Текст книги "Человек-невидимка в стразах"

Глава 9

Разноцветная таратайка завелась с полоборота и резво помчалась по шоссе. Я спросила у пассажирки:

– Вам не душно?

– Нет, все в порядке, – откликнулась та.

– Открыть окно?

– Не беспокойтесь, пожалуйста, – еле слышно ответила Элеонора, – все прекрасно. Мы раньше не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым.

– По-моему, нет, – улыбнулась я, – у меня самая заурядная внешность, ничего особенного.

– Наверное, в подъезде сталкивались, – не успокаивалась Элеонора, – вы врач из районной поликлиники, да?

– Нет. Римма Марковна вчера одолжила мне небольшую сумму денег, мы с ней познакомились в больнице. Я приехала отдать долг, а тут несчастье, – объяснила я.

– Риммочка была святая, – всхлипнула Элеонора, – вот уж кого не приходилось просить о помощи, сама вызывалась!

– Мира нравилась вам меньше, – сделала я напрашивающийся вывод.

Пассажирка замялась.

– О покойных плохо не говорят, сестры просто были очень разные, хотя внешне похожи, словно близнецы. Когда Васюкова в наш дом переехала, мы сразу подружились. А вот Миру я увидела только после того, как Тема умер.

– Сестры не общались? – поразилась я.

Элеонора попыталась привести в порядок волосы, продолжая рассказывать:

– Когда я говорю о дружбе, то имею в виду тесные соседские отношения, не более того. Мы одалживали друг у друга мелочи, лень в магазин вечером бежать, вот и идешь к Римме за стаканом муки или коробкой спичек. Мы никаких откровенных разговоров не вели, обсуждали сериалы, новости, цены в магазинах. Я, конечно, знала, что она вдова, одна воспитывает сына. Тема был поздний ребенок, мать о нем очень беспокоилась. Сколько же ему исполнилось, когда они к нам перебрались? Лет четырнадцать-пятнадцать.

Я въехала в пробку, сбросила скорость до минимума и запоздало удивилась:

– Мне отчего-то показалось, что сестры жили в сгоревшей квартире чуть ли не с детства.

– Нет, Римма переехала из другого района, а о Мире я ничего не слышала до января нынешнего года, – со странным выражением на лице уточнила Элеонора, – я очень удивилась, когда про нее узнала! Риммочка никогда раньше о ней не упоминала.

– Вы назвали Васюкову вдовой… – не отставала я от пассажирки.

– Да, у нее муж умер.

– Хороший был человек?

– Римма из-за смерти Петра жилье и сменила, – ответила женщина, – один раз она обронила: «Так тяжело входить в дом и знать: никогда больше мужа не увидишь. Вот я и решила перебраться в стены, которые не хранят воспоминаний».

– Она вам рассказывала про Париж? – наседала я на Нору.

– Тот, который во Франции? – удивилась погорелица. – Нет. Насколько я поняла, Римма никогда за границу не ездила.

– А Мира? – не успокаивалась я.

Элеонора не стала отвечать на мой вопрос, попросила:

– Здесь, если вас не затруднит, налево. А вон и моя дочь стоит!

Я послушно притормозила у старой пятиэтажки, вышла и помогла выбраться пассажирке. Полная молодая женщина, качавшая коляску, бросилась к моей спутнице:

– Мама!

– Квартира сгорела, – всхлипнула Элеонора.

– Ерунда, главное, ты цела! – воскликнула дочь.

– Мебель! – стонала Элеонора. – Кухня почти новая! Вещи! Наверное, ничего не осталось! Я не смогла подняться и посмотреть, мне очень страшно.

– Мамочка, мы купим все новое! – с жаром заверила дочь.

– Машенька, на какие шиши? – внезапно перестала плакать Элеонора. – У меня накоплений нет, а у тебя скоро второй малыш появится.

– Что-нибудь придумаем, – уже с меньшей уверенностью сказала Маша, – кредит возьмем.

Элеонора вытерла лицо рукой и зарыдала:

– Я даже носового платочка не имею!

Я быстро вынула из кармана кофты упаковку бумажных платков и протянула бедолаге.

– Видишь, мамулечка, – преувеличенно радостно сказала Маша, – одна проблема уже разрешилась, и с остальными справимся!

– Это что? – вдруг совсем другим тоном спросила Элеонора. – Что? Что?!!

– Где? – растерялась Маша.

Мать молча ткнула пальцем вниз. Я посмотрела на тротуар, увидела около своей ноги смятый фантик и усмехнулась.

– Обертка от карамельки выпала из моего кармана, когда я доставала платки. Сама не знаю, зачем прихватила бумажку с собой. Не люблю мусорить, а один парень…

– Я вспомнила! – заорала Элеонора, не дав мне договорить. – Маша! Посмотри на нее! Она кто?

– Не знаю, мамочка, – испугалась дочь, – ты приехала на ее машине. Пожалуйста, не волнуйся!

– На автомобиле… – зарыдала Нора, – добренькая тетя!.. Я все поняла! Ты за ней следила! Ты ее убила! А теперь за мной охотишься? Но я ничего не знаю! Она мне ничего не рассказывала! Никогда! Уйди! Исчезни!

Размахивая руками, Элеонора стала ко мне приближаться.

– Тише, тише… – попыталась я ее остановить. – Я увидела вас сегодня впервые и просто подвезла!

– Добренькая! – орала Нора. – Деньги она вернуть приехала! А конфета откуда? Она тебя выдала! Их давно нет! Вот! Весь ящик пропал!

Мне оставалось лишь пятиться к машине и надеяться, что внезапно сошедшая с ума Элеонора не пустит в ход кулаки. Погорелица вдруг опомнилась, схватилась руками за голову и кинулась в подъезд.

– Что это с ней? – выдохнула Маша. – Мама никогда себя так не вела!

Я открыла сумочку и вытащила блокнот с ручкой.

– Шок, стресс, реактивный психоз… Простите, я не врач и не могу поставить точный диагноз, но если хотите, напишу вам свой номер телефона, перезвоните мне после десяти вечера, дам координаты отличного доктора, он помог многим в подобной ситуации. Правда, за визит придется заплатить, но за квалификацию специалиста я ручаюсь.

– Спасибо, – оглядываясь на дверь подъезда, ответила Маша, – можно вас попросить коляску покараулить? Я ребенка наверх отнесу…

– Нет проблем, – кивнула я.

Маша вынула из коляски малыша и ушла в дом. А минут через десять вернулась и сообщила:

– Мама спит. Представляете, она прошла в комнату, упала на диван и заснула. Даже не переоделась! На нее это совсем не похоже.

– Не каждый день у человека сгорает квартира, – вздохнула я, – у вашей матери сработал предохранитель, организм решил восстановить силы. Обязательно позвоните мне.

– А как вас зовут? – догадалась спросить Маша.

– Виола, – представилась я.

– Не обижайтесь на маму, – спохватилась дочь погорелицы, – она несла ерунду! Вы потратили свое время на чужого человека и вместо «спасибо» получили скандал.

Мне захотелось успокоить беременную:

– Все в порядке, не переживайте.

– Но ваше лицо и правда мне знакомо… – вдруг протянула молодая женщина. – Вы не заходили стричься в салон «Аурелия»?

– Нет, и никогда не слышала об этой парикмахерской, – заверила я.

– У нас отличный стилист, Миша Львов, к нему запись на полгода вперед, – деловито продолжила Маша, – хотите, я устрою вас без очереди? Я в «Аурелии» косметологом работаю.

– Машуля, подожди, помогу коляску поднять! – закричал женский голос.

Я обернулась, увидела блондинку лет двадцати пяти и, не отреагировав на предложение Маши, сделала шаг к машине.

– Я возьмусь за ручку, – распоряжалась знакомая Маши, пробегая мимо меня, – а ты хватайся за переднюю часть.

Дочь Элеоноры помахала мне на прощание.

– До свидания, позвоню вечером.

– Обязательно, – отозвалась я, открывая дверцу.

Блондинка посмотрела на меня, ее глаза округлились, рот приоткрылся.

– Это что? – проронила она.

– Машина, – усмехнулась я, – зовут «ежик». Правда, прикольно?

Блондинка застыла на месте, а я быстро завела мотор и уехала. Несмотря на экзотический вид, вгоняющий людей в ступор, «ежик» оказался идеальной «лошадкой» с отличным двигателем и ходовой частью. У автомобилей, как и у людей, внешность часто не совпадает с внутренним содержанием. «На лицо ужасные, добрые внутри» – это про «ежика».

В фитнес-центр я ворвалась без пятнадцати восемь. Билли впустил меня и сказал:

– Тренируй ее спокойно. Вот ключ, потом запрешь замок, – и живо убежал.

Я стала рассматривать «Орис-два» и только сейчас сообразила, в какую авантюру ввязалась. Ну зачем я наврала Билли? По какой причине не сообщила, что я – автор детективов? Впрочем, на этот вопрос есть ответ: меня смутило заявление парня о том, что криминальные романы «сушат мозг». Но нельзя же всем нравиться! У Билли одно мнение, у моих читателей другое. И уж чего я абсолютно не предполагала, так это наличия у него книг тетушки с замечательным именем Белла Ви. Все сложилось, как конструктор: я прикинулась специалистом по здоровому питанию и позаимствовала псевдоним, а Билли оказался владельцем фитнес-чулана, и у него отыскались брошюрки Беллы Ви. Нарочно такого точно не придумаешь. Интересно, что бы мне сказала редактор Олеся Константиновна, опиши я подобную ситуацию в своей книге?

Перед глазами моментально возникло красивое лицо Олеси с фарфорово-белой кожей и большими глазами, в ушах зазвучал ее строгий голос:

– Совершенно немыслимая ситуация, это из жанра фантастического детектива. Я помню, как в прошлой книге ты самозабвенно рассказывала о приключениях сеттера Винса, который тридцать первого декабря, испугавшись фейерверка, удрал от хозяев, проживающих на севере Москвы, и был обнаружен через неделю на противоположном конце города сытым, здоровым и довольным. Так не бывает.

Я потрясла головой, видение исчезло. Ну да, с Винсом я маленько перегнула палку, но история с Беллой Ви – чистая правда! И сейчас сюда заявится толстуха, которая заранее считает меня своим гуру. Решено: я честно признаюсь Мусеньке в обмане. Надеюсь, Билли не очень рассердится на меня, потеряв первого клиента.

– Добрый вечер, – раздалось от порога, – я опоздала, да?

Я набрала полную грудь воздуха, повернулась к Мусеньке и громко икнула. Сто сорок кило живого веса были втиснуты в розовую маечку на бретельках, лайковые шортики цвета малосоленой лососины и полосатые гольфы.

– Я так надеюсь на вашу помощь! – затараторила Мусенька. – Мне здорово повезло! Почитала про вас в Интернете, и там сплошная ругань, значит, Белла Ви – классный специалист.

– Понимаете, я никакого отношения…

– Ой! – испугалась Мусенька. – Только не отказывайтесь! Я послушная! Упорная! Мне необходимо войти в лифт! Если вы меня бросите, я повешусь!

– Ну это навряд ли, – бестактно выпалила я и втянула голову в плечи.

Фу, Вилка, как тебе не стыдно! Нельзя подшучивать над человеком, у которого проблема с весом!

Мусенька засмеялась.

– Верно. Потому что трудно найти веревку, которая меня выдержит и не оборвется. И в воде меня никак не утопишь, непременно наверх вытолкнет.

Я невольно улыбнулась: а Мусенька, кажется, не вредная.

– Вот! – потрясла толстушка листом бумаги. – Я составила список того, что съела сегодня. Вы в Интернете пишете: «Сначала изучим ваш рацион и его скорректируем».

– Отличная идея, – обрадовалась я, – читайте.

– Яичница, два куска хлеба с ветчиной, творог со сметаной, чай с вареньем, немного конфет, пончик и тарелка гречки с сосисками, – перечислила Мусенька и воззрилась на меня.

– В принципе не так уж много, – оценила я меню дня, – только, я думаю, обедать лучше не бутербродами, а салатом или куриной грудкой. И придется исключить выпечку с шоколадом.

– При чем здесь обед? – заморгала клиентка. – Речь идет о завтраке.

Пару секунд я переваривала информацию, затем уточнила:

– Перечисленные продукты вы съели утром в один присест?

Мусенька кивнула, и на мгновение шесть ее подбородков превратились в десять.

– Обедаю я в два часа. Холодец с хреном, украинский борщ с пампушками, свиные отбивные с жареной картошкой и сливочным соусом, на десерт молочное желе и кофе латте. Да, еще виноградный сок, но ведь он не еда? Теперь полдник.

– Полдник? – переспросила я.

– В пять часов, – уточнила Мусенька, – чай, две ватрушки с творогом, пирожок с вареньем и сухофрукты. За два часа до тренировки я съела бананы. Помните, вчера молодой человек велел?

– Угу, – пробормотала я, – и сколько фруктов вы употребили?

Мусенька закатила глаза.

– Два. Нет, три. Ужинаю я в десять и больше к холодильнику не приближаюсь, только в полночь выпиваю пару пакетов кефира. Но если на голодный желудок не спится, иногда пачку орешков съем или сухарики. Ну, как вам?

– Я бы умерла, – откровенно призналась я, – надо сокращать количество калорий.

Мусенька достала из сумки блокнот, ручку и с видом первоклашки-отличницы попросила:

– Говорите.

Я откашлялась.

– Завтракаете обезжиренным йогуртом и чаем без сахара. На обед порция овощей, желательно отварных или приготовленных на пару, плюс небольшой кусок белого куриного мяса без кожи. Ужинаете салатом из овощей, заправленным парой капель оливкового масла. Пить можно минеральную воду без газа, примерно литра два. Если курица надоест, замените ее лососем.

– Я скончаюсь, – жалобно простонала Мусенька, – это же концлагерь! А полдник?

– Либо лифт – либо плюшки, – отрезала я, – нельзя превращать свое тело в комбинат по истреблению пищи.

– Я не выдержу!

– Ты еще не попробовала, а уже думаешь о неудаче, – фамильярно укорила я клиентку.

– Нет ли другой диеты? – захныкала Мусенька. – Одна моя подруга сидела на конфетах. Две недели ела один шоколад! Может, мне попробовать?

– Ей помогло? – заинтересовалась я.

– Очень, – с восхищением отозвалась начинающая спортсменка, – она потеряла три кило! Стала стройная, даже, на мой взгляд, излишне худая.

Я поинтересовалась:

– Сколько же она весила?

– Мы одинаковые были, – последовал ответ.

Глава 10

Пока я пыталась прийти в себя, Мусенька указала на «Орис-два» и заговорщицки мне подмигнула.

– Вы в Интернете сообщили: час занятий на чудо-аппарате мигом решает проблему с весом. Может, приступим?

– Попытаемся, – бормотнула я, – вон там седло, на него надо залезть, ноги поставить на педали и крутить их. Ничего особенного! Не забудь застегнуть ремень, он не даст тебе упасть.

– Зачем здесь ручки? – проявила любопытство клиентка.

– Не знаю, – честно ответила я, – то есть пока они тебе не нужны.

– Просто интересно, – не успокаивалась Мусенька.

– Лучше не забивай мозг ненужной информацией, – строго перебила я ее, – осваивай материал по мере необходимости. Ну, вперед!

Мусенька попыталась забросить ногу через седло, но ничего не получилось.

– Вот до чего ты себя довела, – не сдержалась я, – нужно сбросить восемьдесят килограммов.

– Убить меня хочешь? – испугалась толстуха. – Я ходить не смогу, меня ветром унесет!

Я подбоченилась.

– Ты скоро не сможешь самостоятельно передвигаться, и не от недостатка, а от избытка веса. Можешь сесть в седло?

– Нет, – признала свое поражение Мусенька.

– Смотри, – хвастливо сказала я, легко вскочила «на коня» и застегнула ремень, который удерживал седока от падения, – тебе сколько лет?

– Тридцать, – проблеяла Мусенька.

– Ой, как стыдно! – укорила я толстуху. – В таком возрасте положено спокойно на шпагат садиться.

– Скажешь тоже… – скуксилась клиентка. – У меня никогда ноги так не растопыривались. Ну, предположим, я сумею туда забраться, а дальше чего?

Я поставила ноги на педали, руками ухватилась за полудугу перед грудью и начала крутить педали, приговаривая:

– Очень даже просто.

Но уже через пару секунд ноги замедлили движение, голени заломило, а в животе стало колоть. К тому же седло оказалось очень жестким. Не легче пришлось и рукам, «руль» постоянно уводило в сторону, чтобы удержать его, мне приходилось применять немалые усилия. Решив, что мне не надо терять вес, я остановилась, перевела дух и услышала вопль Муси:

– Крути педали!

Я подчинилась, но потом возмутилась:

– С какой стати мне тренироваться? Я должна лишь показать тебе основные движения.

Мусенька ткнула пальцем в потолок.

– Едва ты перестаешь шевелиться, вон та железяка начинает падать.

Я притормозила, задрала голову, увидела нечто, сильно смахивающее на плиту из свинца, и прекратила движение. Гигантский груз стремительно понесся вниз.

– Мама! – взвизгнула Мусенька. – Шевели лапами!

Я принялась энергично сучить ногами.

– Поднимается, – обрадовалась клиентка.

Из моей груди вырвался вздох облегчения.

– Опускается! – завопила толстушка. – Не сбавляй скорость!

– И долго мне тут корячиться? – не выдержала я. – Как эта идиотская машина останавливается?

– Ты не знаешь? – изумилась Мусенька.

– Забыла, – огрызнулась я, – где-то должен быть пульт управления, ищи его скорей.

Мусенька засопела.

– Поторопись, – потребовала я, – а то мышцы уже болят.

– Вот он! – обрадовалась клиентка. – На стене висит, кнопки торчат, и слова написаны.

– Отлично! – обрадовалась я. – Вырубай его.

– Тут текст по-иностранному, – объявила Мусенька, – я не понимаю.

– Читай вслух, – отдуваясь, велела я.

– Юбул дубул ю шестьдесят, – возвестила «полиглотка».

– Еще раз! – приказала я.

– Юбул дубул ю шестьдесят, – повторила Мусенька, – число цифрами указано.

– Давай дальше.

– Зити прит бумс, – объявила толстушка, – и еще «стоп мрак».

– «Стоп мрак» подходит, – возликовала я, – тычь в эту пупочку.

– Уверена? – на всякий случай уточнила Мусенька. – Там еще какая-то приписка.

– Не надо, жми «стоп мрак»! – завопила я.

Раздалось тихое шипение, затем лязг, руль потянуло вниз, я попыталась удержать его в руках.

– Крути сильней, – запищала Мусенька, – падает!

– Не могу, – прохрипела я, – руль из рук выскакивает.

– Верти шибче, – не успокаивалась клиентка, – плита сейчас на голову свалится!

Смертельная опасность придала мне сил.

– Теперь груз замер, – утешила меня Мусенька.

– Но эта чертова штука не отключилась, – пропыхтела я.

– Там выскочила здоровенная гиря и повисла внизу, где руль крепится, – сказала клиентка, – и цифра поменялась. Где «юбул дубул ю» теперь написано не шестьдесят, а девяносто.

– Нажимай «стоп мрак» назад, – потребовала я.

– Как это, нажимай назад? – не поняла толстуха.

– «Стоп мрак» не останавливает машину, а, похоже, увеличивает нагрузку, – задыхаясь, объяснила я.

– А вдруг еще большая гирища вылезет? – резонно предположила Мусенька. – Дальше читать?

– Ммм… – простонала я.

– Фигли крупс! – донеслось через короткий промежуток.

– Господи, на каком это языке? – удивилась я.

– Может, английский? – предположила Мусенька. – Ты понимаешь смысл?

– Ни единого словечка! Вообще ничего! – еле слышно ответила я. – Впрочем, я не владею наречием Шекспира, в школе изучала немецкий.

– О! Я нашла таймер! – возвестила Мусенька. – Он с другой стороны приделан, на нем написано «сто двадцать чеканок» и есть кнопка с черточками и символами «плюс-минус».

– Супер! – взбодрилась я. – Чеканки, вероятно, минуты, аппарат заряжен на два часа.

– Ой, здорово! – обрадовалась Муся. – Он сам остановится!

– Я умру раньше, чем истечет время. Немедленно верни ручку назад, на самое маленькое время, – приказала я.

– Точно? – напряглась толстушка. – Со «стоп мрак» у меня ведь не получилось.

– Сейчас проблем не будет, – оптимистично заявила я, – ну, айн, цвай…

До «трех» дело не дошло, на меня полилась вода. От неожиданности я отпустила педали, руль неумолимо потянул меня вниз, наверху раздался скрежет.

– Крути! – завизжала Мусенька. – На голову летит!

– Откуда вода? – отплевываясь, заорала я.

– Сверху брызжет, – тяжело дыша, объяснила клиентка.

– Понятно, что не снизу, – пошла я вразнос.

– Там лейка, как у душа, – разглядела, наконец, Мусенька.

– Верни ручку на место!

– Уверена?

– Да!!! – взвизгнула я. – Мне холодно, мокро, липко! Ноги отваливаются, руки онемели.

– Крути, падает!

Я нажала на педали, водопад иссяк.

– Получилось, – отрапортовала Мусенька.

– Вытащи из моей сумки телефон, найди номер Билли и спроси, как отключить агрегат, – с огромным трудом попросила я.

С грацией беременного бегемота Мусенька потопала к стулу, на спинке которого болталась моя сумка из замши.

– Вилли? – переспросила она.

– Билли!

– Милли?

– Билли! Билли! Билли!!! – заорала я. – Что у тебя с ушами?

– Крути педали! Падает! – завопила в ответ слоноподобная Барби.

Я вцепилась в руль, молясь про себя: «Господи, сломай эту машину, клянусь никогда не переступать порога ни одного фитнес-клуба…»

– Алло, – тоненько запищала Мусенька, – это Билли? Ой, простите!

– Что на этот раз? – пропыхтела я.

– Билетная касса. У тебя написано «Бил», я думала, это сокращение от Билли. Слушай, а кто такой «В»? Имя или фамилия?

– Под этой буквой записан телефон моего бывшего мужа, – еле выдавила я из себя.

– Он Володя? – проявила любопытство толстушка.

– Олег Куприн.

– А почему тогда «В»? – удивилась Мусенька.

– Ищи Билли! – на последнем издыхании прошептала я.

– Его нет.

– Погляди на «е».

– Билли на «е»? С какой стати?

– Машина называется «ежик», я получила ее от Билли, все абсолютно логично. Если ты не поторопишься… – прохрипела я.

Конец фразы застрял в горле – мои силы закончились.

– Крути педали! Падает! – отчаянно взвизгнула клиентка.

Я попыталась пошевелить ногами, но они больше не повиновались хозяйке.

– Валится вниз! – сиреной вопила Мусенька.

Я попыталась сползти с сиденья, но крепление цепко держало за талию.

– А-а-а! – перешла на ультразвук толстуха.

Я зажмурилась и втянула голову в плечи. Вот он, конец. Интересно, насколько подпрыгнут вверх продажи книг Арины Виоловой после того, как пресса сообщит, что писательницу размазало по тренажеру?

– Мама-а-а! – взвыла Мусенька.

И воцарилась тишина.

Я осторожно приоткрыла один глаз, потом второй. Муся стояла лицом к стене, закрыв голову руками. Кожаный пояс, удерживавший меня на седле, сам собой расстегнулся. Трясясь мелкой дрожью, я слезла с тренажера и посмотрела вверх. Железная плита висела довольно низко, но до моей головы ей было далеко. Очевидно, в тот момент, когда у клиента заканчиваются силы, груз стопорится, и тренажер автоматически отключается. В общем-то, это логично: если насмерть давить каждого человека, не способного к интенсивной физической нагрузке, то очень скоро фитнес-индустрия умрет.

– Жива… – заплакала Мусенька, оборачиваясь.

– А ты сомневалась? – попыталась я усмехнуться, сделала шаг и чуть не упала.

– Вау, – прошептала толстушка, – с тебя джинсы сваливаются… За десять минут так похудела! Крутой тренажер! Хочу туда!

– Может, завтра? – предложила я.

– Ну уж нет! – загорелась Мусенька.

– Боюсь, у меня сейчас не хватит сил тебя подсадить, – призналась я.

– Сама залезу! – фыркнула толстушка. – Уцеплюсь вон за ту бандуру.

Прежде чем я успела сообразить, какую «бандуру» она собирается использовать, Мусенька ухватилась за ярко-красный рычаг, торчавший из стены и… ба-бах! В комнате на секунду очень ярко вспыхнул свет, потом все погрузилось во тьму.

Натыкаясь на железные конструкции и пару раз весьма больно ударившись о какие-то приспособления, мы с клиенткой выползли в коридор, а затем вышли на улицу. Мусенька открыла свою сумку, достала оттуда длинный сверток, нервно развернула его, и я увидела сандвич из целого багета. Между двумя половинками хлеба виднелся толстый слой масла, ломти колбасы и сыра.

– Что ты делаешь? – возмутилась я, глядя, как Муся жадно кусает бутерброд.

– Проголодалась на нервной почве, – с набитым ртом объявила дама, желающая без проблем входить в свой маленький лифт, – как представила, что тебя могло прихлопнуть, бешеный аппетит обуял. Хочешь кусочек?

Я поддернула падающие джинсы.

– Нет, спасибо. Меня, наоборот, от еды отвернуло.

– Бедняжечка, так ты никогда не поправишься, – пожалела меня Мусенька. – Вот бы мои лишние килограммчики отрезать и тебе пришить, а?

– Лучше не надо, – поспешила я отказаться от ее предложения, – в общем, извини, но я не тренер и не диетолог.

– Да уж догадалась, – засмеялась Мусенька.

– Я не хотела никого обманывать, случайно получилось.

– Ничего, – бормотнула Мусенька, – завтра я непременно в фитнес приду и сама попробую.

– Одна моя подруга живо избавилась от лишнего веса при помощи простого фокуса, – сказала я.

Мусенька быстро проглотила последний кусок багета и достала блокнот и ручку.

– Говори.

– Дели все пополам!

– Не поняла, – изумилась толстуха.

– Сколько яиц ты разбиваешь утром на сковородку?

– Шесть. А что?

– Бери три штуки. Не два куска хлеба, а один. Ела триста граммов творога, лопай сто пятьдесят. Ясно?

– Думаешь, это поможет? – усомнилась Мусенька. – Значит, и пончик можно?

– Половинку, – предостерегла я.

– Попробую, – без особого энтузиазма кивнула Мусенька.

Когда я добрела до своей съемной квартиры, сил на то, чтобы принять душ, у меня не нашлось. Я упала на диван и решила заснуть прямо так, в одежде, не расстилая постель. Но спустя пять минут все-таки взяла себя в руки и поплелась в ванную, джинсы и кофта были противно мокрыми, волосы на голове успели высохнуть и стали похожи на зубочистки, которые шарахнуло электротоком. Хотя вроде на дерево электричество не действует…

Не успела я сесть в воду, как затрезвонил телефон. Чертыхаясь сквозь зубы, я вылезла из ванны, нашла трубку и гаркнула:

– Да!

– Договор и деньги готовы, – отрапортовал Ребров, – ты едешь?

– Нет, – решительно ответила я.

– Почему? – занервничал Гарик.

– Я устала, – коротко пояснила я, – промокла, замерзла.

– Сегодня дождя не было! И на улице тепло! Май месяц, а жарко!

Я попыталась отделаться от издателя:

– Не важно. Хочу спать.

– Ну ладно, – расстроился Ребров.

Я положила трубку на стиральную машину, бросила в воду «бомбочку», закрыла глаза…

– Дрр, – завизжал телефон.

– Да, – нелюбезно отозвалась я.

– Что тебе напел Аврелий? Он обманщик! – заухал Ребров. – Ни слова правды авторам не говорит! Как ты могла меня бросить?

– Завтра приеду, – пообещала я.

– Точно?

– Непременно.

– Прямо с утра?

– Ровно в девять, – дала я совершенно несбыточное обещание.

Гарик встает в пять, в семь он уже сидит на рабочем месте, пугая сотрудников своим трудолюбием. Ну согласитесь, как-то некомфортно являться на службу в десять и видеть согнутую над письменным столом спину хозяина. Зато в семнадцать часов Реброва в издательстве уже нет. Он жаворонок в чистом, классическом виде, только вот сегодня подзадержался. Неужели из-за меня? Черт возьми, я звезда!

Я согрелась, «бомбочка» медленно таяла, жизнь стала казаться мне прекрасной. И тут снова ожила трубка.

– Что еще? – закричала я, хватая телефон. – Сказала же: завтра! В девять!

– Можно Виолу? – попросил дрожащий голосок.