Текст книги "Дантисты тоже плачут"

Глава 3

Через несколько дней пришлось поехать к Александру Михайловичу на работу, оформить свидетельские показания. В огромном здании было ужасно холодно, никакие батареи не способны согреть такое помещение.

Полковник, укутанный в одну из отвратительных Наташкиных фуфаек, шмыгал носом.

– Скорее всего не приеду в субботу, насморк начинается, еще заражу всех.

С этими словами он достал разнообразные бланки и церемонно спросил:

– Фамилия, имя, год рождения, адрес, пожалуйста.

Ну надо же такое спросить!

– Сам все знаешь, неужели и адрес забыл?

Александр Михайлович побагровел.

– Ты свидетель, а я – официальное лицо, не мешай допросу.

Пришлось терпеливо отвечать на дурацкие вопросы. Наконец все бумажки были заполнены, и я спросила:

– Кто эта несчастная девочка, что показало вскрытие?

Полковник взглянул в окно и сообщил:

– Тайна следствия не разглашается, иди домой.

Хлопнув дверью кабинета и искренне надеясь, что полковник уронил стакан с чаем, я двинулась на поиски эксперта.

Женя отыскался в соседней комнате. Он разложил на столе бутерброды, открыл стакан с супом и приготовился славно отдохнуть.

– Приятного аппетита!

– О, спасибо.

Эксперт принялся с аппетитом жевать.

– Женя, помнишь девочку, которую нашли на свалке?

Мужчина кивнул с набитым ртом.

– Ты уже вскрыл труп?

Эксперт засмеялся и погрозил пальцем.

– Даша, полковник запретил тебе что-либо рассказывать, но могу поделиться кое-какими секретами, правда, не бесплатно. Обещай сделать Аньке контрольную. Учти, там пятнадцать страниц.

– Да пожалуйста, прямо сейчас напишу, или пусть позвонит домой. Так что с девочкой?

Мужчина порылся в папках.

– Так, примерно шестнадцать-восемнадцать лет. Зубы в плохом состоянии, полно незалеченного кариеса. Думаю, она из бедной семьи, плохо питалась. Внутренние органы без патологических изменений, то есть абсолютно здорова. Скорей всего курила, но не много, баловалась. Перед смертью, примерно часа за два, съела гамбургер.

– А что явилось причиной кончины?

– Удар по затылочной части, нанесенный тупым тяжелым предметом.

– Кирпичом?

– Нет, скорей сковородкой или кастрюлей. В ране обнаружены частички металла со следами синей краски. Навевают воспоминания о кухонной утвари. Скорей всего бытовуха – поругались, подрались, хлоп – убили. Сплошь и рядом такое.

– Как она выглядела внешне?

– Ну, ничего хорошего. Хотя при жизни была, очевидно, симпатичной, даже красивой. Вот, посмотри!

И Женя вынул из папки целую серию фотографий трупа. Я изловчилась и, пока эксперт закуривал сигарету, припрятала одну в карман.

– Бедняжку никто не искал?

– Похоже, что нет. Может, приехала из провинции.

– Вдруг она проститутка?

– С таким нижним бельем? Да и одежда не фонтан – дешевенькая кофточка, брючки из дерюжки, один носок рваный, ногти на ногах без педикюра. Много с таким видом не заработаешь. И, главное, никаких меток прачечной, никаких зацепок. Скорей всего так и закопаем неопознанной. Единственное, что представляет интерес, – это утка.

– Какая утка?

– С внутренней стороны ее штанишки имеют маленький карман. Очень необычный покрой, первый раз вижу такой тайничок. Так вот, там нашлась фигурка нэцкэ – утка.

По моей спине пробежала дрожь.

– Женя, миленький, покажи эту штучку.

– Ладно, только за это будешь месяц заниматься с Анькой, а то этой идиотке двоек наставили.

– Хорошо, хорошо. Неси фигурку.

Женя стал рыться в шкафах и вытащил целлофановый пакетик с биркой. Внутри находилась фигурка утки. Розоватая, глаза – цветные бусинки, правая лапка отбита. И я точно знала, где несчастная взяла ее.

Домой ехала потрясенная. Что могло связывать жертву с Резниченко? Может, была у них в гостях? Тогда почему Владимир и Нелли не волнуются? Вдруг работала домработницей? Или дружила с кем-то в доме, с той же Евой, они примерно одного возраста. Сама девочка украла фигурку или ей подарили утку? Ясно одно, концы истории следует искать в роскошной квартире на улице Усиевича.

Александр Михайлович поступил со мной отвратительно, заставив диктовать биографические данные. Что ж, ничего не расскажу ему и сама попробую разобраться в этом деле. Всегда обожала детективы и загадочные истории.

Дома царил форменный кавардак. Со второго этажа доносился душераздирающий плач – близнецам пришла пора подкрепиться. Я поднялась в детскую.

Растрепанная Оля сражалась с памперсами. Ирка держала на руках отчаянно вопившую Анну.

– Крыша поехала, – пробормотала невестка, – они все делают одновременно – едят, спят, какают. Нет бы по очереди. Обделаются и начинают орать. Пока одного переодеваешь, второй криком исходит!

– А где Аркадий?

– На работе, Наташка поехала с Маней в агентство.

– Куда?

– В агентство. Нам нужна няня, иначе все с ума сойдут.

Зайка залепила наконец на Ваньке памперс и сунула мне в руки копошащийся, орущий комочек.

– Сделай доброе дело, сунь ему бутылочку.

Я воткнула соску в маленький ротик, и младенец сосредоточенно замолчал, удовлетворенно жмурясь. Его сестрица продолжала неумолчно визжать. Вдруг она замолчала и тоже зашевелила губами, как будто сосала. Это было так странно. Я вспомнила все, что читала о близнецах.

Не так давно в одном журнале писали о разлученных близнецах. Они не встречались несколько десятилетий, и потом выяснилось, что, не сговариваясь, мужчины выбрали одну и ту же профессию, в один год женились на миловидных блондинках. Вскоре у них родились сыновья, и они назвали мальчиков одним и тем же именем.

Анька открыла беззубый ротик и издала ужасающий вопль. Да, нам крайне необходима няня. Не прошло и нескольких часов, как Наташка и Маруся привезли ее.

Молоденькая, чуть старше двадцати лет, девушка робко топталась возле обшарпанного чемодана. Дешевенькое, потертое драповое пальтишко, сапожки «прощай, молодость». Где они откопали это чудовище? Глядевшая на небесное явление Ирка, казалось, разделяла мое мнение.

– Ну, что встала, снимай пальто, – скомандовала Маня, и девица послушно вылезла из верхнего одеяния. Под ним обнаружился плохо связанный свитер, узенькая коричневая юбочка чуть выше костлявых коленок. Девушка выглядела худой до неприличия и, скорее всего, в обнаженном виде напоминала пособие по анатомии.

– Куды польт покласть? – спросила она приятным, неожиданно мелодичным голосом, отводя со лба прядку довольно неопрятных темно-русых волос.

«Боже, кого эти ненормальные наняли? – пронеслось в моей голове. – Вроде она русская, но как странно говорит!»

– Польт? – переспросила Наташка. – Ах, пальто, вот сюда, в шкаф. Бери чемодан, отведу наверх.

– Только прежде чем идти к детям, пусть переоденется и примет ванну, – не выдержала Ирка.

Я тихонько ткнула домработницу рукой, ну нельзя же так сразу. Увидев мой жест, Наташка усмехнулась и повела странную няню в комнату. Мы с Иркой уставились на Маню.

– Рассказывай, где откопали такое чудо-юдо?

Маруся вздохнула и начала повествование. История выглядела так.

Они приехали в агентство и просмотрели почти всю картотеку. Большинство кандидатов оказались неподходящими. Пожилых отмели сразу. Молодые казались несерьезными. Тут в приемной послышался чей-то робкий плач. Любопытная Маруся выглянула и увидела несчастное существо, рыдавшее у окна. Дочь – девочка жалостливая, и она моментально стала успокаивать незнакомку.

Примерно десять минут понадобилось, чтобы понять, что Лена украинка. Успокоившись и утерев сопли, девушка поведала моим домашним рождественскую историю бедной сироты.

Она закончила десятилетку в маленькой деревне, где невозможно найти работу. А так как в аттестате стояли одни тройки, вопрос о том, чтобы ехать на учебу в город, не поднимался. Пришлось работать на огороде, убирать хату, нянчиться с малышами. В семье, кроме Ленки, еще десять детишек мал мала меньше, крепко пьющий отец и измученная работой мать. Денег не видели давно, вели почти натуральное хозяйство: сажали картошку, держали свиней, кур, корову. Вставали в пять утра, ложились в восемь вечера, чтобы зря не жечь электричество. Телевизора у них никогда не было, а радио сломалось несколько лет назад. Так и провела бы Ленка жизнь в навозе и пеленках, но вдруг судьба сдала ей козырную карту.

Из города, да не из какого-нибудь, а из самого Киева, приехала родная тетка, сестра матери, почти сказочная фея. Что подвигло Фаину навестить родных – неведомо. По их понятиям, она была богачкой, одна одежда чего стоила. В день приезда на тетке красовалась яркая китайская куртка, корейский костюм «Adidas» и отличные черные кроссовки. Выглядела сорокапятилетняя Фаина лет на тридцать, и Ленкина мать смотрелась возле старшей сестры старухой.

Выпили, как водится, за встречу, и Фаина рассказала, что служит у богатого человека домработницей. Работа не пыльная: прибрать, постирать, жрачку сготовить, и платят за все отлично.

Ленка завистливо вздохнула, ей за ту же самую домашнюю работу доставались только побои да попреки. Скромная, молчаливая племянница понравилась гостье. Вечером они сели на крылечке и от души поболтали. К утру судьба Ленки изменилась самым чудесным образом.

Фаина забрала ее с собой. Дочка хозяина недавно родила, и в доме понадобилась нянька. Первые дни Ленка жила как в тумане. Изумляло все – краны в ванной, из которых чудесным образом текла не только холодная, но даже и горячая вода; белоснежный туалет, где после оправки следовало попшикать из баллончика ароматным воздухом; необыкновенная печка, гревшая еду за считанные минуты, да еще и сообщавшая о готовности мелодичным звоном; чайник со свистком.

Впервые у девушки оказалась своя комната, и, ложась спать, она никогда не забывала помолиться о здоровье тетки.

Хозяин, вдовец непонятного возраста, занимался бизнесом: что-то покупал, затем продавал и дома появлялся редко. Дочка Алиса, только что родившая мальчика, день-деньской валялась в кровати, по вечерам же исчезала с мужем. Ленка крутилась как белка в колесе, но после тяжелой деревенской работы нынешняя казалась ерундой.

Примерно через год райской жизни на горизонте возникли тучи. У хозяина начались какие-то неприятности, а от дочери ушел муж. В мае отец отправил Алису в Москву, купив там небольшую квартиру. Так Ленка неожиданно оказалась в России.

Очевидно, дела у хозяина пошли совсем плохо, потому что из Киева перестали поступать деньги. Приунывшая вначале Алиса внезапно приободрилась и стала опять исчезать куда-то по вечерам. А в один прекрасный день объявила, что выходит замуж. Няньке было наплевать, замужем хозяйка или нет, но новый муж тут же приказал рассчитать Ленку, мотивируя решение очень просто: «Не нравится она мне».

Алиса вручила няньке небольшую синенькую книжечку – паспорт – и конверт с деньгами. Дверь захлопнулась, девушка оказалась в прямом смысле на улице.

На несколько дней ее приютила сердобольная лифтерша, она же посоветовала пойти в бюро по найму прислуги. Ленке даже в голову не приходило, что можно обратиться за помощью в посольство. Скорей всего не знала о существовании подобного зверя. Консьержка сама отвела Ленку в бюро по найму прислуги. Отсидев довольно длинную очередь, девушка попала к служащей. Через некоторое время ей с трудом втолковали, что работы в Москве она никогда не найдет. Во-первых, является иностранкой и, следовательно, должна иметь разрешение на трудовую деятельность; во-вторых, полагается предъявить рекомендации. К тому же от няньки в Москве требовалось: минимум – окончить полугодовые курсы, максимум – иметь диплом медсестры. Хорошо, если кандидатка знает английский, компьютер, владеет приемами самообороны.

Бедная Ленка умела только пеленать да тетешкать младенца. Она вышла в коридор, жизнь показалась конченой: ни денег, ни знакомых, ни жилья, ни работы… От отчаяния бедолага завыла в голос, и тут судьба опять вынула из рукава козырь. Плач услышала Маня.

– Надо помочь, – тарахтела девочка.

– Украина теперь независимое государство, – машинально возразила я, – надо отвести несчастную в посольство, купить билет и отправить домой.

– Мамусечка, – запричитала Маруся, – ну так жаль девчонку, представляешь, бедняжка даже ничего из одежды не купила, а эта жлобица-хозяйка платила двести рублей в месяц и уверяла, что вполне хватит. Давай дадим ей заработать, смотри, какая милая у нее улыбка.

Я вздохнула, Маня умела вить из домашних веревки. Интересно, что скажет Аркадий.

Но к моменту возвращения Кешки с работы умытая и одетая в старые Машины вещи нянька приобрела приличный вид. Ирка покормила девушку на кухне, и они с кухаркой были тронуты ее старательностью.

– Съела обед, потом перемыла гору посуды в мойке, подтерла пол – и все сама, без приказа. Может, если откормить и научить пользоваться ножом, будет ничего?

Глава 4

Я не оставляла надежды узнать, что связывало семейство Резниченко с погибшей девочкой. Следовало придумать какой-то повод для встречи. Решила использовать в качестве наживки Марусю.

– Манечка, кажется, тебе следует обратиться к стоматологу.

– Зачем это? – удивилась девочка.

– Для профилактики, открой-ка рот.

Маня повиновалась, и я увидела множество абсолютно белых и крепких зубов в розовых, как у кошки, деснах!

Да, дантисту здесь явно нечего делать, тем лучше, просто поглядит на Маньку, а потом и поболтаем.

Владимир любезно согласился принять нас после обеда. Представляясь дантистом, он явно скромничал. Выяснилось, что наш спаситель – владелец стоматологической клиники, оборудованной по последнему писку техники.

Кабинет, куда провели Марусю, напоминал рубку корабля: кругом разнообразные приборы, разноцветные лампочки, экраны телевизоров.

– Вот здесь покажем мультфильмы, – радостно засмеялся Владимир, – а на том увидим, что у тебя с деснами.

На одном из экранов на самом деле запрыгали Том и Джерри. Пока молодой доктор, женщина, похожая на картинку из журнала мод, изучала Марусины клычки, мы с Владимиром отправились в его кабинет.

Здесь все тоже было верхом совершенства – мебель, кофе и коньяк.

– Кажется, у вашей дочери нет особых проблем с зубами, – заметил Владимир.

– Да, но не хочется, чтобы они появились, слышала, будто кариес возникает от недостаточного питания.

Резниченко кивнул головой.

– Существует такая теория, но большую роль играет уход за ротовой полостью, наследственность…

– Значит, если у человека полно кариозных зубов, это еще не свидетельствует о том, что он нуждается?

– Зубы закладываются в организме ребенка во время беременности матери. Если она нерегулярно ела или злоупотребляла табаком и алкоголем, вы гарантированно получите больными даже молочные зубы. Вообще, состояние рта пациента говорит о содержимом его кошелька так же точно, как банковский счет.

– Как это?

– Если все залечены, стоят необходимые коронки, пломбы – следовательно, финансовое положение устойчивое, человек может тратить деньги на дантиста.

– Наверное, тщательно следите за здоровьем жены и детей?

Стоматолог весело улыбнулся.

– Сапожник, как правило, ходит без сапог. Нелли предпочитает другого доктора, у Юры пока нечего лечить, а Ева впадает в истерику при виде бормашины.

– У вас такая милая дочь, – стала я подбираться с другой стороны, – наверное, у нее много подруг, толпятся, должно быть, целыми днями в комнате. У Маруси постоянно кто-то гостит из одноклассниц.

Но Владимир не захотел поддержать тему, сухо сказал, что Ева учится в лицее и подруг не имеет.

Ладно, попробую по-другому.

– Так трудно найти приличную прислугу. Хочу нанять домработницу, но пока не получается. Нелли не может мне помочь?

– Навряд ли. У нас работает только Люда, знаем ее довольно долго и полностью доверяем. А готовит жена сама, она страстная кулинарка. Надо пригласить вас на цветной обед.

– А что это такое?

– Ну, например, зеленый ленч: салат из горошка и капусты, суп из шпината, на второе – овощное ассорти: спаржа, артишоки, затем мятное желе.

– Все блюда зеленого цвета?

– Правильно. Оригинально, да?

– Неужели Нелли готовит все сама? И вы никогда не нанимаете прислугу в помощь?

– Разве что раз в году, на день рождения жены.

– А когда у нее день рождения?

– Скоро, в январе.

Опять ничего не узнала. Ладно, пойду ва-банк. Я закашлялась и, картинно задыхаясь, полезла в сумочку, вытащила носовой платок и «случайно» выронила фото несчастной на стол. Потом стала кашлять дальше, давая Владимиру возможность как следует разглядеть снимок.

Но дантист остался спокоен, только слегка удивился.

– Какая странная фотография, похоже, что ее сделали с трупа.

– Как вы догадались?

– Ну, я же врач – эти открытые глаза, судорога мышц рта. Зачем носите с собой такой неприятный снимок?

Пришлось срочно выкручиваться:

– Вчера приходил в гости полковник и забыл фото, хочу вернуть.

Резниченко никак не прореагировал. Прибежала довольная Маня. Доктор не сделала ей больно и подарила на память о посещении клиники воздушный шарик в виде зуба. Мы расшаркались, откланялись и ушли. Да, тяжела жизнь детектива.

Дома стояла непривычная тишина. Оля лежала в гостиной на диване.

– Разве ты мать? Кукушка, – накинулась на невестку Маруся. – Где дети?

– Спят, – махнула рукой Зайка. – Не понимаю, как Ленка управляется, только оба молчат, когда она с ними возится, и у Аркашки молчат. Ванька ему все время улыбается. Стоит мне подойти, как начинается безумный визг.

В этот момент раздался телефонный звонок.

– Алло.

– Здравствуйте, – прошуршал робкий детский голосок, – вас беспокоит Ева Резниченко, помните меня?

– Конечно, детка, рада тебя слышать.

– Простите, что беспокою своим звонком, но мне очень нужна помощь.

– Обязательно помогу, если сумею, а в чем дело?

Девушка замялась, потом совсем тихо пояснила:

– Задали сочинение на тему «Фантазия Рабле»…

Я облегченно вздохнула, ну это в моих силах.

– Приезжай прямо сейчас.

Ева добиралась больше часа и вошла, запыхавшись.

– Пожалуйста, не рассказывайте маме о моем визите, – проговорила она, снимая простенькое пальтишко, – я сказала, что отправляюсь на дополнительные занятия в лицей.

– Надеюсь, Нелли не станет проверять.

Ева помотала головой.

– Нет, ей придется самой заниматься с Юрой, а он такой капризный.

В холл влетела Маня, за ней трусцой бежали собаки.

– Мамусечка, еду к Сашке, будем готовиться к контрольной. Привет, – кивнула она Еве.

Собаки принялись обнюхивать гостью, энергично вертя хвостами. Ева заулыбалась и вытащила из кармана пакетик соленых орешков.

– Можно их угостить?

– Конечно, – разрешила Маруся. – Любишь животных?

– Очень, – покраснела Ева.

– А кто у тебя? Кошка, собака?

– Никого. Хочется хомячка завести, но мама против, говорит, пахнут ужасно и на мышей похожи.

В Марусиных глазах промелькнула жалость, и она унеслась по своим делам. Мы сели в кабинете и начали заниматься французским. Ева оказалась старательной и послушной, но господь явно не рассчитывал, что она станет языковедом. В конце концов, махнув рукой на педагогические принципы, я написала ей сочинение, и мы перешли в столовую.

– Ты любишь чай или кофе?

– Чай лучше, а можно, буду иногда приходить заниматься с вами? Учительница в лицее так быстро объясняет и никогда не повторяет сказанного. В прошлом году я оказалась одиннадцатой на экзамене.

– А сколько человек в классе?

– Двенадцать.

Да уж, не лучший результат. Ева смутилась и взяла пирожное, широкий рукав блузки вздернулся, обнажая худенькую руку. Я увидела на коже многочисленные синяки.

– Что у тебя на руке?

Ева смутилась еще больше и спустила рукав.

– Да так, ушиблась.

И она принялась засовывать печенье в раскрытую пасть довольного Федора Ивановича. Снап и Банди ждали своей доли.

– Какие чудесные собачки, какие прелестные, – не переставала восхищаться девочка и вдруг замолчала. В столовую парочкой вошли кошки – трехцветная Клеопатра и белая Фифина.

– Как, у вас и кошки живут? Ой, очень, ну просто ужасно хочется котенка.

– В чем же дело?

– У мамы аллергия на шерсть.

«Похоже, что Нелли просто не любит животных, – подумалось мне, – и интересно, кто бьет бедную Еву по рукам?»

Глава 5

Междугородные звонки почему-то всегда раздаются рано утром. То ли люди забывают о разнице во времени, то ли массово экономят деньги, пользуясь льготным тарифом. Вот и сейчас будильник показывал шесть утра, когда я сняла трубку.

– Привет, москвичка, – завопила мембрана, – не раздумала встречать с нами старый Новый год? Учти, едем все, выдержишь нашествие?

Это был Левчик, вернее, Лев Константинович Арцеулов. Сколько лет мы знакомы, сказать страшно, так долго не живут. Дружили еще наши родители. Существовала семейная легенда о том, как моя мать, придя в гости к Арцеуловым, села на сломанный стул и упала. В результате я родилась на три недели раньше срока.

С Левчиком и его братом-погодком Генкой мы сидели в одной песочнице, ходили в одну школу. Дороги не разошлись и на первом курсе института. Но когда Арцеуловы перешли на второй, их мать неожиданно заболела туберкулезом. Врачи порекомендовали немедленно уехать в Ялту. Семья за две недели провернула обмен и перебралась на берег моря. Я стала ездить к ним отдыхать. Но кто мог подумать, что через десяток лет мы окажемся в разных государствах?!

Братья Арцеуловы – преподаватели французского, и если можно найти двух совершенно непохожих людей, то это они. Левчик толст, как носорог, одышлив, шумен, постоянно со всеми ругается. Генка, похожий на спичку, по большей части молчит. Левчик обожает шумные компании, застолье, вкусную еду. Генка предпочитает сидеть в одиночестве с книжкой, приход гостей приводит его в состояние коллапса.

Насколько не похожи братья, настолько же различны и их жены. Соня, супруга Левчика, трудится в школе. Вернее, она ходит на работу тогда, когда не хворает. А болеет Соня постоянно. Даже не помню всех болячек – остеохондроз, мигрень, желудочные спазмы, плохой гемоглобин и еще много всего. Двадцать дней из месяца она проводит, бегая по поликлиникам, остальные ноет и жалуется. Соньке на самом деле трудно жить, она всегда находит объект для зависти.

Катюша, жена Гены, совершенно другая. Талантливый педагог, спокойная, уравновешенная и безумно логичная. К сожалению, у нее на самом деле слабое здоровье, за плечами две операции, но стойкая Катя предпочитает не распространяться о недугах.

Полярно разные во всем (Сонька – толстая и высокая, Катя – худенькая и мелкая), они совпадают в одном – обе самозабвенные неряхи.

Их гигантская пятикомнатная квартира с закоулками напоминает склад забытых вещей. Телефонная книжка отыскивается в холодильнике, носки таинственным образом прячутся в хлебнице. Впечатлительный Левчик, обнаружив колготки на кухонном столе, начинает моментально плеваться огнем. Генка, увидев расческу в компоте, молча вынимает ее и выпивает стакан – не пропадать же продукту. И вот теперь все семейство едет к нам.

Утром в аэропорту я увидела их сразу: Левчик с Сонькой возвышались над толпой.

– Ну наконец-то встретились, – завопил Левка, обнимая Маню и Наташку. – Сонька, погляди, какой ребенок большой.

– Лева, может, чемодан получишь? – напомнила жена.

– Конечно, ты у нас умная, а я дурак. Не напомнишь, без багажа уйду, что бы я один делал, разумная ты моя, – вызверился Левчик.

Сонька меланхолично закурила, Генка и Катюша тихо улыбались.

Мы расселись по машинам и покатили домой. Аркашка и Оля стояли в холле, тут же толпились животные.

Увидев кошек, Сонька вздохнула:

– Надо супрастин принять, у меня аллергия на кошачью шерсть.

– У тебя на жизнь аллергия, – отрезал муж.

Дети развели гостей по комнатам, потом Оля сказала:

– Звонила эта девочка, Ева Резниченко, хотела приехать. Не знаю, удобно ли, все-таки праздник.

Но желание что-нибудь узнать о бедной убитой было так велико, что я предложила:

– А давай позовем и Владимира с Нелли.

Стоматолог пришел в восторг:

– Как мило. Обязательно приедем, хочется посмотреть на близнецов.

– Возьмите обязательно Еву.

– А кто же останется с Юрой?

Они и вправду сделали из девочки прислугу.

– Обязательно возьмите Еву, хочу подружить их с Машей.

Услышавшая наш разговор Маня моментально отреагировала:

– Придет эта девочка? Ну та, которой хомяка даже не разрешают купить?

– Надеюсь, позови Ирку.

Праздничный ужин подали в восемь вечера. Сначала состоялось знакомство близнецов с Резниченко. Аркашка и Ольга принесли детей вниз. Владимир восторженно загукал, Нелли вежливо улыбалась, похоже, она и вправду не любила детей. Ева на этот раз была одета в роскошное сиреневое платье с длинными рукавами. На шее висела массивная золотая цепочка, одна щека казалась чуть припухшей.

Ваня и Аня мирно спали, позвали Ленку. Та спустилась в столовую, шмыгнула носом и пропела:

– С добрым вечером вам, люди добрые.

Генка ласково улыбнулся:

– Здравствуйте, это вы няня прелестников?

– Ага, – пробормотала Ленка, во все глаза глядя на Резниченко.

– Надо же, какая она стеснительная, – проговорила Катя, когда няня унесла близнецов.

– Где вы взяли эту девушку? – внезапно спросил Владимир.

– В агентстве по найму, – быстро проговорила Наташка, решив особо не распространяться на эту тему.

Все начали есть.

– Неправильно кухарка готовит кулебяку, – заявил Левчик. – Настоящий, подлинный пирог с капустой умела готовить только моя бабушка. Здесь есть один секрет, надо научить и вас.

Генка улыбнулся и молча взял еще один кусок. Катюшка посмотрела на Еву, сидящую перед пустой тарелкой.

– Положить вам что-нибудь?

Девочка показала на рыбный салат. Катюшка нацелилась ложкой, и тут Нелли злобно проговорила:

– Не кладите ей. У дочери аллергия на рыбу.

– Аллергия, – протянула Соня, – как плохо. Сама всю жизнь мучаюсь, того не съешь, этого не выпей. Апельсины, мандарины, креветки – не для меня. Одни страдания.

– Ты еще анализ мочи тут покажи, – завелся Левчик, – задницу продемонстрируй.

Аркашка хихикнул, и Левка сурово поглядел в его сторону.

Надвигающийся скандал предотвратила Маруся.

– Старый Новый год, – принялась она объяснять Резниченко, – такой совершенно особый праздник. Но все-таки Новый год, поэтому обязательно следует дарить подарки. Я, например, приготовила сюрприз для Евы, сейчас принесу.

Клетка выглядела потрясающе. На первом этаже беговое колесо, разные веточки, камушки. На втором – домик с окошками. Из дверцы торчала серенькая мордочка.

– Это Вилли, – проговорила Маша, – давай выходи.

И она тряхнула клетку. Толстоватенький Вилли вывалился наружу, и в проеме показалась беленькая рожица.

– Прошу знакомиться, Дилли, – представила Маня. – А здесь, – она показала пакет, – корма и разнообразные хомяковые лакомства – грызальные палочки с укропом, зерна с медом. Нравится?

Онемевшая от восторга Ева закивала головой. Нелли в возмущении замахала руками:

– Нет-нет, от животных ужасный запах, не вынесу вони.

– Мамочка, – принялась упрашивать Ева, – Вилли и Дилли будут жить у меня в комнате, только в клетке. Ну, пожалуйста! – и она умоляюще сложила руки.

– Неприлично отказываться от подарков, – вмешалась Оля, – придется брать хомячат.

Владимир попытался успокоить жену:

– Ну, дорогая, посмотри, какие забавные зверьки. Может, ты их полюбишь.

– Этих жутких крыс? Никогда! Да у меня сейчас будет приступ астмы и страшно заболела голова, просто раскалывается.

Я взяла свою сумочку и вытрясла содержимое на журнальный столик. Где-то валялись таблетки от головной боли. Так, губная помада, ключи от машины, несколько конфеток, булавки, фотография убитой…

Нелли издала странный клокочущий звук и уставилась на снимок.

– Что это, что это? – повторяла женщина, без остановки тыча пальцем в снимок. Лицо ее покрылось капельками пота, глаза ввалились, и, всхлипнув, гостья кулем рухнула на ковер.