Текст книги "Миллион под брачным ложем. Когда соблазняет женщина"

Глава 12

Но кое-что еще занятное в рассказе Усамы царапнуло слух подруг. Что там за история произошла с братом Ланы? Что приключилось с парнем? Лана считала, что она предала своего брата. Да, да, именно так. Предала родного брата из-за своей безумной любви к Алексу. Парень попал за решетку, Алекс огреб какие-то деньги. Лана окончательно обезумела, прибавив к своим мукам неразделенной любви еще и муки нечистой совести.

Впрочем, это отступление, так сказать, лирика. Главное то, что теперь несчастный парень отбывает наказание за то, что содеяли сестрица и ее любовник. Или уже не отбывает?

– Если правда то, что Алекс подставил брата Ланы, то очень может быть, что молодой человек захотел отомстить негодяю.

– А кто может знать про эту историю?

– Только Висюлькин. Он был знаком с Ланой. И наверняка слышал от нее самой или от ее соседей про брата девушки.

Висюлькина подруги решили заманить на утку с яблоками. Была у Леси такая фирменная фишка. Целую утку, а еще лучше гуся, шпигуют жаренными в гусином жиру яблоками, репчатым луком и тертыми солеными огурчиками для остроты. Ну и еще немножко моркови и корня сельдерея, исключительно для дополнительного аромата. Вся эта начинка запихивается птичке в животик, тушку зашивают и ставят в духовку. Там гусь или уточка покрывается румяной золотистой корочкой, одновременно пропитываясь изнутри чудесным ароматом печеных яблок и прочей начинки.

Гусь подругам показался слишком жирным для такого случая. Молодого, юного еще гусака им раздобыть в магазине не удалось. А покупать монстра на пять кило было многовато.

– Столько мы втроем не съедим.

– Позови еще и Усаму.

– Он мусульманин.

– И что?

– Разве мусульмане едят гусей?

– Они не едят свинину. Это я знаю точно.

– И еще рыбу. И что-то еще. Вдруг мы его позовем, а он от гуся откажется? Обидно будет. И нам, и ему.

На всякий случай Усаму было решено не звать. Итак, Висюлькин и они вдвоем – это трое. Причем Леся много съесть не сможет, она же хронически сидит на диете. Значит, пятикилограммового гуся придется съесть Кире и Висюлькину вдвоем. Кириных котов – Фантика и Фатиму – в расчет тоже не принимали. Еще не хватало пичкать животных жирной пищей. Значит, гусь достанется Кире и Висюлькину.

– Конечно, я люблю вкусно покушать, – покачала головой Кира. – Но, право, пять кило – это уж слишком!

Итак, вместо густя взяли жирную уточку.

– Не слишком ли велика? – усомнилась Кира, когда увесистая тушка улеглась на весы.

– Два килограмма – это в самый раз. Минус кости, минус жир, останется всего ничего. Осилим!

Висюлькин обещал прибыть часам к четырем. Прибыл он в шесть. Но какая ерунда. Все равно утка оказалась уже дамой в возрасте. Так что ее пришлось сначала отварить, а потом уже начинять всякой вкуснятиной и запекать. В общем, с капризной птицей подруги изрядно намучались. Но зато результат превзошел всяческие ожидания. Подруги опасались, что мясо останется жестковатым. Но оно разварилось, а яблочный сок пропитал его и предотвратил сухость.

Голодный с самого утра следователь при виде румяной утки в окружении не менее румяных печеных картофелин, плавающих в утином жиру, буквально потерял дар речи.

– Ну, девчонки, – только и сумел он из себя выдохнуть. – Ну, вы даете! Когда вы сказали про утку, я думал, вы пошутили!

И тут же, схватив вилку и нож, подсел к столу. Взгляды, которыми он одаривал уточку, были такими страстными и красноречивыми, что Кира только затаенно вздохнула. Вот бы и на нее кто-нибудь так посмотрел. Такими же голодными страждущими глазами. Но нет! Ничего похожего ей в устремленных на нее взглядах видеть до сих пор не приходилось. Может быть, начать готовить?

Между тем Висюлькин подцепил на вилку первый кусок. И положив его к себе на тарелку, принялся разглядывать с таким видом, словно не верил, что такое чудо вообще возможно на этой грешной земле. Кире стало завидно окончательно. Что же это такое? Чтобы тебя захотели, нужно быть жареной уткой, покрыться аппетитной корочкой и политься кисло-сладким соусом?

Но тут Висюлькин со счастливым стоном вцепился зубами в утку. И заработал челюстями с такой скоростью, что Кира испугалась, как бы ей не остаться голодной. Она быстро положила себе на тарелку кусок грудки. И с не убывающим энтузиазмом начала жевать мясо.

Некоторое время беседа не клеилась. Трудно интеллигентно беседовать, когда ваш рот забит едой. Так что долгое время все только ели, ели и ели. Но все когда-нибудь кончается. Вот и утка растаяла без следа. Вроде бы только что ее было много, а вот и нет ничего. Последний кусок после долгих уговоров положили на тарелку к Висюлькину. Но и он ковырял его уже нехотя, орудуя ножом и вилкой с полным соблюдением правил приличий. Первые-то кусочки он сожрал словно первобытный человек, лишь утирая выступающий жир и сок бумажной (полотняные с вышивкой и вензелями Лесе подавать под утку было жалко) салфеткой.

– Очень вкусно, – признал Висюлькин. – Ну, просто очень! Я по ресторанам не большой ходок. Времени нет. Да и денег жалко. Но когда хожу, то ни разу не пробовал ничего подобного. Леся – ты волшебница!

И Висюлькин устремил на Лесю взгляд, полный затаенной страсти. Все-таки уточка сделала свое дело! Часть страстного чувства Висюлькина, которым он воспылал к уточке, перешла и на Лесю.

Но сейчас Лесе было не до охмурения следователя. Сейчас она испытывала к нему совершенно четкий и, увы, корыстный интерес. Ей было нужно, чтобы Висюлькин поделился с ними всеми сведениями, которыми он располагал относительно брата Ланы. Разумеется, прямо ему Леся так не сказала. Она начала издалека. Но Висюлькин дураком не был. И сразу же врубился в тему.

– Так это был подкуп?! – весело воскликнул он, указывая на блюдо, где еще час назад лежала румяная уточка.

– Разумеется. И очень вкусный. Разве не так?

– Так.

– Тогда рассказывай.

– А зачем вам?

– Нужно, раз спрашиваем.

Висюлькин вздохнул. Но съеденная им утка была еще свежа в его памяти. А Висюлькин был человеком благодарным. Так что без долгих предисловий он выложил подругам все, что сам знал о деле Сивчука Владимира – младшего брата Ланы.

Надо сказать, что в семье Сивчуков психические болезни, а то и вовсе сумасшествие не было редкостью. А легкая дурнинка и вовсе встречалась почти у каждого в их роду. Например, родная мать Ланы и Владимира была плоха настолько, что свои дни закончила в психиатрической клинике, откуда ее опасались выпускать, чтобы не нанесла вреда себе и окружающим.

Бабушка рассказывала, что в их роду такая напасть поселилась после того, как ее далекая прапрабабушка отравилась неизвестными грибами, которые принесла из леса и нажарила для своей семьи. Все мужчины, отведавшие то угощение, умерли в одночасье. Женщины и девочки почему-то выжили. Но с тех пор с головой у женщин в их роду было неладно.

Лана и Вова свою маму почти не знали. Она либо лечилась в закрытых учреждениях, куда детей не пускали, либо находилась дома, но в полной прострации, напичканная успокаивающими лекарствами. Отец детей был человеком вроде бы психически нормальным. Во всяком случае, в его роду официально признанных сумасшедших не встречалось. И трудно сказать, чем он мотивировал свое нежелание уйти от больной жены и забрать с собой малолетних детей, чтобы не травмировать их хрупкую детскую психику. Может быть, он жалел бедняжку-мать. А может быть, его устраивало такое положение дел.

Отец детей любил женщин. А женщины любили его. Он частенько не приходил домой ночевать. И живи он с нормальной женщиной, то не миновать бы ему скандалов. А так одурманенная таблетками женщина даже не понимала, кто рядом с ней находится, а кто и отсутствует. И проблем с любовницами у мужчины тоже не возникало. Едва одна из них заводила разговор о свадьбе, как мужик принимал скорбное лицо и говорил:

– Милая, ну, о чем ты говоришь? Ведь я живу практически с инвалидом. Даже хуже, чем с инвалидом. Бросить ее? Господи, как у тебя только язык повернулся такое предложить! Не могу же я в самом деле оставить больную женщину на произвол судьбы. Пусть все останется как есть. Моя жена отдельно. А наша любовь тоже отдельно. Будем любить друг друга, а жена нам в этом не помеха.

Одним словом, детство у Ланы и Вовы оказалось далеко не самым счастливым. Дети были фактически предоставлены самим себе. Но если у Ланы материнская наследственность с возрастом проявлялась все ярче и ярче, девушка с каждым прожитым годом становилась все более неуравновешенной, то Вова оказался совершенно другим. Он твердо стоял на ногах. И знал, чего хочет от этой жизни. А хотел он иметь свой маленький бизнес – автослесарную мастерскую.

Высшее образование Вову не манило. И неудивительно, что вскоре после окончания училища ему пришла повестка в армию. Против ожидания Вова от службы в ужас не пришел. Явился в назначенный день в военкомат. И бодро заявил о своем желании служить где-нибудь при технике.

– Я же мастер. Зачем меня в пехоту или еще куда? Припишите меня к технике для пользы дела.

То ли Вовины слова возымели действие, то ли в армии была нехватка специалистов, но Вова оказался возле своих любимых железок. А их в армии было превеликое множество – танки, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, военные грузовики и прочее, прочее, прочее. И естественно, время от времени все они нуждались в ремонте и обслуживании. А значит, нуждались в Вове и его руках.

Одним словом, служба была Вове отнюдь не в тягость. Тем более что проходила она неподалеку от родного города. Три часа езды на электричке. Сущая ерунда. А за отличную службу начальство часто давало Вове небольшой отпуск. И на несколько дней он приезжал в родной дом, чтобы повидать горячо любимую сестренку Лану.

Свой ежемесячный отпуск Вова ждал с замиранием сердца. Он так радовался, отправляясь домой. И всякий раз сердце его сокрушенно сжималось, когда он перешагивал родной порог. Мать давно умерла. Отец жил у другой женщины. А Лана оставалась совсем одна. И Вова видел – одиночество губительно сказывается на его сестре. Так что, когда в жизни Ланы появился Алекс, вначале Вова даже обрадовался. Все-таки будет кому позаботиться о его сестренке.

Проявив удивительную для молодого человека тактичность, Вова не ездил в отпуск несколько месяцев, чтобы не мешать счастью сестры. А когда все же поехал, то ужаснулся. Состояние сестры ухудшилось настолько, что теперь даже безоглядно обожающий сестру Вова не мог не признать: перед ним настоящая сумасшедшая. Сестра нуждается в лечении. Причем незамедлительно.

Вова попытался осторожно поговорить об этом с Алексом. Но тот в ответ лишь хмыкнул и завел разговор о самом Вове. Как тому служится? Где именно он служит? Воспринимая Алекса почти как члена их семьи и желая с ним подружиться, Вова обстоятельно отвечал на вопросы Алекса. Тот остался доволен разговором. И пообещал показать Лану хорошим специалистам.

А через несколько дней после этого разговора в часть к Вове приехала сама Лана.

– Что случилось? – кинулся к ней Вова.

– Приехала тебя проведать, – капризно протянула Лана. – Что, нельзя?

Она выглядела почти нормально. И обрадованный сверх меры Вова водил сестру по всей воинской части. Это было против правил. И уж совсем точно, нельзя было вести сестру на склад оружия и боеприпасов. Но это же была Лана! Сестре захотелось взглянуть на настоящее оружие. И Вова был рад стараться.

Лана уехала. А через два дня воинская часть, в которой служил Вова, подверглась дерзкому ограблению. Был взломан склад с боеприпасами. И похищено оружие, которое там хранилось. Естественно, делу дали ход. Началось следствие. И сразу же возник вопрос, почему сигнализация не сработала. Сказали, что склад охранялся плохо. Это и позволило грабителям сделать свое черное дело и уйти с добычей.

Виновным были признаны многие. В том числе и Вова. Воинский трибунал приговорил Вову к пяти годам штрафбата. И это была еще очень и очень мягкая кара. Дело могло закончиться и вовсе скверно, так как украдена была большая партия нового оружия, которую через несколько дней должны были транспортировать в одну из горячих точек на рубежах России.

– И что? Давно это случилось?

– Приговор был озвучен два месяца назад. Или чуть больше.

Подруги разочарованно переглянулись. Значит, брат Ланы сейчас за решеткой. И даже если предположить, что ограбление воинской части – это дело рук Алекса, а Лана выступила его сообщницей и наводчицей, то все равно не ясно, кто же мог убить Алекса. Ведь на момент убийства последнего Вова находился в тюрьме. И отомстить негодяю при всем своем самом горячем желании никак не мог.

– Грустно, – произнесла Кира. – Бедный мальчик.

– Ты это про кого? – поинтересовался Висюлькин, лениво ковыряя в зубах тонкой палочкой.

– Про Вову.

– Ну… Не такой уж он и мальчик. Женат уже.

– Женат?!

Это слово подруги выкрикнули хором. До сих пор в рассказе Висюлькина фигурировала только одна женщина – сама Лана. А теперь вот выясняется, что есть еще одна особа, которая имеет веский повод, мягко говоря, быть недовольной Алексом.

Жена! Конечно, она в бешенстве! Любимый муж по вине негодяя оказался за решеткой. А вор разгуливает на свободе! Возможно, молодая женушка так разъярилась, что пошла на убийство. Оказались подруги в такой ситуации, от Алекса бы буквально мокрого места не оставили.

– А где сейчас эта женщина?

– Понятия не имею.

– А как ее зовут?

– М-м-м… Лена. Кажется, Лена.

– Кажется или точно?

– Точно. Лена.

– Уверен?

– Да. Я еще подумал, странное какое совпадение. Сестру у парня зовут Лана. А жену – Лена.

– Но как же ты не знаешь, где сейчас эта Лена! – посетовала Кира.

– Вот так и не знаю. В семье Сивчуков меня интересовала исключительно Лана. С ней всегда было полно проблем. Соседи строчили на нее одно заявление за другим. А разбираться приходилось мне или ребятам из отделения. С ее же братом у нас особых проблем не было. Поэтому я про него знаю совсем мало. Только то, что мне рассказывала Лана.

– А сам ты с парнем не встречался никогда? – удивилась Леся. – Так, что ли?

– Нет, не так. Виделись пару раз. Но исключительно по поводу Ланы. Парень приходил к нам в отделение просить за сестру. О супруге самого Вовы у нас разговор никогда не заходил. Говорю же, о ней я узнал от Ланы. А она неохотно говорила про родственницу.

– Почему? Было что скрывать?

– Нет. Не думаю. Просто Лана не считала ту достойным объектом для разговора.

– Как это?

– Насколько я понял, Лена не была ни моделью, ни красавицей. Больших денег или богатых родителей у девушки тоже не было. Поэтому Лана не скрывала, что считает брак своего брата неудачным. Дескать, если уж женился, то хотя бы на девушке с квартирой, чтобы переселиться к ней и освободить жилплощадь для сестры. А Вова женился на иногородней. Того и гляди супруга могла поселиться на законных основаниях вместе с мужем. Отсюда и неприязнь Ланы к золовке.

– Значит, молодые жили отдельно?

– Верно.

– Снимали квартиру? Комнату?

– Наверное. Говорю же вам, я не знаю подробностей. Я даже не уверен, что Лана участвовала в ограблении воинской части своего брата. Это всего лишь мои личные догадки. А сама Лана плакалась на злую долю, которая преследует ее и брата. Вот и все.

Однако подруги уже уцепились за эту версию. Лена просто должна была отомстить подлому Алексу, нечестному человеку, вору, который украл вместе с этим ружьем и ее счастье! И ее можно понять.

Искать следы неведомой им Елены Сивчук подруги отправились в часть, где служил Вова. На квартире у Ланы в этом смысле было совершенно глухо. Опечатанная в день смерти хозяйки дверь оставалась в том же виде. Никто не приходил. Никто не посягал на целостность печатей. Да и вообще, так как Лана никогда не приглашала к себе в дом жену брата, искать последнюю там было бессмысленно.

В воинской части, оказывается, хорошо помнили Вову. Да и как было его забыть после той громкой истории с ограблением воинского склада с оружием.

– Только «калашей» тогда у нас свистнули на целую роту. И еще гранаты и даже два миномета увезли. Как только сумели! Наверное, грузовиком вывезли!

Именно это обстоятельство и вызвало у судей самое большее подозрение в том, что преступление не обошлось без соучастия кого-то из воинской части. Под подозрение попали все. И хотя подозреваемые клялись, что склад они не грабили, а тихо и мирно, по обыкновению, дрыхли, выпив самогона в соседней деревне, никто им не поверил. И обычное пьянство пошло по статье «преступная халатность», повлекшее за собой утерю воинского оружия. А это была уже совсем другая песня. В прежние времена за это могли и расстрелять.

– Это сейчас все добренькие, – покачал головой пожилой прапорщик. – А я еще помню, когда за такое к стенке ставили. И никто даже следствия не проводил. Доверили тебе оружие, ты его проворонил, изволь отвечать.

– Но как же все-таки получилось, что склад совсем не охранялся?

– Охранялся. Почему же не охранялся? Конечно, охранялся! Как же без этого?

– Но ведь не помогло!

– А как могло помочь, если охранники всю ночь пьяные дрыхли?

– Что? Все?

– Поголовно! Вроде бы потом эксперты в самогоне на дне стаканов сильное снотворное нашли. Да что толку? Сказали, что сами провинившиеся снотворное и добавили. Чтобы пойло круче забирало.

– А они что? Согласились?

– А их никто и не спрашивал особо. Записали, что было снотворное. И что после первой же кружки все, кто пил, попадали замертво. А наутро проснулись, ничего не помня.

Леся задумалась. Что-то ей эта ситуация напоминала. Ведь она точно так же выпила вина со снотворным, которое любезно предложил ей Алекс, и вырубилась. А наутро тоже ничего не помнила. Что это? Простое совпадение или нечто большее? Ведь если предположить, что Лана помогла Алексу ограбить склад воинской части, то и снотворное могло быть то же самое. Из арсенала Алекса.

И еще его интерес к российскому оружию! В частности, к тем самым автоматам системы Калашникова. А ведь в Интернете Алекс лазил по сайтам, посвященным именно этому виду оружия.

Итак, у подруг появился еще один штришок, чтобы заподозрить Алекса в причастности к ограблению воинской части. Мутный он был человек. Где появлялась возможность украсть, он ничем не брезговал. Да все как по-крупному орудовал. У Герды не сто рублей выманил, а сразу полмиллиона зелененьких. Тут не один патрон свистнул, а сразу весь склад вывез. А всем известно, где крупный куш, там и крупные неприятности.

– Вот Алекс и схлопотал по полной программе.

Адреса Елены Сивчук в воинской части ни у кого не оказалось. Подруги приуныли. Напрасно при-ехали в такую даль. Но тут им неожиданно помог все тот же пожилой прапорщик.

– Ничего не узнали? – сочувственно покачал он своей круглой и коротко стриженной головой с уже седеющими висками. – Жаль мне вас. А вы вот что! Вы у шоферов у наших поспрашивайте.

– У шоферов?

– Они у нас иногда, когда в город едут, наших отпускников подбрасывают. И Вовку небось кто-то из них возил. Вовку на побывку домой часто отпускали. Как же, отличником у нас числился! И мастер он, вы не поверите, золотые руки!

– Почему же не поверим?

– Молод больно. Многого еще не знает, а чутьем каким-то выезжает. Иной раз смотрю, ведь наобум он гайку закрутил. А все заработало, мотор заурчал, и пошло, и поехало!

Прапорщик сам пошел с подругами по части. И лично нашел и расспросил всех шоферов. Впрочем, всех и не пришлось. Уже третий солдат признался, что возил Вовку по двум адресам. К сестре. И в центр города, где у Вовки жила жена.

– Ты ее видел?

– А как же! Вовка меня всякий раз наверх к себе приглашал. И жена его пирогами меня угощала. Ясное дело, для мужа пекла. Но и мне десяточек за услугу всегда отсыпала!

– Выходит, хорошая жена?

– А то! – кивнул солдат и, поглядев на Лесю, бесхитростно прибавил: – На вас немного похожая. Симпатичная.

Леся зарделась от похвалы. А Кира насупилась. Что происходит в последнее время? Почему это Леся симпатичная, а она нет? Потому что Леся вкусно готовит? Но ведь Кира умеет варить кофе! И потом, вот этот-то солдат откуда знает, кто из двух подруг умеет готовить, а кто – нет? Чует, что ли? И вообще, что за гады эти мужики? Им бы лишь все только жрать и жрать! Нет бы о духовном подумать!

Но тут Кира внезапно вспомнила Лесины тефтели с грибной начинкой, плавающие в сметанной подливке. И рот ее помимо воли сам наполнился слюной. И еще в желудке так противно заурчало, что теперь Кира не могла думать ни о чем другом, кроме, пожалуй, свиной отбивной на косточке, обвязанной розовым бумажным бантиком, чтобы не запачкать пальцы об эту самую косточку. И еще о груде жареной картошки соломкой, которую Леся всегда подавала к мясу.

– А у вас тут можно покушать? – помимо воли вырвалось у нее.

Но прапорщик совсем не удивился.

– А как же? – произнес он. – Не советские времена. Кроме солдатской столовой у нас еще и буфет имеется. Там очень неплохо готовят.

– Только для офицеров?

– Почему же? Для всех. У кого из солдат деньги имеются, те тоже там питаются.

Прапорщик не обманул. В буфете подруг встретил аромат жареного лука с картошкой и рыбной солянки. Именно эти два блюда и подавались сегодня. А вот котлетам было далеко до Лесиных. Конечно, в котлеты иногда добавляют для мягкости размоченную в молоке булочку. Но все же и мясо там тоже должно быть. А его что-то не было. Один запах. Такой вот кулинарный фокус. Запах был, а мяса не было.

Да и в рыбной солянке плавало слишком мало благородной рыбы. Все больше соленая разваренная горбуша и окунь. Но в целом получилось очень неплохо. И подруги с удовольствием умяли комплексный обед, заплатив за него всего по пятьдесят рублей. Ну а, с другой стороны, чего они хотели за полтинник? В городе на такие деньги уже и шаурму не купишь. А тут целый обед с компотом на десерт. Чисто, вкусно и свежо.

Подруги удовлетворенно вздохнули, прислушиваясь, как их организмы переваривают попавшую туда еду. И отправились на поклон к начальнику части, чтобы выпросить у него того парнишку-солдата, который признался, что возил Вовку в город. И даже завозил к дому его жены.