Текст книги "Годовой абонемент на тот свет"

Глава 10

Там не было ни одного человека. Кухарка непонятно куда подевалась. Паша вернулся в столовую, и тут ему на телефон посыпались эсэмэски. Первая из банка: «Уведомляем вас, что кредитные карты Павла Комарова закрыты и более не обслуживаются». «Митрофанушка» разинул рот, и тут прилетело новое сообщение: «Администрация поселка оповещает о решении законного владельца дома и участка выселить Павла Ильича Комарова по истечении четырнадцати дней после получения данного извещения по месту его регистрации в городе Москва. Если в указанный срок жилплощадь не освободится, будут отключены вода, газ, электричество и последует вызов соответствующих органов для принудительного выселения на основании статьи…

– Это что? – завизжал Паша, не дочитав до конца.

Зинаида Львовна молча смотрела в свой телефон, и тут Павел получил новое послание, на сей раз от отца. «Наглый щенок, который живет на всем готовом, никогда не целовал руку, дающую ему хлеб. Но он посмел поднять руку на того, кто его кормит. Счета закрыты, из поселка тебя выселят. Прислуга уволена. Живи за счет своего труда».

Парень растерялся. Он не ожидал от отца столь резких действий и не знал, что делать.

Пожилая дама схватилась за сердце и рухнула на диван. Внук перепугался, но догадался позвонить в «Скорую». Вызывать пришлось не врачей из дорогой платной клиники, а муниципальную помощь. Но доктора все не ехали, Зинаида начала задыхаться, Паша запаниковал и связался со своими друзьями, стал спрашивать, что делать. Те посоветовали обратиться в коммерческую службу, Паша признался:

– Денег нет, отец заблокировал карты.

Друзья тут же прекратили разговор. Павел набрал номер лучшего друга отца и понял – он заблокирован. Недоросль в испуге стал рыться в своих контактах, потом схватил телефон бабушки и наткнулся на мой номер, который Зина записала при нашем с ней расставании. Павел соединился со мной, и тут прикатил минивэн с красным крестом. Суровый доктор померил Зинаиде Львовне давление, сделал какой-то укол, пробурчал:

– Утром обязательно обратитесь в поликлинику, – и смылся.

Бабушка заснула. Внук ушел в свою комнату, стал играть на айпаде в очередную стратегию, хотел купить монет, привычно ткнул пальцем в нужную строку, ввел пароль и получил ответ: «Карта заблокирована». Паша выругался, хотел выпить в кровати чаю, нажал на звонок. На вызов никто не явился. Привычное комфортное, беззаботное существование развалилось на глазах. Юноше пришлось самому топать на кухню. Путь лежал через гостиную, где на диване спала бабушка. Паша мимоходом взглянул на Зинаиду Львовну и перепугался. Та лежала с открытыми глазами, ртом, не моргала, не отвечала на вопросы, которые принялся задавать ей он. Павел кинулся опять вызывать врачей. На сей раз они прикатили почти сразу, теперь в дом вошли двое молодых мужчин.

Врач сел около Зинаиды, крякнул, потом сказал:

– Валера, смерть до прибытия.

Санитар полез в сумку.

– Она умерла? – попятился Паша.

– Да, – сказал доктор, – не трогайте тело.

– Что мне с ней делать? – затрясся внук.

– Ничего, – пожал плечами врач, – решение примет полиция.

– Полиция! – повторил барчук. – Зачем она?

– В случае смерти до прибытия врачей мы обязаны вызвать полицейских, – пояснил санитар, – таковы правила. Да вы не переживайте, женщина пожилая, наверное, с букетом болезней, гипертония. Похоже, ее инсульт разбил.

– Нет, – возразил Павел, – она была здорова, недавно обследование проходила.

– Тем более, – подчеркнул врач, – подозрительная смерть. Не перемещайте труп. Ждите. К вам приедут.

– Я должен остаться с ней? – попятился Павел. – Нет, нет, увезите ее. Куда-нибудь. Я не могу… мне страшно.

Врач усмехнулся:

– Нас живые ждут.

И медики удалились, оставив на столе какие-то заполненные бланки.

Вот такая история.

– Помогите мне, – канючил Паша, – отец вернется, заплатит вам! Непременно!

Я посмотрела на него.

– Я не работаю в конторе ритуальных услуг. Примчалась, потому что пожалела тебя. Если речь зашла о деньгах, то я лучше отправлюсь домой. Готова помочь, но не ищу заработок.

– Нет, нет, – всхлипнул «Митрофанушка», – не уходите! Умоляю!

Я вынула телефон.

– Продиктуй контакт отца.

Вскоре из трубки донеслось:

– Номер не обслуживается.

Я решила не сдаваться, попыталась соединиться с Анастасией и услышала то же самое.

– Они сменили сим-карты, – разрыдался Павел, – бабку надо хоронить. Денег нет! Я выкинусь из окна.

Парень, рыдая, бросился в коридор. Я пошла за ним.

– Павел, перестань. Мы найдем твоих родителей!

– Как? – взвыл он.

Я снова взялась за мобильный.

– Сеня, доброе утро. Да, слегка рановато. Записывай адрес и приезжай.

Ждать Собачкина пришлось минут двадцать. Все это время Павел провел, лежа на диване, оплакивая отсутствие денег, жалуясь на отвратительного отца, который ему достался. Когда Сеня наконец появился, я безмерно обрадовалась.

– Слава богу, ты пришел! Еле-еле сдержалась, чтобы не стукнуть парня!

– Объясни, что случилось, – попросил приятель.

Пришлось быстро обрисовать ситуацию.

– М-да, – крякнул Собачкин, – посиди-ка тут, я посмотрю на покойную.

– Зачем? – удивилась я. – Врачи вызвали полицию.

Сеня молча ушел, и вскоре из комнаты, где лежало тело, послышался его громкий голос:

– Алло! Олег? Срочно пришли «Скорую» из своего медцентра. Адрес отправлю. Поторопись. Плохая совсем.

Я помчалась в комнату.

– Зинаида жива?

Семен, сидевший рядом с Комаровой, кивнул.

– Да. Но она еле дышит.

– Врачи, – растерялась я, – они же признали ее мертвой.

Собачкин почесал затылок:

– Случается такое. Сто вызовов в день. Устали. Предрассветный час, а в это время особенно спать хочется. Равнодушие. Желание побыстрей уехать. Масса причин для ошибки. Откуда их вызвали?

– Не знаю, – ответила я, подходя к столику. – Павел до меня в «Скорую» звонил. Тут какие-то бумаги. Может, там указано. «Муниципальный центр реабилитации после родов Лукашкина. Деревня Вилкино. Выезд «Скорой» бесплатный».

– Отлично, – хмыкнул Сеня, – мегапрофи прибыли. И название знатное: «Муниципальный центр реабилитации после родов Лукашкина». Значит, Лукашкин произвел на свет дитя, и для скорой поправки роженика, роженицей ведь его не назовешь, возвели сие медучреждение.

Я помчалась к Павлу.

– Кто дал тебе телефон «Скорой», которая констатировала смерть бабушки?

– Рекламу сунули в почту, она на столе лежала, – простонал парень.

– Почему ты не обратился к тем, кто первый раз приехал, укол бабушке сделал? – налетела я на внучка.

Тот, наконец, сел.

– Муниципалы! Приперлись через год после звонка! То ли лука, то ли чеснока нажрались! Воняли. В помощи отказали.

– То есть? – спросил успевший тоже войти в комнату Сеня. – Сейчас государственная «Скорая» работает очень хорошо.

– Ты мне сообщил, что Зинаиде сделали инъекцию, – напомнила я.

– Всего-то! Один дерьмовый укол, – заканючил Паша. – Меня… послали. Я попросил таблетку от депрессии. Не дали, ответили: «Лучший способ с депрессухой справиться – работать побольше!» Гады! Чтобы я еще раз к ним обратился! Да никогда. Нашел рекламу и позвонил.

– Отличный тебе совет умные врачи, не те, что Лукашкина реабилитируют, дали, – сказал Сеня, – надо им воспользоваться. Вопросов больше не имею. Ждем машину, поместим Зинаиду в хорошее место.

– Денег нет, – завыл Павел и вновь упал лицом в подушку.

– Разве я сказал о деньгах? – удивился Собачкин. – По ОМС ее уложим. Бесплатно.

– За бесплатно в России даже дерьма не дадут! – отрезал Паша. – В нашей стране все, что без денег, – то говно! Не в Европе живем! На помойке цивилизации.

– Эге, – бормотнул Сеня, – кстати, в большинстве стран Европы муниципальная «Скорая» на дом не выезжает. Нет у больного денег? Топай с аппендицитом сам в госпиталь.

Глава 11

Когда Зинаиду Львовну увезли врачи, мы с Сеней тоже направились к двери.

– Куда вы? – запаниковал Павел.

– Домой, – пояснил Сеня, – поспать уже не получится, займусь работой. Дел по горло. Дашенция, нам надо офис оборудовать.

Я тяжело вздохнула, не стоит говорить Сене все, что я думаю о замечательной идее Дегтярева устроить в Ложкине офис для сыскного агентства. Конечно, это удобно, не надо кататься в Москву и сидеть там в ожидании клиентов. И экономически выгодно, денег за аренду не заплатим. Но два плюса забиваются большим количеством минусов. В поселке пропускная система, просто так мимо вывески со словом «Тюх» не проедешь. А многие люди принимают спонтанные решения: увидел название и его осенило: «О, надо проверить, не изменяет ли мне жена!» На городском транспорте до нас не добраться, у заказчика непременно должна быть машина. В гостевом доме есть телефон, но номер тот же, что и в нашем коттедже. Если начнут звонить клиенты, то Пантина будет поднимать трубку в основном доме, а Дегтярев тоже ее схватит. Толстяк мигом начнет злиться и ворчать. На участке появятся посторонние, что мне совсем не нравится. Понятия не имею, кто и зачем обратится к частным детективам. А мы привыкли к ощущению безопасности. Коляска с Дунечкой спокойно стоит во дворе, пока девочка спит. И есть у нас собака Мафи, шкодница-негодница, она готова в любой момент удрать со двора и носиться, задрав хвост, по поселку. Поймать ее – проблема. Надо как-то убедить Дегтярева найти место в городе. Вернее, нужно уговорить его согласиться на тот вариант, который нарою я.

– Стойте! – закричал Паша. – Я еду с вами.

Я притормозила и оглянулась:

– Извини, я не в город.

– Я не собирался в Москву, – сказал отпрыск Ильи.

– Направляюсь в Ложкино, – продолжала я, – если нам по пути, то я тебя подвезу.

– Конечно, по пути, – обрадовался Павел. – Можете полчасика подождать? Надо кое-что сложить!

– Хотите уехать жить в другое место? – уточнил Собачкин.

– А вам в кайф оставаться там, где жрать нечего? – скорчил гримасу недоросль и ушел.

Сеня почесал макушку:

– Дашута, я поехал смотреть офис. Жду тебя.

Я села в холле в кресло.

– Найди Илью и Анастасию.

– Ладно, – пообещал приятель, – небось они воспользовались самолетом. Все пассажиры регистрируются, найду, куда они улетели, скорей всего, рванули за границу. Просмотрю там дорогие отели, сомнительно, что супруги поселились в хостеле. Ну я пошел.

Я зевнула, начала засыпать, и тут меня весьма грубо потрясли. Глаза открылись, у кресла стоял Павел.

– Поехали скорей, тут очень плохо, – пожаловался он, – я есть хочу!

Я посмотрела на три громадных чемодана, которые возвышались около парня.

– Это твои?

– А чьи еще? – скривился Павел. – Вот любят женщины задавать глупые вопросы.

Я решила не реагировать на грубые слова:

– У меня небольшой багажник.

Павел захихикал:

– У вас нет багажника, но он есть в вашей машине.

Замечание справедливое, но мне стало неприятно.

– Есть заднее сиденье, – продолжал Павел, – неохота в эту жуть возвращаться. Я взял вещи самой первой необходимости.

Я еще раз окинула взглядом три огромных чемодана. Однако у юноши немало «первого необходимого».

Удивительно, но его багаж влез в мою «букашку», я села за руль.

– Где тебя высадить?

Павел молча показал рукой на дорогу. Я поехала по направлению к Ложкину. Сначала подумала, что друзья, которые собрались приютить недоросля, живут в поселках Вилкино или Тарелкино. У жителей поселений своеобразное чувство юмора. Кстати, рядом есть еще Чашкино и Ножкино. Но младший Комаров не проронил ни слова, когда я ехала мимо поселков. Мне пришло в голову, что надо высадить его в деревне Опушкино, но и ее мы миновали молча и в конце концов очутились у шлагбаума Ложкина.

– Тебе сюда? – не выдержала я.

– А вам куда? – поинтересовался юноша.

– Я живу здесь.

– Ну так и мне туда же, – высказался Паша.

И лишь тогда меня осенило.

– Объясни, к кому ты едешь?

– К вам! – буркнул студент.

Я опешила, а парень продолжал:

– У меня нет денег. Не могу же я остаться в доме, где нет прислуги. А у вас точно есть гостевое помещение.

Верно! Только оно сейчас превращается в офис агентства «Тюх».

– Что смотрите на меня? – заныл Паша. – Вы хоть понимаете, какой стресс я пережил? Ужас! Нервная система в клочья! Как жить одному? Без денег? А? Не желаете меня пригласить? Мне что, убираться вон? Да? Идти назад? С чемоданами? Да? Хотите, чтобы я умер? Давайте, пинайте меня под зад коленом! Вот вы какая! С виду ласковая, а на самом деле злая!

– Прекрати истерику, – поморщилась я, – ладно, временно останешься у нас, пока твои отец с матерью не вернутся.

Павел поджал губы и ничего не сказал. Мы въехали в поселок и вскоре очутились у дома.

– Наконец-то! – закричал Дегтярев, который стоял во дворе. – Сейчас приедут клипальщики.

– Кто? – поразилась я. – Никогда не слышала о таких специалистах. Чем они занимаются?

– Кто у тебя в машине? – ушел от ответа полковник.

– Павел Комаров, – представила я гостя.

Толстяк прищурился:

– Так!

Из дома выглянула Нина.

– Дашенька, куда вы подевались?

– Уже вернулась, – улыбнулась я, – будьте любезны, покажите Павлу комнату с эркером. Он у нас день-другой поживет.

– С радостью! – воскликнула Пантина. – Пойдемте, Пашенька.

Парень молча двинулся к крыльцу.

– Чемоданы! – напомнила я.

– Их же принесут, – бросил на ходу гость.

– Кто? – удивился полковник.

Паша остановился.

– Ну не знаю! Охрана, водитель, управляющий. Мужик для черной работы.

– У нас только одна помощница по хозяйству, – пояснила я.

Нина помахала рукой.

– Вот она я!

Младший Комаров издал протяжный вздох.

– Мне что, самому багаж переть?

– Могу помочь, – вызвалась Пантина.

Юноша скорчил мину, но вернулся к «букашке».

– Весьма избалованный тип, – констатировал полковник, когда Комаров вкатил в дом последний кофр, – похоже, он ждал, что хозяева потащат его хабар. О! Клипальщики прибыли.

Я повернула голову и увидела ярко-красный микроавтобус с надписями синего цвета. «Ваш клип в день обращения», «Рекламодатели номер один в Европе», «Вы платите, мы делаем вас звездой».

– Клипальщики! Те, кто снимает клипы, – осенило меня. – Зачем они нам?

– Идиотский вопрос, – мигом разозлился толстяк, – сделают ролик, мы везде его разместим.

– Где? – уточнила я.

– В Интернете, на телевидении, – гордо заявил Дегтярев, – на радио.

Я подавила смех. В особенности на радиостанции обрадуются предложению демонстрировать видео.

– И нечего крючиться, – фыркнул Дегтярев, – сейчас на всех частотах есть онлайн-трансляция программ.

– Здрассти, – заорал парень в зеленой дубленке, подходя к нам. – Энрике к вашим услугам. Что делаем? Кто поет?

– Рекламу делаем, – засуетился Дегтярев. – Пошли в офис.

– Супериссимо, – закричал Энрике, – народ, вылезай. Приехали по адресу. Заблудились чуток. Искали Ложкино, навигатор примчал в Вилкино, а рядом Чашкино, Ножкино!

– Еще Тарелкино! Сюр прямо, – вздохнула девушка, секунду назад выпрыгнувшая из микроавтобуса. – Амалия.

– Даша, – представилась я.

– Саша, – сказал Дегтярев.

Я чуть не упала. Саша?! Ну и ну!

Послышался грохот.

Из машины вылез толстый мужик лет шестидесяти и принялся вытаскивать какие-то палки, мешки, железные сундуки, черные чемоданы.

– Колян, неси хабар куда заказчик велит, – распорядился Энрике.

И тут из дома выбежала Афина, на ее спине сидел Гектор. Сзади ковылял мопс Хуч.

Амалия бросилась вперед:

– Собачки! Какие милые!

– Хорошенькая, – заявил ворон.

– Он разговаривает, – пришла в восторг Амалия.

– И глупая, – добавил Гектор.

– Ой, заинька, – зааплодировала девушка. – А как их всех зовут? Вау! Еще песик! Иди сюда! Такой миленький, кудрявенький!

– Это Черри, она плохо слышит, – пояснила я, глядя, как Николай вносит в гостевой дом то, что вытащил из автобуса.

Из двери выглянула Мафи.

– Ой! Еще песенька! – обрадовалась Амалия.

– Э, нет! – воскликнула я. – Марш домой.

Мафизла исчезла. Я захлопнула дверь.

– Несправедливо, однако, – укорила меня создательница клипов, – все гуляют, а ту, симпатичненькую, вы прогнали. Ей обидно.

– Идите сюда! – закричал Дегтярев и открыл дверь коттеджа. – Сейчас расскажу, что надо делать.

Глава 12

Когда Дегтярев замолчал, я окинула взглядом помещение. На первом этаже висят светло-бежевые шторы, на полу нет ковра. Левый угол занимает кухня: несколько шкафчиков, холодильник, посудомойка, стиральная машина. А справа расположена гостиная, она же столовая с круглым столом, шестью стульями, двумя удобными диванами и таким же количеством кресел. Еще есть буфет с посудой, консоль с настольной лампой, на стенах висят пара картин и несколько полок с книгами.

– Ваш офис? – уточнил Энрике.

– Да, – ответил полковник, – дом стоит уединенно, никто посторонний не сможет подслушать разговоры. Абсолютное соблюдение тайны гарантировано.

– М-да, – протянул Энрике.

– Вам не нравится? – поняла я.

Парень сложил руки на груди.

– Интерьер должен быть по вкусу хозяину. Моя задача – снять смотрибельный ролик.

– Вы нас наняли, – перебила его Амалия, – за деньги. Хотите, чтобы Интернет заинтересовался рекламой?

– Естественно, – ответил Дегтярев.

Амалия села на стул.

– Энрике деликатный, а я хамка, поэтому говорю честно! Вообще стараюсь не лгать!

Я опустилась в кресло. Ну вот, еще одна любительница резать правду-матку.

– Есть два варианта, – продолжала Амалия, – мы делаем так, как желает заказчик. Его сценарий, интерьер, концепт. В этом случае с клиентом мы не спорим. Что ему в голову пришло, то и выполняем. Из бюджета ни на копейку не выбиваемся. Размещаем готовый продукт там, где вам пообещали. Чмок-чмок, расстались счастливыми. Но толку от такой работы ноль. Никто вам не позвонит. Второй вариант. Делаем то, что считаем нужным. Привлекаем тех, кого мы сами выберем. Вы с нами не спорите, ничего не требуете, отдаетесь на волю профессионалов. Бюджет поплывет, ясный пень, в сторону увеличения. Расстанемся почти врагами. Что вы выбираете?

– Дураков нет, конечно, первый вариант, – возвестил полковник.

– А в чем подвох? – осведомилась я. – Зачем вы сказали про повышение оплаты и испорченные отношения?

– Я честно изложила развитие событий, – заявила Амалия. – Что касаемо подвоха! Первый вариант всегда кажется заказчику предпочтительным, но… Дегтярев, вы профессиональный сыщик?

– Да, – ответил Александр Михайлович. – Не хвалясь, поясню: я лучший в России, нет, в Европе.

Я отвела глаза в сторону. Хорошо, что толстяк не объявил себя номером один среди ищеек земного шара.

Амалия показала пальцем на Энрике.

– Представьте, что его убили у меня дома. Вы, Дегтярев, приехали, решили заняться поиском преступника. И тут я заявляю: «Ну уж нет, сама найду убийцу, вы ни фига не соображаете. Меня слушайте! Я детективы Смоляковой читала, сериалы смотрела! Отлично справлюсь!» Ваша реакция?

– Деточка, – усмехнулся Александр Михайлович, – ваш вопрос поражает своей глупостью. Книги и кино мало похожи на действительность. Оставьте работу профессионалам, сами ступайте суп варить!

– Согласна, – кивнула Амалия. – Почему тогда вы решили, что сможете сами справиться с рекламой? Вы профи?

– Нет, – ответила я, – лучше мы прибегнем к вашей помощи. Пусть бюджет немного подрастет, но зато на выходе получим достойный продукт.

– О! – зааплодировал Энрике.

– Здесь решения принимаю я, – покраснел толстяк.

– Кто платит? – прищурилась Амалия. – На кого договорчик пишем?

Дегтярев скуксился, я подняла руку.

– Я плачу.

– Отлично, – сказала Амалия и показала пальцем на Александра Михайловича, потом взглянула на Сеню, который сидел молча.

– Ваши голоса совещательные. Ее решающий. Кто монеты отсчитывает, с тем и танцуем.

– Мы принимаем решение коллегиально, у нас равное партнерство, – поспешила заявить я, мне очень не понравилось выражение лица полковника. – А что мы получим за то, что согласились работать по-вашему?

– Согласилась ты, – подчеркнул Дегтярев.

– Чумовой контекст! – объяснил Энрике. – Народ наперегонки кинется сюда, даже в этот хм… офис!

– Чем этот дом плох? – взвился полковник.

– Кроме того, что до него неделю на лошадях и месяц на велике надо добираться? – абсолютно серьезно осведомилась Амалия. – Интерьер тут деревенский, будто сейчас год рождения моей мамы. Думаете, клиент выбирает агентство, узнав, кто там работает? Умный человек – да. Но люди в своей массе состоят из идиотов. Увидят буфет, м-да, и сразу убегут: не современно. Подумают: здесь старые пни работают, какой от мумий толк. Между прочим, в городе частных детективов – как блох на собаке.

– У наших псов нет блох, – обиделась я.

– И чем плоха обстановка? – засверкал очами полковник. – Дом обставлялся мной! Я собирался здесь жить, но быстро понял, что без меня в большом особняке все разваливается, плохо, когда постоянного хозяйского глаза нет!

Я спрятала улыбку. Действительно, толстяк сначала предполагал жить отдельно от всех, жаловался, что в особняке шумно, а у него напряженная умственная работа. И на самом деле он поехал со мной в мебельный магазин, показал пальцем на первые попавшиеся предметы и заявил:

– Берем.

На мои просьбы походить, повыбирать, не хватать то, что у дверей стоит, понятно, что это не самое лучшее, я услышала львиный рык:

– Все! Нет времени на ерунду!

Дегтярев ни в чем не соврал, он и правда жил в гостевом доме целых… три часа. Потом сообразил: обед-завтрак-ужин, чай-булочки и прочее к нему сами не прилетят. Придется идти к нам. Полковник нехотя выбрался на улицу, а после ужина в тот день полил дождь. Толстяк решил лечь спать в пустой комнате на втором этаже. Ну не идти же ему под зонтиком триста метров до своей избушки. Далеко, темно, мокро. Скажу по секрету: в той комнате планировалась спальня Манюни, в то время еще школьницы. Но мы недавно въехали, не успели разобрать вещи, не купили мебель в детскую. Маруся устроилась в другом месте, там уже стоял диван. Александр Михайлович поставил в предполагаемой спальне Мани раскладушку, он искренне решил провести там только одну ночь. И поселился навсегда. Маруся получила во владение мансарду, гостевой дом остался без хозяина.

– Нужен другой интерьер, – продолжала Амалия. – Здесь дешевый ширпотреб. Народ посмотрит рекламу и решит: «Фуу! Детективы – пенсионеры. Они по месяцу со стула вставать будут!» Поэтому я предлагаю…

Полковник встал.

– Так! Ясно! Дарья, поехали!

– Куда? – спросила я.

– В торговый центр! За новой мебелью! Вперед, – скомандовал толстяк.

– Погодите, – попытался остановить его Энрике, – у нас есть…

– То, что есть у вас, – ваше, – отмахнулся Дегтярев. – И как я не замечал убогость обстановки? Просто ужас, а не интерьер. Молодой деятельный человек, такой, как я, должен окружать себя современными вещами.