Текст книги "Антикиллер-3: Допрос с пристрастием"

Стекло кивнул.

– Любой открою.

– И новые?

– Точняк.

– А по электрике? Сигнализация там… Теперь кивнул Круглый.

– Я отключал, было дело. Только раз на раз не приходится. На все сто гарантий не дам.

– Хреново, – пожевал губами Клоп. И перевел взгляд на Батона.

– А ты себе прикид солидный подбери. Я тебя научу, что говорить. Выучишь наизусть.

– Какой из меня учильщик? Лучше на атасе постою. Или в хату пойду.

Тонкие губы Клопа скривились в змеиной улыбке.

– У тебя рожа внушает доверие. Ты же раньше лохов разводил у обменников. Значит, засрать мозги умеешь… И наколок на руках нет.

Стекло и Круглый спрятали руки под стол.

– Ничего, вы в перчатках будете, – ободрил их Клоп. – Мы целый бал-маскарад разыграем. Машину для перевозки мебели одолжить можете? На два часа, с надежным водилой? Только номера поменять…

* * *

Дисциплина в Речном училище когда-то была полувоенной, курсанты всегда носили флотскую форму, выходили в город строго по увольнительным, отдавали честь встречным офицерам, а за серьезные нарушения отбывали арест в гарнизонной гауптвахте. Но теперь подобные строгости захлебнулись в мутных волнах «демократии», и даже гауптвахты ликвидировали, как нарушающие права человека.

В новые времена нарушителей вызывали «на ковер» к руководству, где драли, как Сидоровых коз, потом вывешивали приказы с выговорами, строгими выговорами и даже отчислениями, что бывало крайне редко.

Когда курсанта Кваскова вызвали к завучу, он удивился. Потому что никакой особой вины за собой не чувствовал: не прогуливал, не дрался, не пьянствовал, оценки в журнале не стирал… И все же в начальственный кабинет шел настороженно, даже немного замешкался перед дверью. Потом постучался и вошел. Вопреки ожиданиям, на месте полненького Ивана Семеновича сидел совершенно незнакомый человек.

– Здрасте, – немного растерянно произнес Иван.

– Здравствуйте, молодой человек, – кивнул представительный худощавый мужчина в официальном костюме. – Проходите, присаживайтесь. Дело есть.

– А вы кто? – спросил настороженно Иван.

– Подполковник милиции Коренев. Думаю, догадались, о ком пойдет разговор?

Парень привычно ссутулился.

– Догадался. Что от меня-то нужно?

– Мы знаем, что вы не пошли по дорожке отца. Успешно учитесь, соблюдаете закон, нормально ведете себя с окружающими, не пьете, не употребляете наркотики, хотите честно работать. То есть вы обычный, порядочный молодой человек, далекий от криминала. Потому я к вам и пришел.

– Зачем?

– Затем, что нам крайне необходима информация о том, что происходит вокруг вашего отца…

Иван недоуменно покачал головой, глядя на Лиса непонимающим взглядом. Постепенно до него дошел смысл фразы.

– Хотите, чтобы я стучал на батю?! Как пионер-герой Павлик Морозов? Так он вроде уже не в моде…

Не обращая внимания на издевательскую тираду, Лис продолжил:

– Потому что в его группировке возникли большие проблемы. Ты же знаешь, что отец долго болел?

– Ну и что? Он в Америке операцию сделал и выздоровел! Теперь триста лет проживет!

– Если дадут. Пока он лечился, власть ослабла, появилось много желающих занять его место. Все думали, что Валет сам уйдет со сцены. А он остался. Как ты думаешь: что сделают те, кто нацелился стать главарем? Я тебе предлагаю помочь мне и спасти отца. Улавливаешь разницу?

Иван поднялся.

– Не улавливаю я никакой разницы! Как-то батя без помощи ментов всю жизнь справлялся. Видимо, и дальше обойдется. А я на него стучать не собираюсь!

Наградив Лиса полным презрения взглядом, он развернулся и вышел, сильно хлопнув дверью.

Подполковник Коренев устало потер виски ладонями. Что ж, и у лучшего агентуриста случаются неудачные вербовки!

* * *

Красивый девятиэтажный дом из красного итальянского кирпича на Зенитной, 15, построили год назад, но уже благоустроили. Тихий центр, зеленый двор, солидные соседи. Ни хулиганствующих подростков, ни наркоманов. Железная дверь подъезда запиралась на кодовый замок, и стертые цифры на трех кнопках выдавали шифр любому наблюдательному человеку. Как и положено, подельники тщательно изучили место предстоящего дела. С девяти до двенадцати движения в подъезде практически не было. Поэтому Стекло и Круглый появились ровно в девять ноль пять. На них были синие рабочие комбинезоны, синие бейсболки и рабочие чемоданчики в руках, затянутых в белые нитяные перчатки. На одном чемоданчике было написано – «Тиходонская телефонная сеть», на втором – «Срочное вскрытие дверей». Следом за ними солидно шел Батон – в новом плаще, под которым был виден костюм с галстуком, в шляпе и новых блестящих туфлях. В руке он держал портфель. Выглядел вор и мошенник очень представительно, хотя ему и пришлось основательно поработать над ролью.

Восьмая квартира располагалась на третьем этаже.

– Надо стремянку попросить, – озабоченно сказал Круглый и позвонил сначала в седьмую, а потом в девятую квартиру. Как и следовало ожидать, там никого не было. Тогда он поставил заранее приготовленный между этажами ящик, взобрался на него, открыл телефонный люк и принялся быстро перебирать провода.

– Ага, вот он!

Стекло стоял, будто на подхвате, а Батон наблюдал, как требовательный и строгий заказчик. Повозившись, Круглый умело закоротил провода. Было ровно девять тридцать. В это время Лис находился на Центральном посту охраны, выписывая результаты «сработок» за прошлый месяц, что якобы должно было помочь ему спрогнозировать возможные налеты на квартиры в будущем. Если бы в «дежурку» поступил сигнал вызова, он бы по «разовому» телефону позвонил Клопу, у которого тоже был «разовый» телефон. Но сигнал тревоги так и не прозвучал.

Теперь в дело включился Стекло. Он провозился с замками около десяти минут. Наконец, дверь распахнулась. И почти сразу у подъезда притормозил фургон с надписью «Мебель». В кабине рядом с «разовым» шофером сидел Клоп в синем комбинезоне. Он сноровисто поднялся в квартиру номер восемь, где соучастники уже вывалили на пол бумаги из стола и белье из шкафов.

– Гля! – Круглый размахивал ажурным черным лифчиком и узенькими стрингами. – Что носит, сука! Разве это не б…ство?

– Бабки нашли? – спросил Клоп, внимательно осматриваясь по сторонам.

Московская бизнесвумен устроилась на новом месте с роскошью и комфортом. Одну из стен спальни занимала плазменная панель. Такая же висела в гостиной над музыкальным центром. В кабинете обнаружились шикарный ноутбук и стационарный компьютер. На кухне имелся еще один плоский телевизор и огромный двухкамерный холодильник.

– Нет бабок! – выругался Стекло. – Гондоны в тумбочке есть, а бабок нет. Я и в сортирном бачке смотрел, и под ванной…

– Сейчас какой год на дворе? – усмехнулся Клоп. – Будет такая краля ценности в сортире прятать! Сейф ищите!

Один сейф почти сразу обнаружили в секретере. Круглый легко вырвал его гвоздодером, раздолбил хлипкую личинку замка и открыл. Там оказалось немного золотых украшений: две цепочки, три кольца, серьги.

– Слабо, – поморщился Круглый. – Фуфловая у тебя наводка…

– Не ной, – сказал Клоп. – Тут одной аппаратуры на мильен… Давай, грузите в фургон…

Круглый и Стекло снесли вначале телевизоры, потом музыкальный центр. Тем временем Клоп отыскал в стенной нише еще один сейф – большой, привинченный к полу, японский. Вскрыть его не удалось, зато удалось оторвать от пола и тоже отнести в фургон. Домушники работали слаженно и умело, как настоящие грузчики. Гуляющая во дворе старушка с собачкой и молодая женщина с детской коляской не обращали на них никакого внимания.

Все выглядело, как обычный переезд, тем более что жильцы нового дома практически не знали друг друга. Заподозрить неладное могли разве что соседи по лестничной площадке. Но Лис установил, что Галина Ермакова держалась обособленно и за полтора месяца не удосужилась ни с кем завести знакомства.

Операция РУБОПа, которая имела форму кражи, шла гладко. Убедившись, что дело подходит к концу и осложнений не предвидится, Клоп прошел в кабинет и провел ревизию письменного стола. Все найденные документы он сложил в дорогой кожаный дипломат, туда же засунул плоский серебристый ноутбук.

В коридоре послышались тяжелое сопение и приглушенный мат, раздался глухой удар – шикарный немецкий холодильник покинул свое место. Клоп захлопнул крышку дипломата, защелкнул золотистые замочки и обвел глазами опустевшую квартиру. Все, представляющее ценность и не создающее сложностей при реализации, было погружено в фургон. Пора было уходить. Он вышел на площадку, прикрыл дверь. С лестницы доносилось пыхтение «грузчиков» – громоздкий холодильник не хотел вписываться в поворот.

– А где хозяйка? – неожиданно послышался сверху въедливый дребезжащий голос.

Вор замер и медленно поднял голову. На следующей площадке стоял полный мужчина в тапочках, пиджаке, наброшенном поверх тренировочного костюма, круглых проволочных очках и в шляпе. В руке он держал телефон.

– Я вот уже в милицию звоню!

Внизу воцарилась угрожающая тишина. Домушники поставили свою ношу на пол, и Стекло, выхватив откуда-то нож, крадучись стал подниматься назад. Взгляд у него был совершенно безумный.

– Эй, бригада, не отдыхать! – перегнувшись через перила, рявкнул Клоп и скорчил ужасающую гримасу.

Стекло остановился, лицо его приняло осмысленное выражение, он вопросительно смотрел на старого жулика. Тот замахал рукой:

– Несите, несите! Только аккуратно! А сюда покупателя зовите, к нему есть вопросы!

Потом он повернулся к очкарику и изобразил добродушную улыбку:

– Галина Васильевна дом купила. Не смогла жить в этом муравейнике…

Когда нужно, он умел играть любую роль. Каждый опытный уголовник еще и хороший артист. Иначе не выживешь ни на воле, ни в зоне. Сейчас он старательно изображал словоохотливого бригадира грузчиков.

Сосед сделал пару шагов вниз. Клоп представил, как он выглядит со стороны – в большеватом рабочем комбинезоне и с щегольским бордовым дипломатом в руке. Хорошо еще, что очкарик не видел, как Стекло крадется с ножом. А еще лучше, что тот до него не добрался.

Толстячок переводил взгляд с дипломата на лицо Клопа. Тот чувствовал, что легенда трещит по швам. Только полный идиот мог поверить, что хозяева доверят грузчику легкий, но дорогой чемоданчик. Ничего страшного, в руке у любопытного мужика не шпалер и не двустволка, да и сам он не Рэмбо. На крайняк, бросят холодильник, сядут в фургон, и – аля улю!

Но мысль любознательного соседа уже переключилась.

– Почему это у нас муравейник? – обиженно спросил он. – Очень хороший дом, чистый…

– Да и я бы здесь сто лет жил, – подхватил словоохотливый грузчик. – Если б деньги были. А у них, у богатых, свои причуды… Она к коттеджу привыкла, чтоб свой участок, цветник. А тут, говорит, квартира над квартирой, как в муравейнике, трубы гудят, канализация клокочет…

– Интересно-о, какая нежная, – протянул очкарик. – Прям принцесса на горошине!

– Что тут такое, Боря? – Сверху спускалась склонная к полноте женщина в наброшенном на домашний халат плаще.

– Да вот, дама из Амстердама съезжает в собственный особняк! Здесь ей муравейник, трубы клокочут…

Женщина подбоченилась.

– А что я тебе про нее говорила? У нее же все на лице написано! Высокомерная, наглая…

– Когда денег много, будешь высокомерной, – вздохнул Боря. Он на глазах терял интерес к происходящему.

– Где они их берут, интересно, – ядовито добавила супруга.

– Петрович, чего тянешь? – раздался властный, уверенный голос. Батон упругим шагом преодолел лестничный пролет. – Вам еще меня перевозить!

– Да немного с соседями задержался, – пояснил Клоп. И показал рукой. – Вот Иван Иванович теперь здесь жить будет…

Очкарик перевел взгляд на нового персонажа. Батон солидно кивнул головой.

– Эт точно. А вода у вас без перебоев идет?

– Да все у нас без перебоев! – раздраженно сказала женщина и пошла обратно к себе.

Очкарик дружелюбно улыбнулся. Шляпа и галстук произвели на него благоприятное впечатление.

– Нормально идет, товарищ, у нас же своя подкачка. Если что понадобится, заходите в одиннадцатую, как раз над вами.

– Спасибо, обязательно.

Успокоившийся сосед затопал вверх. Клоп с Батоном быстро спустились на улицу и сели в машину. Мебельный фургон тронулся и выехал из двора. Некоторое время ехали в полной тишине, потом воров стал бить отходняк: пришли возбуждение, словоохотливость, смешливость.

– Ну, ты голова, – сказал Батон. – Такую постановку разыграл, каждое слово продумал! Видали, босяки?! Вот так темы готовят! Клоп вор опытный, у него вам еще учиться и учиться!

Клоп приосанился, с удовольствием принимая незаслуженные похвалы. Потому что план всей операции, включая реплики и антураж, разработал Лис. У него на такое бы масла в голове не хватило.

– А я этого фраера заколбасить хотел! – засмеялся Стекло. – Сейчас лежал бы поперек лестницы, а кровища донизу лилась!

Круглый тоже захохотал. Они раскачивались, держались за животы, толкали друг друга локтями и гоготали. Нарисованная картина казалась им очень смешной, ну просто уморительно веселой.

Смеющийся мебельный фургон несся по улицам Тиходонска, а очкастый Боря с женой пили чай у себя на кухне и оживленно обсуждали «эту суку снизу»…

* * *

Навар оказался богатым. Даже после того, как скупщики здорово уронили цену на технику, барахло и побрякушки, вышло по сто тысяч рублей на нос. Как и положено, часть отщипнули в общак. Клоп-то всегда отдавал на благо воровское, а вот в босяках сомневался, но Круглый и Стекло сами вызвались, да и Батон отстегнул по справедливости.

 
За благо воровское, за воровской закон,
Е…ть – так королеву, а красть – так миллион… —
 

мурлыкал Клоп, неся долю Хранителю. Он воровал всю жизнь, но никогда не крал миллионов и даже за пальчик не держал королеву. Сейчас, войдя в Антенный тупик, застроенный особняками разных форм и размеров, он подумал, что здесь как раз и проживают люди, которые все это делают. На въезде, у шлагбаума, коренастый мужик в черном комбинезоне с желтой надписью «Охрана» на рукаве расспросил, к кому Клоп идет, прозвонил по телефону, уточнил – действительно ли его там ждут, и только после этого пропустил.

Здесь, на бывшем антенном поле тиходонского радиоцентра, находился другой мир – богатые дома с бассейнами, бильярдными, саунами, частными коллекциями, прислугой и охраной, уникальными автомобилями… Именно здесь жил Север – правая рука Креста, который даже доверил ему хранить общак. И что удивительно – хотя Север тоже всю жизнь воровал, но достиг гораздо большего. Как это ему удалось?

Глухой забор из дикого камня, «гладиатор» на скамейке у калитки, вооруженная охрана во дворе – все это было далеко от того, к чему привык Клоп. И сам Север, демократично встретивший его на высоком крыльце – в джинсах и клетчатой фланелевой рубахе, не быт похож на матерого уголовника. Скорей – на преуспевающего бизнесмена.

– Заходи, Клоп, привет, бродяга! – Хранитель провел его в большую светлую комнату.

– Я вот долю принес, с дела…

– Молодец, бродяга! Большие дела крутишь? – хмыкнул Север, оценив толщину свертка. И показал пальцем в сторону камина. – Вон, положи, сейчас как раз все несут…

Клоп подошел к бумажному мешку, на три четверти наполненному деньгами: сотки, пятисотки, тысячи, даже стодолларовые и пятисотевровые купюры… Он размотал газету, бросил деньги в мешок, а обертку – в закопченный зев камина.

– Какие у меня дела, – открестился от ненужной славы Клоп. – Я в пристяжке. Это пацаны фартовые. Мое дело стариковское – подай, принеси…

Он невольно осмотрелся. Камин отделан мрамором, картины на стенах, доспехи рыцарские – как в музее. Лишнее, ох, лишнее это все… Раньше Хранителю саманный домик на окраине покупали, чтобы посторонних глаз меньше, там он и жил, под рукомойничком плескался, в дворовый сортир ходил… Зато никому в голову не могло прийти, что он в благо воровское руку запускает. Черномор это правило нарушил, из-за того у него с Крестом и размолвка вышла, все отношения наперекосяк пошли… А потом и Крест себе дворец купил, и Север, и Лакировщик…

– Что за пацаны? И что за дело? – небрежно спросил Хранитель.

Внешность барыги была обманчивой. Мельком брошенный взгляд – по-звериному жесткий, хоть и прикрытый вальяжной добродушной улыбкой, вызвал робость даже у тертого-перетертого Клопа. Это был взгляд вожака волчьей стаи, пусть еще официально и не посаженного на трон.

– Круглый и Стекло, – пожал плечами Клоп. – Хату взяли.

Кривоватый боксерский нос Севера хищно дернулся, всасывая воздух.

– Кто такие? Я их не знаю.

– Вроде не местные, только из зоны откинулись.

– И как они тебе? – ненавязчиво выспрашивал Север.

– Да вроде правильные, с понятием. Сами в общак отщипнуть предложили… Только…

– Что «только»?! – насторожился Север.

– Повадки у них стремные. Я как-то на пересылке с людоедами ночевал в одной хате… Ну, теми, которые «корову»[23]23
  «Корова» – молодой заключенный, которого опытные арестанты берут в побег, вроде бы для силовой поддержки, а на самом деле – в качестве мясных консервов.


[Закрыть] в побег брали… Вот у этих такие же замашки. И глаза такие же – бессмысленные, дикие… Я прям чуял – если что, кончат они меня и не задумаются. Какой-то лох из квартиры вышел, вякнул что-то, а Стекло сразу пику выхватил и попер! А потом смеялись, что подъезд кровью не залили сверху донизу… Север нахмурился.

– Спасибо, браток! Я к ним присмотрюсь, к ребяткам этим шустрым… Бывай…

Пройдя сквозь кольца охраны, Клоп неспешно пошел по Антенному переулку. Здесь было красиво, тихо и безлюдно. На углу, за глухим забором возвышался огромный белый дом, похожий на корабль. На нем висело большое объявление с одним словом: «Продается». Здесь же был указан номер мобильника.

Клоп посмотрел, подумал, извлек старенький «Сименс» и набрал эти цифры одну за другой.

– По объявлению. А сколько стоит дом-то?

– Два миллиона восемьсот тысяч, – ответил молодой мужской голос.

– Рублей?

– Каких рублей! Долларов, конечно!

Столько он за всю жизнь не наворовал. И не наворует.

Медленно, шаркающей походкой, старый жулик миновал шлагбаум, обогнул школу и вышел к ипподрому, около которого выстроились в ряд торговые ларьки. Он знал, в каком продают на розлив пиво, и направился прямо туда. На душе было муторно.

Вечером, за забором стройки у ипподрома, изрядно поддатый Леший передал Лису бордовый дипломат с ноутбуком.

– Держи свою долю, Михалыч! У меня все по-честному. Я и Северу в общак отстегнул. Хотя у него и так целый мешок «капусты» наскирдован…

– Молодец, Петруччо! Если б мои орлы так работали, мы бы уже всех блатарей «закрыли»… А что со стволом?

Агент тяжело вздохнул.

– Да подожди, дай дух перевести… Я ведь форму не ношу, в натуре!

* * *

Спор о том, существует ли на самом деле банда Колдуна, однозначного ответа не имел. Во-первых, от первоначального состава остались три пятерки. Кто-то попал в тюрьму, кто-то умер от «передоза», кого-то убили в пьяной ссоре – бандиты редко доживают до старости. Надо сказать, что большинство неприятностей случалось с ними вне тщательно спланированных руководителем операций и являлось следствием глупой самодеятельности, запрещенной невоздержанности или неправильного образа жизни.

Во-вторых, руководил ими совсем другой человек.

В-третьих, изменилась система управления и связи. В целях конспирации по-прежнему использовались текстовые сообщения. Только, учитывая семимильные скачки научно-технического прогресса, приходили они уже не на пейджеры, а на мобильные телефоны. Кроме того, новый «Колдун» перешел на прямую связь с руководителями пятерок. Зачастую они получали задания в обход Координатора. И каждый раз с другого телефона.

Вот и сейчас в припаркованном у театра «БМВ» тот, кого считали Колдуном, вытащил из перчаточного ящика поцарапанную «Нокию». Не обращая внимания на неотвеченные вызовы и непрочитанные смс, которым не суждено дойти до неизвестных адресатов, он набрал несколько сообщений – коротких, четких, понятных. Они больше походили на инструкции, в конце каждой, вместо подписи, стояла буква «К».

Закончив передачу сообщений, он набрал номер Координатора. Приложив к микрофону носовой платок, заговорил басом, делая большие паузы между словами:

– Антенный переулок, дом шесть. В гостиной полный мешок бабла. Есть охрана – на подходе и в доме. Работать завтра вечером, с шести до восьми, первой и второй «пятеркой», стараться без крови! Третьей «пятерке» ровно в пять «наехать» на автостоянку в аэропорту. Теперь это будет наша точка. Понял?

– Понял, – после паузы ответил Координатор. Он привык не обсуждать приказы главаря. Хотя многое в последнее время казалось ему странным: и голос вроде изменился, и манера разговора, и «дела» пошли другие, и это беспонтовое: «без крови»… Но акции были хорошо продуманы и приносили большие «бабки», а это главное…

Потом тот, кого считали Колдуном, выключил телефон и обтер его платком. Дверца машины приоткрылась. Под заднее колесо упал отработавший свое мобильник. Черный «БМВ» тронулся с места. Послышался негромкий хруст. Старенькая «Нокиа» превратилась в пригоршню пластмассовых осколков и раздавленных микросхем…

* * *

Пятнадцать здоровых мужиков с богатым уголовным прошлым не могут сидеть без дела и без денег. Особенно если у них есть оружие и нет «тормозов». Почти на каждом из банды Колдуна была кровь. Неважно, что в последние годы им приходилось убивать исключительно своих собратьев – любое убийство не очищает совесть и не придает благородства помыслам. Даже если убивает Робин Гуд. Но «колдуны» не были и Робин Гудами. Их надо кормить, поить, занимать делом и давать заработки.

Воровской общак был идеальным объектом для нападения. Скоро эти деньги разойдутся по всему Южному округу – коррумпированным ментам, продажным чиновникам, в зоны и тюрьмы на «подогрев» арестантов, подкуп вертухаев, организацию незаконных свиданий… На них будут покупать оружие и наркотики, нанимать киллеров и адвокатов, подкупать следователей и судей. Но пока они собраны в одном мешке… Надо только составить безукоризненный план… Но тот, кто руководил «колдунами», хорошо умел это делать.

Одной из статей дохода тиходонской воровской общины был стояночный бизнес. Автомобилей в городе много, а гаражей мало. Если огородить и засыпать тырсой любой пустырь, поставить будку, посадить сторожа и брать пятьдесят рублей с машины за ночь, то уже через неделю пойдет чистая прибыль. Бизнес, не требующий больших вложений и приносящий хороший доход, привлекает организованную преступность во всем мире. В Тиходонске этот пирог безраздельно принадлежал Кресту и Северу. Поэтому Север очень удивился, услышав в трубке сбивчивый прерывающийся голос своего «контролера»:

– Папа, шухер! Тут «наезд» конкретный!

По ушам резанул гулкий рев взлетающего самолета. Север гаркнул, перекрывая шум:

– Что случилось? По делу базарь!

– Пришли пятеро, сказали – стоянка теперь не ваша! Мы дернулись. Мишаню сразу затоптали. Кислого и Сидора окучили битами. Меня чуть не мочканули. Загнали на поле…

Как бы подтверждая слова контролера, загудел очередной авиалайнер.

Север жутковато ощерился. Что за отморозки?! На его ребят наехали, даже не забив «стрелку»!

– Чьи они?!

– Папа, они сказали, чтобы ты приезжал на разбор, – снова прорезался подвывающий голос.

– Не ссы, скоро будем!

Север коротко свистнул. Тотчас в дверях возник Шварц. Двухметровый амбал, с угрюмой рожей матерого убийцы, исполнял роль личного секретаря, телохранителя и начальника контрразведки.

– Сколько у нас здесь людей? – спросил Север, торопливо одеваясь.

Шварц мгновенно подобрался.

– Трое в доме, семь снаружи.

– Оставь одного в доме, одного у ворот. Остальные – с нами.

– Куда?

– На разборку с залетными, в аэропорт.

Шварц кивнул и исчез. Двигался он бесшумно и стремительно.

Спустя пять минут два джипа, под завязку набитые «мясом», «гладиаторами», «быками», вылетели на шоссе, ведущее к аэропорту.

Дерганый суетливый парень с красноречивым погонялом «Шиза», без всяких эмоций смотрел им вслед. Эмоций у него вообще не было, зато имелись справка из психоневрологического диспансера и пистолет. Несколько раз его «вязали», он лежал в «дурке», откуда благополучно выписывался, как только прекращали уголовное дело. Проводив корефанов, Шиза сел на скамейку у ворот, плотнее запахнул драповое полупальто и стал увлеченно играть в «Змея» на своем телефоне.

Через некоторое время возле ворот остановился аварийный фургон «Водоканала». Из кабины живо выскочил работяга, одетый в новый желтый комбинезон. В руке он держал длинный стальной штырь, загнутый на конце.

– Эй, мужик, это ваш люк? – Он указал на чугунную крышку рядом с забором.

Шизу передернуло.

– Какой я тебе мужик?! Какой, на фиг, люк?

– Такой, где засор! – огрызнулся аварийщик и принялся поддевать тяжелую крышку своим блестящим крючком.

– Ты чо делаешь? – начал психовать Шиза. – Сваливай отсюда!

– Да если я свалю, тогда тебя заставят говно чистить! – обиженно сказал работяга, рывком открывая люк и заглядывая в него. – Ого! Иди, посмотри, полный люк набрался!

Шиза открыт калитку и вышел на ровную и чистую мостовую. Что-то ему во всем этом не нравилось. И неожиданный приезд «Водоканала», и новенький, с иголочки, комбинезон ассенизатора – не рабочая одежда, а маскарадный костюм, и рожа его не нравилась, особенно глаза – злые, как у большинства его друганов. Но Шиза не был ни советником, ни аналитиком, он быт обычным «быком», бойцом, в чьи функции мыслительная работа не входит. Поэтому он подошел, наклонился, уперевшись руками в колени, и заглянул в люк, удивляясь, что из него не воняет дерьмом. Но дерьма там и не оказалось: бетонный колодец был чистым и сухим. Это тоже Шизе не понравилось, и он уже хотел достать пистолет, но не успел даже выпрямиться: работяга с волчьими глазами, широко размахнувшись, как при игре в гольф, ударил своим крючком его по шее. Тихо хрустнули позвонки. Шиза упал ничком, человек в комбинезоне ловко направил безвольное тело прямиком в люк и тут же надвинул крышку на место. Ал! Фокус-покус! Был Шиза – и нет Шизы!

Из высокого кузова тем временем один за другим, словно парашютисты, выпрыгивали крепкие парни в одинаковой желтой униформе и черных масках. У некоторых в руках были короткие автоматы.

Налетчики действовали четко и слаженно. Один остался у ворот, двое перекрыли улицу трое стали под окна, трое ворвались в дом. Бульдог смотрел футбол по телевизору и вдобавок курил. Минздрав не зря предупреждает, что курение опасно для здоровья: Бульдог схватился за пистолет позже, чем нужно, когда делать это было уже нельзя. Короткая очередь прострочила его наискосок – от левого бедра к правому плечу, он так и рухнул обратно в кресло. Желтые комбинезоны быстро обшарили дом и вытащили из платяного шкафа бумажный мешок с деньгами. Он был почти полон!

В радостном возбуждении налетчики выскочили на улицу, погрузились в фургон, который уже успел развернуться. Машина рванула с места, вышибла шлагбаум и, набрав приличную скорость, скрылась из вида ошарашенного охранника. Если верить Колдуну, уходить следовало быстро. А не верить Колдуну было очень опасно…

* * *

Дом стоял на обрыве, в самом конце Лысой горы. Волны цивилизации докатывались сюда в виде современных дорогих коттеджей и фундаментов нескольких элитных высоток, в которых один метр площади стоил столько же, сколько саманный домишко Мамы Гали. Через год-полтора самый знаменитый притон Богатяновки перестанет существовать, уступив место «Панораме» – престижному району фешенебельного жилья. А пока все вокруг выглядело так же, как пятьдесят, а может, и сто лет назад. Вросшие в землю домишки, ветхие заборчики, заросшие амброзией палисадники и будто невзначай засеянные коноплей огороды, маргинальный дух криминального безделья… Местное благосостояние проявлялось в стоящем во дворе мотоцикле да в паре приткнувшихся на немощеных улочках «Москвичей» и «Жигулей».

На Лысой горе не было ни табличек с названием улиц, ни нумерации домов. Но Клопу уже доводилось бывать здесь, поэтому он быстро отыскал нужный адрес. Пнул скрипучую калитку, чтобы не испачкаться об черную от ржавчины ручку. По длинной заковыристой тропинке обогнул густые заросли бурьяна и вышел ко входу.

На фоне облупившейся стены железная дверь с глазком смотрелась чужеродным вкраплением. Клоп нажал на кнопку звонка. Посторонний мог тыкать в нее пальцем до кровавых мозолей. Перед ним же дверь гостеприимно распахнулась почти сразу. «На воротах» стоял Ваня-Карман. Когда-то он дружил с Гангреной и помогал тому выявлять «наседок». По причине старости замшелый реликт криминального мира не годился даже «на атас». Но память его по-прежнему не подводила. Да и волчий нюх оставался достаточно острым. Вот и пригрелся на старости лет в притоне Мамы Гали. И оказался на своем месте. Потому что своих, проверенных людей не забывал, а чужаков просвечивал насквозь, как рентгеном.

Клоп ввалился в небольшой коридорчик. В тени ворохнулась скособоченная фигура.

– Здорово, пердун старый, – дружелюбно буркнул Клоп. – Как жизнь, Ваня?

– Все ништяк, молодой. Коптим помаленьку… Голос звучал слабо, перемежаясь со страдальческим покряхтыванием. Но Клоп знал, что при крутом раскладе от Вани запросто можно схлопотать шило в печень.

Карман опустился в стоящее рядом креслице. Клоп бочком, с некоторой опаской протиснулся мимо сторожевого пса Мамы Гали.

Темный коридор закончился еще одной дверью. Она оказалась открыта. За ней и начиналось, собственно, хозяйство Мамы Гали: смесь хитровского трактира и публичного дома. Сильно пахло подгоревшим жиром, из глубины дома доносился шум застолья.

Немолодая, но не согнутая временем женщина в ярком халате пересекла большую комнату, заставленную несколькими столами.

– Давно тебя не видно. – Она легко коснулась плеча нового гостя. – Говорили, отошел…

Голос у нее быт чуть хрипловат.

– И я так говорил, – утвердительно кивнул Клоп. – Только тити-мити, башли-бабки, капусту, короче, за красивые глаза не плотют. А то бы ты уже давно богачкой стала…

– Мои глаза уже не те… – Мама Галя слегка усмехнулась. – Ты один? Ищешь кого? Или чего-то надо?

– Один. Пожрать, выпить, с людьми побазарить…

– Садись, сейчас накроют…

Клоп осмотрелся. Зарешеченные окна выходили в огород, белые занавески были плотно задернуты. В отличие от других притонов, здесь не приветствовали наркоту и старались поддерживать порядок. Обстановка, конечно, не потрясала роскошью. Неновая мебель, скрипучие полы, кое-где обои отходят от стен. Но грязи не было. Не было ругани, драк, поножовщин, стрельбы не было. Приходили серьезные люди, обедали, выпивали, переговаривались тихо, иногда тискали девочек, уводили в отдельные комнаты… И уходили. Это быт своего рода клуб. Для тех, кто «по уровню» не проходил фейсконтроль и дресс-код в дорогущих ночных клубах Тиходонска, не привык к тамошнему бухлу и не имел денег, чтобы его оплатить.