Текст книги "На шпильках по джунглям"

– Господин Якоб тоже поедет с нами?

– Сегодня нет, но завтра и впоследствии собирается.

И заметив удивленнные взгляды подруг, Крис пожал плечами:

– Не один Петрес у нас заядлый охотник. Отец познакомился с Бет на охоте. Говорит, что когда увидел ее первый раз с ружьем в руке, то был покорен.

– Ничего удивительного, – вмешалась сама Беатрис. – Мне в ту пору было всего двенадцать лет, но я всадила пулю с расстояния пятьсот метров в глаз детенышу антилопы!

Хвастаться убийством ни в чем не повинного детеныша – это было гадко! Но все окружающие, казалось, не видели в поступке Беатрис ничего ужасного. Напротив, семья разразилась приветственными криками. И все стали строить планы относительно завтрашней охоты. Как без труда поняли подруги, стрелять тут умели все. И развлечение это было чем-то вполне заурядным, вроде нашего похода в лес осенью за грибами и ягодами.

– В провожатые возьмем Джона.

– Нет, он уже старик. Возьмем кого-нибудь из его сыновей. Мальчишки обучены работе с навигатором. А старик до сих пор ориентируется по солнцу. А дичь выслеживает по старинке, нюхая навоз и исследуя следы на земле.

– Ну и что? Так даже интереснее.

– Интереснее, но не всегда результативнее.

– Тебе просто хочется похвастаться перед своей подругой боевым трофеем! Кого ты надеешься подстрелить? Буйвола или сразу льва?

Подруги уже знали, что в ЮАР охота почти на всех зверей, обитающих в саванне, разрешена. Надо было заплатить определенную сумму в казну государства, и стреляй хоть буйвола, хоть даже того же льва. Суммы были по местным меркам довольно велики, черное население до недавних пор не могло себе позволить таких трат. Убийство небольшой антилопы стоило от ста до пятисот долларов. Жираф оценивался в три тысячи. Леопард в восемь. И наконец, царя зверей льва или его подругу львицу можно было застрелить всего за пятнадцать-двадцать тысяч долларов.

Учитывая, как мало этих животных осталось на всей планете, спрос на этот вид развлечения для охотников со всего мира рос из года в год.

– Обычно к нам приезжают охотники из США и Канады. Но в последние годы рост благосостояния некоторых черных лидеров стремительно увеличился. И все чаще в этой забаве участвуют сами коренные жители Южной Африки.

– А на кого будем охотиться мы?

– Все будет зависеть от случая. Повезет, застрелим леопарда. Нет, удовольствуемся простым бородавочником.

Вскоре, привлеченная шумом голосом, вниз спустилась Вера.

– Охота? – растерянно сказала она. – Я поеду на охоту? Но я не люблю охоту!

Зря она произнесла эту фразу, потому что после минутной оторопи вся эта компания заядлых убийц бросилась доказывать ей, как весело она проведет завтра свой день. И не только завтра, но и послезавтра тоже. Петрес, который также присоединился к своим родственникам, так и вовсе заявил:

– Глупо ехать на охоту всего на один день. Надо провести в саванне как минимум неделю!

Но от недели в саванне Петреса отговорили свои же. И подруги вздохнули с облегчением. Пару дней в саванне они еще переживут. Тем более что погода стоит отличная. Даже ночью они не простудятся. Надо только держаться поближе к тем охотникам, у кого будут ружья. Ну, или вовсе не отходить далеко от лагеря.

– Вы тоже получите винтовки. Поверьте, стрелять по живым мишеням – это ни с чем не сравнимое удовольствие!

Глаза Петреса сверкали таким блеском, что подругам даже стало не по себе. И третьим пунктом своей программы выживания в саванне они поставили непременное условие держаться подальше от братца Криса. Человеческие черепа, которые они видели в рабочем кабинете Петреса, упорно не давали им покоя.

День закончился очень приятно. Дегустация вин из Констанции прошла в атмосфере редкого единодушия. Семья Криса недолго обсуждала достоинства того или иного сорта вина. Очень быстро все разговоры вновь перешли на предстоящую охоту.

А после трех стаканчиков вин разных сортов языки у всех развязались. И оказалось, что каждому, даже тихоне Крису, имеется что вспомнить из своего охотничьего прошлого. Вера хмурилась и все время порывалась влезть со своими комментариями. Но подруги неизменно гасили этот ее гринписовский порыв.

– Терпи! – щипали она Верунчика. – Молчи! Они тут все помешаны на охоте. Скажешь, что ты не приемлешь этого развлечения, разочаруешь своего Криса.

И Вера молчала. Ей очень хотелось замуж в четвертый раз. И если ради этого надо немножко покататься на джипе с оружием в руках, что же, она готова. Может быть, она даже пальнет в воздух пару раз для видимости участия в общей забаве.

Оказалось, что все сборы возьмут на себя Петрес и Пэм. Они же подберут подходящую обувь и прочую экипировку для всех участников.

– Конечно, в сафари-парке есть пункт проката, но брать там вещи – это не комильфо. Лучше привезти все с собой.

– Оружие для Веры и Киры с Лесей тоже найдется. Это не проблема. У Петреса есть несколько лишних ружей. Да и у нас с Якобом найдется парочка свободных стволов, вполне пригодных для импалы или поросенка.

Общее настроение оказалось заразительным. И вот уже Кира поймала себя на мысли, что, пожалуй, подстрелить молодого самца оленя или газели – это не такой уж и великий грех. Едят же они котлеты из говядины, которая не что иное, как мясо убитых молодых бычков. И свиные ребрышки они с Лесей регулярно жарят у себя во дворе. И баранину. А уж про курочек, уточек и гусочек вообще говорить не приходится.

Так к чему сейчас им кривляться и строить из себя защитниц животных? Если вы едите мясо, то вы все равно участвуете в процессе умерщвления живого существа себе на потребу. Не все ли равно, убьют животное на бойне или оно падет красиво – среди живой природы, от пули, выпущенной охотником.

– А что будет с тушами?

Вопрос всех удивил. Оказывается, рога, шкуру и голову забирает себе сам охотник. Потом опытный таксидермист делает из них чучела или украшения для интерьера. Мясо зверя подстреливший его человек тоже может забрать с собой. Но гораздо чаще охотники, следопыты, загонщики и все прочие участвующие в охоте люди съедают мясо дочиста прямо там, на месте.

– Значит, ничего не пропадает?

– Что не съедим мы, доедят дикие или домашние собаки.

– Падальщиков в саванне хватает. Ни один кусочек мяса, даже самого тухлого, не пропадет даром.

Уяснив себе моральный аспект завтрашней прогулки, подруги немного успокоились. И хотя восторга от предстоящего развлечения не испытывали, но были согласны, что для общего развития это даже в какой-то мере полезно.

– Ну а теперь расскажите вы, – неожиданно потребовала у подруг Беатрис. – Как охотитесь вы в своей далекой России?

Охотитесь? Увы, у всех трех подруг опыт охоты был самым ничтожным. Кира один раз в своей жизни выбиралась на охоту с кем-то из своих бойфрендов. Из всей охоты ей запомнился заснеженный лес, маленькая охотничья избушка и полное отсутствие трофеев, так что все закончилось банальной пьянкой и поеданием шашлыка, увы, совсем не из кабана, а из маринованной свинины, привезенной с собой из города.

Верин опыт и вовсе сводился к походу в Зоологический музей и осмотру витрин с экспозициями сцен из мира животных и птиц. А Леся пару раз в раннем детстве видела убитых животных и птиц, которых приносил в дом ее папа. Заяц, лиса и куропатка. По сравнению с обитателями африканского буша и саванны, добыча более чем жалкая. Хотя на выслеживание и погоню за тем же зайцем отец Леси потратил не одну неделю.

– Но ведь у вас же в лесах водятся свирепые бурые медведи.

– И волки.

– И другие звери!

Да, один раз подруги ели студень из ног лося. Мясо показалось им удивительно похожим на говяжье. А раз так, какой смысл таскаться по лесу, если можно купить куда более дешевый аналог на рынке?

– А насчет медведей и волков даже не знаю, что вам и сказать. Наверное, где-то далеко в Сибири эти животные и остались. А там, где живем мы, про медведей не слышали уже не одну сотню лет.

Поняв, что с подругами каши, что называется, не сваришь, Крис и его мачеха вновь переключились на свои собственные байки. Затем к ним присоединился приехавший брат Беатрис – Томас. И весело объяснил подругам:

– Основная проблема на охоте – это когда вы нос к носу сталкиваетесь с буйволом, а в руках у вас всего лишь мелкашка, пригодная для стрельбы по мелкой дичи. Дробью буйвола не остановить.

Так как к этому времени дегустация уже шла полным ходом, девушки лишь рукой махнули в ответ. Связываться с буйволом они и не собирались. Но если другие подстрелят какого-нибудь дикого козла или свинью, почему бы и не попробовать их мяса?

Глава 5

Однако уже на следующий день подругам пришлось пожалеть о том, что они дали втянуть себя в эту авантюру. До охотничьего лагеря, места в котором зарезервировала для всей компании Беатрис с мужем, добрались ближе к полудню, несмотря на то что выехали еще на рассвете.

И сразу же после легкого перекуса было решено осмотреть места будущей охоты и, если повезет, подстрелить кого-нибудь к ужину.

К удивлению подруг, почти смирившихся с тем, что пару дней им придется перекантоваться в спартанских условиях, где-нибудь в палатке, а в лучшем случае в хижине, условия для их проживания в самом лагере охотников были поистине царскими.

Да, конечно, охотничий лагерь состоял из хижин, но что это были за хижины! В каждой два или даже три просторных помещения, спальни, джакузи, сауна. Перед домом небольшой садик, в котором щебетали разноцветные птички и резвились хорошенькие обезьянки и другие мелкие животные.

– Какая прелесть! Пожалуй, я бы осталась тут!

Но остаться в лагере было разрешено одной лишь Вере. Да и то лишь потому, что она с ее ногой слишком уж задерживала передвижение всех остальных охотников. Подругам предстояло отправиться на охоту вместе с другими.

– Идите, идите, да не упустите добычу, – напутствовала их Верунчик, которая уже нежно простилась со своим женихом и оставалась кайфовать под кондиционером, в комнате с огромным плазменным телевизором и сорока спутниковыми каналами.

Интернет и все прочие радости современной жизни тут также имелись. Пожалуй, знай об этом подруги раньше, они бы тоже постарались получить какие-нибудь нетяжелые увечья. Но они подумали об этой возможности слишком поздно. Остальные уже ждали их возле джипов.

В джипе кроме подруг оказались еще водитель, следопыт и Петрес.

– Отец и Бет поедут следом за нами. А в последней машине едут Крис с Томасом и Пэм. Ну, и сопровождающие их сотрудники парка.

Как поняли подруги, дичь им предстояло завалить из засады.

– Мы займем укрытие с подветренной стороны. Загонщики обойдут стадо антилоп и погонят зверей на нас. И тут уж наша задача подстрелить хотя бы одно животное.

– Думаешь, нам это удастся?

– Не хочу остаться голодным сегодня вечером!

Конечно, никто голодным бы не остался. В лагере холодильник был забит охотничьими трофеями других гостей сафари-парка. Но Петрес уверил подруг, что убитая своими руками дичь имеет совсем иной вкус, чем купленная или добытая другим охотником.

– Ничего хитрого в такой охоте нет, – поучал он подруг. – За вас все сделают служители парка. Вы должны лежать совершенно тихо. Без моей команды не стреляйте. Первый выстрел сделаю я, потом можете начать палить и вы тоже.

Впрочем, Петрес не скрывал своего снисходительного отношения к возможностям подруг.

– Вряд ли вам удастся хотя бы ранить зверя. Но я рядом с вами, без ужина вы не останетесь!

Вопреки уверениям Петреса лежать в засаде пришлось долго. И хотя шалаш был устроен таким образом, что все находящиеся в нем люди были закрыты от прямых солнечных лучей, все равно было душно и жарко. Подруги изрядно пропотели. А уж от Петреса и африканского охотника, который был выделен им в качестве сопровождающего, разило потом так, что девушки опасались, как бы этот запах не выдал антилопам и другим животным их местонахождение.

Впрочем, за себя подруги тоже беспокоились.

– Если эти антилопы не поторопятся появиться в ближайшие полчаса, можете поджарить вместо антилопы меня, – прошептала Леся на ухо подруге.

– Что касается меня, то я уже почти зажарилась.

– Могли бы и тут кондиционер поставить.

– Ага. И еще раскладные кровати вместо этих тюфяков!

В шалаше, который стоял прямо на утрамбованной земле, были положены соломенные матрасы, которые изрядно примялись и почти совершенно утратили свое функциональное назначение – смягчать опору для коленей и локтей охотников.

Деревья, под которыми было устроено укрытие, давали тень. Но ее одной было мало, чтобы спастись от лучей палящего солнца.

– Как печет, прямо сил нету!

– А еще говорили, что у них тут прохладно. Что же тогда делается в Центральной Африке, поближе к экватору!

– Тише!

Петрес смотрел на подруг с нескрываемым возмущением. Он что, полагает, что стадо антилоп услышит шепот подруг на расстоянии в несколько километров?

– Кроме антилоп тут бродят и другие животные! Если не будете шуметь, мы можем их увидеть, а если повезет, так и подстрелить.

Тогда подруги будут говорить еще громче! Пусть бедные невинные твари спокойно пасутся себе дальше. Кровожадный Петрес вполне удовлетворится на ужин другим блюдом!

– Т-с-с… Тихо! Кто-то идет!

Подруги испуганно замолчали. Кто идет? Человек? Лев? Леопард?

Нет, поступь незваного гостя была тяжелой и уверенной. Шаги по сухой земле глухо отдавались. И Петрес судорожно сжал в руках ружье.

– Буйвол, – прошептал он. – Большой самец. Вот это удача!

Глаза у него блестели, а подругам стало страшно. Большой и агрессивный буйвол – это весьма опасное животное. С разъяренным диким быком не связывается даже слон, хотя он много крупнее. Но буйвол, впадая в бешенство, становится неуправляем. Буйвол – обычно мирное животное, но когда он зол, тут уж держись. Мало никому не покажется.

Так что подруг вполне устроила бы более мирная добыча. А так их шалашик внезапно перестал им казаться надежным укрытием. Если буйвол решит напасть, то под его тяжелыми копытами шалаш разлетится за пять секунд или даже быстрее. От страха девушки замерли, стараясь не шевелиться и даже не дышать. А тяжелая поступь дикого быка все приближалась.

Подруги сжались в совсем крохотные, как им казалось, комочки. Петрес поднял ружье, и внезапно раздался такой грохот, что девушки зажали себе уши и завизжали. Бык обиженно мычал, он явно сообразил, что нарвался на засаду. Но в бой решил не вступать. Тяжелая поступь начала быстро удаляться прочь.

– Черт! Уходит!

– Вы его ранили, мистер! Тут на земле повсюду кровь!

– За ним!

Мужчины подхватили снаряжение и исчезли. Не прошло и мгновения, как едва пришедшие в себя подруги остались одни-одинешеньки наедине с дикой саванной, полной хищников. Выбравшись из шалаша, девушки огляделись по сторонам. Откуда-то доносились едва слышные крики, но потом затихли и они.

– К-к-ак ты думаешь, они скоро вернутся? – дрожащим голосом спросила Леся.

– Вернутся… когда-нибудь.

– А змеи тут есть?

Кира понятия не имела, есть ли тут змеи. Но полагала, что если змеи водятся у нас в негостеприимных северных лесах, то тут в благословенном климате они уж точно обитают.

– Но у нас есть ружья, – приободрила она подругу. – И патроны к ним.

– Ага. Знать бы еще, что и куда заряжать.

Конечно, перед выездом подругам показали, как заряжать их карабины, какой заряд брать и где у их ружей находятся предохранители. Но тогда подруги были уверены, что им эти знания не понадобятся, поэтому слушали своих учителей невнимательно и все их объяснения пропустили мимо ушей.

– О, господи, кажется, там кто-то есть.

– Где?

– В кустах!

Кира схватила карабин. Так… Где тут у него перед, а где зад? Главное, не попасть в саму себя или в Леську, а остальное уж как получится. Нажав на курок, Кира зажмурилась. Ничего! Снова нажала, снова ничего! А ветки в кустах уже вполне явственно колыхались, там точно кто-то был. Кто-то большой, страшный и ужасно опасный. Слон, а может быть, даже носорог! Или лев! Львица! Три, пять, десять голодных и готовых на все хищниц!

– Ба-бах!

Отдачей Киру отбросило назад. Она выронила ружье из рук.

– Черт! – донеслось из кустов совсем не звериное рычание. – Кто там палит?

– Ой! – схватилась за голову Кира. – Кто там?

Из кустов появилась бледная как полотно Пэм. В руках она тоже держала охотничье ружье и вертела головой по сторонам.

– Вы чуть меня не убили! – громко пожаловалась она подругам. – Совсем без башни, да?

– Прости.

– Прости! – передразнила ее Пэм. – Пуля просвистела в какой-нибудь паре сантиметров от моей головы. Меня даже ветром опалило. Это ты стреляла?

– Да. Я.

– Кто тебя так учил стрелять?

– Никто. В школе еще разве что… немножко… и потом в тире.

– В тире, – снова передразнила ее Пэм. – Черт, поседела, наверное, от вашей выходки. Есть у вас попить?

Во фляге, которую оставил кто-то из охотников, нашлось вполне приличное еще количество воды. Пэм от души хлебнула, и ее бледное лицо немного порозовело.

– Неприятно было бы так глупо сдохнуть от шальной пули. У меня, если хотите знать, на будущее еще большие планы.

– Ну, я ведь уже перед тобой извинилась, – развела руками Кира. – Что я могу еще сделать?

– Не палить, если не видишь перед собой точной цели.

– Ты сама тоже виновата, – заступилась за подругу Леся.

– Интересно? – прищурилась на нее Пэм. – И чем же это?

– Надо было как-то дать о себе знать. Ты проявила неосторожность, за что и поплатилась.

– Я не ожидала, что вы приметесь палить в цель, которую не видите!

Наконец страсти немного улеглись. Пэм устроилась в шалаше, не выпуская ружья из рук и велев подругам сесть так, чтобы она могла их видеть.

– Чувствую, что вас одних лучше надолго не оставлять. Не знаю, что еще вы можете выкинуть. Поэтому сидите тут рядом со мной и не дергайтесь.

Только теперь, когда все успокоились, подруги догадались спросить у Пэм, откуда она тут появилась.

– Откуда? – переспросила белокурая сестрица Криса. – Меня Крис к вам послал. Когда Петрес с помощником бросились вдогонку за тем буйволом, сидеть в засаде на стадо антилоп было уже зряшным делом. Ну и к тому же буйвол такая дичь, к которой в одиночку лучше не соваться. Поэтому Крис с Томасом тоже присоединились к погоне. А я пошла к вам.

– Почему тоже не побежала с остальными?

– Не любитель я по жаре носиться. Что подстрелила, то мое. А гоняться за газелями или другой дичью по солнцепеку, нет уж, увольте.

– Тебе удалось кого-нибудь подстрелить?

– Не в этот раз, – безразлично отозвалась Пэм. – Антилопы свернули, ну и шут с ними. Петрес – тот заядлый охотник. Если вернется домой с пустыми руками, то, считай, день для него пропал даром. А я к таким вещам отношусь куда спокойнее. Можно сказать, такого рода охоту я давно уже переросла.

В ожидании, когда мужчины вернутся за вещами, девушки провели не так уж много времени. Мужчины вернулись грязные, потные, но довольные. Крис, Томас и Петрес несли ружья. А один из помощников тащил приличных размеров антилопу.

– Вы ее все-таки подстрелили! – удивились подруги.

– А где буйвол?

– Ушел, – без малейшего сожаления признался Петрес. – Ранение оказалось легким. Кровь вскоре перестала идти. И мы оставили быка в покое. Нашли семью антилоп, одну подстрелили, остальные разбежались.

– Так что? Охота закончена?

– Думаю, что на сегодня все.

Подруги огляделись по сторонам.

– А где господин Якоб и Беатрис?

Действительно, супругов видно не было.

– А с кем они вообще были? – поинтересовались подруги.

Оказалось, что муж с женой сидели в своем собственном укрытии. Когда началась кутерьма с погоней за буйволом, они на глаза никому не попались. В погоне за быком не участвовали.

– Хотя с их стороны я, кажется, слышал выстрелы.

– Наверное, они кого-то тоже подстрелили и теперь ждут помощи.

И как раз в этот момент раздался громкий крик:

– Помогите! Сюда! Скорей сюда!

– А вот и они! – обрадовался Крис. – Нашлись!

– Да, это кричит Бет. Только что у нее с голосом? И почему она кричит совсем не оттуда, где они должны быть?

– Надо пойти и проверить, – настороженно произнесла Пэм.

На сей раз подруги не остались одни. Нет уж, хватит с них пережитого страха. К тому же голос Бет звучал совсем близко. Лучше уж немножко пробежаться, чем сидеть одним в непрочном укрытии и трястись от ужаса, слушая окружающие их звуки дикой природы и поминутно ожидая появления то ли льва, то ли буйвола, то ли еще кого-то столь же дикого и опасного.

А голос Бет звучал все тревожнее. И наконец подругам удалось разобрать отдельные слова:

– Помогите же ему! Крис! Петрес! Ваш отец ранен!

Услышав это, все прибавили ходу. И очень скоро очутились возле дерева, где на коленях стояла измазанная кровью Бет, пытающаяся заткнуть руками рану на груди своего мужа. Сам господин Якоб лежал на земле и признаков жизни не подавал.

– Что с ним? – кинулась к отцу Пэм, пока Крис, побледнев, как полотно, медленно заваливался на своего брата.

Петрес с видимым раздражением отпихивал от себя Криса, не понимая, что тому реально плохо. Но когда до него дошло, что Крис не притворяется, то он все же оказал доходяге первую помощь, довольно сильно похлопав брата по щекам. Но подруги заметили эту сцену лишь краем глаза. Основное их внимание было сосредоточено на Беатрис и Пэм, стоящих возле тела господина Якоба.

– Что произошло?

– Я не знаю! – в слезах отозвалась Бет. – Якоб ушел от меня немного вперед. Я могла слышать его шаги, но не видела его самого. А потом я услышала выстрел и крик.

– Кто кричал?

– Якоб… Якоб и кричал. Но когда я прибежала на помощь, он уже не шевелился и был без сознания.

Рана на груди господина Якоба была огромной. И даже неопытные в таких делах подруги понимали, минуты старого охотника уже сочтены. Господин Якоб яростно боролся за свою жизнь. Но на его губах уже появились кровавые пузыри. И через несколько чудовищных мгновений все было кончено.

Девушкам стало совсем нехорошо. Впервые прямо на их глазах умирал человек. Да еще такой человек, который всего несколько часов назад был полон сил и жизненной энергии. И вот теперь эта энергия выходила из него вместе с кровью. И ничего в результате не осталось, только холодеющее тело, распростертое на красной от крови земле.

Они присели возле Криса, который до сих пор находился в полуобморочном состоянии и никак не хотел приходить в себя. Впрочем, подруги его отчасти понимали. Вокруг не происходило ровным счетом ничего такого, ради чего стоило бы быть в сознании.

– Отец! – в голос рыдала Пэм, упав на колени. – Кто это мог сделать? Кто?

– Возможно, случайная пуля.

– Мы все были в другой стороне! И потом… Посмотрите на рану! В отца стреляли разрывной пулей. Ни у кого из нас таких пуль не было!

– У меня были, – тихо произнес Петрес.

Как ни тихо он произнес эту фразу, все тут же повернулись в его сторону.

– Но я точно знаю, в кого я стрелял ими.

– Хорошо. С пулями разберемся потом. Бет, скажи, давно ты слышала выстрел?

– Нет. Буквально несколько минут назад. Я сразу же закричала, и вы все прибежали.

– Значит, преступник еще где-то рядом. Надо его найти!

Мужчины, включая пришедшего в себя Криса, который, казалось, был только рад уйти от места преступления – окровавленный труп пугал его, – быстро исчезли. А Пэм осталась с другими женщинами. Она смотрела на безжизненное тело своего отца, и из ее глаз текли слезы.

– Бедный папа… Никогда бы не подумала, что это произойдет вот так.

– Но кто мог напасть на твоего отца?

Пэм пожала плечами.

– Это точно сделал человек, а не зверь? – спросила у нее Леся.

– Отец умер от огнестрельного ранения, – покачала головой Пэм. – Уж ты можешь в этом мне поверить. Огнестрельное ранение я не спутаю ни с одним другим.

Что же, подруги ей верили. Любой заядлый охотник знает, как выглядит огнестрельная рана хоть на человеке, хоть на животном. Спутать ни с одной другой раной Пэм ее не могла. Значит, господина Якоба убил не зверь, его убил человек из ружья, заряженного разрывными пулями. И если такие пули были у одного только Петреса, то…

Но додумать эту чудовищную по своей сущности мысль подругам не дала Бет. Только что овдовевшая молодая женщина внезапно яростно воскликнула:

– Я знаю, кто убил Якоба! Эти неблагодарные черные свиньи… Это сделал кто-то из них!

– О чем ты говоришь? – поразились подруги, пока Пэм, одним движением преодолев расстояние до своей обезумевшей от горя мачехи, пыталась зажать той рот рукой.

– Молчи! Не говори того, о чем потом пожалеешь!

Но Беатрис впала в настоящее безумие. Отчаяние ее было так велико, что она не желала слышать, а может, и не слышала никаких увещеваний.

– Я знаю, кто это сделал! Кто-то из этих грязных черных скотов подстрелил Якоба!

Бет явно имела в виду, что ее мужа убил кто-то из служителей, работающих на сафари. Все они были черными. И других черных тут не наблюдалось.

– Но зачем работникам сафари-парка убивать господина Якоба?

– Они нас ненавидят! Ненавидят всех белых. А моего мужа в особенности! Он всю свою жизнь выступал за то, чтобы черные убрались с нашей земли. Выступал за независимость Белой Африки!

Видя, что Беатрис не заткнуть, Пэм кивнула:

– На отца уже было совершено два покушения. К счастью, тогда все закончилось легким испугом. Но вот теперь… Пожалуй, я соглашусь с Беатрис. Отца могли убить люди из нынешней правящей партии. Подкупили кого-то из черных, работающих в этом парке, и бум-с!

И, помрачнев окончательно, Пэм добавила:

– Вот увидите, когда приедет полиция, все будет признано несчастным случаем на охоте.

Беатрис зарыдала так, что слышно ее было на много миль вокруг. Через некоторое время вернулись мужчины. Выглядели они обескураженными и удрученными. Им не удалось поймать никого постороннего. На территории парка были лишь сами охотники, их добыча и загонщики. Однако у многих служителей парка имелось оружие, в том числе и пригодное для заряда разрывными пулями. И, конечно, именно на этих работников в первую очередь пало подозрение семейства.

– Надо вызывать полицию. Пусть допросят всех черномазых, кто работает в этом парке!

– Что толку! В полиции работают тоже одни черные! А они мечтают, чтобы все белые исчезли из Африки, оставив им цветущую страну, которую они смогут разодрать на части, загадить и вновь превратить в бесплодную пустыню!

– Смерть отца им только на руку!

– Они не станут искать его убийцу! Вот увидите!

Подруги уже немало были наслышаны о раздирающих страну конфликтах. После отмены политики апартеида черное население все активней и активней требует для себя равного с белым населением социального статуса. И частенько негры делают это вопреки всем законам и подписанным договорам.

– Они говорят, что это их земля. Пусть так. Но мы тоже тут живем.

– И мы не захватчики!

– Наши предки превратили эту бесплодную страну в цветущий рай.

Подруги уже слышали, что начиналось все с нескольких грядок, на которых первые переселенцы выращивали свежие овощи и зелень для проходивших тогда мимо мыса Доброй Надежды судов. Корабли двигались дальше на восток. А моряки охотно закупали свежую провизию, которой были лишены во время морского плаванья.

– Потом наши предки посадили виноградники, оливковые рощи, развели цветочные сады. И что? Мы должны все это взять и отдать черным? С какой стати? Это наша земля, каждый ее сантиметр полит потом наших предков!

– Но, наверное, негры тоже участвовали в работе.

– Они были дикими племенами, не способными ни к какому созидательному труду. Охотились с помощью камней и палок. Не знали ни стекла, ни металла, ничего! Работники из них всегда были никудышные. Они не хотели ни учиться, ни работать. Только вкусно есть, мягко спать, петь и веселиться. Вот вся их сущность. Набить живот, а потом горланить и дрыгать ногами. Они не способны к созидательному труду, а мы способны. И они нас за это ненавидят.

В словах Пэм звучала горечь, которую за последние годы довелось испытать каждому белому в Южной Африке. Белое население все активней теснилось с привилегированных позиций черной массой бывших рабов. Но теперь, получив в свои руки власть и возможность распоряжаться жизнью своих бывших хозяев, многие рвались отомстить им.

– Грязные свиньи! Они уже убили многих из наших, а теперь вот добрались и до отца!

При этом Пэм ничуть не смущал тот факт, что некоторые из этих «грязных свиней» стояли тут же рядом с ней. И казались смущенными и опечаленными кончиной господина Якоба не меньше, чем его родные дети и жена.

Вызванных в итоге полицейских пришлось дожидаться долго. Пэм и рыдающую Беатрис, а также подруг было решено отправить обратно в лагерь, где уже знали о случившемся в парке несчастье. Однако, как и предвидели Пэм и остальные члены семьи убитого господина Якоба, полиция признала смерть несчастным случаем.

– Будет произведено дознание. Но все очевидно… Вы не были осторожны, поэтому старый господин и погиб.

Полицейский был черным. И он не скрывал, что не считает данный случай достойным тщательного расследования.

– Давно пора прекратить эти обычаи, уродующие нашу прекрасную страну и фауну. Все эти наглые янки, приезжающие в нашу страну, чтобы стрелять наших животных…

– …приносят в казну государства кругленькую сумму! – горячо перебил его Крис. – Сафари – это огромные деньги. И по мере того как будут истощаться недра страны, главным ее богатством станет дикий мир.

– Ваш отец был неосторожен. Приношу вам свои соболезнования, но лично мне тут все ясно…

– Вы должны найти оружие, из которого был сделан смертельный выстрел.

– Даже если мы и найдем оружие и его владельца, убийством данный случай считаться не может. Это несчастье, от которого на охоте никто не застрахован.

Полицейские так явно не хотели проблем, что настаивать смысла не было. Тело господина Якоба было решено транспортировать обратно в Кейптаун. Но и тут возникли проблемы.

– Сначала тело осмотрит наш эксперт. Несчастный случай или убийство, но формальности должны быть соблюдены!

– И как долго продлится осмотр? Когда мы сможем забрать тело нашего отца?

– Вы узнаете об этом первыми!

В голосе полицейского подругам послышалась откровенная издевка. Но деваться было некуда, все решили остаться в лагере. Антилопа – охотничий трофей Петреса, была зажарена на огромном костре, где жарились и другие трофеи сегодняшних охотников. Не только члены семьи господина Якоба ездили сегодня на охоту. В разные уголки парка ежедневно отправлялось до трех десятков охотников. Но погиб один лишь господин Якоб.

Однако владелец парка, который был белым и которого связывали с семьей господина Якоба долгие годы дружбы, полностью встал на сторону убитого и его семьи. Узнав о трагедии в парке, он немедленно примчался в лагерь, чтобы поддержать родных убитого и принести им свои извинения.

Господин Андерс – рослый смуглокожий брюнет с ярко выраженной испанской или итальянской внешностью – жил в Южной Африке не так долго. Его предки приехали в эту страну уже в двадцатом веке после обнаружения тут золота и алмазов и заключения мира между бурами и Англией.