Текст книги "Колодец трёх рек. Москва приоткрывает вам тайны своих подземелий"

Тогда наш командир не сказал нам о многих особенностях коллекторной системы Неглинки, может, сам не знал, а может, не хотел перегружать нас обилием исторической информации.

Так как подземный канал строился в разное время, его диаметр не был одинаковым на всём протяжении. На участке под современным Александровским садом ширина коллектора не превышала полутора метров, зато высота была больше двух с половиной. Строительство этого первоначального участка прервала Отечественная война 1812 года. Впоследствии, к 1823 году, его всё же достроили до Садового кольца, но этот послевоенный участок был совершенно другой формы. То ли перебои в финансировании, то ли последующая реконструкция, случившаяся здесь после путешествия Гиляровского, привели к тому, что и тут высота коллектора стала «гулять». В 1886 году инженер Николай Левашов пытался сделать равномерный уклон на всём протяжении подземного русла. Для этого он вымостил лоток коллектора «тарусским мрамором» – мраморовидным известняком, который и сегодня ещё можно увидеть кое-где в Неглинке. Однако один участок исправить так и не удалось: под зданием Малого театра уклон коллектора становился обратным. Поскольку вода течь в горку не могла, возрастал уровень и коллектор заполнялся полностью. Скорость потока при этом снижалась и становилась недостаточной для того, чтобы вымывать из трубы грунт и песок, оседавший там. Таким образом, коллектор замывался и не мог пропустить большой объём воды в сильный дождь. Результатом были постоянные наводнения на Неглинной улице, Трубной площади и Цветном бульваре. Наводнения продолжались вплоть до конца шестидесятых годов XX века. Тогда от площади Революции был построен новый современный коллектор к Москве-реке, не через Александровский сад, а через Зарядье. Его водовыпускной оголовок хорошо виден под Москворецкой набережной с Парящего моста. Теперь попасть в него невозможно – в 2015 году под землёй установили мощные решётки и систему видеонаблюдения. Такой же защитой оснастили и старинный коллектор под Александровским садом. Но в те прекрасные времена моего знакомства с Неглинкой ничего подобного ещё не было и мы могли свободно передвигаться везде, где хотели.

Мы вернулись в новый бетонный коллектор и зашагали под Неглинной улицей в сторону центра. Пройдя под пересекавшей канал трубой, Маклаков остановился у небольшой врезки, из которой сбегал маленький прозрачный ручеёк и с шумом падал в речку.

– Из этой трубы сам Лужков воду пил! – многозначительно произнёс он. – Когда мы с Юрьмихалычем здесь ходили, я ему рассказывал про рыбные пруды на Неглинке. Сказал, что пруды пополнялись источниками, что источники затем были дренированы и направлены в коллектор. А он возьми да и зачерпни отсюда. «Хорошая, – говорит, – водичка, вкусная!» Я думал – кранты мне. Кто же его знает, что за вода тут теперь течёт? Но ничего, обошлось, видать, и правда родник!

Глава 3
Подземные жители

Каждого волнует вопрос: кто живёт под землёй? Интересовал он и меня, даже пугал. С одной стороны, об этом можно было бы прямо спросить Владимира, но что-то мешало. Особенно после того, как я так глупо испугался обычного корня. Сегодня, с высоты моего подземного опыта, я могу сказать, что ничего живого, чего следовало бы бояться, под землёй нет. Разве что представители правоохранительных органов, да и то, если не пытаться лезть куда нельзя, встреча с ними грозит едва ли, а куда нельзя – особенно не залезешь. Но бывают и исключения. Инженеры, слесари и мастера, обслуживающие московские подземелья, чаще всего искренне не понимают, что может быть интересного и привлекательного в вверенных их организациям объектах. Если же с бригадой инженерного обхода удаётся вступить в диалог, то сотрудники предприятий могут рассказать много любопытного об эксплуатации сооружений, но, как правило, ничего не знают об их истории и нередко сами спрашивают, что диковинного диггеры видят под землёй? Вообще служба в инженерных организациях – это не про диггерство. Она низводит весь интерес, всю романтику спуска до уровня рутинной тяжёлой работы. Вместо того чтобы наслаждаться красотой, необходимо решать скучные и совершенно определённые задачи: налаживать электроснабжение, прочищать от засоров ливнёвки, переключать канализационные потоки в сложных, почти нечеловеческих условиях, да мало ли что ещё? Но именно благодаря сотрудникам этих коммунальных предприятий город живёт, а его организм работает.

Пройдя ещё немного по однообразному бетонному коллектору, мы очутились в огромном кирпичном тоннеле: полукруглый свод равномерно спускался к двум набережным, сковавшим поток Неглинки. Тоннель изгибался, а с левой стороны чернели ниши уводивших вверх лесенок.

– Щёкотовский коллектор! – обернувшись, крикнул Маклаков. – Потрясающий образец дореволюционного подземного зодчества.

Щёкотовским коллектор стал называться по фамилии его создателя, инженера-механика Михаила Щёкотова, выдающегося специалиста своего времени. В отличие от родного брата – известного архитектора Петра Щёкотова, Михаил посвятил свою жизнь инженерным объектам и работам, которые так и не стали очевидными для большинства москвичей. Он проектировал канализацию, перестраивал мосты, реконструировал набережные.

В 1910 году Михаил Щёкотов начал готовить проект вывода коллектора Неглинки из-под зданий Малого театра и отеля «Метрополь», разрушавших своей массой конструкцию подземного русла. Проходя под Неглинной улицей и фундаментом театра, коллектор пересекал Театральный проезд, после чего резко поворачивал вправо, в сторону Александровского сада, непосредственно под «Метрополем». Щёкотов предложил пустить коллектор в обход зданий по S-образной траектории. А затем полностью перезаключить Неглинку в параболический канал высотой в 3,75 и шириной в 5,5 метра. По проекту этот участок имел до 40 процентов запаса пропускной способности. Однако работы были прерваны начавшейся войной, и мастер навсегда закончил строительство уникального для России сооружения на отметке в 124 метра.