Текст книги "Миланский тур на двоих"

Глава 6

Следующий день не принес подругам никаких новостей. Девушки по очереди посетили сначала директора школы-интерната. А потом и хозяина сети фотоателье. Оба они оказались милейшими и душевными людьми, которые, узнав о кончине Альбины Валерьевны, скорбели столь искренне и откровенно, что у подруг возникло стойкое убеждение: нет, не могли эти славные дядьки убить свою знакомую – Альбину Валерьевну.

Напротив, оба клиента были искренне заинтересованы в том, чтобы их бизнес с Альбиной процветал.

– Потому что обеды у нее были всегда дешевыми и качественными, – пояснил директор фотоателье.

– Ума не приложу, где она находила таких поварих-кудесниц! – добавил директор интерната. – Но ее столовские пирожки, честное слово, выходят куда вкусней, чем домашняя выпечка моей собственной бабушки. Правда, правда! А ведь для наших детей это крайне важно. Питаться не только здоровой и полезной, но и вкусной пищей. Они и так лишены одного из органов восприятия этого мира. И очень важно, чтобы у этих детей развились бы и отчасти компенсировали отсутствие слуха другие органы чувств. И вкус, и обоняние в том числе. А что лучше и приятней развивает вкус и обоняние, чем вкусная пища?

– Но главное, что выходило совершенно недорого, – вторил директор фотоателье. Я сам фанат правильного питания. И у себя в компании ввел железное правило. Никаких перекусок всухомятку. Никаких там кефирчиков с булочкой или бананчика. Только регулярное правильное питание. И на обед обязательно суп! Обязательно! Каждый день! Жидкое и горячее блюдо в середине дня. И тогда ваш организм будет функционировать долго и безупречно! Никто не любит суп, скажете вы? И правильно скажете! Потому что варить суп – это великое искусство. Что там торты и пирожные! Каждый дурак, если хотите знать мое мнение, слопает сладкое и жирное. А вы попробуйте сварить суп так, чтобы люди его ели с удовольствием. Не морщились бы. И не выливали в раковину, а просили бы добавки! А у Альбины работали такие кудесницы, которые и кислые щи на постном бульоне варили так, что пальчики оближешь. И все мои сотрудники получали правильное питание и самое главное – суп!

Одним словом, один из седовласых клиентов Альбины был энтузиаст и «Макаренко», увлеченный целиком и полностью своим делом. Такой человек не стал бы убивать. Разве что речь зашла бы о его горячо любимых учениках. Но судя по всему, с Альбиной у него в этом вопросе сложилась полнейшая идиллия. У нее была самая низкая для школы-интерната цена обедов. Но качество при этом отнюдь не страдало. Директор это хорошо знал и понимал, как тяжело ему придется, если Альбина перестанет готовить для его школы.

А второй подозреваемый клиент Альбины Валерьевны был слишком повернут на диетах. Так что ни о чем другом и думать не мог. Но и тут Альбина была ему скорей поддержкой, чем помехой. А значит, он тоже должен был на ее здоровье молиться. И если уж принес яблочки, то отрава туда точно попала помимо его воли.

Кстати, это предположение заставило подруг подумать еще и вот о чем!

– А что, если тот высокий и седоволосый и не подозревал, что несет Альбине яд?

– Как это?

– Допустим, некто третий пронюхал о том, что седоволосый пойдет нынче вечером к Альбине. Уже и подношения были куплены и приготовлены. И этот третий, пока седоволосый, например, принимал душ, взял и начинил яблочко отравой.

– Какое коварство!

– Да уж, коварный план. И очень жестокий.

– И кто это мог быть? Этот третий?

– Ну… – задумалась Кира. – Например, жена седоволосого.

– А у него есть жена?

– А почему бы и нет?

– И зачем ей убивать Альбину?

– Из ревности! Она ревновала к тому, что ее муж таскается к Альбине по ночам с вином и сухариками!

– Но все клянутся, что у Альбины не было любовника!

– Да брось ты! – отмахнулась от нее Кира. – А кто же, по-твоему, стучался в ее дверь с вином и фруктами? И заметь, Альбина ему открыла сама! Любовник это и был! И думать тут нечего! Не надо слушать всех этих дур и дураков, которым Альбина мозги пудрила своим пуританским поведением.

– Но в настоящем у Альбины никого не было. Все так говорят.

– Значит, это был мужчина из ее прошлого!

– В прошлом у Альбины только муж. Горячо любимый и рано усопший.

– Хм. А кстати, кто сказал, что он усопший?

– Альбина!

– А документик она какой-нибудь при этом показывала?

– Наверное, – предположила Леся. – Ведь Тимур ходил в детский садик, учился в школе. Везде спрашивают документы родителей. И Альбина должна была как-то объяснять и подтверждать факт смерти своего мужа. Пособия опять же! Их без справки о смерти не получишь. Динара Сафаровна говорила, что одно время Альбина, пока Тимур был маленький, сильно нуждалась. Работала на двух, а иногда и на трех работах. Так что от лишней копейки она ни за что бы не отказалась.

– И все равно. Надо будет уточнить про этого Альбининого мужа. А то знаешь, одни женщины своих мужей хоронят, а те берут и возвращаются.

– С отравленными яблочками!

– Точно!

– Это нужно будет проверить!

– Обязательно! А также нужно попытаться выяснить, где и с кем жила Альбина до ее появления в доме на шоссе Революции!

– Динара Сафаровна сказала, что Альбина переехала в их дом, когда Тимуру было уже пять лет!

– Вот именно! А где она жила до тех пор? Кто был ее муж? Что это за загадочная история с наследством, которого вроде бы лишили Тимура? И что за деньги лежали на обеденном столе у Альбины? Откуда взялись? И не тянется ли за ними кровавый след?

Одним словом, несмотря на отсутствие любовника у Альбины в настоящем, подруги наметили себе обширный фронт работ на ближайшее будущее. Мужчина из прошлого! Кто он? Бывший муж? Любовник? Или не то и не другое, а что-то третье?

Подруги не знали, что и думать. Но определенно, если мужчина и был, то он мог явиться только из прошлого Альбины.

– Вообще, странная женщина была твоя свекровь.

– Почему?

– Другие еще у гроба мужа начинают строить глазки другим мужчинам.

– Ну уж прямо и у гроба!

– А что? Прямо там начинают! И я их понимаю. Место теперь вакантно. Они же не виноваты, что их горячо любимый супруг выкинул такой фокус и помер. По их мнению, получается так, что он поспешил их оставить одних. И не столь важно, куда он отправился, к другой женщине или на тот свет. Итог все равно один. Жена осталась без мужа. И ей срочно необходима замена. Не будет же она страдать из-за того, что этот олух взял и помер?

– Альбина была не такая! Она искренне скорбела по мужу!

– Вот это и странно. Конечно, я все утрировала. Но по прошествии времени, года, двух или даже десяти она должна была ощутить, как боль утраты становится глуше. Жизнь снова берет свое. И ей хочется любить и быть любимой.

– Альбине не хотелось! – решительно произнесла Оленька. – Всю свою любовь она отдала Тимуру. Остальным мужчинам просто ничего больше не осталось.

– Так не бывает. А если так получилось, то это неправильно. Женщина не должна вязаться к своему взрослому сыну и строить его жизнь. Это только его жизнь. И он сам решит, как ее прожить. И материнская любовь должна быть для него все же на втором плане. А на первом плане должна стоять собственная жена и любовь к ней.

– Тимур меня любит! – немедленно вознегодовала Оля. – Никто не смеет сказать, что он меня не любит.

– Он тебя любит. И ты его любишь. Но согласись, третий в паре всегда лишний.

– Ну… Да, признаю, иногда Альбина была слишком уж назойлива.

– Вот видишь! Уверена, Тимура это тоже раздражало. Просто, любя мать, он держал свои мысли при себе. И перед тобой их не афишировал.

– Да, иногда у Тимура после общения с мамой был такой утомленный вид! Знаете, она инспектировала его день буквально по минутам. Даже я не приставала к нему так основательно. А ее интересовал каждый его шаг!

– Такое внимание даже любимой женщины рано или поздно начинает нервировать.

– Но не настолько, чтобы Тимур решал проблему кардинальным путем. И убил свою мать.

– Конечно, нет! Мы и не обвиняем твоего Тимура. Корень зла в том седоволосом мужчине. Надо его найти.

И подруги пообещали, кто бы он там ни был, любовник, бывший муж или друг семьи, они седоволосого найдут. Но хорошо сказать, а как это сделать?

Начать решили с прошлого Альбины. Но тут же подруги столкнулись с целым рядом неразрешимых вопросов. У Альбины не осталось ни единой бумажки, которая бы относилась к ее «дореволюционной» жизни. То есть к жизни, которую она вела до появления в доме на шоссе Революции.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнесла Оля, когда они с подругами в десятый раз обыскали бывший стол Альбины, в котором еще оставались кое-какие бумаги, которые она не взяла с собой при переезде на Садовую улицу. – Нет ни одной бумажки, ни одной справочки с тех времен!

– Видимо, твоя свекровь методично избавилась от всех старых документов!

– Нет. Можно еще посмотреть у нее на Садовой.

– Но квартира опечатана милицией.

– Уже нет, – возразила Оленька. – Менты там все проверили. И теперь предоставили квартиру в пользование родных Альбины, чтобы те навели там порядок после обыска и осмотра.

– Родным?

– Ну да, а родные в данный момент у Альбины – это я. Ведь Тимур до сих пор за решеткой.

И Оленька собралась снова всплакнуть, но вовремя вспомнила, что своим ревом Тимуру не поможет. А мужа очень хотелось заполучить обратно! Особенно теперь, когда они останутся без надзора и опеки Альбиночки. Только бы Тимура оправдали. Ведь не будет Тимура, не будет ничего. Ни денег, ни огромной комфортной квартиры свекрови, ни новой сказочно богатой жизни.

Все эти мысли промелькнули в голове у Оленьки за считаные минуты. Тимура обязательно надо вернуть. И девушка встрепенулась:

– Пошли! Скорей!

– Куда?

– К Альбине! На Садовую!

– Прямо сейчас? – растерялись подруги.

– А чего ждать?

– Но уже вечер, – нерешительно произнесла Кира. – Поздний вечер.

– Ну и что? Ночь! День! Вечер! Тимур в тюрьме!

– Оля, мы все устали. Давай, поедем к твоей свекрови домой завтра. Прямо с утра!

Оленька кивнула, словно бы соглашаясь. Действительно, нельзя эксплуатировать своих подруг так бессовестно. В конце концов, Тимур – это ее муж. Ее, а не девчонок. А значит, именно ей надо его выручать. Пусть Кира с Лесей сегодня отдохнут. Она съездит на квартиру свекрови и без них.

– Созвонимся завтра утром, – произнесла Оленька. – Ладно?

– Договорились!

– Ты не обиделась?

– Да нет! Ничуточки! Вы правы, иногда надо и отдыхать.

Но проводив подруг и оставшись одна, Оленька начала быстро собираться. И что с того, что уже поздно и темно, а «белые ночи» давно остались в прошлом. Оленька считала, что одиннадцать часов вечера – это совсем детское время. Самая пора начинать веселье.

Ночью Оленьке и думалось, и веселилось особенно хорошо. Она была типичная «сова». Поэтому она ни минуточки не сомневалась, что будет рыться в бумагах свекрови хоть до самого утра, но ниточку из ее прошлого все же вытянет!

Оленька вышла из дома и поймала такси. Не время думать об экономии, когда дорога каждая минута. Таксист попался лихой малый. Он гнал машину так, словно она была чужая, и уже через двадцать минут Оленька оказалась у дома своей свекрови. Ключи приятно холодили ладонь. И Оленька, не подозревая дурного, поднималась на третий этаж.

Консьержки внизу снова не оказалось. И Оленька решила, что, став полноправной хозяйкой Альбининой квартиры, поднимет вопрос о замене ненадежной бабки. Безобразие! То у нее давление, то сердце, а подъезд в это время находится без присмотра!

– Небось опять своего бородатого узбека увидела! Дура старая! Наверное, придумывает все! И где она тут стройки нашла? Специально вправо и влево посмотрела, ничего не строят и не перестраивают!

Говоря так, Оленька поднималась по лестнице. Лифтом она решила не пользоваться. Лифтам она не доверяла, ибо те имеют склонность останавливаться между этажами. А так как консьержка отсутствует, час поздний, да и жильцы в подавляющем большинстве свалили на лето из своих городских квартир, Оленька имеет все шансы просидеть в застрявшем лифте до утра. А у нее на это время есть куда более продуктивные планы. Нет уж! Лучше пройтись пешком.

На лестнице Оленьке поминутно казалось, что за ней следом поднимается кто-то еще. Она двадцать раз пожалела, что не послушалась совета Киры с Лесей. Однако, стоило ей оглянуться, как никого позади не оказывалось. И шагов тоже не было слышно.

– Эхо!

Так Оленька поднялась почти до третьего этажа. И тут перед ней возникла чья-то тень.

– Ой!

От страха у Оленьки даже дыхание замерло. И сердце перестало биться. Перед ней стоял азиат со злобным перекошенным лицом и редкой клочковатой бородой. Тот самый! О котором говорила консьержка! Ох и урод! Неудивительно, что бабка напугалась до полусмерти!

«Все! – решила безмолвная Оленька. – Пришел мой последний час!»

Но, к ее изумлению, азиат прошел мимо. Он лишь зыркнул на Оленьку злобным взглядом своих маленьких глазок, но и все. Он ушел, и Оленька наконец перевела дух.

– Ну и ну! – прошептала она. – Бывает же такое! Выходит, консьержка не врала. Такой урод кого хочешь напугает! Небось и сегодня старушка на «Скорой» отсюда уехала! И чего он тут шастает?

И Оленька поднялась к квартире Альбины. Печати были уже сорваны. Но Оленька не удивилась. Наверняка соседские пацаны балуются. Эти чертенята вечно что-то вытворяют. Однако замки оказались в порядке. Сама дверь цела. И Оленька успокоилась. Что горевать об утраченных печатях? Это всего лишь бумажки. Она и сама должна была их сорвать!

Открыв дверь, Оленька поразилась царящему в квартире свекрови беспорядку.

– Это что же они тут такое искали? – вырвалось у девушки. – Уж не золото ли?

И действительно, вся квартира куда больше напоминала золотые прииски старого доброго Клондайка в пору золотой лихорадки, чем жилище рафинированной дамы преклонных лет и прекрасной наружности.

– Альбина бы умерла, если бы увидела свою квартиру в таких руинах! – простонала Оленька, чувствуя, как в груди у нее закипает возмущение законной наследницы.

Подумать только! Да после их обыска тут всюду придется делать ремонт! Не могли, что ли, поосторожнее свой обыск проводить! Все стены испортили. И пол! И мебель! Теперь еще и мебель новую покупать! Не ту, что была у Альбины, а другую.

Совсем другую! Более модную, более изысканную, более дорогую. И главное, что она теперь может себе это позволить! И это, и многое другое.

От этой мысли у Оленьки мигом улеглась вся ее злоба. Вот и отлично, что тут все разрушено и перевернуто! Она не станет ничего исправлять! Даже еще больше напортит. Пусть Тимур придет и сам увидит, что квартира его матери совершенно уничтожена и для жизни непригодна. Тогда Оленьке будет легче уговорить его сделать новый ремонт в квартире матери и купить туда новую мебель.

Оленька прошлась по квартире, прикидывая, что и как она тут изменит, когда станет делать реконструкцию. Пожалуй, эту нишу, в которой стояла кровать Альбины, долой! Не станет Оленька спать в дырке в стене! Кровать должна стоять изголовьем к стене. А вокруг нее нужен простор, но тоже не чрезмерный.

Как ни странно, кровать Альбины во время обыска почти не пострадала. И Оленька решила, что это досадное упущение со стороны родной милиции. Кровать могли бы изуродовать в первую очередь. Если они перевернули платяной шкаф из палисандра, то почему этой участи избежала кровать из красного дерева? Чем она хуже? Почему ею побрезговали?

Но постепенно Оленька заметила в окружающем ее хаосе четкую закономерность. Менты искали то же самое, что и она сама. Документы, бумаги, деньги. Любые следы, которые могли бы пролить свет на личность покойницы и на тех, с кем она была связана.

– Они тут все уже обыскали! – огорчилась Оленька. – Но с другой стороны, может быть, их не интересовали старые документы? Ведь убийство случилось сейчас, а не тридцать пять лет назад. А меня как раз интересует то время, когда Тимка был еще совсем маленький. И время, когда его еще и в помине-то не было!

Оленька подскочила к кокетливому бюро со множеством ящичков, в которых Альбина, как знала Оленька, хранила свои личные бумаги. Вся деловая корреспонденция находилась у Альбины в кабинете. А тут лежали бумаги личного характера. Паспорт. Свидетельство о рождении Тимура. Да, оно тоже до сих пор лежало у Альбины. Иногда Оленьке казалось, что свекровь бы и паспорт Тимура себе забрала, считая, что у нее он будет в большей сохранности. Да вот незадача, паспорт требовался Тимуру слишком часто.

Обыскивая ящички бюро, Оленька нашла табели успеваемости Тимура за все десять лет его обучения. Справки из института и с военной кафедры. Еще какие-то документы, относящиеся к тому же периоду. А Оленьке были необходимы документы, датированные годами тридцатилетней давности. Письма, заметки, газетные статьи. Что угодно, лишь бы понять, где искать прошлое Альбины. У каких истоков?

Перекладывая бумажки, Оленька внезапно увидела письмо. С виду это было самое обычное письмо, но сердце у Оленьки тревожно екнуло! Оно! То, которое она и искала! На конверте была изображена елочка и снеговик, волочащий за собой мешок с четырьмя цифрами 1973.

– Это же год! – обрадовалась Оленька. – 1973 год! В этот год родился Тимур! Кому же писала Альбина? Или кто писал ей?

Оленька развернула письмо и начала читать. Начало так увлекло ее, что она погрузилась в чтение с головой, ничего не видя и не слыша вокруг себя.

– Ну, надо же! – шептала девушка. – Подумать только! Никогда бы не подумала! Ну, Альбина! Ну, дает!

И пока она так шептала, темнота за ее спиной внезапно сгустилась. И из нее выступил человек. Он был высок, с белыми волосами и благородной внешностью испанского гранда. Этому сходству способствовал еще и густой темный загар, который покрывал его лицо. Сразу было видно, что мужчина прибыл из жарких стран.

Он занес над головой Оленьки руку с чем-то тяжелым, зажатым в ней. И… И свет в глазах Оленьки внезапно померк.

А иностранец выхватив письмо из ее рук, посмотрел Оленьке в лицо, сдавленно охнул, а потом торопливо повернулся и бросился прочь.

Глава 7

Оленька пришла в себя довольно быстро. Во всяком случае, стрелки часов не успели обойти циферблат. Чувствовала Оленька себя просто ужасно. У нее страшно болела голова. Ее мутило и подташнивало. И к тому же она решительно не понимала, что с ней произошло. Она упала в обморок? Это так бывает?

К чести Оленьки, она ни разу в жизни не падала в обморок. И теперь терзалась вопросом, это был обморок или… или что-то другое. Торопливый осмотр самой себя дал не слишком обнадеживающие результаты. На голове прощупывалась громадная шишка. И головная боль, судя по всему, происходила оттуда же!

– Это обо что же я так башкой грохнулась? – озадаченно оглядываясь по сторонам, пробормотала Оленька. – Об пол, что ли? Странно. Никогда за мной такого не водилось. Ой! А письмо?! Где же оно?

Увы, письмо, которое Оленька столь увлеченно читала до этого, исчезло! Исчезло вместе с конвертом и со снеговиком!

– Нет! Не может этого быть! Оно где-то тут!

Оленька обыскала всю комнату. Но письмо так и не нашлось. Появление внушительной шишки на голове и пропажа ценного письма наконец сложились в пострадавшей Оленькиной голове в одну простую и незамысловатую картину.

– На меня напали! Ударили по голове! Хотели убить! Ограбить! Изнасиловать!

Но нет, честь и деньги Оленьки остались в полном порядке. Нападавший на них не покусился. Пропало лишь письмо. И схватив телефонную трубку, Оленька набрала знакомый номер.

– Алло! – задыхаясь от пережитого только что волнения, закричала она в трубку. – Меня хотели убить! Слышите меня? Да! Да! Убить! Девчонки, вы что, издеваетесь надо мной? Чему тут ошибаться? Этот тип врезал мне по голове! Чуть череп не проломил! Можете приезжать, полюбоваться на шишку! Огромная, словно Эверест! Куда приезжать? А разве я вам не сказала? Я тут! У Альбины дома! На Садовой!

Положив трубку, Кира отпихнула от себя любопытничающую Фатиму и недовольно мяукающего на телефон ее супруга Фантика, прошлепала через холл и зашла в комнату подруги. Леся лежала в своей кровати и в телефонном разговоре не участвовала. Поэтому она вопросительно посмотрела на Киру, и та пояснила:

– Представляешь, эта идиотка все же поперлась на Садовую!

Немедленно появившийся кот Фантик подтвердил это заявление негодующим мяуканьем и шипением. Кот был уже в возрасте. И крайне трепетно относился к своему покою. Любые незапланированные заранее звонки и встречи выводили его из себя.

Леся погладила кота, чтобы тот немного успокоился. И спросила:

– Кто? Какая идиотка?

– Оленька! Это она сейчас звонила нам с Садовой!

– Как? Сейчас? Среди ночи?

– Да. И ей там врезали по кумполу!

– Ой! Сильно?

– Достаточно! Шишка осталась.

– А зачем ее туда понесло?

– Болтает всякую ерунду про какое-то старое письмо немыслимой ценности в конверте со снеговиком.

– А в чем его ценность?

– Откуда я знаю, если мы с тобой тут, а она там! – вспылила Кира. – Поехали и узнаем!

Так как нормально заснуть после такой ошеломляющей новости подругам все равно бы не удалось, то они, ругаясь и причитая, снова собрались, оделись и, преследуемые неодобрительными взглядами своих питомцев – Фантика и Фатимы, покинули дом и поехали назад в город.

Из своего коттеджного поселка «Чудный уголок» девушки добирались до Садовой почти сорок минут.

Пятнадцать из этих сорока они провели у шлагбаума, добиваясь, чтобы им его открыли. Но охранники у ворот имели четкие инструкции. В ночное время машины в поселок не впускать и не выпускать без специального разрешения главы поселка. Такая мера была предпринята для пущего спокойствия всех обитателей поселка. Но теперь подругам пришлось добывать разрешение. А на это тоже ушли минуты.

Пока длилась эта канитель, они совершенно извелись. А вдруг преступник решит вернуться? Судя по всему, у него есть ключи от квартиры Альбины. И что сделает безоружная и беспомощная Оленька, если преступник вернется? Да он запросто добьет бедную девочку! И никто ей не поможет!

Разбудив главу поселка и наплетя ему что-то невероятное про попавшую в беду подругу, девушки получили долгожданное разрешение покинуть поселок на своей машине во внеурочное время. И помчались спасать Оленьку от напавшего на нее мужчины. Почему-то подруги были совершенно уверены, что преступник – это мужчина.

– Ой, не успеем! Ой, вернется и добьет!

Однако Оленька открыла им дверь целая и невредимая, если не считать внушительной шишки на затылке. Но шишка была не видна под густыми волосами. А тошнота и головокружение уже почти прошли.

– Так что можно считать, я отделалась легким испугом.

– Ничего себе! Ударь этот человек тебя чуть сильней, ты бы тут не рассуждала!

– Но ведь все обошлось!

– Не будь такой самоуверенной. Раз этот человек отважился напасть на тебя один раз, он может повторить свою попытку.

– Но зачем? – удивилась Оленька.

– Кто его знает! Он же преступник!

– Мне странно другое, – вздохнула Оленька. – Откуда у этого типа взялись ключи от квартиры Альбины?

– Да. Действительно интересно.

– Думала я, думала, и знаете, что я надумала?

– Что?

– Это были собственные ключи моей свекрови!

– Как это?

– У свекрови имелось два комплекта ключей, – принялась объяснять Оленька. – Одним пользовалась она сама. А второй отдала Тимуру. Конечно, без ведома матери он к ней домой никогда не приходил. Но ключи все равно лежали у нас дома. Так, на всякий случай.

– Понятно.

– И когда мы нашли тело Альбины, то Тимур открывал дверь нашими ключами.

– Да.

– А ключей Альбины мы у нее в квартире так и не нашли.

– Не нашли или не искали?

– Мы с Тимуром не искали. Но менты точно искали. А когда не нашли, то спросили, как мы с Тимуром попали в квартиру.

– И ты думаешь, что комплект ключей Альбины оказался у ее убийцы?

– Да.

– Но… Но тогда получается, что на тебя напал… убийца твоей свекрови!

– А я вам о чем говорю! Или он, или его сообщник! Да! И вот еще что!

– Что?

– Перед тем как это все случилось, я тоже видела бородатого таджика! Ну, или узбека. Того самого, о котором рассказывала консьержка! Жуткий тип! Рожа злобная. Глазки маленькие, но тоже злобные! Честное слово, когда мы с ним на лестнице столкнулись, я чуть не умерла со страху. А консьержка внизу сейчас сидит?

– Нет. Ее нету. Каморка пустая и закрыта на замок.

– Вот! Понимаете? Этот урод наверняка напугал консьержку. Она уехала в больницу с очередным приступом. А преступник беспрепятственно проник в квартиру Альбины! Вошел следом за мной и…

– А почему ты думаешь, что следом за тобой? Может быть, он уже сидел тут, когда ты примчалась.

– Я тут ходила и никого не видела.

– Квартира большая. Ты могла его и не заметить.

– Ну… Может быть, и так. Печати на дверях были сорваны. Но все равно, этот бородатый урод как-то связан с преступником!

– А вдруг это он и есть?

– Кто?

– Ну, бородатый урод и есть убийца?

– Не пойдет, – возразила Оленька. – Мы уже говорили, Альбина не открыла бы такому подозрительному типу свою дверь. Да еще ночью! Да еще когда находилась дома одна.

– А вдруг они были знакомы?

– У Альбины такого рода знакомств не водилось.

– В этой жизни – да, – многозначительно произнесла Кира. – А вот в прошлой?

– Какой прошлой?

– В той, какая у нее была до того, как она и Тимур переехали на шоссе Революции.

– Исключено! – возразила Оленька. – Этому уроду, хотя он и страшный, и отвратительный, все равно ему не больше тридцати пяти. Он совсем не старик. Он не мог знать Альбину в те времена, когда она еще не жила на шоссе Революции. Его просто тогда не было на свете.

– М-да, – тяжело вздохнула Кира. – Выходит, их все-таки двое! Один бородатый то ли таджик, то ли узбек. А второй – высокий и седовласый.

– Негусто у нас с приметами.

– Почему же? Колоритная парочка.

– Да. При условии, что они ходят вместе. А что-то мне подсказывает, что если даже между этими двумя и существует связь, то они ее тщательно скрывают.

Девушки судили и рядили по-всякому, пока Кира не вспомнила:

– Да! Оленька! А что это был за конверт?

– Что?

– Ну, ты по телефону сказала, что нашла ценный конверт со снеговиком.

– А-а-а… Да! Но не конверт там был ценный, а само письмо! Знаете, что там было? Это писала свекровь самой Альбины! Бабушка Тимура! По отцу!

– Значит, у Тимура все же был отец?

– А как же! Он у него и в метрике записан.

– Ну, знаешь, иногда в метрике от балды какое-нибудь имя пишут. Чтобы лишних вопросов к ребенку не возникало. Конечно, не просто так, а за определенную мзду.

– Впервые о таком слышу, – отрезала Оленька. – И мой Тимур не какой-нибудь там незаконнорожденный! У него имелся и отец, и мать. Только…

Тут она запнулась, явно колеблясь и не зная, говорить недавно открывшуюся ей позорную тайну или лучше утаить?

– Оленька, случилось убийство, – вкрадчиво напомнила ей Кира, верно поняв колебания Оленьки. – Если ты узнала что-то ужасное из прошлого Альбины, немедленно расскажи. А то как бы следующей жертвой не стала ты сама или твой Тимур.

Оля глубоко вздохнула и сказала:

– Да в общем-то ничего такого особенного. Тимур никогда и не знал этого человека. И как это может ему повредить? Да никак!

– Оленька, что за тайну ты узнала? Не тяни!

– Ну, хорошо! Скажу вам, скажу…

И набрав в легкие воздуха, Оленька выпалила:

– Просто отец Тимура сидел.

– Сидел? В смысле сидел? В тюрьме?

– Да. В тюрьме. Попал туда еще до рождения Тимура. И свекровь упрекала Альбину в жестокости.

– А ты можешь вспомнить дословно, что она ей говорила?

– Ну… Постараюсь. Свекровь писала Альбине: «О каких еще деньгах ты смеешь меня спрашивать, если по твоей вине мой сын оказался за решеткой? Сама ты сбежала из нашей семьи. Это из-за твоей жестокости и черствости мой бедный мальчик был вынужден терпеть ужасные лишения!»

– А дальше?

– Дальше дословно не помню. Но все в том же духе. Что Альбина последняя сука. И никаких денег она от родителей своего мужа не получит! И вообще, особых денег у них нет.

– И все? – разочарованно переспросила Леся. – Ерунда какая-то! А письмо старое?

– На конверте был год рождения Тимура.

– Ах, вот как! Интересно, а за что сидел отец Тимура? И не связано ли бегство Альбины с этим обстоятельством?

– Не знаю.

– А где письмо, Оленька?

– Пропало! – заголосила девушка. – Говорю же вам, его забрали!

– Выходит, в письме было что-то еще, – произнесла Кира. – Что-то крайне важное. Но мы этого не узнаем.

– Потому что письмо пропало.

– А украл его тот, кто напал на Оленьку и убил Альбину.

И подруги торжествующе переглянулись. Значит, они были правы! Тайну убийства Альбины нужно искать в ее далеком прошлом! В том прошлом, где Тимур еще не родился или был совсем маленьким!

– Оленька, а адрес на конверте был?

– Был, но… Но я его не запомнила.

– Плохо! Но ты ведь знаешь, как звали отца Тимура?

– Пока вы ехали, я искала его метрику. Но…

– Что? Она тоже пропала?

– Или пропала, или я не смогла ее найти.

– Звони дяде Леше!

– В такую рань? И зачем?

– Затем, чтобы он пошел к Тимуру и спросил, как звали его отца! Это Тимур должен помнить!

Оленька подумала и решилась потревожить адвоката:

– Раз другого выхода нету, я позвоню ему.

Дядя Леша оказался уже на ногах. Звонку Оленьки он даже обрадовался и сказал:

– Очень удачно, что ты сама мне позвонила. Сегодня я иду к Тимуру. И конечно, выполню твою просьбу. Значит, ты хочешь узнать у мужа только имя, фамилию и отчество его отца? Или что-то еще?

– Пусть Тимур вспомнит все, что мать рассказывала ему про отца! – подсказала Кира растерявшейся Оленьке.

Девушка передала просьбу Киры и добавила:

– А от меня передайте, пожалуйста, Тимуру, что я его очень люблю. Люблю и верю, что все будет хорошо! Пусть он не падает духом и не думает о плохом!

– Я обязательно все ему передам. А ты, Оленька, молодец! Не оставляешь мужа в беде! Вижу, ты с подругами целое расследование затеяла.

– Да. Затеяла.

И покосившись на замерших рядом подруг, Оленька добавила:

– Верней, мы с девочками затеяли.

– И как? Есть успехи?

– Пока что нет. Если не считать того, что мне дали по башке.

– Что?

Дядя Леша страшно разволновался, услышав рассказ Оленьки.

– Что же ты молчала? С этого и нужно было начинать. На тебя напали! Это же может послужить нам на пользу! Тимур в тюрьме, а преступления продолжаются! Надеюсь, ты уже позвонила следователю и сделала заявление о нападении на тебя в квартире свекрови?

– Не-е-ет, – проблеяла Оленька. – А что? Надо было?

– Надо! Очень надо! Немедленно звони следователю! У тебя есть его телефон? Есть?! Вот и звони! Прямо сейчас! Рыдай и не стесняйся сгущать краски. Скажи, что тебе так плохо, что ты и двинуться с места не можешь. Голова кружится, в глазах двоится, и тебя постоянно тошнит! Пусть поймут, что это не шуточки, а настоящее сотрясение мозга!