Текст книги "Великосветский сходняк"

– У Лидки был роман с ее начальником.

– С Сукольниковым? – удивилась Мариша.

– Я не знаю его фамилии, – пожала плечами Лена. – Но знаю, что у Лиды помимо Сергея был только один мужчина. И этот мужчина работал вместе с ней. И был ее начальником. И вроде бы она от него материально зависела. Больше я ничего не знаю.

– А как вы считаете, почему Оля пригласила Лиду в свидетельницы на свою свадьбу?

– Вы тоже нашли, что спросить! – фыркнула Лена. – Нас троих, между прочим, вообще о намечающейся свадьбе никто не счел нужным предупредить. Вот так-то! И Танька ничего не знала.

– Что-то я вам не верю, – сказала Мариша. – Как это так? Общались с мужчиной почти целый год, он надумал жениться, и никого из вас троих в свои намерения не посвятил.

– Именно так и было, – твердо сказала Лена.

– А Лида, выходит, находилась на привилегированном положении? – издевательски заметила Мариша. – Она-то о свадьбе знала.

– Выходит, что так, – не поддалась на провокацию Лена. – И вообще, что вы к нам прицепились? Вы что, думаете, будто это мы похитили Ольгу и убили Лиду?

Мариша молчала. Не дождавшись ответа, Лена сказала:

– Дело ваше, можете нас четверых подозревать. Только у меня лично вся прошлая неделя была такая заполненная, что я могу вам на любой день и час назвать алиби.

– И вы тоже? – обернулась Мариша к двум другим девушкам.

– А когда убили Лиду? – осторожно спросила одна из девушек – миловидная стройная блондиночка.

– Вчера поздно вечером. В районе одиннадцати тридцати – двенадцати, – сказала Мариша.

– Я была с другом, – сразу же ответила девушка.

– И я, – подхватила ее подружка.

– Имена и телефоны ваших друзей, – сурово потребовала Мариша.

Девушки нехотя продиктовали ей телефоны.

– И твое алиби тоже, – повернулась Мариша к Лене.

– Только вы, если возможно, не говорите ему про всю эту историю, – попросила у Мариши Лена, продиктовав ей номер какого-то Алеши. – Хотя бы в том, что касалось Сережи. Сами понимаете, я Алешу про то, что попутно встречаюсь еще с одним парнем, не информировала.

– Да, и мы тоже! – взволнованно поддержали Лену ее подруги.

– Ладно, – успокоила их Мариша. – Не волнуйтесь. Ваши парни останутся в полном неведении, что вы их ловко водили за нос.

После этого мы с Маришей ушли.

– Ну что? Будем звонить этим парням? – спросила я. – Если будем, то нужно сделать это побыстрей.

– Чего им звонить? – пожала плечами Мариша. – Если девчонки виновны, то они парней давно предупредили, что тем могут позвонить из милиции. Но, честно говоря, мне кажется, что эти три девчонки не причастны к случившемуся в ресторане похищению. У каждой явно есть еще по паре-тройке парней. И убиваться из-за женитьбы Сереги ни одна из них не собирается. С Таней та же история.

– А вот насчет Сукольникова, – начала я. – Девчонки сказали, что у него с Лидой был роман и что Лида работала у него в фирме. Потом, визитка Сукольникова в сумке Оли. И совершенно посторонняя для Оли Лида в качестве подружки невесты на Олиной свадьбе. Тебе не кажется, что Сукольникова следует еще раз навестить?

– Кажется, – кивнула Мариша. – Давай, звони ему домой или на сотовый.

Я вытащила визитку Сукольникова и позвонила сначала домой. Дома к телефону никто не подходил, а вежливый женский голос просил оставить сообщение после гудка. Мобильник Сукольникова был отключен.

– Затихарился! – злобно констатировала Мариша. – Домой к нему ехать бесполезно. Не откроет. Можно сделать попытку добраться до него завтра у него на работе.

На этом мы и порешили и отправились обратно к Марише домой. Тем более что Юлька ждала нас там уже почти полтора часа. И прямо-таки лопалась, как она сообщила нам по сотовому, от желания поделиться с нами раздобытой в Приозерске информацией.

– Вы не представляете, что мне удалось узнать про Серегину мамашу! – возбужденно тараторила Юлька, не успели мы переступить порог Маришиной квартиры.

Мы с трудом разогнали прочь пеструю стаю зверья, которое проживало в доме Тамары Ильиничны, и уставились на Юльку.

– Оказывается, Марья Васильевна – мать Сережи – тоже собирается замуж!

– За кого? Ты узнала?

– Ну, ясное дело, я это узнала. А чем я, по-вашему, целый день занималась? – фыркнула Юлька. – Но в том-то все и дело.

– В чем?

– В том, что в тот день, когда у Сереги была свадьба, она ездила к нему. Верней, не к нему, а за ним.

– Как это? – удивилась я.

– Да очень просто. Марья Васильевна поехала за любовником на своей машине. Отсутствовала она примерно час. А потом привезла любовника к себе на дачу.

– Где они всю ночь и куролесили! – догадалась Мариша. – Как не стыдно. И это в их возрасте. Небось и сексом занимались.

– Не знаю, чем они там конкретно занимались! – снова фыркнула Юлька. – Не присутствовала. Но только соседи видели и слышали, что всю ночь этот жених Марьи Васильевны был у нее.

– Значит, своей невестки Марья Васильевна не похищала? – с разочарованием спросила я.

– Занята была, – кивнула Юлька.

– Жаль, – сказала Мариша. – Если бы она, то дело значительно упростилось бы.

– А так, глядишь, нам еще и во Францию на поиски преступника ехать придется, – вздохнула я.

– Как во Францию? – всполошилась Юлька. – Почему во Францию?

Мы поспешно ввели нашу отсутствующую целый день подругу в курс дела. И она с радостью призналась, что поездка в Париж для нее выглядит значительно привлекательней, чем беседы в Приозерске с экстравагантными свекровями, которые к тому же грозятся облить ее помоями ни за что ни про что. Бедная Юлька, если бы она знала, какие опасности подстерегают нас во Франции, она бы сто раз подумала прежде, чем сморозить такую глупость.

Вячеслав Величаев влетел в кабинет следователя Сухорукова так стремительно, что поднялся небольшой смерч, который снес на пол все бумаги со стола следователя.

– В чем дело? – недовольно поморщился тот. – Что за гонки в кабинетах власти?

– Тоже мне властью облеченный! – без всякого почтения бухнул Слава и плюхнулся на стул возле стола Сухорукова. – Тут такое дело. Джип нашелся!

– Какой джип? Говори конкретней! У меня знаешь, сколько этих самых джипов по делам проходит? Десятки.

– Тот, на котором нашу невесту из ресторана умыкнули, – объяснил следователю Слава. – Дошло?

– Дошло, – затаив дыхание, кивнул Сухоруков. – Ну, говори! По роже вижу, что там все не просто.

– Угадал! – хмыкнул Слава. – Джип оказался пустой. Нет ни единого следа.

– Чьих следов? – не понял Сухоруков.

– По всей видимости, этих похитителей. Вся машина тщательно протерта изнутри и снаружи. Наши эксперты облазили ее всю и буквально чудом нашли несколько отпечатков пальцев. И то они сомневаются, что это отпечатки похитителей. Отпечатки свежие, но это вполне могут быть отпечатки приятелей хозяина машины. Но с ними все равно будут работать.

– Хорошо, – кивнул Сухоруков. – Что еще?

– Еще местные жители видели двух парней, которые двигались в сторону города. Думаю, что это были похитители. Во всяком случае, их приметы подходят под описания, которые мы имели на них со слов посетителей ресторана. Ты же помнишь, похищение произошло у всех на глазах. Так что похитителей народ запомнил хорошо.

– Но тех было трое, – напомнил Сухоруков. – Где еще один? И главное, где девушка – невеста?

– Это и я сам хотел бы знать, – кивнул Слава. – Моя версия такова. Третий похититель отделился от своих подельников. Может быть, сделано это было с целью конспирации. Ведь в розыск было объявлено трое мужчин и девушка. А может быть, третий парень попросту кинул двух подельников. И испарился вместе со своей жертвой.

– Да, – протянул Сухоруков. – Мысль свежая. А ты не посмотрел, отпечатки числятся у нас в картотеке?

– Не знаю, – пожал плечами Славка. – Точней эксперты скажут сегодня под вечер.

– Где это вообще произошло? Где нашли угнанную машину?

– Неподалеку от железнодорожной станции Громово. В лесу. Там развернуто строительство особняков для наших обеспеченных сограждан. Участки по двадцать соток, все удобства. Собственная котельная и все такое прочее. Вот строители и нашли машину.

– Ты опросил местное население? Может быть, кто-нибудь видел парня и девушку в белом подвенечном платье?

– Собственно говоря, местного населения там еще фактически нет. Дома только строятся. Но строители клянутся, что невесты они не видели.

– Нельзя делать ставку на белое платье. Похититель мог заставить свою жертву переодеться, – сказал Сухоруков.

– Я тоже это предположил. Поэтому попросил строителей попытаться вспомнить вообще всех незнакомых девушек и молодых людей, которых они могли видеть возле своего места работы дня два назад. Даже показал им фотографию пропавшей невесты.

– И что они?

– Безрезультатно, – вздохнул Слава. – Вроде бы один из строителей видел незнакомую парочку, которая, в общем-то, подходит под описание. Но девушка шла сама по себе. И выглядела вполне довольной жизнью. И к тому же видел он их издалека, так что не ручается, что это была именно та самая девушка.

– А что с машиной? – спросил Сухоруков. – Крови в ней нет?

– Крови нет, – ответил Слава. – Документов и оружия в машине тоже не оказалось. Наркотиков и взрывчатки тоже. Просто угнанная машина.

– Хоть отпечатки есть, – вздохнул Сухоруков. – Надеюсь, нам удастся идентифицировать их личности по картотеке.

– Надеюсь, что хотя бы один из их обладателей засветился у нас, – ответил Славка.

– А пока нужно кровь из носу искать девчонку, – сказал Сухоруков. – Кстати, мне звонил ее муж.

– Да?

– Представляешь, оказывается, на другой день после похищения этого олуха шантажировали. А он, ни слова не сказав нам, сам понес деньги похитителям. По дороге его ограбили. Жены не вернули. И теперь этот тип желает знать, как ему быть дальше.

– Если своей головы нет, чужую ведь не поставишь, – со вздохом резюмировал Слава.

– Я ему сказал примерно в том же духе, – кивнул Сухоруков. – Вот что, сейчас для нас главное – вычислить, кто мог быть заказчиком похищения. Потому что сумма, которую попросили вымогатели, по словам мужа похищенной, просто для него смешная. Он мог бы заплатить раз в десять больше.

– Значит, требование выкупа – это только для отвода глаз? – насторожился Слава.

– Не знаю, – покачал головой Сухоруков. – Иди и займись установлением личностей похитителей. Для выкупа ее похитили или для чего другого, невесту искать все равно надо. А я пока попытаюсь еще раз дозвониться до родителей похищенной. И поговорить с ними. Не верю я, чтобы родители ничего не знали о планах своей дочери.

Эта счастливая мысль пришла в голову не одному только Сухорукову. Мы с подругами тоже решили, что нам стоит поговорить с родителями Оли. Тем более что жила девушка до своей свадьбы с ними. И волей-неволей они должны были знать о ней хоть что-нибудь.

Оля жила в каменном доме сталинской постройки. На четвертом, последнем этаже. Лифта в доме не было. И если бы не это неудобство, то жилище Олиных родителей можно было бы назвать комфортным. Потолки тут имели вполне приличную высоту в три метра. Габариты жилых помещений тоже приятно радовали глаз.

Сами Олины родители оказались еще вполне крепкими пенсионерами, которые только что вернулись со своего дачного участка и активно разбирали привезенные с собой кабачки и помидоры.

– Наша дочь? – растерянно переспросила Наталья Тимофеевна, Олина мать. – Вышла замуж?! И ее похитили?

– Что вы такое тут нам плетете? – со свирепостью дикого кабана набросился на нас Олин отец.

– Все чистая правда, – заверила его Мариша, которую не устрашил натиск папаши.

Да и чего бояться-то? В самой Марише было по меньше мере два таких типа. Видя, что пугаться его не собираются, Ольгин папаша утих и задумался, усевшись на картонный ящик с банками огурцов. Думал он недолго.

– Это все он! – воскликнул Ольгин папаша. – Я так и знал, что он не доведет Ольгу до добра! Эти связи с иностранцами никого еще до добра не доводили.

– Отец, – одернула его Наталья Тимофеевна, – сейчас не тридцать девятый год. И нашу дочь никто не вербовал работать на иностранную разведку.

– Откуда тебе-то знать?! – разозлился на нее муж. – Тебя Оля в свои дела посвящала, что ли? С тех пор как познакомилась с этим парнем, словно воды в рот набрала. И не подступись к ней!

– Вы говорите о Роже? – спросила Юля. – О французе? Оля вас с ним знакомила?

– Видишь, мать, – горестно провозгласил отец Ольги. – Уже всему миру известно, что наша дочь валютная проститутка!

Разговор принимал странный оборот. Ольгин отец явно принадлежал к числу тех людей, которые чуть что, сразу же лезут в бутылку. Разговаривать с такими людьми нужно с максимальной осторожностью. И побольше соглашаться. Тогда они чувствуют в тебе единомышленника и хоть немного расслабляются. Но лучше всего на серьезные темы с ними вообще не разговаривать и ни во что не посвящать. Должно быть, Наталья Тимофеевна тоже это поняла, потому что сказала мужу:

– Костенька, у тебя давление поднялось. Иди прими лекарство и приляг. А я сама с девочками поговорю.

К нашему удивлению, Ольгин папаша ее живо послушался. И умчался в сторону кухни, где немедленно послышались шебуршащие звуки. Словно бы кто-то попытался надеть на руку манжетку и измерить себе давление.

– У него уже двое друзей от инсульта скончалось, – шепотом поделилась с нами Наталья Тимофеевна, кивая в сторону кухни. – Оба младше его. А третий вроде бы еще не умер, но лежит в больнице, ни рукой шевельнуть не может, ни ногой. Мой муж как в больнице у него побывал и это дело увидел, так с питьем почти завязал. И теперь чуть что, сразу же мчится давление себе мерить. Пока меряет, ничто больше его на свете не интересует. Пойдемте в комнату. Он теперь надолго в кухне застрянет. А мы с вами сможем спокойно поговорить обо всем.

Говоря это, она прошла по квартире в сторону маленькой комнаты. Девушки проследовали за ней. Стоило им перешагнуть порог комнаты, как сразу же стало ясно, что эта комната принадлежит Оле. По стенам висели ее фотографии. А на стульях были разбросаны в беспорядке женские вещички. У стены стоял узкий диванчик. Возле окна – письменный стол, заваленный тетрадками, картами и учебниками.

Но Наталья Тимофеевна прошла через эту комнату, не останавливаясь.

– Садитесь, – пригласила девушек Наталья Тимофеевна, оказавшись в большой комнате, явно принадлежащей им с супругом. – Скажите, неужели все правда, что вы рассказали про мою дочь?

– А вы вроде бы и не сильно удивлены? – спросила в ответ Юлька. – Тому, что ваша дочь в ваше отсутствие вышла замуж, даже не предупредив?

– Вообще-то я знала, что Оля выходит замуж, – призналась Наталья Тимофеевна. – Она позвонила мне на дачу. И рассказала, что встретила этого Сережу и теперь выходит за него замуж.

– Но похищение! – воскликнула Мариша. – Неужели вам совсем ваша дочь не дорога? Вы так спокойны, а ведь ей может грозить опасность.

Наталья Тимофеевна немного помялась, опустив глаза в пол. Но наконец она решилась и заговорила:

– Оля позвонила мне накануне своей свадьбы. Звонила она соседям. У них есть телефон. Когда я к ним прибежала, Оля рассказала мне про готовящуюся свадьбу. И просила на свадьбе нас с отцом не присутствовать.

– И вы согласились?

– Она объяснила, что не хочет, чтобы отец устроил скандал. И я ее где-то понимаю. У моего мужа характер не сахар. Начал бы еще выступать, что не понимает таких браков, когда жених и невеста знакомы без году неделя. Ну и все в таком духе. Поэтому я обещала дочери, что отцу я ничего про свадьбу не скажу. Мы немного поговорили с Олей про ее будущего мужа.

– А как же Роже? – спросила Мариша. – Он тут при чем?

– С ним Ольга познакомилась до Сережи, – сказала Наталья Тимофеевна. – Я сразу увидела, что она в него влюбилась. Привела его в дом, представила как своего жениха. А отец… Он повел себя некрасиво. Кричал, что не позволит своей дочери выходить замуж за иностранную обезьяну. Роже после этого больше к нам не приходил. Ольга тогда очень разозлилась на отца. И поэтому я не очень удивилась, когда она попросила, чтобы мы с отцом на свадьбу не приходили.

– А вы с ней долго разговаривали? Что она вам сказала про Сережу? Любит ли его?

– Ну, раз замуж собралась, значит, любит, – пожала плечами Наталья Тимофеевна. – Но говорили мы с Олей недолго. Оля была в хорошем настроении. Смеялась. А в конце разговора внезапно посерьезнела. И в самом конце уже сказала мне: мама, что бы со мной ни случилось, ты не должна за меня беспокоиться. Со мной все будет в порядке. Может быть, на какое-то время мне придется исчезнуть. Я не могу тебе сейчас объяснить всего, но прошу тебя мне верить.

Мы умолкли, обдумывая слова Натальи Тимофеевны.

– Поэтому я сначала и не слишком заволновалась, когда вы мне сказали, что Олю похитили, – продолжила Олина мама. – Хотя теперь я начинаю думать, а если Оля не имела в виду свое похищение. Боже мой! А что, если ей действительно грозит беда!

И женщина, побледнев, схватилась за сердце.

– Воды! – закричала Мариша.

– Валерьянки! – поддержала ее Юлька.

Но ни воды, ни валерьянки мы не дождались. Вместо этого в комнате появился Олин отец. Пылая негодованием, он вместо того, чтобы оказать помощь жене, лежащей на полу на коврике без сознания, накинулся на нас:

– Что вы сделали с моей женой?

– Это просто волнение, – попыталась объяснить я.

Лучше бы я этого не говорила. Мое замечание вывело папу из себя. Он буквально побагровел от злости.

– Просто волнение! – взревел он. – А почему она на полу валяется? Разве это бывает от простого волнения?

И вдруг он схватился за голову и прошептал трагическим голосом:

– Помогите, кажется, мне плохо! Я умираю! Помогите!

Ждать продолжения мы не стали, а кинулись в кухню за лекарствами. На столе стояла целая аптечка, из которой мы немедленно извлекли баночку корвалола и помчались оказывать помощь.

– Давайте сюда! – заорал на нас умирающий, когда мы появились в дверях, и накапал в стаканчик почти полфлакона лекарства.

– Кажется, отпустило, – с удовлетворением заметил он. – Но на всякий случай нужно добавить.

Он вылил в стаканчик остатки из пузырька и попытался вылить жидкость себе в рот. Мы отобрали у наглеца остатки корвалола и напоили им Наталью Тимофеевну, о которой любящий супруг и не подумал побеспокоиться. Женщина пришла в себя довольно быстро. И тут же принялась суетиться возле своего мужа, устраивая его поудобней. Хотя борова, на наш взгляд, следовало бы оставить как есть. Ничего страшного с ним не случилось бы.

Но Олиным родителям было не до наших советов. Поэтому мы оставили любящих супругов и вышли из комнаты, двинувшись к выходу.

– Минуточку, – неожиданно прошептала Мариша, останавливаясь на полпути, то есть в Олиной комнате. – Я сейчас.

С этими словами она устремилась к письменному столу и стала с умным видом перебирать книги и разрозненные листки бумаги. Нам с Юлькой оставалось только ждать, когда она закончит свое непонятное дело. Но, закончив с бумагами, Мариша устремилась к компьютеру. И ей даже удалось его включить. Но на этом ее везение закончилось. На пороге возник Ольгин отец. При виде нашей троицы, все еще околачивающейся в его квартире, он издал грозный рык.

– Что вы тут роетесь! – завопил он. – В вещах моей дочери!

И тут нас всех, включая и Маришу, словно ветром сдуло. Ольгин папаша еще что-то кричал нам вслед, но мы его уже не слушали. Не хватало еще всякие гадости про себя слушать!

– Что ты, Мариша, в самом деле за человек такой! – выбравшись из опасной зоны, простонала Юлька. – Вечно от тебя сплошные раздоры и скандалы.

– А как бы мы иначе выяснили, что связывало Ольгу с этим ее Роже? – пожала плечами Мариша. – Да и вообще в компьютере можно найти массу интересной информации. Жаль только, что Ольгин папаша испортил мне всю обедню. Надо бы нам с вами как-то подстраховаться. Даша пошла бы его отвлекать, ты бы, Юля, встала на стреме. А я бы…

– Хватит фантазий, – решительно перебила я ее. – Задним умом все крепки. Говори лучше, что на столе у Ольги искала?

– Дело не в том, что я там искала, а в том, что я нашла, – загадочно проговорила Мариша.

– И что?!

– Ну, не считая книг по истории Франции, каких-то черновиков и учебников французского и психологии, я нашла вот эту фотографию, – не стала томить нас Мариша. – Посмотрите.

Мы посмотрели. На фотографии, без всякого сомнения, была Ольга с симпатичным светловолосым парнем. Снимок был сделан на набережной канала Грибоедова. Прямо напротив храма Спаса на Крови. Парень сидел на парапете, обнимая Олю за плечи. Одет он был в светло-серую майку без рукавов. И было отчетливо видно, что у Олиного спутника на левой руке красуется татуировка в виде сине-зеленых языков пламени. В общем-то, даже красиво, если не задумываться, во что эта татуировка превратится лет так, скажем, через двадцать.

– А вот и наш Роже с его знаменитой татуировкой, – сказала Юлька. – А он вроде бы хорошенький парнишка.

– Это хорошо, что он тебе нравится, – порадовалась Мариша. – А вы ничего не замечаете в нем необычного?

Мы с Юлькой внимательно изучили фотографию еще раз. И пришли к выводу, что, кроме татуировки, в парне нет решительно ничего странного. Если, конечно, не учитывать того, что он так преданно и влюбленно смотрит на Олю. И фотография эта сделана всего десять дней назад. То есть чуть больше чем за неделю до Олиной свадьбы.

– Перстень, – подсказала нам Мариша. – Это же тот самый перстень, который мы нашли в торте. Или по крайней мере очень на него похожий.

После ее слов мы с Юлькой еще раз внимательнейшим образом уткнулись носами в фотографию. Конечно, перстень был похож. Красный камень. Но вот оправу на фотографии толком было не разглядеть.

– Снимок нужно увеличить, – сказала я. – И не просто, а на хорошем компьютере.

– Поехали завтра с утра к моему папе, – внезапно сказала Юлька. – У него на работе стоит всякая техника. Уверена, он сумеет помочь нам разобраться, тот ли это перстень, который мы нашли в торте.

На следующий день с утра мы первым делом отправились к Юлькиному отцу, у которого имелась небольшая частная фирма возле Московского вокзала. Вообще-то это медицинский центр, где занимаются проблемами детей и подростков с церебральным параличом. Там есть практически все. Кабинеты массажа, классные специалисты, тренажерный зал. Ну и, конечно, отличные компьютеры для развивающих игр, обучения и просто отдыха.

В общем, уже через полчаса после того, как мы перешагнули порог кабинета Юлькиного отца, на столе появилась во много раз увеличенная и при этом очень четкая картинка правой руки Роже. Вернее, не всей его руки, а безымянного пальца, на который и был надет перстень. Мариша достала из кармана драгоценность, найденную ею в торте. Она все это время таскала его кармане джинсов и показала нам. Теперь сомнений больше не оставалось. Это был тот самый перстень.

– Странно, – пожала плечами Юлька. – Зачем этому Роже понадобилось оставлять перстень Лиде, если встречался он с Олей?

– На обеих девушках в ресторане были эти кольца с красными камнями, – сказала Мариша. – Сейчас попробую узнать у Величаева, осталось ли на Лиде ее кольцо.

Она набрала номер Славы, и нам повезло, он снял трубку сам.

– Слава, – жалобно протянула Мариша. – Да, это я, Мариша. Нет, у меня ничего плохого не случилось. Слушай, Слава, а ты не мог бы оказать мне одну услугу?

Судя по просветлевшему лицу Мариши, Слава соглашался и не на одну услугу, а на гораздо больше.

– Славик, – пропела Мариша, и мы с Юлькой поняли, что опер влип в Маришину паутину, – ты не помнишь, на убитой девушке было кольцо с красным камнем? Было, да?

После этого Мариша с трудом отвязалась от загоревшегося любопытством Величаева и положила трубку.

– Он говорит, что отлично помнит это кольцо. Оно с гранатом. Очень массивное. Он потому и обратил на него внимание. И оно было на трупе.

– Значит, то кольцо, которое мы нашли в торте, принадлежит Ольге, – с облегчением сказала я. – А его ей подарил Роже. Но это тоже странно. Зачем Ольге понадобилось пихать в совершенно посторонний ей торт дорогое кольцо?

– В этой истории вообще все странно, – сказала Мариша. – А сейчас нам пора с визитом к господину Сукольникову. Он нас уже заждался.

Мы плюхнулись в Юлькин «Рено», который через два года уже не выглядел таким новым и блестящим. И Юлька не испытывала такого сильного чувства вины, когда ездила в нем. А когда она только купила машину, то первое время прямо стеснялась ездить на ней. И при виде нищих и бездомных готова была прямо задушить себя за потраченные на железо с четырьмя колесами деньги.

Когда мы приехали к офису конторы господина Сукольникова, нас поджидал сюрприз: все сотрудники сидели на своих местах, деловито перекладывая бумажки с одного места на другое, а вот самого директора не было и в помине.

– Его не будет несколько дней, – ласково пропела нам хорошенькая крашеная брюнеточка в блестящем черном топике из искусственной кожи и в такой же юбочке.

Но нас эта информация не удовлетворила. И мы намертво вцепились в брюнеточку.

– Он уехал, – взмахнув густо накрашенными ресницами, сказала девушка.

– Куда? – почти прорычала Мариша.

Брюнеточка испуганно на нее покосилась, но ничего не ответила, поджав губки.

– Погоди, – оттеснила Юлька Маришу. – Дай я поговорю с человеком.

Она отвела брюнеточку в сторону и о чем-то с ней зашепталась. В результате этих шептаний из рук Юльки в цепкие ручки брюнеточки перешло несколько денежных купюр. Девушки зашептались снова. Вскоре довольная и разбогатевшая брюнеточка отправилась по своим делам, а Юлька подошла к нам. Подруга выглядела какой-то растерянной.

– Секретарша сказала, что Сукольников улетел во Францию, – сказала она. – Вчера вечером его самолет вылетел в Париж.

– Вот как… – задумалась Мариша. – И Сукольников тоже? Следом за Роже? Что тебе еще сказала та девушка?

– Сказала, что у директора была открыта виза во Францию. Но что для всех в офисе отъезд Сукольникова является неожиданностью. Он никого заранее не предупредил. Просто вчера вечером велел отвезти себя в аэропорт, где и сел на самолет, летящий в Париж.

– И что нам делать? – поинтересовалась Мариша.

– Лететь за ними, а ты как думала, – пожала плечами Юлька.

– Ну это же я в шутку, – принялась объяснять Мариша.

– Давайте рассуждать здраво. Если Сукольников был знаком с обеими девушками, с Лидой и Олей, – это еще не делает его подозреваемым номер один. С этими двумя много кто был знаком. Например, тот же Сергей.

– Но Сергей никуда не удирает, – сказала Мариша. – Сидит себе дома и льет крокодиловы слезы.

С этим я была вынуждена согласиться.

– А этот Роже, – спросила я, – как вы думаете, мог он от ревности решиться на преступление?

– И похитить изменившую ему чужую невесту? – задумчиво произнесла Мариша.

– Но в гостинице нам сказали, что он улетел в Париж накануне Ольгиной свадьбы, – напомнила я.

– Они нам сказали, что он поменял билет. А улетел или нет, это еще неизвестно, – напомнила Мариша.

– Улетел он или нет, это могут знать только менты, – сказала Юлька. – И вообще, интересно, как там у них обстоят дела? Далеко они продвинулись в расследовании этих двух преступлений?

– Славка мне ничего не рассказал, – ответила Мариша.

– Жаль, – вздохнула Юлька. – Жаль, что я не обладаю даром ясновидения.

…Если бы Юлька и в самом деле обладала таким даром, то ей осталось бы только пожалеть Сухорукова и Славу. Потому что дела у ментов буксовали на месте. Личности похитителей им установить не удалось. Не было таких людей в их милицейской картотеке. Не попадались эти двое раньше в поле зрения милиции. Документов в джипе найти не удалось. Ни водительского удостоверения, ни даже жалкой кредитной карточки – ничего.

Украденный джип так и не пролил света на преступление. Найденные в нем отпечатки пальцев принадлежали двум мужчинам и одной женщине. Женские скорей всего – потерпевшей. А остальные могли принадлежать как похитителям, так и совсем посторонним людям. По картотеке никто из них не числился. Но, с другой стороны, пятен крови, принадлежащей женщине, в джипе тоже обнаружено не было. Что обнадеживало.

В создавшейся ситуации Сухоруков был вынужден прочесать окрестности того места, где был найден злополучный джип. Прочесывать местность отправился проводник с собакой. Умная собачка старательно пробежала стометровку по пересеченной местности и вышла на шоссе. Где уселась и горестно завыла, подняв морду к небу. След был потерян. Похититель со своей жертвой дальше уехал на машине. По поводу ее марки и цвета ментам оставалось только строить гипотезы.

– Господи, ну почему у нас до сих пор не ввели обязательную процедуру снятия отпечатков пальцев! – простонал Слава, когда ему стало известно о почти полном отсутствии результатов оперативно-розыскной работы. – Насколько сейчас все было бы проще.

Проще не проще, а теперь ему светило несколько дней упорной работы – снова начинать копать целину среди окружения убитой и похищенной девушек.

…Так что у ментов дела обстояли не блестяще. Зато у Мариши, похоже, зародилась какая-то очередная гениальная версия. Во всяком случае, ее лицо просветлело, и она начала что-то бормотать про себя, светлея с каждой минутой все больше и больше.

– Ты чего такая? – осторожно спросила у нее Юлька.

– Подожди ты! – отмахнулась Мариша. – Мне тут одна мыслишка в голову пришла. Не хочу ее упустить.

– Постарайся только, чтобы она у тебя там не потерялась, – съехидничала Юлька. – Места свободного у тебя в голове многовато.

Но напрасно Юлька так говорила про Маришу. Та немного посидела и выдала нам очередную версию случившегося.

– Мне кажется, я догадываюсь, в чем дело, – сказала она. – Почему похитили Олю и почему была убита Лида. То есть я не уверена, что оба эти преступления как-то связаны с тем, о чем я думаю, но…

– Да говори ты толком! – взорвались мы с Юлькой. – Ничего же не понятно! Что ты там себе надумала?

– Начну по порядку, – сказала Мариша. – Помните, когда мы были у Оли, я немного порылась у нее на столе?

– Помним! – хором заверили мы ее.

– А потом я полезла в компьютер, но меня застукал Ольгин папаша, и пришлось уносить ноги.

– И это мы помним! – завопили мы с Юлькой.

– Вы удрали вперед, а я еще задержалась и схватила со стола первое, что мне подвернулось под руку.

– Зачем? – удивились мы.

– Чтобы было чем обороняться, – объяснила нам Мариша. – А то Ольгин папаша очень агрессивный тип. Ему и в самом деле полечиться от нервов не мешает. Он мчался на меня с таким видом, словно готов разорвать. Ну вот, я и схватила со стола книжку поувесистей и треснула Ольгиного папашу по макушке. Чтобы отстал!

– Ах вот почему он за нами на лестницу не помчался? – догадалась Юлька. – А я все голову потом ломала, чего это он вдруг решил отказать себе в удовольствии спустить нас всех с лестницы.