Текст книги "Перед смертью не накрасишься"

Эрика так злобно уставилась на Оксану, что той в один момент даже показалось, что женщина накинется на нее с кулаками. Но нет, пронесло. Эрика ограничилась тем, что злобно прошептала:

– А ты молодец! Что же, признаю, я тебя недооценила. Ладно, пусть будет по-твоему. Работай, раз это для тебя так важно. А я буду петь своему мужу дифирамбы в твою честь. Но учти, если ты раскроешь рот, то я тебе такую подлянку подкину, что мало не покажется. У тебя ведь, дорогуша, тоже, кажется, муж имеется?

Муж у Оксаны был, и очень ревнивый. Так что Оксана заверила Эрику, что с ее стороны подвоха не будет. И эту договоренность обе женщины свято исполняли. Со стороны могло показаться, что обе женщины – лучшие подруги. Оксана при случае говорила Владимиру Ивановичу, как восхищается его супругой, ее красотой и характером.

А Эрика… Что говорила Эрика своему мужу про его секретаршу, не известно, но со следующего месяца Оксана стала получать на десять процентов больше. И ежеквартальные премии, которые прежде, бывало, частенько обходили стороной, теперь регулярно числились напротив ее фамилии в ведомости.

– Но хотя мы с Эрикой и поладили, все равно я считаю, что душа у нее подлая. И сама она тоже подлая. Такие люди при случае никогда не упустят возможности сделать гадость близким. Знаете, что я подумала, когда к нам пришли из милиции и сказали, что Эрика убита?

– Что?

– Честное слово, я подумала, что наконец-то нашелся человек, который решил покончить с этой змеюкой!

– И на кого ты подумала? На мужа?

– Нет! – судорожно замотала головой Оксана. – Что вы! Владимир Иванович… Он такой человек! Он бы не смог!

– А если она его очень допекла?

– Все равно нет! Он бы мучился, но продолжал бы с ней жить. Максимум – отделился бы от нее. Переехал в другую квартиру, но убить… Нет, он бы не смог.

– Но ведь ты сказала, что он давно ее не любил.

– Ну и что же? Все равно она была его женой. И знаете… Иногда мне даже казалось, что она имеет над ним какую-то власть!

– Власть?

– Да! Не такую, как обычная жена над своим мужем. А другую власть! Особенную!

– Как это? – заинтересовались подруги. – Расскажи подробнее.

– Ну, это всего однажды было. Если, конечно, не считать случая со мной, когда Эрика добилась для меня повышения зарплаты и выплаты премий. Но и то тут я не уверена, что это ее заслуга. Возможно, Владимир Иванович сам меня оценил. Испытательный срок у меня давно кончился, вот он и повысил мне зарплату.

Наивности Оксаны оставалось только умиляться. Испытательный срок у нее кончился давно, а зарплату повысили сейчас. Если бы Владимир Иванович хотел поощрить сотрудника, то и зарплату бы поднял своевременно. А не стал бы дожидаться, пока ему об этом намекнет супруга.

– И еще случай был, когда к нам в офис один клиент пришел. Владимир Иванович очень ему рад был. Сказал, что выгодный клиент. И я знала, что он очень хочет заполучить этого клиента. Речь шла о расчистке целого речного русла. Там работы было на годы вперед! И тут заявилась Эрика, послушала, послушала, да и сказала мужу, чтобы он этого клиента не брал.

– И что?

– Они поспорили. Мне не слышно было, о чем они говорили. Только факт остается фактом, тому клиенту указали на дверь. А ведь сначала Владимир Иванович чуть ли не ковры ему под ноги стелил. А с женой поговорил, и до свиданья! Ни ковров тебе, ни самого Терещенко!

– Но почему?

– Эрика сказала мужу, что этот человек проходимец и мошенник.

– И он ей поверил?

– Выходит, поверил, раз указал клиенту на дверь.

В этот момент Оксана взглянула на свои наручные часики в золотой оправе, ойкнула и заторопилась обратно в офис.

– Владимир Иванович вернется и будет сердиться, что меня нет на рабочем месте.

– Железный человек – ваш Владимир Иванович. Все-таки жену потерял. Любил он ее там или ненавидел, а сколько лет знать человека и потерять в одночасье.

– Владимир Иванович говорил, что они с Эрикой еще вместе в детский сад ходили, – уже вставая, заметила Оксана. – Она и там была самой высокой и красивой девочкой. Ну а Владимир Иванович, как был от горшка два вершка, таким и остался.

Оксана ушла, а подруги не торопились. Проведенной беседой в общем и целом они остались довольны. В прошлом у покойной Эрики и ее мужа было много общего. Детский сад, школа. Потом Владимир Иванович подался в большой город следом за любимой девушкой. Многого тут добился. И добился также и руки своей возлюбленной.

Оставался лишь один вопрос: откуда прибыла в Питер эта парочка? И что было в их прошлом такого, что давало Эрике непонятную власть над своим богатым мужем?

Глава 5

Следующим пунктом на пути подруг стала квартира покойной Эрики и ее мужа. Подруги рассчитывали, что в связи с предстоящими похоронами тут соберется уйма народу. И не ошиблись. Народу в самом деле было много. Подруги вначале даже растерялись. Кто все эти люди? Оказалось, что родственники покойной, прибывшие из маленького городка Уранска.

Нетрудно предположить, в честь чего был назван этот городок. Все его жители напрямую зависели от производства обогащенного урана, который вырабатывал местный научный центр и производственный комбинат, находящийся при нем. Зарплаты там были очень высокие. И вся жизнь в маленьком городке зависела от того, удалось ли кому-нибудь из членов семьи пристроиться, так сказать, к урановой жиле.

Если да, если кто-то из членов семьи работал на урановом производстве, то семья, принеся в жертву одного из своих членов, в остальном процветала. У семьи были дополнительные продовольственные пайки, бесплатные путевки на отдых и прочие привилегии жизни, включая всевозможные доплаты и надбавки.

Если же нет, то люди считали себя просто обманутыми. Ведь жили они на тех же зараженных радиацией землях, пили ту же отравленную воду и дышали тем же ядовитым воздухом. Но при этом не получали за свои страдания никакой материальной компенсации.

Семье Эрики повезло. Ее отец работал на комбинате и даже занимал там какой-то пост. Не слишком большой, но достаточный, чтобы вся его большая семья ни в чем не нуждалась. Эрика с малолетства прочно усвоила, что мир делится на две категории. Тем, кому повезло и кто имеет хорошие доходы. И тем, кому не повезло и кто вынужден бедствовать и выкручиваться в жизни как может.

Но когда Эрике исполнилось шестнадцать, над семьей грянул гром. Отец и кормилец, никогда не жаловавшийся на здоровье, внезапно попал в больницу. И ровно через семь дней его уже не стало.

– Вам еще повезло, – твердили врачи осунувшимся от горя жене и дочери. – Другие годами мучаются. А ваш за несколько дней на тот свет убрался. Уникальный случай!

Но Эрике от этого не было радости. Меньше всего ее волновало, мучился ее отец перед смертью или умер легко. Ее волновало, в чем она теперь пойдет на выпускной вечер в школе. Отец обещал ей купить шикарное платье в райцентре. Дескать, уже сговорился там с одной продавщицей, та обещала ему нечто уникальное из Германии. Но Эрика чувствовала, что теперь платье накроется для нее медным тазом.

Как она чувствовала, так и получилось. Платья она не получила. Вернее, ей купили омерзительно длинное черное и с наглухо закрытым воротом. Будь оно открытым и на бретельках, Эрика бы с ним еще смирилась. Но это уродство! Ни за что не наденет такую гадость на выпускной! И вздыхая, Эрика вооружилась ножницами и иголкой с ниткой. Она и раньше неплохо успевала на уроках домоводства. А теперь, словно чувствуя, что от этого платья зависит ее судьба, шила с азартом и даже каким-то остервенением.

Ну и пусть платье черное! Пусть! Все равно именно на нее будут устремлены взоры всех их мальчишек, а также из параллельного класса! Именно на нее будут глазеть и ею восхищаться! Впрочем, Эрика знала, о чем говорит. В свои шестнадцать лет она уже выиграла все возможные областные конкурсы красоты и по справедливости считалась красивейшей девочкой в школе.

У Эрики была отличная фигура – тонкая талия и неожиданно полная при этом грудь. А еще ее украшала копна пышных рыжеватых волос. При ослепительно белой, словно перламутровой, коже Эрика была великолепна даже без всякого макияжа.

Платье произвело настоящий фурор. Завуч при виде выпускницы с оголенными плечами и практически голой грудью, едва прикрытой тонким гипюром, кашлянула в кулачок. Классная руководительница побледнела, а директор, наоборот, побагровел, когда Эрика прошлась перед ними. Платье доходило ей до щиколоток, но по бокам разрезы доходили почти до самого верха бедра. И когда Эрика шла, то ее ноги были видны всем. Колготки и нижнее белье Эрика сознательно не надела. И взоры всех присутствующих мужчин были прикованы исключительно к ее персоне.

– Бесстыдница! – прошептала Нина Федоровна, их классная руководительница.

Впрочем, прошептала тихо, одними губами. Не хотела устраивать скандал и разбор полетов на празднике.

– Девочка просто переволновалась, – попыталась оправдать она первую красавицу школы. – Экзамены. Стресс. А тут еще и смерть отца! Есть от чего девочке потерять голову!

Если у директора и было другое мнение относительно поведения его самой красивой выпускницы, то он держал его при себе. На выпускной вечер приехали журналисты из местной газеты. И на следующий день фотографии с полуобнаженной Эрикой украсили собой развороты всех газет.

– Шалава! – кричала на нее бабка. – Да в мою молодость, если бы девка прилюдно свои сиськи выкатила, ее бы в сортир окунули, а потом голой из деревни выгнали! Срамница!

– Всю семью опозорила! – рыдала мать. – Вот уж точно, беда одна не приходит. Не успели отца похоронить, а тут такое… Что у тебя там следующим пунктом? Развратничать начнешь? Ребенка нам в подоле притащишь! Утоплю! Своими руками задушу!

После этого Эрике и пришла в голову мысль свалить из родного городка. И она уехала. Долгое время от нее не было никаких известий. Ни хороших, ни плохих. А потом вдруг новость: Эрика выходит замуж. Да не за кого-нибудь, а за хорошо и матери, и бабке известного Владика – Владимира Бубенцова.

Да и Владик теперь далеко не прост. От маленького, неуверенного в себе прыщавого мальчика, каким он покидал родной Уранск, не осталось и следа! Собственную фирму в Питере имеет. Машины, загородный дом. Три раза в год отдыхает на курортах. Одним словом, не жених, а сказка!

С тех пор отношение у родных к блудной дочери совершенно поменялось. Будучи одинокой и свободной, она была родне в тягость, напрягала их и заставляла себя сторониться. А вот став обеспеченной замужней дамой, неожиданно вызвала к себе интерес всей родни. Ее хотели видеть. К ней хотели приезжать в гости. Ее звали к себе. Но Эрика и сама не ездила в родной город, и к себе не звала.

Так что ее похороны стали для родни единственной возможностью взглянуть, как жила их Эрика. И уж, конечно, они своего шанса не упустили.

– Едва Владик нам позвонил и рассказал, что случилось, мы в ту же минуту все собрались и прилетели.

Билеты на самолет родственникам покойной жены оплатил все тот же Владимир Иванович. Он, в отличие от жены, никогда связей с родным городком не терял. Своего отца и мать навещал регулярно. И так же регулярно поступала им от него материальная помощь в виде денежных переводов и других подарков.

– Золотой мальчик! – восхищалась теперь мать Эрики.

– Брыльянт! – вторила бабка.

– А как родителей любит!

– Каждый праздник им деньги шлет. Не считая тех, что ежемесячно высылает.

Мать с бабкой еще долго бы восхищались мужем дочери и его преданностью родне, но Кира их перебила:

– Скажите, а чем занималась Эрика до тех пор, пока Владимир Иванович не сделал ей предложение?

Вот тут-то подруги и поняли, что своим вопросом попали точно в цель. Пока еще было не совсем ясно, в какую именно. Но в цель они угодили. И мать, и бабка прямо позеленели при этом вопросе. Потом глаза у них быстро-быстро забегали. И на лице у них читалась одна-единственная паническая мысль: что бы такое соврать? Толком врать ни та ни другая были не приучены. И поэтому у них получилось очень неумело.

– Работала. На заводе, кажется.

– Да что ты такое говоришь, мама? На каком заводе? С такой-то красотой? В ресторане Эрика работала. Официанткой!

– Скажешь тоже, официанткой! Пела она! Певица у нас Эрика была. Там ее Владик и увидел. Спустя столько-то лет, а ретивое в нем взыграло! Он прямо там на сцене Эрике нашей предложение и сделал.

Одним словом, мать и бабка нафантазировали тут целый воз и маленькую тележку былей и небылиц про свою покойную дочь и внучку. Оставалось только изумляться тому, как хорошо работала голова у бабки, которой было уже сильно за восемьдесят. Видимо, не всем климат Уранска был вреден. Кое-кому он пошел на пользу, буквально законсервировав старуху.

Подруги поняли из их рассказов лишь то, что в Питере дела у Эрики шли совсем неважно. Красавиц тут и своих хватало. И той любви и обожания, к которому привыкла Эрика у себя на родине, в большом городе она не встретила. Наверное, жила на съемной квартире, питалась крайне скромно, все свободные средства пуская на приобретение модных красивых шмоток, косметики и украшений.

Вот только подробности этого периода жизни Эрики оставались для подруг тайной за семью печатями. У кого бы узнать о том, как жила Эрика эти годы? Как, а главное, с кем? Ведь должны же быть у нее друзья и подруги. Возможно, они смогут рассказать о том, что за враг был у Эрики. Враг настолько страшный, что он отважился даже на убийство.

– Ведь мы не можем с точностью утверждать, что именно произошло в салоне Борисыча, – рассуждала Леся. – С одной стороны, вроде бы все складывается против владельца салона. А с другой стороны, владельцев-то двое.

– Да и как ни крути, а только умерли-то совсем не они, а Эрика. Выходит, она пострадала больше всех!

– Не скажи. Борисычу и Гошику тоже несладко придется. Следствие, дознание и все такое. Возможно, им придется закрыть свой салон.

– Но все равно они остались живы! Один салон, может быть, они и закроют, зато другой откроют. А вот для Эрики отныне все кончено.

– Она могла быть случайной жертвой. Преступнику было нужно, чтобы кто-то отравился ампулой в салоне Борисыча. Им стала Эрика.

– Возможно, что ей просто не повезло. А если нет? Если ее убрали сознательно?

– Кто? Обожающий ее муж?

– Не так уж он ее и обожал. Ты же помнишь, что сказала на этот счет его секретарша.

– Муж Эрику обожал! Еще как обожал! Иначе не женился бы на ней спустя столько лет. И не прожил бы с ней в браке целых десять лет.

– Он просто терпел.

– Не бывает таких терпеливых людей! Муж Эрику обожал! А Оксане просто обидно было это признать. Ее-то собственный муж дышит к ней гораздо ровнее.

– Но Эрика…

– Да что ты заладила! Эрика, Эрика! Да, ее убили! Но убили в салоне Борисыча! А это значит, что убийца должен был туда проникнуть. Вот с этого и надо начинать!

– С чего?

– С расследования всех этих странностей и непонятностей, которые произошли в салоне Борисыча. Уверена, что это была лишь оправа, фон для главного преступления – убийства Эрики. Это и стало завершающим штрихом, гвоздем в крышку гроба!

И напрасно Кира пыталась вразумить подругу, повторяя, что в ее окружении и нужно искать убийцу. Леся стояла на своем. И доказывала, что убийцу следует искать среди тех, кто работает в салоне. И начать, разумеется, следует с его владельцев.

– Поехали к ним прямо сейчас.

– Как? А наша собственная работа? – возмутилась в ответ Кира. – И так целый день прошлялись по своим, вернее, по Жанкиным делам. Нужно хоть к вечеру заглянуть в офис.

В офисе у подруг был полный порядок. Фирма «Орион» прочно держалась на плаву вот уже много лет. Конечно, сейчас, зимой, в делах было затишье. Основной наплыв клиентов, жаждущих отправиться в тур, не начался. В феврале если спрос и возрастает, то на короткие двух– и трехдневные путевки в ближнее зарубежье или пансионаты и дома отдыха Карельского перешейка.

Девочки, занимающиеся делами в туристической фирме «Орион» – детище Киры и Леси, – удивились при виде входящих в дверь хозяек.

– Ой! А чего это вы? Мы уж думали, что вы сегодня так и не появитесь.

– Зря надеялись, – отозвалась Леся, которая была не в лучшем расположении духа. – Мы тут. И раньше положенного времени смыться с работы вам не удастся.

Девочки переглянулись, но возразить хозяйке не решились.

– Ты чего? – шепотом обратилась Кира к подруге. – Зачем ты девчонок обидела? Они хорошо работают. И никуда раньше времени не убегают.

– Сама не знаю, что на меня нашло. Как-то все вокруг нас с этим расследованием не ладится. Подозреваемых ни одного. И вообще…

Леся хотела сказать, что с самого начала у нее не лежала душа к этому делу, но не стала. Зачем огорчать Киру еще больше? Пусть думает, что Леся получает удовольствие от расследования. Тем временем добрая Кира, стремясь загладить резкость Леси, сама отпустила девочек с работы пораньше. Клиентов действительно было немного.

– Если все останется по-прежнему, то мы с тобой пойдем по миру.

– Не преувеличивай. Зимой у нас всегда застой в делах.

– Но уже почти весна! А к этому времени клиенты пробуждались. Этой зимой было практически пусто! Мы еле наскребали на оплату коммунальных услуг.

– Нам пришлось, помню, влезть в наши подкожные жировые отложения!

Имелось в виду несколько банковских счетов, которые пришлось распотрошить подругам, чтобы как-то свести концы с концами. Конечно, это было очень печально, но, с другой стороны, отнюдь не смертельно.

– Так думай, что нам делать! – требовала Леся у подруги.

– Делать? А что делать? Замуж нужно идти. Тогда и голова о делах болеть не будет.

– Почему это? – удивилась Леся.

– Во-первых, будет полно других проблем. А во-вторых, возможно, попадется муж богатый или, во всяком случае, предприимчивый. Он и возьмет на себя руководство бизнесом.

– Чей муж?

– Твой или… мой. Или наши мужья.

– Ты что? С ума сошла? Ты хочешь передать бизнес какому-то там идиоту? Да ты хоть помнишь, как мы начинали? Крохотная комнатка и ноль помощников! Все сами делали! И в банк, и в консульства, и вообще всюду! А теперь посмотри, у нас офис из трех полноценных помещений. Четверо сотрудников плюс бухгалтер. И ты хочешь все это отдать какому-то идиоту?

– Не отдать, а поручить толковому мужу управлять делом.

– Ни за что! – твердо заявила Леся. – Так и знай, что я против!

Настроение у Леси не исправилось до самого вечера. И лишь после того, как они вернулись домой в свой Чудный Уголок, она несколько приободрилась духом. Возле дверей их встречали – Фантик и Фатима. Они столь явно демонстрировали свою радость и счастье по поводу прихода хозяек, что девушки даже заподозрили неладное.

– А ну? Признавайтесь, где вы тут набедокурили?

Кошки отвели глаза и одновременно шмыгнули в приоткрытую дверь соседней комнаты. Оттуда раздавались какие-то странные звуки. Не то пение, не то стоны. Можно было предположить, что в дом забрались чужие. Вот только чужие не ходили по территории Чудного Уголка. В поселке все подчинялось строжайшей дисциплине, которую ввел в правило глава поселка – Таракан.

Свою кличку милейший старикан получил за торчащие усы и сухие конечности. А также за быстроту реакции, которая у него ничуть не притупилась, несмотря на годы службы в военной разведке. Выправка у Таракана до сих пор была армейская. И понятия тоже. Он твердо знал, что хорошо, а что плохо. И все, на его взгляд, плохое безжалостно изгонялось из их Чудного Уголка.

Так, например, чужим было решительно невозможно проникнуть ни в один из коттеджей. Его бы обязательно засекла охрана, камеры наблюдения или сам Таракан, который, помимо всех своих достоинств, обладал еще и феноменальной для мужчины интуицией. И несмотря на свой преклонный возраст, неустанно патрулировал территорию поселка.

Поэтому подруги почти без страха, с одним лишь любопытством заглянули в приоткрытую дверь своей гостиной и обрадованно закричали:

– Лисица! Привет! Как ты кстати!

Худощавый молодой человек повернулся к ним, и его лицо досадливо перекосилось.

– Тсс! – прошипел он. – Не кричите! Услышит!

– Кто? Мы в доме одни.

– Это вы так думаете, – мрачно произнес Лисица. – А между прочим, у вас гости.

– Гости?

У подруг еще была слабая надежда, что Лисица имеет в виду самого себя, но надежда эта улетучилась следом за его словами:

– Вернее, не гости, а гостья.

Уж он сам гостьей точно не мог быть. С его-то бородой, которую Лисица вдруг надумал отращивать. Борода не желала расти как полагается. Завивалась колечками и вообще росла не на всем участке лица, а как-то местами. Клочок на подбородке, клочок там, клочок сям. Подруги уже неоднократно указывали Лисице на недостатки его растительности, но он все равно не желал сбрить свою бороденку.

– Себя я люблю в любом виде и обличье, – твердил Лисица.

Подругам оставалось только изнывать от зависти. Им, чтобы хотя бы понравиться самим себе, зачастую приходилось провести целый день в бане, солярии, у косметолога, у массажистки и у парикмахера. Они наращивали ногти, улучшали цвет лица и кожи, меняя то прямые волосы на локоны, то крутые кудряшки. И ничего не помогало! Толп мужчин, готовых их любить, не наблюдалось. А что уж там говорить, если бы подруги оставили все, как есть, так сказать, в первозданном виде!

При виде развалившегося в их любимом кресле незваного гостя Леся внезапно ощутила гнев и радость одновременно. Наконец-то нашелся, на ком она сможет отыграться за свое дурное настроение.

– Посмотри на него! – вознегодовала Леся, устремляясь к Лисице и буквально выдергивая мужика из кресла. – Уселся! Сидит! Бездельничает. Ты хоть для нас ужин приготовил?

– Тсс! – жалобно сморщился Лисица. – Кстати, об ужине… Не кричите так! Разбудите!

– Кого?

– Лешенька! – раздался женский голос со второго этажа. – Кто там пришел?

Лисица втянул голову в плечи и прошептал:

– Ну вот! Разбудили!

– Кого? Кто там? Кого ты привел к нам в дом?

– Тсс! Я все объясню. Только не шумите.

– Будем шуметь. Мы дали тебе ключи от дома не для того, чтобы ты водил к нам своих знакомых. В конце концов, у тебя есть для этого своя квартира.

– Тсс! – еще раз сморщился, словно от зубной боли, Лисица. – В квартире-то как раз и вся загвоздка.

– Не заговаривай нам зубы! Кого ты привел к нам?

– Это моя тетя!

– Тетя? – оторопели подруги.

– Тетя.

– У тебя есть тетя? В смысле живая и настоящая?

– Более чем живая, – подтвердил Лисица. – И отчаянно желающая пристроить меня в жизни.

– Но ты и так хорошо пристроен. У тебя есть квартира и…

Похвалить деловую смекалку Лисицы, а также его ловкость, хитрость и изворотливость Кире не удалось. Лисица перебил ее, взмахнув в отчаянии руками:

– Ни слова о квартире! Я сказал тете, что снимаю ее! Вернее, что дела мои так плохи, что я ее даже не снимаю, а меня пустили туда пожить из милости.

– Кто?

– Один мой друг. Уехал на три года в Америку, а мне оставил свою квартиру. Присматривать.

– Ай-ай! Как нехорошо врать! Сомневаюсь, чтобы у тебя нашелся такой друг.

– Ну, приврал малость, – признался Лисица. – Но тетя моя дама пожилая. В ее памяти еще сохранились чудные годы советской власти и всеобщего равенства. Тогда такие чудеса случались. Не часто, но случались. Так что она мне поверила.

– Но зачем? Зачем ты наврал, что живешь в чужой квартире?

– Как вы не понимаете? Если бы я жил в своей собственной квартире, значит, являюсь потенциальным женихом. А раз нет, то еще вопрос, пойдет ли за меня кто-нибудь.

– Значит, тетя жаждет тебя женить? – осенило подруг.

– Ну да!

– А ты не хочешь!

– Нет. Сто раз вам уже об этом твердил. Я не хочу жениться. Не готов к супружеским отношениям.

– Но с какой стати тут мы? К нам-то ты зачем свою тетю привез?

Лисица промолчал. При этом его лицо приняло до того шкодливое выражение, что подруги мигом заподозрили неладное. И оказались совершенно правы. Лисица придумал коварный план, как усыпить брачную активность своей тетки.

– Понимаете, я сказал тете, что ее заботы совершенно излишни. Что я уже нашел невесту. И что она девушка с приданым. Живет в собственном коттедже, может приютить меня у себя. Тетя страшно обрадовалась! И тут же потребовала, чтобы я познакомил ее со своей невестой. И дал возможность проэкзаменовать ее.

Какие-то смутные догадки начали копошиться под черепушками у подруг. Но они еще не хотели верить в случившееся.

– И кто же твоя невеста? – спросила Кира у Лисицы. – Мы ее знаем?

– Конечно! Это вы и есть!

– Мы? Как мы? – ахнули подруги. – Обе?

– Я пока еще не решил, кто из вас будет невестой, – смущенно признался Лисица. – Решил оставить право выбора за вами.

– Очень любезно! – вспыхнула Леся. – А не поторопился ли ты назвать нас своими невестами? Мы тебе своего согласия на это не давали.

– Так это же понарошку!

– Понарошку?

– Ну да! Кто-нибудь из вас сыграет роль моей невесты. Старушка познакомится, убедится, что невеста у меня замечательная. И отчалит обратно в свою Винницу.

– Куда?

– Тетя приехала из Винницы.

– Это же на Украине!

– Ну да. В молодости у тети был муж, военный. Он служил в Виннице, да там и остался. Теперь тетя овдовела и всю свою нерастраченную энергию любви устремляет на своих племянников.

– И много у нее племянников?

– Я и мой брат.

– Так у тебя еще и брат есть?

Удивление подруг было вполне понятно. Они знали Лисицу уже больше двух лет, дружили с ним, тесно общались. Даже вот ключи от дома выдали и комнату исключительно в его пользование тоже выделили. Но до сих пор они знали лишь о том, что у Лисицы есть мама, которая мечтает женить его. А теперь еще и тетя откуда-то свалилась. Да из Винницы она к ним свалилась.

– А почему бы нет! – донесся до подруг голос Лисицы. – Вы поможете мне. А я пригожусь вам.

Девушки переглянулись. В принципе Лисица мог быть им очень и очень полезен. Особенно в свете нового расследования. А Лисица обладал очень широким кругом самых разнообразных знакомств. Вот они и пригодятся ему в помощи расследования дела.

– Черт с тобой! – воскликнула Леся. – Мы согласны.

– Согласны? – возликовал Лисица. – Серьезно?! О-о-о! Вы буквально спасли меня. Вы – святые! Никогда вам этого не забуду! Просите у меня теперь все, что захотите!

Судя по его бешеной радости, он не был уверен в успехе своего предприятия. И здорово трусил, как бы подруги не выдали его обман тетке. Может быть, они прогадали, так легко дав Лисице свое согласие? Может быть, нужно было еще немного его помучить?

Но в это время на лестнице раздались тяжелые шаги. И подруги поняли: что-либо менять уже поздно, к ним идет сама тетя.