Текст книги "Level Up. Нокаут 2"

Глава 3. Lo$t Wage$

Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы – сердца людей.

Федор Достоевский

Хаген потратил полчаса на то, чтобы найти свою машину на парковке. Гонсало не сказал, где именно ее оставил. Хотел даже позвонить ему, но передумал – слишком стыдно было перед друзьями. Особенно с дядей плохо получилось. Будто выгнал его. Надо будет извиниться, но потом.

Сейчас хотелось вернуться в мотель и подумать над тем, что делать в жизни дальше. Профессиональный спорт временно закрыт, это понятно, но куда страшнее то, что Хаген не был уверен, стоило ли снова заниматься единоборствами, если он неизвестно чем болен?

Доктор сказал, что можно попробовать тренироваться, но спустя неделю-другую, а чем заняться до этого, Майк пока не представлял.

Тупо бродя между машинами, он так и ходил кругами, пока, наконец, не обнаружил темно-синий RAM 1500, который когда-то купил у своего заклятого врага Грегори Горецки. По приезде в Лас-Вегас он закрасил фигуры полуголых женщин, которыми был украшен пикап. Это выглядело слишком пошло и унизительно для женщин, как сказала Ольга, и Хаген с ней согласился.

Залезть в машину он не успел. С двух сторон и из-за пикапа появились трое парней, одетых в одинаковые темные куртки, что было слишком необычно для жаркой погоды. Близко они не подошли, но окружили – значит, знали, с кем имели дело, побаиваясь его кулаков.

Один из троицы шепнул товарищу на португальском:

– Это точно он? Какой-то мелкий и бледный.

– Это он, не сомневайся, – ответил другой, оценивающим взглядом окидывая Хагена.

В тюрьме Майк выучил несколько португальских фраз у сидящих там бразильцев, и сейчас эти знания пригодились:

– Oi! – сказал он. – Como voce esta?[2]2
  Привет! Как дела? – порт.


[Закрыть]

Майк заметил, что еще один парень стоял на повороте парковки, следил за появлением полиции, а еще несколько ждали в машине неподалеку. Жизнь в тюрьме, да и вообще жизнь, научила его спокойнее относиться к подобным ситуациям. Хотели бы убить, не здоровались бы.

– Привет, ребята, – повторил Майк по-английски. – Чем могу помочь?

Парень снова наклонился к товарищу:

– Что-то он вежливый для злого духа.

– Дьявол умеет маскироваться.

Наконец из машины, что стояла поодаль, вышла молодая женщина с длинными волосами, одетая во все черное. Разноцветные ожерелья, звеневшие при ходьбе, окружали ее шею, а на левой скуле виднелся небольшой, но глубокий шрам. Подбородок незнакомки украшала небольшая татуировка, уходящая по горлу под витки ожерелья. Ярко-красные полные губы и блестящие черные глаза придавали ей зловещий вид. Остановившись в нескольких шагах от Майка, она с легким латиноамериканским акцентом сказала:

– Эстебан хочет поговорить с тобой.

– Спасибо, но я только что из больницы. Мне надо отдохнуть. – Хаген сделал шаг к свой машине. – Кроме того, я не знаю никакого Эстебана. Извините.

Парни отодвинулись, но окружение не разомкнули. Хаген вынул руки из карманов и сжал кулаки, щелкнув костяшками. Ему хотелось еще угрожающе хрустнуть шеей, но он, кажется, потерял и эту способность.

И знал, что не справится даже с татуированной женщиной, он просто блефовал. А блеф пугал только трусов. Тот парень, который задавал приятелю вопросы, вздрогнул и отступил, перекрестившись. Товарищ дернул его за руку, возвращая в строй.

Набравшись духу, Хаген шагнул к машине… Парни расступились. Даже позволили открыть дверь, потом все произошло так быстро, что Майк не успел понять, когда красотка со шрамом очутилась перед ним и ткнула в плечо электрошокером. Раздался треск, по телу пробежала боль. Второй разряд пришелся в шею. Хаген свалился в руки нападавших. Одновременно с этими взвизгнули тормоза, и машина, из которой вышла женщина, остановилась напротив.

У Хагена продолжали дергаться руки и ноги; его запихали на заднее сиденье и захлопнули дверь. Так как он не владел телом, то моментально скатился на пол. Не видел, но почувствовал, что женщина села на сиденье и поставила на него ноги.

Соблюдая скоростной режим, машина поехала прочь с парковки.

Откуда-то с переднего сиденья доносился шепот напуганного парня, постоянно поминающего дьявола.

– Заткнись, – приказала ему женщина. – Ты разве не видишь, что дьявол ослаб? Он в наших руках.

Хаген почувствовал, как ему вывернули и связали тонким, больно впившимся в запястья проводом, руки. На голову надели темный мешок и тоже стянули так, чтобы заодно заткнуть рот, после чего обшарили карманы и вынули телефон.

Все произошло так неожиданно, что он даже перестал бояться. Нагромождение событий лишило его этой способности.

* * *

Ехали долго. Иногда стояли в пробках или на светофорах. Один раз Хаген слышал, как остановились у шлагбаума платной дороги. После, судя по прыжкам машины на ухабах, свернули на проселочную дорогу. Даже сквозь ткань мешка Хаген почувствовал запах пыли, значит, выбрались за город. Здесь Хагена подняли с пола и усадили, но мешок не сняли.

Впрочем, он не мог сказать, насколько долго ехали. Несколько раз он то ли терял сознание, то ли засыпал. Шея и плечо – туда ударили шокером – болели. Болела и голова, и вывернутые за спину руки, и спина с ногами. Невыносимо хотелось пить.

За всю дорогу похитители не сказали ничего такого, что прояснило бы судьбу Майка. Пару раз обсуждали, куда повернуть направо или налево, не называя улиц. Единожды, когда накопились силы, Хаген попытался шевелиться и брыкаться, но, получив удар локтем в грудь, едва не задохнулся, после чего затих, потеряв всяческое желание сопротивляться.

Наконец машина остановилась, и двигатель заглох. Майк услышал хлопанье дверей, после чего его вытащили наружу и сняли с головы мешок. Так как ноги затекли, он не удержался и упал на песок, поросший какими-то колючими вьюнами.

Был поздний вечер, но Хаген все равно щурился от света фар или фонарей. Видел часть деревянной изгороди, на которой висели ковры для просушки.

Он жадно хватал воздух, не мог надышаться за все те часы, что провел в мешке. Попытался что-то сказать, но губы не слушались, а из пересохшего горла вырвался только хриплый писк.

Хагена снова подхватили и поволокли по песку. Он успел увидеть только кусок деревянной веранды небольшого домика и красную полоску заката, наполовину перекрытую скалами. Пахло костром и навозом.

Притащившие его парни усадили Майка на стул. Потом дверь за спиной хлопнула – они вышли. Осталась только женщина со шрамом, которая села напротив него за стол.

Убранство дома напомнило охотничью хижину, в которой Хаген и дядя Питер провели однажды выходные. Это было в ту пору, когда Майк работал в дядиной компании по установке оборудования для видеонаблюдения в Сиэтле. Питер решил в очередной раз сделать из племянника мужчину, для чего повел на охоту. Дело было зимой, поэтому Хаген, притворившись больным, просидел все два дня в хижине, не высовывая носа на улицу. Пока дядя охотился, он играл на телефоне, потом поднимался на чердак, где можно было поймать интернет, и за просмотром порно освобождал своих демонов – так саркастично он называл опостылевшее рукоблудие…

Слева потрескивал огонь в камине, справа угрожающе красовалась стена с ружьями и ножами, а перед ним стоял большой деревянный стол. Попади Хаген в гости к хозяевам домика без мешка на голове, оценил бы этот суровый и функциональный уют.

– Пить, – выдавил из пересохшего горла Хаген, жадно оглядывая пустые тарелки и кружки.

Женщина вытащила из упаковки на подоконнике бутылку воды и помогла ему напиться – руки ему так и не развязали.

Прикосновение ее пальцев к щеке Хагена было мягким, почти нежным, но это будто делало ее еще более опасной.

– Малыш Майки. Он же Плакса. Он же Синеглазка. Он же Бьорн, – раздался за спиной голос с сильным испанским акцентом. – Я все знаю о тебе, Малыш. Гораздо больше, чем многие.

– Он не похож на того дьявола, которого ты описывал, – сказала вдруг брюнетка и села напротив. – Он даже не ударил никого! Этого кролика даже связывать не надо было и уж тем более бить шокером. Достаточно стукнуть пару раз, сам пошел бы…

– Фернанда, внешность обманчива, – перебил ее незнакомец. – Многие противники Малыша Майки допустили эту оплошность и проиграли.

Он вышел из-за спины Майка и встал рядом, позволив себя изучить: лет тридцать пять, из-под кожаной черной куртки выпирает небольшое брюшко, обтянутое белой майкой, на пальцах блестят массивные перстни, а на толстой шее золотая цепь. Сам крупный, широкоплечий, сразу угадывается боец, который бросил драться и начал обильно и вкусно питаться.

Мужик сел рядом с красоткой и уставился на Хагена. Его цепкий взгляд, казалось, проник до сердца. Майку стало по-настоящему страшно.

– Помнишь меня? – спросил незнакомец.

– Нет, – мотнул головой Хаген.

Кажется, это был не тот ответ, которого ждал незнакомец, и тот даже немного опешил:

– Так это… Я Эстебан… Тюрьма, деревянный ринг? Не помнишь? Мы два раза дрались. На третий я отказался, ты меня чуть не убил.

– Я там много с кем дрался. Много кого чуть не убил.

– Но не Блинки Палермо, а? – усмехнулся незнакомец. – Его-то ты убил.

Хаген искренне удивился:

– Директор тюрьмы сам умер, от сердечного приступа.

– Я же говорил, что знаю о тебе больше, чем ты сам.

Эстебан продолжал хвастаться своей осведомленностью, утверждая, что все узнал о Хагене, но Майку вдруг стало безразлично – если раньше связанные за спиной руки просто ныли, то теперь он вообще не чувствовал, есть ли у него кисти. Стены комнаты поплыли, и Майк упал лицом на стол.

Очнулся он оттого, что Фернанда лила на его голову воду из бутылки. Рядом стоял удивленный Эстебан:

– Что это с тобой? Где твоя невиданная выносливость?

– Развяжите руки, – попросил Майк.

– Руки развязать? – ухмыльнулся Эстебан. – Чтобы ты тут все разнес? Нет, Малыш, это вряд ли.

– Мне… очень больно.

Видимо, поведение непобедимого Хагена сбило Эстебана с толку, и он приказал Фернанде снять путы, а сам сел напротив и положил перед собой на стол пистолет:

– Ладно, Малыш, перейдем к делу. К двум делам.

– Переходи, – с безразличием ответил Хаген. Его руки безвольно повисли, и он не мог ими пошевелить.

Но чем дальше говорил Эстебан, тем больше он прислушивался. Выйдя из тюрьмы чуть позже Хагена, тот продолжил заниматься криминальными делами, связанными с торговлей оружием. Но при этом пристально следил за судьбой Хагена.

– Я не знаю, почему никто этого не заметил, – сказала Эстебан. – Но мне совершенно ясно, что ты одержим злым духом. Это он дал тебе силу и умения. Ты овладел магией, с помощью которой побеждал на ринге. Эта магия убила твоего главного врага, Блинки Палермо.

– Что ты такое несешь? – не вытерпел Хаген. – Какая магия?

Эстебан схватил пистолет и постучал дулом по столу:

– Ну-ка, не дергайся. Меня не обманешь.

Мужик продолжал рассказывать, как он собрал всю возможную информацию о жизни Хагена и в конце концов убедился, что путь того к вершине бойцовских чемпионатов начался внезапно. Кроме того, все колдуны и шаманы, которым он показывал Хагена, подтвердили присутствие потустороннего духа.

Эстебан решил использовать свое знание и всегда делал ставки на Хагена.

– И я не ошибался! – закончил Эстебан. – Ты всегда выигрывал, но вот вчера…

– Я сам не знаю, как так вышло, – признался Хаген. – Я…

Но договорить ему не дали. Фернанда неожиданно сильно ударила его по шее:

– Никогда не ври нам, cotorra![3]3
  Болтун (исп.)


[Закрыть]

– Вчера я поставил на тебя все мои деньги, – продолжил Эстебеан. – Много денег.

У Хагена уже разгоралась злость на этого напыщенного бандита:

– А что ты хотел? Ты рисковал, ты проиграл.

– Нет, это ты проиграл. И я знаю кому.

Майк почувствовал прилив слабости. Он едва понял, о чем говорил Эстебан. А именно, что Хаген вошел в сговор с бандой, которая стояла за Молимо. Что он специально лег на ринге, чтобы получить деньги. Даже его продюсер Люк Лукас узнал об этом и отказался от сотрудничества с предателем.

– Но… у меня нет никаких денег… я не получил ничего… – едва нашел силы Хаген.

Как мог, он объяснил, что с ним произошло нечто странное, что он больше не тот боец, который всех побеждал.

Эстебан слушал, яростно постукивая дулом по столу. Хаген даже испугался, что тот случайно выстрелит себе в ногу.

– Заткнись! Ты хочешь сказать, что больше не одержим дьявольской силой?

Майка уже мог двигать руками, поэтому махнул:

– Если тебе так будет понятнее, то да, не одержим.

Эстебан навел на него пистолет:

– Встать! Встать, я сказал. Выйди на середину комнаты. А теперь – дерись!

– С кем? – удивился Хаген.

– С ней дерись.

Майк поднял руки:

– При всем уважении к равноправию…

Но Фернанда уверенно устремилась на Хагена – он вынужденно принял стойку. Противница резко нырнула под его руки, проехала по полу, схватила Хагена за ноги и обрушила на пол. Потом молниеносно обхватила бедрами и зафиксировала.

Приемы бразильского джиу-джитсу Майк и сам использовал на ринге, хотя и редко. Сейчас он, правда, совершенно не помнил, как именно он их использовал. Он попросту не успел ничего уловить, сразу оказавшись на полу. Фернанда захватила пятку Хагена и провела болевой прием. Стены домика огласил болезненный крик непобедимого Бьорна. Даже Эстебан поморщился.

Фернанда, кажется, делала что-то еще, но Майк снова отключился.

Глава 4. Мастер

Не пытайся быть как Джеки. Есть только один Джеки. Лучше иди программистом работай.

Джеки Чан

– …А я тебе говорю, что нет в нем ничего. Даже тренировочный манекен дерется лучше этого уродца.

– Не спорь со мной, Фернанда. Дьявол сидит в нем, он просто притворяется. Надо же ему оправдать свой проигрыш.

– Да убить его, и все, – сказала вдруг Фернанда.

– Ты чего? – зашептал в ответ Эстебан. – Тебе лишь бы убивать всех.

Хаген лежал на полу и слушал разговор. Он не видел Фернанды, но уловил ее смешок. Потом шевельнулся и приподнялся – вывихнутая нога отдалась дикой болью, и он едва дополз до стула.

Похитители молча наблюдали. Хаген схватил бутылку воды и жадно припал к ней.

– И это твой дьявол? – усмехнулась женщина. – Дерьмо какое-то.

Эстебан отмахнулся от Фернанды:

– Даже если дух уснул, однажды он проснется. – Мужчина подошел к Хагену и зло выплюнул: – Даже не думай, что тебе удалось меня обмануть.

– Что вам надо? – пролепетал Хаген, сминая пустую пластиковую бутылку. – Я не дьявол, не черт, не дух и не призрак. Я сам не знаю, кто я.

– Заткнись. Я тебе объясню, кто ты. Ты тот, кто должен мне деньги. Сейчас ты, видимо, немного не в форме, но знай, что твой долг не исчез.

Как бы ни было Хагену плохо, он расхохотался:

– Когда меня обыскивали, вы разве не нашли мой кошелек? Возьмите из него столько, сколько вам надо.

Все это время Эстебан держался поодаль, опасаясь его кулаков. Но теперь подскочил и ударил ногой в грудь – Майк опрокинулся вместе со стулом.

– Избавься от него, – приказал Эстебан партнерше.

У Хагена не было сил подняться. Он просто лежал и ждал, что будет дальше. Даже если его убьют, ему было все равно. Уже так все достало, что накрыло абсолютным безразличием к происходящему.

По полу пронесся сквозняк – открылись двери. Майк увидел ботинки тех парней, что его похищали. Его выволокли на улицу.

Ночное небо усеивали мерцающие звезды. Парни поставили Хагена на ноги и ушли. Осталась только Фернанда:

– Бейсин Хайвей в той стороне, – указала она.

Хаген проверил карманы:

– А где ключи от моей машины?

– Это теперь наша машина. Тачка – дерьмо, но в хозяйстве сгодится. Не забывай, тебе больше ничего не принадлежит, пока не вернешь долг. Ты принадлежишь Эстебану.

– Но я не могу идти один по пустыне. Еще и ночью!

– Если Эстебан прав, и в тебе злой дух, то он не даст тебе умереть.

– Нет во мне никакого духа… Ни злого, ни доброго.

– До хайвея не так далеко, как тебе кажется. Иди, а не ной.

Хаген сел на землю:

– Не пойду.

– Хочешь остаться с Эстебаном?

– Нет. Но это же безумие – отправлять меня в пустыню.

Она усмехнулась и достала пистолет:

– Хочешь, отправлю тебя в другое место?

При виде оружия Хаген вскочил:

– Вы упоминаете о злом духе и дьяволе, но при этом сами озлоблены и жестоки. Вам разве мало самих себя?

Она просто повела стволом. Хаген развернулся и, прихрамывая, пошел в темноту.

– Главное, не сворачивай, умник, – посоветовала Фернанда. – Иди прямо, не заблудишься.

И Хаген пошел.

* * *

Над ним раскинулось огромное звездное небо Невады, а вокруг простиралась бескрайняя пустыня с громадами скал, которые чернели на темно-синем фоне.

Тяжело передвигая ноги, Хаген брел по короткой колючей траве, проваливаясь в ямки и спотыкаясь о камни. Странно, как яркие звезды могли ослепить одинокого путника в пустыне. Майк не видел ничего под ногами, шел на ощупь, чуть ли не врезаясь в кактусы или кустарники. Подошва кроссовки на левой ноге наполовину оторвалась и цеплялась за траву.

Кофта не защищал от ветра – Майк продрог, почти закоченел, но шагать быстрее, чтобы согреться, не было сил. Выросший почти на севере, он видел природу Невады только на картинках или в кино и никогда бы не подумал, что после адской жары может наступить такой холод.

Он так устал, что даже не мог думать о произошедшем. Похитили и чуть не убили? Ну и ладно. Разве сейчас лучше?

Хаген не верил, что дойдет до трассы живым. Да и надо ли вообще жить? Какой смысл, раз любые попытки улучшить положение приводят лишь к его ухудшению?

Неужели брести по пустыне ночью в порванной обуви – это лучше, чем спокойно сидеть в своем уголке в DigiMart и чинить технику? Неужели выходить на ринг, подвергаясь опасности быть покалеченным, лучше, чем время от времени выходить в бар «У Чака» и попивать пиво?

Неужели драться и получать по печени лучше, чем побеждать в Mortal Kombat, слезая с дивана только для того, чтобы насыпать чипсов в чашку? Не лучше ли самому наносить удары по своей печени, поглощая вредные вкусности?

Неужели все эти девушки, что были после Эйприл Коннел, единственной нормальной девушки в жизни Майка, уехавшей в Израиль, стоили усилий? Есть же… Впрочем, нет, девушки стоили усилий.

Хаген остановился. Переводя дыхание, задрал голову и посмотрел на крупные звезды – они, словно молчаливые зрители, глядели на него из глубины зала. Эти небесные наблюдатели ждали, что Хаген нанесет ответный удар неведомому противнику. Но несостоявшийся чемпион Майк «Бьорн» Хаген предпочел развернуться и уйти с ринга.

Нет… неизвестно, что бы он выбрал. Но, однозначно, все лучше, чем смерть в пустыне.

Хаген опустил голову.

«Нет, звезды, вы поставили не на того бойца… – подумал он. – Вы вообще поставили не на бойца».

Сделав еще несколько шагов, он наткнулся на сетку забора и непроизвольно вскрикнул:

– Цивилизация!

Держась за громыхающую ограду, побрел вдоль нее. Где-то вдали блеснул фонарь. Потом еще один и еще. Будто даже стало светлее. Хаген, позабыв об усталости, почти побежал к огням – это сновали машины по Грейт Бейсин Хайвей.

Выйдя на трассу, он не рискнул останавливаться. Появился новый страх: а что, если Эстебан следит за ним? Не объясняя себе, зачем Эстебану понадобилось бы шагать за ним по пустыне, Хаген побежал по обочине. Фары тех, кто ехал навстречу, ослепляли. Приходилось останавливаться и отворачиваться.

Неожиданно сзади раздался мощный гудок, и, страшно скрипя шинами, у обочины встал грузовик. Из окна высунулся дальнобойщик:

– Потерялся? Куда бежишь?

– Домой.

– Это где?

Хаген чуть не назвал родной город, но вовремя спохватился:

– В Лас-Вегас.

– Парень, эта трасса ведет только в Вегас… Ладно, я понял, ты загулял в пустыне? Прыгай.

Постоянно повторяя «спасибо, спасибо», Хаген залез в кабину.

* * *

Дальнобойщик был седым толстеньким мужчиной с настолько короткими руками, что те не могли обхватить огромный руль. Крутил его мужик как «Колесо Фортуны» из одноименного телешоу. Оценив внешний вид Хагена, водитель снова усмехнулся:

– Поищи под сиденьем, там бутылка воды валялась.

Пока пассажир не напился, дальнобойщик не приставал с расспросами. Но он явно хотел поболтать.

Хаген был благодарен этому человеку, будто тот его спас. В порыве откровенности чуть не признался, что бывшая подруга сбежала с дальнобойщиком. Но удержался. Вместо этого поведал, что в его родном городе недавно проложили трассу, и стало много дальнобойщиков.

– Бывал в этом городке разок, – кивнул собеседник. – В каком-то кабаке ел самые лучшие жареные крылышки в стране.

Потом дядька рассказал, поглядывая на Хагена, что по молодости тоже любил с друзьями укатить в пустыню:

– Напиться и накуриться там – милое дело. Вообще, в пустыне и без кайфа чего только не чудится.

Хаген с содроганием вспомнил зрительный зал звезд, который висел над его головой. Сейчас это казалось нелепым, но тогда, в пустыне, он отчетливо воспринимал их как разочарованную публику.

– Сам-то чем занимаешься? – спросил дальнобойщик.

Хаген сидел, привалившись лбом к стеклу. Медленно поднял голову и невнятно пробормотал, что не знает.

– Чего? – переспросил дальнобойщик. – Не слышу.

«Действительно, кто я? – подумал Хаген. – Боец из смешного ролика на YouTube? Бывший заключенный? Будущий раб помешанного на магии бандита?»

– Я чиню бытовую технику… компьютеры, пылесосы.

– О! – оживился дальнобойщик. – У меня есть ноутбук, но в последнее время так тормозит, что не могу на «Нетфликс» зайти. А с телефона не люблю смотреть. Мелко все. Я же люблю побольше!

Дальнобойщик не продолжил, но Хаген догадался:

– Давай проверю.

Скоро они остановились возле закусочной. Наевшись, водила заснул прямо за столом, улегшись на диванчике, а Майк взялся за проверку тормозящего компа.

Как ни странно, вирусов в нем не оказалось. Тогда Хаген проверил и разобрал ноут, используя набор инструментов из бардачка грузовика. Проблема крылась в банальной пыли: ноут старый, ни разу не чистился. При проигрывании HD-видео перегревался и тормозил.

Он прочистил внутренности, протер, даже умудрился продуть труднодоступные места, подставив корпус под сушилку для рук в туалете.

Когда дальнобойщик проснулся, он увидел пред собой развернутое на весь экран кино. Ничего не тормозило.

– Работает?

– По-хорошему надо еще термопасту поменять. Так что все равно лучше отнести в сервис.

– Спасибо, дружище!

– Не за что. Ведь я этим всю жизнь занимаюсь.

– Мастер, что сказать.

А Хаген поник, подумав: «Неужели мое будущее – это мое прошлое?»