Текст книги "Шаловливый дедушка"

– Это она про меня? – дрожащим голосом спросила Инна.

Мариша кивнула и продолжила:

– Конечно, я попыталась все отрицать. Но черт меня дернула начать именно с того, что ты вовсе не шлюха, а на редкость хорошая девушка и что Бритый был бы с тобой счастлив. Все это моя проклятая любовь к истине. Его мамаша от моих слов стала наливаться чернотой, словно спрут. Мне даже за нее страшно стало. Дурочка, лучше бы я за себя боялась. Потому что эта баба вдруг вскочила с места и вцепилась мне в волосы. И вырвала, мерзкая тварь, порядочный клок. Но это плевать, волос у меня много. А вот потом она вцепилась мне ногтями в лицо и грудь, а это уже посущественней урон. Примчался ее муж, попытался оттащить женушку, но где там. Его она, правда, не осмелилась ударить, но мне руки все-таки расцарапала. Еле от нее вырвалась и убежала. Такие вот дела, – закончила Мариша.

– Выходит, что ты напрасно съездила, – сказала я.

– Нет, не совсем напрасно, – возразила Мариша. – Кое-что мне все же удалось узнать. Во-первых, что мамаша Бритого обожает своего нынешнего мужа, а он вряд ли отвечает ей взаимностью, так как, судя по роже и глазам, страшный бабник и просто физически не может любить одну женщину, а уж тем более такую страшную, как мамаша Бритого. И потом он младше ее лет на двадцать, если не больше. А во-вторых, я узнала от соседей, что мамаша Бритого заявилась к своему сыночку в гости как раз в тот день, когда его похитили. Сказала, мол, сердцем почуяла, что с ее сыночком что-то недоброе на чужбине случилось. Вам не кажется такая сверхчувствительность подозрительной?

– Кажется, – согласилась я. – А как она в дом попала?

– Вот! – обрадовалась Мариша. – В корень зришь. У нее, оказывается, имелся комплект ключей. Что, учитывая их напряженные отношения с сыном, выглядит довольно странно.

– А на кого Бритый оформил дарственную на свое имущество? И на какое именно имущество? Добра у него немало было.

– Об этом лучше спросить у Крученого, – сказала Инна. – Он правая рука Бритого. Никто не знал о делах Бритого, сколько знает он. Только я в офис не поеду. А вдруг Бритый на меня дарственную оформил? Не хочу, чтобы на меня там смотрели так, словно это я их обожаемого босса из-за денег или квартиры прикончила.

– Ладно, – сказала я. – Мы с тобой поедем в университет, а Мариша смотается в офис к Крученому.

– Я не могу никуда ехать, – отказалась Мариша. – Я завтра целый день раны залечивать буду. А то, сами понимаете, в таком виде я на глаза ни одному мужчине не смогу показаться. Нет уж, лучше смерть, чем такой позор. Пусть Инна дурака не валяет и отправляется вместо университета к Крученому. В конце концов ты, Инна, на похороны Бритого все равно пойдешь. Так что с Крученым и своими коллегами тебе рано или поздно придется встретиться.

– Похороны – это другое дело, – уперлась Инна. – На кладбище я могу тайком пробраться, там мне вовсе не обязательно с кем-то общаться. А на поминки я могу не идти.

– Вы как хотите, но я завтра остаюсь дома, – сказала Мариша.

В общем, мы решили, что сначала едем с Инной в университет, а потом я еду с ней в офис к Крученому. Для моральной поддержки, так сказать. Ночевать мы остались у Инны. Где-то среди ночи нас разбудил междугородный телефонный звонок. Все втроем мы кинулись к телефону, едва не переломав себе ноги в темноте. Звонила Юля.

– У меня все в порядке, – бодрым голосом доложила она. – Самолет захватили террористы, поэтому я немного задержалась. Но вы не беспокойтесь. Я все узнала, если завтра вернусь, все расскажу. А сейчас говорить больше не могу. Но новости у меня такие, что закачаетесь!

После этого в трубке раздалось шипение, а затем пошли короткие гудки. В оцепенении мы стояли и смотрели друг на друга.

– Что это значит? – наконец спросила Инна. – Она нас разыгрывает?

– На Юльку не похоже, – усомнилась я. – Когда дело касается серьезных вещей, она не склонна к шуткам. Ее и на работе за это ценят и неизменно каждый год повышают в должности.

– А как, по-твоему, захват самолета террористами для нее достаточно серьезная вещь?

– Думаю, что да, – кивнула я.

– Тогда это, может быть, не она была?

– Она, точно она, – сказала я. – Юлькин голос я ни с каким другим не перепутаю.

– Черт знает что! – взвилась Инна. – Как ни в чем не бывало, самым веселым тоном заявляет, что самолет захвачен террористами. Слушайте, а что, если это военная хитрость, чтобы усыпить бдительность террористов? Вдруг они по-русски не понимают, но разрешили Юльке, не в силах противиться ее обаянию, сделать один звонок. Вроде бы как домой. Поэтому она таким бодрым голосом и говорила.

– Вот оно что! – протянула Мариша. – Нужно звонить в аэропорт! Срочно! Нужно им сказать, что нам звонила пассажирка с борта самолета, выполняющего рейс из Саратова в Санкт-Петербург. И что самолет, скорее всего, захвачен террористами. Пусть примут меры.

Мариша недолго думая позвонила в аэропорт. Нам там долго не хотели верить. Поверили лишь после того, как мы назвали себя, дали адреса проживания и продиктовали полные паспортные данные. Нас быстро соединили с каким-то серьезным дядькой, который внимательно, не прерывая, выслушал нас и обещал разобраться. После этого он тоже отключился. Остаток ночи мы провели возле телефона, ожидая, что нам перезвонят и сообщат новости о Юлином самолете.

Новостей по телефону мы не дождались. По телевизору, который мы включили в надежде узнать что-то, должно быть, из-за позднего времени тоже показывали лишь шуршащий снег. Мы несколько раз звонили в аэропорт, но, поскольку не догадались спросить, что за дядечка разговаривал с нами в первый раз, постоянно попадали не туда, куда нужно, и нас посылали по адресу в… Ну, в общем, нас много куда посылали, но там нам тоже ничем не могли помочь.

Под утро мы задремали кто где. И проснулись от громких стонов, которые женским голосом вдруг начал издавать заработавший под утро телевизор. Мы немедленно уставились на экран, надеясь услышать что-нибудь про захваченный террористами самолет из Саратова. Но увы. Часам к десяти стало окончательно ясно: либо власти решили замять это дело, либо пилотам Юлиного самолета каким-то чудом удалось выкрутиться из переделки. Оставив Маришу на дежурстве возле телефона на случай, если вдруг позвонит Юля, мы с Инной отправились в университет на встречу с профессором Зайцевым.

Мне он представлялся симпатичным старичком лет под восемьдесят. С аккуратной белой бородкой и пенсне или в крайнем случае с золотыми очками на коротком носу. И обязательно почему-то в белом халате. На самом деле профессор оказался мужчиной в самом расцвете сил. Настоящим русским богатырем с окладистой рыжеватой бородой и усами. Морщин у него не было, если не считать веселых морщинок в углах глаз.

– Так это вы что-то там египетское раскопали? – таким приветствием встретил он нас. – Показывайте живо, у меня времени совсем мало. Я и так из-за вас на обед не пошел.

Инна поспешно начала стягивать перед изумленным профессором свои ботинки.

– На это нет времени, – попытался остановить ее профессор. – Разуваться нужно было раньше, еще в гардеробе. Вас что, не учили, что обувь переодевают еще в прихожей? И зачем вы по такой жаре таскаетесь в тяжеленных ботинках? Это ведь негигиенично.

Несмотря на богатырское сложение, нрав у профессора оказался какой-то склочный. Инна наконец вспомнила, что браслеты она еще дома переложила из тайника в ботинках во внутренний карман блузки. Поэтому она оставила в покое свои ботинки. Затем, немного порывшись под блузкой, она вытащила браслеты. При первом же взгляде на них профессор вздрогнул всем телом. Так как тело у него было размером с внушительный шкаф, то не заметить его волнения мы просто не могли.

– Дайте! – неожиданно севшим голосом прошептал он.

– Смотрите, но только у меня в руках, – сказала Инна.

Профессор внимательно рассмотрел браслеты и немного успокоился. Он вытер вспотевший лоб и спросил:

– Откуда они у вас?

– Один знакомый продал, – сказала Инна. – Что вы про них можете сказать?

Вместо ответа профессор направился к полке с книгами и снял оттуда один альбом.

– Вот смотрите! – торжественно сказал он нам, показывая уже знакомый нам снимок с египетской гробницы.

– Это мы уже видели, – сказала я.

– Видели? – растерялся Зайцев. – Но что вы хотите от меня в таком случае?

– Откуда могли взяться в России браслеты с рук вот этого древнего египтянина? – спросила Инна, ткнув пальцем в книгу.

– Я могу всего лишь высказать вам свои догадки. Хотите? – спросил профессор.

Разумеется, мы хотели.

– Ну так вот, браслеты, которые у вас, являются копией с египетского оригинала. Насколько я могу судить, весьма точной копией. Во всяком случае, что касается формы голов ваших рептилий. Их тела выполнены уже в другой технике, являющейся плодом фантазии более поздней эпохи. Но если не обращать на это внимания, то мастер, изготавливавший ваши браслеты, должен был видеть перед собой египетские подлинники. Головы обеих рептилий, бесспорно, являются точными копиями египетских. Я уверен, что человек, делавший эти браслеты, должен был иметь перед глазами оригиналы. Вот поэтому я так и заволновался сначала. Насколько мне известно, ни один музей мира или частная коллекция не может похвастаться тем, что является обладателем этих раритетов.

– А что, эти браслетики такая уж ценность? – спросила Инна. – Я имею в виду не наши браслеты, а те, египетские, – оригиналы.

– Священные браслеты верховного жреца Нехебкау и Себека?! – возопил профессор, в ужасе простирая руки к небесам и пытаясь одновременно рвать на себе волосы. – Браслеты, соединяющие в себе мощь двух богов? Да им цены нет! Они единственные в своем роде. И так было даже в Древнем Египте. Их не могло быть три или больше. Только один, посвященный Нехебкау, в виде змея, и второй, посвященный Себеку, в виде крокодила. Хоть про Себека вы слыхали?

Невооруженным глазом было видно, что наше невежество оскорбило его до глубины души и ничего хорошего от нас он уже не ждет.

– Ясное дело, – сказала Инна. – Конан постоянно с ним дрался, когда тот в облике змея пребывал.

– О-о-о! – простонал профессор. – Конан дрался с Себеком! Какая мерзость!

Он нравился мне с каждой минутой все больше и больше. Видно было, что наука для него все. А он мне еще показался сварливым, просто человек болеет душой за науку. Вот так мне и надо, нельзя оценивать людей по первому взгляду. Профессор еще немного пометался по комнате, потом, видно, решил, что нельзя от современников требовать слишком много, и остыл.

– До настоящего времени никто не может твердо утверждать, что им полностью расшифрованы египетские письмена. Мы знаем значение далеко не всех знаков и их сочетания. Поэтому понимать надписи на стенах египетских гробниц мы можем весьма приблизительно. Но вот как я толкую написанное здесь: «Священный амулет двух богов в единственный день столетия принимает почести от собравшихся перед ним на поклон. Жрец – орудие в руках всесильных богов, они трактуют их волю людям. Мощь двух богов должна помочь фараону одержать победу в битве, а империи процветать еще сто лет».

– И что эта ахинея значит? – спросила Инна.

– Эти браслеты могли и носили в течение многих столетий жрецы богов Нехебкау и Себека, а раз в году, в день, который жрецы как-то высчитывали по своим таблицам, браслеты становились единым целым в руках верховного жреца, избирающегося опять же волей самих богов для изъявления их же воли и милости, в частности для получения богатого урожая. Себек был богом крокодилов и вообще воды. А Нехебкау – богом времени и влаги. Ведь крестьяне в Египте целиком и полностью зависели от разлива Нила. Если после того, как вода сходила, на полях оставалось мало ила, страну ждал неурожай и голод. В разное время жрецы молились разным богам о ниспослании милости и хорошем урожае. Но бог Себек был особенно популярен во время Двенадцатой династии фараонов. А фараоны Тринадцатой династии даже носили его имя и называли себя Себекхотонами и олицетворяли себя с богом – крокодилом. В общем, что тут правда, а что байки, придуманные жрецами для поддержания своей власти, сказать трудно. Однако, если вам когда-нибудь попадутся в руки эти египетские браслеты, советую вам от них как можно скорее избавиться. Древние египетские боги вовсе не так далеко, как нам в нашем двадцать первом веке кажется. Их власть способна проявиться и сейчас. А боги, которым посвящены эти браслеты, вовсе не таковы, чтобы с ними обращаться запанибрата.

– Чушь! – фыркнула Инна. – Ничего они не могут сделать нам. Нас же отделяют от времени их могущества тысячи лет.

– А что вы скажете о том, что на устах хранящейся в Эрмитаже статуи богини Сохмет с головой кошки время от времени выступают темные капли, являющиеся не чем иным, как человеческой кровью? Этому есть научные подтверждения.

– Служители музея сами и мажут ее кровью, – сказала Инна. – Для поддержания интереса у публики.

Профессор хмыкнул, но было видно, что Иннины слова его не убедили. Он был романтиком, этот профессор.

– Помяните мое слово, они не принесут счастья своим обладателям, – сказал он. – Им нет места в нашем мире. Их храмы разрушены, а жрецы давно перестали славить их имена. На сегодняшний день я вообще не знаю ни одного жреца культа Себека. В Египте давно живут арабы, которые молятся Аллаху и знать не знают ни о каких древних богах со звериными головами. Но я с вами заговорился. Мне пора на лекцию. Хоть немного я вам помог?

– Помогли, – вежливо поджала губы Инна.

– Если что-то узнаете о владельце ваших браслетов, где и кому он их заказал, или вообще хоть что-нибудь, то звоните в любое время, – сказал Зайцев. – Я буду рад вам помочь и отыскать след оригиналов ваших браслетов.

– Конечно, спасибо, – поблагодарила его я, потому что Инна была занята тем, что запихивала свои браслеты обратно в блузку.

– Вы не боитесь носить их на себе? – спросил профессор у нее. – Все-таки ценная вещь.

– Иногда я оставляю их дома, – ответила Инна. – Но при себе как-то надежнее.

После беседы с профессором мы отправились в офис Бритого. Мы не стали договариваться предварительно с Крученым о встрече, считая, что неожиданность – лучшее средство нападения. Поймать тачку от Университетской набережной до улицы Марата оказалось очень сложно.

– Возмутительно, – нервничала Инна. – Нужно сдать на права. Нельзя и дальше мотаться на такси, в нашем возрасте это уже несолидно.

Наконец над нами сжалился старик в видавшем виды «Москвиче». Он довез нас до нужного места в считанные минуты. Я вылезла из машины и осмотрелась по сторонам. Мы стояли на улице Марата возле старинного здания. Впрочем, здания тут были старинными абсолютно все. Так что офис агентства Бритого был неуникален.

Мы с Инной поднялись на второй этаж и вошли внутрь. Что-то не было заметно, что гибель босса как-то затормозила работу агентства. Шумели принтеры, суетились работники, состоящие преимущественно из крепких накачанных ребят с кобурами под мышками.

Все замерли, не сводя с нас глаз. Ситуация, когда на вас не слишком дружелюбно пялятся с десяток вооруженных мужиков, не самая приятная. Инна подняла голову, распрямила плечи и вызывающе взглянула вокруг. Мужики, словно по команде, засуетились, старательно делая вид, что они ее знать не знают и уж она-то их интересует меньше всего на свете.

– Какие гости! – раздался голос из дальнего конца комнаты. – Милости прошу!

Высокий мужик с ежиком темных волос, в темном костюме делал какие-то неопределенные движения руками. Больше мне с такого расстояния ничего видно не было.

– Это и есть Крученый. Его прихвостни успели сообщить, что мы прибыли, – шепнула мне Инна. – Пошли, раз зовет. Только не отставай, пожалуйста, а то одна я с ним говорить не смогу.

Мы пересекли огромную комнату по диагонали. Я ощущала висящую в воздухе неприязнь каждой клеточкой своего тела. Недобрые взгляды, казалось, впивались мне в затылок. Похоже, Инна сейчас тут была не в фаворе. Крученый зашел в небольшую боковую комнату и, проследив, чтобы мы вошли следом, плотно закрыл за нами тяжелую резную дверь.

– Зачем явилась? – спросил он у Инны, усаживаясь в кожаное кресло. – У нас тут в последнее время, сама понимаешь, и без твоих визитов дел по горло. Или решила ознакомиться со списком своего имущества? Так это ты поторопилась. Еще опись нужно произвести.

– Имущества? – удивилась Инна. – Мою чайную кружку я, так и быть, пожертвую в ваш общак. Не такая уж я мелочная. Только мишку своего игрушечного заберу, если не возражаешь. А то барахло, что у меня в ящике скопилось, можете смело выбросить.

– Барахло?! – вскочил с места Крученый. – Ты дурочку-то не валяй. Речь идет о миллионах, а не о твоем вшивом мишке.

– О миллионах? – выдохнула Инна. – Но у меня… у меня никогда не было миллионов.

– Зато теперь есть, – ехидно прищурившись, сказал Крученый. – И не притворяйся, пожалуйста, будто не знала, что Бритый завещал все свое имущество тебе лично.

– Мне? – поразилась Инна. – Но я ничего не знала. В самом деле не знала…

Крученый внимательно посмотрел на нее.

– Что ж, – задумчиво потирая подбородок, сказал он. – Может быть, ты и не врешь. Может быть, Бритый тебя и в самом деле не предупредил. Он вообще-то был любителем таких шуточек. Но, Инна, тебе тут все равно оставаться долго не следует. Ребята очень сильно против тебя настроены. Они не верят, что ты непричастна к убийству Бритого. Понимаешь, ты ведь была там, когда его похитили. А потом всплыло это его завещание, написанное всего несколько дней назад. Я-то тебе верю, но убедить остальных – дело почти дохлое. Я попытаюсь, но предупреждаю честно: за успех не ручаюсь. Так что лучше ты сюда больше не суйся.

– Но менты мне сказали, что у Бритого были проблемы с конкурентами, – сказала Инна.

– Никаких проблем не было, – заявил Крученый. – Это мы им так сказали, чтобы отвязались. Сами разберемся. На то мы и детективное агентство.

От Крученого мы вылетели, словно пробки из бутылки. Эмоции переполняли нас. Во всяком случае, меня – точно. Инна почти безумным взглядом смотрела по сторонам и бормотала о том, что она хочет ванну шампанского, хотя я отлично знала, что шампанское она терпеть не может даже в умеренных количествах. Пришлось энергично встряхнуть подругу, а когда это не помогло, опрокинуть на нее бутылку минералки, купленной тут же у торговки. Хорошо, что минералка была прямо из холодильника.

– Ох! – выдохнула Инна. – Спасибо. Сразу получшало. Что ты насчет всего этого думаешь?

– Одно ясно, если мамаша Бритого устранила своего сыночка, то она явно не знала о завещании, – сказала я. – Иначе она и сама пальцем его не тронула, и никому другому не разрешила бы.

– Думаешь, это все-таки она?

– Либо она, либо Вероника. А больше некому, – заверила ее я.

– Но Вероника в первую очередь потребовала бы назад браслеты, надеясь, что мы согласимся обменять их на Бритого.

– Вот лишнее доказательство, что похитила, а потом и прикончила Бритого не она. Значит, остается только мамаша. Как ее зовут, кстати говоря?

– Анжелика Ивановна.

– О, господи! – простонала я.

Вернувшись домой, мы застали там Маришу с компрессами на груди и щеках, пребывавшую в крайней степени расстройства.

– Юля молчит, и по телевизору ничего про их самолет не слышно. Я сама звонила несколько раз в аэропорт, там мне сказали, что рейс из Саратова задерживается по техническим причинам на час. Через час я позвонила еще, и мне снова сказали, что задержка продлевается на два часа. Наконец, буквально несколько минут назад я в последний раз позвонила в справочную, и меня заверили, что часа через три прибудет, а раньше даже и не ждите. Как вы думаете, это конец? Самолет уже взорван, а нам просто не хотят сообщать? Никогда не прощу себе, что не полетела с ней.

– И чем бы ты ей помогла? – спросила Инна.

– Не расстраивайся, – попыталась утешить я Маришу. – Все еще, может быть, и не так плохо. Не всегда террористы расстреливают заложников. И уж, конечно, они не смогут расстрелять всех подряд. Юлька везучая, все уладится. Вот увидишь.

– Если бы я могла чем-нибудь ей помочь! – тоскливо простонала Мариша. – Но ничего не могу сделать! А у вас какие новости?

– Я стала миллионершей, – сказала Инна. – Или в ближайшее время стану. Если меня не убьют.

– А почему тебя должны убить? – удивилась Мариша.

– Потому что Бритый, оказывается, оставил все свои деньги и прочее добро не кому-нибудь, а именно мне. А, кроме меня, на его деньги есть еще немало претендентов. Например, его мамаша.

– Да, эта убьет и глазом не моргнет, – кивнула Мариша. – Я-то уж это точно могу сказать. А кто еще претендует на деньги Бритого?

– Крученый.

Мы с Маришей удивленно уставились на Инну.

– А он с какой стати?

– Он партнер Бритого по бизнесу. Собственно говоря, он его самый лучший друг, поэтому тоже вправе рассчитывать, что та часть денег, которыми владел Бритый, из бизнеса не исчезнет.

– А бизнес-то после смерти Бритого теперь принадлежит Крученому единолично, – заметила я. – Чем не мотив для убийства? А все эти россказни, что Бритому угрожали конкуренты, оказывается, пущены только для того, чтобы направить милицию по ложному следу.

– Ты и правда не знала о завещании? – спросила Мариша у Инны.

– Нет, клянусь. Бритый весь вечер перед похищением ходил какой-то довольный и все глупо хихикал, говоря, что скоро меня ждет сюрприз. Но я и в голову не могла взять, что он имеет в виду. Думала, что он затеет какую-нибудь роскошную свадьбу. Торт там в два этажа высотой, или лимузин выпишет из Америки метров десять длиной. Ну что-нибудь в этом роде.

– Ясно, – сказала Мариша. – Ввиду всего этого я должна признать, что мы оказались в очень тяжелой ситуации. Во-первых, нам нужно выяснить все про Веронику и эти браслеты. Во-вторых, найти убийцу Бритого, а в-третьих, остаться в живых.

– И это самое важное, – рискнула добавить я.

– Чуть не забыла! – воскликнула Мариша. – Еще моих братцев ведь нужно женить! Иначе они никогда от меня не уберутся.

Не успела она это сказать, как раздался продолжительный звонок в дверь.

– Кого это нелегкая принесла? Инна, ты в глазок посмотри. Если там эта Анжелика Ивановна, дай знать, я спрячусь.

– Нет, – сказала Инна. – Там два каких-то хмыря. Рожи плоские, глаза узкие, а ноги у обоих кривые. И по крайней мере у одного из них они разной длины.

– А! – обрадовалась Мариша. – Так это братья и есть. Мои кузены. Я им на всякий случай дала твой адрес. Мало ли что.

– И ты предлагаешь их впустить? – с тревогой спросила Инна.

– Конечно, они отличные ребята, – заверила ее Мариша.

– Ладно, – тяжело вздохнула Инна. – Конечно, они такими не выглядят, но раз ты ручаешься…

Она открыла дверь.

– Входите!

Но братья что-то не торопились перешагнуть порог. Я выглянула в коридор посмотреть, в чем дело. Братья пораженно таращились на Инну, просто окаменев от восхищения.

– Да проходите же! – уже более нетерпеливо пригласила их Инна. – Что вы застыли?

Братья переглянулись, послушно прошли в дом и заметно обрадовались, увидев Маришу. Было странно наблюдать, каким контрастом выглядели эти двое рядом с рослой светлоголовой Маришей.

– Присаживайтесь, – предложила гостям Инна. – Мы сейчас.

И она утащила подруг за собой на кухню.

– Они точно твои родственники? – с большим сомнением прошептала она Марише на ухо. – Ты прости, но вы не слишком похожи. Ты уверена, что это не какие-нибудь проходимцы, выдающие себя за твоих кузенов?

– Никаких сомнений, – прошептала в ответ Мариша. – Я их знаю с младенчества. И вообще, раз в несколько лет мы видимся. Это точно они. А почему не похожи на меня? Ясно, мальчики пошли лицом не в мою тетку, сестру отца, а в своего папочку. От матери если у них что и есть, то это душевные качества.

В это время на кухне появился старший из братьев – Миша.

– Девочки, вы что тут секретничаете? – спросил он. – Если мы не вовремя, то вы так и скажите. Мариша, а что у тебя с лицом? Кошка поцарапала?

– Да, – кивнула Мариша. – Старая жирная драная кошка. Очень злобная к тому же.

– Тебе прививку сделать нужно. Вдруг она бешеная, – сказал Миша, испуганно тараща глаза.

О бешеных кошках мы ничего не знали. А Миша из кухни уходить не торопился. Он протиснулся поближе к Инне и начал что-то тихо нашептывать ей на ухо. К нашему с Маришей удивлению, Инна отнюдь не протестовала. Мало того, она ласково улыбалась своему поклоннику, увлекая его за собой в комнату.

– А кун-фу вы с братом владеете? – донесся до меня ее голос.

– Все ясно, Инна принялась обрабатывать беднягу, вербуя охранников, – сказала я. – Береги братьев, Мариша. Не успеешь оглянуться, как уведет обоих. Дядя тебе этого не простит. Не о такой невесте он мечтал для своих мальчиков, это уж точно.

Но Мариша думала о чем-то своем. Мы уже успели перекусить чем-то средним между обедом и ужином, состряпанным на скорую руку Инной. Вышло просто чудовищно, но братья уплели все за милую душу, попросили добавки и сказали, что в жизни не ели ничего вкусней. Мариша поглядывала на веселящуюся троицу и становилась с каждой минутой все мрачнее.

– Что ты такая хмурая? – пристала к ней Инна. – Смотри, твой дядя может готовиться к свадьбе. Пойду за одного из его сыновей, только еще не решила, кто лучше.

– Плевать на дядю, – пробубнила в ответ Мариша. – Я не понимаю, как ты можешь в такой момент веселиться. Я вот себе места не нахожу, все думаю, а где же Юля.

Но не успела она произнести эти слова, как за стеной послышался шум – похоже, кто-то ввалился в Юлину квартиру. Мы насторожились, кто бы это мог быть, если в справочной аэропорта нам сказали, что самолет из Саратова прилетит, если вообще прилетит, через несколько часов.

В Юлькиной квартире внезапно стало тихо. Потом послышался шорох у стены, где находилась потайная дверь, соединяющая между собой Юлину и Иннину квартиры. Вообще-то ничего потайного в ней не было. Просто раньше на месте нынешних квартир была коммуналка. Потом из двух огромных комнат получились две отдельные квартиры со всеми удобствами, а дверь в стене между ними решено было сохранить. Возле нее сейчас и шуршали.

– Эй! – послышался Юлин голос. – Вы дома?

Мы радостно взвыли и рванули на звук родного голоса.

– Ну чего вы! – отбивалась от наших объятий Юля. – Жива я, а что со мной сделается.

– Ничего себе, но ты же сказала, что ваш самолет захватили террористы! Конечно, мы волновались за тебя! Чуть с ума не сошли после твоего звонка.

– Ну вы даете! – засмеялась Юля. – Я же вам звонила, чтобы успокоить. Самолет, когда я вам звонила, уже давно освободили.

– А что же ты так задержалась? – спросила Мариша. – Мы в аэропорт раз сто звонили, все время прибытие рейса откладывалось.

– Это какие-то шутники позвонили и сообщили, что на борту нашего самолета снова террористы.

– Снова? – переспросила Инна. – Что значит – снова?

– Когда я летела в Саратов, у нас на борту действительно были террористы. А обратно – все вроде бы было в порядке, если бы не эта идиотская шутка, из-за которой капитан посадил самолет в Туле, где всех пассажиров и их багаж еще несколько раз внимательно досмотрели. А двоих подозрительных и бородатых даже высадили. Напрасно они вопили, что из Армении и что православные. Никто их даже и слушать не стал. Велели дальше поездом добираться. Но в Туле три часа продержали. Знала бы, кто те шутники, головы бы им своими руками пооткручивала.

– Юля, – нерешительно начала Мариша. – ты знаешь, это ведь мы звонили в аэропорт и предупредили, что на борту твоего самолета террористы.

– Вы?! – распахнула глаза Юля. – Вы спятили?! Зачем?!

– Мы поняли из твоего звонка, что твой самолет захвачен, – виновато сказала Инна.

– Поздно же вы спохватились, – сердито буркнула Юля. – Это по дороге в Саратов нас чуть было не захватили. Если бы не я, то и не знаю, что было бы с самолетом.

И она поведала о своих приключениях в воздухе.

– Ну и сваляли же мы дурака, – сказала я, когда Юлька закончила свой рассказ. – Если бы не наш звонок, ты бы уже несколько часов назад была дома.

– Сама виновата, нужно было толком вам все объяснить, – сказала Юля.

– Ладно, замнем… А что тебе удалось узнать у родственников Вероники? – спросила Инна.

– О! Это отдельный разговор, – многозначительно сказала Юля. – А у вас, я слышу, гости?

– Маришины братья. Очень славные, напрасно она их ругает, – с лукавой улыбкой сказала Инна. – Пошли, познакомишься!

Юля была представлена гостям, и настал черед второго брата потерять дар речи и окаменеть. Юля сделала вид, что не заметила восторга на лице парня, прошла в кресло и приступила к рассказу о своем путешествии по второму разу. Обожание на лице Саши сменилось чем-то другим. Теперь Юлей он не просто восторгался, он ее боготворил. Юля дошла в своем рассказе до того места, когда встретилась с Верой Владимировной. Тут она запнулась и нерешительно посмотрела на обоих братьев, а потом на нас троих.

– Может быть, введем их в курс дела? – нерешительно спросила она.

– Я – за, – первой проголосовала рукой Инна.

Мы с Маришей тоже решительно кивнули в знак согласия. После этого мы вкратце посвятили парней в ту историю, в которую сейчас впутались мы с Маришей, а еще раньше влипли Инна с Юлей.

– Класс! – выдохнул Саша. – Можно взглянуть на эти браслеты?

– Отчего же, – кивнула Инна и принялась в который раз выковыривать их из своей подошвы.

Парни с любопытством следили за ее действиями.

– Ты так все время и носишь их? – спросил Миша. – А не боишься?

– Нет, ничего надежней придумать не смогла, – сказала Инна. – Если до чего додумаешься, то сообщи.

Пока братья разглядывали и крутили браслеты, Юля наконец приступила к пересказу того, что ей удалось узнать от Веры Владимировны.

– А этот дом? – спросила я. – Ты узнала, где он?

– У меня есть его фотография, – кивнула Юля. – Думаю, что за несколько десятков лет он не мог так уж сильно измениться. И к тому же мы знаем, где он находится. В переулке Некрасова. По фотографии мы его легко найдем.

– Какого года издания та книжица, в которой он упоминался? – спросила Мариша.

– Не знаю, обложку и титульный лист съел внук Веры Владимировны, – сказала Юля. – Но думаю, что годов семидесятых. Потому что там делается ударение на том, что в этом доме сначала на конспиративной квартире, а после просто в квартире проживал революционер В. И. Веденякин.

– Кто такой?

– Понятия не имею, – пожала плечами Юля.

– А зачем нам бывший дом этой актрисы? – спросила Инна. – Думаешь, Вероника прячется в доме своей прапрабабки?

– Думаю, что если эта особа что-то и припрятала ценное, то начать поиски клада следует именно с ее петербургского дома, – сказала Юля.