Текст книги "Любовница"

Наташа здоровалась с каждым так, словно знала его лично, и члены экипажа отвечали ей вежливо и уважительно. Она определенно занимала на яхте важное положение, а не была просто красоткой для развлечения. Владимир был хозяином и властелином, Наташа же являлась гостеприимной хозяйкой и явно нравилась команде своей мягкостью и обходительностью. Показывая гостю яхту, она не рисовалась перед ним и не задирала носа. Наташа вела себя просто и раскованно, как любой человек из окружения Тео. Когда же они вернулись в бар, откуда началась экскурсия, Наташа предложила гостю шампанского. Он принял бокал, хотя и не знал, что сказать. Тео никогда не видел ничего подобного. Экскурсия по огромной яхте заняла почти час. Яхта была сконструирована и оснащена по типу круизного лайнера, но превосходила по красоте все виденные Тео морские суда. Мельчайшие детали ее убранства были высочайшего качества, начиная с предметов искусства и заканчивая тканями, мебелью и украшением интерьера. Обладая хорошим вкусом, Владимир слыл истинным ценителем красоты, и Наташа являлась тому доказательством. Тео пытался представить, каково это – жить в мире роскоши и быть частью этого ослепительного великолепия.

– Яхта прекрасная. К тому же она гораздо больше, чем кажется с берега, – восхищенно произнес он, беря из рук Наташи бокал с шампанским.

– Да, – кивнула она. – Вам нравятся яхты?

– Нравятся, но я еще ни разу не бывал на такой большой, как эта, – улыбнулся Тео.

«Принцесса Марина» представляла собой отдельный мир и была этаким маленьким плавучим городом. Наташа не показала гостю ни свою спальню, ни кабинет Владимира. Впрочем, в подобные места экскурсии не водят. А еще Тео заметил, что телохранители исчезли, когда картину заперли в надежном месте. В ресторан Владимир тоже приезжал без охраны, что немало удивило Тео. Он-то считал, что такого богатого человека всегда должна сопровождать охрана.

– Спасибо за экскурсию, – сказал Тео, когда они опустились на диван и минуту молча смотрели на линию берега. Ему нравилось находиться рядом с Наташей, она была очень привлекательной.

Оба некоторое время ничего не говорили, и Тео чувствовал, как его тянет к сидящей рядом женщине. В какой-то момент он задумался над тем, что будет, если он ее поцелует. Его наверняка схватят и бросят за борт охранники. А может, даже убьют. Однако через мгновение он уже смеялся над своими глупыми фантазиями. Словно прочитав мысли Тео, Наташа улыбнулась. Странно, но в ней не было ничего вульгарного или нарочито сексуального. Более утонченной женщины Тео не встречал на своем пути. А еще она казалась ему совершенно невинной, словно очутилась в чужом для нее мире. И все же она жила здесь, на яхте с мужчиной, который создал всю эту роскошь и мог за нее заплатить. А ведь он владел еще четырьмя яхтами и несколькими домами, об убранстве которых слагали легенды. Тео хотелось спросить у Наташи, каково это – жить так. Но он не решился. Они молча допили шампанское, а потом Наташа поднялась с дивана. Она выглядела гораздо более расслабленной, нежели вчера вечером, и явно чувствовала себя как дома на этой огромной яхте с целой армией слуг, готовых исполнить любое ее желание.

Наташа проводила гостя на нижнюю палубу и улыбнулась, когда он садился в катер. Моряки уже заводили мотор, готовые отправиться на берег, и Тео задумался о том, увидит ли он эту женщину снова. Скорее всего, нет. Даже вновь придя в ресторан, она его там не встретит, поскольку он будет рисовать у себя в студии. Внезапно Наташа снова заговорила, словно о чем-то вспомнила:

– Я забыла спросить ваше имя. – С такой улыбкой на лице она походила на ребенка. И правда – они провели вместе почти два часа, но так и не представились друг другу.

– Тео.

– Наташа, – назвала женщина свое имя. – До свидания, Тео. Спасибо.

Тео не знал, что она благодарила его за два часа жизни обычного человека, два часа разговоров об обыденных вещах. Наташа никогда не проводила время с такими людьми, как Тео, и, став любовницей Владимира, уже не надеялась, что подобное когда-нибудь случится. Она жила в роскоши его изолированной от всего мира вселенной, отказавшись от таких земных радостей, как чашка кофе и ленч с подругой. Наташа находилась в тени Владимира, вдали от ночных кошмаров и обычных будней своей юности. Она была подобна редкой драгоценности, хранимой в сейфе и редко демонстрируемой другим людям.

Наташа помахала рукой вслед удалявшемуся катеру и легко взбежала по трапу на верхнюю палубу. Она стояла у ограждения и наблюдала, как катер на полной скорости направляется к пристани. Тео обернулся, чтобы посмотреть на нее, но она уже превратилась в пятнышко с развевающимися на ветру волосами, которое с каждым мгновением становилось все меньше. А потом Наташа отошла от ограждения и пропала из виду, оставив Тео лишь воспоминания о двух часах в ее компании, которые – Тео был в этом уверен – он будет лелеять всю свою жизнь.

Заверив Габриэля и мать в том, что картина доставлена покупателю в целости и сохранности, и направляясь назад в студию, Тео решил заехать к Хлое. Вообще, он не желал видеть никого после двух часов общения с Наташей, не хотел, чтобы что-то испортило его впечатления или стерло из памяти ее образ. Но пора было возвращаться в реальный мир и вновь ощутить под ногами грешную землю. Мать права. Такие женщины, как Наташа, губительно привлекательны, однако недосягаемы. И вот теперь ему необходимо было прикоснуться к обычной женщине. Той, которая находилась рядом. Так что проще всего было поехать к Хлое.

Тео остановил машину перед дверью ее студии и вошел внутрь. Хлоя потягивала вино, недавно закончив работу. Она трудилась над заказом для одного магазина в Сан-Тропе. Хлоя с удивлением посмотрела на переступившего порог Тео.

– Что ты здесь делаешь? – не слишком гостеприимно поинтересовалась она. Хлоя все еще злилась из-за вчерашнего звонка.

– Только что отвез картину отца на яхту одного русского миллионера.

– Я думала, твоя мать не продает картины, – произнесла Хлоя, указав на стул.

– Да, не продает, но для этой сделала исключение.

Хлоя догадывалась, что загадочный русский наверняка заплатил целое состояние. В противном случае мать Тео не согласилась бы на сделку. Порой Хлою ужасно раздражало безразличие Тео к материальным ценностям. Впрочем, ему не приходилось беспокоиться о финансах, ведь отец оставил огромное наследство. Хлоя же на протяжении многих лет пыталась свести концы с концами и изрядно от этого устала. Она готова была остепениться, оставить работу и позволить кому-нибудь оплачивать свои счета. Нежелание Тео взять на себя подобные обязательства злило ее. Хлою не устраивали их отношения, длившиеся уже несколько месяцев.

– Меня всегда поражали женщины, живущие с такими мужчинами. Наверное, они творят в постели нечто невообразимое, раз те соглашаются тратить на них столько денег. Наряды от-кутюр, роскошные украшения, меха, предметы искусства. Я вижу много таких особ, когда езжу на аукционы в отель «Друо» в Париже. Эти девицы действительно знают, как обработать мужчину и заставить его раскошелиться.

Слушая Хлою, Тео вдруг испытал приступ тошноты и вспомнил Наташу, которая совсем не подходила под это нелестное описание.

– Думаю, их любовницы сильно отличаются от проституток, каких они снимают, – произнес Тео, желая защитить Наташу.

– Вряд ли, – возразила Хлоя. – Просто любовницы делают кое-что немного лучше. Они элита. И умеют заставлять парней расплачиваться за удовольствие.

Услышав мнение Хлои, Тео почувствовал, как его кожа покрылась мурашками. Он посмотрел на подругу так, словно перед ним сидела незнакомая женщина, с которой ему не хотелось даже знакомиться.

– Значит, так это называется? Расплачиваться за удовольствие? Прости, возможно, я покажусь тебе идеалистом, но разве любовь не вписывается в эту картину?

Родители Тео обожали друг друга, а между тем их отношения начались, когда отец был беден, как церковная мышь. Такая модель отношений импонировала Тео гораздо больше, нежели та, к какой, очевидно, стремилась Хлоя. В последнее время она высказывала свои требования все более прямолинейно.

– Только не для этих девиц. Давай посмотрим правде в глаза. Замужество, конечно, более привлекательная версия подобных отношений. Ты забываешь о собственной жизни ради парня и прислуживаешь ему до тех пор, пока вы оба не перестали выносить друг друга, а он тебя содержит. Что в этом плохого? Во всяком случае, я не кривлю душой и говорю об этом открыто. Так же, как эти русские девушки. Их мужчины знают, за что платят. И если девушка разбирается в правилах игры, она получает намного больше. Присмотрись-ка получше к этим русским. Они точно знают, что делают и на что идут.

Тео казалось, что этими словами Хлоя оскорбляет Наташу, хотя та выглядела чистой и неиспорченной. Да, Владимир содержал ее, но Наташа – женщина с душой и сердцем. Хлоя же описывала отношения между мужчиной и женщиной как проституцию. Слушать ее вдруг стало невыносимо. Он заехал, чтобы пригласить ее на ужин, а потом, возможно, и в постель. Но внезапно ему стала неприятна сама мысль об этом, и теперь Тео хотел лишь одного – убежать прочь и никогда больше сюда не возвращаться.

– У тебя слишком материалистический взгляд на брак, – заметил он, глядя сверху вниз на сидящую на диване и сжимающую в руках бокал с вином Хлою.

У нее было прекрасное тело, с которым она умела обращаться. Теперь Тео понимал почему. Хлоя использовала его как инструмент достижения цели в надежде, что Тео женится на ней и станет оплачивать ее счета. До сего момента она еще ни разу не заявляла об этом открыто.

– Мой отец не оставил мне столько денег, как у тебя, – резко проговорила она. – Я не могу прятаться в башне из слоновой кости, мне приходиться быть более практичной. И разве плохо, что мое тело заставляет тебя желать жениться на мне и поддерживать мою жизнь на должном уровне? – Хлоя не понимала, насколько вульгарно звучат ее слова.

– Одного тела недостаточно.

– Заехав вчера ко мне после работы в ресторане, ты считал иначе.

Тео не помнил, чтобы Хлоя так открыто говорила о своих корыстных мотивах. Однако месяцы, проведенные рядом с Тео, не принесли желаемого результата. Он не любил ее и не собирался жениться на ней. А Хлоя злилась, что все пошло совсем не так, как она ожидала с самого начала, узнав, кем являлся отец Тео. Познакомившись с ним, она сочла, что напала на золотую жилу, а Тео продолжал жить, словно нищий художник, и желал стать таким же выдающимся мастером, как отец, в то время как Хлоя отнюдь не становилась моложе. И вот теперь выяснилось, что она является как раз одной из таких женщин, отношений с которыми Тео всегда старательно избегал.

– Я все еще лелею безумную идею влюбиться в женщину, прежде чем решиться провести с ней остаток жизни или, как ты говоришь, оплачивать ее счета. Я даже не подозревал, что последний пункт имеет большое значение. Мне бы хотелось думать, что женщина полюбит меня раньше моего кошелька.

– Все это детали одной картины! – цинично бросила Хлоя.

– Тогда почему ты не поймаешь в свои сети одного из этих богатых русских? Их здесь немало. – В голосе Тео прозвучала злость.

– Они находят себе подобных. Ты когда-нибудь видел рядом с русским миллионером любовницу француженку? Они даже не приглашают их на свидания. Только русских. Миллионеры предпочитают заводить отношения с теми, кто им понятен, кого они знают.

Тео никогда раньше не думал об этом, но Хлоя оказалась права. Русские мужчины, посещавшие ресторан его матери, всегда приводили с собой русских девушек. Случай с Наташей лишь подтверждал данное правило.

– Наверное, этим девушкам известно то, чего не знаем мы.

– Может, тебе стоит взять у них несколько уроков, – разочарованно протянул Тео. Он не был влюблен в Хлою, но она ему нравилась. Теперь же просто не мог ее слушать. Прежде Хлоя не была с ним столь откровенна.

– Или мне просто нужна практика, – улыбнулась она. Тео тоже разочаровал ее. Он не уделял ей достаточно времени и не испытывал желания жениться, но она готова была закрыть на это глаза. По крайней мере, на одну ночь. – Хочешь в постель? – Хлоя постаралась сделать так, чтобы ее вопрос прозвучал как можно более эротичнее и соблазнительнее. Тео приехал именно с таким намерением, но внезапно мысль об этом стала ему неприятна.

– Если честно, не хочу. По-моему, ты высказалась предельно ясно. Тебе нужен парень, который стал бы оплачивать твои счета в обмен на секс и другие таланты. Я не собираюсь жениться, однако сохранил юношеские иллюзии относительно того, что если решу связать себя с кем-то узами брака, то с этой женщиной нас будет объединять любовь. В наших отношениях мы исчерпали все возможности и должны двигаться дальше. – Подойдя к двери, Тео обернулся и добавил: – Удачи, Хлоя! Уверен, ты найдешь того, кто тебе нужен.

– Я думала, этим парнем некоторое время будешь ты, – тихо произнесла она и пожала плечами.

– Нет.

– Знаю. Но помечтать-то можно.

– Возьми уроки русского языка, – немного цинично посоветовал Тео.

Хлоя обладала всеми задатками золотоискательницы и наконец проявила свою сущность. Раньше Тео не видел ее такой. Похоже, ей удавалось тщательно скрывать свои чувства. Хлоя молча смотрела на то, как золотой песок в обличье привлекательного молодого человека вновь утекает у нее сквозь пальцы. Она не понимала почему, но все в ее жизни происходило не так, как она запланировала. Хлоя швырнула о стену пустой бокал и разрыдалась, услышав звон разбитого стекла.

Тео же хотел лишь одного – поскорее добраться домой. Хлоя заставила его почувствовать тебя вывалянным в грязи, словно все их отношения состояли лишь из секса за деньги. Нет, должно быть что-то еще. Нечто более значимое. Тогда Тео подумал о любовнице Владимира. Она была как раз такой женщиной, каких описывала Хлоя. Однако Наташа не была приземленной или дешевой и совсем не походила на золотоискательницу, хотя и жила на содержании у богатого мужчины. Она казалась Тео славной девушкой, общаться с которой было легко и приятно.

Вернувшись домой, Тео сразу прошел в студию и долго стоял там, словно потерянный. Он знал, что´ должен сделать, хотя и понимал, что делать этого не следует. И все же он не мог остановиться, поскольку им руководила какая-то мощная сила, тягаться с которой было не под силу. Тео взял в руки чистый холст, выбранный накануне вечером, и закрепил его на мольберте. Тео знал, что единственный способ освободиться от мыслей о Наташе – написать ее портрет. Он даже не стал делать набросков, а сразу взялся за масло, ведь лицо Наташи прочно отпечаталось в его памяти, и он видел его четко, словно она стояла прямо перед ним. Он слышал ее смех в ответ на какое-то его замечание, любовался улыбкой, с которой она наблюдала за катером. Тео помнил, как Наташа произносит свое имя. Видел покачивание ее бедер, когда она поднималась по лестнице впереди него, и развевающиеся на ветру волосы, когда стояла у ограждения, глядя ему вслед. Все его сознание было заполнено лишь ею одной, а тело подрагивало от напряжения, когда Тео начал работать. И вот скоро из туманных глубин холста проступили очертания ее лица… Наташа… Она околдовала его, подчинив душу и тело… Тео чувствовал, что Наташа завладела им, продолжая в каком-то неистовом отчаянии наносить мазок за мазком. И так до самого рассвета. Он не знал, который час, и ему не было до этого дела. Ведь только рисуя, Тео мог оставаться рядом с Наташей. И к тому времени, как первые лучи рассвета выглянули из-за горизонта, с холста на него глядели ее прекрасные глаза.

Глава 4

Владимир вернулся на яхту через три дня после того, как Тео доставил картину. Он захотел увидеть ее, едва только шасси вертолета коснулись палубы, и попросил одного из телохранителей принести ее из своего офиса. Наташа наблюдала, как Владимир аккуратно снял упаковку. Он не спросил, кто доставил картину, и Наташе не пришлось ничего объяснять. Она никогда не принимала на яхте гостей, так что общение с Тео было для нее в новинку. Однако Наташа не видела в этом ничего дурного. Она прикоснулась к крошечной частичке «нормальной» жизни, которой у нее не было и, наверное, уже не будет. Но ведь она добровольно отказалась от нее, приняв условия Владимира. Хорошо бы попробовать эту жизнь на вкус, поговорить со своим ровесником, которому ничего от нее не нужно. Наташа практически ни с кем не общалась за пределами мира своего любовника. Вместо подруг у нее был Владимир. Но она не жалела об этом. И все же приятно было побеседовать с Тео об искусстве и жизни, показать ему яхту. Владимиру наверняка это не понравилось бы. Он не видел необходимости в том, чтобы Наташа общалась с кем-то кроме него. Наташа размышляла над тем, где и как живет Тео. Видимо, в какой-нибудь небольшой квартирке или даже комнате. Она не знала, как живут такие люди, как он. Тео был первым мужчиной за много лет, с кем Наташе удалось пообщаться. Ведь она разговаривала лишь с Владимиром, а если с кем-то другим, то только в его присутствии, под тщательным присмотром. Да и с Владимиром беседовала на выбранные им темы, когда у него бывало хорошее настроение.

Картина оказалась даже красивее, чем помнила Наташа, и Владимир был очень доволен покупкой. Ведь работы Лоренцо Луки редко появлялись на рынке. Ему повезло получить ее, но Наташа, прекрасно изучившая Владимира, ничуть не удивилась такому исходу дела. Если Владимир решил, что ему что-то нужно, то мог убедить кого угодно в чем угодно и не отступался до тех пор, пока не получал желаемое. Совсем как сейчас. С таким же упорством он преследовал Наташу и в конце концов достиг своей цели. Такова была его натура.

В тот вечер они ужинали на палубе, и Наташа видела, что Владимир доволен своим визитом в Москву. Он пребывал в прекрасном расположении духа, и они вместе выбрали место для новой картины в своей спальне, а Пикассо перевесили в холл. Затем снова поднялись на палубу, и Владимир сообщил, что они отправляются в Сан-Тропе.

– Днем сможешь походить по магазинам. А потом я планировал поехать на Сардинию. Мы давно там не были. В конце недели подует мистраль22
  Мистраль – холодный северный ветер на юге Франции.


[Закрыть]. Мы можем опередить его.

Владимир любил бросать якорь в Порто-Черво близ порта. Их яхта была слишком большой, чтобы причалить к берегу. Так случалось почти в каждом порту Европы. А еще Владимир знал, что Наташа любит заезжать в Портофино. Все эти места были хорошо знакомы им обоим. Время от времени они плавали в Хорватию, Турцию, Грецию и на Капри. Более всего Наташа любила Венецию. Там они могли бросить якорь в удобном месте и любоваться церквами и площадью. Перспектива поездки в Сан-Тропе и на Сардинию несказанно обрадовала Наташу, и она не отказалась бы от нее, даже если бы на море поднялся шторм. Она хорошо плавала и уже не раз попадала в шторм на яхте Владимира. Наташа не страдала от морской болезни и зачастую держалась на раскачивающейся палубе лучше опытных моряков.

Отплытие было назначено на два часа ночи, после того, как они с Владимиром крепко заснули. Когда же утром они проснулись, яхта уже бросила якорь недалеко от порта Сан-Тропе. Наташа отправилась по магазинам в сопровождении двух помощников, которые должны были нести ее покупки, а потом встретилась с Владимиром в «Клубе-55». Она купила несколько купальников «Эрмес», белую летнюю сумку и насладилась прогулкой по другим магазинам.

Улицы уже заполнились отдыхающими. Только-только наступило лето, но сезон уже начался. В июле и августе здесь будет многолюдно, но пока по улицам можно было передвигаться относительно спокойно. После ленча они с Владимиром погуляли по городу, а затем вернулись на яхту и отошли подальше от берега, чтобы поплавать. В сумерках «Принцесса Марина» уже держала курс к берегам Сардинии. Наташа и Владимир планировали заехать в Портофино за покупками и вскоре двинуться на юг Корсики и Сардинию. Этот маршрут был хорошо известен обоим.

Лежа на палубе после купания, Наташа смотрела на белую пену в кильватере и на заснувшего Владимира. Она была благодарна судьбе за встречу с ним. Это было сродни жизни в пузыре – наедине с ним, на его условиях. С Владимиром Наташа чувствовала себя в безопасности. Она знала, что его деятельность связана с риском, поэтому он и держал столько телохранителей. Однако Владимир старался не посвящать в это Наташу и ограждал ее от проблем. В его тени она была подобна невинному ребенку. Ведь именно такое впечатление сложилось о ней у Тео. В Наташе не было вероломства и корысти. Она просто существовала подобно яркому цветку, чтобы порадовать Владимира, когда он хотел поговорить, заняться любовью или вывести ее куда-то и продемонстрировать окружающим.

Единственное, чего ей не хватало, – это возможности учиться. Наташа с удовольствием поступила бы в университет или на какие-нибудь курсы, чтобы изучать искусство. Только вот из-за образа жизни Владимира у нее совсем не было на это времени. Он много путешествовал и часто брал ее с собой. В любой момент Владимир мог приказать ей собрать вещи, и они ехали в один из его домов или на яхту. Он возражал, когда Наташа упоминала об учебе, и говорил, что она и так уже знает все, что необходимо. Владимир не видел смысла в дальнейшем обучении и считал образование ненужным. Особенно для нее. Ее работой было скрашивать его жизнь всеми возможными способами, которые она уже отточила до совершенства. Наташа была своего рода гейшей, не ограниченной рамками древних традиций, и отчасти гордилась тем, что могла делать Владимира счастливым на протяжении такого длительного периода времени. По словам Владимира, от нее требовалось лишь доставлять ему удовольствие. А для этого вовсе необязательно учиться.

По пути на Сардинию они вновь вышли на палубу, чтобы пообедать. Яхта была такой огромной, что качки не ощущалось, даже когда она неслась по морю на большой скорости. К тому же ее оснастили стабилизаторами. Приятно было обедать на свежем воздухе. Обслуживал их главный стюард и две официантки.

– Почему ты решила показать посыльному яхту, когда он доставил картину? – вдруг спросил Владимир.

Его взгляд прожигал Наташу насквозь, и ее сердце на мгновение замерло в груди. Внезапно она ощутила чувство вины, хотя и не сделала ничего плохого. Но ей понравилось проводить время с Тео, и они болтали на протяжении двух часов. Знал ли об этом Владимир? Или о том, что она предложила гостю шампанского? На яхте от него ничего нельзя было утаить. И все же красивое лицо Наташи представляло собой портрет самой невинности, когда она честно ответила на вопрос.

– Он не посыльный. Картину привез метрдотель из ресторана. Он был очарован яхтой, и я устроила ему небольшую экскурсию.

– Ты побоялась рассказать об этом мне? – Владимир буравил Наташу взглядом, но она и бровью не повела. Он давно уже дал понять, что знает все, что она делает.

– Конечно нет. Просто не считала, что это важно. Я старалась проявить вежливость. По-моему, он надеялся увидеть тебя.

Наташа всегда знала, что´ нужно сказать, чтобы заставить Владимира расслабиться. Ее лицо осталось непроницаемым и не выражало никакого интереса к предмету обсуждения. Она получила большое удовольствие от общения с Тео, но ничем не выдала своих эмоций.

– Если он хотел посмотреть яхту, нужно было послать с ним казначея, – мягко заметил Владимир.

– Я думала, он на берегу. Мне было нечем заняться, к тому же меня взволновала покупка картины.

Наташа улыбнулась, и Владимир, перегнувшись через стол, крепко поцеловал ее в губы. Он больше ничего не сказал, но его поцелуй призван был напомнить Наташе, что она всецело принадлежит ему одному. Наташа прекрасно поняла намек. Она всегда понимала Владимира с полуслова и полувзгляда и жила в соответствии с установленными им правилами. Два часа в обществе Тео были мимолетной ошибкой. Наташа знала свое место и не собиралась расстраивать Владимира.

Тео работал над портретом Наташи несколько дней, почти не оставляя времени на сон или еду. Он чувствовал необходимость трудиться до тех пор, пока не ухватит самую ее суть, что оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал. Было в ней нечто неуловимое, за что Тео никак не мог ухватиться. И он наконец понял, что дело в выражении ее лица или глаз. Тео не знал об этой девушке очень много, и все же ей удалось подцепить его на крючок, проникнув в душу. Тео никому не смел признаться в этом из страха, что его поднимут на смех или сочтут невменяемым. Ведь он позволил себе увлечься не просто любовницей другого мужчины, а женщиной, принадлежавшей Владимиру Станисласу. С этим человеком Тео не мог тягаться ни при каких условиях, да и сама Наташа наверняка не захотела бы иметь с ним ничего общего. Казалось, она была вполне довольна собственным положением.

Тео сидел в кухне, погруженный в мысли, и жевал несвежий сандвич. Он впервые поел за два дня и со стороны выглядел как сумасшедший, с покрытыми щетиной щеками, спутанными волосами и помутившимся взором. Тео даже не слышал, как в дом вошел его друг Марк. Они вместе учились в школе изящных искусств и знали друг друга с детства. Марк был скульптором, недавно вернулся из Италии. Он работал с мрамором и поэтому устроился в каменоломни, чтобы лучше понять его природу. Марк был очень талантлив, но едва наскребал на жизнь. Когда совсем не хватало денег, подрабатывал в компании, занимавшейся изготовлением надгробных плит.

– Господи, что с тобой случилось? Ты выглядишь так, словно потерпел кораблекрушение. Ты заболел?

Голову Марка венчала копна огненно-рыжих волос, а лицо густо покрывали веснушки. Высокий и худощавый, он казался шестнадцатилетним подростком, хотя ему исполнился тридцать один год. Марка губила патологическая слабость к нуждающимся женщинам. Он отдавал им все свои деньги и оттого постоянно жил впроголодь, хотя не переживал из-за этого.

– Наверное, заболел, – ответил Тео. – А может, просто лишился рассудка.

Марк устроился за столом напротив друга, откусил кусок сандвича и скорчил гримасу.

– Где ты это нашел? На археологических раскопках? Похоже, этот сандвич приготовили еще при Тутанхамоне. Ничего приличнее нет?

Тео с улыбкой покачал головой:

– Я не прерывал работу, чтобы поесть.

– Неудивительно, что ты едва не тронулся рассудком. Закончились деньги? Может, одолжить тебе немного?

Несмотря на то что Марк нуждался больше, чем кто бы то ни было, он был единственным другом Тео, никогда не занимавшим у него денег. Он зарабатывал достаточно, чтобы сводить концы с концами, а их с Тео дружба основывалась на детской привязанности, а не на статусе Тео, что делало Марка верным и бескорыстным другом.

– Над чем, интересно, ты работаешь?

– Над портретом женщины. Не могу выбросить ее из головы.

– Новый роман? – Заявление друга явно заинтриговало Марка. – А куда делась Хлоя?

– Мы расстались. Ей нужен парень, который содержал бы ее. Именно так она понимает любовь. Хлоя мечтает продать свое тело тому, кто способен оплачивать ее жилье.

Марк молчал, обдумывая услышанное.

– У нее потрясающее тело, – наконец произнес он. – Насколько высока плата за ее жилье?

– Забудь. Тебе нужна женщина с сердцем, а не с калькулятором. С ней не так уж весело, к тому же она постоянно на что-нибудь жалуется. – С того самого момента, как Тео покинул дом Хлои, он ни минуты не скучал по ней, поскольку работал над портретом Наташи.

– Итак, кто эта новая возлюбленная? – Марк заинтересованно посмотрел на друга.

– Это не возлюбленная. А моя фантазия, увлекающая меня прямиком в ад.

– Неудивительно, что ты плохо выглядишь. Плод воображения?

– Эта женщина существует в действительности, но принадлежит другому. Она любовница одного русского, я видел его у матери в ресторане. Очень красивая. Любовник вдвое старше и держит ее запертой на своей яхте, точно рабыню.

– Богатый русский? – воскликнул Марк. Сам он знакомился с женщинами в местных барах. Воображаемая женщина Тео казалась ему совсем уж недосягаемой экзотикой.

– Очень богатый. Возможно, самый богатый. Он владеет Россией или что-то в этом роде. У него на яхте команда из семидесяти пяти человек.

Марк тихо присвистнул:

– Ты спишь с ней? Мужчина, владеющий Россией, может убить тебя за такое.

– Не исключено. Я видел ее дважды в жизни и, вероятно, никогда больше не увижу. Знаю лишь ее имя.

– И ты в нее влюбился?

– Пытаюсь написать ее портрет и не могу уловить сути.

– Зачем тебе суть? Просто нарисуй, и все.

– Наверное, я больше не увижу ее, поэтому у меня будет лишь портрет. Я чувствую потребность нарисовать эту женщину, потому что не могу выбросить из головы ее образ.

– Звучит не слишком оптимистично. Она тоже влюбилась в тебя?

– Разумеется, нет. Она вполне счастлива со своим русским. Да и с какой стати ей думать обо мне? Кстати, она тоже русская.

– Боюсь, тебе ничего не светит, приятель. Но ты всегда можешь ее похитить или тайком пробраться на яхту. Что тебя в ней так зацепило?

– Не знаю. Может, то обстоятельство, что она совершенно недосягаема? А еще она очень привлекательная, но выглядит как узница рядом с ним. Он владеет ею, как предметом, которым можно похваляться перед приятелями.

– Она показалась тебе печальной?

– Вовсе нет, – признался Тео. – Похоже, я просто ненормальный, если думаю о ней. Она совершенно недоступна.

– Не слишком приятная ситуация. Можно взглянуть на портрет?

– Да там смотреть-то не на что. Глаза совсем не такие. Я работал над ними два дня.

Марк остановился перед стоявшим на мольберте портретом и долго его изучал.

– Видишь, о чем я? – Тео проследовал за Марком в студию, и тот обернулся.

– Это лучшее из твоих творений. Есть в этой картине нечто такое, что проникает в душу и заставляет сердце часто биться. Более красивой женщины я не встречал. – Портрет был незакончен, но Тео успел прорисовать все наиболее значимые элементы. Женщина на портрете обладала душой, и Марк уловил это. – Ты уверен, что с ней никак нельзя встретиться? Может, она тоже тобой одержима?

– Да с какой стати? Она не знает, кто я такой. Даже не знает, что я художник. Считает меня метрдотелем из ресторана моей матери или даже посыльным. Я отвозил на яхту картину. Мы проговорили два часа, а потом я уехал.

– Свою картину? – Марк удивленно посмотрел на друга.

– Нет, отца. Моя мать продала ее любовнику этой женщины. Я доставил картину покупателю. Его самого на яхте не было, так что у нас была возможность немного пообщаться и совершить экскурсию по яхте.

– Не берусь даже представить сумму, вырученную за эту картину. Поверить не могу, что твоя мать согласилась. Уверен, он заплатил целое состояние.

– Так и есть, – кивнул Тео.