Текст книги "Эксперимент"

– Всё, допился! Это конец! Мне мерещатся очень странные вещи! – Свеа хлопнул себя по лбу ладонью и затряс головой в разные стороны, как собака после купания, с характерными звуками.

– Нет! Это не делирий! Я действительно существую! Давайте выпьем за паранормальные явления! – насмешливым тоном предложил Левиафан и стукнул своим стаканом о два других.

Свеа смотрел на Левиафана очень удивленными глазами. Как ни странно в них не было никого страха, никакой паники и ужаса, просто детское удивление. Как будто он всю жизнь верил в Деда Мороза, а сейчас ему сказали, что его не существует.

Лилит рассматривала его глаза сквозь очки. В какой-то степени швед был хорош собой. Светло-русые волосы и голубые глаза, пропорциональный нос и аккуратный рот. Среднестатистический мужчина. Он бы понравился многим женщинам, одни он уж точно никогда бы не остался.

– Что ты здесь делаешь? – наконец, спросила Лилит своего черноглазого вампира.

– Наблюдаю за тобой, милая. Мое чутью подсказывает, что ты собралась наломать дров. Пришел в очередной раз сказать, что дрова нам не нужны. У меня в доме электронный камин. Мы не замерзнем. Подумай об этом хорошенько. Убийство – это не шутка и это не так просто как тебе кажется. Все-таки я не могу позволить тебе совершить очередную ошибку, чтобы уберечь тебя от ужаса, который потом поселится в твоей душе…если она, конечно, у тебя есть…в чем я лично очень сомневаюсь. – Левиафан положил локти на стол, подпер рукой подбородок, тщательно изучая глазами лицо Лилит.

Его черные зрачки были расширены, из-за темного освещения, и он постоянно улыбался. Вся эта ситуация казалась ему смешной и нелепой.

– Ты же сказал, что я вольна делать все, что угодно. – Она вздохнула, поняв, что все планы рухнули. – Что заставило тебя изменить свое мнение?

– То, кем является Марк. Мне жаль, что приходится тебе напоминать об этом, но Жаклин его очень сильно любит. Ты хоть представляешь, насколько ей будет больно?

– Я доведу план до конца. – Лилит отвела взгляд в сторону.

Более она не хотела слушать уговоры возлюбленного.

«Зачем, Левиафан, зачем? Почему ты постоянно мешаешь мне воплощать в жизнь то, что я хочу видеть в реальности? Так же нельзя! Нельзя считать только свои мысли правильными! Кто сказал, что твои планы – хорошо, а мом – плохо? Левиафан, я же тоже живая, милый мой, я имею право на мысли и на действия! Я имею право на жизнь, на такую, какую я хочу. Живи своей жизнью, у тебя было время прожить свою жизнь, зачем же ты вмешиваешься и пытаешься изменить мою? Я так не хочу, я хочу думать и поступать свободно, без твоих ограничений!»

Свеа смотрел на них по очереди, периодически улыбаясь или мотая головой. Он протёр салфеткой лоб, снял разбитые очки и начал рассматривать их. Потом он поднял свои голубые глаза и сказал:

– Знаете, ребята…вы конечно очень забавные и милые люди, хоть и пытаетесь меня одурачить вампирами и убийствами. Но я, наверное, пойду домой, к детям, к жене, к себе… – он протянул руку Левиафану, затем Лилит.

– Удачи…Свеа, – тихо сказал Левиафан, нескромно поглядывая на уходящего шведа.

Лилит ожидала, что Левиафан сейчас возьмет и исчезнет, как он любит это делать. На улице он догонит несчастного Свеа, высосет всю его кровь, а тело потом спрячет. Но вампир, словно коршун, сидел и пристально смотрел на свою маленькую мышку Лилит.

Как всегда они не могли разговаривать в таком состоянии. Невидимые песчинки ненависти витали между ними.

Вампир неотрывно смотрел на девушку и под натиском его взгляда ей становилось все больше и больше не по себе.

Только полчаса спустя Лилит всё-таки не выдержала и спросила застывшего, словно статуя, Левиафана.

– Почему ты отпустил его?

– Он слишком пьян, ему никто не поверит, и к тому же он сам не верит в то, что увидел и услышал. Если он кому-то скажет, его примут за психа. Люди быстрее поверят в то, что видели черта или Бога, нежели в то, что они сидели за одним столом с вампиром…И ко всему прочему он напомнил мне Мормо по разговору…

– Надо ж, какая сентиментальность…

Левиафан прикурил и посмотрел девушке в глаза.

– Да ты пьяная! – прошептал он, улыбаясь.

4

– Вставай милая, пойдем домой! – Левиафан начал приподнимать её за предплечья, – Бар уже закрывается.

– Нет! Мне надо сделать то, что я должна! И вообще, прекрати таскать меня, я сама встану! – Лилит отпихнула смеющегося Левиафана и по привычке тряханула головой, как бы скидывая ненужные волосы, которых уже больше не было.

Шатаясь во все стороны, она всё-таки вышла из бара, но, поскользнувшись на пороге, упала в слякоть. Пьяные мысли гуляли по её голове, и они были такие разные. И они сталкивались, разлетались и снова терялись. Её маленькая, белая ручка скользнула в снег, перемешанный с грязью. Левиафан подошёл к ней и присел на корточки, посмотрев на неё с улыбкой.

– Как я давно не был в таком состоянии…и как бы мне хотелось быть в такую же стельку, как ты. Сейчас бы вместе топтали грязный снег руками…Эх… Но кто-то из нас должен быть трезв и адекватен, машиной рулить…– Он поднял её на руки и понес к машине.

– Нет! Поставь меня! Я не хочу…! – заплетающимся языком Лилит осуждала его действия.

– Не думаю, моя дорогая, что меня интересует то, что ты хочешь! – прошептал он и посадил её в машину.

– Эй, ты!

Левиафан обернулся и увидел парня в шапке и черных очках. В руке он держал нож, по которому бегала видимая судорога.

– Кошелек…сюда, мне! – приказал он срывающимся голосом.

– Вот это да! Такое я только в кино видел! Круто! – вампир уставился на парня, подумав, что это его ужин.

В это время, пьяная Лилит услышала шум и выскочила из машины с жуткими воплями, которые перепугали парня. Его нервы сдали и он бросился в атаку.

Первое, что пришло ему на ум, так это прирезать девчонку, а затем и разобраться с парнем.

Левиафан, как в замедленной съемке увидел, как из молодой человек бросается вперед, замахивается ножом на кричащую девушку и вот-вот нанесет удар в районе груди. Левиафан одним движением прикрывает Лилит своим телом и нож втыкается ему под ребра.

Дикий крик. Нестерпимый приступ боли. Горячая кровь струится по одежде. Вампир хватается за рану, корчась в приступе агонии. Лилит от страха и ужаса просто теряет сознание. Левиафан успевает подхватить ее рукой, несмотря на нестерпимую боль.

Парень разворачивается и пытается бежать. Тут Левиафана снова постигает сознание и невероятная злость.

– Нелепый сон что ли! – в одну секунду он оказался перед ним.

Парень с ужасом посмотрел на него, потом обернулся и снова посмотрел на вампира. Затем, его видимо осенило бежать в другую сторону, но одним движением руки он был пойман за шиворот куртки, и через долю секунды обескровленное тело с переломанным позвоночником, опустилось на землю.

Лилит лежала на сидении, на её лице застыли капельки крови вампира. Левиафан мчался домой, все еще держась за бок.

Слишком глубокие и тяжелые раны долго заживали. Им требовалось минут пятнадцать для полного восстановления. А чтобы злость оставила его, требовалось намного больше времени и крови…

Левиафан остановил машину у обочины и посмотрел на девушку. Медленно, он расстегнул пуговицы на пальто, опустил лямку майки, обнажив плечо и нежно, едва ощутимо, прокусил кожу.

Как только кровь начала поступать в организм вампира, рана под ребрами медленно начала срастаться, успокаивая боль, поглаживая злость.

– Моя любимая девочка! – прошептал он, вытирая губы, стирая остатки крови с плеча.

Он так же неспешно застигнул пальто и вновь поехал к дому.

Лилит ни разу не проснулась, ни пока Левиафан нес ее в дом по весеннему морозцу, ни пока раздевал и укладывал в постель.

Молодой человек, сделав все важные дела, уселся в кресло, закинул ногу на ногу и подложил руки под голову.

– Почти что прекрасный вечер! – мурлыкнул он и беззаботно закрыл глаза.

Его здоровье полностью восстановилось, на коже не осталось и следа от колотой раны. Вампир вспомнил анатомию той области, куда ему воткнули нож, насмехаясь в очередной раз над смертью. Если бы вор попал все-таки в Лилит, то она скорее всего умерла бы либо от потери крови, либо от того, что были бы задеты жизненно-важные органы. Левиафан был несказанно рад тому, что вовремя оказался рядом со своей девушкой, чтобы не дать смерти вновь попытаться заграбастать ее у него.

К тому же Левиафан переживал, с какой невозможной головной болью проснется Лилит. По его расчетам, она будет очень злиться, что не сделала того, для чего напивалась. В голове сладко потекли живописные картины с различными вариантами криков и жалоб Лилит. Одно только предчувствие следующего дня веселило его, как клоун ребенка в цирке.

Утром Левиафан блуждал по комнате, в которой спала Лилит. Ему было очень скучно, он безумно хотел, чтобы она проснулась, но она не просыпалась. Левиафан увидел торчащую из-под одеяла розовую пятку и, оскалив зубы, потянулся к ней рукой. Пальцы нежно, ощутимо пробежали по коже. Лилит вздрогнула.

Она открыла глаза и когда увидела лицо Левиафана, закричала от страха. Оно было безумно бледным, глаза – налитые кровью, торчащие клыки, ожесточенная ухмылка и такая злоба, застывшая на его лице, что Лилит внутри начало колотить от страха.

– Я тут подумал, милая, пожалуй, я дам тебе то, что ты хочешь! – даже его голос звучал как-то не обычно, страшно и угрожающе.

Он кинулся к ней и вцепился в шею.

– Нет! – закричала Лилит, пытаясь спихнуть его с себя, – Нет! Я не хочу!

– Я хочу! – он оторвался от вены, по его губам текла кровь и капала с подбородка ей на грудь.

Лилит закричала ещё громче и замахала руками. Левиафан прокусил себе ладонь и попытался напоить девушку кровью. Но Лилит яростно сопротивлялась. Недолго думая, он залепил ей пощечину.

– Нет! Пожалуйста! Я не хочу быть такой, как ты! – умоляла она.

Ладонь вампира опустилась ей на губы. Лилит почувствовала вкус крови и запаниковала ещё больше, но уже не сопротивлялась, потому что знала, что одной капли достаточно. Она просто закрыла глаза и заплакала. Левиафан ещё шире оскалился и убрал кровавую ладонь.

– Знаешь что, я даже не буду убивать тебя! Хочу посмотреть, как ты мучаешься! – и он разразился жутким смехом.

Внезапно Лилит почувствовала словно все ее тело, одновременно, пронзили сотни тысяч стальных кинжалов. Её всю начало как будто выворачивать наизнанку: спину выгнуло, как при столбняке, а пальцы на ногах поджались. Боль скрутила её всю, а вокруг горла, словно появилась петля, которая мешала даже крикнуть. Лилит стиснула зубы и из её глотки вырвалось какое-то мерзкое, болотное кряхтение. Ухудшало ситуацию то, что она начала ощущать какие-то изменения в ротовой полости. Она чувствовала, как из десен, над собственными зубами, что-то начало расти, погружая в нестерпимую боль. Это было похоже на то, когда коренной зуб удаляют без анестезии. Лилит провела кончиком дрожащего языка по зубам и деснам и поняла, что у нее растут клыки.

В ужасе и совсем уже измученная от боли, она, понимая, что это только начало и дальше будет хуже и больнее ещё в течение суток, а то и больше, закричала из последних сил – «останови это!» и посмотрела на смеющееся лицо Левиафана.

Внезапно Лилит открыла глаза, увидела трясущего её Левиафана, снова закричала и наотмашь ударила его по лицу. Он схватился за щеку рукой и удивленно посмотрел на нее.

– Плохой сон, милая? – еле сдерживаясь от смеха, спросил Левиафан, все ещё держась за щеку.

Лилит судорожно провела языком по деснам, а руками по шее. «Клыков нет, шея целая…точно, сон!», подумала она, опуская руки.

Неожиданно, в правом плече стрельнула боль. Она ойкнула и быстро посмотрела туда, где болело. Лилит смотрела на след от укуса и никак не могла вспомнить, откуда он. Конечно, она догадалась, кто его оставил, но вот когда. Моментально, после осознания реальности, укушенного плеча, она ощутила ещё и мрачное, сильное похмелье.

Лилит перевела взгляд на Левиафана, его лицо было обычным, значит, убивать он её не хотел. Следовательно, все это было действительно во сне, за исключением укусов. Она вздохнула и упала на подушки.

– Ты хотел меня убить! И ты это сделал! – гневно прошептала она, и накрываясь и отворачиваясь от него.

Левиафан изумленно вскинул бровями и посмотрел на неё, подпирая рукой подбородок.

– О чем ты, милая? Убить тебя – это самое безобидное и простое, что можно сделать с тобой, поэтому я вряд ли стал бы делать самую примитивную вещь! – едко ответил он.

Лилит закрыла глаза и вздохнула.

– Видимо просить тебя принести мне воды лучше не стоит. Умереть от жажды – это, все-таки, не «просто убить», – намекнула ему Лилит, вновь поворачиваясь к нему.

– Да, это конечно интереснее и соблазнительнее, чем просто сломать тебе шею, – он встал, поцеловал ей руку и через минуту вернулся с огромным стаканом холодной воды, – На, держи, дорогая!

Лилит почти полностью осушила стакан, вытерла губы и снова завалилась в кровать. Левиафан следил за её пристальным взглядом в потолок и улыбался.

– Левиафан, а ты мне не объяснишь, почему мне до сих пор не позвонила скорбящая, вся в слезах, Жаклин? И почему Марк до сих пор ещё жив? – заинтересованно спросила она и посмотрела на вампира.

– Конечно, объясню, милая! Ты вчера сильно напилась, твоих собственных сил хватило только на то, чтобы дойти до дверей в баре. Потом я схватил вместо тебя нож в ребра, а ты, увидев кучи крови, решила упасть в обморок, из него, видимо, провалилась в сон. Десять минут назад ты открыла глаза и, зачем-то, меня ещё и ударила. Ах да, ты разболтала все секреты незнакомцу в баре, с которым, в общем-то, и напилась. Я думаю, скорее всего, из-за этого ты не слышишь звонка от Жаклин.

– Ух, как же я порой тебя ненавижу! Как твоя рана? – буркнула Лилит, отворачиваясь на другой бок.

– Ох, как заботливо! Знаешь, милая, вообще неплохо. Может тебе вместо воды бокал вина принести? Полегчает однозначно! – Левиафан лукаво подмигнул повернувшейся Лилит.

– Да? Давай.

К вечеру Лилит значительно полегчало – повторение предыдущего вечера было не за горами. Голова, естественно, сразу же перестала болеть.

Она лежала на животе, подпирая подбородок рукой, весело крутя ногами в разные стороны. Второй рукой она уплетала один за другим кусочки пиццы.

Левиафан сидел на стуле напротив и с улыбкой наблюдал за ней. Ему вообще просто нравилось иногда смотреть на неё, но то, как двигаются её руки и ноги. Лилит, расправившись с пиццей, поднесла к губам бокал с красным содержимым и сделала пару глотков. Левиафан провел глазами по её руке, которая держала бокал, посмотрел на ногти, пальчики…Он медленно сполз со стула и подлез к кровати. Его палец провёл по её руке, нежно, едва прикасаясь. Глаза неотрывно смотрели в её, словно они были парализованы.

– Лилит, почему люди так устроены, что когда они видят красоту, они моментально пытаются разрушить её, уничтожить, используя при этом абсолютно варварские способы? И совершенно неважно, в чем или в ком проявляется красота, неважно, природа это или человек. Природу они и так почти уничтожили, она бедная еле дышит, а они все равно, как дикари, пытаются загубить ее остатки, не понимая, что без ее красоты, они не проживут и недели. А когда люди видят такого же человека, с двумя ногами и руками, и с одной головой, но только красивого, внутри всё переворачивается от злости и зависти, ими обуревает ненависть – «почему я не такой или такая?». Мысленно, они разрезают на части безупречную кожу, разрывают тело, вырывают волосы. Уродуют одним словом. Почему? Почему они просто не могут наслаждаться красотой природы и человека? Почему они убивают редких и красивых животных, вырубают леса, которые им дают воздух и тепло, убивают людей? Я никак не могу этого понять. Чем так «хорошее» и «красивое» навредило людям, что они хотят избавиться от него? Почему люди хотят прозябать в черноте и уродстве? Вот ты, например твоя природная красота привлекает одно зло. Два раза тебя пытались убить, в буквальном смысле, ты сама решила жить с неадекватным психом, который не всегда может контролировать свои действия. Женщины на улице смотрят на тебя так, словно сейчас воткнут тебе спицы в межпозвоночные нервы. Ты рада своей красоте?

Лилит нахмурилась и внимательно посмотрела на вампира. Он неотрывно рассматривал руки девушки.

– В моей жизни был период, когда я ненавидела себя. Я ненавидела свое лицо и тело. Знаешь, как на самом деле тяжело быть красивой? Каждый раз, когда кто-то говорит тебе о любви, ты тут же задаешься вопросам: что он любит? Тебя или красоту? Он хочет тебя, потому что ты красивая или он хочет именно тебя, не смотря на красоту? Мне становилось так мерзко от мысли, что любят не меня! Любят обложку. Хотят обложку. Хотят секса. Не хотят любви… А потом, в какой-то момент я поняла, у меня нет выбора, как только пользоваться своей красотой. Я поняла, что имею власть над мужчинами. Я могу вскружить им голову так, что они долго будут искать свой разум. И эта игра мне понравилась.

– А мужчины никогда не пытались…ну, они хотели интимной близости с тобой, не спрашивая, хочешь ли её ты? – Аккуратно спросил Левиафан, боясь задеть за живое.

– Ты имеешь в виду, зажимали ли меня когда-нибудь в темном углу с кляпом во рту? – улыбнулась Лилит. – Нет. Но частенько пытались обнять или поцеловать. Обычно хватало просто слов, чтобы меня оставили в покое.

– Мда…Женщины такие беззащитные… Лилит, расскажи мне, как можно жить слабой и беззащитной? Это страшно? Ты поэтому выбрала себе такого покровителя, как я?

Лилит посмотрела на него и улыбнулась. Она погладила его в ответ по руке и усмехнулась глазами.

– Покровителя? Вообще-то к тебе, покровитель мой, я чаще всего испытываю панический, животный страх. Когда мы с тобой ругаемся или когда ты на меня смотришь как-то странно, мне становится так страшно. Я боюсь, что ты со мной что-нибудь сделаешь или я потеряю сознание, а мне так не хочется, чтобы ты видел меня слабой…

– Во-первых, я уже видел насколько ты нежная. Во-вторых, когда ты испытываешь страх, я его чувствую, лучше, чем любую другую эмоцию. Человеческий страх питает меня, как навоз огород. Особенно женский страх, особенно твой, Лилит. Поэтому твои старания скрыть это – совершенно напрасны. Вот любовь, ты намного лучше прячешь. Лилит, почему тебе проще скрыть положительные чувства и выставить весь свой негатив?

– Левиафан! – она так утонченно произнесла его имя, что у него одна бровь задралась до волос, – почему ты всегда выбираешь неподходящее время для таких вот разговоров? Ты специально поджидаешь, когда я буду в каком-то ненормальном состоянии, чтобы выудить из меня все мои мысли? – она резко пододвинула к нему своё лицо и взглянула в его глаза. Левиафан провел пальцем по её маленькому носу и поморщился и улыбнулся.

– От тебя ужасно пахнет алкоголем и вчерашним, и сегодняшним, – он перевел взгляд на её губы, – но мне это не помешает воспользоваться твоей слабостью и женственностью! И кстати, я бы на твоем месте не особо сопротивлялся, а то голова вновь может разболеться! – он нежно толкнул её на кровать, но Лилит перевернулась и спрыгнула с постели.

Ей нравилось, когда он ловил её и, играя, тащил назад в постель, хоть она и прекрасно знала, что не успеет добежать даже до дверей. Левиафан схватил ее, едва она успела дотронуться до дверной ручки и ласково обнимая, повернул назад к кровати.

– У меня уже болит голова! – Лилит пыталась изобразить серьёзный тон, но у нее ничего не выходило, смех выдавал её.

– Милая, если ты не можешь сказать нормально «нет», то и не пытайся, а то у тебя вместо этого звучит отчетливое «да»! Я буду нежен, дорогая! – он поцеловал её и уложил на кровать.

Левиафан встал и окинул взглядом спящую Лилит. Веки хаотично двигались, ей что-то снилось, и она издавала разные звуки. Левиафан прикурил.

«Я не дам тебе убить Марка, он тут не при чем!». Левиафан сел на подоконник и продолжал, уже которую ночь, изучать Лилит и её сон. «Хватит. Милая, хватит невинных смертей! Я готов заменить тебе Жаклин собой, но я не готов извиняться перед ней. Марк будет жить, и если с ним что-то случится, мы с тобой не будем в этом виноваты».

5

Спустя несколько дней Лилит почти забыла о своем плане, хотя скорее она ловко прикидывалась.

Лилит всё больше язвила и пыталась вывести Левиафана на эмоции. Это были напрасные попытки убедить его в том, что ему обязательно надо воплотить её зловещий план в жизнь. Только вот результата её попыток видно не было. Он всего лишь смеялся ей в лицо и измывался, как мог.

Тем утром Лилит ещё спала, когда в комнату, с дикими воплями, влетел Левиафан и начал трясти её, в разные стороны, словно плюшевую игрушку.

– Вставай, милая, вставай! – кричал он, не переставая дергать её за руки.

– Господи, что? – пробурчала сонная Лилит.

– Вставай! Внизу Свеа с женой! Они нас ждут! – он жестом показал вниз

– И зачем они нас ждут? – сонно спросила Лилит, пытаясь держать глаза открытыми.

– Маленький сюрприз, милая…

– Левиафан, что происходит? – Лилит строго посмотрела на вампира.

– Милая, сегодня, в вечером, мы вылетаем в Париж на три недели!

Лилит спрыгнула с кровати и посмотрела удивленными глазами, а по её лицу поползла довольная улыбка.

– Что? Это правда? – тихо спросила она, глядя ему прямо в глаза.

– Ага, вот четыре билета на самолет! – он протянул два Лилит

– А как же моя учеба?

– Лилит, три недели…догоним. Я помогу.

– Я собираться!

Лилит осмотрелась и побежала в ванную. Она быстро скинула с себя, натянутую на скорую руку, рубашку и залезла под контрастный душ, чтобы освежиться.

– Левиафан, жду тебя! – шепнула она, зная, что он её услышит.

В жизни, чуткий слух вампира очень мешал, ни одна физиологическая работа её организма не оставалась не замеченной. Зато в такие моменты, когда хочется посекретничать, это качество не было лишним.

– О, милая, в душе…усеянная капельками воды…мокрые ресницы…– шептал он, пытаясь прижаться к ней.

– Милый мой, расскажи мне быстренько, что здесь не так? – задал она вопрос, отпихивая его от себя.

Левиафан смутился и нервно посмотрел на неё.

– Опять начинается, Лилит?

– Что начинается? Это всё не выглядит реальным! Как будто это очередная твоя шуточка, понимаешь? И что здесь делает эта парочка? – Лилит удивленно хлопала глазами и пристально таращилась на Левиафана.

Он ответил ей хитрым взглядом и довольно вздохнул.

– Я нашёл тебе новых друзей!

В половине четвертого все четверо вышли из такси напротив входа в аэропорт.

Здание было огромным и напоминало большой муравейник: из него туда-сюда шныряли люди. У них были бешеные лица, выпученные глаза, вспотевшие лбы. Кругом слышался шум колес машин, багажей и тележек, разноплановой музыки и языков. Женские голоса постоянно что-то объявляли на весь аэровокзал, их было слышно даже на улице. Они сообщали обезумевшим людям о каких-то посадках, вылетах, отменах. Рядом с аэропортом бегали здоровые, потные мужики и предлагали всем свои услуги в виде таксиста или грузчика. Человек, которому они это предлагали, всегда пробегал мимо, а за их спиной внезапно появлялся другой, которому были нужны такие услуги.

Люди в форме, словно совы, вертели головами на сто восемьдесят градусов. Они рассматривали каждое движение сосредоточенным взглядом, как будто изначально ожидали от всех подвоха.

Около самих входных дверей были места для курения, где толпилось много народу. Сигарета, обычно, выкуривается в течение десяти минут, но только не в аэропорту. Здесь люди били все рекорды.

Лилит практически рассмеялась, когда увидела толстого мужика с длинной бородой, его пальто было расстегнуто, а от него самого чуть ли не пар шёл. Этот мужик умудрился за одну затяжку скурить всю сигарету и выкинуть только обуглившийся фильтр и, как ни в чем не бывало, побежать дальше. Было такое скопление людей, казалось, что у них как будто мозги просто взяли и отключись. Они даже не были похожи на людей, скорее на заведенных кукол, маленьких роботов, со сверхскоростным двигателем. Они мельтешили, как молодой косяк рыб, постоянно сшибая друг друга.

Вот она – проблема времени, враги времени. Они все куда-то опаздывали или, просто, боялись не успеть. Лилит бешено наблюдала за каждым пробегающим муравьём. Вся эта суматоха сводила её с ума. Один толкнул, двое промелькнули перед глазами в сторону автомобильной стоянки, ещё одни пробежал назад в аэропорт, по ноге проехала тележка, которую тащила женщина лет пятидесяти. Между Лилит и Левиафаном протиснулся какой-то ребенок, который не то плакал, не то очень странно смеялся, за ним следом бежал второй ребенок.

Левиафан тем временем стоял с очень довольной улыбкой и, судя по всему, чувствовал он себя как рыба в воде. Он вообще любил публику, любил, когда вокруг него бегало столько потенциальной еды. Лилит вздохнула, осмотрелась, идя за Левиафаном.

– Перелет долгий, последнюю сигарету, затем кофе! – улыбнулся Левиафан, склонив голову и заигрывающе взглянул на неё.

Левиафан судорожно хлопал себя по карманам, ищу пачку сигарет. Лилит усмехнулась и протянула ему пачку.

– Слишком быстро собирался, так и знала, что забудешь.

– Merci bien – поблагодарил он по-французски.

– S’il vous plâit! – недолго думая, Лилит улыбнулась ему в ответ.

«Пожалуйста» и «Большое спасибо» – пожалуй, единственное, что она знала по-французски, в отличие от Левиафана, который естественно за свою долгую жизнь успел пожить во Франции лет так десять и, конечно же, он свободно говорил на этом языке. Как и подозревалось, в его глазах промелькнула стесненная и замкнутая гордость…пока что стесненная и замкнутая.

Их рейс был назначен на 6:05. В аэропорт они приехали заранее, так что они решили сразу пойти на регистрацию, а потом со спокойной душой посидеть в кафе.

Регистрацию и паспортный контроль они прошли как ни странно, без всяких эксцессов. На втором этаже вновь испеченные друзья нашли уютный ресторанчик, и расселись за столиком, который стоял около огромного окна. Вид из него выходил на взлетную полосу и «депо» самолетов.

Лилит посмотрела на самолеты, из которых то и дело выходили и входили люди. Затем она перевел взгляд на билет. Все углубленно изучали меню, пытаясь выбрать перекус. В это время Лилит таращилась в окно. Её взгляд упал на большой белый самолет, на морде которого было написано AirFrance, и ещё какая-то надпись на хвосте, Лилит не смогла разглядеть её.

Надписи были синего цвета, а на самом хвосте красовались синие и красные полоски, а между ними белые. Навскидку, в нем поместилось бы человек двести. Фюзеляж был слегка удлиненный и тупой. Вокруг самолета бегали люди, все время подъезжали и отъезжали рабочие грузовики. Что-то внутри Лилит подсказывало ей, что именно на этой машине они полетят.

– Что ты там разглядываешь, милая, уж не Airbus A321? – пододвигая кружку кофе Лилит, спросил Левиафан.

– Ничего не разглядываю! – быстро ответила Лилит и отвернулась от окна.

Левиафан сузил глаза и посмотрел в окно. Она внимательно проследила за его взглядом.

– Дорогая, если ты сейчас скажешь мне, что ты боишься летать, у меня появиться отличная возможность потешаться над тобой в течение долгого и скучного перелета! – он с надеждой и предвкушением расплылся в улыбке.

Лилит искоса посмотрела на него, облизнула сухие губы и усмехнулась.

– Любовь моя! – она соблазнительно закусила нижнюю губу, – Хорошо, что у тебя есть мечта! Мне крайне неприятно разбивать ее, но выбора у меня нет. Я никогда не боялась летать! Просто я люблю смотреть на самолеты, меня завораживает это чудо современных технологий!

Левиафан хмуро посмотрел на девушку и отвернулся, изобразив расстроенное лицо.

– А мне вот как-то не по себе в самолетах, – сказал Свеа и улыбнулся Летиции, она улыбнулась ему в ответ.

– Да ладно вам, ребята! Расслабьтесь! Самолет – это не худший вариант транспорта! – рассмеялся Левиафан, вспоминая кареты, кораблики и лошадей в XVII веке, – «Железная птица» – удобно, быстро и приятно!

В двадцать минут шестого женский голос объявил посадку на их рейс.

– Пошли! – Левиафан вскочил и схватил сумки, и хотел уже бежать сломя голову на посадку.

Видимо суматошная обстановка в аэропорту действует на людей таким образом, что им просто хотелось бегать с этими тюками.

– Не спеши! Я еще кофе не допила.

Левиафан молча уселся назад и начал пристально смотреть на кружку кофе, нервно покусывая губы. Он нервничал из-за того, что чувствовал, что от Лилит не исходило ни одного грамма страха или даже опасения. Она была спокойна как никогда. На мгновение ему даже показалось, что аэропорт действует на неё расслабляюще, она просто сидела и безмятежно допивала свой кофе, которая был едва теплым. Его такая реакция сильно расстраивала. Изначально, Левиафан надеялся хорошенько подшутить над её страхом,…но к его великому разочарованию, боязни не было. Он начал думать, что в течение перелета шутить будут над ним, его это конечно огорчало.

– Пошли? – спросила Лилит с едкой улыбкой, понимая от чего у вампира такой расстроенный вид.

– Пошли… – буркнул он в ответ, взял сумки и поплелся вперед.

– Что с ним? – спросил Свеа, который тоже заметил перемену в настроении Левиафана.

– Не обращай внимания, с ним такое случается, когда его идиотские задумки и планы терпят крах, – объяснила она, сановито идя за ним и улыбаясь, зная, что он её слышит.

Свеа пожал плечами и пошёл дальше.

Через полчаса они вошли в салон бизнес-класса. Лилит и Левиафан заняли свои места, а Свеа и Летиция расположились сзади них. Лилит села у иллюминатора и посмотрел на Левиафана. Он старался не смотреть на свою девушку. Детская обида. Легкая и едва существующая.

Самолет взлетел на десять минут позже. Лилит разглядывала природу в иллюминатор, разглядывала как медленно, но уверенно, земля удалялась от неё, становясь совершенно бессильной и немощной. Наконец, когда в иллюминаторе остались только облака, она повернулась к Левиафану. На его лице было всё как всегда: красота и превосходство.

– Левиафан, скажи мне, ты это специально придумал, чтобы я не смогла помириться с Жаклин? – спросила она, пристально изучая его физиономию.

– Ага! Только ты не пойми меня неправильно, я совсем не против, чтобы ты помирилась с Жаклин, но я категорически против, чтобы ты убивала Марка – только и ответил он, бросив игривый взгляд в её сторону.

Лилит опустила глаза и усмехнулась, помотав головой.

– Если самолет разобьется, ты умрешь?

– Ну если он взорвется, то да, огонь же всё-таки…А почему ты спрашиваешь? – Левиафан одарил девушку заинтересованным взглядом.

– Потому что в данный момент, я была бы совсем непротив, чтобы этот кусок железа рухнул! – ответила она.