Текст книги "Огонь, вода и медные гроши"

Глава 2

Не успела Леся успокоить себя мыслью, что нельзя судить о человеке лишь по первому впечатлению, как Кира воскликнула:

– А вот и наша тетя Лавра!

– Кто?

– Тетя Лавра.

– Как? – снова не поняла Леся. – Лаура?

– Нет, Лавра.

Леся удивленно вытаращилась на нее. Что за имя такое? И потом, откуда взялась тетя? Договаривались об одном лишь дяде!

Спутница дяди Кости оказалась маленькой и кругленькой. Она также волокла за собой огромную сумку. И даже издалека было видно, как туго она набита. У Леси невольно промелькнула опасливая мысль: а уж не навсегда ли прибыли гости?

Но тут же она с интересом принялась рассматривать тетю Лавру. Ничего, милая, хоть совсем и не красавица. Короткие полные ножки тети Лавры были туго обтянуты брючками. Пуховичок еще больше увеличивал и без того пухлую фигуру. И в довершение всего волосы у тети Лавры были густыми и торчали во все стороны упрямыми короткими кудряшками.

– Тетя Лавра – невеста нашего дяди Кости, – быстро разъяснила Кира подруге суть вещей. – Их помолвка была месяц назад. И теперь они неразлучны. Ты что, забыла?

Действительно, дядя Костя что-то такое вещал в скайпе о найденной им даме сердца, с которой он теперь неразлучен. Но Лесе и в голову не пришло, что неразлучны – это в прямом смысле. И что дядя притащит с собой еще и свою невесту. Леся разглядывала этих двоих и понимала, что никакого голоса крови она упорно не слышит и чувствует себя так, словно эти двое были для нее совершенно чужими. И пожалуй, тетка со странным именем Лавра и дурацкой привычкой трясти головой, словно стряхивая с нее перхоть, даже получше, чем дядечка.

Но, желая быть вежливой, Леся все же спросила:

– И когда у вас свадьба?

– Это зависит от вас.

Леся удивилась. Почему свадьба дяди Кости зависит от них? Но тут ее внезапно тронули за руку. Это была женщина в очках – Диана.

– Дорогая, – произнесла она, – мне тоже надо идти. Муж звонил, что уже выходит. Вот возьмите, моя визитка.

– О да! – кивнула Леся. – Спасибо. Разрешите, я дам вам свою тоже!

Обменявшись с Лесей кусочками картона, Диана приветливо улыбнулась всей компании и ушла.

– Кто эта тетка? – зашипела Кира.

– Потом объясню.

– Лицо у нее какое-то знакомое.

– Мне так не показалось.

Но в это время дядя Костя начал трубно сморкаться, так что на него стали оглядываться другие пассажиры. И подруги поспешили вывести своих странных гостей из здания аэропорта. Сумок откуда-то еще прибавилось. И каждая из них была дико тяжелой. Тащить их выпало на долю подруг. Ни дядя Костя, ни тетя Лавра не сделали ни единой попытки помочь девушкам.

– Не очень-то приятные люди. Один поминутно сморкается, другая трясется и чешется. Как думаешь, а вдруг у нее блохи?

– Не говори ерунды. Блохи на людях не живут.

– А на котах? На котах очень даже живут!

Тревогу Леси легко мог бы понять любой, у кого дома живет домашний питомец. Блохи не только сосут кровь и изводят бедное животное, они способны стать разносчиками десятков опасных заболеваний. И Лесе совсем не хотелось, чтобы незнакомая тетка заразила бы Фантика или Фатиму – двух милых домашних кошек подруг.

И поэтому Леся сразу же попыталась соразмерить степень тревоги:

– Тетя Лавра, а у вас дома есть животные?

– Нет, милая.

– А у ваших родственников? Друзей?

– Кое у кого, конечно же, есть.

– И вы плотно общаетесь с этими людьми? Часто бываете у них дома? Да?

– Не волнуйся, дорогая, – ласково улыбнулась тетя Лавра. – Константин говорил мне, дома у тебя живут две очаровательные кошечки. Я вполне терпима ко всякой живой твари. Господь создал нас по образу своему и подобию. Но в помощь нам заселил землю живыми тварями. Если бы Господь не хотел кошек, он бы не допустил их на ковчег к Ною, не так ли?

Упоминание библейского сюжета несколько успокоило Лесю. Если на ковчег попали кошки, значит, и блохи попали туда вместе с ними. А раз так случилось, значит, это тоже было угодно Богу.

С трудом запихнув сумки и загрузившись в машину сами, подруги с облегчением вырулили со стоянки, обеднев всего лишь на сто рублей. Пробок на трассе не было. И скоро «гольфик» подруг уже несся по Московскому проспекту. Девушки решили, что не поедут по КАД, а лучше прокатятся через центр. Наверное, гостям будет куда интереснее исторический центр города, чем уныло-однообразные картинки вдоль окружной автострады.

Кира была за рулем. Экскурсию проводила Леся. Она старалась изо всех сил. То и дело тыкала пальцами то направо, то налево. Но гости реагировали как-то вяло. Кивали, сонно следили за пальцем Леси и жались друг к другу. Нельзя было понять, интересно им или они мечтают вздремнуть, а Леся им мешает.

– Дорогая, – неожиданно обратился дядя Костя к Кире. – Ты неправильно водишь машину.

Леся, которую перебили на полуслове, растерянно замолчала. А Кира, призвав на помощь все отпущенное ей природой смирение, поинтересовалась:

– Почему же, дядечка?

– На перекрестке ты слишком резко стартуешь с места. Надо трогать машину потихонечку. Тогда расход бензина уменьшается в разы. Это же касается и экстренного торможения. Оно потому так и называется – экстренное, что пользоваться им можно лишь в экстренных случаях. Ты же только на протяжении последних трех километров прибегала к этому виду торможения дважды. А это увеличивает расход горючего, масла и прочих жидкостей в автомобиле. Кроме того, такой маневр усиливает износ деталей машины, что приводит к их поломке – в отличие от тестируемого образца, водитель которого не только ездит спокойно и соблюдает правила дорожного движения, но также следует элементарным нормам этики.

Кира выслушала дядю Костю до конца и миролюбиво ответила:

– Все так ездят. Если я стану водить, как вы говорите, меня мигом подрежут, обгонят да еще и обзовут нехорошим словом напоследок.

Дядя Костя с охотой подхватил новую тему и принялся зудеть:

– Заметил, что российские водители ведут себя крайне нервозно на дорогах. За десять минут я насчитал не меньше двадцати звуковых сигналов, поданных без малейшего повода. Я считаю, что хороший водитель – тот, который умеет соблюдать необходимый баланс между…

Под мерный бубнеж дяди Кости, который читал лекцию Кире, и экскурсию Леси, которая упорно просвещала тетю Лавру, хотя та этого совсем не ждала, «гольфик» миновал Казанский собор, пересек Стрелку Васильевского острова, оставил позади Петроградскую сторону.

Наконец центральная часть города осталась окончательно позади. Машина катилась среди типовых построек конца восьмидесятых годов прошлого века. Кира вела машину предельно осторожно, опасаясь новой получасовой лекции. Дядя Костя умиротворенно молчал. Леся слегка вышла из роли гида. Она немного помолчала, отдыхая, потом вспомнила одну вещь и повернулась к дяде Косте:

– Дядя, а почему в аэропорту вы сказали, что день свадьбы зависит от нас?

– Как почему? Да потому, что мы планируем сыграть свадьбу в России.

Дядя Костя, живя в Германии, не терял связи с Россией. Подруги знали, что он имеет на руках российский паспорт, заполучив себе таким образом двойное гражданство. Правда, прежде дядя Костя свою родню долгими беседами не баловал. Но кое-что о себе все же сообщал. Очень немногочисленные факты, очень сухо и скупо.

Леся знала, что ее теть и дядь такое молчание дяди Кости несколько коробит. И в этом была основная причина того, что они не торопились ехать его встречать.

Но если бы спросили у Леси, то она бы всем сказала, что большего зануды, чем ее дядя Костя, она в жизни не встречала. Заткнуть его фонтан красноречия нечего было и мечтать.

– Россия – это моя Родина, – разглагольствовал дядя Костя, оседлав очередного конька. – Мои предки жили в этой стране со времен Петра Первого. Логично, что на старости лет я стремлюсь вернуться к своим истокам.

– Вот как! Ну что же, полагаю, это чудесно. Но почему все-таки дата вашей свадьбы зависит от нас?

– Но вы должны сказать, в какой день вам будет удобно отметить торжество. Это ведь потребует немало сил и времени.

– Вряд ли поход в ресторан отнимет так уж много сил и времени.

Дядя Костя выглядел удивленным, если не сказать больше. Он был смущен.

– Ресторан? – изумленно произнес он. – А кто говорил о ресторане? Мне кажется, свадьба в чужом месте – это бездуховно и безлико. Свадьбу надо играть в своем доме. В данном случае в вашем доме, Леся. В доме моей племянницы! Моей первой родственницы, встретившей меня на родной земле!

Руль в руках Киры дрогнул, и машина вильнула. С трудом ей удалось совладать с ситуацией. Хорошо еще, что других машин в этот момент на дороге не было. Для подруг и их гостей дело закончилось небольшим испугом. А ведь могли случиться и ДТП, и даже страшная авария.

Выправив машину, Кира покосилась на подругу. В курсе была Леся задуманного ее дядей?

Но подруга казалась испуганной не меньше самой Киры.

– Дядечка, ваша свадьба будет в нашем доме? Это что, шутка?

– Да нет, какая шутка? Это вполне логично и грамотно – сыграть свадьбу в своем доме или в доме близких родственников. И надо поспешить. Я хочу управиться со свадьбой до Нового года.

– Но ведь до него всего неделя!

– Десять дней.

Делая эту поправку, дядя Костя выглядел невозмутимым. Он ни на минуту не задумался о том, какие неудобства причинит девушкам.

– Впрочем, у нас с Лаврой есть и другие мысли на будущее, – произнес он. – Мы с моей милой давно подумываем о том, чтобы поселиться в России. Годы идут, хочется встретить старость не на чужбине и после упокоиться в родных краях. Мы купим дом у вас в поселке.

– Почему бы там и не сыграть свадьбу?

– Ни в коем случае! Дом будет приобретен лишь после нашего официального бракосочетания. Я знаю российские законы! Дом будет куплен нами в равных долях и будет считаться совместным имуществом. Только так! А иначе один из супругов может почувствовать себя ущемленным в правах.

Подруги не нашли в словах дяди Кости ни грамма логики. Но возражать не осмелились. Дядя Костя обладал удивительным талантом долго и страшно занудно рассуждать о вещах, которые яйца выеденного не стоили. Как известно, зануда – это тот человек, с которым легче переспать, чем объяснить ему, почему не хочешь этого делать.

– Не думала, что первая свадьба в нашем доме будет свадьбой твоего дяди Кости, – прошептала Кира на ухо подруге.

– Может быть, еще обойдется.

– Каким образом?

– Ну, он передумает. Или поймет, что для нас это страшный напряг.

– Тогда точно не обойдется. Твой дядя Костя – страшный зануда. Уверен, что каждое его слово – это истина в последней инстанции. Объяснять такому, что он не прав, – пустая затея. Потратим кучу времени и сил, а в результате все равно сделаем, как он скажет. Лучше уж сразу сдаться и поступить по его желанию.

Дом был ярко освещен гирляндами фонариков, которые подруги развесили всюду. Малейшая выпуклость, к которой можно было прицепить огоньки, использовалась ими. Дом напоминал иллюстрацию к какой-то сказке. Особой гордостью Леси был светящийся забор и вифлеемская звезда над воротами.

– Какая красота! – восхищенно ахнула тетя Лавра, захлопав в ладоши.

Но дядя Костя и тут усмотрел повод для лекции. Кинув на невесту укоряющий взгляд, он произнес:

– Экономические ресурсы на нашей планете подходят к концу. Леса вырубаются, реки высыхают, моря мелеют. Нельзя до бесконечности эксплуатировать недра земли. Кроме того, такого рода иллюминация говорить о желании человека привлечь к своей персоне повышенное внимание. Что нехорошо, потому что нескромно.

Подруги только вздохнули. А они-то специально еще в дороге позвонили тете Наташе, чтобы она включила огоньки к приезду гостей.

– У нас двухтарифный счетчик, – нашлась Леся. – По ночам киловатт электроэнергии стоит гораздо дешевле, чем днем.

Дядя Костя очень оживился, услышав это, и пожелал узнать подробности. Так, беседуя о тарифах за коммунальные платежи, он и проследовал к дому. Впрочем, свою невесту он также прихватил с собой, взяв под руку. А вот Кира осталась наедине с огромными сумками. И чего только дядя Костя притащил с собой? Судя по величине сумок, там не только свадебное платье тети Лавры и смокинг жениха для дяди Кости, но и наряды для всех гостей на свадьбе.

Кира не торопилась к дому. Признаться честно, гости совсем ей не понравились. Чем меньше времени она проведет в обществе дяди Кости и его невесты, тем лучше. Вздохнув, Кира стряхнула снег варежкой и присела на скамеечку. Погода была не ахти. По небу ползли темные тучи, время от времени совсем закрывая молодой месяц. Звезд было мало. И они были какие-то крохотные и тусклые. Если бы не нарядные сверкающие огоньки фонариков, на душе у Киры было бы совсем тоскливо.

Зимняя ночь вступает на севере в свои права уже с ноября месяца. Сейчас был уже декабрь, и зима полностью овладела всем миром. Заснули деревья под толстыми снеговыми одеялами. Земля была недвижима и тиха. Было пустынно и тоскливо.

В такой зимней тиши одни веселые огоньки и спасали от неминуемой хандры. Подруги так старались, украшая гирляндами свой дом. А уж как они радовались, когда удалось полюбоваться окончательным делом своих рук. И чем дядя Костя недоволен? Разве в Европе не тратят электрическую энергию во время праздничных дней?

– Нельзя же быть таким занудой.

– Ты это о ком?

Кира обернулась и увидела Лесю, которая зябко ежилась в своей жилетке из меха куницы. Может быть, в более мягком климате такая форма одежды и удобна, но в нашем сыром и морозном климате Лесе было некомфортно.

– Ты чего вышла? Иди в дом!

– Не хочу. Там эти…

Леся замолчала и вновь поежилась. А потом жалобно произнесла:

– Кира! Он мне не нравится!

– Мне тоже, но ведь он твой дядя!

– Когда мы с ним разговаривали по скайпу, пусть я его и не видела, но по разговору он казался совсем другим.

– Каким же?

– Ну… добрым, умным. И, конечно, не занудой! И он не говорил так много. Напротив, каждое слово приходилось из него клещами тянуть.

– Может, на него так перелет подействовал? – предположила Кира, которой хотелось утешить Лесю. – Завтра он придет в себя, и мы сможем с ним нормально общаться.

Лесю слова подруги явно порадовали.

– Ты думаешь? – оживилась она. – Ну… тогда ладно.

Но одна она в дом все равно не захотела возвращаться. Пришлось Кире подняться и двинуться следом в качестве моральной поддержки. Совместными усилиями девушкам удалось устроить дядю Костю и тетю Лавру в их спальне. Там стояла широкая двухспальная тахта, которая казалась подругам вполне подходящей для отдыха. Но и тут возникла проблема.

Оказалось, что дядя Костя категорически не приемлет добрачных отношений между женихом и невестой.

– Невозможно, чтобы мужчина и женщина, не освященные таинством брака, ложились в одну кровать! Это аморально!

По этой причине подругам пришлось найти и спустить из мансарды раскладушку, которая хранилась там на всякий пожарный случай. Пользовались ею всего пару раз, так что, можно считать, она была почти новой. Да и сама по себе раскладушка была отнюдь не дешевой. Даже не просто раскладушка из алюминиевых трубок и тряпичной основы, а настоящая раскладная кровать. У нее был крепкий металлический остов. Прочная основа из лакированных сосновых планок. И сверху пухлый набитый овечьей шерстью матрас, который позволял устроиться на ночь вполне комфортно.

Но одной раскладушкой дело не ограничилось. Организовав дополнительное спальное место, подругам пришлось искать еще и ширму, чтобы разделить спальню на две зоны – мужскую и женскую.

– Честное слово, легче было бы устроить тетю Лавру в комнате Лисицы. А ему постелить в гостиной.

– Ты что! Представляешь, что бы мы потом услышали от него?

С некоторых пор Лисица стал вести себя довольно странно. Он запирал свою комнату на ключ. Уходя, всегда плотно закрывал окно и даже установил какие-то запоры, которые бы препятствовали открытию этого окна снаружи. И категорически запрещал входить в свою комнату без его на то ведома.

– От вас у меня секретов нету. Доверяю вам двоим на девяносто девять и девять десятых процента. Это даже больше, чем самому себе. Но к вам приходит тьма народу. И подруги, и соседи, и просто случайные знакомые. Не могу вам препятствовать в общении с этими людьми. Но к моей комнате у них доступа быть не должно!

Подруги связывали это внезапное обострение бдительности их приятеля с тем, что он стал работать в некоей организации под протекцией Таракана. И пусть старый генерал давно был отставке и больше не служил в разведке, но ведь связи у него остались. А генерал всегда остается генералом. И разведчик даже на пенсии все равно помнит былой устав.

В общем, Лисица стал вести себя таинственно и в высшей степени интригующе. Но, как ни пытались подруги разузнать, чем нынче зарабатывает себе на мягкий белый хлеб, сливочное масло из натуральных сливок и даже черную икру их старый приятель, так они ничего у Лисицы и не выведали. Идти с расспросами к Таракану было и вовсе бессмысленно. Оставалась крохотная надежда на супругу Таракана – тетю Наташу. Но этот шанс подруги оставили на самый последний момент, когда будет от любопытства совсем уж невтерпеж.

И еще им было немного стыдно обращаться с такой просьбой к тете Наташе.

– Стыд нам и позор, если мы вдвоем не выведаем у одного мужика то, что тетя Наташа в одиночку способна узнать от Таракана!

– Не забывай, мы с Лисицей просто живем под одной крышей.

– Это ты о чем?

– Ночная кукушка дневную всегда перекукует. Тетя Наташа законная жена Таракана, а вы с Лисицей все тянете и тянете.

И хотя Кира тогда уловила намек в словах подруги, но торопить события не стала. Да и вообще… Когда Лисица перебрался к ним в коттедж, Кира решила, что это он ради нее. И какое-то время так и думала. Но в последнее время ее все чаще и чаще стали одолевать сомнения на сей счет. Уж не заблуждалась ли она, считая себя привлекательной в глазах Лисицы? Ведь время шло, а решающего предложения от Лисицы так и не последовало. Нет, он был заботлив, внимателен и всегда готов прийти на помощь. Он не обременял подруг бытовыми проблемами. Не был он и нахлебником. Но вот его статус…

Согласитесь, довольно странно, когда молодой мужчина живет в доме у двух молодых женщин, но ни одной из них не приходится ни родственником, ни женихом.

И Кира невольно задумывалась. Может быть, Лисице просто удобно жить в «Чудном уголке»? Может, он бы тут и жил, невзирая на Киру? Ведь их поселок стараниями господина Таракана был действительно чудным местом.

Старик вложил в развитие и благоустройство своего детища немало сил и средств. Но зато теперь «Чудный уголок» мог похвастаться и безукоризненными улицами, и каменным зданием клуба, где проходила вся общественная жизнь поселка, и даже искусственное озеро с рыбой тут имелось. Летом там можно было купаться, зимой кататься на коньках, строить снежные крепости и вообще забавляться на свежем воздухе.

Но самым главным в поселке была та особая атмосфера общего доверия и безопасности, которая отличала все советское общество прошлого века. Дети могли свободно бегать по улицам до темноты и играть где им вздумается. За их безопасностью следило множество глаз. Тот, кому скрывать было нечего, становился желанным гостем в «Чудном уголке». Ну, а те, кому хотелось иной жизни – разгульной и бесшабашной, тут и не задерживались.

Однако сейчас подруги думали, что привлекательность их «Чудного уголка» могла быть и поменьше. Тогда и гости бы такой плотной толпой сюда не валили.

Ведь после того, как была принесена раскладная кровать, возник вопрос с бельем.

– Лавра может спать только на шелке! На все прочие материалы у нее аллергия!

Подруги отправились на поиски требуемого, сердито бормоча:

– Что же ты своей подруге шелковый пододеяльник-то не привез? Или места в сумках не хватило?

Шелковое белье, опять же, имелось лишь в комнате Лисицы. Ему нравилось, как шелк холодит и освежает тело. А вот подруги предпочитали сатин. Он был гладким, но нескользким. И холодно от него коже не было. Простыни принесли, изъяв их из платяного шкафа с гардеробной полки Лисицы. У него было целых четыре комплекта спального белья – черный, синий, золотисто-желтый и темно-зеленый. Золотистый был сейчас в деле. И подруги взяли последний темно-зеленый комплект, искренне надеясь, что приятель простит их поступок… Ну, или просто его не заметит!

– В конце концов, это твой дом и твой дядя, – рассуждала Кира, которую эта ситуация смутно тревожила. – Ну, а тетя Лавра, считай, что теперь твоя тетя. Дядя Костя ведь женится на ней в самое ближайшее время. А Лисица тебе кто?

– Друг. Просто друг.

– Ничего, просто друг потерпит, что на его белье спит родная тетя хозяйки.

Следующим этапом стала эпопея с закатными лучами. Выяснилось, что у тети Лавры какая-то редкая фобия, она боится заката.

– Когда Лавра видит, что солнце садится за горизонт, у нее начинается приступ острого невроза. Она может плакать, впадать в беспокойство, пророчить конец света.

– Ну, этим нас не испугаешь! – рассмеялась Кира. – После того как мы вполне благополучно пережили двадцать первое декабря, могу точно заявить – в ближайшее время конца света не будет. Во всяком случае, мы с вами его точно не застанем!

– Но Лавре необходимы окна на восток. Восток ее радует. После любования рассветом она весь день проводит в свое удовольствие.

Может быть, дяде Косте не стоило бы жениться на такой психически неуравновешенной особе? То ей закат не закат. То рассвет веселит. Нет, что-то с тетей Лаврой определенно не в порядке.

Между тем дядя Костя продолжал зудеть:

– Конечно, это моя вина. Это я должен был вас обо всем предупредить. Должен был сказать, что комнаты нам нужны две. Что в спальне Лавры окна должны быть строго на восток. Ах, это моя ошибка! И вообще, нам с Лаврой надо было остановиться в отеле!

Интересно, а в отеле стали бы носиться с этой тетей Лаврой и ее бзиками?

– Окна на восток у нас только в кухне и комнате Лисицы, – развела руками Кира.

– Поселите нас там!

– Вряд ли это возможно. Но вы не беспокойтесь, я не думаю, что тетя Лавра вообще увидит закат во время вашего пребывания в России. Погоду вплоть до самого Нового года обещают снежную и облачную. Солнца не предвидится совсем.

– А вдруг?

– В таком случае мы попросим Лисицу, и он, конечно, уступит свою спальню даме.

На этом и порешили. Дядя Костя казался удовлетворенным. Тетя Лавра тоже. Ну, а что касается подруг, то они буквально падали с ног от усталости. А ведь им еще предстояло выдержать теплый семейный ужин!

Оказавшись на кухне, Леся была близка к панике: – А вдруг у этой тети Лавры и за столом проявятся какие-то фобии? Вдруг она смертельно боится вареных яиц? А я их напихала уже во все салаты! Это же будет катастрофа! Кошмар!

К счастью, оказалось, что в питании тетя Лавра весьма неприхотлива. Кушала она словно птичка. От того кусочек откусит, от салата ложечку возьмет. А как клюнет, так и вовсе не заметно, попробовала она кушанье или только сделала вид, что взяла его в рот?

Дядя Костя тоже ел мало. Правда, он бодро положил себе на тарелку от каждой закуски понемногу, но, когда пришло время подавать горячее, Кира унесла его тарелку почти полной. На горячее была жареная кефаль. Кто не пробовал эту рыбу, многое потерял. Только покупать ее надо свежей, ни в коем случае не оставлять в морозильной камере. Там она делается сухой и даже за неделю теряет добрую половину своей прелести. Но кефаль свежая, да еще обжаренная на быстром огне в оливковом масле и муке – это просто восторг. Сочная, нежная и в то же время жирная. Куда там мелкой дорадо или даже семге. Кефаль – царица всех рыб!

Кошки, устроившиеся неподалеку от стола, приветливо замурлыкали при виде появившегося на столе блюда с жареной кефалью. Фантик и Фатима единодушно считали, что лучший кусок причитается им двоим. Ведь они настоящие рыбные души. Люди вполне способны обойтись и более вульгарным блюдом, например, той же колбасой.

– Ах, рыбка! – обрадовалась тетя Лавра. – Как хорошо! Мой батюшка всегда говорил: рыба в Рождественский пост – главное блюдо всякого стола.

Она сразу же положила себе самый большой кусок и принялась отщипывать от него по крошечке. Но по сравнению с прежними закусками тетя Лавра просто обжиралась.

Леся сочла хорошим знаком, что ее новоявленная тетушка заговорила. И, в свою очередь, девушка обратилась к тетке с вопросом:

– Ваш батюшка был верующим человеком?

– Он был священником.

– Служил в кирхе?

– Нет. Он был настоятелем православного храма.

– Вы хорошо говорите по-русски. Очень чисто и грамотно.

– Мои родители были образованными людьми.

Глаза у женщины загорелись. Она была явно не прочь поговорить о своих родных. И уж коли девушки сами завели такой разговор, удержаться просто не могла. Не замечая взглядов дяди Кости, который, казалось, был недоволен разболтавшейся невестой, тетя Лавра все говорила и говорила. И, таким образом, подруги услышали удивительную историю самой тети Лавры и всей ее семьи.

Как уже говорилось, отец тети Лавры был православным священником. Он учился в семинарии при Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге. Большевики не смогли закрыть это учебное заведение. Оно продолжало выпускать священнослужителей для работы в немногочисленных, но все же каким-то чудом уцелевших храмах страны.

Отец Лавры был этническим немцем. Но его предки давно, еще в девятнадцатом веке, приняли православие и ничего зазорного в своем поступке не видели. К чему так напрягаться и искать своего протестанского Христа в православном мире, если Бог вообще повсюду один? Отец Лавры считал, что коли все люди на земле произошли от Адама и Евы, значит, и душу в них вдохнул один Бог. Как его ни назови, каким его пророкам ни поклоняйся, имена каких святых ни чти, а Бог все равно будет един для всех людей.

Поэтому предки отца Лавры так легко приняли православие. А после уже отец Лавры отправился в ссылку за свою веру. Да еще и происхождением он не угодил новой советской власти. Одним словом, сплавили немца – православного попа подальше с глаз долой, да и забыли о нем.

– Папа долго не хотел ехать в Германию. Мы ведь жили совсем неплохо. У нас и двор был с постройками, и огород, и овечки. Да еще верующие за требы – крещение, отпевание или венчание – подарки приносили. Кто поросенка, кто курочек, кто меда.

Свою младшую дочь счастливый отец, имеющий до того лишь сыновей, нарек странным именем Лавра. Может быть, кто-то счел бы его и не христианским, но отец младенца помнил о счастливых годах в семинарии. И его единственная дочь получила такое странное имя.

Церковные посты в семье отца Лавры держались не так строго, как могли бы держаться в семье священника. Но, как говорится, батюшка Лавры был человеком широких взглядов.

– Коли душа поста не требует, так и не держи его. Молись, проси, воздастся тебе по молитвам твоим. Тогда и поститься начнешь.

До сорока лет Лавра даже не задумывалась о том, что существует такая вещь, как пост. Ела, пила и веселилась в любое время года. Но однажды она почувствовала, что к мясному ее совершенно не тянет. Больше того, мясная пища вызывала в ней откровенное отвращение. Хотелось фасоли с репчатым луком и каплей растительного масла. Хотелось простого хлеба. Хотелось отварной картошки с солеными огурцами. И дочь священника неожиданно для самой себя стала вести благонравную жизнь. Отказ ее организма от мяса чудесным образом совпадал с постами в церкви ее батюшки.

Отец Лавры прибыл в Германию не только вместе со своей семьей, но и со своими прихожанами. В прежней советской жизни он «оброс» паствой. И те люди, которые приходили в дом Божий в России, приходили к отцу Лавры и в Германии.

– Конечно, сейчас уже мой папа совсем старый, не служит больше. Но советом, а зачастую и делом людям помогает по-прежнему.

Закончив свой рассказ, Лавра вновь уткнулась в тарелку. И больше уже головы до самого окончания ужина не поднимала. Подругам даже стало казаться, а уж не почудилось ли им? Оживление Лавры в тот момент, когда она заговорила о своем любимом отце, сильно диссонировало с ее обычной молчаливостью и даже замкнутостью.

Подруги не стали переглядываться. Они и так знали, что думает другая. Все-таки оба их гостя ведут себя очень странно. Держатся словно на иголках и заметно нервничают. Что их тревожит? Только то, что они свалились к подругам со своими затеями, или что-то еще?