Текст книги "Нефтяной король: Секретная жизнь Марка Рича"

Самое большое влияние

«Мой отец умел добиваться успеха и придерживался строжайшей трудовой этики», – говорит Марк Рич, и в голосе его по-прежнему слышны нотки восхищения. Благодаря растущим доходам Ричи смогли снять кое-что получше тесной квартирки, а в конце 1940-х купили краснокирпичный дом в Нью-Йорке, на Восточной Семьдесят второй улице, 429. Дом обошелся им в $18 000 (около $160 000 в современных ценах){38}38
  Паритет покупательной способности с учетом инфляции, Бюро трудовой статистики США, www.bls.gov/data/inflation-calculator.htm


[Закрыть]. Вскоре после этого Давиду Ричу позвонил его дальний родственник Эрик («Макси») Корнгольд, живший в Бронксе. Помня, что Давид имел дело с джутовыми мешками, Макси предложил ему поработать с компанией Melrose Bag & Burlap. В дальнейшем семья Рич переехала на Форест-Хиллс в Квинсе – район с традиционно большой еврейской общиной.

За несколько лет компания превратилась в торговый концерн, штаб-квартира которого впоследствии обосновалась на Саттон-Плейс, в элитном районе Манхэттена. Основным направлением деятельности концерна был импорт бенгальского джута для производства джутовых мешков. Давид Рич вновь продемонстрировал свое прекрасное чувство времени: начало 1950-х было лучшим временем для инвестиций в джут. 25 июня 1950 г. войска коммунистической Северной Кореи перешли 38-ю параллель и вторглись в Южную Корею, и войска 15 государств получили мандат ООН на противодействие агрессору. Длившаяся три года Корейская война предоставила Давиду Ричу счастливый случай: армии требовалось много мешковины для мешков с песком, и спрос превышал предложение. Melrose Bag & Burlap, став главным армейским подрядчиком, сорвала изрядный куш.

Марк Рич до и после школы работал у отца в офисе. Джутовый бум преподал юноше два урока: во-первых, дефицитный товар можно продать по высокой цене; во-вторых, кризисы и войны открывают хорошие перспективы для бизнеса. Рич говорит, что отец давал ему чувство защищенности, когда он больше всего в этом нуждался – и в марокканском лагере для интернированных, после бегства из Европы, и в новом неизвестном мире Соединенных Штатов. Давид Рич на всю жизнь остался для Марка образцом для подражания, Марк всегда будет стараться быть достойным отца и, даже заработав сотни миллионов, не перестанет тянуться к этому идеалу. Желание, чтобы отец гордился его успехами, всегда будет одним из главных стимулов в жизни Марка Рича.

Марк никогда не забывал, благодаря чему его отец добился успеха. Давид был надежным человеком, он заводил и поддерживал многочисленные деловые и дружеские связи, быстро приспосабливался к меняющимся обстоятельствам и никогда не упускал возможность испробовать новое поле деятельности.

Благодаря растущему благосостоянию семьи Марк Рич смог перейти из Средней школы Форест-Хиллз в частную школу на Манхэттене. Он председательствовал на собраниях Французского клуба в частной Подготовительной школе на Западной 54-й авеню, 11 – в школе, где позднее учились Дэн Браун, Джеймс Каан и Роберт Де Ниро. Рич закончил школу в 1952 г., перескочив через класс. Когда ему было 18, на вопрос в школьном еженедельнике «О какой работе ты мечтаешь?» он отвечает: «Бизнес». Школьная характеристика за 1952 г. описывает его как «крайне целеустремленного», «активного и креативного», «с высоким самоконтролем», «готового взять на себя ответственность», «в высшей степени устойчивого»{39}39
  Письмо Дональда Р. Никерсона, в то время директора школы Родса; Fortune, February 20, 1984.


[Закрыть].

Осенью 1952 г. Марк поступил в Нью-Йоркский университет и начал изучать маркетинг, но вскоре понял, что ему нужны не теоретические занятия, а практический опыт. Один немецкий еврей, знакомый его отца, организовал Марку собеседование в Philipp Brothers – крупнейшей в мире компании по торговле сырьевыми ресурсами. Рич даже не догадывался, что у Philipp Brothers он найдет то, что удается считаным единицам, – свое призвание.

Глава 4
Американская мечта

Марк Рич впервые вошел в головной офис Philipp Brothers на Пайн-стрит – улице, параллельной Уолл-стрит в финансовом квартале Манхэттена, – весной 1954 г. В том году Франция проиграла вьетнамским коммунистам решающее сражение у Дьенбьенфу, а президент Дуайт Эйзенхауэр публично изложил «теорию домино», призывая не позволить коммунистам захватить всю Юго-Восточную Азию. В июле предыдущего года Корейская война завершилась разделом страны на коммунистический Север и капиталистический Юг.

Рич не был уверен, стоило ли ему идти в ученики – пусть даже в самую крупную и уважаемую компанию по торговле сырьем. Ему как раз исполнилось 19, когда он начал работать в экспедиции – отделе обработки почтовой информации – за $40 в неделю. «Я работаю каким-то почтальоном, – думал он, получив задание рассортировать полученные телексы. – Это унизительно. В конце концов, я окончил среднюю школу и поступил в университет». Но у него не было выбора. Всякий, кто хотел работать в Philipp Brothers, начинал с разбора почты, будь он хоть выпускник университета. Кто бы мог подумать в те весенние дни, что Марк Рич вскоре войдет в число знаменитостей, не получивших университетский диплом.

Испытанная веками немецкая традиция ученичества мало изменилась со времен Средневековья. Ученик под руководством опытного мастера начинал осваивать профессию с нуля, а в оплату за обучение работал на мастера за весьма скромное вознаграждение. Со временем ученик становился подмастерьем, практически членом семьи мастера, и старший мужчина брал на себя роль опекуна, принимая на себя почти отцовские функции.

«Это был семейный бизнес, – разъяснял мне преимущества традиционной системы один трейдер-ветеран. – Кому нужны эти дипломы? Мы все знали друг друга. Босс на самом верху знал самого младшего из учеников. Тут сразу было видно, у кого какие достоинства и недостатки, у кого к чему есть талант. Твой отец или друг семьи помог тебе войти в дверь, а дальше ты сам должен был показать, что ты не просто хорош – что ты лучше других. Это не система патронажа, когда ты медленно двигаешься вверх по служебной лестнице, ступенька за ступенькой. Нет, здесь все зависело от того, как ты работаешь».

Именно по этому принципу работала фирма Philipp Brothers. Компанию основали два немецких еврея, братья Филиппы – Оскар и Джулиус. Они начали с торговли металлом в 1901 г. в Гамбурге. В 1909 г. Оскар Филипп открыл отделение в Лондоне, а в 1914 г. их кузен Зигфрид рискнул пересечь Атлантику и открыть отделение в Америке. После мировых войн головное отделение компании окончательно обосновалось в Нью-Йорке, и вскоре Philipp Brothers превратилась в крупнейшую в мире сырьевую компанию.

Евреи и коммерция

Европейские евреи, в особенности евреи немецкие, такие как Оскар и Джулиус Филиппы, с XIX в. контролировали торговлю металлами. Европейские евреи веками страдали от дискриминации. Они не могли быть крестьянами, поскольку им запрещалось владеть землей. Их не пускали в ремесленные гильдии, так что они не могли быть ремесленниками. В 1215 г. на IV Латеранском соборе (очередном Вселенском соборе Католической церкви) евреям было запрещено занимать официальные должности. Иными словами, им был закрыт доступ к основным видам экономической деятельности тех времен. Однако же евреям разрешалось заниматься тем, что у средневековых христиан было под запретом, – давать деньги в рост. Так евреи за неимением других вариантов стали ростовщиками и торговцами.

«Это злобный антисемитский умысел, – объяснял мне один сырьевой трейдер, набожный еврей. – Нас вынудили заниматься торговлей, а теперь называют жадными евреями, у которых только деньги на уме. Занятие торговлей имеет для евреев одно довольно печальное преимущество, – продолжал он. – Если у тебя нет ни земли, ни хозяйства, ни официального патента на занятие ремеслом, то, когда к тебе придут, чтобы изгнать или устроить тебе веселую жизнь, ты можешь быстро собрать вещички и сбежать». Как говорится, «если все начнется снова».

Понемногу самые преуспевающие купцы-евреи занялись торговлей драгоценными металлами и драгоценными камнями, зачастую преодолевая огромные расстояния. В XVIII–XIX вв., с развитием индустриализации, стала расти потребность в металлах и другом сырье из отдаленных стран. В результате торговля металлом сосредоточилась в основном в еврейских руках, ведь евреи имели все необходимые знания и торговые связи. Евреи жили в главных регионах добычи сырья, расположенных в основном в немецкоязычных регионах Центральной Европы: на востоке Германии, в Австрии, а также в Богемии, Польше, и Венгрии.

Ирония судьбы заключена в том, что евреи превратились в лучшее торговое сообщество именно из-за преследований и ограничения в правах. Король Эдуард I в 1290 г. изгнал евреев из Англии, а в XIV в. французские монархи Филипп IV и Карл VI изгнали их из Франции. С 1347 по 1353 г. в Европе свирепствовала эпидемия чумы – «черная смерть», и по Германии и Центральной Европе прокатилась волна еврейских погромов, сопровождавшихся массовыми убийствами. В 1492 г. евреев-сефардов изгнали из Испании. К началу современной эпохи еврейская диаспора была самой многочисленной в мире. Разбросанные по свету евреи обладали непревзойденными торговыми традициями и уверенно совершали сделки, не боясь больших расстояний и длительных сроков. Их общинам удавалось буквально восставать из пепла. Члены сообщества знали друг друга до мелочей, их объединяли родственные и религиозные узы, единые ценности и общая трудовая этика. Такой уровень социального контроля создавал чувство доверия, уверенность в том, что дела будут вестись честно и надежно.

Для успешной деятельности любого экономического сообщества важным условием является доверие. Как выражаются экономисты, высокая степень доверия снижает стоимость коммерческих сделок и компенсирует недостаток информации. Американский философ Фрэнсис Фукуяма считает доверие ключевой предпосылкой процветания{40}40
  Francis Fukuyama, Trust: The Social Virtues and the Creation of Prosperity (New York: Free Press, 1995).


[Закрыть]. Как мы увидим в главе 7, одним из секретов успеха Рича было доверие.

Когда в 1954 г. Рич пришел в Philipp Brothers, костяк компании состоял из сплоченной группы немецких евреев-эмигрантов. Имена главных сотрудников компании выдают их этнические корни: Людвиг Джессельсон, Адольфо Блум, Генри Ротшильд. Это люди, которые стояли у истоков экономической глобализации, это они писали историю торговли. Эти люди стали наставниками Рича, они знали его отца по торговым делам, они тоже были евреями-ашкеназами, они тоже сумели ускользнуть из когтей нацистов.

Да, Ричу достались прекрасные учителя. Что еще важнее, у Рича были воля и терпение, чтобы слушать, наблюдать и учиться.

Первая сделка

Почтовая экспедиция выглядит скучным местом, но способный и честолюбивый ученик сумел извлечь оттуда массу полезного и интересного. В телексах, поступавших со всех концов света, была масса увлекательных сведений. Кто продавцы? Кто покупатели? Кто кому продает? По какой цене? С какой прибылью? Это был интенсивный курс стратегии торговли. Один торговец металлом, вспоминая о первых днях работы Рича в Philipp Brothers, назвал его «поразительно толковым учеником. Расскажешь ему что-то, и он все улавливает с ходу и вопросов не задает»{41}41
  Цит. по: «The Man Behind Marc Rich,» New York Times, August 18, 1983.


[Закрыть]. Даже привыкших к сверхурочной работе трейдеров поражали усердие и талант новичка. Вскоре Рич заслужил репутацию настоящего трудяги – репутацию, которую в тех кругах было нелегко заработать. «Я работал долго и упорно, – вспоминает Рич, который был одержим желанием вырваться из экспедиции и заняться продажами. – Мои боссы обратили на меня внимание и дали работу посложнее. Настоящая учеба началась после экспедиции – в транспортном отделе».

В системе практического обучения, принятой в Philipp Brothers, новички после нескольких месяцев в экспедиции поднимались на следующую ступеньку – в транспортный отдел. Рич вспоминает, как стажировался у начальника транспортного отдела. Затем его послали в доки одного – самостоятельно контролировать разгрузку, проверять вес и качество и сверять накладные. И наконец, он начал оформлять торговые операции. «Я занимался отправкой партий грузов и металлов, оформлял страховку и проводил платежи по аккредитивам», – вспоминает Рич.

Он учился профессии сырьевого трейдера с самых азов. Через два года он стал младшим трейдером, и вскоре его взял под свое крыло Генри Ротшильд (который, несмотря на фамилию, не был в родстве со знаменитым банкирским семейством). Генри родился в немецком городе Бохум, занялся сырьевым бизнесом в 16 лет и когда-то вел дела с отцом Марка. Генри Ротшильда вспоминают как застенчивого и неразговорчивого, очень толкового аналитика. Наставник и ученик оказались родственными душами и быстро нашли общий язык.

Ротшильд был требовательным начальником. Он отвечал за южноамериканское направление и растущие европейские структуры Philipp Brothers. Текущие дела он все больше передоверял Ричу, который зарекомендовал себя превосходным помощником. «Меня восхищали масштабы рынка, – рассказывает Рич. – Взять хотя бы смазочные материалы или алюминий: они есть везде, куда только ни посмотришь. Они везде нужны: на западе и востоке, на севере и на юге». Это восхищение останется в нем надолго.

Первым сырьем, которое он самостоятельно продал, стало боливийское олово.

Создать новый рынок

Рич быстро заработал в Philipp Brothers репутацию вундеркинда. «Он с самого начала был очень сообразительным и осведомленным трейдером», – сказал один из тех, кто с ним работал. Одной из причин его успеха стала работа со ртутью – специфическим продуктом, спрос на который в середине 1950-х гг. был очень невелик.

Разговаривая с сырьевыми трейдерами, рано или поздно слышишь выражение, звучащее с оттенком благоговения: «Создать рынок». Это мечта каждого трейдера: свести производителя с потребителем и создать покупательский спрос на сырье, которое до тебя почти не торговалось. Трейдер, который занимается специфическим сырьем, чтобы создать новый рынок, в первую очередь должен вдумчиво анализировать ситуацию и отслеживать новые тенденции быстрее конкурентов. Кто обладает сырьевым ресурсом, не осознавая полностью его потенциал? Как повлияют на спрос технические новшества или войны? Из той же нефти веками делали битум и керосин для освещения, а когда в конце XIX в. изобрели бензиновый двигатель, ее денежная и стратегическая стоимость выросли кардинальным образом.

Многим хорошим сырьевым трейдерам так и не удалось создать рынок, у Рича же это получилось, когда он был еще младшим трейдером. Подобная удача выпадала ему не раз, не говоря уже о знаменитой истории с нефтяным рынком. Один из величайших талантов Рича – видеть то, чего не замечали другие. «Он провидец», – сказал мне Айзек Керуб, друг и бывший сотрудник Рича. «Марк – просто гений», – сказал трейдер, работавший с Ричем в Африке. «Он видел то, о чем другие даже не догадывались», – добавляет Урсула Санто-Доминго. «Видеть открывающиеся возможности – вот что самое важное для трейдера», – сказал мне сам Рич. Мы говорили о том, как в его бизнесе важны связи с «человеком с ключами» – так замысловато именуют в Африке людей, облеченных властью. Ответ Рича меня удивил. «Анализ важнее связей», – сказал он.

Свой первый новый сырьевой рынок Рич создал в середине 1950-х. Уже через два года работы в компании он стал присматриваться ко ртути. В то время ее в основном использовали в термометрах, аккумуляторных батареях и детонаторах; соответственно, объем ее продаж был довольно скромным, а цены низкими. Рич искал возможные источники ртути с целеустремленностью, впечатлявшей его коллег. Проанализировав мировую политическую ситуацию, он пришел к выводу, что вскоре спрос на ртуть взлетит, а значит, на ней можно будет хорошо заработать.

В середине 1950-х холодная война набирала обороты. В 1949 г. власть в Китае захватили коммунисты в главе с Мао Цзедуном. В 1950 г. началась затянувшаяся до лета 1953 г. Корейская война. В июне 1953 г. советские войска подавили восстание в Восточной Германии. В 1956 г. разразился Суэцкий кризис: Британия, Франция и Израиль выступили против Египта после того, как египетский лидер Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал. В том же году советские войска вступили в Венгрию и подавили народные выступления против просоветского правительства. Когда Рич начал торговать ртутью, все говорило о скорой войне. «Он связывался с каждым производителем, имевшим хоть какое-то отношение ко ртути, чтобы ее купить», – вспоминает его коллега. Первым источником ртути для Рича стала испанская горнодобывающая компания Consejo de Administración de las Minas de Almadén y Arrayanes (сегодня она называется Mayasa). Вскоре Рич наладил связи с другими производителями и стал признанным специалистом по торговле ртутью.

Тем временем спрос на ртуть пошел в гору. Правительство США во главе с президентом-республиканцем Дуайтом Эйзенхауэром запустило программу перевооружения, из-за чего потребности армии и авиации в ртути увеличивались более чем на 50 %. Соединенные Штаты закупали сырье в больших количествах. Раньше ртуть применялась только в аккумуляторных батареях, теперь рынок ртути стал стремительно расширяться. В военном снаряжении – переносных рациях, металлоискателях, других электронных устройствах – стали использовать ртутные аккумуляторы из-за большего времени их работы.

Деликатные поручения

Теперь Рич стал «тем парнем, что предвидел ртутный бум». Это была его первая коммерческая удача, и она принесла Philipp Brothers серьезную прибыль. Молодой дилер еще совсем недолго работал в фирме, и этот успех серьезно укрепил его позиции. Начальство увидело, что у него есть и талант находить скрытые возможности, и храбрость, чтобы их использовать, и терпение, чтобы успешно завершать сделку, и достаточно здравого смысла, чтобы избегать излишнего риска.

Когда руководителю боливийского офиса Philipp Brothers пришлось вернуться в Англию (его матери должны были делать операцию), было ясно, кто его заменит. Генри Ротшильд послал Марка Рича на полгода в южноамериканскую страну, где вел бизнес его отец Давид Рич. Боливия была печально известна своей политической и экономической нестабильностью. В 1952 г. националистическое движение совершило революцию; крупные шахты перешли в собственность государства. Начиная с XVI в. в этой южноамериканской стране добывали много серебра, олова и вольфрама. В боливийском Ла-Пасе Рич освоил не только испанский язык в совершенстве, но и азы ведения бизнеса в политически нестабильных странах. Он надежно вел дела. Его коллега говорит, что Рич всегда контролировал риски и поддерживал хорошие отношения благодаря спокойному, сдержанному поведению.

После успешной работы в Боливии Philipp Brothers в 1958 г. отправили свою восходящую звезду в Южную Африку. В то время эта страна еще входила в Британское Содружество, а торговый бойкот против режима апартеида еще не начался. Эта поездка стала первым поражением Рича. Он долгие месяцы договаривался о покупке шахты марганцевой руды, вел «очень долгие, очень утомительные» переговоры, но «не смог завершить покупку и вернулся домой с пустыми руками». Его наставники Ротшильд и Джессельсон не сказали ему ни слова упрека. Оба они понимали, что Рич извлечет из этого случая полезные уроки.

Если не считать этой единичной неудачи, Рич показал, что способен выполнять деликатные поручения и не терять хладнокровия в самых неожиданных ситуациях. Он проявлял настойчивость, вел себя нешаблонно, но не безрассудно. И больше всего для Рича были характерны изобретательность и предприимчивость. Именно эти качества в начале 1959 г. больше всего требовались его компании. Бородатые революционеры-«барбудос» собирались переписать историю Кубы, что ничуть не радовало Philipp Brothers, имевшую тесные предпринимательские связи с режимом Батисты. Компании нужен был человек, который решит эти проблемы.

Кубинская революция Фиделя Кастро

В последний день 1958 г. Эрнесто Че Гевара и его друзья-революционеры вошли в Санта-Клару, следующим за ней городом была уже Гавана. После потери Санта-Клары кубинский диктатор Фульхенсио Батиста с немногочисленными сторонниками счел за благо бежать в Доминиканскую Республику. 8 января 1959 г., после двух лет партизанской войны, революционные отряды Фиделя Кастро вступили в Гавану.

Кубинцы, в особенности полунищие крестьяне кампесинос, с восторгом встретили повстанцев. Армия и полиция за считаные часы перешли на их сторону. Ликующие толпы приветствовали Кастро и его товарищей по оружию. Через 24 часа в Гаване с режимом Батисты было покончено. Клика диктатора богатела, выжимая соки из страны и эксплуатируя ее природные богатства, а народ все больше нищал. Состояние Батисты оценивалось в десятки миллионов долларов. Он пришел к власти в 1933 г. при помощи Соединенных Штатов, подписавших с ним договор о взаимной помощи. Правительство США перестало поддерживать Батисту только в последние дни его режима, когда он уже не мог поддерживать экономическую стабильность страны.

Фидель Кастро и Че Гевара, позднее назначенный министром промышленности, занялись национализацией шахт и промышленных предприятий. Для Philipp Brothers это стало серьезной проблемой. Хотя компания занималась в основном торговлей, а не производством или инвестициями, но в некоторых странах она финансировала строящиеся предприятия, получая за это эксклюзивные долгосрочные контракты. В будущем Марк Рич доведет эту стратегию до совершенства (см. гл. 14).

Революционные кубинские лидеры заморозили один такой проект – пиритовый рудник, в который Philipp Brothers вложила $1,2 млн (отметим для сравнения: в 1959 г. компания объявила, что получила $6 млн прибыли до уплаты налогов). Что можно было сделать? Ротшильд тут же предложил послать в Гавану своего молодого помощника Марка Рича. Это было в традициях компании – доверять молодым работникам и поручать им трудные задания. А Марк имел представление о латиноамериканском менталитете и свободно говорил по-испански.

И 24-летний Рич полетел в Гавану договариваться с режимом «барбудос». Переговоры затянулись на полгода. Рич-переговорщик вел себя твердо, но гибко. Он использовал весь арсенал умелого трейдера, понимая, что обязан найти решение, выгодное обеим сторонам. «Хорошая сделка – это когда обе стороны, поставив свои подписи, смеются от радости, – объяснял мне Рич. – Только у такого сотрудничества есть будущее. Иначе это будет ваша первая и последняя сделка».

Рич стал обдумывать ситуацию. В чем правительство Кастро нуждается больше всего? В твердой валюте. В международных контактах. В рабочих местах. Значит, Кастро должен быть заинтересован в том, чтобы пиритовый рудник продолжал работать, ведь это и рабочие места, и валюта для страны. И тогда Рич предложил неожиданное решение, которое вначале выглядело авантюрой. «Я предложил влить туда дополнительные деньги, – рассказывал он, когда мы в очередной раз поднимались в гору на подъемнике в Санкт-Морице. – Кубинцев эта идея заинтересовала. Благодаря этому они смогли снова запустить пиритовый рудник. А я смог полностью вернуть наши первоначальные вложения».

В начале революции многие, даже в Соединенных Штатах, относились к Кастро с симпатией. В отличие от Че Гевары (которого Рич запомнил «энергичным и деятельным»), Кастро не выглядел ортодоксальным марксистом или приверженцем Советского Союза. Но вскоре новый кубинский режим показал свою идеологическую косность. Рич, который собственными глазами видел, что происходит на Кубе, все больше разочаровывался в «барбудос». «Я не понимаю, почему они стали коммунистами, – говорил он мне, пока мы сидели на подъемнике. – Ладно, пусть они хотели изменить то, что устроил Батиста, но эти коммунисты взяли всех в ежовые рукавицы, я сам это видел. Оппозиции не осталось вообще, и люди с этим смирились. – Он удивленно качает головой. – Не понимаю, зачем им был нужен этот коммунизм, – снова говорит он. – Это так плохо для людей».

«Куба стала для Марка Рича испытанием на зрелость, – говорил мне его знакомый. – Что он может? Чего он не может? Есть ли у него новые идеи? Творческий ли он человек? Способен ли выдерживать давление?» Критики Рича заостряют внимание на другом. Биограф Крейг Копетас приводит слова анонимного «бывшего руководителя транспортного отдела», который якобы сказал, что Марк «набрался опыта в Гаване, и это сформировало его характер, он понял, что при определенных обстоятельствах закон – это не главное»{42}42
  A. Craig Copetas, Metal Men: How Marc Rich Defrauded the Country, Evaded the Law, and Became the World's Most Sought-After Corporate Criminal (New York: Putnam, 1985), 71. Та же цитата в «Take Jack's Word», p. 9.


[Закрыть].

Несмотря на эмбарго, Рич никогда не прекращал торговать с кубинским режимом. Сигары Cohiba, которые он курит с таким удовольствием, не единственное тому доказательство. До торгового эмбарго в феврале 1962 г. Рич постоянно летал в Гавану. Впоследствии кубинскими сделками руководили из мадридского офиса Philipp Brothers. Важнейшими видами кубинского сырья, которыми Рич торговал до середины 1990-х, были пирит и медь. Затем к ним добавились марганцевая руда, необходимая для производства стали, и никель. Его собственная компания затем покупала кубинский сахар, а привозила венесуэльскую или российскую нефть. Рич как-то даже зафрахтовал «Монвизо» – то самое грузовое судно, которое вывезло его семью из Франции в Марокко, – для перевозки пирита с Кубы в Италию. В 1991 г. кубинский беженец обвинил компанию Рича в том, что она вела переговоры с сыном Фиделя Кастро о добыче урановой руды на Кубе{43}43
  «Cuba Speeds Nuclear Project; Marc Rich Is Said to Assist,» Wall Street Journal Europe, June 4, 1991.


[Закрыть]. Рич отвергает эти обвинения, утверждая, что переговоры шли исключительно о месторождениях свинца и цинка.

После Кубы за Ричем окончательно закрепилась репутация вундеркинда, он стал восходящей звездой Philipp Brothers. За несколько следующих лет он объездил весь мир: полгода в Индии, полгода в Амстердаме; он искал новые возможности для бизнеса, путешествуя в Конго (Браззавиль) и Сенегал. («В Африке делать было особенно нечего», – замечает он.) В те времена туризм не был так популярен, и полеты были редким и весьма дорогостоящим удовольствием. Рич любил путешествия, независимость и приключения. Он обожал выискивать возможности для бизнеса. Это был именно тот образ жизни, о котором он мечтал еще в школьные годы. Ему было необходимо преодолевать препятствия. В 1964 г. Людвиг Джессельсон, руководитель Philipp Brothers, предложил 30-летнему Ричу возглавить мадридское отделение компании. Рич согласился не раздумывая.