Текст книги "Пятизвездочный теремок"

Глава 10

Я отпила остывший чай.

– У Алексея и Вероники постоянно вертятся люди, в обязанность пары входит угощать гостей чаем. Неразумно держать под полом комнаты, где вечно крутятся посторонние, пленницу. Вдруг она начнет буянить, кричать?

– Бедную Галочку связали, рот ей заткнули, – прошептала Таня, – она не может шевелиться, говорить.

– И как тогда она сообщила анониму свое место пребывания? – вздохнула я. – Записка странная. Мне кажется, ее написал подросток лет двенадцати-четырнадцати. Он воспитывается либо в очень строгой, либо в малоимущей семье.

– Почему вы так решили? – удивилась Таня.

– Сумма двадцать тысяч рублей подростку, которому не дают наличных, кажется очень большой, – пояснила я, – но для взрослого вымогателя она смешная. Те всегда требуют миллионы. Кроме того, в тексте много орфографических ошибок.

– Сейчас полно безграмотных, – возразила Таня, – или человек специально «соноторий», «котакомбы» написал, чтобы я про подростка подумала.

– Вы правы, возможно, это хитрость, – согласилась я, – но сумма… Мальчишка мечтает о какой-то вещи, она стоит двадцатку. Как-то так. И там указан номер карты. Минуточку.

Я вынула телефон, написала сообщение и набрала номер Филиппа, нашего нового начальника отдела компьютерного поиска, которого Макс воспитал в своем коллективе. Фил пару лет назад пришел в агентство простым сотрудником и быстро сделал карьеру.

– Привет, – весело сказал парень, – супер, что звякнула. Ваня! Это Романова, с тебя ланч. Заказываю двойную порцию эскалопа.

– Любой женщине крайне приятно знать, что, услышав ее нежный голосок из трубки, мужчина вспоминает про свинину, – сказала я. – Простая такая причинно-следственная связь: раз Лампа на проводе, значит, пора лопать жирное мясо. Интересно, почему возникла такая ассоциация? Я что, похожа на хряка?

– Вечно бабы любые слова с ног на голову переворачивают, – загудел Филипп. – Мы с Ванькой поспорили, сколько времени ты, Лампудель, проведешь в санатории, не вляпавшись в какую-нибудь историю. Гаврилов говорил, что неделю, а я уверял: не более трех дней. И выиграл обед.

– Может, проиграл? – возразила я. – Вдруг я хочу спросить… э… э…

– Что? – засмеялся Филипп. – Не старайся соврать. Вещай правду!

– Я отправила тебе на ватсап номер кредитки. Нужно выяснить имя владельца и его адрес.

– Как не фиг делать, – заверил наш главный спец по гаджетам. – Слушай, читаю твое сообщение, там еще просьба выяснить все про Ларису Гуркову, порыться в биографии Галины Утятиной.

– Да. Потом перезвоню.

– Понял, не дурак, рядом с тобой люди, – сообразил Филя, – кредитка… кредитка… могу прямо сейчас о ней сказать. Пластик выдан на имя Полковниковой Антонины Семеновны сорока трех лет. Живет в городке Полыново Московской области, работает учительницей в местной школе. Адрес и телефон отправлю.

– Спасибо, – обрадовалась я. – А где Полыново находится?

– Неподалеку от санатория, в котором ты сейчас кайфуешь, – уточнил Филипп, – по шоссе до населенного пункта пятнадцать километров. Дорога делает большой крюк, потому что там заповедник, его нельзя вырубать, асфальт укладывали в обход. А если идти пехом из Полынова до «Теремка» или на велике, то всего два километра, поедешь тропинкой по прямой.

– Ты по карте смотришь? – обрадовалась я.

– А что? – полюбопытствовал парень.

– На небольшом расстоянии от городка есть катакомбы?

Филипп хмыкнул:

– Не отмечено. Там лес. Погоди… Есть зоопарк, контактный.

– Глянь, пожалуйста, у Полковниковой есть дети?

– Секунду. Да. Первый сын Константин в возрасте шестнадцати лет умер от передозировки наркотиков. Через год после смерти мальчика женщина родила второго ребенка, Антона. Ему сейчас тринадцать. С первым мужем она давно в разводе, от кого Антон, не известно. Отцом у него записан дедушка Семен Антонович Полковников.

Я засунула телефон в карман.

– Танечка, завтра попробую раздобыть кое-какую информацию и расскажу вам, что узнала. Не катайтесь больше в избу. Хорошо?

Утятина кивнула.

– Спасибо. Вы из-за меня не посмотрели новую квартиру.

– Ерунда, – отмахнулась я, – в другой раз посмотрю.

* * *

Когда мы с Кисой сели ужинать, к нашему столику подошла симпатичная девушка и спросила:

– Вы Евлампия Андреевна?

– Да, – подтвердила я.

– У Кисы уникальный талант балерины, – заявила незнакомка.

Я отложила вилку.

– Девочка весьма сообразительна, хорошо читает, пишет, считает, но предрасположенности к хореографии я до сих пор у нее не замечала.

– Вы не профессионал, – улыбнулась незнакомка и взялась за спинку свободного стула.

Я вспомнила о воспитании:

– Садитесь, пожалуйста. Как вас зовут? Хотите кекса?

– Алена Сергеева, веду танцевальные занятия, – представилась девушка, устраиваясь напротив меня, – простите, после пяти я не ем. Поверьте, ваша девочка гениальна! Я набираю группу одаренных детей, Киса в нее включена. Вот моя визитка.

Я взяла карточку. «Алена Сергеева, композитор, хореограф, лауреат конкурса «Наши таланты», владелец студии «Танцуют все».

– Наша репетиционная база находится в Москве, – оживленно говорила Алена, – в «Теремок» я приезжаю несколько раз в неделю. Пока вы отдыхаете, можно тут заниматься. Потом милости прошу в студию. Мои дети регулярно участвуют в разных телепрограммах, работают со звездами шоу-бизнеса.

– Простите, у семьи в отношении Кисы другие планы, – возразила я.

– Дети хорошо зарабатывают, – не утихала Сергеева, – все ребята из прекрасных семей. Занятия платные, но они быстро окупаются. Видели рекламу? Танцующие игрушки?

– Редко смотрю телевизор, – смутилась я.

– Синяя собачка, розовая кукла? – спросила Киса.

– Верно, – обрадовалась Алена, – сейчас будем снимать второй ролик, а девочка, которая играла пуделя, уехала с родителями за границу жить. Ты идеально подойдешь на эту роль.

Киса выронила вилку.

– Меня покажут по телику?

– Конечно, – заверила Алена.

– Во весь рост?

– Обязательно.

– Прямо мое лицо?

– Не чужое же, – засмеялась Сергеева.

Киса схватила меня за плечо:

– Лампа! Пожалуйста! Мне очень хочется!

На мой взгляд, хореограф поступила некрасиво, пообещала малышке минуты славы, не спросила у родителей, как они отнесутся к появлению ребенка на публике. Наверное, на моем лице отразились какие-то не те эмоции, потому что Киса опустила голову.

– Не стану собачкой.

– Конечно, ты получишь роль, – заверила ее Алена, – непременно. Мама очень рада моему предложению. Да?

Я хотела резко сказать «нет», но увидела, что в тарелку, над которой наклонилась Киса, капнула слеза, и выдохнула:

– Хорошо. Когда ей надо приступать к занятиям?

– Завтра утром, но нужно купить все необходимое, – предупредила Алена.

Я глянула на часы.

– Что именно?

Хореограф положила на стол лист бумаги.

– Балетный купальник, юбку, лосины, тапочки, колготки… Там немного.

– Боюсь, сегодня мы не успеем, – ответила я, – уже семь часов вечера.

Сергеева протянула мне новую визитку.

– В Полынове круглосуточно работает торговый центр «Фиалка». Второй этаж. Филаретова Зинаида Викторовна, она там будет до полуночи. Прекрасный бутик товаров для хореографии, в него многие из Москвы приезжают. Там найдется все и даже больше.

Киса вскочила:

– Лампа, помчались скорей.

– Подожди, мы еще не доели, – возразила я.

– Мы опоздаем, – заканючила девочка, – ты долго жуешь! А все потому, что спереди поставила красивые импланты, а сзади у тебя дырки.

Алена хихикнула.

– Кто тебе сказал, что у меня нет зубов? – обомлела я.

– Юлия, воспитатель, – охотно объяснила девочка, – когда мы в центр шли, она проворчала: «Твоя мама должна была как следует укусить Валентину Марковну. А она совсем беззубая, даже по известному адресу ее не послала». Но у тебя впереди красивые такие коронки. Вот я и подумала: значит, задних зубов у Лампуши нет.

– Логичное рассуждение, – согласилась я, – но ошибочное. Все у меня на месте.

Глава 11

– Очень, очень, очень рада, – засуетилась полная блондинка, увидев, что в дверь входят покупательницы, – прекрасно! Очаровательно! Кто из вас балерина?

– Я! – гордо ответила Киса.

Дама картинно схватилась за голову.

– И почему я спросила? За версту видно, что эта красавица танцовщица. Чем могу служить? Кофе, чай?

– Спасибо, лучше сразу перейдем к покупкам, – попросила я.

– Конечно, – кивнула Зинаида Викторовна, нагнулась под прилавок, вскоре выпрямилась и протянула Кисе здоровенную шоколадку. – Сюрприииз! Конфета «Прыг-скок». Очень вкусная. Ешь скорей.

Киса взяла угощение и начала его разворачивать. Я живо отняла у нее подарок.

– Не отравлено, – надулась продавщица.

Я решила пропустить ее замечание мимо ушей.

– Меня угостили, а ты забрала, – возмутилась Киса.

– Балерины держат диету. Давай купим все необходимое, – предложила я. – Покажите нам купальник для танцев.

– Очевидно, вы имели в виду форму для репетиций, – процедила сквозь зубы Зинаида и выложила на прилавок несколько изделий.

Я потрогала черную ткань.

– Где примерочная?

– Справа, – буркнула Филаретова, вытащила из-под прилавка новую шоколадку, развернула ее и откусила почти половину.

– Справишься сама? – спросила я.

– Не маленькая! – гордо воскликнула Киса и убежала, я села на стул и стала ждать появления малышки.

Взгляд упал на красивую белую футболку, на ней синела надпись «Котоломбо». Меня охватило любопытство.

– Что означает это слово? Впервые его вижу.

– Ничего, кроме того, что некоторые люди идиоты, – фыркнула Зинаида. – Летом в «Теремке» народ катали на резиновых лодках. Они назывались «Коломбо», хозяйка придумала развлечение, викторину-детектив, в процессе прогулки надо было всякие загадки детективные решать. Квест. Сейчас они в большой моде. Плавсредства владелица окрестила в честь своего любимого телесериала. Я бы так не поступила, сразу ясно, сколько тебе лет, раз от «Коломбо» в восторге до сих пор пребываешь. Мигом станет понятно, что ты старше египетской пирамиды. В этом августе суденышки развалились, заказали новые. Идиот мастер название на них малевал, но ошибся, написал не «Коломбо», а «Котоломбо». Анекдот! Маргарита сначала расстроилась, потом решила ничего не исправлять, заказала у меня майки, их будут раздавать тем, кто…

– Смотрите! – крикнула Киса.

Я повернула голову. Я понимала, что тряпка, сшитая из ткани, которую в моем детстве почему-то называли «бумазея», не сделает Кису красавицей, но результат превзошел мои самые смелые ожидания. Девочка выскочила из кабинки, и я выпалила:

– Господи!

– Здорово? Да? – обрадовалась Кисуля и начала вертеться на одном месте.

– М-м-м, – протянула я, – слов нет.

Какие выражения подобрать, чтобы оценить нечто, висящее спереди гармошкой, но обтягивающее фигуру сзади, как латексный костюм? Прибавьте сюда длинные рукава и декольте до пупка.

Я потрясла головой и обрела дар речи:

– Можно размер поменьше?

– Этот икс икс эс, – фыркнула Зинаида. – Меньше только на гномика, но таких в продаже нет. Зато цена хорошая – четыреста рублей.

– Возможно, вы подыщете купальник подороже? – попросила я. – Он лучше сядет.

– Навряд ли женщина, которая у ребенка шоколадку отбирает, купит дорогой товар, – злорадно прошипела Зинаида Викторовна, – но я покажу. Уникальная красота.

На прилавке возникло нечто розовое, расшитое пайетками.

– Хочу такое! – ахнула Киса.

– Можно померить? – поинтересовалась я.

– Только крайне аккуратно, – предупредила торговка, – привезено из Милана. Сшито самим синьором Рикель. Украшения от Сваровски. Девочка, у тебя руки чистые?

Киса потерла ладошки друг о друга.

– Да.

– Иди в раздевалку, не спеши, не дай бог порвешь, – предостерегла Зинаида. – Стой! Какого цвета у тебя колготки? Синие? Нет-нет. Вдруг покрасят. Возьми вот эти!

Киса схватила упаковку и скрылась за дверью.

– Рикель известный итальянский модельер, очень дорогой, – завела дама, но я не выдержала и перебила ее:

– Соня Рикель женщина, к сожалению, она скончалась.

– К чему вы это сейчас сказали? – наклонила голову Филаретова.

– Она никак не могла сшить купальник, – договорила я.

– Почему? – удивилась Зинаида. – Когда Рикель скончалась?

– Точно не скажу, недавно, – ответила я.

Зинаида легла грудью на прилавок.

– Что мешало ей купальник до смерти сшить?

– Конечно, это могло быть, – согласилась я, – но Соня Рикель женщина.

– И у нее не было мужа? – прищурилась дама.

– Не знаю, – растерялась я.

– Лишь бы поспорить, – укоризненно произнесла Зинаида, доедая шоколадку, – на своем настоять.

– Вот какая я, – закричала Киса, выбегая в центр зала и начиная кружиться.

Ярко-розовый купальник сидел как влитой, множество пайеток, бусин, бисера сверкало и переливалось в свете люстры. В белые колготки, которые Зинаида дала девочке, были вплетены золотые и серебряные нити. У меня зарябило в глазах.

– Она без обуви! – ахнула хозяйка. – Девочка, ты запачкаешь чулочки. Твоей маме придется их купить!

– Да, да, да, – заскакала Киса, – очень хочу. О! Лампа, у нас есть деньги? Если нет, могу в черном купальнике заниматься.

– Он ужасен, – пробормотала я. – Сколько стоит то, что на ребенке?

– В сумме пятнадцать тысяч, – объявила Зинаида.

Я села.

– Сколько?

Зинаида схватила черный купальник.

– Товар на любой кошелек и на любую любовь к ребенку. Если денег и любви мало, то вот подходящая вещь. Четыреста рубликов. Безразмерная. Что на вас, что на ребенка годится. Можете по очереди носить. Произведено в селе Буркуртур… не выговорю. Страна – остров Финкамсиск. Где такой – не спрашивайте. Экологически чистый материал. Рекомендован детям. Если же вы копейки на черную икру не считаете и обожаете малышку, то предлагаю розовый, со стразами Сваровски. К нему белые колготки с разноцветной нитью, цена пятнадцать тысяч. Произведено в США. Корпорация «Товары для хореографии».

– Нет ли чего-то посередине? – поинтересовалась я. – Не за четыреста рублей, но и не за длинные нули.

Хозяйка закатила глаза:

– Какая сумма вам подходит?

– Две-три тысячи, – ответила я, – тоже не дешево, но в разумных пределах.

– Дети, чьи родители не могут заработать, сидят дома и тупо смотрят телевизор. Они не обучаются танцам в школе у Сергеевой, – отбрила Зинаида, – но я с пониманием отношусь к тем, кто не работает и поэтому вынужден одевать малышку в убожество. Для вас товар за четыре сотни.

– Многие с утра до ночи сидят в офисе и получают тридцать-двадцать тысяч в месяц, – заспорила я.

– Сидят в офисе, – повторила дама, – значит, надо из него выйти да найти место с достойным окладом. Не получается? Почему? Потому что ты стомиллионный бухгалтер, который как сто лет назад чему-то выучился, так с той поры квалификацию и не повышал. Вся проблема в лени. О чем мы спорим? Не нравится товар? Не подходит? До свидания. Девочка, раздевайся. Твоя мама ничего не покупает.

– Сделайте Кисе мою персональную семидесятипроцентную скидку, – произнес за моей спиной знакомый голос.

Я обернулась и увидела Алену Сергееву.

– Ну, раз ты просишь, тогда ладно, – процедила владелица бутика, – тогда и балетные тапочки дам в подарок.

Мне стало неудобно.

– Спасибо, я могу заплатить полную цену.

– Уж определитесь наконец, вы нищая или богатая, – фыркнула Зинаида. – Алена, не уходи, я пошла на склад за обувью и новым купальником.

– Цена завышена, – сказала хореограф, когда мы остались втроем. – Не переживайте, хозяйка лавки не разорится.

– Спасибо, – поблагодарила я, испытывая сильное смущение.

Получив из рук Зинаиды Викторовны пакет, мы с Кисой поехали в санаторий и вернулись в свой номер.

– Умывайся и ложись, – велела я.

– Можно еще раз купальник примерить? – заныла Киса. – Спать совсем-совсем не хочется.

– Ладно, – смилостивилась я и открыла упаковку, которую мне дала Зинаида, – отлично, он запечатан в полиэтилен.

– К нему юбочка полагается! – восхитилась Киса. – На пуговичках. В магазине такой не было.

– Мерить дают всем один и тот же купальник, а домой уносишь новый, никем не тронутый, – объяснила я.

– Здесь колготки пришиты, – заметила Киса, – у них нет ноги!

– Ступни, – поправила я, – перед тобой лосины.

– И вверху такие же, – обрадовалась Киса.

– Это рукава, – поправила я, удивляясь, почему купальник выглядит совсем не так, как в бутике.

Хотя… Он розовый, в пайетках, стразах, а на лосинах и рукавах сверкают блестящие нити. Скорей всего, не очень аккуратные дети, которые мерили форму для репетиций, оторвали от нее все, что можно. Поэтому владелица лавки давала Кисе колготки. В оригинале все пришито.

– Какой красивый! – восхитилась Киса, вмиг снимая джинсы и пуловер. – Как его вместе с лосинами надевать? Не понимаю.

Я зевнула.

– Очень просто. Кисуля, умираю, хочу лечь. Завтра утром отведу тебя на занятия танцами и помогу переодеться. Ты уже красовалась в стразах в магазине. Сжалься надо мной, отпусти меня спать.

– Ладно, – согласилась девочка.

Глава 12

В раздевалке кроме нас с Кисулей оказалась еще одна мама с малышкой. Мы поздоровались, открыли шкафчик и приступили к делу.

– Как это надевать? – повторила Киса вопрос, который задала вчера перед сном.

Я расстегнула молнию.

– Всовываешь ноги в лосины, потом натягиваешь форму на тело, руки суешь в рукавчики. Начинай, я потом застегну.

– Неудобно, – запыхтела Киса, – в магазине без всего пришитого легче получалось.

– Зато не придется чулочки отдельно надевать, – улыбнулась я.

Минут через пять Кисуля была упакована. Она подошла к зеркалу, а я в этот момент начала укладывать в шкафчик ее джинсы и пуловер.

– Ма, смотри, какой красивый купальник, – сказала другая девочка.

– Очень, – похвалила женщина.

– Я тоже такой хочу, – заканючила малышка.

– Сейчас спрошу тетю, она скажет, где форму покупали, – пообещала мать.

– Мне сзади холодно, – сказала Киса.

Я обернулась.

– Ой, девочка, у тебя попа голая, – ахнула женщина.

Киса бросилась к шкафчику, стащила купальник и схватила белые трикотажные трусики. Я же внимательно изучала форму. Только сейчас увидела: под розовой юбочкой ничего нет. Обычно купальник – это боди. А я вижу конструкцию с чулками-рукавами, застегнутую сзади на молнию, спереди цельную и… пустую под плиссе. Предполагается, что юная танцовщица останется в нижнем белье? Или надо натянуть колготки? Но ведь уже есть одни чулки. Очень странно.

Я начала вертеть изделие и заметила, что в ткани под тем местом, где закончилась молния, есть небольшое отверстие. Зачем оно? Можно в первую секунду подумать, что ткань просто слегка разорвалась. Но нет! Дырочка аккуратно обработана, края подогнуты, ее определенно сделали специально. С какой целью? Это ширинка? На спине? В форме для девочки? Почему мне в голову вечно лезут всякие глупости?

– Просим всех в зал, – раздался с потолка женский голос, – занятия начинаются.

Кисуля и вторая малышка убежали, мы с женщиной остались вдвоем.

– Лена.

– Лампа, – сказали мы одновременно и рассмеялись.

– Где вы взяли столь необычный купальник? – осведомилась Елена. – Поделитесь адресом?

– Не советую обращаться в бутик, где я вчера купила форму, – вздохнула я, – там слишком дорого, продавщица неприятная. И она нам дала в результате не то, что Киса мерила. Согласитесь, форма странная.

– Инструкция есть? – поинтересовалась Лена.

Я вынула из пакета коробку.

– Сейчас посмотрю. Ох! Она на китайском, нет перевода на русский. И почему вчера в магазине я не проверила комплектность? По закону при любом товаре должен находиться текст на русском.

Елена протянула руку:

– Можно?

Я отдала ей упаковку.

– Сейчас прочитаю, – пообещала она, – я работаю переводчиком с китайского. Моя мать родилась в Пекине, жила там до двадцати пяти лет, пока из России не приехал мой будущий папа, который что-то там в Китае покупал. Потом они поженились, родилась я… Ой!

– Что такое? – насторожилась я.

Лена хихикнула.

– Слушайте. «Фирма «Любовь четыре лапы» представляет коллекцию «Моя счастливая собака на карнавале». Упаковка номер один содержит в себе наряд для пса-девочки. Идеально подойдет всем гладким породам среднего размера. Вашим любимцам с длинной шерстью его не рекомендуем, так как застежка-молния может прищемить волосинки и причинить им боль… и… и…

Елена расхохоталась.

– Простите, пожалуйста. Неудобно, что смеюсь. Честное слово. Сдержаться не могу.

– Хотите сказать, что я купила карнавальный наряд для собаки? – заморгала я.

– Да, – кивнула Лена, – размер на королевского пуделя, лабрадора, ротвейлера.

– Вот почему под юбочкой пусто, – пробормотала я, – и дырка в комбинезоне! Она сделана для хвоста.

– Точно, – согласилась Елена, – наш народ иероглифов не знает. Оптовики берут у поставщиков товар, опираясь на инструкцию, которую тому продающая сторона предоставила. А китайцы, несмотря на некогда крепкие связи с СССР и большое количество граждан Поднебесной, которые учились в Москве, Ленинграде и других городах, в массе своей не говорят на русском. Где отоваривается мелкий торгаш? На базе, а там горе-переводчики. Один раз я видела руководство к стиральной машине, которую продали моим друзьям как посудомойку.

Я рассмеялась и тут же осеклась:

– Лена, пожалуйста, не рассказывайте никому о конфузе. Бедную Кисулю дети задразнят. Надо мне ее потихонечку увести.

– Ребята не поймут, чья одежда на малышке, – начала успокаивать меня Лена.

– Зато родители догадаются, – возразила я, – наверное, в зале есть пара мамочек из категории тех, кто всегда присутствует на уроках. Вот они…

Дверь открылась, показалась голова мужчины:

– Все одеты? Извините.

– Дети ушли, а мы не переодеваемся, – кокетливо сказала Лена, – нас плясать не зовут. Мы старые лошадки.

– Можно войти? – спросил незнакомец.

– Пожалуйста, – разрешила я.

– Здрассти. Николай, – представился мужик и сел на скамеечку.

Мы с Леной назвали свои имена.

– Там девчонка в розовой форме, – засмеялся Николай, – ну ваще просто! Где только такую купили?

Я опустила глаза. Ну вот. Началось.

– Моя Катька от зависти чуть не лопнула, – весело продолжал отец, – скандалезу закатила: почему у нее такого прикида нет. Чей ребенок-то?

– Мой, – призналась я.

– Подскажите адресок магазина, – попросил дядька. – Если баба плачет, у меня желудок скручивает. Че хошь куплю, пусть только заткнется. А уж когда доча рыдает, я ей все принесу. Где брали красоту? Суперская шмотяра! Блестит, аж в глазах тошнит.

– Ну… понимаете, – замямлила я, – эта вещь… э…

– Я привезла Лампе форму в подарок, – пришла мне на помощь Елена, – из загранкомандировки. В России она не продается.

– Ясненько, – процедил мужик, – не желаете адресом поделиться. Хотите, чтобы девка одна в таком наряде фитиляла. Ну, …с вами! Подавитесь купальником, чтоб он у вас разорвался, в лохмы превратился.

– Немедленно убирайтесь из женской раздевалки, – вскипела Елена, – приперся и ругается!

Мужик, бормоча себе под нос гадости, удалился.

– Не переживай, – перешла со мной на «ты» Лена, – дураков и грубиянов вокруг навалом. Никто не поймет, что на твоей Кисе. Ничего ей не говори. Купи новый купальник и подари. Она его наденет, про старый забудет. Танцы длятся два часа, потом дети нормально оденутся и на другие занятия пойдут. Времени много. Успеешь.

Я поблагодарила ее за совет, пошла на ресепшен и обратилась к администратору:

– Мне вчера очень понравился пирог, которым Вероника в избушке угощала. Если приеду к ней просто так, есть шанс его попробовать?

– Конечно, – улыбнулась девушка, – сейчас Алексея вызову, оплачивать ничего не надо, хозяйки запретили с вас хоть копейку брать.

* * *

– Катакомбы? – удивилась Ника. – Это что?

– Сеть запутанных пещер под землей, – объяснила я.

– Они под этой избой? – недоумевала Вероника. – Жилье не наше, служебное, не знаю, что где находится.

– Думаю, тот, кто отправил записку, соврал, чтобы получить деньги, – пояснила я, – или ошибся. Но давайте проверим.

– Как? – спросила Вероника.

– Поднимем ковер, посмотрим, что в подполе, – предложила я.

– Нет, – испугалась Ника, – Маргарита Федоровна запретила.

– Она не узнает, – сказала я, – мы осторожно.

– Нет, нет, нет, – в панике отказывалась Вероника.

– Хорошо, как хотите, – вздохнула я, – думаю, Татьяна обратится в полицию и…

– Не надо, – запаниковала Ника, – мать окончательно с ума тогда сойдет.

Я развела руками:

– У нас есть два варианта. Или мы очень аккуратно смотрим, что в подполе, или сюда приедет бригада полицейских. Татьяна очень хочет найти свою сестру, она точно поднимет шум.

Ника покусала нижнюю губу, потом выпалила:

– Сами поглядим.

– Мудрое решение, – одобрила я. – Где ваш муж?

– Леша сейчас в отеле что-то чинит, – пояснила Ника, – вас он в виде исключения привез. Сегодня в зоопарке выходной. Звери от людей устают, им в себя прийти надо.

– Где Алексей инструменты хранит? – спросила я.

– Сейчас принесу их, – пообещала Ника, – сама край ковра отодвину, все снимать нет необходимости. Только бы старуха не проснулась. Господи, пусть мать спит подольше.