Текст книги "Слово павшего"

– Бирих. С-страшное чудовище, ес-сли пос-смотреть, но беззаветно предано вс-сем мес-стным жите-лям, как людям и животным, так и духам, пос-скольку они когда-то с-спасли его от неминуемого уничтожения. А как, по-твоему, удалос-сь обезвредить ока-завшихс-ся здес-сь мертвых воинов? Бирих прос-сто их проглотил. Ос-сторожно, обойди его с-стороной, не дай бог, прос-снется…

Я многозначительно закатила глаза. Вот занесло так занесло… На каждом шагу – духи, рогатые лошадки, мертвецы ходячие, монстры, прикинувшиеся безобидными холмиками… Да-а-а… То ли еще будет! Аж заранее страшно становится, честное слово.

ГЛАВА 4

Знаете, почему сегодня так много злого в людях?

В городах сидят, а злость в душах копится, а выход в преступлениях!

Приехал бы разок сюда, походил бы, облегчился… Я имею в виду…

И жить стало бы легче! Вы посмотрите – красота-то какая!

Из кинофильма «Особенности национальной охоты»

Ну красота вокруг действительно обалденная, спору нет. Природа, чистый воздух, не загаженный благами цивилизации… Я зевнула и тупо уставилась на далекую черту горизонта, где в одну сплошную полосу сливались голубое небо и бескрайний зеленый луг. Другое дело, что ехать вот так вот, качаясь из стороны в сторону, то и дело сползая со спины виала набок и созерцая стандартный пейзаж – ужасно скучно. Даже поговорить не с кем. Яти, как обычно, спала, и раз будить ее я смогла лишь один раз, когда очень захотелось курить. С Янтарем тоже не поговоришь: я, к сожалению, языка животных не понимаю и мыслей их читать не умею, а вести беседы сама с собой – не собираюсь, поскольку считаю оное первым признаком психического расстройства. Засада какая-то, граждане… Черта, что ли, из преисподней притащить? Хоть будет с кем пообщаться, а то ж свихнуться от тоски можно.

К полудню, когда солнце начало нещадно припекать, я решила устроить короткий привал под единственным деревом, что случайно попалось на моем пути. Вообще в этом мире почему-то очень мало деревьев, как я заметила. Кроме того небольшого леса, в котором я очнулась, больше ничего подобного не попадалось. Разве что – одинокие дубы-колдуны, молчаливо растущие посреди цветущего поля.

Спешившись, я побрела к дереву, путаясь в высокой траве, а Янтарь – тихо побрел следом, по пути задумчиво поглощая всю приглянувшуюся ему растительность. Кстати, насчет дубов-колдунов я не ошиблась, хотя упомянула о них ради красного словца. Найденное дерево оказалось именно дубом: высоким, очень старым, с толстым мощным стволом и густой раскидистой кроной. Самое место для привала.

Я с удовольствием спряталась от беспощадного зноя в теньке и, усевшись на прохладную землю, полезла в сумку за пирожками. Марфа – дай ей Бог памяти и минздравздоровья – столько еды в сумку натолкала, будто мне кроме себя еще человек пять кормить придется. Хотя один виал этих пятерых стоил… Янтарь, покрутившись возле дуба и старательно обобрав всю съедобную траву, вальяжно разлегся напротив меня и выхватил из моих рук пирожок, мгновенно его проглотив. Ну наха-а-ал!..

Достав следующий, я погрозила наглой живности пальцем, но успела съесть лишь половину. С нижней ветки весело вспорхнула птичка, прицельно сбросив мне на голову свое старое гнездо, а виал воспользовался моментом и быстро доел оставшийся без присмотра кусок. Я сердито стряхнула с кепки мелкие ветки, листочки и яичную скорлупу, с трудом удержалась от желания проклясть вышеупомянутую птичку и уныло посмотрела на довольную морду Янтаря.

– Смешно, правда? – Вздохнув, я скормила ему третий пирожок с вареньем. – А я уже привыкла… Виал сочувственно фыркнул, но пирожок съел, после чего как-то по-кошачьи подобрал под себя длинные ноги, положил голову на траву и прикрыл глаза. Кстати, а это идея… Ну их, зомби этих! Пусть только попадутся мне на пути! И лучше я к тому времени немного высплюсь. Я плотно закрыла клапан сумки, прижалась спиной к теплому боку Янтаря и устало зажмурилась. Немножко подремлю, совсем чуть-чуть…

Мне вновь приснился небесный город. Стройные ажурные башенки, укутанные в невесомые накидки облаков, сверкающие флюгеры, цветные окна, отражающие лучи полуденного солнца… Я выбралась из-под дуба, подняла голову и прищурилась, вглядываясь в смутно знакомый силуэт городской стены. Второй раз он мне привиделся – почему?.. Город словно зовет меня, ждет, когда я найду его… Зачем?

Я проснулась резко, как от пинка по ребрам. Подскочила, спросонья врезала по ребрам уже виалу и зашипела от боли, потирая ушибленный локоть. Ребра у Янтаря оказались то ли железные, то ли просто изрядно окрепшие за тысячелетия, – не знаю, но мне досталось, и поделом. Протерев глаза, я собралась выбраться из-под дубовой кроны, когда внезапно обнаружила пропажу сумки. Кто посмел?! Убью гада! А кстати, где он?

Вернее, не он, а оно. И это самое что ни на есть «оно» мирно расположилось в нескольких шагах от меня и активно потрошило украденную сумку. Ни стыда, ни совести, ни ощущения опасности… Какая наглость! Даже я на такое не способна! Не в том смысле, что я не могу слямзить что-нибудь интересное, как раз наоборот, могу, только не воровством это называю, а «одалживанием». На время, разумеется, позже вещь владельцу обязательно верну, но вот изучать ее буду, по понятным причинам, как можно дальше от посторонних глаз. И особенно от глаз самого владельца. Согласитесь, так оно правильнее и разумнее. Незнакомое же существо явно в воровстве ничего не смыслило, чем я и решила воспользоваться.

Стараясь не шуметь, я выбралась из своего временного убежища и на животе поползла сквозь высокую траву в ту сторону, откуда доносилось громкое чавканье и невнятное бормотание. Ах он, поганец, еще и пирожки мои трескает?! Самого пущу на мясо! Мог бы, между прочим, напроситься ко мне на обед, я бы не отказала! Все равно сама столько не съем, не пропадать же добру. В общем, сам виноват.

Я, пыхтя с непривычки, быстро преодолела разделявшие меня и существо несколько метров, осторожно раздвинула заросли травы, приготовилась напасть на похитителя пирожков, но – растерялась, едва его увидела! И, граждане, мою растерянность можно понять, потому как бабушкины пирожки поедал… младенец! Ей-ей, прожорливым существом оказался младенец, кажется, мужского полу, предположительно семи-девяти месяцев от роду, одетый в драные, грязные пеленки и – совершенно беспомощный! У меня сразу же опустились руки. Изверг я, что ли, с детьми малыми и несмышлеными воевать?! Пусть уж кушает, приятного ему аппетита… А я… ну, даже если он съест все до единой крошки – черт с ним, разгрузочный день – штука полезная. Давно ведь собиралась начать блюсти фигуру, вот и займусь этим с сегодняшнего дня… И, решившись на оный подвиг, я сглотнула слюну, неодобрительно посмотрела на младенца – кстати, интересно, откуда он взялся? – и собралась тихонько отползти назад, под свой дуб, и еще немного поспать, когда подо мной что-то громко треснуло. Я испуганно вздрогнула, подалась назад и… замерла, выпучив глаза.

Потому что в тот же момент, когда затрещала сухая ветка, обедающее дитя стремительно обернулось и я увидела его лицо. И онемела от страха. Со сморщенной, морщинистой, старческой физиономии на меня в упор смотрели огромные черные глаза без какого-либо намека на зрачок и белок, – глаза злые, безумные, голодные…

У меня от ужаса перехватило дыхание и душа ушла в пятки. Я подобно загипнотизированному кролику молча пялилась в страшные глаза существа, а оно, скаля длинные острые зубы, живо проглотило последний пирожок и медленно поползло ко мне. И вот тогда-то меня и проняло. Оно не могло быстро передвигаться! Слабо развитые детские конечности позволяли ему лишь тихо ползать, путаясь в высокой траве, вот почему создание не смогло далеко утащить сумку. А что, если пирожки были только закуской, а я – главным блюдом? Ага, уже! Разбежался!..

Вскочив на ноги, я решительно задала стрекача. Запинаясь о стелющуюся траву, спотыкаясь о сухие ветки, я неслась к своему дубу и Янтарю. А запоздалое понимание того, что под ногами у меня не ветки, а чьи-то обглоданные кости, окончательно привело меня в чувства, правда, спотыкаться о жуткие препятствия, скрытые в густых зарослях травы, от этого я не перестала. И… доспотыкалась. В очередной раз не удержавшись и позорно растянувшись на земле, я попыталась подняться, поморщилась от боли в ушибленном колене и обнаружила две неприятные вещи. Во-первых, моя левая штанина каким-то невероятным образом прочно зацепилась за пресловутую кость, и, во-вторых, существо, прыткость которого я явно недооценила, практически меня догнало и воспользовалось моей заминкой, чтоб подобраться еще ближе. Я и пикнуть не успела, когда проклятая тварь, обхватив крошечными ручками мой ботинок, вонзила в него зубы. Я громко взвизгнула и от души пнула монстра свободной ногой. Вереща и брыкаясь, я, честно говоря, жалела, что не обзавелась никаким приличным оружием. Тот же хлыст, например, сейчас бы ой как пригодился…

Впрочем, от противного создания и без помощи оружия удалось избавиться. Услышав мой дикий визг, на место происшествия быстро примчался Янтарь, и конечно же виала совершенно не смутили ни хлипкость, ни обманчивая беззащитность твари. Примерившись, он аккуратно врезал ей копытом по темечку, и противное существо с воплем отлетело в сторону, успев напоследок цапнуть меня за щиколотку и оторвать от штанины приличный кусок ткани. А потом уже я, не помня себя от боли и ярости, очень эмоционально послала монстра в преисподнюю, где по нему уже все соскучились и куда он послушно удалился. Я же так и осталась лежать пластом на траве, страдая от боли в ноге и проклиная все на свете.

Если кто-то захочет обозвать меня нытиком – да ради бога, валяйте, обзывайте! Я кто угодно, но только не герой и не спаситель! И я не привыкла запинаться на каждом шагу о смертоносные неприятности, я не привыкла опасаться за свою жизнь и, елы-палы, я безумно боюсь боли! Я до потери сознания боюсь боли и вида собственной крови, а ведь еще полученную рану предстоит перевязывать… Застонав, я уткнулась лицом в траву. Господя-я-я, за что мне все это? Я простая домашняя девушка, я привыкла сидеть дома и читать книжки, а не ползать по полям, удирая от кровожадных монстров… Но – то ли еще будет?

– Касс-си, ты как? – сочувственно вопросила Яти, в очередной раз проснувшись тогда, когда от нее ничего не требовалось.

– Жить буду… – процедила я, переворачиваясь на спину.

Куда ж я денусь, мне ж не откусили ногу. И даже толком ее не поранили. Подумаешь, царапина. Я храбро взглянула на рану – и от одного ее вида меня заметно перекосило. Царапина-то царапина, но вот крови из нее льется как-то чересчур много… Я судорожно сглотнула и закрыла глаза, прогоняя головокружение. Нельзя так, конечно, знаю, но ничего поделать с собой не могу, моя слабость – не психологическая, а физиологическая, если можно так ее называть.

– Касс-си, да что с-с тобой такое творитс-ся? – заволновалась ящерка, видимо, оценив выражение моего лица. – И не говори мне, что ничего с-страшного не с-случилос-сь, ты аж позеленела вс-ся.

– Монстр ядовитый оказался… – огрызнулась я, воюя с уцелевшей штаниной.

Одну штанину тварь укоротила почти до колена, и потому вторую я собиралась подровнять сама, хотя ни ножа, ни тех же ножниц у меня, разумеется, не было, как и чистых бинтов или полотенец для перевязки. Пришлось отрывать ее вручную.

– Чушь! – объявила моя собеседница. – Гун не заразны! Это с-скорее ты хитришь… А-а-а, яс-сно… Ты крови боишьс-ся, верно? Ох, Касс-си, Касс-си… Этого еще не хватало… С-спас-сительница, которая боитс-ся вида с-собс-ственной крови.

– А нечего хватать кого попало, – парировала я. – Да, я боюсь крови, и что? Многие ее боятся, не я одна такая неправильная… А чего ты от меня хотела! Я не воин и не маг… Я… я филолог! Я обычный человек!

– Ты – павший воин, – жестко возразила Яти, наблюдая за моей возней. – И… ты не ту ногу перевязываешь.

Тяжко вздохнув, я решилась приоткрыть один глаз, быстренько перевязала кровоточащую рану, кое-как встала на ноги и отряхнулась. Потерянную где-то кепку и украденную сумку искать не рискнула, дабы не тревожить старые кости, которые по идее надо похоронить, – кто бы только за эту грязную работу взялся… Я-то – точно пас, мне «общения» с ними по горло хватило, да и не нанималась я за гуями всякими свалки прибирать. А, кстати, кто они такие, эти гуи?

Этот же вопрос я задала и ящерке, пока оглядывалась в поисках Янтаря – виал, убедившись, что моем жизни ничего не угрожает, немедленно куда-то делся. То ли обходил территорию, то ли вернулся под дуб, не знаю, но я решила его не ждать и, прихрамывая побрела на место стоянки. Янтарь меня всегда отыщет и догонит, а мне же – возле дуба проще будет сориентироваться и найти тропу, ведущую к главной дороге.

– Гуи, – после некоторых раздумий начала лекцию Яти. – Это не что иное, как душа. Материализовавшаяся душа мага. Видишь ли, Касс-си, вс-стречаютс-ся такие маги, которые, умирая, не хотят покидать наш мир и пытаютс-ся любой ценой здес-сь ос-статьс-ся. И некоторым ос-собо могущес-ственным удаетс-ся материализовать с-свою с-силу и душу, превратив их в подобие тела. Обычно – детс-ского. Но чтобы вы-жить, им нужно очень много ес-сть. Причем питаютс-ся они вс-сем без разбора – от гнилых яблок и падали , до живых людей. Обычно в гуи превращаетс-ся чело-век, умерший не с-своеи с-смерью и с-стремящийс-ся завершить неоконченные дела. Правда, они не учитывают того, что вечный голод превратит их в бес-спощадных монс-стров, а с-смерть вычеркнет из памяти прежние планы. С-скажи с-спас-сибо, рядом с-с тобой оказалс-ся виал. Это единс-ственное живое с-сущес-ство, которого гуи боятс-ся и к которому они и близко никогда не подойдут.

– А ты конечно же и не подумала, что эти гуи могут мне встретиться, – ядовито добавила я. – И посему решила, что рассказывать заранее мне ничего не надо, а вовремя просыпаться, чтобы предупредить об опасности – тоже. Верно? Кстати, ты ведь тоже своего рода – гуи? Никогда не видела, чтобы у обычных ящериц был настолько гибкий позвоночник, и они бы спали вот так, как ты, обернувшись вокруг чего-нибудь.

– Я не гуи, – обиделась моя чешуйчатая собеседница, – то ес-сть… ну… почти… Я, конечно, не живое с-сущес-ство, но и питатьс-ся чем попало мне не надо. А расс-сказывать тебе вс-сего с-смыс-сла нет, у нас-с с-слишком много с-странного и необычного. Проводника бы тебе найти, чтобы он за тобой прис-сматривал, пока я с-сплю.

– Без ваших проводников как-нибудь обойдусь, я же не дите малое! – обиделась уже я, доковыляв до дуба и сев на траву. – Всю жизнь сама за собой присматриваю и, как видишь, пока еще жива!

– Вот именно, что «пока еще», – ехидно поддакнула моя хвостатая собеседница. – Даже удивительно.

Не найдя подходящего ответа, я гордо проигнорировала ее обидную реплику, да и не до препирательств мне было, если честно. Нога болела безбожно и, похоже, начинала распухать. Может, эти гуи не представляют особой опасности лишь для местных жителей, а для пришельцев вроде меня – они смертельно ядовиты.

Подумав, я поделилась своими опасениями с ящеркой, а в ответ получила назидательную тираду, в которой Яти популярно разъяснила мне одну очень простую вещь: пришельцев, спасителей и иже с ними здесь убить или покалечить нельзя (царапины – не в счет), потому как мы жизненно необходимы миру и он нас в обиду не даст. Поэтому я могу расслабиться и не волноваться, а нога – до свадьбы все равно заживет. Правда, до чьей именно свадьбы – она не уточнила, а я не стала спрашивать, дабы не нарваться на очередной язвительный комментарий по поводу. Ну не то чтобы я так их побаивалась – просто спорить лень.

Ждать виала под дубом мне быстро наскучило, ия, поправив повязку, похромала к дороге, по пути борясь с тихой истерикой. После рассказа Яти до меня дошло, насколько долго мы со смертью смотрели друг другу в глаза. Соответствующая реакция пришла незамедлительно. Нет, это был даже не испуг, а скорее – шок. Тихий шок, приправленный скромной истерикой. На меня в жизни никто не нападал и не покушался! Даже уличные хулиганы и одноклассники всегда обходили мою скромную персону стороной, но оно и понятно, если вспомнить, что у меня – орава двоюродных братьев, половина которых серьезно занимается рукопашным боем. А тут… а здесь… А здесь – придется учиться защищаться самостоятельно.

Ой-ей…

Янтарь смирно поджидал меня на обочине дороги, держа в зубах сумку и кепку. Ишь ты, ведь не поленился все побегать и найти, солнышко мое рыжее… И даже издеваться надо мной не стал, а опустился на колени и терпеливо подождал, пока я вскарабкаюсь к нему на спину, сокровище мое нахальное… Усевшись, я надела кепку козырьком назад и пошарила в сумке, к своему вящему удивлению обнаружив там чудом уцелевшее яблоко и кожаную флягу с водой. Пожалуй, не так уж все и плохо!

Да, все не настолько плохо, все – еще хуже… Хотя я наивно полагала, что хуже, чем есть, быть не может в силу второго закона подлости: если гадость случилась утром, вечером все должно пройти гладко. Угу, уже. Я – в другом мире, и законы здесь не такие, как у нас. Или просто сработал первый закон подлости: если одна гадость случилась, будь бдительным – за каждым углом тебя может поджидать следующая. И ведь я эту пресловутую гадость неким непостижимым образом чувствовала, просто не знала, из-за какого именно угла ee ждать, и потому все проворонила.

И началась предсказанная гадость с того, что я, разумеется, в положенное время в нужную деревню не приехала. То ли из-за неприятного дневного происшествия, то ли из-за неспешного хода, выбранного виалом, – судить не берусь. Но факт остается фактом: я катастрофически не успевала засветло приехать на место. И сначала – мрачно наблюдала за быстро клонящимся к закату солнцем, а потом – усиленно подгоняла Янтаря, с затаенной надеждой высматривая за каждым поворотом дороги хоть какой-нибудь населенный пункт и поминутно вздрагивая от испуга. Мне буквально повсюду мерещились кровожадные зомби, и даже присутствие виала не особенно успокаивало. Это гуи его боятся, но мертвые воины – на то и мертвые, чтобы ничего и никого никогда не бояться. У них такового чувства наверняка не предусмотрено, как и наличия каких-либо чувств вообще.

Бледный проблеск луны, пробравшись сквозь рваные облака, осветил дорогу и внезапно выхватил из тяжелого сумрака ночи странный движущийся предмет. Тихо ойкнув и зажав самой себе рот, я прижалась к спине невозмутимого Янтаря и, прищурившись, вгляделась в даль. И едва не завопила от страха. Что я увидела, граждане! Вот те и долгожданная гадость… Кабы не кромешная тьма, я конечно же заметила бы «сюрприз» раньше, но… Лишь при свете луны разглядела в пяти метрах от себя, на развилке дороги, высоченный, старый и угрюмый дуб. Под резкими порывами ветра дерево жалобно скрипело, словно жалуясь на свою судьбу, и, подъехав ближе, я обнаружила, кому именно оно жаловалось: висельнику. Самому что ни на есть настоящему, реальному и… живому.

У меня от ужаса случился повальный паралич всех чувств и мыслей. Я ж… я ж мертвецов в жизни никогда не встречала! И… и вообще – он страшный! Правда, в темноте мне, слава богу, толком его разглядеть не удалось, но от одного вида мирно покачивающегося тела пробрало меня соответственно. Плюс еще погода начала портиться, что тоже оптимизма не добавляло, а спрятаться в открытом поле от сильных порывов холодного влажного ветра, предвестника грозы, можно было разве что под тем самым деревом… но я скорее рискну промокнуть и простудиться, чем составить компанию малознакомому покойнику.

Я плотнее закуталась в рубаху и натянула на глаз кепку, дабы ее не унесло ветром. Ну и мертвец заодно исчез из поля зрения, потому как мы уже поравнялись с дубом. Холодно, елы-палы… И страшно до икоты… Блуждающий лунный диск вновь выбрался из-за туч и под удобным ракурсом красиво осветил труп. А я – чуть со спины виала не навернулась, когда ненароком взглянула на покойника и обнаружила, что он с интересом меня изучает, подмигивает и, кажется, улыбается!

Представьте себе, товарищи, каков нахал! Пусть бы висел себе и висел, я же ему не мешаю, я проехала мимо и уехала, так нет ведь, повыпендриваться надо и приличных девушек попугать. Дорогу у него спросить, что ли? Я нервно хихикнула. Дожила. У трупов правильную дорогу начала узнавать… А если ни я, ни Янтарь – верного пути не знаем, а Яти – дрыхнет, ее и пушкой не разбудишь?.. На мою кепку упали первые крупные капли дождя. Я невольно поежилась и повела плечами, лихорадочно обдумывая, что страшнее – подойти близко к мертвецу или выбрать дорогу наугад, а потом бродить черт-те где, пока не проснется ящерка и не прочитает мне очередную лекцию о вреде послеобеденного сна, поздних прогулок и пренебрежения инструкциями.

И, подумав, я решилась. Все равно мне еще с целой бандой зомби предстоит встречаться, хоть порепетирую, посмотрю на них со стороны. Надеюсь, что его «живучесть» мне не померещилась и я не опозорюсь, спрашивая правильную дорогу у бессловесного трупа. А… а если он говорящий, то надо быть настороже, вдруг напасть решит и наколдует чего-нибудь… Янтарь на встречу с трупом ехать отказался наотрез, и посему я, кряхтя, сползла на землю и заковыляла к дубу. Виал же насмешливо фыркнул, многозначительно переглянулся с мертвецом, и оба с любопытством приготовились ждать, что из моей задумки выйдет путного, и выйдет ли вообще. Я обиженно засопела, показала кулак своему четвероногому спутнику и, подойдя к дубу, задрала голову. И под мутным взглядом висельника почувствовала себя необычайно глупо.

– Простите, любезный… – Я запнулась и, скривившись, зажала нос, потому как тлением от трупа разило изрядно. – Не подскажете, случайно, как пройти в библиотеку? Э-э-э… Ну где тут ближайшая деревня, в общем…

Мертвец не реагировал. Лишь с нарастающим интересом разглядывал мою хромоногую и испуганную персону, а у меня от страха тряслись коленки. Нет, ему ответить трудно, не понимаю?! Хотя… Если учесть, что он просто не мог говорить по причине распухшего синюшного языка, вывалившегося из его рта… Гм… Я отвела глаза, судорожно сглотнула и поежилась от отвращения. Ужасть. Докатилась. И как в этой непонятной ситуации действовать прикажете, ась?

Я растерянно помялась, покосилась на крепко спящую ящерку, оглянулась на виала, чей темный силуэт! едва заметно проступал сквозь плотный сумрак ночи, и вновь посмотрела на безмятежно покачивающееся тело. Что-то чересчур сильно он раскачивается, в такт порывам ветра не попадает и… И – ты тормоз, Касси, а это – уже диагноз… Внимательнее приглядевшись, я заметила, как упорно мертвеца заносит влево, словно он пытается указать нужную дорогу… Или мне действительно любезно указывают верный путь? Странно, правда? Один дохляк несколько часов назад чуть меня не слопал, а второй – вдруг решил помочь. То ли воспитание у них разное, то ли природа на каждого по-своему влияет…

Знаете, у меня даже страх почти прошел. По-прежнему зажимая нос, я осмелилась подойти к дереву ближе и рассмотреть несчастного. Может, он жив, а язык мне померещился? А что, я видела в одном американском фильме, как у главного героя на шее петля криво затянулась, но на месте он не умер, а беспомощно болтался несколько минут кряду, пока палач над ним не сжалился. Но здесь явно не тот случай. Моего неожиданного помощника повесили по всем правилам, а почему он сохраняет способность видеть, слышать и владеть своим телом – тот еще вопрос.

Если только парень не…

Я задумчиво понюхала воздух. Так и есть. Сей странный товарищ – маг. Только вот не могу понять, чего именно он маг. Побродив по деревне, я быстро научилась различать запах той или иной магии, а отнести их к стихиям – проще пареной репы. От этого же, кроме всего прочего, разило теплым (попрошу заметить!) дыханием летнего ветра и странной свежестью, какая бывает лишь после дождя, а не до…

Ничего не понимаю… Маги – и повесили своего?.. И чего бедняга такого сделал? Невинную девицу соблазнил, со старостой поссорился или нахамил месткому духу? Жаль, я не могу толком рассмотреть его лица, да и избили бедолагу основательно, если судить по болтающимся на теле лохмотьям… Нет, не могу я на это спокойно смотреть! И пусть от моей помощи больше вреда, чем пользы – помогу… И то самое нечто, которое я обнаружила в своей душе, громко зааплодировало, выражая одобрение. Оно-то в первую очередь и подталкивало меня спасти несчастного. Хотя, как помочь человеку, который фактически уже мертв? Только перерезать веревку, чтобы он мог спокойно уйти из жизни туда, где однажды будем мы все.

И я сделала это. Не ножом, конечно, откуда ему у меня взяться… Зато в моем арсенале имелось пресловутое, простите за тавтологию, Слово. Признаюсь, пока я сочиняла проклятие, попыхтеть пришлось изрядно. Одно дело, когда оно случайно вырывается, и совсем другое – когда его пытаешься использовать преднамеренно. В общем, не сразу, но – получилось! И тело беспомощно плюхнулось на землю вместе с половиной роскошной дубовой кроны, а я – едва успела отскочить в сторону.

Подошедший Янтарь осторожно ткнулся носом в мою спину, ненавязчиво подталкивая меня в направлении дороги. Я отвела взгляд от солидного «кургана» из веток, зачем-то перекрестилась и вздрогнула, почувствовав, как очередная порция холодных капели пробралась мне за шиворот. Ну что ж… Помогла чемсмогла, а на большее я, увы и ах, не способна. Hа ногах-то еле-еле стою и получившуюся кучу по такой темноте вряд ли смогу разгрести, не говоря уже о похоронах.

Держась за пушистую гриву виала, я с тяжелым сердцем похромала прочь от дуба. На душе почему-то было пасмурно, мерзко и неспокойно, под стать погоде, которая портилась прямо на глазах. Сильнее зарядил дождь, где-то вдалеке прогрохотал первый гром, серебристой змеей промелькнула ветвистая молния, сменивший направление ветер настойчиво дул мне в лицо, поднимая с дороги клубы пыли… И ярким факелом вспыхнул импровизированный «курган», подбросив к ночному небу сноп золотисто-красных искр!

Испуганно обернувшись, я молча уставилась сначала на рожденное костром нелепое существо, похожее на альва (позже выяснилось, что величают сие создание зайтаном и оно является духом огня), а потом – на выросшую за его спиной пошатывающуюся фигуру человека, объятую ярким пламенем и явно направляющуюся в мою сторону.

Нас с Янтарем с места происшествия как ветром сдуло! Я от страха и о раненой ноге мгновенно забыла, и об усталости, и о том, что забираться на спину лошади без стремян в принципе не умею, да и с ними тоже!

На удивление резво оттолкнувшись от земли, я птицей взлетела в «седло», очень удачно оказавшись на спине у своего четвероногого спутника, и мы помчались прочь. Вцепившись в виала, я ненароком обернулась и заметила, как стремительно поглощает ночь горящие силуэты человека и дерева и простирает руки к небесам дух, неподвластный магии дождя. Дождя, который влажной пеленой окутывал мир, скрывая за вихрем прозрачных капель тайны чужого бытия и загадки необъяснимых явлений… Откинув назад мокрые волосы, я несколько секунд всматривалась в мутную даль, после чего устало закрыла глаза, полностью доверившись Янтарю. Он обязательно привезет меня в деревню, даже если жуткую грозу будет сопровождать конец света. И привез. После нескольких то ли минут, то ли часов дикой скачки. Время под бесконечным ливнем тянулось невероятно медленно, и посему – затрудняюсь сказать, сколько же на самом деле длилась «поездка», но до деревни мы все же добрались, – и слава богу! Правда, очередной населенный пункт отличался странностями, которые я не преминула заметить, пока мы к нему подъезжали.

Реки и мостиков здесь не обнаружилось, но это, понятно, не странность, а особенность местного рельефа. Зато вместо речки деревню, образовывая некое подобие горной долины, окружали пологие холмы высотой с двухэтажный терем. И первая, как я сказала, «странность» случилась именно тогда, когда мы оказались в образуемых этими холмами своеобразных воротах: в меня прицельно ударила молния. Ветвистая. Ненормально ярко-красная. Подозрительная, если учитывать, что гроза уже пошла на убыль и лишь мирно шел дождик, а гром не так давно свое отгремел. Однако – молния в меня едва не попала. Вернее, попыталась и промазала, поскольку Янтарь оперативно шарахнулся в одну сторону, а я, не удержавшись на era спине, кубарем откатилась в другую. И на том месте где мы только что находились, быстро вспыхнула и прогорела трава, оставив после себя симпатичное черное пятно.

Неизвестный же шутник все не унимался. И пока я не преодолела несчастные десять метров и не добежала до первого огорода, молнии бомбардировали меня с упорством, достойным лучшего применения. Именно – бомбардировали, потому как ветвистые у их владельца, видимо, быстро израсходовались (дефицит по причине их сложного изготовления, не иначе) и он принялся швыряться шаровыми. А я, помнится, на физкультуре при игре в волейбол так мяча боялась, что отбивать его не научилась, зато – всегда прекрасно уворачивалась. И сейчас отработанные ранее рефлексы спасли мне жизнь.

Может быть, конечно, стоило вернуться назад и, оказавшись в относительной безопасности, проклясть вредителя, но полезные мысли, по закону подлости, приходят в голову тогда, когда от них нет никакого проку, и потому – пришлось попрыгать и размяться. А вернее, несколько минут метаться меж холмов загнанным зайцем, дико выпучив глаза и вычерчивая, живописные зигзаги, ну а в итоге – упасть с обожженной ногой вне зоны досягаемости смертоносных снарядов.

И ведь упала я тоже крайне удачно – прямиком в, шикарную лужу. Хорошо хоть, я прежде успела промокнуть и пострадало при очередном «купании» лишь мое самолюбие, а – ему не привыкать… Но разозлилась я все равно страшно. И, встав и хромая на обе ноги, я стиснула зубы и устремилась к ближайшему дому. Узнаю, кто, почему и зачем – плохо ему придется! Как говорится, кто к нам с чем и зачем, тот от того и того. Быстро пройдя две улицы, я остановилась перевести дух и оглядеться по сторонам. Не-е-е, так точно ни до шутника не доберусь, ни до кого-либо из жителей вообще. Деревня – будто вымерла. Мрачные одноэтажные терема, съежившись под натиском стихии, угрюмо косились на меня пустыми и недружелюбными глазницами запертых темных окон, как бы прогоняя прочь. Уйти, пока не поздно?.. Ага, уже бегу и тапочки теряю… Фиг вам, господа хорошие. Мне и идти-то, прямо скажем, некуда, и дождь надо где-то переждать, чтобы потом найти своего удравшего виала. Эти существа, к слову, терпеть не могли находиться в тесных населенных пунктах и потому – где сейчас скрывался Янтарь, я не имела ни малейшего представления. Зато примерно знала, как растормошить аборигенов.