Текст книги "Варенье из мухоморов"

Глава 2

На выходе из деревни им навстречу вышла средних лет женщина с маленькой кривоногой собачкой, в роду у которой явно были мопсы.

Увидев Барона, она охнула и подхватила собачонку на руки.

– Не бойтесь, он не укусит.

– Да этого я как раз и не боюсь, – улыбнулась женщина. – Но у вас же мальчик? А уж очень моя Матильда до противоположного пола охоча. Как бы чего не вышло.

И она засмеялась, многозначительно поглядывая на ребят. Мол, понимаете, к чему я клоню?

Дамочка и сама была той еще штучкой. Накрашена ярко, все пальцы в золотых и серебряных перстнях, абсолютно никак не сочетающихся между собой по стилю. На ногах у дамы были красные резиновые сапожки, одетые прямо на теплые махровые гольфы, у колен увенчанные кокетливыми меховыми бомбошками. Свою упитанную филейную часть деревенская красавица затянула в очаровательные штанишки из нежно-голубого пан-бархата.

Что там было выше, Саша даже не осмеливался смотреть, опасался, как бы красотка не восприняла это за попытку познакомиться.

Но женщина и так решила, что знакомства не избежать. Она буквально подсунула Барону свою Матильду.

– Видишь, какая красавица! Любуйся, мальчик!

Но Барон лишь вежливо пошевелил хвостом. Как ни прекрасна была Матильда, зов приключений был сильней. Пес стремился в лес. Туда же рвались и Саша со Стасом. Но соседке пришла охота поболтать.

– Вы у нас новенькие? В гости к кому-нибудь приехали?

– Нет, купили дом.

– Да? А у кого?

– У отца Георгия.

Стас всего лишь имел в виду, что купленный им дом был построен еще отцом продавца.

Но женщина в ответ неожиданно ахнула.

– Неужели?

– Ну да, а в чем дело?

– Господи! – возликовала соседка. – Дождались!

И женщина неистово перекрестилась. Лицо ее осветила искренняя неподдельная радость.

– Ганя! – крикнула она. – Гань! Выгляни сюда на минуточку!

Из окна соседнего дома показалось женское лицо. Оно было обрамлено крутыми химическими кудряшками и носило следы неумеренного употребления горячительных напитков.

– Слышишь, что говорят? Георгий от нас уезжает!

Лицо просияло.

– Ну?! Шутишь!

– Да нет! Какое там! Вот и дом продал молодому человеку!

Такие новости заставили Ганю выскочить из дома. Роста в ней было метр пятьдесят, в обхвате она была столько же. Ее торс обтягивал трикотажный костюм, который на груди и бедрах так туго натянулся, что, казалось, одно неловкое движение – и случится катастрофа.

В общем, что хозяйка Матильды, что эта Ганя – подружки друг друга стоили.

– Где? – жадно осведомилась Ганя. – Кто?

Стас стыдливо отвел глаза. Трикотаж был совсем тонкий, а нижнего белья, судя по всему, дама впопыхах не надела.

– Эти?

Хозяйка Матильды кивнула.

– И когда он от нас сваливает? – деловито осведомилась Ганя. – Вряд ли прямо сразу. Я его сегодня видела. Торчит возле своего храма, хрыч старый! Я с озера шла, утреннее омовение у меня было. Настроение прекрасное, как его увидела, все насмарку. Что это, говорит, мимо креста идешь, даже лба не перекрестишь. Дождешься, утянут тебя. Так бы и выдрала ему его косу.

Саша слушал и понимал, что вкралась какая-то ошибка.

Но хозяйка Матильды не дала ему вставить больше ни слова:

– Господи, скорей бы уж! Как же он нам надоел всем! Ни выпить нормально, ни погулять! Вечно припрется и давай бухтеть! Вроде бы и не делает ничего такого и не ругается даже, а веселья как не бывало! Ни петь уже не охота, ни плясать. Выпивка и та в горло не лезет! Вот что за человек такой? Ни себе, ни людям.

– Ничего, недолго нам осталось его терпеть. Коли дом продал, так теперь только на службы приезжать будет. Это еще можно как-то вытерпеть. Когда он целыми днями взад-вперед по деревне шнырял со своими старухами-прихвостнями, тогда хоть вешайся.

– Из старух целую армию сколотил. По деревне уже не пройти. Одна бабка Таня против него оборону держит.

– Бабка Таня и сама не лучше. Как ни встретишься, всегда выговор от нее услышишь. И одеваюсь я непотребно, и веду себя неприлично, и жизнь у меня неправильная. Можно подумать, она одна на всем свете правильная! Всех жизни учит. И чего она тогда со священником собачится! Наоборот, должна быть его правой рукой!

– Вы это про кого говорите? – не выдержал Саша.

– Так про отца Георгия, будь он неладен! Того попа, что вам дом продал.

Стало ясно, где именно вкралась ошибка.

– Нет, нет, – запротестовал Стас, – мы покупали дом у мирянина.

– Не у священника?

– Совершенно мирской человек. Отец у него умер, вот он дом и продает.

– Вы сказали, отец Георгий вам дом продал?

– Я сказал, что я купил дом у отца Георгия. Продавца зовут Георгий. А дом принадлежал его отцу. Им же он был и построен.

Женщины обменялись взглядами. В них читалось страшное разочарование.

Потом хозяйка Матильды произнесла:

– Наверное, это сын того охотника, который этой зимой помер.

– Точно, я слышала, как Динька подкаблучник хотел у него участок перекупить, а тот мужик не продал.

И женщины вновь обменялись взглядами. Теперь в них читалось куда более сложное чувство, словно эти две знали какую-то тайну, но не собирались делиться ею с чужаками.

– Ну, мы пошли.

Женщины ничего не ответили, лишь проводили охотников загадочными взглядами.

– К развалинам мельницы не ходите, – внезапно сказала им вслед Ганя.

– Почему?

– Да так…

Ганя явно замялась с ответом. Но хозяйка Матильды нашлась быстро:

– Там медведя видели.

Ганя взглянула на нее с удивлением, но подруга моргнула ей, мол, так надо.

Саша решил поддержать разговор:

– Может быть, не медведя, а медведицу с медвежонком?

– Нет, эта своя, почти ручная. А тот медведь чужой.

– А мельница – это где?

Ганя махнула рукой.

– Сначала болото будет, потом горки, а за ними спуск к ручью. Там зверь и обитает. Туда не ходите, поняли?

Саша поблагодарил ее за подробное описание дороги к месту, куда им идти было не надо.

Излишне говорить, что, едва войдя в лес, наши охотники двинулись именно в том направлении, в котором им ходить не советовали. Может быть, для дам в возрасте увидеть медведя казалось делом смертельно опасным, которого следует избегать во что бы то ни стало, но двум молодым, в меру азартным мужчинам дело представлялось несколько в ином свете.

Старую мельницу они нашли быстро. Она стояла на поляне и была хорошо видна издалека. От самой мельницы остались лишь сложенный из валунов фундамент и остатки деревянного колеса. Неподалеку плескалась вода, то ли очередное озеро, то ли протока.

Место казалось совершенно глухим, но кто-то тут явно бывал. Этот кто-то и расчистил в лесу небольшую полянку, чтобы можно было без труда подойти к развалинам мельницы.

Друзья тоже подошли и увидели, что под фундаментом есть что-то вроде провала или подвала, который был закрыт массивной деревянной дверью, снабженной прочным засовом, закрытым на увесистый замок.

– Замок. Что-то там хранят.

– Кому могла прийти в голову мысль прятать тут что-то? – изумился Саша.

– Может, припасы кто держит?

– Ближайшее человеческое жилье – это наша деревня. А от нее сюда топать километров пять-шесть. Не набегаешься за припасами-то!

– Согласен. Тогда что там?

Друзья покрутились возле двери, но так как ключа у них не было, а ломать чужую собственность они не осмелились, некрасиво начинать жизнь на новом месте с мародерства, то они решили оставить решение этой загадки до вечера, когда можно будет расспросить кого-нибудь из деревенских.

– Пошли дальше. Нас ждет косолапый.

Но никакого медведя они так и не встретили. Проболтались по лесу до самого позднего вечера, пару раз заблудились, потом по речке вышли к их озеру, но следов медведя так и не встретили. Были следы лосей, и их было много. Попадались кабанчики, которых подстрелить ничего не стоило. Встречалась пернатая дичь, были зайцы и лисы, а вот следов взрослого медведя не наблюдалось.

– Обманули нас бабы.

– Может, он в другие места перекочевал. У медведей так бывает. Выберут в одном месте все съедобное и перебираются к новым кормовым базам. Допустим, тут ягоды были, он их съел и ушел.

– Ты по сторонам оглянись. Тут ягод столько, что и сотне медведей не справиться.

– На одних ягодах долго не протянешь. После сладенького всегда солененького хочется. Наверное, за мясом потопал.

– Или узнал, что мы за ним идем, и дал деру.

Но шутки шутками, а домой они вернулись не с пустыми руками. Набрали ведерко необычайно крупной и сладкой черники и нашли десяток белых грибов, что несколько примирило Марину с фактом их столь долгого отсутствия.

Почти все грибы оказались червивыми, что подвергло охотников новым скептическим высказываниям со стороны их хозяйки. А вот черника была хороша, но ее количество Марина сочла недостаточным.

– Завтра пойдете и наберете в два раза больше, – распорядилась она.

Робкие высказывания, что ягоды – это дело бабское, не произвели на Марину никакого впечатления.

– Я поеду в город за новой мебелью. А хозяйство на вас. И чтобы к моему приезду была и черника собрана, и двор вычищен от всякого хлама. Двор приведем в порядок. Пострижем траву, уберем некоторые деревья. Хорошо бы еще в будущем пристроить к дому застекленную веранду, отделать мансарду и построить гостевой домик.

От перечня предстоящих ему работ Стас несколько закручинился.

– Но это все будет в будущем, – утешила его жена. – А пока избавьтесь от этого хлама!

Под «хламом» Марина понимала сарайчик, в котором прежние хозяева держали дрова. Кроме дров там же на полу валялись рыболовные снасти вперемешку с ржавыми капканами. Имелось и другое охотничье снаряжение. А кроме того, стены украшали распяленные шкурки хорьков, про которых хозяин сказал, что сперва семья этих хищников передушила у них с отцом всех кур, которых пытались разводить. А потом уж отец в отместку за кур с помощью силков переловил зверьков всех до единого.

– Смотри, какие капканы хорошие! – загремел железными, но порядком проржавевшими челюстями Саша.

В глазах его появился блеск, и Стас счел своим долгом напомнить:

– Охота на зверя с капканом признана негуманной и запрещена.

– Одного железа на них сколько! – восхищался Саша. – И цепи. Это на кого они с такими капканами ходили? На медведя, наверное.

Стас вспомнил, с какой теплотой в голосе хозяин говорил о медведице с медвежонком, которая являлась его старой приятельницей, и усомнился в словах родственника.

– И сети до чего странные, – продолжал рыться в вещах охотников Саша. – Как ты считаешь, на какую же рыбу они должны были охотиться с такими крупными ячейками?

– Наверное, на нее.

И Стас указал на голову необычайно крупной щуки, украшавшей стену сарая.

– Нет, даже для нее великовато. Дельфинов они, что ли, ловили? И зачем эти блямбы по краям приделаны?

Саша имел в виду тяжелые металлические пластины, которые были нашиты по краям сети.

– Они же утянут сеть на дно.

– Про грузила никогда не слышал?

– Для того чтобы сеть опустилась на дно, достаточно ее собственного веса. Сеть в воде намокает, становится тяжелой и опускается на дно. Если хотят ловить донную рыбу, тогда приделывают груз, но не по килограмму же! Тут на сети железа с добрых два пуда наберется. Такую тяжесть из воды и не вытащишь, лодка перевернется.

Стас давно занялся другими делами, требовалось весь мусор из сарая вынести и как-то его утилизировать. Но Саша не спешил ему помогать, он все еще разглядывал сеть, сидел, перебирал ячейки руками и недоуменно покачивал головой.

Стас взглянул раз, взглянул второй, потом не выдержал и спросил:

– Чем она тебя так заинтересовала?

– Очень уж странная вещь.

– И что в ней странного?

– Вроде бы рыболовецкая сеть, с которой ловят рыбу, но при этом в воде она ни разу не бывала.

– Почему ты так решил? – удивился Стас.

– А ты сам посмотри. Бывший хозяин явно особенным чистоплюйством не страдал. Сеть он после использования не чистил, но при этом в ней нет ни водорослей, ни ракушек, ничего такого, что могло бы указывать на то, что сеть побывала в воде хотя бы один раз. Зато в ней полно лесного мха, хвои, засохших веточек ольхи и березы. А эти растения встречаются в лесу на болоте, но никак не в воде.

– Оставь сеть в покое и помоги мне, – попросил его Стас. – А иначе мы и до вечера с тобой не управимся.

Саша сеть бросил, но сделал это с явной неохотой. И помогал он Стасу рассеянно, какая-то мысль прочно засела у него в голове и не давала покоя.

Пока Саша возился с одной полкой, разбирая всякую мелочь, Стас успел очистить целый угол сарая.

Под конец даже Саша заметил это и сказал:

– У тебя одного дело лучше спорится. Может, я в лес схожу? Маринка же велела нам черники набрать.

Стас возражать не стал, но про себя подумал, что не черника тянет родственника в лес. Черника лишь предлог, чтобы оказаться в лесу. Что-то Саша задумал, но что именно, делиться со Стасом не стал. Так и ушел.

А Стас до полудня сортировал хлам, а после полудня приступил к его уничтожению. Притащил старую бочку, в которой и начал жечь все то, что не могло им пригодиться.

Через пару часов вернулась Марина, которая осмотрела отсортированные мужем вещи, после чего куча предназначенного на уничтожение существенно увеличилась.

– Жги все! – решительно приказала супруга. – Нам чужого старья не надо! Своим скоро обзаведемся.

Впрочем, сеть в общий мусор не пошла. Ее Саша куда-то утащил еще до того, как отправиться в лес.

– А где Саша? – спохватилась Марина.

– Чернику собирает по твоему приказу.

– И давно ушел?

Стас прикинул. Получалось, что Саша ушел часов пять назад.

– За это время можно ведро ягод собрать, – обрадовалась Марина. – А какую тару он с собой взял?

– Тару?

– Ну, ведро или бидончик?

Нет, все ведра, бидоны и даже кастрюли оказались на своих местах. То же самое касалось и корзин с лукошками.

– Не в пакет же он будет чернику собирать, – нахмурилась Марина. – В пакете ягода вся помнется. Будем зимой есть черничный джем вперемешку с листиками и лесным мусором!

Но Саша явился вовсе без черники. И кажется, он даже совсем забыл, что именно за ягодой он и ходил в лес.

– Что? – рассеянно переспросил он в ответ на упреки сестры. – Черника? Какая еще черника! Маринка, тут такие дела творятся…

Он недоговорил, так и замер с открытым ртом. Саша смотрел куда-то в сторону озера, которое виднелось сквозь ветви деревьев.

Стас тоже посмотрел в том направлении, но не увидел ничего примечательного, кроме соседа, который выгружался из джипа как раз возле той симпатичной, срубленной из калиброванного бревна усадьбы, которая стояла на входе в де– ревню.

Соседа звали Денисом, в городе у него был свой бизнес, стройбаза и несколько магазинов строительных товаров поменьше. И дела у Дениса шли хорошо, что вызывало во всех его соседях законную зависть. Так что Дениса в деревне не любили, хотя и уважали.

Это успела рассказать им ближайшая соседка – баба Валя, которая жила в Борках уже несколько лет и всех тут знала.

– Ты собрал чернику или нет?

– Ага, – невпопад ответил ей Саша, который не сводил напряженного взгляда то ли с озера, то ли с соседа. – Так вот, значит, кто там промышляет.

– Ты это о чем?

Саша вздрогнул, как-то странно огляделся по сторонам, словно проверяя, нет ли кого-то поблизости. Потом схватил Стаса и потащил его в дом.

Марина махнула рукой и ушла к соседке, с которой уже успела познакомиться. У соседки была кошка, а у кошки взрослые котята, которых хозяйка мечтала пристроить в хорошие руки.

Марина сочла, что в таком месте, где полно хорьков, крыс и мышей, завести кошку будет делом нелишним.

Так что мужчины могли поговорить наедине и без лишних свидетелей.

– Послушай, что я тебе скажу, – сказал Саша, закрыв входную дверь, – я сегодня снова был у развалин старой мельницы.

– Ты же за черникой отправился.

– Я сначала думал, что и ягод наберу, но когда дошел, у меня ягоды и все другое из головы вылетело.

И Саша принялся рассказывать. Его очень заинтересовали охотничьи снасти, которые им достались от старого хозяина. Но особенно Сашу взволновала сеть с тяжелыми грузилами.

– Я такую сеть видел в кино, с нею на дикого оленя охотились. Подкрадывались к зверю и накидывали на него сеть. Или на деревьях ловушку устраивали. Зверь к приманке подходил, а на него сверху сеть падала. Эти грузы сразу же в ногах у зверя путались, бежать ему мешали, и охотники с легкостью животное догоняли и убивали.

Но особенно Сашу заинтересовала растительность, которой была полна сеть. Помимо хвои и прочего лесного опада, который встречался повсеместно, в ячейках сети запуталась более редкая вещь.

– Это был высохший венерин башмачок. Цветок занесен в Красную книгу, и в этих местах я видел его лишь однажды.

И было это как раз возле входа в подземелье, которое вело куда-то под развалины мельницы.

– Вот я и решил проверить свою догадку, – объяснял Саша. – Хотел прикинуть, как эту сеть могли использовать. Может, удалось бы понять, что за зверя с ее помощью ловили? Лось не лось, для лося вроде как маловата будет. Хотел посмотреть, может, след какой-нибудь бы там, у мельницы, увидел.

Но, не доходя до мельницы километра, Саша уже понял, что сегодня он будет не одинок. К мельнице еще до него кто-то проехал на машине.

– Дорога там, ты сам помнишь, лужа, а под ней рытвина, а за ней овражек. Фиг пройдешь, не то, что проедешь. Нам по лесу пришлось крюк делать, а этот проехал. В общем, я того чувака даже зауважал. Верней, не его самого, а его тачку.

Потом Саша вспомнил про массивные двери с висячим замком, которые преграждали вход в подземелье, и обуяло его любопытство, захотелось ему посмотреть, что за человек обустроил себе в лесу тайный схрон, и если совсем уж повезет, то взглянуть, что этот человек в своем схроне держит.

– В общем, завязал я Барону пасть платком, чтобы случайно не затявкал не ко времени, и велел ему идти со мной рядом. Идем, слушаем, стараемся ступать так, чтобы нас самих слышно не было.

Идти по дороге Саша не рискнул. Там его могли заметить еще за несколько сотен метров. Ему пришлось зайти в лес, в котором он слегка заплутал. И поэтому, когда человеческий голос раздался совсем рядом с ним, даже вздрогнул, потому что никак не ожидал, что уже так близко подобрался к месту.

Впрочем, кто бы ни оказался на пути у Саши, ему хватало своих собственных дел.

– Я сейчас на мельнице, – говорил он кому-то. – Тут все в полном порядке.

– Ты все почистил? – произнес второй голос, который был искажен каким-то странным скрежетом.

– Все убрал, можно привозить следующего агнца божьего.

– Поторопись. У меня сразу трое на примете есть.

– Ого! – развеселился первый. – В очередь уже встают! Идет дело, да, батя?

– Меньше говори, больше делай, сын мой. Словоблудие – есть один из путей, способных низвести человека в геенну огненную.

– Понял, понял, батяня. Так когда мне приступать?

– Приезжай сегодня вечером ко мне, все обсудим.

На этом месте любопытство Саши достигло апогея. Ему до смерти хотелось взглянуть, что происходит за деревьями, кто эти двое, ведущие душеспасительный разговор в столь странном и неподходящем для этого месте.

Но, выглянув, Саша увидел лишь спину одного-единственного мужчины, который прятал в карман рацию. Вот и ответ на вопрос, как в местности, где не брала никакая сотовая связь, люди умудрялись вести разговоры на расстоянии.

– Лица я его не разглядел, зато машину запомнил. Она по дороге мимо кустов, где я спрятался, промчалась, меня всего грязью обдала. И знаешь, что я тебе скажу? Это твой сосед на ней и ехал!

– Какой именно?

Но прежде, чем Саша ответил, Стас уже понял, о каком соседе идет речь. Наверняка это был Денис – хозяин бревенчатой усадьбы, миновать которую было так же необходимо, как и церковь на холме.

Храм божий и усадьба этого человека получались своеобразными сторожами, сканирующими всякого, кто хотел поселиться или просто побывать в их деревне.

– Это он был сегодня в лесу! – возбужденно произнес Саша. – И это его внедорожник обрызгал меня! Я уверен!

– Ну, допустим. И что дальше?

– А то, что после того, как этот тип укатил по своим делам, я снова сунулся к этой мельнице.

– Зачем?

– Хотел посмотреть, что они там прячут.

– И как? Посмотрел?

– Посмотрел.

Стас разинул рот.

– А как? Там же замок! Или он его снял?

– Ага! Счас! Замок был на своем месте. Но и я не прост. У меня был ключ.

– Откуда ты его взял?

– В сарае нашел.

– В моем сарае?

– Да, в нашем сарае. Лежал рядом с сетью и капканами.

– И с чего ты решил, что он подойдет к тому замку?

– Не знаю. Просто венерин башмачок, а он растет возле мельницы. Ключ, который похож на тот, которым можно открыть замок на подвале под мельницей. Короче говоря, я захотел попробовать. И он подошел!

– И что там они прячут под мельницей?

– В том-то и дело, что ничего. Там пусто.

– Совсем?

– Стоят какие-то пустые ящики. И в одной коробке тушенка.

– Какая тушенка? – не понял Стас.

– Говяжья. В жестяной упаковке.

– Много?

– Полная коробка.

– И все?

– Все.

– А в других ящиках ничего нет? Ты хорошо смотрел?

– Все там перевернул. Местечко, скажу я тебе, так себе. Под мельницей сыро, холодно, окошек там нет, света нет. Если это место использовали как склад, то только в летнее время и только на непродолжительный срок. Там любой товар, какой ни положи, мигом отсыреет и испортится. А уж осенью или весной, там и вовсе воды по колено. Ну, а зимой лютый холод, печки там я тоже не увидел.

Стас пытался сообразить, что все это может значить лично для него. Но в этом ему помешала жена.