Текст книги "Хочу «Оскар»!"

– Я понимаю, что это логично. Я просто не понимаю, как совместить эту работу с моей реальной жизнью.

– Это тоже твоя реальная жизнь, реальные деньги, реальная работа. И это одна из самых значительных кинокартин, которые делались в Голливуде за последние десять лет, а может, и на десять лет вперед, и возможность работать вместе с некоторыми из самых значительных людей нашего кинематографа. Ты хотела художественный фильм? Вот тебе художественный фильм. Такое тебе больше не найти.

– Я понимаю. Я все понимаю. – Таня чувствовала себя совершенно несчастной. Она никогда не думала, что перед ней встанет подобный выбор. Он казался немыслимым при ее жизненных ценностях. Семья на первом месте, писательское дело – на втором. На втором, вечно на втором, как бы сильно она ни любила писать и как бы хорошо ни зарабатывала. На первом месте всегда были Питер и дети. Все рабочее расписание Тани было подстроено под них.

– Может, ты подумаешь и обсудишь это дело с Питером? Мы можем вернуться к этому снова завтра утром, – спокойно сказал Уолт. Он представить себе не мог, чтобы человек, обладающий хотя бы каплей здравого смысла, посоветовал жене отказаться от таких денег, и он надеялся, что муж посоветует Тане хвататься за уникальную возможность обеими руками. Да разве могло быть иначе? В мире Уолта от таких возможностей не отказывались. В конце концов, он ведь был литагентом, а не психиатром. Таня же даже не была уверена, станет ли она рассказывать об этом Питеру. У нее было такое ощущение, что ей следует принять решение самостоятельно и отклонить предложение. Хотя, конечно, ей льстило такое потрясающее предложение.

– Я позвоню тебе завтра, – произнесла Таня, тяжело вздохнув.

– Не говори ты таким несчастным тоном. Это лучшее, что когда-либо происходило с тобой, Таня.

– Я понимаю... Извини... Я просто не ожидала ничего подобного, а выбор непростой. Моя работа никогда раньше не становилась между мною и моей семьей.

И Тане не хотелось, чтобы это произошло теперь. Это был последний год, который Мэган и Молли предстояло провести дома, и Таня не хотела его пропускать. Она никогда себе не простит, если не будет с ними рядом. И они, возможно, тоже ей этого не простят, не говоря уже о Питере. Это просто нечестно – просить его заботиться о девочках в одиночку, особенно если учесть, насколько он загружен работой.

– Думаю, ты сможешь с этим справиться, если все правильно обустроить. И подумай о том, как интересно тебе будет работать над этим фильмом, – попытался подбодрить ее Уолт.

– Да, – снова вздохнула Таня, – это было бы интересно.

Превосходная писательская задача. В глубине души Тане ужасно хотелось взяться за нее, но при этом она понимала, что должна отказаться.

– Просто подумай об этом спокойно и не принимай скоропалительных решений. Поговори с Питером.

– Поговорю, – пообещала Таня, соскакивая с табурета. Ей нужно было переделать за сегодня тысячу дел. – Я позвоню тебе утром.

– Я скажу им, что не смог до тебя дозвониться, что тебя до завтра не будет в городе. И еще, Таня, – мягко произнес Уолт, – подумай о себе. Ты чертовски хороший писатель и лучшая жена и мать, каких я только знаю. Эти две работы вполне совместимы. Люди их совмещают. А твои дети уже не младенцы, ты и так много им дала.

– Ты прав, – Таня улыбнулась. – Просто мне иногда нравится думать о них так. Возможно, они справятся без меня, я уже почти вышла из употребления.

Все трое ее детей в старших классах стали очень независимы. Но Таня знала, что этот год очень важен для двойняшек и для нее самой. Это был ее последний год, полностью посвященный материнским заботам, перед отъездом детей в колледж. Им все еще требовалось ее присутствие. По крайней мере, так она думала и была уверена, что Питер разделяет ее мнение. Таня представить себе не могла, что с ними все будет в порядке, если она уедет работать в Голливуд на целый год, последний год дома для ее девочек. Конечно, предложение ехать в Голливуд и писать киносценарий – это потрясающе, никто из семьи не ожидал, что это когда-нибудь случится, и меньше всех – сама Таня.

– Расслабься и радуйся. Если такой человек, как Дуглас Уэйн, желает работать с тобой – это повод погордиться. Большинство писателей за такой шанс продали бы собственных детей.

Но Уолт знал, что это не Танин случай. И именно поэтому она ему нравилась. Таня была хорошей женщиной, живущей семейными ценностями. Но сейчас Уолт надеялся, что она на несколько месяцев задвинет свои ценности подальше.

– Буду ждать завтрашнего звонка. Передавай привет Питеру.

– Спасибо, – уныло отозвалась Таня. Для нее дело было не только в том, как отнесется к этой новости Питер, но и в высоких стандартах, которым она считала нужным соответствовать. Положив трубку, Таня некоторое время неподвижно стояла посреди кухни, словно громом пораженная. Ей многое следовало переварить, а ее семье – проглотить.

Таня все еще не двигалась с места, глядя перед собой невидящим взглядом и размышляя о происшедшем, когда на кухню вошел Джейсон, а с ним – двое его друзей, которые приехали вместе с ним.

– Что с тобой, ма?

Джейсон был высоким, красивым юношей, как-то незаметно и быстро возмужавшим, с широкими плечами, низким голосом, зелеными, как у матери, глазами и темными волосами. Он был красив – и это льстило Тане, – но еще больше она ценила в сыне его человеческие качества. Джейсон был хорошим сыном, он никогда не создавал родителям проблем, он хорошо учился и занимался спортом. Он собирался пойти учиться на юриста, как отец.

– У тебя вид какой-то странный. Что-нибудь случилось?

– Да нет. Я просто соображала, что мне сегодня нужно сделать. А ты чем собираешься заняться? – спросила Таня, пытаясь в то же время выбросить всякие мысли про фильм из головы.

– Мы отправляемся к Салли поплескаться в бассейне. Тяжелая работа для летнего утра, но кто-то же должен ее делать.

Джейсон рассмеялся, а мать привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. У Тани уже сейчас сжималось сердце при мысли об отъезде Джейсона. Ей невыносимо было думать, что он уезжает. Без Джейсона дом опустеет, и, хуже того, через год все трое детей покинут дом. Таня цеплялась за эти последние дни, проведенные вместе, и оттого ей казалось невозможным принять предложение Дугласа Уэйна. Разве она может упустить эти последние, драгоценные дни, которые можно провести вместе с детьми? Никак не может, она никогда себе не простит, если лишит себя и детей такой возможности.

Джейсон с друзьями ушел через полчаса, пока Таня возилась на кухне. Она пребывала в таком замешательстве, что плохо понимала, чем сейчас занимается. Когда юноши ушли, Таня уселась за компьютер и ответила на несколько писем. Она никак не могла собраться с мыслями. Еще полчаса спустя, когда домой вернулись девочки, Таня сидела, устремив невидящий взгляд на клавиатуру. Мэган и Молли вошли, оживленно переговариваясь, и уставились на мать.

– Привет, ма. Что это ты делаешь? У тебя такой вид, словно ты уснула за компьютером. Пишешь?

Таня рассмеялась, услышав вопрос, и, выйдя из задумчивости, посмотрела на дочерей. Девочки выглядели совершенно по-разному – невозможно было сказать, что они сестры. Им повезло больше, чем близнецам, которых невозможно отличить друг от друга.

– Да нет, я обычно стараюсь бодрствовать, пока пишу. – Планы Тани поработать сегодня утром над рассказом пошли прахом. – Это нелегко, но я как-то справляюсь.

Таня рассмеялась. Девочки уселись за кухонный стол. Мэган хотела знать, можно ли ей будет пригласить в августе на Тахо ее бойфренда, а это был щекотливый вопрос. Таня не поощряла стремления детей приглашать на отдых предметы своих воздыханий. Иногда бывали исключения, но, как правило, они с Питером не одобряли эту идею.

– Я думаю, на этот раз нам лучше бы отдохнуть в кругу семьи. Джейсон никого с собой не берет, да и Молли тоже, – благоразумно заметила Таня.

– Они не возражают. Я у них спрашивала.

Мэган смотрела на мать в упор. Она была бесстрашна. Молли – та была куда более робкой. А Таня предпочитала, чтобы дети звали с собой в поездки друзей одного с ними пола, а не предмет увлечения – Таня в этом вопросе была консервативна.

– Я поговорю об этом с отцом.

Таня тянула время, не желая ничего решать. У нее неожиданно оказалось слишком много тем для размышления. Звонок Уолта перевернул все утро. Или, честно говоря, всю ее жизнь.

– Ма, что-то случилось? – спросила Молли. – Ты сама на себя не похожа.

Молли, как и Джейсон, заметила, что что-то неладно. Таня и вправду чувствовала себя странно. Звонок Уолта совершенно выбил ее из колеи. Он вручил ей мечту всей ее жизни, а Таня собиралась от нее отказаться. В ее книгах хорошие матери не оставляли своих детей ни во время учебы в выпускном классе, ни в какое иное время. Дети вырастают и покидают родителей, но никак не наоборот. Таня никогда не забывала о бросившем ее отце.

– Нет, солнышко, все в порядке. Я просто работаю над рассказом.

– Отлично, ма!

Таня улыбнулась, ей всегда была приятна похвала детей. Уважение Питера, сына и дочерей давало ей силы. Таня даже представить не могла, что они скажут о предложении, которое ей сделал Уолт от лица Дугласа Уэйна.

– Обедать будете?

– Нет, мы уже уходим.

Девочки собрались посидеть с друзьями за ланчем в Милл-Уолли. Через полчаса они ушли, и Таня снова осталась одна. У нее в эти минуты возникло чувство, словно она разрывается между двумя мирами, двумя жизнями, между людьми, которых она любит, и работой, которой она живет. Ей почти хотелось, чтобы этого звонка Уолта не было. Глупо – но, выключив компьютер, она смахнула слезинку, выкатившуюся из уголка глаза, а потом решительно отправилась по делам. Таня уже возвращалась домой, когда позвонил Питер и предупредил, что сегодня задержится и не вернется домой к ужину. Он собирался прихватить в офис сандвич и перекусить прямо на рабочем месте.

– Как у тебя прошел день? – спросил Питер бесцветным голосом. – У меня день был просто сумасшедший.

– У меня тоже немного сумасшедший, – ответила Таня, огорчившись, что Питер не придет к ужину. Ей хотелось поговорить с ним, но она поняла, что сегодня это вряд ли удастся – Питер вымотался, готовясь к суду. – А ты не представляешь, когда вернешься?

– Постараюсь к десяти. Извини, если огорчил тебя.

– Ладно, все нормально!

– С тобой все в порядке? Голос у тебя расстроенный.

– Просто забегалась. Ничего особенного, все как обычно.

– С детьми все хорошо?

– Они все разбежались. Мэган хочет взять на Тахо Яна. Я сказал ей, что поговорю с тобой. Мне эта идея не нравится. Они на второй же день начнут ссориться и доведут нас всех до белого каления.

Питер рассмеялся – Таня точно воспроизвела ситуацию. Так все и было в прошлый раз. Зимой они брали Яна с собой, когда отправились кататься на лыжах, и он уехал на два дня раньше, поссорившись с Мэган. Но вскоре после ее возвращения в город они помирились. Изо всех членов семьи у Мэган была самая бурная личная жизнь. У Молли пока не было серьезных увлечений. А Джейсон в старших классах встречался с одной девушкой, а совсем недавно, в начале лета, расстался с нею. Они оба решили, что не имеет смысла продолжать роман на расстоянии, когда Джейсон уедет.

– Я ничего не имею против Яна, – выразил свое мнение Питер. – Но я не возражаю, чтобы ты выставила меня злодеем перед ними.

Питер всегда поддерживал Таню в подобных вопросах, и они выступали перед детьми единым фронтом. Хотя те, как и все дети, стремились использовать для собственной выгоды то чувства отца, то – матери, чтобы добиться своего. Но их попытки почти всегда оканчивались неудачей. Питера с Таней объединяли крепкие узы, и их взгляды, как правило, совпадали. Между ними очень редко возникали разногласия как по вопросам, связанным с детьми, так и по многим другим.

Потом Питер позвонил еще раз и сказал, что приедет не поздно. Разговоры с ним всегда действовали на Таню успокаивающе. Она любила обмениваться мнениями с мужем, проводить время вместе с ним, лежать рядом ночами, крепко прижавшись к мужу. Они ни в малой степени не наскучили друг другу, и их не заел быт. У них был один из тех редких браков, которые никогда не подвергались серьезным испытаниям. Питер с Таней до сих пор, двадцать лет спустя, были влюблены друг в друга. Думая с нежностью о Питере, Таня еще раз сказала себе, что даже помыслить не может, как это она будет без Питера. Мысль провести девять месяцев в Лос-Анджелесе, пять ночей в неделю спать в одиночестве, была совершенно невообразима. Стоило Тане лишь подумать об этом, и ей уже стало тоскливо и одиноко. Сколько бы денег ей ни предложили и как бы заманчиво ни было это предложение, ее муж и дети – вот самое главное в ее жизни. Подъезжая к дому, Таня приняла решение. И даже не стала огорчаться из-за этого. Ну, может, она и испытала легкое разочарование, но ни капли не сомневалась в том, какую жизнь она хочет вести. Таня даже не была уверена, стоит ли рассказывать Питеру об этом. Сейчас ей хотелось лишь одного: позвонить утром Уолту и сказать, что она отказывается. Предложение, конечно, лестное, но ей это не нужно. У нее уже есть все, чего она желает: Питер, их дети и жизнь, которой они живут.

Глава 2

Питер, вопреки своим лучшим намерениям, вернулся домой уже после одиннадцати. Выглядел он уставшим, и ему хотелось лишь одного – принять душ и лечь в постель. Таня даже не расстроилась из-за того, что им не удастся поговорить сегодня вечером. Вообще-то она решила, что не станет рассказывать Питеру о предложении Дугласа Уэйна. Она собиралась отказаться от этого предложения. Таня уже дремала, когда Питер наконец вышел из душа, забрался под одеяло и обнял ее. Таня, не открывая глаз, что-то довольно пробормотала и улыбнулась.

– Долгий день... – сонно буркнула она, придвигаясь поближе к нему, и Питер привлек жену к себе. После душа от него приятно пахло душистым шампунем. Впрочем, Тане всегда нравилось, как пахнет Питер. Родной запах любимого мужчины. Таня повернулась к мужу и поцеловала его, а Питер крепко прижал ее к себе.

– Плохой день? – мягко спросила Таня.

– Нет, просто долгий, – ответил Питер, любуясь женой в лунном свете, просачивающемся в комнату. – Извини, что я так поздно. У нас все в порядке?

– В порядке, – отозвалась Таня, уютно устраиваясь в его объятиях. Именно здесь и так она больше всего любила находиться. Таня любила заканчивать день рядом с мужем и просыпаться рядом с ним по утрам вот уже двадцать лет. – Детей дома нет.

Было лето, и дети проводили все время в обществе своих приятелей. Таня знала, что девочки останутся на ночь у друзей, и знала, что Джейсон – хороший и надежный водитель. Он редко задерживался допоздна, и Таня спокойно отправлялась в постель, не дожидаясь его возвращения. Джейсон не выходил из дома без мобильного телефона, и Таня знала, что всегда может связаться с ним. Все трое ее детей были благоразумны и даже во время переходного возраста не создавали родителям больших проблем.

Питер с Таней через пять минут уснули, прижавшись друг к другу. Утром Питер встал раньше Тани. Таня почистила зубы, пока он принимал душ, и прямо в ночной рубашке отправилась вниз приготовить ему завтрак. По дороге она заглянула в комнату к Джейсону и увидела, что сын крепко спит. В ближайшие несколько часов он явно не должен был проснуться. К тому моменту, как Питер спустился вниз, завтрак уже был на столе. Питер прекрасно выглядел в сером летнем костюме с белой рубашкой и темным галстуком. По его виду Таня поняла, что сегодня он собирается в суд. Иначе он надел бы спортивную рубашку и брюки цвета хаки или даже джинсы, особенно в пятницу. Питер всегда выглядел элегантно и аккуратно, за многие годы он не изменил своему стилю – так он одевался и когда они с Таней познакомились. Они были красивой парой и в молодости, и в зрелом возрасте. Когда Питер вошел и принялся за завтрак – овсянка, яйцо-пашот, кофе, тосты и фрукты, – Таня улыбнулась ему. Питер любил хорошо позавтракать, и Таня всегда по утрам готовила для него, а во время учебного года – еще и для детей.

– Ты сегодня идешь в суд, – заметила Таня.

Питер согласно кивнул:

– Да, ненадолго – попросить отложить слушание одного незначительного дела. А ты чем сегодня занимаешься? Может, встретимся в городе и вместе поужинаем? Подготовительную работу мы вчера почти всю сделали.

– Неплохое предложение!

Питер с Таней минимум раз в неделю отправлялись куда-нибудь вместе поужинать. Иногда они шли на балет или на симфонический концерт, но больше всего Таня любила посидеть вместе с мужем в каком-нибудь маленьком ресторанчике или уехать куда-нибудь вместе на выходные. Это было своего рода искусство, которое они прилежно изучали, – умение сохранить романтические отношения, невзирая на двадцать лет брака и троих детей. И до сих пор им это неплохо удавалось.

Покончив с завтраком, Питер внимательно посмотрел на сидящую напротив Таню. Он знал ее, может быть, лучше, чем она сама.

– О чем ты мне не рассказала?

Питер в очередной раз изумил Таню своей проницательностью. На протяжении всех двадцати лет, проведенных вместе, именно эта его черта поражала Таню больше всего. Казалось, он всегда знал, о чем Таня думает.

– Ну надо же! – Таня улыбнулась мужу. – А почему ты думаешь, что я тебе что-то не сказала?

Таня никогда не понимала, как это ему удается. Но ведь удается же!

– Не знаю. Просто чувствую. Ты на меня как-то так смотришь, будто у тебя есть что сказать, но говорить ты не хочешь. Ну и что же это?

– Ничего.

Питер рассмеялся, и Таня тоже. Она себя выдала. Теперь ясно было, что она все ему расскажет – это лишь вопрос времени. Не стоило и пытаться что-то скрывать. Таня никогда не могла ничего утаить от Питера, как и он от нее. Они слишком хорошо друг друга знали.

– Я вообще-то не собиралась тебе говорить, – созналась Таня, налила Питеру вторую чашку кофе, а себе – еще чаю. Она редко нормально завтракала – только пила чай да доедала то, что оставляли домашние. Ей хватало. – Ничего особенно важного.

– А я думаю – что-то важное, раз ты даже пыталась сохранить это в тайне. Так что случилось? Что-то с детьми?

Обычно такое случалось, если кто-нибудь из детей доверял Тане что-нибудь по секрету. Но Таня все равно рассказывала все Питеру. Он умел хранить секреты, а Таня всегда доверяла его суждениям. Питер был человеком рассудительным, здравомыслящим и добрым. И он почти никогда не разочаровывал ее.

Таня глубоко вздохнула и глотнула чаю. Ей почему-то трудно было рассказать Питеру о вчерашнем. Говорить о детях было гораздо легче, чем о себе самой.

– Мне вчера позвонил Уолт.

Таня умолкла и помедлила немного; Питер выжидательно смотрел на нее.

– И? Ты хочешь, чтобы я угадал, что он сказал?

Питер терпеливо ждал. Таня рассмеялась.

– Да, может, стоит попробовать.

Рассказывая мужу о звонке, Таня нервничала и чувствовала себя как-то странно. Идея уехать в Лос-Анджелес на девять месяцев настолько пугала ее, что Таня чувствовала себя виноватой уже за то, что говорит Питеру об этом, как будто она совершила что-то постыдное. Она собиралась позвонить Уолту и отказаться от предложения, как только Питер уйдет на работу. Она хотела побыстрее разделаться с этим и позабыть обо всем. От одной лишь мысли о том, что предложение все еще действительно, Таня чувствовала смутную угрозу – как будто Дуглас Уэйн самим фактом своего предложения похитил ее из семьи, увел из той жизни, которую она любила. Таня знала, что это глупо, но именно так она себя и чувствовала. Возможно, потому, что Таня боялась себя самой – той Тани, которая в глубине души страстно желала предложение принять. Боялась и потому должна была жестко себя контролировать. Она должна справиться с этим самостоятельно. Никто не сможет сделать это за нее, ни Уолт, ни Питер.

– Он позвонил мне с предложением, – начала она в конце концов. – Очень лестное предложение, но это не совсем то, что мне хотелось бы делать.

Питер взглянул Тане в глаза и усомнился в ее словах. Такого просто не могло быть – чтобы она получила возможность что-то написать и отказалась от нее. За двадцать лет, прожитых рядом с нею, Питер понял, что писать Тане так же необходимо, как дышать. Таня всегда говорила о писательском деле очень сдержанно, но для нее это было жизненно необходимое занятие.

– Еще один сборник рассказов?

Таня покачала головой и после паузы продолжила:

– Фильм. Полнометражный художественный фильм. Продюсеру фильма нравится моя работа в сериалах. Думаю, он подсел на мыльные оперы. Как бы то ни было, он позвонил Уолту. И спросил, не возьмусь ли я написать сценарий.

Таня попыталась говорить небрежно, но сидящий напротив Питер уставился на нее с удивлением.

– Он предложил тебе написать сценарий для художественного фильма? – Питер, похоже, был ошеломлен не меньше самой Тани, когда она только-только услышала это предложение. – И ты не захотела? Что это за фильм – порнографический?

Питер просто представить себе не мог, как Таня могла отказаться от такого предложения. Она всю жизнь мечтала написать сценарий для художественного фильма, в последние годы только об этом и говорила. Она просто не могла отказаться.

– Нет, – со смехом отозвалась Таня. – Во всяком случае, насколько я поняла. А хотя бы и был, – поддразнила она мужа, потом взглянула ему в глаза и снова стала серьезной. – Я просто не могу.

– А почему нет? Я не вижу ни единой причины, почему бы тебе вдруг отказаться? Что произошло? – Питер понимал, что за словами Тани кроется что-то еще.

– Не получится, – печально сказала Таня, пытаясь не показывать своих эмоций. Она не хотела, чтобы Питер чувствовал себя виноватым в ее отказе. Это было самопожертвованием, но она шла на него с величайшей охотой.

– Да почему не получится? Объясни!

Питер явно не собирался никуда уходить, пока не услышит всю историю, он сидел напротив Тани и изучающе смотрел на нее.

– Мне пришлось бы весь период съемок провести в Лос-Анджелесе. Я могла бы приезжать домой только на выходные. Я просто не могу на это пойти. Нам всем будет плохо, и я не хочу никуда уезжать, пока ты и девочки здесь. Кроме того, это их последний год дома.

– И, возможно, это твой последний шанс сделать то, о чем ты мечтала всю жизнь.

Они оба знали, что это правда.

– Даже если так, я не приму это предложение. Я не собираюсь жертвовать своей семьей ради работы над фильмом. Оно того не стоит.

– Ну а почему бы тебе не приезжать на выходные? Девочек все равно почти никогда не бывает дома. Они либо где-то с друзьями, либо остаются после школы на спортивные занятия. Я смогу сам справиться. Мы будем готовить по очереди, а ты сможешь приезжать домой вечером в пятницу. Возможно, тебе можно будет возвращаться в понедельник утром. Разве это так уж плохо? И это ведь всего на несколько месяцев – разве не так?

Питер, похоже, искренне хотел, чтобы Таня взялась за сценарий, и от его слов у Тани на глаза навернулись слезы. Питер всегда так добр к ней! Ее муж – потрясающий человек! Но все-таки это было бы трудно для всех них, и Таня чувствовала себя не вправе поступить так, даже если Питер был настолько великодушен, что предложил ей это.

– Пять месяцев на съемки фильма. Два на подготовку. И потом еще один-два на компоновку отснятого материала. Получается восемь-девять месяцев. Целый учебный год. Это слишком много. Питер, я люблю тебя еще больше за то, что ты меня поддерживаешь, но я не могу.

– А я думаю, можешь, – произнес Питер. Он не хотел отнимать у жены возможность исполнить ее самую заветную мечту.

– Но как? Это будет нечестно по отношению к тебе. Во-первых, я буду ужасно по тебе скучать. А девчонки меня просто убьют, это же их выпускной год! Я должна быть рядом с ними, да и сама этого хочу.

– Я тоже буду по тебе скучать, – признался Питер. – Но, возможно, девочкам стоило бы на этот раз смириться. Ты всегда здесь, рядом, несешься выполнять все, что они только захотят. Возможно, для них было бы полезно стать более самостоятельными – для разнообразия. Да и мне тоже. Таня, я не хочу, чтобы ты упускала такую возможность, она может никогда не повториться. Тебе нельзя отказываться!

Питер сказал это с таким пылом и любовью, что Таня чуть не разрыдалась.

– Нет, можно. Я собираюсь позвонить Уолту, как только ты уйдешь на работу, и отказаться, – тихо, но твердо произнесла Таня.

– Я не хочу, чтобы ты отказывалась. Попроси его подождать. Поговори сначала с девочками.

Питер хотел действовать как человек благоразумный и принять решение всей семьей, и при этом в пользу Тани – если такое вообще возможно и если дочери проявят великодушие. Питер надеялся, что ради матери они окажутся на это способны.

– Они будут чувствовать себя заброшенными, и будут правы. Я практически уезжаю из дома на весь их выпускной год и буду появляться только на уик-энды. А когда начнутся съемки, возможно, меня вообще не будут отпускать – кто знает? Ты же слышал про весь этот ужасный график съемок. Работа днем, ночью, по выходным, график полетел к чертям, фильм выбивается из сроков и из бюджета, и все такое. Я могу задержаться и на больший срок, чем они говорят.

– О бюджете пусть заботятся они, а я забочусь о тебе. Я хочу, чтобы мы с этим справились.

Таня взглянула на мужа и улыбнулась, а Питер обошел стол и заключил ее в объятия. Таня обняла его и поцеловала.

– Ты чудесный, и я тебя люблю, но поверь мне, из этого ничего не выйдет.

– Не надо таких пораженческих настроений. Давай хотя бы попытаемся справиться. Мы вечером вернемся и поговорим с девочками. Теперь я не просто веду тебя в ресторан – мы будем праздновать.

Тут вдруг Питеру пришла в голову новая мысль:

– А сколько они предлагают?

Таня заулыбалась – она до сих пор не отошла от шока, который у нее вызвало это предложение, – потом назвала мужу сумму. На минуту на кухне воцарилось молчание, а потом Питер присвистнул.

– Лучше прими это предложение. Нам со следующего года придется платить за три колледжа, а с такими деньгами для нас это будут сущие пустяки. Это очень серьезная сумма. И ты еще собираешься отказаться?

Таня энергично кивнула.

– Из-за нас?

Таня снова кивнула, не выпуская мужа из объятий.

– Солнышко, ты просто чокнулась! Я оторву твою попу от дивана и отошлю туда работать. Черт, возможно, если ты сделаешь громкую карьеру сценариста, я смогу уйти с работы!

До сих пор Таня неплохо зарабатывала писательским ремеслом, хотя за литературные публикации платили немного. Но зато мыльные оперы были неплохим приработком. Художественный фильм, снимаемый Дугласом Уэйном, – это даже не хорошо, это обалденно, и предложение, сделанное его жене, произвело на Питера сильное впечатление.

– Они предоставляют на время съемок бунгало в «Беверли-Хиллз», или дом, или квартиру – как я захочу. И обещают оплачивать все мои расходы.

Таня назвала Питеру имя режиссера и задействованных в фильме кинозвезд, и Питер снова присвистнул. Это была не просто отличная возможность. Это был шанс, который выпадает раз в жизни, и они оба это знали. Питер считал, что отказываться от него нельзя никак. Он боялся, что если Таня откажется от этого предложения, то будет потом сожалеть об этом всю жизнь и затаит обиду на него и детей. Нет, такие шансы не отвергают.

– Ты должна за это взяться, – уверенно сказал Питер, обнимая жену. – Я не позволю тебе отказаться. Скорее уж мы все переедем на год в Лос-Анджелес.

Питер, конечно, шутил, но Тане очень хотелось, чтобы они и вправду могли переехать. Только вот они не могли, потому что у Питера была работа в солидной фирме, а девочки должны были закончить школу там, где выросли. Если кто и может поехать в Лос-Анджелес, то только она одна. А такая перспектива ее совершенно не привлекала, хотя сама мысль о возможности работать в Голливуде, получать гонорар, который им обоим сейчас казался чем-то нереальным, продолжала волновать Таню. Но она никогда не жертвовала семьей ради карьеры и не собиралась это делать и сейчас. Впрочем, раньше судьба не подкидывала ей такого искушения.

– Не валяй дурака, – сказала Таня, с сожалением улыбнувшись мужу. – Просто приятно знать, что они захотели пригласить именно меня.

– Давай посмотрим, что вечером скажут девочки. Скажи Уолту, что ты думаешь над его предложением, и, Таня... – Питер с любовью взглянул на жену и крепче прижал ее к себе, – просто знай, что я тобой горжусь.

– Спасибо. Я все никак не могу поверить, что им потребовалась я... Дуглас Уэйн... Честно говоря, это потрясающе.

– Совершенно потрясающе, – подтвердил Питер, взглянув на часы. Он уже опоздал на работу – но слишком уж важными оказались новости. – Где тебе хотелось бы сегодня поужинать?

– Где-нибудь в тихом местечке, где мы могли бы поговорить.

– Как насчет «Квинси»? – предложил Питер.

– Отлично.

«Квинси» был маленьким романтичным ресторанчиком в Пасифик-Хейтс, с обалденной кухней.

– Тогда возьми такси. Обратно тебя привезу я. У нас свидание.

Через несколько минут Питер поцеловал Таню на прощание и ушел. Таня вздохнула, сняла трубку телефона и позвонила Уолту. Она сама толком не знала, что ему сказать. Ей казалось, что вчера вечером она все решила, а оказалось, что это не так. Таня по-прежнему не представляла себе, как она могла бы за это взяться, и когда она сказала Уолту об этом, он застонал.

– Что мне сделать, чтобы убедить тебя принять это потрясающее предложение?

– Уговори их снимать фильм здесь, – нервно усмехнулась Таня.

Хотя Питер отнесся к предложению как к вполне осуществимому делу, но в глубине души Таня знала, что не примет его, как бы убедителен ни был Питер. Она была уверена, что дочери отнесутся к новости так же, как она. Это было не то время, когда они захотели бы, чтобы мать уехала из дома.

– Я надеюсь, Таня, что Питер тебя убедит. Не понимаю тебя, если муж согласен, о чем ты вообще беспокоишься? Не разведется же он с тобой за то, что ты уехала на девять месяцев в Лос-Анджелес!

– А кто его знает? – рассмеялась Таня. Она знала, что такого просто не может быть, но длительная разлука супругов не шла на пользу браку. Она просто не представляла себе, как будет жить вдали от Питера целыми неделями на протяжении всех этих месяцев.

– Позвони мне завтра. Я скажу Дугласу, что пока еще не смог с тобой связаться. Я ему это сказал еще вчера, так он ответил, что ты стоишь того, чтобы подождать. Ему позарез хочется, чтобы этот сценарий писала ты.

У Тани чуть не вырвалось: «И мне тоже». Но она сдержалась. Ведь это была просто мечта, греза. Ну да, мечта длиною в жизнь. Но она все равно не может последовать за нею.

Положив трубку, Таня снова занялась своим рассказом. В полдень на кухню явился Джейсон, и Таня покормила его завтраком. Они немного поболтали, а потом домой вернулись девочки. Таня не стала ничего говорить им о предложении, она хотела еще раз все обсудить с Питером.