Текст книги "Лаис Разящая"

Глава 7

На приём Лаис вопреки своему обыкновению надела платье. Нельзя было не надеть. Пусть и считается допустимым для женщин носить штаны, но официальная одежда всё-таки только платье. Прийти в штанах на приём – показать презрение к обычаям людей, и это, разумеется, совершенно недопустимо для посла. Лаис старалась, всё ещё очень старалась быть хорошим послом.

Платье было тёмно-зелёное, строгое, с едва видимым узором. Никакого декольте, никаких рюшечек, никаких драгоценностей. Воротник-стойка. Длинные рукава. Ни намёка на доступность или фривольность. Старомодное, мрачноватое.

Но Лаис оно шло. Очень. Это без труда читалось в обращённых на неё взглядах. И в одном-единственном, очень долгом и тёмном взгляде Его Светлости в том числе.

Аделаис обменялась приветствиями с другими послами, обзавелась парой знакомств, раскланялась издалека с принцем Королевства Син Александром… и заскучала.

Можно, даже нужно, наверное, было бы присоединиться к одной из оживлённо беседовавших групп, тем более, что почти из каждой один-два человека бросали на неё разной степени заинтересованности взгляды, но не хотелось. Слишком сильно не хотелось. Лаис вообще приёмы не любила. Пустые разговоры, неискренние улыбки, жеманные танцы… Уйти бы, но рано, слишком рано…

– Госпожа Аделаис… – довольной и немного пьяной кошкой мурлычет Василина, слегка размахивая бокалом с розовым вином. – Позвольте выразить вам своё восхищение!

Разумеется, никаким восхищением от тона придворной ведьмы и близко не веет. Лаис не стала бы отвечать, но ведь этикет… чтоб его.

– Госпожа ведунья? – неохотно отзывается девушка-альд.

– Ваше платье… У моей бабушки… а, нет, прабабушки было точно такое же! Как вам удалось так его сохранить?

Лаис прищуривается и лениво скользит взглядом по платью собеседницы.

– Жаль, что вкус не всегда передаётся по наследству, – выносит она вердикт.

Василина одета по самой последней моде – глубокое декольте, обилие воланов, нежно-розовый цвет… на взгляд Лаис, платье стирает яркую красоту ведуньи, превращая её из интересной женщины в молодящуюся посредственность.

А уже выпитое, по всей видимости, вино туманит разум, не позволяя женщине остановиться.

– А ваша преданность своей стране! – продолжает она. – Не каждая женщина поставит долг выше достоинства, морали, чести… Или вас именно для этого и отправили… Лаис?

Девушка-альд вздыхает. Беда с этими человеческими женщинами. Привыкли к полной безнаказанности за свои слова, разве что вцепится одна другой в волосы, но если это сделает Лаис, Василина может в прямом смысле остаться без волос… а на нормальный бой не вызовешь. Не принято…

– Простите, госпожа ведунья, мне пора, – холодно роняет Лаис. – Меня ждут.

Вообще, девушка имеет в виду принца Александра. Не то чтобы тот и в самом деле её ждал, но его долгие взгляды вполне можно истолковать как приглашение к разговору. Тем более что Королевство Син – самое дружелюбное к альдам… Но Василина понимает по-своему.

– Даже не мечтай, что это что-то изменит, – шипит она. – У него десятки женщин, но каждый раз он возвращается ко мне!

Лаис молча отворачивается и делает шаг прочь. Нетрезвая ведунья не унимается.

– Госпожа посол!

Девушка оборачивается, уже понимая, что за этим последует. И верно – розовое вино, беспокойно колыхавшееся в бокале весь недолгий разговор, теперь летит ей в лицо. Лаис могла бы уклониться. Могла бы замедлить время и собрать всё обратно. Могла бы даже отправить всю жидкость в лицо самой ведьме…

Она не делает ничего. Застывает неподвижно, позволяя холодным липким каплям стекать по лицу и за воротник.

Вокруг становится очень тихо. Госпожа посол, несмотря на противные капли, с удовольствием наблюдает, как бледнеет ведунья, стремительно трезвея и понимая, что это не просто скандал в высшем обществе отдельно взятого княжества, это конфликт на уровне двух государств. Ситуация чертовски неприятная для Аделаис, но весьма многообещающая для королевства альдов. Если князь Ирислав не хочет войны, ему придётся пойти на какие-то уступки.

Лаис медлит, разглядывая ведунью, всего одну секунду. Как раз, чтобы все осознали произошедшее, а затем молча, быстрым шагом покидает зал. Стук каблуков в полной тишине, робкая, отчаянная попытка Василины что-то исправить – «меня толкнули», холодное и даже радостное возражение от Александра – «Вино толкнуло? Больше я никого рядом с вами не видел»… Нет, что ни говори, для альдов всё это – большая удача, особенно на фоне следа в покушении на Руслану… а что при этом чувствует сама Лаис? Да какая, к чёрту, разница! Взявшись представлять кого-то, ты уже не принадлежишь себе так же, как раньше.

Она собирается покинуть не только этот дурацкий приём, но и негостеприимную страну, у неё почти нет вещей, всего и сборов-то – переодеться в походное, выбросить цветы и вылить воду из ваз, однако, видимо, возится она слишком долго.

– Впустишь?

Князь снова на её крыльце. Тёмно-серебристый камзол намок под моросящим дождём и в ночи кажется и вовсе чёрным. Как и глаза.

Лаис впускает. Отчего бы не впустить? Альдово посольство закрыто, вещи собраны, дом возвращается к князю. Жаль, что она так и не справилась с казалось бы простым наказом короля – продержаться хотя бы месяц, но всё повернулось не так уж и плохо. В целом для альдов.

– Не уезжай, – говорит Ирислав. – Это глупое недоразумение, не более.

Лаис молча кланяется и спускается по ступенькам крыльца.

– Разрешение на пребывание на территории Шести княжеств для шести альдов одновременно, – говорит князь ей в спину. Предложение щедрое… но недостаточно. – Десять, – исправляется князь. Аделаис останавливается. – И посольство Шести княжеств у альдов.

Лаис идёт обратно. Как не пойти?

– Официальные извинения завтра утром, – продолжает Ирислав.

– Благодарю, Ваша Светлость, – отзывается девушка. – Однако я не уверена, что новый посол успеет прибыть так скоро, – она останавливается около ступеней. – Может быть, через три дня?

– Другой посол? Мне не нужен другой посол, – веско роняет князь, прищуривается и делает один шаг вниз. – Я обещаю, что никто кроме тебя не продержится тут и трёх дней.

Девушка-альд молча качает головой. Официальные извинения от лица князя и прочие уступки сполна компенсируют обиду, нанесённую королевству альдов, но имеют мало что общего с обидой, нанесённой лично ей. Остаться? Немыслимо.

– Лаис, – князь усаживается на ступеньку и теперь смотрит на неё снизу вверх. Кажется, это совершенно не предусмотрено этикетом, да и тон Ирислава весьма далёк от официального. – Я не буду наказывать Василину. Все совершают ошибки, и это – первый раз за много лет, когда она меня подвела. Она – мой человек, мой друг, и я обязан ей очень многим. Произошедшее – целиком и полностью моя вина. Хочешь взыскать – с меня и взыщи. Итак, какой платы требует легендарная мстительность альдов?

Лаис не знает. Легендарная мстительность почему-то предательски молчит. Девушка проводит рукой по лбу и волосам, смахивая капли дождя и заверяет:

– Я не буду мстить вашей женщине за этот случай, князь, не тревожьтесь.

– Моей ведунье, – уточняет князь.

– Кем бы она ни была, – упрямо отзывается Лаис. Надо поклониться и уходить, но взгляд Ирислава удерживает словно цепь, которую не разорвать. Промокший князь выглядит вопреки всему не жалко, а немыслимо красиво. Возможно, всё дело в силе и благородстве? Пожертвуй князь Василиной, и Лаис бы уже давно ушла, отомщённая и разочарованная. Но Ирислав верен себе и своим людям, и это делает его неотразимым.

– Я тоже делаю ошибки, – говорит Ирислав. – Пытаюсь их исправить. Что нужно, чтобы ты осталась?

Лаис делает шаг наверх и присаживается на ту же ступеньку. Очень рядом, но всё-таки не вплотную. Почему-то ей и самой вдруг очень хочется остаться. Вернее, она даже знает почему, но это глупо и странно.

Если Лаис не уедет, молва точно ославит её княжеской любовницей, впрочем… если уедет – тоже. Только ещё и изгнанной.

– Официальных извинений завтра утром будет вполне достаточно, Ваша Светлость, – чуть улыбается девушка. Брать стоит всегда чуть меньше, чем дают, и тогда в следующей раз предложат ещё больше.

Ирислав благодарно сжимает её руку, буквально на секунду, и встаёт.

– Хорошей ночи, Аделаис.

– До завтра, Ваша Светлость.

Князь уходит, и на смену ему почти сразу приходит гроза. Настоящая, летняя. Сильная и тёплая. И словно бы специально для неё, Лаис, созданная, каким бы невозможным это ни казалось.

На этот раз Лаис, не удержавшись, идёт за грозой. Выскальзывает незаметной тенью за ворота, скидывает промокшую насквозь одежду в небольшой, невысокой роще, и, захлёбываясь от восторга, носится по холмам за молниями. Гроза выматывает и успокаивает. Смывает неприятный осадок и невнятное беспокойство.

Нет, она уверена, что всё сделала правильно. Не отказывают правителю большой страны в такой мелочи как один конкретный посол, особенно в обмен на значительные уступки.

Беспокоит другое – князь слишком хорош. Силён. Слишком благороден. Красив, и даже борода его не портит. Опять же эти грозы как по заказу… Лаис заинтригована. Больше того – очарована. И это вызов, который она не имеет права принять. И неважно, насколько ей этого хочется…

Гроза длится долго, затихает лишь под утро, за полчаса до рассвета. Лаис устало бредёт домой. Всего пара часов, чтобы поспать, ведь завтрак у князя довольно рано, и надо ещё одеться, как полагается…

В доме гость. Наглый. Бесцеремонный. Зажёг свет, затопил камин… подогрел пряное вино. Протягивает Лаис халат, словно бы он тут хозяин, словно бы есть у него право тут вообще быть.

Лаис устала. Она молча скидывает мокрую одежду прямо в дверях, не обращая внимания на резкий выдох и моментально темнеющие глаза гостя. Закутывается в халат, босиком идёт к креслу перед камином, забирается с ногами. Вопросительно поднимает бровь. В конце концов, это пока что её дом. А Айвор смотрит так, что понятно – сейчас что-нибудь этакое выскажет… на что совершенно не имеет права.

– Стоит оно того? – выплёвывает мужчина. – Правда стоит?

Лаис молча поднимает вторую бровь. Нет ничего глупее, чем состязаться в словесном мастерстве с менестрелем. Впрочем, Айвор, кажется, слишком сильно уязвлён и обыграет сам себя.

– Место в постели князя стоит того, чтобы терпеть оскорбления от его бывшей любовницы? – мужчина усаживается в другое кресло.

Лаис могла бы его выгнать. Могла бы ему врезать. Могла просто промолчать… она делает глоток идеально-горячего вина и язвит в ответ.

– Это сцена ревности? Или просто истерика?

– Недоумение, – цедит мужчина, обжигая взглядом ярко-синих глаз. – Та Лаис, которую я знал… та, которую любил, ни секунды не осталась бы в княжествах. Ты же сидишь тут как ни в чём не бывало! Чего ради, Аделаис?

– Твоё ли это дело? – девушка чуть склоняет голову набок.

– Моё, – уверенно отзывается менестрель. Лаис отстранённо его рассматривает. Айвор-ветер не зря сводит с ума десятки девушек в любом месте, где только появляется. Длинные золотистые волосы, пронзительно-синие глаза… Красив. Но увы, уже совершенно безразличен. Айвор порывисто вскакивает из кресла, в два шага оказывается рядом с ней, склоняется, хватая за плечи. Кажется, даже хочет встряхнуть.

– Я уезжаю, – говорит мужчина. – Лаис… поехали со мной!

– Мне есть куда податься, если я всё-таки решу уехать, – мягко отзывается девушка-альд. – Спасибо. Звонкой дороги, Айвор-ветер.

Отказ – прямее не бывает. Но мужчина всё равно отчего-то медлит несколько секунд, Лаис молчит и даже не думает смущаться под пристальным взглядом. Наконец, он выпрямляется, отступает.

– Прощай, Разящая.

Лаис раздражённо передёргивает плечами, прожигая взглядом хлопнувшую дверь. Вот уж действительно: мастер слова, чтоб его! Разящими звали альдов во времена Кровавой империи, во времена, которые и вспомнить, и забыть – одинаковый позор. Разящая – синоним жестокости и беспринципности…

Девушка вздыхает. Когда всё делаешь правильно, разве может быть на душе настолько скверно?..

Князь держит слово. Официальные извинения принесены, уступки документально зафиксированы и вот-вот будут направлены королю альдов, и всё бы ничего, если бы не отстранённо-ледяной взгляд. И просьба уделить ему пять минут после завтрака высказанная настолько отличающимся от взгляда тоном, что становится понятно – дело плохо, очень и очень плохо…

Лаис идёт за князем в кабинет, запрещая себе гадать, что произошло. Без толку.

Ирислав подвигает ей кресло, но сам остаётся стоять, так что Лаис кресло игнорирует и тоже стоит. Ну?..

– Вы удовлетворены, госпожа Аделаис? – спрашивает князь. – Или требуется что-то ещё?

– Если вы про извинения, Ваша Светлость, то я полностью удовлетворена, – легко врёт девушка, изящно склоняя голову. – Благодарю.

– Тогда, – взгляд князя становится ещё тяжелее, – может быть, вы согласитесь ответить на один простой вопрос?

– Разумеется, Ваша Светлость, – моментально и очень любезно соглашается Лаис. Вот ведь засада! – Всё, что в моих силах.

– Где вы были этой ночью? – бестактно интересуется князь.

Девушка выразительно поднимает левую бровь и отвечает прямым и тоже не самым лёгким взглядом.

– Гуляла за городом. Потом была дома. Никого не ограбила, никого не убила, Ваша Светлость. А в чём, собственно, дело?

Ей кажется, что глаза князя чуть теплеют, и он вот-вот расскажет, что за переполох, но тут в дверь нерешительно стучат. Затем стучат решительнее, а потом появляется голова немного растерянного дружинника, который не успевает ничего сказать – отстранив его, в кабинет врывается Айвор-ветер и громко заявляет с порога:

– Ночью она была со мной, даю слово!

Глава 8

Смерив нагло вторгшегося менестреля неприязненным взглядом, князь цедит сквозь сжатые зубы:

– Я слышал, вы решили покинуть наши края!

– Эти слухи преждевременны! И преувеличены! – с вызовом огрызается Айвор-ветер, направляясь к Аделаис. Впрочем, какой он, к ведьмам, ветер? Банный лист…

– Не думаю, – отрезает Ирислав, бросая недобрый взгляд на замерших в дверях дружинников. На этот раз они всё понимают правильно и действуют оперативно – подхватывают обнаглевшего господина под руки и выдворяют из кабинета, вполне удачно врезав ему под дых и лишив тем самым возможности высказаться.

Князь переводит взгляд на девушку. Аделаис невозмутима и спокойна. Ни слова, ни жеста, ни мимолётной тени на лице, которые подсказали ли бы, что госпожа посол обо всём этом думает. Она правда была с ним? Она. Была. С ним.

– Итак, – говорит князь, стараясь не рычать. – Вы были ночью с господином Айвором.

– Часть ночи, – отзывается девушка. Словно нет в этом ничего такого, и, наверное, его и правда нет, но сердце князя говорит совсем другое.

– Какую именно часть? – сварливо спрашивает Ирислав, чувствуя, как хрупкое внешнее спокойствие трескается, не выдерживая поднимающейся изнутри тьмы.

– Простите, Ваша Светлость, – Лаис зачем-то делает шаг к нему. Хотя любой разумный человек сделал бы шесть-семь шагов назад. – Кажется, вы забыли предъявить мне обвинение!

– Обвинение?! – шипит князь, тоже делая шаг. Это издёвка. Госпожа посол не может не понимать, что это невозможно, это выставит Ирислава, а значит и все Шесть княжеств посмешищем – обвинить Аделаис в убийстве через полчаса после официальных прилюдных извинений и заверений в дружеских намерениях. – А вы хотите сделать признание, госпожа Аделаиссс?

– Нет, я хочу поинтересоваться, какого чёрта вы меня допрашиваете! – Ещё шаг, и теперь она стоит близко-близко, и в недовольно прищуренных изумрудных глазах читается вызов.

– Это не допрос, госпожа Аделаис. Пока нет! – огрызается в ответ князь. – У вас ведь такое… алиби!

Посмешище так посмешище, плевать. И больше никаких альдов на расстоянии пушечного выстрела от границ его княжеств…

– Я была в обществе господина Айвора ровно девять минут и пятьдесят секунд, на рассвете, – говорит Лаис. – После чего он покинул мой дом и более не возвращался. Мне теперь проследовать в тюрьму, Ваша Светлость? Ведь алиби у меня нет.

– Нет, – выдыхает князь, чувствуя облегчение, за которое сам себя люто ненавидит. – Нет.

Надо рассказать ей в чём дело, но для этого надо успокоиться. А чтобы унять, утихомирить бешено стучащее сердце и кипящую от желания кровь, надо сделать шаг назад. Десять шагов назад. Закрыть глаза на много-много секунд, хотя от этого прискорбно мало толку – как выглядит Аделаис, забыть невозможно… и всё-таки, хотя бы отойти…

Но Лаис стоит вплотную. И Ирислав, вместо того чтобы благоразумно отступить, подаётся вперёд и совершает преступление против своего народа и против своей совести.

Кажется, она отпрянула почти мгновенно. И ту единственную секунду, что он её целовал, можно и нужно отнести на растерянность и замешательство. Но верховный князь Шести княжеств безнадёжно пропал – ему мерещится, что в ту самую секунду она отозвалась, ответила… и только потом отошла.

– Дайте угадаю, – Лаис идёт вдоль стены его кабинета, рассматривая стеллажи. Как будто бы идеальное зрение альда не позволило ей рассмотреть всё издалека. – Василину убили, и вы думаете, что это – я. Я! Несмотря на то, что я дала вам слово её не трогать!

– К счастью, всего лишь пытались убить, – говорит Ирислав. – Не убили по счастливой случайности. И да, я вынужден допустить, что это сделал кто-то из альдов.

– Пытались убить?! – возмущённо шипит девушка. – Всего лишь пытались?! Ваша… Светлость, вы меня оскорбляете!

– Я сказал «кто-то из альдов», – поправляет князь. И почему-то его тянет улыбаться. Совершенно неподходящий момент, да и вообще, не тот случай, но Лаис одним своим присутствием, каждым движением, словом, своим искренним возмущением разрушает казалось бы логичную версию о неудавшейся мести альдов за оскорбление.

– Кто-то! – с раздражением повторяет Лаис. – Насколько мне известно, я – единственный альд на территории Шести княжеств в настоящий момент. И что, кроме альдов в моём лице, в этом городе никто не умеет держать оружие? – девушка останавливается у окна, раздражённо хлопает ладонью по подоконнику.

Ирислав подходит к девушке, молча протягивает кинжал альдовой работы.

Лаис берётся за лезвие, задумчиво вертит в руках, а затем устремляет на князя вызывающий взгляд:

– Я не знаю, чей он. Но если бы Василину хотел убить альд, поверьте, у вас бы не было ни одного свидетеля. И Василины бы тоже не было.

– Верю, – медленно кивает Ирислав. Он и в самом деле верит.

– Что-то ещё? – выгибает бровь Лаис, возвращая оружие. Князь забирает, откладывает на подоконник.

– Мне не стоило вас целовать, – говорит он.

– Не стоило, – спокойно и, кажется, чуточку насмешливо соглашается Лаис.

– Пообедайте со мной? – почти против собственной воли просит князь.

– С вами и с Василиной с удовольствием пообедаю, – обворожительно улыбается девушка. В самом деле обворожительно. И при этом очень жёстко. Непонятно, как ей удаётся это совмещать.

– Не думаю, что это хорошая идея, – задумчиво изрекает Ирислав. Хотя, честно признаться, и ничего плохого в этой идее он не видит, просто госпожа посол просит невозможного.

– Замечательная идея! – заверяет его Лаис и не удерживается, добавляет. – Разумеется, если нападение не было инсценировано самой госпожой Василиной.

Ирислав усмехается в бороду. Качает головой:

– Я велел ей покинуть город. Так что, боюсь, в ближайшие дни никак не получится.

– Как жаль, – отстранённо замечает Лаис, не добавляя, но подразумевая, что с ним одним обедать не будет.

– Очень жаль, – соглашается князь, не в силах отвести взгляд, хоть и чувствует, что опасно близок снова к поцелуям. Изумрудные глаза не отпускают, держат сильнее любого магнита…

– Мне всё ещё можно посетить Шестое княжество, Ваша Светлость? – спрашивает Аделаис, и Ирислав чувствует себя одновременно и счастливым, и проклятым – ему мерещится, что глаза её темнеют, мерещится, что голос её немного, самую малость дрогнул… впрочем, возможно, госпожа посол просто снова с ним играет.

– Безусловно. И, как и говорил, буду рад вас сопровождать, – заверяет мужчина. – Завтра утром?

– Завтра утром, – сухо кивает девушка-альд. – Благодарю.

Ирислав отворачивается, показывая, что аудиенция окончена. А на самом деле – потому что совсем не уверен, что продержится ещё хотя бы пару секунд, чтобы не начать её целовать…

Девушка-искушение уходит, и князь, позволив себе всего несколько секунд подумать о ней, возвращается к делам. Впрочем, ненадолго.

– Дядя Ирислав!.. То есть… Ваша Светлость… – в его кабинет порывисто влетает Руслана. Потом натыкается взглядом на стол, на кресло, в котором сидела не так давно, невольно подслушивая… девушка тут же краснеет и опускает глаза, начинает запинаться.

Князь с досадой вздыхает. Он, видимо, уже не в том возрасте, когда стеснительность умиляет. Или же всё дело в одной бесстыжей альдовой бестии…

– Можно мне увидеться… – начинает девушка, всё так же не решаясь поднять глаза. И замолкает, уставившись на что-то на его столе. Ирислав не сразу понимает на что – честно признаться, на его столе чего только нет, одних писем сотни…

– … с Лаис, – по инерции заканчивает девушка, явно переключившаяся на другое. И показывает на альдов амулет дрожащей рукой. – Я видела такой же у Яромира. Это… его?

– Нет, – медленно говорит Ирислав. И на второй вопрос тоже: – Нет.

Неизвестно, во сколько обычно начинается утро у альдов, но у Аделаис оно в этот раз с подачи князя началось почти сразу после заката.

– Утро – это когда встаёт солнце, а не когда оно садится! – немного недовольно буркнула госпожа посол, открывая дверь потайного хода и пропуская гостя внутрь дома. Чуть морщится, поняв, что получилось совсем уж неуважительно. – Простите, Ваша Светлость…

Лаис спала или собиралась спать – на ней только тонкая рубашка, может, не такая уж и прозрачная, но Ириславу, которого от одного её имени скручивает от желания, более чем достаточно. Да и потайной ход ведёт прямо в спальню.

– Боялся, что меня опередит какой-нибудь менестрель! – не остаётся князь в долгу. – Сколько времени вам нужно на сборы?

– Минута, – отзывается Лаис, – если вы отвернётесь. И минут пять, если нет!

– Я сделаю, как скажете! – обещает князь.

Девушка пожимает плечами и начинает переодеваться. Ирислав не отворачивается, но зажмуривается.

– Где ваша борода? – интересуется Аделаис откуда-то справа.

– Не говорите, что она вам нравилась, – отзывается он.

– Нет, – лёгкий смешок уже с другой стороны. – Не нравилась.

Через пару секунд Лаис, судя по голосу, стоит уже прямо перед ним.

– Не слишком ли вы мне доверяете, Ваша Светлость? Столько времени с закрытыми глазами…

– В некоторых вопросах я доверяю вам больше, чем себе, – со вздохом признаётся князь.

– Возможно, зря? – говорит девушка, и Ирислав открывает глаза.

Нет, она вовсе не планирует его убить, но стоит очень близко, кажется, стала ещё ближе на полшага. Поднимает руку – лёгкое, почти невесомое прикосновение к гладко выбритой щеке.

– Определённо не нравилась, – подтверждает девушка.

– Только ради этого стоило её сбрить, – тихо отзывается князь, боясь пошевелиться и спугнуть. И назло самому себе тут же предлагает. – Едем?

Лаис удивительна. Она беспрекословно покидает свой дом с лёгкой сумкой на ночь глядя, и только уже оказавшись верхом – князь привёл для неё бывшего своего коня – интересуется:

– А куда мы едем?

– Мы? Пока никуда. Князь Ирислав и госпожа Аделаис только завтра утром крайне неспешно направятся в Шестое княжество.

– А пока мы очень спешно туда не направляемся? – усмехается девушка. Кажется, идея ей по душе.

– Вы не думали сменить работу? – вроде бы шутя интересуется Ирислав, но если она вдруг скажет «да», готов принять все условия. Все разумные условия.

– Нет, – мягко отзывается Лаис. И уже перед самым выездом из города, где накрыла их отводом глаз – Ирислав не просил, у него и бумаги заготовлены на обычных горожан, и даже объяснение закрытого лица спутницы – спрашивает вполне серьёзно. – А вы?