Текст книги "Пятый мир"

Глава 9

После разговора с Максом Хель пришла домой и, заперевшись в своей комнате, начала готовиться к побегу. Она понимала, что родители не обрадуются исчезновению дочери, однако вряд ли удивятся слишком сильно. Хель и раньше надолго отлучалась из дома, никому не говоря, куда пошла. Правда, тогда она твердо знала, что вернется, сейчас же все было иначе. И ей становилось не по себе каждый раз, когда Хель думала о побеге. Но сегодня она окончательно все решила. Хель не могла поверить, что Макс струсил, предал ее! Если даже лучший друг оказался гнилой деревяшкой, то что сказать про остальных? Они без зазрения совести приносили волков в жертву, чтобы получить их силу и ловкость, чтобы жить в обществе тех, кто убивает собственных друзей. Именно так думала Хель. Впервые эти мысли зародились у нее уже на следующий день после того, как на четырнадцатый день рождения ей подарили щенка, которого она назвала Веревочкой. Она отлично помнила этот момент. Хель родилась за день до ежегодной церемонии Посвящения. В короткий срок ей предстояло пережить сразу два важных события в жизни любого волкодлака: начать воспитывать свою волчицу и впервые посетить церемонию Посвящения. Хель шла по лесной тропинке с Веревочкой на руках и с ощущением, что вступает в новую взрослую жизнь, о которой она так мечтала. Теперь у нее был настоящий собственный волк. И это не просто так, это навсегда. Волкодлаки жили и проводили очень много времени со своими питомцами до достижения семнадцати лет, после чего проходили церемонию объединения с волком. До четырнадцати детей не допускали до участия в церемонии Посвящения. Хель много слышала о ней и наконец могла впервые взглянуть на то, как волк и его хозяин становятся единым целым. Но то, что увидела девушка, изменило ее навсегда. После церемонии Хель еще несколько дней не выходила из комнаты. Родителям стоило немалых трудов отправить дочь в школу.

С тех пор прошло три года, завтра ей исполнится семнадцать, а еще через день Хель сбежит со своей волчицей.

Для побега она приготовила несколько свертков вяленого мяса и сухарей, которые прятала под кроватью, дабы не вызывать подозрений. Моток крепкой веревки, небольшой топорик и перочинный нож, который достался Хель во время одной из вылазок в Заброшенный Город. Пара комплектов теплой одежды и новые кожаные сапоги, купленные отцом на Речном рынке, куда лодочники привозили грузы со всех концов Снежной реки. Кроме того, довольно внушительный тюк с мелкими бытовыми принадлежностями и, конечно, карта Великого озера.

Когда все было собрано и спрятано под кровать, Хель наконец приступила к составлению плана побега. У нее было несколько вариантов. Конечно, бежать стоило ночью, чтобы соседи и случайно попавшиеся на пути знакомые ничего не заподозрили. «Слишком уж много вещей», – подумала Хель, посмотрев на мешок. С таким грузом днем незаметно не уйти. Проблема в том, что в темное время суток ворота в поселок были закрыты, а деревянные стены охранялись по периметру охотниками.

На краю поселка у южных ворот находился старый тальковый карьер. Он появился на этом месте, когда поселок был намного меньше. Тогда здесь никто не жил, но время шло, и волкодлаки постепенно освоили эту территорию, а позже возвели укрепления. Здесь можно было переждать Посвящение и сбежать рано утром, когда ворота откроются. Во всяком случае, она так думала.

Был и второй план. Стоило попробовать угнать судно. Год назад Хель какое-то время встречалась с парнем по имени Флиг. Его отец был лодочником, и парень часто катал ее на небольшой весельной лодке вдоль берега. Хель легко смогла освоить греблю. Конечно, этот план был хуже предыдущего. Лодки ночью охранялись, кроме этого, девушка не знала, как ориентироваться на воде в темноте.

Последний вариант предполагал побег во время церемонии Посвящения, но для этого необходимо было зарыть приготовленные вещи в лесу и постараться незаметно слинять на глазах у всех по дороге к реке. Этот вариант казался самым ненадежным и осуществим только в случае провала первых двух. Хель еще раз перебрала все три плана и остановилась на первом. С этими мыслями она вышла из комнаты и прокралась на кухню, где горели свечи, несмотря на то что было поздно и все должны были давно спать.

Мама и папа сидели за столом и тихо что-то обсуждали. Хель незаметно скользнула в темноту, пока они не заметили ее, и стала подслушивать. Тут творилось явно что-то странное, в голосах обоих слышалось беспокойство.

– Хар – опытный охотник, Элени, он успеет к назначенному сроку.

– Они не вернулись сегодня, а значит, у них осталось два дня.

– Два дня – это срок, они должны успеть.

– В поселке говорят разное.

– Это у вас в школе говорят разное, Элени. В больнице слишком много дел, чтобы отвлекаться на всякую болтовню. Самая пора заготовки трав на сезон.

– И все же, Хведрунг, ты же вожак знахарей, ты должен что-то знать.

Мужчина встал со стула и подошел к двери. Хель как можно тише отошла в угол и замерла. Отец ее не заметил, закрыв дверь. Дождавшись, когда отец отойдет от двери, девушка на цыпочках вернулась на место. Голоса стали более приглушенными, родители перешли на шепот, но все же можно было разобрать, о чем они говорят.

– Послушай, Элени, такого еще никогда не было, и старейшины пока не знают, как себя повести в этой ситуации, но факт остается фактом, слияние с волком можно провести только в определенный день и в определенном возрасте, в семнадцать лет. Иначе превращения не произойдет. Были безумцы, которые пробовали, но потерпели неудачу. Ты же в курсе.

– Да.

– Проблемы начались еще три года назад, – окончательно перешел на шепот Хведрунг. – Безликие, в изобилии водившиеся в здешних лесах, куда-то ушли. Их нет, точней, почти нет. Другие кланы говорят то же самое. В прошлом году клан Ледяного Озера так и не смог провести церемонию.

– Боже! Бедные дети! Что же с ними стало?

– Да, старейшины держат эту информацию в секрете, но, похоже, им пришлось изгнать детей из клана.

– Я боюсь, с Хель и другими детьми может произойти то же самое.

– Хар – сильный и удачливый охотник, – напомнил Хведрунг жене. – Он обязательно вернется с добычей.

– Я очень переживаю…

Дальше Хель решила не слушать. Она прокралась в свою комнату, где ее ждала Веревочка, поскуливая под кроватью.

– Тсс! – шикнула Хель на волчицу, которая вылезла из-под кровати и лизнула ей руку.

Девушка не могла успокоиться. Она расхаживала по темной комнате взад и вперед, обдумывая услышанное. Теперь все могло принять иной оборот. Два дня… охотники всегда возвращались с добычей. Но что, если в этот раз они и правда останутся с пустыми руками? Тогда, может быть, их изгонят, и они будут жить на каком-нибудь острове, коих в избытке на Великом озере, вместе с волками.

Так это будет или нет, но в любом случае с побегом теперь стоило повременить. Хель легла в кровать и, закрыв глаза, стала мечтать о возможностях, которые замаячили перед ней. Построить новое общество, где несостоявшиеся волкодлаки и их питомцы будут жить в гармонии друг с другом без этого дурацкого слияния. И они останутся с Максом друзьями. Мысли о друге немного сбили ее настрой. Макс ведь так хочет стать охотником, как его отец и дед, а для этого он должен пройти церемонию Посвящения. Если она не состоится, это станет для него ударом.

Тихо скрипнула дверь, и в комнату вошла мама. Хель притворилась, что уже давно спит. Элени тихо подошла к кровати и поцеловала дочь в щеку, прошептав, что любит ее. После она ушла, а Хель тихо заплакала в подушку, впервые с того самого Посвящения три года назад.

Глава 10

После суда Макс и Эльф вместе с другими учениками поспешили вернуться в школу. Им предстояло отсидеть еще три урока. Хель так и не появилась в классе, и Макс так и не смог поговорить с подругой. Оставшиеся предметы не вызвали у Макса никакого интереса, и он по большей части молча скучал, погрузившись в себя. Вечером планировалась вечеринка в честь окончания школы, но друзья решили не идти на нее. Макс был не в настроении, а Эльф никогда не испытывал восторга от школьных сборищ. Родители особо не возражали. Перед расставанием Эльф предложил Максу зайти сегодня к нему и посидеть в беседке на заднем дворе дома, отпраздновать окончание школы. И захватить с собой Хель, если удастся разыскать ее. На том и разошлись.

Как только Макс переступил порог дома, из кухни послышался голос матери:

– Макс, это ты?

– Да, мам.

– Иди сюда.

Макс вздохнул: каждый раз, когда мама была не в духе, она поджидала его на кухне. Войдя в белоснежную комнату, в центре которой стоял дубовый стол, украшенный расшитой кружевом скатертью, Макс понял, что не ошибся с подозрениями. Мать сидела, нервно вращая кружку с травяным чаем по часовой стрелке.

– Как дела в школе? – она постоянно задавала этот вопрос, хотя Макс не помнил, чтобы он когда-то давал развернутый ответ.

– Нормально, сегодня был последний день, – пожал плечами Макс. – Со школой покончено навсегда.

– Ты, наверное, будешь скучать.

– Почему? Ведь я и так еще не раз увижусь с одноклассниками, учителями, мы живем в одном поселке.

– И все же, через несколько дней ты получишь совершенно новый статус вместе со своим волком.

– А где, кстати, Черныш? Он всегда встречает меня, когда я дома.

– Он резвится с Веревочкой на заднем дворе, – махнула мама рукой. – Чай будешь?

– Нет, спасибо. – И тут до Макса дошло: – Веревочка здесь, значит, и Хель тоже?

– Да, пришла часа полтора назад. Мы выпили чаю, и она ушла играть с волками.

Макс был несказанно рад этой новости. Хель в его доме, и это значит, что она не злится. Ну, или по крайней мере не слишком сильно. А то он уже начал волноваться, что подруга избегает его.

– Мам, я тогда пойду к Хель?

– Подожди минутку, – сказала мать. – Сядь, мне нужно с тобой поговорить.

И все же ему не избежать этого разговора. Макс вздохнул и пододвинул стул. Скорее всего, мама нервничала от того, что папа еще не вернулся. А ведь прошло уже столько времени! Возможно, и правда стоило беспокоиться. Однако она так часто это делала, что Макс, казалось, уже не был восприимчив к ее охам и вздохам.

Его родители начали встречаться еще в школе, и тогда мама не слишком обрадовалась тому, что ее муж станет охотником. Сама она выбрала стаю ремесленников – шила платья. Мама всегда хотела тихой и спокойной жизни, и папа во многом подходил ей, если бы не предпочел стаю охотников. Сейчас она беспокоилась, что и Макс пойдет по стопам отца и деда.

Волкодлаки выбирали стаю на следующий день после церемонии Посвящения. Их всего семь, точнее восемь, но жрецы держались особняком и принимали только своих детей, и далеко не всех. Жрецов всегда было одинаковое количество вот уже несколько сотен лет, ровно сто. Новый жрец становился полноценным членом только после смерти одного из предшественников. В остальные стаи приглашали тех, кого считали полезным. Стаи охотников, учителей, знахарей и лодочников считались престижными, туда был особый жесткий отбор. В ремесленники, служители и пастухи брали всех желающих. Стаю возглавлял вожак, который раздавал указания и отвечал за своих членов перед вождем.

Итак, разговор пойдет или об отце, за которого она волнуется, или о будущем Макса и его намерениях стать охотником.

– Макс, я переживаю за твоего отца.

– Мам, не волнуйся, они обязательно придут с добычей.

Макс не сомневался в сказанном, охотники еще ни разу не возвращались без тела безликого. А в этот раз впервые для такого ответственного задания выбрали Рогдара, его отца. Парень был уверен, что он не подведет. Кроме того, их вел Хар, самый удачливый и прославленный охотник клана Железных Клыков со времен легендарного Угальда Храброго, победителя страшного мардагайла, клыкастого монстра, который терроризировал леса по эту сторону Снежной реки.

– Их нет уже больше недели, – не унималась мать. – Как будто все безликие перевелись в наших краях. А вдруг с ними что-то случилось? Говорила я твоему отцу, не стоит идти в этот поход. Как чувствовала…

– Брось, мам, с ними Хар, а это что-то да значит.

– Ты всегда был на стороне отца в таких делах, – недовольно пробурчала мать и, встав со стула, поставила чайник на печку.

После недолгой паузы она продолжила:

– Кроме того, ты хоть представляешь, что будет, если тело безликого не доставят к церемонии?

Об этом Макс как-то не подумал. Такого еще не было на его памяти.

– Я боюсь, что вас могут просто не допустить к Посвящению. Ведь его нельзя провести в иной день. Что будет с тобой и остальными?

– А что может произойти?

– Вас могут изгнать из клана, вы не станете волкодлаками и навсегда останетесь людьми.

Эта мысль поразила Макса. О таком он явно не думал. Но это могло оказаться правдой. Впрочем, старейшины – мудрые, что-нибудь да придумают. Он сразу отогнал от себя тревожные мысли. Этого никто не допустит.

– Мне кажется, Хель эта новость понравится. Она не в восторге от идеи слияния со своей волчицей.

– Хель – очень странная девушка, – кивнула мама. – Но это и неудивительно, посмотри на ее родителей, особенно на отца. Я вообще не понимаю, чем думали знахари, когда выбирали его вожаком! Еще в детстве он таскал разных диковинных тварей и лечил их у себя дома. Подобным, помнится, занималась и твоя нынешняя подруга.

– Да, тот саблезуб, – улыбнулся Макс.

– Опасный зверь в поселке, где такое видано?! Я вообще не понимаю, как она приволокла эту тушу на себе.

– Думаю, ей помогала Веревочка, – просиял Макс, представляя, как Хель и волчица пыхтят над раненым хищником.

– Не мог найти друзей получше? Вон, Глок – хороший парень, я работаю с его матерью.

«Довольно скучный и унылый тип, особо ничем не интересующийся, все время сидит дома», – подумал Макс.

– Прости, я пойду к Хель во двор?

– Иди, – вздохнула мать, наливая новую кружку чая. – Если проголодаетесь, могу разогреть ужин.

– Спасибо, но сегодня мы идем к Эльфу. Думаю, там и перекусим.

Макс встал из-за стола и пошел на задний двор.

Увидев его, Хель радостно помахала рукой, как будто между ними ничего и не произошло. Волки тоже были рады видеть Макса. Они окружили его с двух сторон, радостно пыхтя.

– Тебя не было сегодня в школе, – начал разговор он. – Я искал тебя весь день, чтобы извиниться…

– Забыли, – перебила его Хель. – Давай просто поиграем с волками, покидаем палку.

– Ты уверена, что не злишься на меня? Я хочу сказать… я был не прав…

Хель подошла к парню и закрыла ему рот ладонью. Девушка лукаво прищурила голубые глаза и поднесла указательный палец к губам. Она была так близко, что Макс почувствовал ее запах, который вскружил голову и заставил его замолчать, погрузив в легкую эйфорию.

– Для такого чудесного парня ты слишком много извиняешься. Давай просто хорошо проведем этот вечер, ладно?

Макс кивнул.

– И если я уберу руку, то ты обещаешь больше не извиняться.

Макс еще раз кивнул, и в тот же миг она убрала руку от его рта.

– Какие планы?

– Ну-у-у, э-э-э… – попытался прийти в себя Макс, – Эльф звал сегодня к себе.

– Отличная идея. Так идем?

Хель одарила Макса такой улыбкой, что его ноги подкосились, а губы расплылись в абсолютно идиотской гримасе, которая рассмешила девушку. Черныш лизнул руку хозяина, немного приведя его в чувства.

– А-а-а-а, да, идем…

И они направились к калитке в окружении своих волков, судьба которых теперь была не ясна, впрочем, как и судьба парня и девушки. Макс и Хель понимали, что хотя бы до возвращения охотников между ними перемирие, которое, возможно, могло перерасти в нечто большее, новое, в то, чего еще не было в клане Железных Клыков. И теперь эта мысль объединяла их.

Глава 11

Охотники подошли к краю Города, когда солнце уже скрылось за горизонтом и на мир опустились сумерки. Отряд расположился на ночевку в заброшенном здании, которое все называли «аэропортом». Это было очень архаичное слово, восходящее к тем временам, когда на Земле обитали древние народы, построившие гигантские города и дороги, тянувшиеся на многие километры. Никто уже не помнил первоначального смысла этого слова, но и люди, и волкодлаки использовали его. Сам аэропорт состоял из металлического каркаса, на котором держались массивные стеклянные стены, и над ними, казалось, было не властно само время. Пройдя внутрь, охотники оказались в просторном темном помещении. Под ногами валялось довольно много различного мусора, свидетельствующего о том, что это место часто использовалось для ночлега. Все, что могло представлять какую-либо ценность, давно вынесли, но в аэропорту оставалось еще много приборов, предназначение которых было не понятно. Впрочем, они, скорей всего, давно не работали. Волкодлаки осторожно озирались по сторонам, пытаясь высмотреть в темных коридорах врагов, но залы были пусты, и лишь эхо шагов охотников нарушало тишину.

Наконец волкодлаки осмотрели здание – чисто, можно располагаться на ночлег. На второй этаж решили не подниматься, а остановиться в одном из залов с видом на заросшее поле, на котором вдалеке виднелись ржавеющие металлические остовы непонятных приспособлений, похожих на гигантских птиц. Отряд наконец мог отдохнуть. Костер разжигать не стали, чтобы лишний раз не привлекать внимания, поужинали сухарями. Было уже совсем темно, и лишь луна освещала тусклым фонарем безжизненное здание.

Рогдар разместился немного в стороне от остальных на длинной череде жестких пыльных кресел. Он устал, быстро провалился в сон под негромкие звуки голосов других охотников. Хартиг дежурил первый. Остальные вели неспешную беседу.

Вторым в дозор должен был пойти временный командир отряда Грака. Он изначально настоял на том, что не будет отлынивать от дозорной службы, так как не видит в ней ничего зазорного. Сквозь сон Рогдар слышал очередную веселую байку от Халди, которую тот травил уже в сотый раз. Рассказывал, как голыми руками убил чернорога, гигантского волосатого зверя с рогом на носу. Охотники смеялись и разбавляли историю сальными комментариями. Наконец настало время Граки принимать дозор. Рогдар уловил, что после ухода командира тональность разговора сменилась. Сделав вид, что все еще спит, он стал внимательно вслушиваться в беседу товарищей.

– Лин и Солух остались бы в живых, если бы не этот трус, – прошептал Халди.

– Да, они были славными бойцами, нам их очень не хватало во время битвы в лесу, – согласился Ньял. – Если бы не раненые, мы бы шли быстрей, и эти твари нас бы не нагнали.

– Тогда бы и Хар был жив и здоров, – кивнул Барей.

– Наши товарищи мертвы, а этот трус, недостойный быть охотником, спит там в углу, – кажется, это опять был голос Халди. – Я говорил Граке, что его надо наказать, но теперь он чтит закон, как это делал Хар.

Ничего хорошего эти слова не предвещали для Рогдара. Нужно было что-то предпринять, и немедленно. На Граку и Хартига надежды мало, они точно ему не друзья, и очень сомнительно, что кто-то заступится за него. Ах, если бы Хар был бы жив! Но он не пережил ту схватку в лесу. И зачем Рогдар только согласился на этот поход? Стыдно было отказать, ведь охота на безликого – это великая честь. Оставалось только посыпать голову пеплом и сожалеть о том, что не послушал жену, которая изначально высказывалась против.

– А может, перережем ему горло, пока Грака не видит, и спрячем тело? Я знаю хорошее место, тут неподалеку, – предложил Ньял.

– А Граке что скажем?

– Что Рогдар ушел, не выдержав мук совести.

– Можно подумать, она у него есть! Прятался бы он тогда за спину Хара, когда Грака вызвал его на битву?

– Может, у Рогдара и нет совести, а у тебя нет мозгов, Халди, – прошипел Магнус. – То, что вы предлагаете, это убийство нашего товарища во время охоты. По закону за это вам грозит смертная казнь.

Его слова несколько поубавили пыл остальных. Это вселило в Рогдара надежду на положительный исход.

– Мы никого не убили, пока… – буркнул Ньял. – Просто обсуждаем возможности.

– Старейшины разберутся, – отрезал Магнус. – Так говорил Хар, это подтвердил и Грака, избранный вами командиром.

Тут нечего было добавить, казалось, инцидент исчерпан, и все замолчали.

– И все же мы кое-что можем сделать, – нарушил общую тишину Ньял. – Устроим этому трусу взбучку, о которой он еще долго будет помнить.

– Кулачный бой! – уже не скрываясь, воскликнул Барей.

Дело все же приняло дурной оборот. Все охотники, кроме Магнуса, встали со своих мест и направились к Рогдару, который все еще притворялся, что спит. Толчок в бок, еще один. После такого ему пришлось открыть глаза. Он пока не знал, как вести себя, в кулачных поединках Рогдар последний раз участвовал еще в школе. Тогда задиристый парень по имени Рокки выбил ему пару зубов. В том поединке Рогдар так и не нанес ни одного удара противнику. Ему было слишком страшно, и он просто терпел боль, надеясь, что скоро все закончится. Отец был в ярости из-за того, что его сын проиграл. После этого он потратил много времени на то, чтобы научить Рогдара искусству кулачного боя, но так и не преуспел в этом.

Их было трое: Халди, Ньял и Барей. Магнус остался в стороне и внимательно наблюдал за происходящим.

– Эй, Рогдар, а чего ты не с нами? – задал вопрос Барей.

– Я сплю, до моего караула еще три часа.

– И хорошо ли тебе спится, мерзкая жаба, после того, как из-за тебя погибли наши товарищи?

Ответа не последовало. Не было варианта, при котором будет лучше: чтобы он ни сказал, это только спровоцирует нападавших. Неожиданно скамейка под Рогдаром перевернулась, и он упал на пол. Раздался оглушительный гогот, который разнесся по всему зданию.

– Мне кажется, наш Рогдар решил немного полетать, – оскалясь, сказал Халди.

Рогдар молча лежал на холодном и грязном полу. В кулачном бою у волкодлаков было неписаное правило: драка состоится только по обоюдному согласию сторон. Они провоцировали его на поединок.

– Рогдар, тебя назвали трусом и скинули на землю, твое слово, – обратился к нему Халди.

Ответа все еще не было, как и поединка. Страх быть побитым оказался сильней унижений и насмешек. Если ничего не делать, то нельзя ошибиться, если пытаться, то будет только хуже.

– Трус, вставай и бейся за свою честь, – воскликнул Барей.

– У этого безмозглого тупорога нет чести. Он испугался, когда из-за него погибли Лин и Солух, испугался и сейчас, – презрительно сказал Халди.

Главное – не отвечать, нельзя провоцировать их на драку, пока они говорят. Пусть говорят, разговоры – это прекрасно. И лучше не вставать, все равно опять упадешь, а попытки подняться на ноги только все усугубят.

– Магнус, иди посмотри на этого слизня! Такого жалкого охотника еще свет не видывал, – обратился к сидящему Ньял.

Тот продолжал молча наблюдать за происходящим.

– Вставай и дерись!

– У тебя нет чести!

– Трус!

Нападавшие не унимались, но как ни старались, Рогдар продолжал молча лежать на полу, с ужасом глядя на происходящее.

– Немедленно прекратите это! – раздался чей-то знакомый голос.

Это был Хартиг, он стоял спокойно и властно, старый воин, его голову покрывала седина, но в мышцах еще чувствовались твердость и сила.

– Халди, Барей, Ньял, разве вы не знаете, что за нападение на товарища во время охоты полагается суровое наказание? Или, может, вы думаете, что старейшины писали закон не для вас? – голос его звучал сурово и твердо, он не терпел возражений, волкодлаки отступили от своей жертвы.

– Мы лишь хотели проучить Рогдара, – ответил Ньял. – Пытались вызвать его на кулачный бой, но этот трус не достоин носить звание охотника, лег на пол и предпочел не защищать свою гнилую честь.

– Хар сказал, что Рогдара будут судить старейшины, это же подтвердил и Грака, наш новый командир, которого мы избрали, – резко ответил Хартиг. – Не ты, Ньял, простой охотник, а ста-рей-ши-ны. Это понятно?

Все трое кивнули и молча разошлись по своим местам. Рогдар спасен, во всяком случае, на время. Он встал, отряхнулся и молча отошел от остальных. Когда страх отпустил, нахлынуло чувство унижения и злобы. Рогдар был чужим для этих волкодлаков, был чужим для отца, который засунул его помимо его воли в стаю охотников. Он винил себя за трусость и винил отца за свое детство. На этой охоте они должны были быть единой стаей, одним целым, но не было и дня, когда бы он по-настоящему ощущал единение с остальными. Одиночество и страх были его спутниками всю сознательную жизнь. Другие чувствовали это, но не жалели, не помогали ему, а даже наоборот, нападали при каждой удобной возможности. Как будто они получали от этого удовлетворение или что-то иное, о чем Рогдар не мог и помыслить. Он ненавидел их, желал им смерти, но не мог осуществить это сам. Эта месть оставалась все эти годы без ответа, словно боги отвернулись от Рогдара или вообще никогда не смотрели в его сторону. Больше всего на свете сейчас он желал, чтобы кто-то пришел и наказал обидчиков. Так, чтобы те запомнили раз и навсегда. Смерть, смерть этим грязным выродкам.

Она пришла незамедлительно, из дальнего темного коридора, забитого мусором, в который никто так и не заглянул. Смерть явилась за его обидчиками в обличии пары гигантских белых медведей, с ревом ворвавшихся в зал, где собрались волкодлаки. Дикий нечеловеческий рев раздался ровно в ту секунду, когда охотники расселись, приструненные Хартигом. Никто не понял, откуда взялись эти звери в аэропорту.

Волкодлаки повскакивали с мест и накинули на головы волчьи шкуры. Битва началась. Волков было шестеро, а медведей всего двое, однако охотники сильно уступали в размерах свирепым гигантам, вставшим на дыбы и размахивающим лапами с острыми когтями-крючьями. В считаные секунды после начала боя гигантская лапа опустилась на голову одного из волков, раздался оглушительный визг, и тот отлетел в сторону, тотчас приняв первоначальный облик. Это означало только одно – охотник был мертв. Рогдар успел взглянуть на тело, в углу с раздробленной головой лежал Барей. А тем временем битва продолжалась, волкодлаки пытались приблизиться к нападавшим, чтобы вцепиться зубами в горло, но медведи не подпускали их близко, размахивая передними лапами и все время наступая. Ситуация осложнялась и тем, что у волкодлаков не было лидера. Охотники всегда славились железной дисциплиной, выполняя приказы своего командира. Это было их самым сильным и одновременно самым слабым местом. Без предводителя волкодлаки действовали разрозненно, каждый бился за себя. Медведи этим умело воспользовались, разделив охотников на две группы. Хартиг, Халди и Ньял вертелись под ногами у белого медведя, наступавшего справа. Магнус и Рогдар пытались справиться с противником на левом фланге.

Один медведь взял массивный металлический шкаф, стоявший в углу, и с силой швырнул его в Магнуса, который не успел увернуться и, потеряв сознание, остался лежать придавленный. Не понятно было, жив он или мертв. С этой минуты Рогдар остался один на один с белым великаном. Смерть в обличье медведя, издав раскатистый рев, неслась на него с неизбежностью. Он вспомнил момент, когда безликий был готов вступить с ним в схватку, которая грозила стать последней для Рогдара. Тогда он отступил, но сейчас отступать было некуда, казалось, волкодлак загнан в угол. Собрав все силы, Рогдар прыгнул на медведя, целясь ему в горло. Этот бросок оказался для гиганта неожиданным, и тот, не успев среагировать, взвыл от боли, когда зубы волка впились в его плоть. Рогдар почувствовал во рту вкус крови, заполняющей его пасть. Казалось, он одержал победу, но не тут-то было. Медведь начал бешено мотать головой, пытаясь сбросить волка вниз. Рогдар, пытаясь удержаться, попробовал впиться когтями медведю в бок, но смог только немного поцарапать того. Истекающий кровью зверь изменил тактику и с силой ударил Рогдара об стену. На секунду рассудок волкодлака помутился, и он, разжав зубы, упал на пол. Дыхание было учащенное, перед глазами все расплывалось, охотник с трудом пытался прийти в себя. Белый гигант прижал его своей лапой к полу, не давая возможности подняться. Смрадный запах из его пасти был настолько резким, что смог привести Рогдара в чувство. Пара черных глаз смотрела на него, этот взгляд поразил Рогдара, в них было что-то не звериное, разумное. Это явно был не простой медведь.

– Кто ты, Андурин тебя подери?!

Рогдар был в полной власти медведя, но тот не торопился нанести последний удар. Принюхавшись, зверь убрал свою лапу с груди волка и, повернувшись, пошел прочь. Не веря глазам, Рогдар попытался встать, но медведь обернулся и громко заревел, как бы предупреждая волкодлака, что он должен оставаться на месте. И в тот же миг зверь захрипел и упал на пол, из его рта текла кровь, а из раны торчал металлический прут. Противник был повержен, а над его телом стоял Грака в человеческом облике. Другой медведь развернулся и поспешил скрыться в том же темном коридоре, откуда и пришел. Волкодлаки не стали гнаться за ним: в узких темных коридорах аэропорта гигант имел бы слишком очевидное преимущество. Охотники вернулись в человеческое обличье и только тогда заметили, что не только они изменились. На полу, где только что был убит белый медведь, лежал мертвый человек.

– Оборотень! – удивленно воскликнул Ньял.

– Но ведь мы знаем всех оборотней в нашем мире, и люди не умеют превращаться в белых медведей.

– А самих белых медведей ты часто встречал? – угрюмо спросил Хартиг. – Они водятся далеко от этих мест, у берегов Холодного моря. Я видел их однажды в землях клана Северного Братства, но не думал, что встречу в Заброшенном Городе.

– Но все же даже на севере белые медведи – это просто свирепые звери, а не люди в ином обличье, – добавил Ньял.

– Вначале какие-то неизвестные люди, напавшие на нас у озера, теперь оборотни-медведи. Мне кажется или происходит что-то неладное?

– Халди, я думаю, не у тебя одного такие подозрения, – взял слово Грака. – Мне кажется, что за нами кто-то следит.

– Для чего?

– Возможно, охотятся на безликого.

– А что, вариант, – согласился Хартиг. – И это явно не охотники из другого клана.

Волкодлаки закричали.

– А кому еще нужен безликий?

– Это точно клан Белой Длани!

– Тихо! – скомандовал Грака. Тотчас все замолкли. – Никто до сих пор не встречал медведей-оборотней, равно как и тех странных людей в масках, что напали на нас. Здесь явно что-то не так. Сейчас главная и единственная задача – не разбираться в том, кто и почему преследует нас, а доставить тело безликого в целости и сохранности к церемонии. Верно говорю?

– Да, верно, командир.

Грака удовлетворенно кивнул, довольный тем, что заручился полной поддержкой отряда.

– А где Барей и Магнус?

– Грака, они пали в бою, – ответил Хартиг, указав на тела обоих охотников.