Текст книги "Сафари на Жар-птицу"

Дарья Калинина
Сафари на Жар-птицу

Глава 1

Проснувшись, Саша какое-то время лежал без движения, пытаясь понять, что за звуки его разбудили. Это было какое-то покашливание, которое раздавалось в углу комнаты. Звуки были негромкими, словно бы издававший их старался вести себя как можно деликатнее, чтобы не потревожить покой спящего человека. Саша приподнялся на локте и взглянул в ту сторону. Что-то темное и лохматое копошилось в углу, тяжело вздыхало и перемещалось из стороны в сторону.

– Кто там? Барон, ты? Это ты там блуждаешь?

Саша включил фонарик и осветил угол. Барон замер, испуганно глядя на хозяина. На морде у него отчетливо читалась досада на самого себя. Все-таки разбудил! Разбудил дорогого хозяина!

– Ты чего не спишь? – спросил Саша у собаки.

Барон в ответ совсем по-человечьи вдохнул и переместился под кровать, откуда немедленно донеслись все те же звуки – покашливания и жалобное кряхтенье.

– Тебе чего? Нездоровится?

Барон немедленно выглянул назад. Мол, ты как это догадался? Неужели сам?

– Живот крутит?

Барон в ответ полностью вылез из-под кровати и прямым ходом побежал к дверям. Цок-цок, звонко цокали когти собаки по паркету. Убежав в прихожую, Барон тут же снова вернулся, сунул морду в дверь и требовательно уставился на хозяина. Мол, раз ты все сам понимаешь и все равно уже не спишь, тогда пошли! Саша взглянул на часы. Четыре утра!

– Ты с ума сошел! – простонал он. – Бароша, ты еще часика три, а лучше четыре потерпеть не сможешь?

Барон в ответ разве что головой не помотал. Он смотрел на Сашу с такой надеждой, что нельзя было не растрогаться.

– Ах ты бедняга. Ну, ладно, пошли, раз такое дело.

Барон тут же запрыгал на задних лапах и шумно задышал, собираясь залаять от счастья. Шикнув на пса, чтобы тот не вздумал от избытка чувств зашуметь и не перебудил всех домашних, Саша быстро оделся. Благо, что время было почти летнее, на улице и ночью было и тепло, и светло. На улице Барону немедленно стало лучше. Он и думать забыл про свое кряхтенье. Бегал, носился, обнюхивал все подряд и задирал ногу при каждом удобном случае. Одним словом, наслаждался жизнью, совсем забыв о былом недомогании. У Саши даже мелькнули подозрения, а не придумал ли Барон свою хворь, чтобы добиться от хозяина внеплановой прогулки?

– Ты что? Симулянт? А? Я тебя спрашиваю.

Но тут Саша осекся, совсем забыв про собаку. Дело в том, что он увидел нечто настолько необычное, что все прочее вылетело у него из головы.

Юноша замер на месте, лишь сумев едва слышно прошептать:

– Это что же такое делается?

И было чему удивиться. Прямо перед ним по отвесной стене здания, где-то на уровне третьего этажа полз человек. Саша протер глаза, думая, что ему мерещится. Но нет, человек никуда не исчез. Он цеплялся за абсолютно голую стену, на которой не было ни крючков, ни ступенек, ни выступов. Саша хорошо знал эту стену, поскольку принадлежала она комбинату социального питания, где, кстати говоря, работала Сашина мама. Так что стену эту Саша знал как облупленную. И вот именно по ней сейчас спускался какой-то человек. Он передвигался очень проворно. Руки и ноги работали четко и слаженно. И какое-то время Саша молча наблюдал за ним, дивясь его ловкости.

Никакого альпинистского снаряжения, крюков, тросов и прочего у этого человека не было и в помине. Одет он был в черные штаны и черную же рубаху, подпоясанную таким же черным поясом. На ногах у него были то ли носки, то ли мягкие тапочки. На голове шапочка. Разумеется, того же черного цвета. Саша еще раз помотал головой. Чудится? Майская ночь хотя и была светлой, но все-таки не настолько, чтобы не дать простор для фантазии. Может, это и не человек вовсе, а пятно со вчерашнего дня внезапно появилось или трещина пошла. Мама говорит, что у них на комбинате то протечка, то пожар. Может, кусок штукатурки вывалился и принял такую причудливую форму?

Но нет, стена абсолютно белая. И не пятно это никакое. Пятно осталось бы на одном месте, а этот персонаж движется.

– Вон как руками-ногами перебирает! Прямо ниндзя какой-то!

И Саша замер, поразившись своей догадке.

– А ведь и впрямь ниндзя!

Барон тоже заметил неладное. Он устремил на стену здания внимательный взгляд, весь вытянулся в струну, а потом шерсть у него на загривке встала дыбом, и пес зарычал. Он даже поднял лапку, словно указывая хозяину, на что следует обратить внимание. Обычно спаниели в стойку не встают, это вам не легавые, но тут был редкий случай, когда Барон был настолько потрясен, что вспомнил об этом древнем методе охотничьей собаки сигнализировать человеку. Впереди находится нечто! Будь внимательней!

– Вижу. Бароша, кто это?

Барон растерянно гавкнул. Мол, откуда мне знать? Человек в черном к этому времени уже спустился достаточно низко, чтобы суметь спрыгнуть на землю. Достигнув ровной поверхности, он выпрямился в полный рост, и Саша с изумлением понял, что этот человек и впрямь одет в костюм ниндзя. Кроме черной одежды, у него за спиной было еще два меча.

– Обалдеть! У него еще и оружие!

Ножны были ремнями прикреплены к спине крестообразно, а рукоятки мечей торчали чуть выше плеч, чтобы можно было в любой момент выхватить хоть один, хоть сразу оба.

– Что за ерунда? Откуда тут взяться ниндзя?

Барон в ответ возмущенно залаял, сочувственно поглядывая на хозяина. Действительно, безобразие какое!

Лай собаки застал человека врасплох. Он резко обернулся, и Саша увидел, что в прорезь черной шапочки на него смотрят два удивительно ярких голубых глаза. Прямо бирюза, а не глаза! И откуда у японского ночного убийцы такие глаза? По логике жанра глаза должны быть темными и миндалевидными. И все-таки это был ниндзя – вооруженный убийца. Но прежде, чем Саша пришел в себя от удивления или сумел осознать размер грозящей ему опасности, ниндзя внезапно сорвался с места и побежал прочь. Барон кинулся было за ним, только Саша резким свистом остановил собаку. Он вовсе не был так уж уверен в том, что им стоит преследовать вооруженного двумя мечами чужака.

– Эти ниндзя славятся удивительной жестокостью, – объяснил он Барону. – Им что собаку зарезать, что человека – раз плюнуть.

Барон хоть и не одобрял осторожности хозяина, но покорился его воле. И вскоре, совсем забыв о странной встрече, занялся своими привычными делами.

Но это были еще не все удивительные события, которыми порадовала Сашу эта ночь. Не успели они с Бароном прийти в себя и отдышаться после встречи в ночи с ниндзя, как наверху, на пандусе, раздался звук заводимого машинного мотора. Саша задрал голову. Что еще за новости? Кто там может в ночи шуметь двигателем? По пандусу наверх поднимались только машины, на которых привозили продукты для нужд комбината или забирали оттуда готовые блюда и выпечку для школ, больниц, психиатрических стационаров и тому подобных заведений. Но это движение происходило в утреннее и дневное время, а никак не ночью.

Саша знал, что на ночь пандус наверху обязательно запирают. Там была специально установлена решетка, которую закрывали на ночь на замок. Но часть подъема оставалась свободна. Может, кто-то из окрестных жителей, намучившись вечером с местом для парковки, придумал такой оригинальный способ ночевки? Загнал свою машину наверх да и оставил ее там возле решетки? В таком случае он сильно рискует. Первые машины за товаром из кондитерского цеха въезжают на пандус уже в шесть утра. Если они найдут заблокировавшую им ход машину, то будут сильно недовольны.

Но тут гудение двигателя уведомило, что машина приближается. Саша уставился в ту сторону, и глаза у него от изумления буквально полезли из орбит. Нет, в самой машине не было ничего удивительного. Это был небольшой пикапчик, на таком на комбинат привозили питьевую воду известного питерского завода минеральных вод. Раньше Полюстровский завод выпускал лишь небольшую линейку товаров. Преимущественно это была богатая железом вода, она обладала таким мощным составом, что пить ее рекомендовалось исключительно через трубочку, чтобы не попортить железом зубную эмаль. Затем на заводе пробурили еще несколько скважин, запустили лимонадную линию, и ассортимент существенно расширился. Теперь воды предлагались самые разные, и потреблялись они горожанами в большом количестве.

Не это было удивительно. Удивительным являлось то, что эта машина оказалась украшена шариками. А словно бы этого было недостаточно, сзади из дверей пикапчика, словно прищемленный, развевался длинный хвост. Он был бы похож на лошадиный, если бы не одно «но». Хвост был разноцветным. Он струился за машиной по ветру, переливался всеми цветами радуги, и время от времени по нему даже пробегали цветные искры. Разинув рот, Саша не мог оторвать взгляда от этого зрелища. У его маленькой племянницы Катюши была игрушка – белый единорог с торчащим из середины лба перевитым рогом. И хвост у этой игрушки был точно таким же – длинным и переливающимся всеми цветами радуги.

Саша подождал, пока удивительная машина с еще более удивительным пассажиром и его хвостом скроется из виду, а потом твердо сказал:

– Это все! С меня на сегодня хватит! Барон! Мы идем домой!

Барон, только что носившийся вокруг своего хозяина широкими кругами, внезапно сгорбился, замедлил ход и жалобно закряхтел. Мол, куда домой? Рано мне еще домой. Но Сашу было уже не пронять этими штучками. Он понял, что Барон придуривается, чтобы продлить минуты прогулки.

И парень подпустил в голос стали:

– Мы идем домой. Спать!

Пес покорился. Перестав стонать и кряхтеть, он снова резво забегал, стараясь насладиться своими последними минутами счастья на этой прогулке. Оказавшись дома, Барон уселся на коврик в прихожей, дожидаясь, пока ему вытрут лапы. А потом важно подавал их одну за другой. Правую, левую, повернуться, снова правую, а потом левую.

– Другие собаки сами лапы о коврик вытирают. Я на «Ютьюбе» видел, и тебе, балбесу, между прочим, показывал. Почему не научился до сих пор? Лентяй ты!

Но Барон лишь вилял хвостом в ответ. Настроение у него было отличное. Вернувшись в комнату, он тут же помчался сначала к своим мискам, откуда послышалось веселое хрумканье, а затем громкое хлюпанье. Барон совершенно излечился от своего недомогания и сейчас вовсю уминал сухой корм, не забывая запивать его свежей водой. Наевшись и напившись, он побежал к своему одеялку и долго с удовольствием вытирал о него усы и морду, устраивался на ночевку, крутил одеяло под собой так и эдак, гонял его по комнате, помогая себе носом и лапами, и успокоился лишь после очередного окрика Саши, которому вся эта возня мешала заснуть.

И даже после того, как Барон угомонился и затих, Саша еще долго не мог заснуть. Ниндзя, который спускался по совершенно отвесной стене, и хвост единорога, который развевался за машиной службы доставки питьевой воды, никак не хотели уходить из головы юноши. Эти два явления до такой степени взволновали молодого человека, что сон совершенно улетел от него.

– А все эта собака, – ворочаясь с боку на бок, с досадой ворчал Саша. – Не вытащил бы меня гулять, я бы ничего не видел и спал бы спокойно. А теперь… Не пойму… Может, померещилось мне это все? Наверное, померещилось. Да нет, как померещилось? Я же все видел своими глазами. Но как такое могло быть? Откуда взяться ниндзя? Ну, ниндзя – это еще ладно, они хоть существуют в реальности. А единорог откуда взялся? Из сказки?

И самое главное, что занимало Сашу, – что понадобилось ниндзя в компании с единорогом в мамином комбинате социального питания? Самом рядовом и скучном комбинате, где если что-то и случалось, то лишь такое же рядовое и обыденное. Но Саша даже не подозревал, что и он сам, и комбинат, и все его сотрудники – все они стоят на пороге грандиозных и удивительных событий. И многим из них эти события перевернут всю их жизнь.

Так ничего и не решив, Саша все же в конце концов уснул. Разумеется, после таких бурных ночных событий утром он проспал. В принципе ничего страшного не случилось. Ну, проспал и проспал. В институте сегодня была консультация к предстоящему экзамену по языку, но Саша давно сдал все допуски и зачеты. А как лучший и любимый ученик препода, он вообще планировал получить пятерку автоматом.

Обидно было другое. Саша не успел рассказать маме о своих удивительных открытиях. Когда парень встал к завтраку, то его ждала записка: «Каша на плите. Кофе в турке. Бутерброды в микроволновке. Разогрей все сам и поешь!»

– Каша, – с отвращением произнес Саша. – Что угодно, но только не это!

Увы, с некоторых пор мама взяла обычай пичкать своих мужчин по утрам кашей. Вообразила, что это им будет полезно. Ничего не скажешь, каши она варила разнообразные и вкусные. Все они получались у мамы густыми, на молоке, сливках и масле. Иногда еще и яичный желток вбивала, и мак добавляла, и изюм, и курагу, и орехи. Но все-таки это были каши. Пусть больше похожие на десерт, но каши. И Саша каждый раз с ужасом думал, что скажут его одногруппники, если узнают, что он по утрам ест кашку, как какой-нибудь детсадовец. И еще неотвратимый призрак сваренной на воде каши, которой их пичкали в детском саду, с минимумом соли и сахара, полезной до отвращения, портил Саше все удовольствие. А стоило ему вспомнить запах подгоревшей овсянки, как к горлу подкатывала тошнота. И ничего тут было не поделать. Старые страхи, как и старые грехи, очень живучи.

А вот Барон кашу любил. У него с ней никаких неприятных ассоциаций не было. Он усаживался рядом и провожал каждую ложку, которую Саша отправлял себе в рот, таким умоляющим взглядом, так жадно сглатывал слюну, так взволнованно переступал с лапы на лапу, что Саша невольно клал каши и ему. Барон был сладкоежкой. Он воспринимал эту кашу исключительно как лакомство, съедал все, вылизывал миску, а потом долго облизывался, сидя рядом с хозяевами и благодаря таким образом за эту чудесную вкуснятину, оказавшуюся у него в миске.

Саша съел несколько ложек, а потом вывалил всю оставшуюся кашу Барону. Пусть радуется. За это время в микроволновке приготовились бутерброды, а в турке согрелся кофе. Можно было приступать к полноценному завтраку взрослого мужчины. Но Барон был уже тут как тут. Разобравшись с кашей, он надеялся получить по куску булки с колбаской и сыром.

– Ну, ты и обжора. И куда в тебя столько лезет?

Позавтракав, Барон был не прочь пойти погулять.

– Счастливая у тебя жизнь. Только и знаешь, что поесть, поспать да погулять. Ну, время от времени еще сходить на охоту. Красота, а не жизнь!

Барон и не отказывался от того, что он счастливый пес. Он отирался перед входной дверью, всем своим видом давая понять, что хоть он и счастливый пес, но будет еще счастливей, если хозяин выведет его на прогулку. Саша был не против прогулки. Ему не терпелось взглянуть на то место, где рано утром он стал свидетелем удивительных событий. Они дошли до стены комбината, и парень внимательно ее осмотрел. Но и при свете дня эта стена была точно такой же ровной и гладкой. Уму непостижимо, как кому-то удалось спуститься по ней.

– Спуститься! А подняться? Ниндзя должен был сначала подняться, чтобы потом спуститься. Или он прямо там и материализовался?

Саша поднялся на пандус, откуда вчера скатилась машина с единорогом на борту. Сейчас тут стоял грузовик, из которого выгружали мешки с картошкой, морковью и свеклой. Все это позднее пойдет на изготовление винегретов, селедки под шубой и прочей продукции комбината – полезной, но, как подозревал Саша, такой же невкусной, как та каша, которой его в детстве пичкали в саду.

– Ребята, вы тут пикап – доставка воды часто видите?

Как мог, Саша описал грузчикам виденный им вчера пикап. Грузчики охотно вступили в разговор. Во-первых, они все хорошо знали Сашу, поприветствовали они также и Барона. А во‑вторых, как все нормальные люди, они были рады любой возможности, чтобы отвлечься немного от работы. Стоящая внизу на весах на приемке товара тетя Таня обратила внимание на отсутствие новой партии овощей и, поднявшись на пандус, тоже высказала свое мнение.

– Нет, Сашок, такая машина – это точно не к нам. Мы у них уже год как воду не заказываем. У нас доставку воды теперь осуществляет другая фирма. У них полноценные грузовики. Они откуда-то из Новгорода воду к нам везут. Вроде бы и дальше, а в итоге получается дешевле.

– Вот ты парень грамотный, – произнес один из грузчиков, – в институте учишься, объясни нам, дуракам, как такое получается. Одна и та же вода, качают из одних и тех же скважин, разливают в одинаковую тару, а у одних она на сто рублей дешевле, у других, наоборот, дороже? А? Где обман?

Саша от таких разговоров предпочел уклониться. К тому же он чувствовал досаду на самого себя. И с чего он вообразил, что пикап принадлежит доставщикам воды? Только потому, что машина той же модели? Глупо! Ведь на пикапе не было никакой фирменной рекламы. Наоборот, давешний пикапчик был украшен шариками, словно приготовленная для какого-то праздника машина.

Юноша прошел внутрь, где почти сразу столкнулся со своей мамой.

– О! – удивилась она. – А ты тут чего?

– Так просто… Гуляли с Бароном, вот и решил зайти.

– Это ты зря, – произнесла мама, озабоченно поглядывая по сторонам. – У нас тут такое… Лучше тебе уйти. Сейчас сюда полиция приедет.

Саша тут же почувствовал волнение.

– Ночью что-нибудь случилось?

– Случилось! Ограбили нас!

– Кто? Ниндзя?! – вырвалось у Саши.

Мама нахмурилась.

– Какой еще ниндзя? Говорю тебе, ограбление у нас. Ночью вскрыли сейф в бухгалтерии. А там зарплата. Можешь себе представить, каково сейчас нашему начальству.

– А как проникли? У вас же все на сигнализации?

– Все, да видать, не все. На окнах, например, сигнализации не было. На дверях была. В коридоре была. А на окнах в бухгалтерии не было.

– Сэкономить решили?

– Нет, при чем тут экономия? На таких вещах не экономят. Сначала вроде бы и поставили на окна сигнализацию, но Ева Германовна начала жаловаться, что окно в жару открыть не может, током ее бьет. Ребята-мастера несколько раз приходили, проверяли, все в порядке. А Ева Германовна за свое. Работать не могу, духота. Ну, она у нас девушка в теле, понятно, ей все время жарко. У нее даже зимой окна нараспашку. Вот и сняли сигнализацию.

– Легкомысленно очень.

– Подумали, окна высоко, снизу отвесная стена, кто туда долезет? А он по пандусу наверх заехал, потом через решетку перебрался, с нее на крышу, а с крыши каким-то образом в окно бухгалтерии спустился. Конечно, Ева Германовна теперь в полном отчаянии. Если вора не поймают и деньги не вернут, директриса всю недостачу на нее повесит.

– Разве это законно?

– Нет, конечно, – сердито произнесла мама. – А только сам понимаешь, тут лишь бы крайнего найти. Ева отлично на эту роль сгодится.

– Но если Ева Германовна не виновата?

– Кто же это сейчас точно сказать может? Может, и не виновата. А может, и виновата. Следствие разберется.

– Уже и следствие!

– А ты думал! Серьезное дело. Почти два миллиона из сейфа вынесли. Так что ты иди, Саша, тут сейчас такое начнется! Не до тебя.

Саша открыл рот, чтобы сказать маме, что он тоже кое-что может порассказать о случившемся ночью, но передумал. Мама известная перестраховщица, все мамы такие, когда дело касается их детей. Она обязательно скажет, чтобы Саша не лез в это дело. И попросту в ультимативной форме потребует, чтобы он ушел с комбината, и проследит за этим. А Саше казалось очень важным ускользнуть от материнского надзора и лично пообщаться со следствием.

Теперь уже Саша не сомневался, что ночной верхолаз ему не привиделся. Это был преступник. Вор. Он непосредственно осуществил кражу, забравшись по стене к не защищенному сигнализацией окну бухгалтерии. Вскрыл там сейф. А затем вынес два миллиона на себе.

– Мама, а ты, случайно, не знаешь, в каких купюрах были украденные деньги?

– Мы обычно крупными купюрами для зарплаты деньги не заказываем. Люди всегда бывают недовольны, если им одними пятерками выдают. Говорят, меняют не всегда и не везде.

– Значит, денег было много?

– Ну, пакет такого вот размера набрался бы.

И мама показала нечто объемное, больше напоминающее туго набитый покупками пакет из супермаркета, какие граждане тащат домой в преддверии наступающих праздников. Саша присвистнул. Пожалуй, он погорячился, так сразу взять и обвинить стенолаза в краже. Парень прекрасно помнил, что ниндзя спускался по стенке легко и непринужденно, ничто ему не мешало. А если бы у него при себе был такой большой пакет, это бы затрудняло его движения. Да и вообще, Саша бы неизбежно заметил пакет таких размеров. А его у ниндзя не было.

– А как грабитель сейф вскрыл? Кувалдой?

– Фи, – поморщилась мама. – Зачем же так грубо? Ключи у него были.

– А где он их взял?

– Так у Евы Германовны в столе и взял.

– Они что, прямо там лежат? – поразился Саша. – И все об этом знали?

– Ну, все или не все, а кое-кто знал. Многие, если честно, знали, где Ева ключи держит.

– Выходит, у грабителя был наводчик из числа сотрудников?

Теперь Саше стало ясно, почему подозрения пали на Еву Германовну. Ключ от сейфа оставила в ящике стола – это раз. Окно осталось без сигнализации по ее настоянию – это два. И три – это то, что вор отлично ориентировался на местности. Впрочем, эту претензию нельзя было предъявить одной Еве Германовне. А вот первые две только ей.

И все же Саша старался по возможности найти способ обелить Еву Германовну – женщину симпатичную, добрую и славную.

– А не было ли среди уволенных за последнее время сотрудников таких, кто ушел с обидой?

– Да были, – вздохнула мама. – Как не быть? Время-то непростое. Зарплату людям урезают, работы прибавляют. Многие уходят сами, других увольняют.

– Может, кто-нибудь из уволенных и отомстить грозился?

Но мама вместо того, чтобы четко ответить на поставленный ей вопрос, сама встала в позу, уперла руки в боки и строго произнесла:

– Саша, если по правде, то мне такой твой настойчивый интерес к расследованию этого преступления становится неприятен. Ты что это надумал? Никак, хочешь влезть в это дело?

Саша молчал.

– И не думай даже! – велела ему мама. – Мало мне забот, ты тут еще на мою голову! Без тебя разберутся! Марш домой!

В общем, все было именно так, как и опасался Саша. Но с мамой не поспоришь. Особенно если она берет тебя под руку и лично провожает до выхода. И парень решил, что со своими ниндзя и единорогами он может и повременить. В конце концов, ничего такого особенного он не видел. Номер пикапа не заметил. Лица грабителя не видел. Ну и нечего следователя в лишнее заблуждение вводить. Тем более что пикап с единорогом укатил в одну сторону, а ниндзя убежал совсем в другую. И вполне возможно, что одно с другим никак не связано. И что ограбление осуществил вообще некто третий.

Только этими мыслями Саше и оставалось утешаться, потому что сколько он ни оборачивался назад, надеясь, что мама уже ушла, она по-прежнему стояла в дверях комбината и пристально следила за тем, чтобы ее дорогой сын действительно шел к дому, а не свернул куда-нибудь, где мог бы тихо дождаться прибытия полиции. Мама очень хорошо знала своего сына. И знала, на что способен ее дорогой отпрыск, когда на кону честь и репутация знакомого ему человека.