Текст книги "Нефтяной король: Секретная жизнь Марка Рича"

Пинкус Грин

Чтобы войти в нефтяной бизнес и создать свободный рынок, Рич нуждался в специалисте по исполнению сделок. Он знал, что ему понадобится собственная система перевозок, и он точно знал, кто лучше всех сможет такую систему наладить, – Пинкус («Пинки») Грин. Вскоре Грин стал не просто одним из самых главных людей в жизни Рича – он стал в некотором роде его альтер эго, вторым «я». Пинки Грин с 1965 г. работал в европейском отделении Philipp Brothers в швейцарском городе Цуг. Многие считали его гением логистики, обладающим фотографической памятью. Грин всегда знал, кто предлагает самые выгодные фрахтовые ставки и где именно находится каждая партия груза.

Грин был всего лишь на пару месяцев старше Рича, а их семейные корни были на удивление похожи. Грин родился в Бруклине 11 марта 1934 г., в разгар Великой депрессии. В семье было восемь детей, он был седьмым. Его родители Сейди и Исраэль Грин в начале 1920-х гг. эмигрировали из советской Украины. Октябрьская революция 1917 г. положила начало затянувшейся до зимы 1920–1921 гг. кровопролитной гражданской войне. Украинские части, вооруженные крестьяне, Красная Армия и контрреволюционные белогвардейские войска сражались друг с другом, и украинское еврейство попало в эту кровавую мясорубку: 1200 погромов, 530 разгромленных еврейских общин, 60 000 убитых{52}52
  Lucy Dawidowicz, «Babi Yar's Legacy,» New York Times Magazine, September 27, 1981.


[Закрыть]. Евреи, которые смогли убежать, покинули страну.

Исраэль Грин держал процветавшую бакалейную лавку в Бруклине, и это обеспечивало семье приемлемый уровень жизни. Но их процветание длилось недолго. В «черный четверг» 1929 г. их банк лопнул. Разразившийся экономический кризис полностью разорил семью Гринов. Во времена массовой безработицы и нищеты найти работу было нелегко, а для ортодоксального еврея Грина, соблюдающего субботние запреты, практически невозможно. Его четырем сыновьям пришлось трудиться, чтобы помочь семье свести концы с концами. По воскресным дням и после школы Пинкус ходил от двери к двери, продавая сладости с маленькой тележки. Он посещал еврейскую школу в Бруклине. В 16 лет он оставил школу и стал складским рабочим в «швейном квартале» Манхэттена. Потом поступил в почтовую экспедицию Philipp Brothers и прошел тот путь, которым прошел каждый трейдер фирмы и который еще предстояло пройти Марку Ричу. Отслужив в армии с 1955 по 1957 г., он в 1957 г. женился. В этом браке, который длится и по сегодняшний день, любимая жена Либби родила ему четверых детей; сейчас они уже совсем взрослые.

Грин, впервые услышав о планах Рича торговать нефтью так же, как торгуют любым другим сырьем, очень заинтересовался. Рич и Грин представляли собой своеобразную пару, ведь они были настолько разными, насколько это возможно. Не верящий в Бога (как он мне сам признался) космополит Рич, любитель хорошего вина и сшитых на заказ костюмов – и глубоко религиозный Грин, который, даже заработав миллионы, остался жить в скромном оштукатуренном домике в бруклинском районе Флэтбуш, населенном евреями-эмигрантами. Они были отличной иллюстрацией для старой пословицы о сходящихся противоположностях. Сойдясь вместе, они совершили революцию на мировом рынке сырья.

Глава 6
Израиль и шах Ирана

Трейдеры, которым вскоре предстояло встряхнуть мировой рынок нефти, начинали довольно скромно. «Мы провели пару сделок с Тунисом», – вспоминает Рич. Эти сделки принесли $60 000– деньги не такие уж огромные, но достаточные для того, чтобы их боссы поняли, что можно зарабатывать и на нефти. Джессельсон и Ротшильд, в принципе, были не против этой идеи, но они не любили риск и предостерегали Рича от возможных опасностей. Они понимали, какие риски связаны с капиталоемкой нефтяной торговлей, в которой всего лишь одна сорвавшаяся сделка способна пустить на дно целую компанию.

У Рича была идея, впоследствии оказавшаяся гениальной. Именно благодаря этой идее (которая говорит о Риче больше всяких слов) Philipp Brothers вскоре стала центром мировой торговли нефтью. Рич предложил наладить торговлю между сторонами, которые – по крайней мере официально – не желали иметь друг с другом ничего общего. Сделка эта, в высшей степени секретная и политически крайне взрывоопасная, до сих пор укрыта покровом тайны.

Об этой сделке я впервые услышал, когда беседовал в Мадриде с бывшими работниками Рича из числа руководителей фирмы. Меня интересовало, как ему удалось так быстро пробиться в нефтяную торговлю. С одним из бывших трейдеров мы быстро нашли общий язык благодаря нашей любви к Африке. Мы обсуждали, выберется ли когда-нибудь Африка из пут нищеты и страданий, и сошлись на том, что «черный континент» сможет справиться только собственными силами, без иностранной помощи. Внезапно мой собеседник постучал указательным пальцем, подавая мне предостерегающий знак, и попросил выключить диктофон.

На условиях полной конфиденциальности он рассказал мне почти неправдоподобную историю об иранско-израильском нефтепроводе от Эйлата – ворот Израиля в Красном море – до средиземноморского Ашкелона. Благодаря этому трубопроводу – и негласному сотрудничеству Ирана с Израилем – Рич сумел втиснуться в узкие двери мировой нефтяной торговли.

Сверхсекретный израильский трубопровод

До сегодняшнего дня причастность Ирана к израильскому нефтепроводу остается одним из важнейших государственных секретов Израиля{53}53
  Совсем недавно профессор Ури Бялер из Еврейского университета в Иерусалиме, опираясь на рассекреченные документы, сумел пролить некий свет на историю этого трубопровода. Его крайне интересная работа «Топливный мост через Средний Восток – Израиль, Иран и нефтепровод Эйлат – Ашкелон» («Fuel Bridge Across the Middle East – Israel, Iran, and the Eilat – Ashkelon Oil Pipeline») напечатан в Israel Studies 12, no. 3 (осень 2007 г.). Одним из первых о секретном трубопроводе написал Самуэль Сегев в своей широко известной работе The Iranian Triangle (New York: Free Press, 1988).


[Закрыть]. С помощью этого трубопровода еврейское государство пыталось решить одну из серьезнейших стратегических проблем – проблему надежного обеспечения нефтью, необходимого для существования страны. Есть такая старая израильская шутка: Моисей 40 лет водил евреев по всему Ближнему Востоку, пока не нашел единственное место, где нет нефти. Враждебные Израилю нефтедобывающие соседи старались отрезать его от этого важнейшего ресурса. До 90 % израильского нефтяного импорта шло из Ирана. Эта страна, населенная не арабами, а персами, с середины 1950-х гг. тайно обеспечивала Израиль черным золотом{54}54
  Bialer, «Fuel Bridge Across the Middle East,» 30.


[Закрыть].

Летом 1965 г. израильский министр иностранных дел Голда Меир встретилась с иранским шахом Мохаммедом Резой в Тегеране. Она предложила проект совместного строительства и эксплуатации нефтепровода. Встреча была совершенно секретной, ведь официально Иран не признавал Израиль. У шаха были собственные региональные амбиции, и он не собирался портить отношения с арабским миром. Израиль для арабских стран был изгоем, которого они дружно бойкотировали. Тем не менее шах, который проходил у израильтян под кодовым словом «Помещик», дал знать, что готов к секретным переговорам. Иранская сторона была представлена Национальной иранской нефтяной компанией NIOC, израильтяне прислали на переговоры высокопоставленных правительственных чиновников и моссадовцев – факт, подчеркивающий стратегическую важность проекта.

Через два года переговоры дошли до завершающей точки. Когда президент Египта Насер после Шестидневной войны перекрыл Суэцкий канал, шах решил, что идея трубопровода отвечает стратегическим интересам Ирана. Мохаммед Реза Пехлеви понимал, что действия Насера угрожают главной транспортной артерии Ирана, переправлявшего три четверти своей нефти через Суэцкий канал{55}55
  Trita Parsi, Treacherous Alliance: The Secret Dealings of Israel, Iran, and the United States (New Haven: Yale University Press, 2007).


[Закрыть]. Это представляло прямую угрозу планам шаха превратить Иран в ведущую нефтедобывающую страну региона. Шах, правивший единственной в регионе неарабской страной – членом ОПЕК, считал соседние арабские страны, союзников Египта, помехой своим замыслам быть противовесом президенту Насеру. Благодаря израильскому нефтепроводу Мохаммед Реза Пехлеви мог уменьшить зависимость Ирана от египетского Суэцкого канала.

Израиль и Иран договорились создать совместное партнерство в равных долях; Trans-Asiatic Oil Ltd зарегистрировали в Швейцарии. Шах требовал сохранить участие Ирана в тайне. «Мы не продаем нефть Израилю», – всегда утверждал официальный Иран. В распоряжении Trans-Asiatic Oil был нефтепровод, нефтяные терминалы и нефтехранилища в Эйлате и Ашкелоне и нефтеналивной флот для транспортировки нефти.

Нефтепровод диаметром 106 см и длиной 254 км был достроен в 1969 г., а в декабре того же года по нему потекла первая иранская нефть. За первый год было перекачано 10 млн т нефти, из них 3 млн т Израиль приобрел для собственных нужд. Иранские ВМС сопровождали танкеры из портов загрузки до Ормузского пролива, а израильские военные корабли вели танкеры по Аккабскому заливу и Тиранском проливу.

Сделка с нефтепроводом была, если пользоваться терминологией теории игр, «ситуацией обоюдного выигрыша», когда обе стороны получают равную выгоду. «Благодаря нефтепроводу шах сумел понемногу переиграть транснациональные нефтяные компании и стать сильным игроком на нефтяном рынке», – сказал мне один из участников той сделки. NIOC впервые смогла свободно продавать свою нефть на открытом рынке. Шах получил много денег, что позволило ему и дальше вести свой экстравагантный образ жизни. Более того, нефтепровод оказался ему полезен для обуздания нефтяных компаний. Израиль же хорошо заработал на транзите нефти и смог надежно обеспечить себя нефтью.

Торговля с шахом Ирана

Рич хотел найти иранскому шаху покупателей на его нефть, которая перекачивается через Израиль. Это была дерзкая идея, которая привела в конце концов к огромному успеху. Именно этой сделке Рич обязан своим стремительным взлетом; она же, по словам знающего человека, заложила основу его собственного предприятия. «Инсайдерам» – тем, кто имеет доступ к конфиденциальной информации, – известно, что без Пинкуса Грина Рич не стал бы крупнейшим независимым нефтетрейдером. «Марк предвидит, а Пинки реализует. Без одного не будет другого», – сказал мой приятель, много лет знакомый с ними обоими. Все получилось в первую очередь – хотя и не только – благодаря умениям и опыту Грина как специалиста по перевозкам. Именно Пинки (как его зовут все знакомые) сумел установить нужные контакты с Ираном. Именно эти контакты заложили основу будущей компании Marc Rich + Co. Иран сыграл настолько важную роль в карьере Грина, что свой семейный офис (частную компанию по управлению семейным капиталом), созданный им после ухода на покой, он назвал Yeshil Management. На языке фарси «yeshil» значит «зеленый» – так же, как и «Грин».

Пинки Грину в 1983 г. выдвинули то же обвинение, что и Марку Ричу, а в 2001 г. президент Клинтон подписал помилование ему и Ричу одновременно. Но Грина «полоскали» в газетных заголовках гораздо меньше, чем Рича. Поиск в интернете дает лишь 6710 упоминаний его имени против 230 000 у Марка Рича{56}56
  Данные на 16 января 2009 г.


[Закрыть]. Даже противники Грина не могут сообщить о нем ничего плохого. «Если бы я выбирал соседа, то Пинкус Грин был бы отличной кандидатурой», – сказал мне судебный маршал США Кен Хилл.

В 1960-х Грин занимался в Philipp Brothers в основном хромовой рудой, которую используют в производстве нержавеющей стали, и медью. Оба эти металла добывают в Иране, и Грин часто летал из Нью-Йорка в Тегеран, где подружился с Али Резаи. Семья Резаи владела и управляла хромовыми и медными рудниками. Али, прозванный «мистер Сталь» из-за связей его семьи с металлургической промышленностью, позднее стал членом иранского парламента. Что еще важнее, он был другом иранского шаха Мохаммеда Резы Пехлеви. «Пинки был очень, очень дружен с Али Резаи», – сказал мне один специалист по Ирану.

Контакты с Резаи открывали двери в высшие эшелоны иранской экономической и политической элиты, что было крайне важно. Грин получил доступ к высшему источнику власти – к самому шаху. «Эти контакты позволили Пинки установить отношения с Национальной нефтяной компанией Ирана», – сказал мне Рич. Сам он познакомился с шахом лишь много лет спустя, когда жил по соседству с ним в Санкт-Морице.

Главным действующим лицом в нефтяных сделках Рича был Парвиз Мина. Когда Рич с ним познакомился, он отвечал за международные отношения в исполнительном совете NIOC. Мина, по общему мнению, был человеком в высшей степени интеллигентным и весьма компетентным в технических вопросах. Британский министр энергетики Тони Бенн называл его не иначе как «блистательным»{57}57
  Tony Benn, Against the Tide: Diaries, 1973–1976 (London: Arrow, 1989), 488.


[Закрыть].

Мина получил ученую степень по нефтепромысловому делу в Британии, в Бирмингемском университете. Он работал в иранской нефтяной отрасли со времен свержения в 1953 г. патриотически настроенного премьер-министра Мохаммеда Моссадыка. У Мины были превосходные контакты в других нефтедобывающих странах, он два года был членом Комитета по выработке долгосрочной стратегии ОПЕК.

Нефтяной посредник

Когда я спросил у Рича об истории с трубопроводом, он сначала только молча разглядывал меня. Казалось, он раздумывает, можно ли доверить мне свою тайну. Наконец он поведал мне, что трубопровод действительно был важной вехой в его карьере – «очень, очень важным делом», как он выразился. Этим делом он занялся в 1973 г. благодаря связям с нефтяным боссом Парвизом Миной и «мистером Сталь» Али Резаи. Рич уже не помнит, сколько нефти они продавали вначале. Он помнит, что смог за несколько лет увеличить бизнес с Ираном до 8–10 млн т. в год (60–75 млн баррелей). «Покупатели боялись связываться с трубопроводом, потому что нефть шла через Израиль, – сказал мне Рич. (Тот, кто официально вел дела с Израилем, рисковал попасть в черный список арабских стран.) – Тем не менее трубопровод имелся. Я решил, что это интересная возможность, и понемногу ввел его в дело». Рич негласно переправлял политически сомнительную нефть – частично в израильских же танкерах – через Средиземное море на свою вторую родину, в Испанию. Чтобы замаскировать происхождение нефти, танкеры иногда заходили в Румынию. Эта коммунистическая страна, которой с 1965 г. правил диктатор Николае Чаушеску, единственная из стран Восточного блока сохранила дипломатические отношения с Израилем после Шестидневной войны.

В такой предусмотрительности был смысл. Как мы уже говорили, глава франкистского режима Испании генералиссимус Франсиско Франко упорно не желал признавать Израиль, но был очень заинтересован в нефти. В 1960-х гг. в Испании началась бурная индустриализация и экономический бум – так называемое испанское чудо, – и страна крайне нуждалась в нефти. Как это часто бывает, экономические соображения взяли верх над идеологией. «Испания покупала нефть через Израиль, хотя и не имела с ним дипломатических отношений, – сказал мне один осведомленный человек. – Политика, сами понимаете», – усмехнулся он, покачав головой.

Поскольку нефть была относительно дешевой, Рич мог предложить цену меньшую, чем у конкурентов. Для покупателей, которых могла беспокоить связь этой нефти с Израилем, это был решающий аргумент. «У нас было большое ценовое преимущество, – объясняет Рич. – Наша нефть была дешевле из-за гораздо более дешевого фрахта, транспортировка иранской нефти по трубопроводу гораздо дешевле морских перевозок с огибанием Африки». Тонна иранской нефти в Эйлате стоила $21, та же самая нефть, доставленная в Европу в обход мыса Доброй Надежды, стоила $28,6{58}58
  Bialer, «Fuel Bridge Across the Middle East,» 34.


[Закрыть]. А короткий путь через Суэцкий канал был с 1967 по 1975 г. блокирован Египтом.

Рич сумел завязать деловые отношения с правительством Франко благодаря своему другу, экономисту Альфредо Сантосу Бланко. «Он мне очень помог, – говорит Рич. – Он знал всех, и все знали его. Благодаря Альфредо мы связались с испанским правительством и испанскими нефтеперерабатывающими заводами, которые в результате стали нашими клиентами». Сантос Бланко в 1974 г. занял пост министра промышленности, а впоследствии, уйдя со службы, стал пресс-атташе в компании Рича. Рич добился права на поставки нефти в Испанию, потому что сумел решить проблему, стоявшую между Испанией и Египтом. Египет занял у Испании существенную сумму и не мог расплатиться. Рич договорился о покупках египетской нефти для Испании, а часть денег за нефть шла на погашение этого кредита. «В качестве вознаграждения Испания отдала мне часть правительственной квоты на поставки», – поясняет Рич. В Испании, как и во многих странах, правительство контролировало определенный процент нефтяного импорта. Рич многие годы продавал «трубопроводную нефть» испанскому правительству в счет этой 30-процентной правительственной квоты.

«Да, нефтепровод был для меня очень важен», – повторяет Рич, закрывая тему. Вся эта история говорит о тесном сотрудничестве Рича с Ираном, Израилем и Испанией, сотрудничестве очень ценном для всех сторон, в следующих главах мы еще коснемся его значения. Это сотрудничество говорит и о контактах Рича с израильской разведкой «Моссад». Немногие сделки Рича так повлияли на его судьбу, как этот трубопровод. Рич окончательно поверил своей интуиции. Кроме того, он оказался в правильном месте в правильное время – и принял правильное решение. С учетом политических баталий вокруг Израиля это был немалый риск, но Рич смог им управлять. Еще важнее то, что сделка эта окупилась сторицей. В начале 1970-х гг. Philipp Brothers почти мгновенно превратилась в одну из крупнейших нефтетрейдинговых компаний, а Рич заложил основы спотового рынка нефти, который в будущем усовершенствует его собственная компания. В основном Рич торговал нефтью с Испанией, но еще и с Италией, и с американскими нефтяными компаниями второго эшелона. Такого еще никогда не было. Нефть теперь можно было купить тут же, на месте, без долгосрочных контрактов, без обязательств перед транснациональными концернами или нефтяными шейхами.

Талант Рича сводить вместе самых невообразимых бизнес-партнеров вскоре станет его фирменной торговой маркой. Он постоянно будет выступать в роли осмотрительного связующего звена – своеобразного нефтяного посредника. Такого рода сделки оказываются весьма прибыльными. Во времена кризисов правительства готовы доплачивать за стратегически важное сырье, например за нефть. Рич отвоевал себе рыночную нишу, позволившую заводить связи и накапливать опыт нефтяной торговли самого высокого уровня. Благодаря этим связям он вскоре сможет уйти из Philipp Brothers и основать собственную компанию. Благодаря Израилю, Испании и, конечно же, Ирану Рич вскоре удостоится славы неоспоримого нефтяного короля.

Война Судного дня

Знания – сила. В торговле сырьем эта истина верна, возможно, больше, чем где-либо еще, за исключением военных действий. От доступа к лучшей информации зависит, разбогатеешь ты или разоришься. Те контакты, которые Рич и Грин установили в Иране, были на вес золота – черного золота. Благодаря этим отношениям Рич уже в начале 1970-х знал, что нефтедобывающие страны разгневаны. Высокая инфляция вкупе с девальвацией американского доллара привели к резкому падению их реальных доходов от нефти. Весной 1973 г. Рич и Грин раньше своих конкурентов узнали о «новых структурах», вырисовывающихся в нефтяной сфере, а также о стремлении ОПЕК поднять цены. «Я бы назвал это не инсайдерской, а открытой информацией, – сказал мне один трейдер, принимавший участие в иранских операциях. – Мы, в отличие от других компаний, были на месте и держали нос по ветру. В отличие от них, мы получали всю информацию, что только была на рынке».

Рич увидел возможность, которую проглядели остальные. «Мы чувствовали, что рынок меняется, – вспоминает он. – Мы знали больше, чем конкуренты. Ну и, конечно, я всегда заботился об отношениях с покупателями». Грин во время очередной поездки в Иран весной 1973 г. услышал, что NIOC хочет продавать нефть на свободном рынке. «Мы решили, что было бы здорово открыть длинную позицию по нефти». Не сомневаясь, что цены на нефть пойдут вверх, они тут же подписали долгосрочный контракт с Ираном, не согласовав его со своими шефами в нью-йоркской штаб-квартире Philipp Brothers. Рич говорит, что они обязались купить 1 млн т (примерно 7,5 млн баррелей) за длительное время по фиксированной цене $5 за баррель. Общая стоимость сделки составила $37,5 млн.

Узнав о сделке, президент Philipp Brothers Людвиг Джессельсон пришел в неистовство. «Как вы смели?!» – кричал он на Рича. Пять долларов за баррель – это было на два с лишним доллара дороже текущей рыночной цены на нефть. Более того, тут была не встречная сделка типа «купил и сразу продал»: у Рича и Грина еще не было покупателя на такое огромное количество нефти. Иными словами, Philipp Brothers брали на себя весь риск, заплатив $15 млн сверх текущей рыночной цены. Для Джессельсона, который жил по принципу «лучше спокойный сон, чем набитый желудок», это было чересчур.

Потом была длинная череда телефонных переговоров, иногда на повышенных тонах, иногда откровенно грубых, и в конце концов Джессельсон принудил Рича и Грина как можно скорее избавиться от этой нефти. «Все это было очень обидно», – говорит Рич. У них не было выбора, но повиновались они с неохотой. «Пинки с небольшой прибылью продал нефть компании Ashland Oil из Кентукки. Они перекупили весь контракт. Очень жаль», – заключает Рич. Он воспринял поведение Джессельсона как отказ в доверии. Это было предвестие окончательного разрыва с Philipp Brothers, который был уже не за горами.

Похоже, для Ashland Oil эта сделка была одной из лучших в истории фирмы – буквально через считаные месяцы стало ясно, что Рич и Грин были правы. 6 октября 1973 г., в еврейский праздник Йом Киппур – Судный день, Египет и Сирия напали на Израиль. Впервые арабские страны поставили Израиль на грань военной катастрофы. Советский Союз поддерживал Египет и Сирию, а Соединенные Штаты встали на сторону Израиля. Еврейское государство, потеряв вначале большие территории, все же сумело отбросить своих противников. В этой трехнедельной войне, четвертой в серии арабско-израильских войн (первой была Война за независимость 1948–1949 гг. затем Суэцкий кризис 1956–1957 гг., и, наконец, Шестидневная война 1967 г.), не оказалось победителя.

Тогда нефтедобывающие страны вновь решили пустить в ход «нефтяное оружие». В прошлый раз, во время Шестидневной войны, эта тактика принесла жалкие плоды, но теперь политико-экономическая ситуация была иной. Первыми отказались поставлять нефть Соединенным Штатам и Западной Европе Ливия и Саудовская Аравия. К исходу 1973 г. к ним присоединились еще шесть крупных экспортеров нефти: Объединенные Арабские Эмираты, Иран, Ирак, Кувейт, Алжир и Катар. В то же время ОПЕК решила сократить добычу нефти и поднять цены. «Нефтяное оружие», давшее осечку шестью годами ранее, на этот раз выстрелило как следует. Примерно в то же время президент Никсон подписал Чрезвычайный закон о распределении запасов нефти, установив контроль над нефтяными ценами в Соединенных Штатах – десятилетие спустя этот закон создаст для Рича колоссальные проблемы (см. гл. 9).