Текст книги "Тайный брак"

Глава 9

– Это ужасно… Я не знаю, что сказать.

Мне жаль его. Сердце рвётся от тоски.

– Его можно спасти? Ему можно помочь?

Я выпила ещё воды. Нервы натянуты как струна. Главное, не паниковать!

– Мы сделаем всё возможное. Максим нуждается в срочной операции и лечении.

– Да, да, конечно…

– Мы поговорили с ним, я рассказал ему про вас и объяснил ситуацию. Он успокоился и признался, что чувствует вину, что обошёлся с вами грубо. Максим ждёт вас в палате, чтобы поговорить.

– Он что-нибудь помнит? Помнит меня? Как познакомились? Как мы с ним время вместе проводили?

– Нет.

– То есть, сейчас он думает, что он… Максим.

– Верно.

– А когда Леонид…

– Не знаю, это происходит периодически во время нового приступа или травмирующего события. Он может посмотреть на фотографию Леонида и это спровоцирует у него «переход в другую реальность».

– Мне нужно к нему…

Я решительно поднимаюсь с кресла.

Хочу поддержать его. Он не виноват в том, что болен. Теперь всё становится на свои места, но некоторые вопросы по-прежнему остались без ответа.

Я шокирована.

Даже представить себе не могла, что могу столкнуться с подобным в реальной жизни. Я же думала, Леонид действительно подлец, который меня использовал и изменял осознанно!

А, оказалось, нет.

Далее, обстоятельства сложились таким образом, что о его проблемах никто не знал. Мне предстоит выяснить, как же так вышло. Ведь мы встречались несколько месяцев… А Вика где была?

Она скоро приедет сюда, мне придётся вступить с ней в диалог.

Но что же будет дальше? Как нам быть в такой сложной ситуации? Получается, они не развелись. Передумали?

У него дети. У меня ребёнок от него скоро родится. Как теперь быть?

Главное, помочь Максиму…

Опухоль. Головной мозг. Это серьёзно.

Поблагодарив врача, вышла из кабинета и направилась к Леониду…

Каждый шаг только усиливал нарастающее напряжение в груди, когда я приближалась к его палате.

Как пройдёт наша встреча теперь? И как мне его называть? Кто со мной будет? Максим или Леонид…

Столько вопросов, но ещё больше переживаний…

Собравшись с силами, я осторожно постучала и вошла.

Сразу его увидела. Лежал на кровати, молча, глядя в окно. Его лицо и глаза были наполнены печалью, в руке – иглы от катетеров, рядом издают звуки медицинские приборы.

При виде этой тягостной картины, в глазах защипало.

– Здравствуй… – растерянно прошептала. – Можно войти?

Он кивнул, держа на лице маску из холода. Я подошла ближе, взяла стул, села напротив кровати.

Первые несколько секунд мы молчали. Максим продолжать смотреть в окно, о чём-то думал, а я на него, покусывая губы.

Думаю, стоит называть его так, поскольку Леонид – его умерший брат, его больше нет… По факту, этот человек, который сейчас сидит передо мной, Максим Ольшанский.

Меня опять накрывает волной шока, как сложно принять такую безумную ситуацию и поверить, что мы не в кино попали.

Я хочу узнать, когда именно он заболел? Когда у него случились приступы и что их могло спровоцировать? И почему его вторая личность – это Леонид? Почему именно он?

– Как с-самочувствие…

Я боялась начинать разговор, вдруг опять набросится на меня? А ему нельзя сейчас срываться, это может быть опасно для его здоровья.

Оторвался от окна, повернув голову на меня.

– Оксана, прости меня. Демид Дмитриевич всё рассказал, я не знал…

Я сжала пальцы, тихо ответив:

– Никто не знал.

– Мне стыдно. Я повёл себя как ублюдок, когда ты пришла ко мне. Просто ещё на работе проблемы и разлады в семье, поэтому сорвался. Расскажи, как мы познакомились? Мы встречались? У нас были серьёзные отношения…

Он посмотрел немного ниже, на мой живот, сжал челюсти. Теперь его лицо наполнилось сожалением и раскаянием.

Я рассказала Максиму всё как есть, начиная с дня нашего знакомства, заканчивая днём, когда я вызвала скорую.

Мужчина слушал внимательно, пытался сосредоточится на моих словах, но я старалась сильно его не грузить. Мой голос звучал мягко. Наблюдая за ним, мне очень сильно захотелось его обнять…

Каково это, когда тебе вдруг говорят, что ты можешь в любой момент уйти из жизни?

– А что помнишь ты, до поездки?

– Я помню, как вышел из дома… До этого мы ещё с Викой поссорились. Настроение было паршивым. Фирма на грани развала, семья на грани развода, я забыл о годовщине брата, но не поехать не мог. Кажется… я кое-что вспомнил…

Максим вдруг застонал, обхватив ладонями голову, я резко бросилась к нему, не контролируя себя, и накрыла его руки своими.

– Плохо? Болит? Сейчас врача позову!

– Подожди… Я помню, что, когда я смотрел на фото брата, машину занесло, наверно я ударился, а потом… темнота и провал.

Внезапно дверь палаты распахнулась и женский голос завопил:

– Максиииим!

Мы одновременно обернулись, увидев Викторию…

Её пухлые губы скривились, а глаза насытились ядом.

– Вы, я смотрю, зря времени не теряете!

Я поняла, что мои руки лежали на лице Максима, я прижала его к себе, потому что испугалась. Как раз в этот момент вошла его жена…

* * *

– Смотрю тебе лучше, Макс! Намного лучше…

С иронией фыркнула она и деловито подошла к нам. Ощутив неловкость, я отстранилась, заправив выбившуюся прядь волос из прически за ухо.

– Развлекаетесь здесь, пользуясь случаем?

Я не смотрела на Викторию, но она бросала мне вызов своим тяжёлым взглядом, полным презрения и ревности.

– Мы не развлекаемся, Вика, а просто общаемся. Пытаемся выяснить правду и разобраться в ситуации.

– А жаркие обнимашки входят в «просто общение?» – бросила сумочку на стул и села на кровать своего законного мужа, закинув ножку на ножку.

Виктория Ольшанская как всегда выглядела безупречно. Модная одежда, подобранная со вкусом, макияж, укладка, аккуратный маникюр. Её фигуру облегало бежевое платье, выгодно подчёркивая изящные формы и большую грудь. В каждом движении, вдохе или выдохе, читалась уверенность и превосходство, словно она возомнила себя царицей.

– У меня голова заболела… снова, – выдохнул Максим, – Оксана так испугалась…

– Ааа, неосознанный порыв! Ну ладно… У меня тоже есть к вам обоим разговор. Я уже пообщалась с Демидом Дмитриевичем, что ж, Максим, признаюсь, я была не права, – теперь её голос звучал намного ниже, с нотками сожаления, – ты не виноват в том, что мне изменил, ведь ты болен и сделал это неосознанно.

Но, назвав имя врача, девушка вдруг невольно провела языком по своим губам, а радужка её глаз засияла.

В этот момент я случайно заметила, что губы Вики выглядели будто припухшими, а красная помада размазалась по краям.

Виктория встала с кровати, наклонилась к Максиму. Ухоженные руки заскользили по лицу мужчины, лаская мужественный подбородок. Мягко улыбнувшись, она притянула мужа к себе и поцеловала.

Я отвернулась. Это было больно…

– Никакого развода не будет, милый, я забрала заявление! Для меня сейчас важно твоё здоровье, наш брак и наши дети.

Она поглаживала его, страстно глядя ему в глаза, будто гипнотизировала и улыбалась.

– Ты же не бросишь нас? Я так виновата была… Погорячилась. Это всё из-за гормонального сбоя. Я была у гинеколога, она выписала мне таблетки, уже несколько недель пью и мне намного лучше. Я больше не испытываю раздражения и обещаю, больше никаких скандалов, только бы ты поправился!

Виктория опять притянула Максима к себе и снова обрушила на него свои губы. На этот раз поцелуй был более долгим и глубоким. Вика словно нарочно крепко держала Максима и целовала его настойчиво, а он выглядел зажатым и быстро отстранился, обернувшись на меня.

Я уже стояла на ногах, собираясь выйти.

– Оксана…

– Не буду вам мешать.

– Правильно! Нечего здесь делать посторонним! – вставила свои пять копеек Ольшанская с гордым видом победительницы.

– Посторонняя? Оксана носит моего ребёнка. Что будем делать? Нам нужно втроём решить этот вопрос. Я не могу её бросить!

– Нас ты тоже не можешь бросить, Аня с Марком тебя обожают! Я тоже не могу жить без тебя!

Я чувствовала себя здесь третьей лишней.

Было невыносимо видеть, как они целуются, как Вика надрывается, осыпая Максима сладкими речами. Если бы не одно НО!

Я не верила ей.

Странное предчувствие в подсознании забило тревогу.

Виктория будто вела себя неправдоподобно, или мне показалось? Я не могла просто так оставить Максима и уйти, этот человек стал мне дорог.

Я безумно сильно за него переживала и боялась потерять. Ему было очень больно! Врач сказал, он испытывает адские боли, и это его убивает.

Я не могу притворяться бездушной, плюнуть на всё и исчезнуть, а они пусть сами решают свои проблемы. Я не такой человек. Не эгоистка. Не ханжа. Совесть меня сожрёт, если я просто развернусь и исчезну, потому что приехала Вика.

Она мне не нравится. И я ей не верю.

В день нашей первой встречи, как только она не обзывала Максима, затем с уверенность зашагала к адвокату, заявив о разводе. А сейчас – будто другой человек. Может у Вики тоже раздвоение личности?

Может быть это его последние часы жизни, я хочу провести их с ним. В такие моменты уже становится неважно всё – есть ли у него жена, дети, любовница. Этого человека может скоро не стать…

В конце концов, Максим не изменял своей жене намеренно! Как и не изменял мне, считая, что он холост.

Вспоминаю те тёплые моменты, когда нам было хорошо, и мне хочется закричать на весь мир от отчаяния, как поступила с нами судьба!

Да, я влюбилась… Влюбилась по-настоящему впервые в жизни. И хочу бороться за свою любовь до последнего! Я не виновата в этом. Ведь сердцу не прикажешь.

– Извините, что вмешиваюсь, – я вдруг почувствовала прилив сил и громко сказала, – но сейчас главное другое – жизнь Максима. Если не провести срочное лечение…

Снаружи послышались нарастающие шаги, в палату вошёл Демид Дмитриевич, держа в руках папку с документами.

– Итак, смотрю вы здесь в полном составе, – тон врача звучал бодро, – ситуация разрешилась?

– Практически, – ответила я, когда посмотрела на Вику и Максима, Вика уже стояла далеко от кровати и отчего-то улыбалась, поправляя на себе платье.

Её щеки порозовели, а глаза мерцали как у мартовской кошки. Далее, я снова посмотрела на Демида Дмитриевича и внезапно наткнулась на одну деталь в его внешнем виде.

Она была незначительной, едва заметной, но лично мне бросилась в глаза!

На воротнике белого халата главврача виднелось красное пятно.

Я на сто процентов была уверена, что это след от помады.

Такого же оттенка как на губах Виктории…

Глава 10

– Я получил свежие снимки и анализы, вынужден сообщить, что я рекомендую в срочном порядке провести операцию. Можно завтра утром…

Новая волна переживаний окутала меня подобно снежной бури. Я сжала кулаки, убеждая себя, что иначе никак. Если болезнь не лечить, будет смертельный исход.

– Требуется ваше согласие.

Мы переглянулись. Максим ответил:

– Если у меня нет выбора, я согласен. Демид Дмитриевич, я очень хочу жить, я в вас верю и надеюсь, что вы мне поможете.

Врач кивнул, а я прослезилась. Только Вика держалась невозмутимо и продолжала с любопытством рассматривать Демида Дмитриевича.

– Сделаю всё, что в моих силах, – кивает, – давайте мы с вами сейчас наедине пообщаемся, я вам всё подробно расскажу, как будет проходить операция и дальнейшая реабилитация. К счастью, в вашем случае, если посмотреть по снимкам, у вас есть высокие шансы успешно перенести операцию и полностью выздороветь.

Эти слова меня взбодрили, даже на губах Максима замелькала слабая улыбка, глядя на Демида Дмитриевича с уверенностью и надеждой.

Врач, взяв стул, присел напротив Максима, протянув ему снимки. Пока они общались, я решила ненадолго покинуть палату, чтобы перевести дух. Выйдя на лестничную площадку, почувствовала, как меня схватили за локоть и небрежно развернули. По запаху приторно-сладких духов, я догадалась, кто это мог быть.

– Ну, что зыркаешь? Хотела тебя предупредить! Ты, дорогуша, третья лишняя в нашей гармоничной и счастливой семье. Шла бы ты отсюда, а мы сами как-нибудь разберёмся.

Виктория стояла передо мной, глядя на меня свысока, затем начала копаться в своей сумочке. Вытащила кошелек, а оттуда несколько купюр, сунув мне деньги.

– На вот, бери, и уходи. Забудь Ольшанского навсегда!

– Вы в своём уме?

– Я сказала, бери и исчезни, если жизнь дорога!

– В смысле исчезни? Вы мне угрожаете?

Хмыкает надменно:

– Я? Угрожаю? Нет конечно! Предупреждаю и хочу, чтобы ты не лезла в наши отношения, у нас с Максимом всё-таки семья. Брак законный! А ты… ты у него, считай, на правах шлюшки.

– Пусть это решает Максим. И не смейте разговаривать со мной в таком тоне!

Мне ужасно сильно хотелось потрепать её за волосы, не представляю, как я сдержалась. Понятное дело, мегера специально устраивает провокации.

– Ты просто притащилась сюда, чтобы совратить моего мужа, но я не позволю тебе это сделать! А этот ребёнок, – кивнула на мой живот, – был зачат по ошибке. Или делай аборт или исчезни, но внимание моего мужа ты не заслуживаешь!

– Я. Никуда. Не уйду! Чтобы вы мне говорили, ясно?

– Ты встречалась и спала с Леонидом? Вот и вали к нему! А Максима моего не трогай…

Это было очень жёстко с её стороны.

– Ты несёшь глупости, Вика, – мрачно и твёрдо прокомментировала я, – как думаешь, окажись рядом Максим, как бы он отреагировал на твои слова в мой адрес и в адрес его покойного брата?

Она тихо выругалась, запихнув деньги обратно в сумку, и толкнула меня плечом, начав спускаться вниз по лестнице.

Я еле-еле успела схватиться за перила, едва не упав.

– Упс… Осторожней, Оксана, ты же беременна! В твоём положении лучше пользоваться лифтами. Советую всё-таки подумать над моими словами…

Вот стерва!

Значит, это была угроза? Как ей не стыдно, в такой тяжёлый момент вести себя именно так!

Виктория ведёт себя подозрительно, я хочу выяснить почему.

Несмотря на её выходки, я не собираюсь сдаваться и выведу негодяйку на чистую воду.

* * *

Следующие дни выдались морально тяжёлыми. Максима увезли на операцию…

Я не могла ничего делать, только круги наматывала вокруг больницы и всё время держала руку на телефоне. Отвлекалась как могла, чтобы не нервничать, но это было нелегко.

Утром, за несколько часов до операции, я пришла к Максиму, чтобы его навестить. Слава богу Вики в тот час не было. Максим сидел на кровати и смотрел в телефон, на фотографии, что я ему прислала, когда мы проводили время вместе в Краснодаре…

Я записывала ему голосовые сообщения, рассказывая некоторые моменты из нашей жизни, присылала ему фото, чтобы он знал, что было между нами. А сейчас, когда я вошла в палату, заметила, он улыбается, прослушивая одну из моих историй.

Я думала, это будет прекрасной идеей, чтобы поднять ему настроение и закалить дух. Операция всё-таки у него непростая… Головной мозг – серьёзно.

Он не сразу меня увидел, а я стояла за его спиной в этот момент и улыбалась, просто наслаждалась его улыбкой, его реакцией, теплыми эмоциями, оживившими его лицо.

Его глаза горели, когда он смотрел на наши совместные фото, и это меня радовало. Я невозможно сильно хотела его обнять и поцеловать… Ведь для меня он всё ещё был тем самым изумительным романтиком, мужчиной моей мечты.

Его лицо, глаза, губы, черты лица – всё было родным, навевающим приятные ассоциации о наших жарких свиданиях. Это был он! Мой любимый.

И неважно как его звали – Леонид или Максим. Главное, что это был он! Один и тот же человек. Просто он забыл несколько месяцев своей жизни… Зато я помнила всё. И помогла вспомнить ему.

Уловив моё присутствие, Максим обернулся, улыбнувшись ещё шире. Я опять почувствовала, как на ресницах становится влажно.

– Можно… Можно я тебя обниму…

Неожиданно вырвалось из меня, и я испугалась, ожидая, что он меня оттолкнёт или нагрубит, как это было в Ялте.

Но Максим вдруг сам встал с кровати, шагнул ко мне и притянул меня к себе.

Я всхлипнула, уткнувшись ему в грудь, а он запустил пальцы в мои волосы, мягко и нежно поглаживая подушечками пальцев кожу головы.

Приятные мурашки заполонили меня полностью, заставляя обнять его крепче, вдохнуть его запах и почувствовать его жаркое дыхание на своих волосах.

– Ты удивительная, – вдруг прошептал, – спасибо за фото и тёплые сообщения, они поднимают мне настроение. Оксана, спасибо, что ты здесь, со мной… Постоянно рядом. Мне кажется, я знаю тебя всю жизнь и начинаю вспоминать то, что забыл. Благодаря тебе, я не боюсь операции, ты придала мне сил.

– Правда?

Я подняла глаза на мужчину, а он поймал мой подбородок и внезапно прижался своими губами к моим…

Этот поцелуй был сладким, тёплым, трепетным. Я вновь ощутила прилив сил и радости, как будто мы не расставались никогда и всегда были вместе.

Я вновь окунулась в знакомое тепло, такое родное, такое желанное. Господи, я скучала… Это он! Мой Леонид… Он вернулся, он опять со мной!

– Правда, солнце.

Солнце…

Он меня всегда так раньше называл.

– Я буду волноваться! Буду молиться за тебя… Прошу тебя, только живи!

– Всё будет хорошо, – Максим погладил мою щеку, продолжая неотрывно на меня смотреть, – обещаю. С такой поддержкой я просто обязан поправиться и полностью вылечиться за рекордно короткий срок.

Он ещё раз поцеловал меня, и в палату вошли врачи. Меня попросили выйти, а спустя полчаса Максима увезли в операционную…

Я шла за ним до самой двери операционной, держа его за руку, а когда они скрылись за ней, по щекам потекли слёзы.

Господи, прошу, пусть всё пройдёт успешно!

* * *

К вечеру, когда я пришла в отделение, вышел Демид Дмитриевич и сказал:

– Операция прошла успешно, Максим отдыхает, состояние пациента стабильное!

Он дотронулся до моего плеча, немного меня взбодрив.

– Оксана, отправляйтесь-ка домой, отдохните несколько дней. О дальнейшем состоянии пациента я буду информировать вас по телефону. Здесь вам незачем находиться, Максима можно будет увидеть только дня через три.

Я с горечью закусила губы и кивнула.

Не успели мы договорить, как послышался цокот каблуков. По коридору важной и стремительной походкой летела Вика. На ней было красное платье, достаточно короткое, чёрные колготы и туфли на шпильке. Сверху наброшен белый халат.

Я опять смотрела на неё с подозрением и не верила, ну как страдающая женщина может выглядеть так роскошно!

Сравнить её и меня.

Я даже губы блеском не красила вот уже несколько дней… Ходила два дня в одном и том же, потому что мои мысли были направлены исключительно на переживания о жизни и здоровье Максима.

– Здравствуйте, Демид Дмитриевич, – иронично вздохнула она, накручивая на пальчик локон волос.

– Здравствуйте, – кашлянул и тоже улыбнулся.

Повисла минута неловкого молчания. Они странно рассматривали друг друга, а я словно перестала существовать.

Я ожидала, что первым вопросом у Виктории будет: «Как мой муж?», но она перевела взгляд на меня и скривилась, как всегда принявшись грубить:

– Ты здесь прописалась?

У меня не было ни настроения, ни желания вступать с этой зазнавшейся шваброй в конфликт, поэтому я попрощалась с главврачом и прошла мимо неё, задев Вику плечом так же, как недавно задела меня она.

– Эй! Вот уж… Нахалка! Нагуляла от моего мужа, теперь крутится вокруг него, пытаясь отбить, и разрушить нашу семью с маленькими детьми.

Демид Дмитриевич прокашлялся, открывая перед ней папку.

– Смотрите, по состоянию Максима Ольшанского…

Я оглянулся, заметив насколько они близко подошли друг к другу. Бедро Вики прижалось к бедру главврача, а её рука как бы невзначай легла на папку, накрыв его руку. Принялась поглаживать…

– Знаете что, – зашептала сладко, – а давайте обсудим это и… ещё кое-что в вашем кабинете.

– Ну что ж, давайте, – захлопнул папку, спешно зашагал в сторону ординаторской, а Викуля, счастливая до нельзя, на тонких шпильках запорхала следом за ним.

До меня доносился их разговор, когда я шла к выходу…

И я уже почти покинула отделение, как вдруг ноги будто сами по себе вросли в пол. Дальше моё тело действовал по инерции, интуитивно. Я пошла за ними, когда дверь кабинета захлопнулась.

Но в замке оставалась небольшая щель. Я не смогла сдержать желания, чтобы не подсмотреть.

Как и чувствовала… Как и догадалась по их поведению!

Но теперь я наглядно видела всё сама, своими собственными глазами.

У них была страстная интрижка…

Роман в стенах больницы!

Они были слишком увлечены друг другом. Демид Давыдович повалил на стол Вику, она сдёрнула с него халат, хихикая, продолжала страстно целовать мужчину в засос.

Я осторожно приоткрыла дверь кабинета, включила телефон и навела на них камеру…

– Ох, дааа, как хорошо! Полечите меня, Демид Дмитриевич, я так больна…

Раздался треск. Кажется, это были её трусики.

Затем звуки поцелуев, хриплых и протяжных охов наполнили собой небольшое пространство кабинета.

Они оказались охвачены такой волной страсти, что позабыли закрыть дверь.

– Виктория, я непременно приступлю к лечению, но сперва нужно закрыть дверь…

Испугавшись, я быстро отскочила от двери, спряталась за угол.

Раздался щелчок замка, а из кабинета главврача продолжали раздаваться пошлые стоны и шуточки…