листы разноцветной плотной бумаги и прозрачные защитные файлы, решив, что они станут материалами для создания фотокнижки.

– Смотри, Димочка. У меня есть твои фотографии с мячиками. Давай попробуем сделать настоящую фотокнижку о них. Нам надо выбрать красивые фотографии, прикрепить их на эти разноцветные листы скотчем и разложить в нужном порядке. Давай попробуем! Какие фото тебе больше всего нравятся?

Поначалу ребенок лишь увлеченно рассматривал изображения себя в компании любимых игрушек. Затем он неожиданно взял лист желтого картона и аккуратно положил на него фотографию, на которой стоял в обнимку с желтым мячом. То же самое он проделал с остальными: очень вдумчиво Дима раскладывал фотографии себя и своих мячей на листы бумаги, сообразно их цветам. На Элину произвело впечатление то, с какой увлеченностью и вкусом ее мальчик справился с делом.

Их первая фотокнижка получилась очень милой. Но что было еще важнее, Диме понравилось это занятие, и он стал уделять ему много времени. Когда книжка была готова, Элина поняла, что он способен на большее и пришло время двигаться дальше.

– Дима, хочешь попробовать сам сфотографировать свои мячики? Что, если мы сделаем целую фотокнижку про них?

Услышав любимое слово «мячики», мальчик поднял глаза на фотоаппарат и начал внимательно слушать маму. Элина старательно объясняла ему суть работы фотоаппарата самыми простыми словами. Это оказалось легче, чем она вначале ожидала. В тот же день Дмитрий сделал первую красивую фотографию: мама в окружении его самых любимых мячей.

Невиданное раньше занятие неожиданно увлекло Диму. Он с упоением делал фотографии своих игрушек. Как настоящий фотограф, он придирчиво выбирал ракурсы. Раньше все и всегда он делал исключительно по-своему. Сейчас же удивляло то, что он прислушивался к советам мамы, признавал ее опыт. И она показывала, как сделать фотографии более яркими, как верно выбрать ракурс и освещение. Теперь они работали вместе. С каждым днем у Димы получались все более удачные фотографии.

Со временем он полюбил фотографировать один и тот же мячик, каждый раз на разном фоне. Элина купила ему для этого большие листы яркой разноцветной бумаги. Он мог проводить за этим занятием целые часы. Ему явно нравились сочетания разных цветов.

Пролетали дни. Элину несказанно радовало новое занятие сына. Кроме того, она почувствовала большую свободу, чем раньше, так как сын стал находить себе занятия самостоятельно. Кроме того, эта совместная работа выявила много простых понятий, которые Дима совершенно не знал, и у Элины появилась прекрасная возможность объяснять их сыну, показывая на деле, как бы мимоходом, а потом при случае удостоверяться, усвоил ли он.

Детям-аутистам часто бывает трудно объяснить другим людям, что они чувствуют или хотят, и Дима не был исключением. Его речь ограничивалась одним лишь словом «мама», потому так важно было наладить с ним контакт: чтобы лучше его понимать и развивать его способности.