Текст книги "Кристалл преткновения"

Глава четвертая

На обзорном экране был океан. Клайд сидел, подпирая голову руками и неотрывно смотрел, как буквально каждая капля воды в этом безбрежном пространстве кишит жизнью, отстаивающей свое право на существование. Из имеющихся тем он выбрал крупных обитателей, заручившись у отца обещанием, что если появится что-то более достойное внимания, то Клайд получит право на разработку дополнительной темы. Хотя отец и не понимал, как крупные обитатели океанских глубин могут быть недостойными внимания. Водился там, например, подводный аналог скатоптиц, размерами иногда превышающий сто метров. Про такого не скажешь, что он не достоин внимания! Про такого вообще лучше ничего не говорить, лучше разворачивать субмарину и улепетывать со всех ног. Но у Клайда было, видимо, какое-то другое мнение на этот счет, и Джо решил не спорить, тем более что сам был очень занят.

Еще Джо до сих пор не мог понять, почему им чуть было не запретили погружение. Потом так же внезапно начальство порта передумало, ничего толком не объяснив, но осадок остался. Клайд, например, был уверен, что эта история как-то связана с массовым паломничеством в город, но за дни приготовления к поездке ему так и не удалось выяснить причину суматохи среди храмовников. В новостной ленте Инфосети ничего про это не писали, а к слухам Клайд всегда относился с некой брезгливостью, поэтому просматривать многочисленные блоги и сквенты не стал, а продолжил увлекательное изучение новой информации, слитой на комм из Закрытых Архивов. Так и прозевал вполне достоверную версию происходящего, выдвинутую кандидатом в Мастера Кармы. Нынешний кандидат, ожидающий очередного корабля с Арии, не обратил внимания на запрет Настоятеля, который считал, что общественность пока лучше не ставить в известность и что все вполне могут и потерпеть до того момента, когда можно будет сказать уже что-то более определенное, чем просто «Аааа! На нас летит куча кораблей, набитых Странниками по самые трюмы, и абсолютно непонятно, зачем они это делают и что им здесь надо!». А этот будущий Мастер Кармы взял все и выложил в открытом доступе. Но это, к счастью, осталось незамеченным на том фоне разнообразных версий, какими пестрела сеть в эти дни. Тем более что он заходил со своего личного аккаунта, где был зарегистрирован под ником «Рыб@», составленным из трех букв Р. Ы. Б. и символом собака. Поэтому авторитетность информации была известна лишь ему одному. Остальные лишь плечами пожали. Корабли Странников? Ну, вы и придумаете, право слово!

Джо же был вообще не в курсе, что кто-то кого-то куда-то вызвал, да еще и непонятно зачем. Джо было это неинтересно в принципе, его интересы простирались ниже тысячи метров под уровнем моря. Он надавил на начальника порта всеми своими учеными заслугами и знакомствами, и тот вынужден был их отпустить, причем с таким видом, будто бы и не существовало предварительной договоренности о дате погружения. А напоследок так и вообще буркнул: «Ну и смотрите сами!», что было уже совсем непонятно и наводило на размышления об адекватности начальника порта. Но это уже было дело врачебного контроля, а не Джо. Джо своего добился – субмарина ушла на погружение, аккуратно пробираясь сквозь ряды подлодок у причалов, но забыть о странностях, сопровождавших отплытие, не получалось.

Океан по мере погружения начал фосфоресцировать – Ледяной планктон, завершив свой жизненный цикл, упав с холодных небес и идя ко дну, продолжал светиться разноцветными фонариками, словно и не было смерти у этого странного существа. Даже истолченный массами воды в мельчайший песок Ледяной планктон занимался тем же, чем и при жизни – дарил миру свет. Клайд видел записи старинных исследований океанов Старой Земли, там батискафам на большой глубине приходилось пользоваться мощными прожекторами, чтобы хоть как-то разглядеть обитателей царства вечного мрака. Мирта с удовольствием демонстрировала всем желающим многообразие форм населяющих ее организмов, освещая буквально все закутки своей поверхности, нисколько не смущаясь при этом. «Смотрите, дерзайте!» словно говорила она, и колонисты смотрели, а кое-кто так даже и дерзал.

Клайд минут десять понаблюдал, как при помощи щупа с многочисленными датчиками коллеги его отца пытаются поймать многоголового медузоида, вздохнул при очередном неудачном выпаде в сторону океанского жителя и перевел на обзорный экран изображение с другой камеры, на противоположной стороне субмарины. По нездоровому интересу медузоида к непонятной тыкающейся в него штуковине было ясно, что очень скоро кто-то лишится довольно дорогостоящего прибора. Смотреть на триумф коренного обитателя Мирты над злокозненными пришельцами не хотелось, и он повернулся в кресле, переключаясь на другую картинку.

С другой стороны субмарины был глаз. Огромный человеческий глаз, занимавший весь экран, смотрел прямо на Клайда.

* * *

Старший Наставник Мирты включил комм и вежливо улыбнулся смотрящему на него с экрана мужчине с ярко-белыми волосами. Вызов по межпланетной связи застал Наставника в освежающем душе, он еле успел высушить волосы и теперь покачивал головой из стороны в сторону, пытаясь вытрясти из ушей воду. Наблюдающий за этими манипуляциями Странник заинтересованно спросил:

– Это что, новый способ приветствовать гостей?

– Незваных, да еще в три часа ночи – да, – ответил Наставник, закончив, наконец, выливать из себя лишнюю воду.

– Ну, что же привело к нашей малозначимой планетке столь важных персон? Да еще в таком количестве?

Беловолосый Странник устало прикрыл глаза.

– Независимый совет Странников уполномочил меня вести переговоры, – произнес он без всякой интонации.

– Сейчас мы также связываемся с Островным Королевством…

– …и, скорее всего, безрезультатно, – продолжил, перебив его, Наставник. – Островные давно отключили свою систему дальней связи в целях экономии. Независимый совет… Что за чушь, Бреймстри? С каких это пор Странники начали действовать сообща? Что вообще происходит?

Странник помедлил.

– С тех пор, как мы в последний раз посещали Мирту, изменилось довольно многое, – наконец ответил он. – Ты не представляешь, Аббадон, ЧТО такое этот совет. Вынужденная акция, спешу тебя уверить. Мы пошли на это, только чтобы не вцепиться друг другу в глотки. А вот что происходит, интересно выяснить и нам самим…

– Перестань говорить загадками, – Наставник Аббадон еще раз встряхнул головой, на этот раз, чтобы привести мысли в порядок. Прошедший день выдался напряженным.

– Будь по-твоему. Перестаю. Ты знаешь, что Мирта была нам интересна до поры до времени, пока еще добывались кристаллы, необходимые для быстрого перемещения по Вселенной. Потом изобрели искусственный астролит, и жизнь снова пошла своим чередом, обходя стороной эту планету, прости, Аббадон… И где-то лет восемьдесят мы почти не возвращались к Мирте.

– Пока ты рассказываешь мне прописные истины, – перебил Странника Аббадон.

– Ты по существу давай, или вы все проделали этот немаленький, надо признаться, путь, чтобы провести со мной урок истории Мирты?

– Не перебивай, прошу тебя! – Бреймстри поморщился.

– Так вот, о чем я? Да! Все это время не прекращались разработки по изучению природных кристаллов астролита. Первичный энтузиазм, конечно, схлынул, но исследования все равно велись, несколько независимых лабораторий работали в этом направлении по нашему заказу. И однажды одна из них, неподалеку от Сириуса, совершила существенный прорыв в исследованиях…

Тут Бреймстри замолчал и посмотрел на Старшего Наставника. Тот смерил его недоумевающим взглядом.

– И…? Совершили прорыв – молодцы! Медальку им какую, или деньжат подкиньте.

Странник словно очнулся и с неудовольствием продолжил:

– Не юродствуй. Прорыв был совершен во всех направлениях, в прямом и переносном смысле этого слова.

– То есть?

– То есть нет больше этой лаборатории… А есть дыра в пространстве, что-то близкое по свойствам к черной дыре, вот только являющаяся одновременно с этим еще и отдельным сгустком энергии. Не спрашивай, я и сам ничего не понял из описания аномалии, – он отмахнулся от начавшего уже было говорить Наставника. – Они молодцы, действительно, и их семьи по достоинству были вознаграждены, после того, как удалось понять, что именно вызвало такой странный, если не сказать посильнее, эффект. Запись всех исследований транслировалась на архивный комм Центрального Научного Управления, что позволило нам сэкономить время, которое мы потратили бы на выяснение… Правда, потом мы потратили это время на изъятие информации из общего доступа.

– Дай догадаюсь, – прищурился Старший Наставник.

– Была еще одна авария?

Бреймстри кивнул с несчастным видом.

– Опыты проводились с максимальной степенью осторожности, но… результат получился такой же.

– Ну и бросили бы к такой-то матери это опасное занятие! – в сердцах воскликнул Аббадон. Гибель людей, пусть даже осознававших рискованность своих занятий, всегда горе. Пустая трата вселенской энергии, которая потребуется для досрочных реинкарнаций… – Что тянуть кота Шрёдингера за хвост? Шли бы другим путем!

– Все не так просто, друг мой… Видишь ли, дальнейшие исследования характера аномалии обнаружили удивительные свойства этой Черной энергии, как сразу же окрестили ее ученые черви, и снова прости, Аббадон… И ты знаешь, похоже на то, что это самый мощный прорыв в истории человеческой цивилизации со времен появления Будды Владимира и звездного паруса.

Аббадон покачал головой.

– И вы обуздали эту энергию?

– Нет пока, – в голосе Бреймстри промелькнуло… облегчение? Да нет, вряд ли! Показалось, наверное… – Но работы ведутся, все научные силы брошены только на этот проект. Пока удалось установить, что характеристики этой энергии позволят повысить ныне существующую мощность наших кораблей во многие сотни раз, скорость возрастет – от Мирты до Арии тебе, друг мой, лететь будет пару часов…

На лице Аббадона так явственно отразилось недоверие, что беловолосый Странник замахал руками:

– Ну, по крайней мере, так считает подавляющее большинство исследователей, занятых в этом проекте! За что купил, за то и продаю. А еще они считают – а вернее, на данный момент уже доподлинно известно, что эту чертову (в который раз прости, Аббадон!) энергию выделяют только природные кристаллы.

– И вы всем скопом прилетели сюда – позволь снова догадаться – чтобы возобновить разработку шахт… – Старший Наставник снова покачал головой.

– И теперь, бедняги, не можете друг с другом решить, кто же будет главным, да?

– Речь идет о контроле над Вселенной, – тихо сказал Бреймстри.

Они познакомились во время последнего визита Странников на Мирту, хотя по сравнению с нынешним тот раз и визитом-то назвать было нельзя. Именно корабль под командованием беловолосого и был тем, что останавливался у планеты двадцать три года назад, пополнив запасы воды и продолжив затем свой путь по бесконечным глубинам космоса. Старший Наставник Мирты и капитан исследовательского корабля провели несколько недель в обществе друг друга и расстались вполне довольные этой встречей. Теперь Аббадон смотрел на старого приятеля и с ужасом размышлял о грядущих событиях. О том, что они последуют, он не сомневался.

– Так что, старый друг…. Очень может быть, что я называю тебя так в последний раз! Мой клан… мой клан так же стремится к власти, как и другие, и мне приходится идти в ногу со всеми, чтобы не остаться совсем без ног. На карту поставлено слишком многое, чтобы быть в стороне – так считают даже самые отъявленные наши пацифисты. За время, проведенное вдали от планет, мы слишком отдалились от населяющих их людей, отдалились в морально-этическом смысле, да и духовном, пожалуй, тоже. И кланы, болтающиеся в данный момент у тебя над головой, пойдут на все, лишь бы заполучить в свои руки контроль над добычей кристаллов.

– Мне казалось, что астролит почти полностью выработали за полтора века, – сказал Старший Наставник.

– Ну, осталась там может пара камушков…

Бреймстри тряхнул гривой белых волос.

– А у нас и того меньше осталось¸ – нетерпеливо ответил он. – Ты думаешь, много кораблей сохранилось без ремонта с того момента, как вовсю стали клепать синтетический астролит? Тех, что не проходил хотя бы один апгрейд?

– Неужели все кристаллы давно поменяли на синтетику?

– Конечно! Сейчас сохранились только экземпляры из частных и общественных коллекций. Почти все, кстати, уже скуплены нами… Да еще обнаружили пару штук на кладбище кораблей.

– И такое есть? – удивился Аббадон.

– Чего во Вселенной только нету! – снова тряхнул головой Странник. – Так ты осознал масштаб творящегося у тебя на глазах?

– Зачем ты рассказываешь мне все это? – вопросом на вопрос ответил Наставник. – Мы ученые, а не солдаты. Ну, можем не пустить вас на поверхность, вернее, не пускать какое-то время – откровенность за откровенность, старый друг, надеюсь, что всегда смогу называть тебя так… Сдерживать вас на орбите всеми нашими объединенными усилиями удастся пару дней, ну, может, даст Будда, неделю – и это если только ну очень сильно напряжемся. Уж больно много вас там, наверху. Так что… Мы послали, конечно, запрос на Арию, но пока там примут какое-то решение… и не факт, что это будет решение вмешаться в этот конфликт! Пока долетят… Мы никогда не ссорились со Странниками, и будем стараться оставаться в стороне до последнего момента.

– Вот незадача, – беловолосый прищурился, глядя на него. – А я только хотел попросить тебя о помощи. Нет-нет, не участвовать во всем этом бардаке, ни в коем случае! Это остается на ваше усмотрение, господа буддисты.

– Так какой же помощи ты тогда ждешь от меня?

Бреймстри невесело усмехнулся.

– Неужели ты не понял? Я хочу предложить тебе роль третейского судьи.

* * *

Клайд отпрянул от экрана – казалось, глаз смотрит прямо на него, хотя между ним и мальчиком была преграда прочной обшивки, а камера, с которой транслировалось сейчас изображение, была расположена несколько в стороне от того места, где находился Клайд. Но ощущение того, что кто-то видит его, Клайда, и изучает не только снаружи, но и изнутри, было настолько отчетливым, настолько явным, что сомневаться в этом не приходилось. А еще Клайд чувствовал, что интерес этот добродушный и не несет в себе никакого зла. Музыка, тихо звучавшая на задворках сознания все последнее время, так, что Клайд уже успел к ней привыкнуть, стала на миг оглушающе-громкой, а потом так же резко закончилась, замолчала, ушел тревожащий душу зов, как будто канул в иссиня-черном огромном зрачке, наблюдающем за мальчиком снаружи. Клайд смотрел прямо в этот круг, незаметно для себя придвигаясь к экрану все ближе. В глубине зрачка зарождались вихри искр, идущие по спирали к краям и сливающиеся затем с сиреневой радужкой, продолжая вспыхивать и мерцать в необъятном цвете этого чудо-глаза. Мягкие невидимые пальцы чужих мыслеформ дотрагивались до Клайда, и хитиновая пустота радостно отзывалась в ответ. Клайд на секунду почувствовал себя лишним, но, не успел он подумать об этом, как очередной искрящийся вихрь на дне зрачка поймал его мысли, закрутил в бешеном водовороте, смешав хитин и плоть, собрав и соединив стихии двух миров и внезапно исчез, растворив себя в искрах полноценной души, вобравшей в себя две энергетические структуры абсолютно разных миров. А Клайд всего лишь потерял сознание.

* * *

– …слышишь меня? – как сквозь плотную пленку до него донесся голос отца. Клайд открыл глаза, непонимающе заморгал от сильного света, прикрылся от него рукой и ответил:

– Да, папа. Слышу. Что случилось?

Джо с облегчением вздохнул.

– Пока ничего особенного… если не считать того, что у нас внезапно произошел скачок напряжения, в результате чего мы до сих пор не можем восстановить все системы. Пока удалось только включить свет, и я нашел тебя здесь. Теперь моя очередь спрашивать «что случилось?».

Клайду было довольно трудно ответить на этот вопрос. Действительно, а что с ним случилось? Он помнил, как повернулся к одному из экранов, а там… А вот что там было, он совершенно не помнил. Только ощущение внутренней и внешней гармонии, да еще пропал куда-то музыкальный зов подсознания. Но это был такой пустяк – теперь Клайд слышал, как звучит мир вокруг него, и эта музыка была настолько прекрасной, что хотелось петь и радоваться.

– Все просто отлично, папа. Кажется, я просто уснул, наблюдая за подводным миром.

Он прекрасно помнил озабоченность в глазах отца, когда стоял тогда в его кабинете и рассказывал свой очередной сон. А рядом так же озабоченно стояла мама. Младшая Наставница сумела-таки расшевелить их, напирая на то, что подобные сны просто так приходить не могут, да еще и к ребенку. И на следующий день был визит к парапсихологу, и взгляд этого строгого дядьки в расшитой иероглифами тоге по мере выслушанного тоже становился озабоченным. Последователи Будды Владимира очень серьезно относились к сновидениям, понимая, что любая неоднозначность есть прорыв энергетической структуры личности, и знали, как распознать, на пользу ли он пойдет этой личности или во вред. В тот раз ничего определенного Наставник Грейг сказать не смог, посоветовал только больше времени уделять медитации и занятиям по управлению собственным сознанием (расширенный курс для готовящихся стать Адептами) и, если сны не прекратятся, снова обратиться к нему уже для более глубокого сканирования личности мальчика. Клайд решительно был против того, чтобы кто-то копался у него в голове – это напоминало ему сюжет из его любимой книги про Смутные дни Земли, где некоторые из последователей Владимира, раскрывшего для них тайну контроля за энергетическими линиями планеты, направили свои новые способности на обретение власти и богатства. Ничем хорошим, естественно, это для них не закончилось. И Клайд перестал рассказывать про свои сны-видения вообще кому бы то ни было, и родители были довольны, что его энергетическая личность стабилизировалась. Так им было проще. Поэтому сейчас Клайд глядел на отца и с честным видом ему врал. Точнее, не говорил всей правды, хотя это одно и то же, если уж начистоту…

– Будь осторожнее, Клайд, – сказал Джо, осмотрел еще раз сына со всех сторон и, не находя никаких отличий от нормы, взъерошил ему волосы напоследок. – Я уж было подумал, не случилось ли чего. Будет лучше, если ты сейчас пойдешь в свою каюту, а я тебе позвоню, как только мы разберемся, что тут у нас произошло.

Он развернулся и вышел. Мембрана двери застыла в каком-то полураскрытом положении, освещение работало только аварийное, экраны были пусты, а клавиатура управления тревожно мерцала красным светом. Клайд постоял с минуту, прислушиваясь к пению мира вокруг, и вдруг услышал в единой мелодии какое-то несоответствие, какую-то дисгармонию. Вот, вот… Да! Он закрыл глаза. Кусок ущербной мелодии оказался прямо перед его внутренним взором, Клайд мысленно протянул руки, коснулся зависших перед ним нот… Поправил одну, переставил другую… А потом погладил и отпустил, и мелодия снова весело влилась в единый ритм композиции, теперь уже звуча правильно, так как нужно. Клайд не мог сказать, откуда он знает, как нужно. Просто знает, и все. Он открыл глаза.

К аварийному свету плавно добавился основной – световые панели медленно начинали разгораться. Обзорные экраны пока оставались слепы, но панель управления теперь нежно переливалась всеми цветами радуги, что соответствовало ее нормальному состоянию.

– Ничего себе! – вслух сказал Клайд, еще раз огляделся и пошел в свою каюту – распоряжение отца пока никто не отменял.

Глава пятая

Старший Наставник Аббадон прожил к этому моменту уже почти двести лет, и пока этот процесс ему чрезвычайно нравился. Мир вокруг был таинственно-чудесен, и, чем больше Аббадон узнавал о нем, тем больше радовался и благодарил Силу Вселенной за то, что та так удачно подобрала ему планету для вновь-рождения. Достигнув определенного уровня саморазвития, он помнил все свои прошлые реинкарнации, и эта пока нравилась ему больше всего. Теперь пришла пора расплачиваться за излишнюю гордыню и самоуверенность. Закон Кармы настиг провинившегося… Конечно, Аббадон всерьез так не думал, но мысли его были черны от предвидения чего-то не очень хорошего в отношении мира, ставшего ему таким дорогим за эти двести лет. И чем больше он размышлял над этим, тем безвыходнее казалось положение. У Мирты не было никакой защиты от подобного рода проблем, да и не случалось нигде ничего похожего со дня выхода человека во Вселенную. Были мелкие внутренние стычки между колониями Старой Земли, иногда случались диверсии на планетах, принадлежавших Содружеству, но Странники по сей день оставались в стороне, одинаково нейтральные как к Старой Земле, так и к Арии. Их корабли бороздили просторы галактики, открывая все новые и новые миры; никогда Странники не заявляли прав на какие-либо планеты – нетерпеливо отдавая их почти за бесценок, они стремились дальше, не останавливаясь и не возвращаясь. Аббадон помнил, что за последние полвека Странники посещали Обитаемый Космос только во время Планетных аукционов, привозя очередную партию координат пригодных к жизни планет. У человечества осталось крайне мало того, что могло бы заинтересовать Странников, и пока интерес еще теплился, космические следопыты возвращались. Но в этот раз их возвращение было отнюдь не мирным. Уже к Мирте Странники прибыли, вцепившись друг другу в глотку, и было понятно, что любое препятствие на их пути будет немедленно уничтожено. Бывшая шахтерская колония Старой Земли, а теперь независимое Островное Королевство мало что могло противопоставить Странникам – семьдесят лет назад выйдя из-под материнского контроля, они потеряли ее покровительство, а вместе с ним – и возможную военную помощь. То есть вряд ли, конечно, Старая Земля прислала бы сюда хоть один из своих и так немногочисленных боевых кораблей, но так у них оставалась бы хоть какая-то надежда… А сейчас и ее не было. Содружество же вообще боевыми кораблями не располагало, предпочитая решать проблемы мирным путем, а в случае крайней необходимости прибегать к помощи Мастеров Кармы. Мастера Кармы с проблемами справлялись гораздо эффективнее плазменных пушек и лазерных лучей. Но на Мирте нет ни одного Мастера Кармы… Адептов полно, но что они могут против армады кораблей, висящих над беззащитной планетой? Правильно, мало что могут. Эх, какие надежды подавал Ворон, какой из него вышел бы Мастер… Но чего не случилось, того не случилось, у каждого своя судьба.

Аббадон вылез из кресла-качалки, медитативно раскачивающейся посреди гидропонного Сада Орхидей, его любимого места в Храме Мирты. Походил среди цветов, машинально отмахиваясь от крупных разноцветных бабочек, чьих тропических предков вывезли с Земли вместе с другими представителями живого царства. Корабль Владимира так и назывался – «Ковчег». Аббадон жил тогда свою пятую реинкарнацию, он помнил, как Владимир шутил на эту тему, сравнивая себя то с Ноем, то с Моисеем. А ещё он помнил – и сердце сжималось каждый раз при этих воспоминаниях – как, сойдя с трапа «Ковчега» (они посадили корабль на огромном базальтовом плато, вокруг шумели сильнейшие ветра, не прекращающиеся ни на миг под плотным слоем облаков), Будда Владимир поднял руки, как будто желая обнять новую Родину, и как откликнулась планета на его призыв. Как поползли в стороны облака, давая дорогу лучам звезды, прежде не добиравшимся до поверхности, и как навстречу этим лучам, пуча базальт трещинами и буграми, поднялись стройные ряды деревьев…

Старший Наставник украдкой – не увидят ли? – смахнул слезу, притаившуюся в уголке глаза. Еще чего не хватало! Тут, понимаешь, судьба планеты на волоске висит, а он расчувствовался, пень старый! Но он знал, что лучше любой медитации в трудную минуту помогают простые человеческие чувства, ибо именно способность чувствовать и переживать отличает человека разумного от человека неразумного. Вот и сейчас печаль отодвинулась на второй план, уступив место расчету и логике. Странники хотят, чтобы их кто-то рассудил, пока они не поубивали друг дружку и всех остальных заодно? Что ж, они получат именно такой суд, какого заслуживают.

* * *

Ворону не спалось. Тусклый экран умиротворяюще мигал бесчисленными картинками и столбцами информации, поступающими на центральный комм со всех камер Айсберга и прилегающих к нему вод. Но сон все не шел – в голове бродили странные мысли, как будто случайно попавшие туда и теперь слоняющиеся в поисках выхода. Ворон заварил себе чай, добавил туда несколько листьев свежей мяты и снова уселся перед экраном. Ловко подхватил одну из мыслей и принялся ее рассматривать. Нарушение баланса… Логические цепочки формул выстроились для удобства столбцом и поползли вверх, перемежаясь с графиками и наглядными примерами. Для мастера-психоэнергета такого уровня, как Ворон, оперировать собственным сознанием как компьютерной системой было проще простого. Ведь мозг – вернее, разум – человека воспринимает и обрабатывает всю поступающую к нему информацию как извне, так и изнутри, примерно так же, как делает это компьютер. И последователи Будды Владимира учились управлять своим сознанием, беря за основу систему рациональной структуризации, и выходило у них это довольно неплохо, надо сказать! А некоторым это давалось – не будем называть имен – особенно хорошо. Ворон достиг уровня Мастера Кармы, но официально заявлять об этом и принимать сан он не собирался. Променять удивительный мир Мирты, бывший при этом еще и его домом, на сомнительное удовольствие просиживать на какой-нибудь враждебно-земной планете, отбиваясь от шпионажа местных властей и пытаясь отрегулировать обычно суровый в таких местах климат? Ни за какие коврижки! Хотя Ворон и не знал, что это такое, но – чем бы ни были эти загадочные коврижки, фразу о которых он нашел в каком-то старом романе, – он не променял бы Мирту на них. А практически всех Мастеров Кармы ждала дипломатическая участь – лишь единицы оставались на своих родных планетах, но обязанностей у них становилось столько, что на личные интересы времени оставалось крайне мало. Если вообще оставалось. Да и правду сказать, сложная это штука – поддерживать энергетический баланс на планетах, где люди являлись абсолютно чуждой жизненной формой… Причем только поддерживать и подправлять – достичь абсолютной гармонии и слияния энергетических систем двух миров смог только Будда Владимир, приведший колонистов на Арию. Так что нет, жизнь полярного исследователя привлекала Ворона гораздо больше! Но, будучи сильным энергетом, он чувствовал сильнейший дисбаланс в системе Мирты и понимал, что пускать все это на самотек у него не хватит совести. Исследования продвигались с трудом, давая неясные и расплывчатые результаты. Разобраться в проблеме, сидя на Айсберге, не получалось, нужна была поддержка таких же энергетов, а больше всего их было, конечно же, в Храме.

Чувствуя необходимость возвращения в город, Ворон грустил, и сон не шел к нему. Пусть даже и маячила впереди возможность когда-нибудь, восстановив порядок, вернуться к исследованиям, но он не слишком на это рассчитывал.

Часов через шесть он все-таки уснул, и ровно через пять минут после этого раздался сигнал внешнего вызова. Ворон открыл глаза и секунды две непонимающе смотрел на экран – заснул он в том же кресле, где предавался размышлениям. Потом взгляд его сфокусировался на иконке мигающего вызова, и он осторожно шлепнул пальцами по голограмме сенсора. Ему звонили очень редко, обычно это были родственники и старые друзья.

– Ну и кого в сей неурочный час? – поинтересовался он, откидывая волосы с лица – мешали смотреть.

– Джеймс, прости, что помешал…

– Ага, родственники… Ничего, Джо, все в порядке, я немного вздремнул… кажется. – Ворон просканировал свой организм и вздохнул. За пять минут он еще не научился восстанавливать свои силы, пока ему для этого требовалось поспать хотя бы часа два. – Говори, что хотел сказать, если действительно хотел.

Джо растерянно смотрел на него – общались они крайне редко, и к неуживчивому характеру брата жены он не привык, терялся и расстраивался, чем всегда изрядно Ворона веселил.

– Надеюсь, с Алоизой все в порядке? – Ворон решил подтолкнуть его к дальнейшей конструктивной беседе. Что с сестрой все хорошо, он знал и так – чувствовал, почти видел ее, склонившуюся над графическим планшетом во многих километрах от ледяной базы. Расстояние не помеха, он бы чувствовал ее, будь Алоиза даже на Арии. Вернее нет, если б на Арии – это как раз было бы совсем просто, но даже и до Старой Земли дотянулся бы.

– Да-да, конечно же, с ней все в порядке! – облегченно сказал Джо – пауза его немного нервировала. – Я в рейсе, она дома… У нас тут произошел довольно странный сбой в системе энергообеспечения субмарины… Вроде все привели в норму, но до причины так и не докопались. Хотел попросить воспользоваться твоим ангаром и генератором, покопаться немного, благо мы недалеко совсем, над Зеленым каньоном висим. Но если напрягаем…

– Никаких «но»! – Ворон почти сердито посмотрел на мужа сестры. – Так бы сразу и говорил, что проблемы с лодкой. Какие тут могут быть «но»? Координаты у тебя есть, надо было сначала сюда плыть, а потом просто в дверь постучать. А если б я спал с выключенным коммом? Так и поплыл бы дальше, что ли? Ближайшая база в три раза дальше! И соседи все разъехались… А если бы снова система накрылась? С концами? – Глядя, как под его гневной отповедью Джо совсем сник, Ворон смягчился немного. – Не понимаю я такой вежливости, честное слово, не понимаю… Ну, давайте в ангар, а потом ко мне на базу – буду тебя чаем вкусным поить.

Джо улыбнулся:

– О твоем чае Алоиза мне все уши прожужжала, не в моих силах проигнорировать такое предложение… Скоро будем, спасибо тебе огромное!

– Ну вот, оклемался чуть-чуть, – удовлетворенно произнес Ворон. – На сколько человек чай заваривать?

– У меня на борту десять человек… Одного ты, кажется, должен знать.

– Ммм? – Ворон вопросительно посмотрел на экран.

– В этот рейс я взял с собой Клайда.

– Племянник? – Черные, как смоль, брови поползли вверх, и уголки губ последовали их примеру. – О, отличный сюрприз! Давай же быстрее плыви сюда, а я пошел ставить чайник.

* * *

– Что? Гм… – Глава клана Озирис, лорд Дейрус, приподнял густые брови и посмотрел на Бреймстри, капитана Дальней Разведки, а также своего дальнего родственника. – Говоришь, Старший Наставник? Серьезный такой тип в мантии и все такое? Глазами бокалы разбивает? Что же, самый удачный выбор кандидатуры, надо сказать. Если кто и может привести наше стадо ослов к разумному консенсусу, так это этакий Будда в миниатюре…