Текст книги "Берегись свекрови!"

Глава 5

Анжела сняла трубку сразу же.

– Сестра Сени? Поговорить? Конечно, приезжайте! Лежу я тут одна-одинешенька, прикованная к постели, скучаю страшно. Буду рада любому обществу.

На всякий случай подруги захватили с собой бутылочку мартини, торт со сливочным кремом и красиво уложенными на его поверхности фруктами в желе, а также огромную коробку конфет. Снабженные таким набором, они почувствовали себя во всеоружии. Ни одна женщина не устоит перед такой атакой сладкого!

Недаром Анжела, встретившая их в дверях, сразу замахала руками на их дары:

– Что вы! Никаких конфет и тортов! За неделю я прибавила уже три килограмма! Если дело так пойдет и дальше, то я к концу лечения буду весить, как корова!

Впрочем, от вина девушка не отказалась. Да и против торта она не сумела возразить.

– Ну, разве что кусочек… Самый маленький. И конфетку.

Но, попробовав одну конфетку, ей захотелось отведать такую же и в серебристой фольге, и в золотой, и в зеленой. И, пока Анжела не перепробовала все конфетки из коробки, она не угомонилась. После конфет последовал свежий чай. И Анжела слопала второй кусок торта.

– Искусительницы! – стонала она. – Накормили меня снова сладким! Прямо чувствую, как лишние килограммы оседают у меня по всему телу и я расплываюсь и превращаюсь в гору жира, которая не может ни рукой пошевелить, ни ногой.

Но на самом деле Анжела сильно преувеличивала. Ожирение ей отнюдь не грозило. Она была стройной и миловидной. И по квартире Анжела передвигалась вполне бодро, прыгая на одной здоровой ноге и опираясь на костыль. Но и квартирка была невелика. Можно сказать, маленькая совсем была квартирка.

– Сколько же тут общая площадь? – оглядываясь по сторонам, спросила Мариша. – Метров тридцать?

– Двадцать четыре! – бодро ответила Анжела. – Шестнадцать – это комната. Четыре – это кухня. Ну, а все остальное приходится на прихожую и санузел.

В прихожей не поместился бы даже холодильник. А в ванной комнате ванна была сидячей.

– Некоторые соседи поставили себе душевые кабинки, – объяснила Анжела. – Но я пока не могу себе этого позволить.

– Почему?

– Денег нет. Хотя квартирка и маленькая, но у меня даже на такую едва денег хватило. Да и не хватило бы их никогда, кабы не счастливый случай.

– Случай? Ты выиграла в лотерею?

– Почти.

– На скачках?

– Не совсем.

– Тебе оставили наследство?

– Не мне, – загадочно ответила Анжела. – Но мне тоже из него кое-что перепало. Рассказать?

И хотя подругам совсем не хотелось слушать про счастливый случай Анжелы, сама девушка явно рвалась поведать им о нем. И отказаться значило обидеть ее. Обижать Анжелу было просто глупо, подруги надеялись получить от нее массу ценной информации. Так что пришлось им слушать.

Анжела приехала в Питер из Махачкалы. Родители ее были русскими, но в Дагестане они прожили всю свою жизнь и во многом стали похожи на коренных жителей Кавказа. Одним словом, увлечения девушки сценой они не одобряли и ее стремления к самостоятельной жизни – тоже.

– Жена должна жить замужем! – твердила ей мать. – Не нами этот закон придуман, не нам его и отменять!

– Оставь мысли о сцене, – требовал отец. – Выходи замуж за Марата, он давно к тебе сватается. Будешь жить за ним, как за каменной стеной.

Но Анжела не хотела ни за стеной, ни под стеной. Не стала она и слушать советов родителей. Уехала из отчего дома и, как ни странно, поступила в театральный вуз и целых пять лет с хвостиком была очень и очень увлечена и счастлива.

Трудности начались после окончания вуза. Если раньше существовало распределение и каждый студент мог рассчитывать на место, пусть и в глубинке, но все же по специальности, то сейчас Анжела столкнулась с тем, что количество безработных актеров и актрис слишком велико. Не обремененной полезными связями Анжеле нечего было даже рассчитывать на то, чтобы влиться в труппу известного театра. Ее даже в маленькие экспериментальные коллективы отказывались брать. То есть на общественных началах – это пожалуйста и сколько угодно. Но вот платить молодой актрисе за ее труд никто не желал.

– А ведь надо было как-то жить! Из общежития меня выселили. И куда мне было податься? Пришлось идти замуж.

Замуж Анжела вышла, как она считала, очень осмотрительно. Муж был местный, он сразу же сделал жене постоянную регистрацию, но на этом его благодеяния и закончились. Муж ее оказался наркоманом, чего торопившаяся замуж Анжелка как-то не заметила. Ей казалось, что главное – это устроить свою жизнь в Питере. А кем окажется ее муж, не столь важно.

Но оказалось, что – важно. И вскоре жизнь Анжелы превратилась в сущий ад. Кто жил в одной квартире с наркоманом, тот поймет, через что пришлось пройти Анжеле.

Иногда женщине приходилось так тяжко, что она даже подумывала о том, чтобы вернуться в родную Махачкалу. Что ей этот Питер? Вышла бы, в самом деле, за Марата, жила бы себе королевой! А тут? Нищета и беспросветность. Даже решив вопрос с жильем, Анжела сталкивалась с кучей других бытовых проблем. Нет уж, медом тут ей точно не намазано. И даже наоборот, очень холодно, сыро, и совсем мало солнца. Привыкшая к совсем другому климату Анжела стала болеть. И все чаще она с ужасом думала о том, как бы не подцепить от мужа какую-нибудь дрянь вроде СПИДа или вирусного гепатита. Ведь муж притаскивал с собой еще и своих дружков! А те, если судить по их внешнему виду, уже давно стояли одной ногой в могиле.

Одним словом, Анжела уже совсем было собралась сбежать, даже чемоданы уложила и оповестила родителей, что едет домой на побывку, а возможно, что и останется у них погостить подольше, а то и насовсем. Понятно, как этому известию «обрадовались» ее родители, которые уже успели нахвастаться всем своим соседям, какая у них дочь – великая артистка! Снимается и в сериалах, и в театре играет, а теперь еще и в настоящее голливудское кино ее позвали.

И все это вранье мигом бы всплыло на поверхность, если бы Анжела приехала к родителям одна, без мужа и без свиты корреспондентов и поклонников. Анжеле и самой не хотелось к родителям, что уж греха таить. Да и что ей там делать? Но и в Питере она больше с мужем-наркоманом жить не могла. Он день ото дня становился все бо#льшим чудовищем. По мере того как под действием наркотиков деградировала его сущность, муж медленно, но неуклонно превращался в монстра.

Отдельная квартира решила бы все ее проблемы. На жизнь Анжела бы себе как-нибудь заработала. Но вот отдельное жилье! На него ей было не скопить никак! Обо всем этом как раз и думала Анжела, как вдруг к ней однажды подошел Сеня.

На этом месте Анжела остановилась и кинула на Леночку выразительный взгляд:

– Твой брат! – многозначительно произнесла она.

– Мой брат? – вяло отреагировала Леночка.

– Да! Мой добрый гений! Он буквально спас меня! Когда я одной ногой стояла в могиле, а другой – тоже… в могиле, только благоустроенной и чистой, он появился и спас меня!

– Но как?

– Познакомил меня с одним милым старичком. И сказал, что, если я очарую дедушку и уговорю его оставить завещание в пользу своей внучки, то получу квартиру.

– Что?! А зачем это понадобилось самому Сене?

– Слушайте дальше.

– И ты уговорила дедульку?

– Да!

– Это невероятно!

– У меня все получилось! Все-таки я актриса, и неплохая! Недаром же меня приняли в вуз без всякого блата. А там был конкурс чуть не полсотни человек на место!

– Так ты – талант?

– Ну так! – довольно кивнула головой Анжела. – И эта квартира тому подтверждение. Конечно, Сеня меня подвел. Купил самую маленькую «однушку», какую только сумел отыскать. Но я и этим довольна. Мебелью потихоньку обзавожусь. Ремонт вот начала делать. А что? Я считаю, что Сеня мне заплатил более чем щедро.

– А велико ли было наследство?

– Не знаю. Но дедуля почему-то очень не хотел писать на внучку завещание. Он его так и не написал. Сказал, что он еще бодр телом и душой. И что пока он просто подарит внучке кое-какую недвижимость, чтобы посмотреть, как она будет ею управлять.

– И подарил?

– Подарил.

– Навсегда?

– Дарственная обратного хода не имеет.

– И много он ей подарил?

– Три доходных дома в Испании. Не такие домики, где живет от силы одна семья. А вполне полноценные дома – комплексы на сто человек и больше, где все собираются возле одного бассейна; там есть рестораны, кафе и спортивная площадка. Этакий отель, где за проживание не надо вносить деньги, а можно оплачивать только свои прихоти.

– Так это же целое состояние! – воскликнула Мариша.

– Ну так!

– Значит, внучка в любом случае оказалась не в накладе?

– Иначе я не получила бы эту квартиру.

– Интересная история…

– Невероятная!

– А ты видела эту внучку?

– Нет. Никогда.

– И даже фотографии ее не видела?

– Нет. Мой дедуля не слишком-то интересовался своей внучкой. Прямо сказать, он ею вообще не интересовался. Просто время подошло, нужно было кому-то все свое богатство оставить. А у него из наследников одна только эта внучка и была, ну, и еще кое-кто…

– Так зачем же понадобились твои услуги?

– А дедуля сначала про внучку и слышать не хотел. Понадобилось все мое искусство и почти три месяца, чтобы он изменил свое мнение и начал интересоваться своей потенциальной наследницей.

– А как звали внучку?

– Катюша.

Мимо! Выходит, Сеня хлопотал о какой-то совершенно неизвестной подругам девушке. И кто она такая? И откуда у этого проходимца взялись деньги, чтобы купить Анжеле ту квартиру, в которой она сейчас живет? Квартира пусть и плохонькая, но миллиона на два она все равно бы потянула. Но, с другой стороны, и Анжелой была проделана огромная работа. Три месяца ублажать старика, уговаривая его все устроить в пользу какой-то там внучки.

– Какая ты порядочная! Другая на твоем месте обольстила бы старика и сама захапала бы себе все его деньги. А ты – нет!

– Договор дороже денег, – вздохнула Анжела. – К тому же мне старичок тоже кое-что подарил.

– Что же, если не секрет?

– Не секрет. Сейчас покажу.

И Анжела подошла к стеклянной горке и вытащила из витрины небольшую шкатулку.

– Вот, смотрите.

На ладони у Анжелы поблескивали зелеными камнями женские украшения.

– Серьги, кулон и кольцо. Все старинное. Камни – изумруды! Я потом носила этот комплект к оценщику, он сразу же предложил мне за него три тысячи долларов.

– Ого! Хороший подарочек.

– Да. Но это был максимум того, чем старичок мог бы пожертвовать ради женщины, – снова вздохнула Анжела. – Он считал, что дети – это важно. Внуки – тоже не пустое место.

– Но он же их не любил?

– Не любил, но ценил. Родная кровь, пусть и разбавленная. Поэтому свои деньги он мог оставить только кровным родственникам. Внучке, или там были еще другие претенденты. Брат, кажется. Дети брата. И еще какая-то дальняя родня.

– Но старичок по твоему наущению выбрал внучку?

– Именно.

Нет, не давала покоя подругам эта внучка. Хоть ты тресни! Нужно выведать адрес этого старичка, а также фамилию его разбогатевшей внучки. Наверное, хотя бы она знает о том, какую роль сыграл в этой истории их Сеня. Но до этого было еще далеко. Сейчас подругам предстояло узнать у Анжелы адрес или хотя бы телефон Антона.

– Антошка славный мальчик, – снисходительно улыбнулась Анжела. – Только очень уж он влюблен в Сеню. Бегает за ним, словно собачка. А тот им помыкает, как хочет.

– Ты чем-то недовольна?

– Так до добра у них дело не дойдет. Сеня и сейчас в значительной степени командует Антоном. Не знаю, сколько тот еще сможет терпеть?

– Наверное, он любит, потому и терпит?

– Я и сама говорю, что Антон от Сени без ума. Возле него так и вьется, так и кружится! А Сеня только фыркает недовольно в ответ.

– Значит, тебе Сеня не нравится?

– Как мне может не нравиться человек, который фактически подарил мне отдельную квартиру? Я обожаю Сеню! Но Сеня у нас – себе на уме молодой человек, а Антошка – тот попроще. Сеня в их паре лидер, а Антошка – ведомый. Но его такая роль вполне устраивает. И он счастлив.

– Скажи, а тебя не смущают такого рода отношения?

– В смысле?

– Ну, когда двое мужчин живут вместе, едят вместе, спят вместе… Практически они неразлучны!

– А почему они должны меня смущать? – пожала плечами Анжела. – Вы Сенины родственники, вас и должно это смущать или нет. А для меня Сеня – посторонний человек. Мне его личная жизнь по барабану!

– Телефон Антошки у тебя есть?

– Есть. У меня есть список номеров всей труппы. Только что толку? Телефон у Антона наверняка выключен. Он ведь на гастролях, вместе с остальными. Я звонила, знаю, что говорю.

– Анжела, ты лично видела, как Сеня уезжал вместе с труппой?

– Нет. Я же уже с ногой тогда валялась.

– Значит, Сеня мог и не уехать?

– Ну… В принципе мог. Хотите, я позвоню Станиславскому?

– Кому?! – вытаращили глаза подруги.

– Это наш режиссер, – снисходительно пояснила им Анжела. – И это не его настоящая фамилия, а прозвище. Хотите, я ему позвоню и узнаю насчет Сени и Антошки?

– Конечно! – обрадовались приятельницы. – Звони ему немедленно!

Режиссер трубку взял и с первых же слов обрушился на Анжелу с жалобами:

– Меня преследуют сплошные неудачи! Как с твоего перелома началось, так все и катится, и катится. Все время под гору, и все хуже и хуже!

– А что еще случилось?

– И ты меня спрашиваешь, что случилось?! Это ты мне скажи: что с тобой случилось? Звезда ты моя горемычная!

– Ну… Я ногу сломала.

– Да! Вот именно! Ты ногу сломала, Коровина – руку. А Сенька наш и вовсе пропал!

– Пропал?

– Как в воду канул! А потом еще и Антон: буквально накануне отъезда он явился ко мне домой и отказался с нами ехать на гастроли. Заявил, что он не может, раз до сих пор неизвестно, что с его другом. Представляешь?! Да еще ты с переломом! Да Коровина с ее локтем! Почти половина труппы подалась в бега!

– Так уж и половина!

– Лучшая ее половина, говорю тебе! И что мне прикажешь делать с оставшимися бездарями и недоучками? Нет, наши выступления обречены на провал! Я тебе это заявляю со всей ответственностью! На мои седины падет позор!

– Ты же лысый!

– На мою лысину! – ничуть не смутился режиссер. – Посыпаю ее заранее пеплом! Без тебя мы обречены на катастрофу!

Режиссер еще долго сетовал и плакался, обвиняя Анжелу и неизвестную подругам Коровину в членовредительстве, а Сеню и Антона – в легкомыслии.

– Знаешь, – покосившись на подруг, сказала Анжела, – а у меня есть информация, что Сеню убили…

Режиссер ненадолго замолк, обдумывая эту информацию, а потом закричал с новой силой:

– Возмутительное поведение! Как он мог позволить убить себя накануне гастролей?! Так меня подвел! Вот дождался бы окончания турне, тогда бы и умирал, сколько его душе угодно!

Одним словом, режиссер в убийство тоже не поверил. И твердо считал, что ребята его подвели очень серьезно. Анжела повесила трубку и озабоченно вздохнула:

– Выходит, с Сеней действительно что-то случилось. Сейчас дам вам телефон Антона.

– Ты же говорила, что он все равно выключен?

– Ну… – замялась Анжела. – Говорила. И что с того? Обычно я чужие телефоны направо и налево не раздаю. Вот и соврала вам, что сама звонила Антону и что его аппарат выключен.

– А теперь что изменилось?

– Но я ведь тогда не знала, что про Сеню – это правда! Нестандартная ситуация требует нестандартных решений. Разве я не права?

Получив телефон Антона, подруги закинули удочку и насчет старичка и его внучки. Но тут уж Анжела стояла насмерть.

– Не могу разглашать такого рода информацию, – твердо заявила она. – Вдруг до деда дойдут слухи, что я была засланным казачком? Он такой своенравный старикан, что запросто может наказать внучку, лишив ее всего! А она этого совсем не заслуживает.

Вот и пришлось подругам ограничиться телефоном Антона. И то хлеб. По крайней мере, теперь они смогут узнать, с кем общался их Сеня и чем он занимался, помимо лицедейства в «экспериментальном театре природной сущности человека». Похоже, под природной сущностью режиссер имел в виду природную наготу. Потому и выступали все его актеры голыми или практически обнаженными. Интересное театральное решение! Голый король Лир совершенно иначе заставляет взглянуть на всю драму. Или Ричард Львиной Сердце – без доспехов и брони он должен производить неизгладимое впечатление на всю женскую аудиторию!

– А можно последний вопрос? – уже уходя, спросила Мариша.

– Спрашивай.

– Скажи, а вам не холодно выступать вот прямо так… нагишом?

Мариша была уверена, что Анжела рассердится или обидится на нее за этот вопрос. Но и не спросить она тоже не могла. Когда еще ей представится такой случай? Но Анжела отреагировала с юмором. И весело ответила:

– Сначала у меня постоянно был насморк. Но потом одна женщина посоветовала мне пить каждый день по ложке чесночной настойки на спирту. И вы знаете, все насморки как рукой сняло! Могу теперь целый день простоять на жутком сквозняке в одних плавках, а к вечеру даже не чихну!

* * *

Антону подруги позвонили немедленно. Даже еще из дома Анжелы не вышли, а уже набрали его номер. И когда в машину садились – еще раз это сделали. И когда ехали, тоже все звонили. Бесполезно! Трубку он не снимал. К счастью, Анжела снабдила девушек еще и домашним адресом Антона, так что они отправились к нему домой. Дома Антона тоже не было. И вначале девушки растерялись. Что же им делать дальше?

Они стояли возле дома Антона, и тут Леночка вдруг произнесла:

– А ведь странно, что в тот вечер, перед тем, как ему пропасть, Сеня договаривался о свидании совсем не с Антоном!

– Нет? А с кем?

– С Петей!

– Это что еще за Петя?

– Не знаю, но у мамы почему-то был его телефон.

– И вы ему позвонили?

– Да. И он подтвердил, что Сеня собирался к нему. Сам Петя уже и вино приготовил, и свечи зажег, но его любимый Сеня до него так и не дошел.

– А Антон?

– Антон вряд ли в курсе.

– Так Сеня его обманывал?

– То-то и оно!

– И Антон об этом не знал?

– Нет, конечно! Не знал! Обманутые в таких случаях узнают о своих рогах в последнюю очередь.

– Знал или не знал, нам сейчас не важно. Нам бы самого Антона найти, а там бы уж мы ему устроили допрос с пристрастием, – заявила Мариша.

Девушки еще немного постояли и подумали, а потом Леночка тоскливым голосом произнесла:

– Куда же нам идти дальше?

– Подождем тут, – возразила Мариша. – Никуда нам идти не надо. Рано или поздно парень явится к себе домой.

– Ой! Я допоздна не могу! – испугалась Леночка. – У меня дети. И муж.

– Дети у тебя с няней. А муж… Ты уж меня извини, но я бы не рвалась на встречу с человеком, который обзывает тебя дурой и не хочет спать с тобой в одной постели.

– Игорь меня оберегает! – встала на защиту супруга Леночка.

– Ага! Оберегает и защищает. И потому оскорбляет тебя всячески.

– Он нервничает.

– А когда он тебя колотить начнет, что ты скажешь? На работе муженек переутомился? Кстати, где он у тебя работает?

– Я не знаю, – покраснела Леночка.

Мариша уже стала уставать от всех этих вопросов, на которые любая нормальная женщина ответила бы, не задумываясь. А Леночка спотыкалась на каждом шагу. Кем работает ее муж? Чем занимается ее брат? Есть ли у нее еще другие родственники? Где родились ее дети? Кто был ее отцом и был ли у нее отец вообще? А если был, то где он сейчас? Жив он или уже умер?

И на все эти вопросы ответов у Леночки не было. А ее родня по какой-то причине не желала помогать Леночке воссоздать полную картину ее жизни. Ей не сообщили очень многого. И больше того: сделали они это не по недосмотру или упущению, а совершенно сознательно. По мнению самой Мариши, с Леночкой поступали и поступают до сих пор очень жестоко. Просто садисты какие-то, а не люди живут вокруг нее! Нелегко ведь жить, не сознавая, кто ты такая и кто есть окружающие тебя люди. А Леночка жила именно в таком информационном вакууме.

– Давай пока его соседей обойдем, – вздохнула Мариша. – Может быть, они расскажут нам, куда делся Антошка.

Первая же соседка, проживавшая напротив квартиры Антона, подарила девушкам шикарный вариант свидетельницы. Это была крепкая еще бабка с хитрым взглядом бегающих маленьких глазок. Бабка не понравилась подругам с первого же взгляда. Они ей – тоже. Но желание перемыть косточки соседу оказалось сильнее ее симпатий или антипатий. И бабка так и принялась сыпать своими секретами и подозрениями.

– Уехал. Куда, чего – не сказал. Прибежал, сумку схватил и снова убежал. Я как раз в магазин собиралась, у дверей с ним столкнулась, так он мне ни здравствуйте, ни до свиданья. Шмыгнул вон, и все дела!

– А от чего он убежал-то?

– Напуган был шибко.

– Напуган? Чем?

– Уж не знаю чем, а только я так поняла – убили у него кого-то.

– Убили?! А вы откуда знаете?

– Слышала. Вы не подумайте, что я подслушивала, стены у нас в доме картонные. Каждый звук слыхать.

Ага! Особенно если применить какие-нибудь доморощенные средства прослушки вроде приставленного к стене пустого стакана.

– И вы услышали, что Антон рассказывает про убийство? Кому? У него были гости?

– Один он живет. Дружок к нему заглядывает, а так – один. Ни родителей, ни детей, ни жены у Антона нету. Хотя и странно, парень он из себя пригожий. Одет всегда так чистенько. Следит за собой. Духами от него пахнет. А вот женщины у него нет. Один живет!

– Так с кем же он разговаривал?

– А по телефону. Мне показалось, что с женщиной.

– И что он ей сказал?

– Толком я не разобрала. Но про убийство он говорил. А еще под конец прибавил, что надо и ему ноги из своего дома делать. А то как бы не заразиться.

– Заразиться? Чем? Разве тот человек умер от какой-то заразы?

– Уж этого я не знаю. Только сдается мне, что Антон так иносказательно выразился. В том смысле, что и его могут убить. Испугался он, одним словом, очень сильно.

Подруги переглянулись. Вот теперь и Антон исчез! Да что же это за проклятие такое! Вокруг Леночки образовался какой-то бермудский треугольник или другая нехорошая геомагнитная зона, в которой пропадают все те, кто знал ее? Сначала Сеня, потом мама, да и муж со свекровью тоже ведут себя неоднозначно. И еще Антон этот чего-то испугался и пустился в бега. Уж не потому ли, что он знал, кто и за что мог убить Сеню?

– А куда он мог убежать, вы не знаете?

– Да куда? Разве что к дружку своему. К Сенечке. Только он один у Антона в приятелях и был. Не каждый день он к Антону приходил, но частенько. Антоша к нему очень тепло относился. Сенечка мой то, Сенечка мой се! Прямо и не подумаешь, что парень о парне говорит. Кажется, что девка о своем парне хвастается.

Сенечка! Значит, их Сеня часто бывал в этом доме, раз уж соседка отзывается о нем с таким теплом. Наивная женщина! Впрочем, чему тут удивляться? Человек старой закалки. В пору ее молодости секса в стране вообще не было. А уж про однополую любовь никто и слыхом ни слыхивал. Глупость какая-то! Извращения! И подумать о том, что ее соседи на самом деле занимаются таким развратом, бабка никак не могла.

– А почему именно к Сене? Мог Антон и просто уехать куда-нибудь? В другой город, например.

– Нет. К Сене он подался.

– Почему? Сеня тоже приходил? Вместе с Антоном?

– Нет. Антон один приходил. Не знаю, может, он и в другое какое-то место побежал. Только особенно дружбы он ни с кем, кроме Сенечки, не водил. Да и зачем? Сенечка такой хороший мальчик! Вежливый, слова грубого или неприличного никогда не скажет. И нрав у него веселый. Шутник, каких поискать.

– Почему вы все-таки решили, что Антон у Сени?

– Почему? Да машина его возле дома стояла! Сенина машина то была! Белая, спортивная. Приметная, одним словом. Сеня мне говорил, как она называется, да я позабыла. Помню, что кошка какая-то…

– Ягуар?

– О! О! Точно! Он самый.

– Значит, Антон уехал на машине своего приятеля?

– Почему на машине? Вместе с Сеней и уехал.

– Когда это было?

– Вчера. Вчера, но уже под вечер.

Нет, вчера под вечер Сеня никак не мог заехать с Антоном к нему домой! К этому времени он был уже мертв. Хотя… кто это сказал? Неизвестный шутник по телефону, решивший попугать Татьяну Сергеевну, – это ведь он так сказал! А что, если Сеня жив? Мало ли какие возникли у молодого человека обстоятельства! Судя по рассказу Анжелы, Сеня вел далеко не самый примерный образ жизни. Все эти истории с чужими наследствами и наследницами до добра не доводят.

– Вы Сеню видели? Он сам за рулем сидел?

– Он или не он, я этого не знаю. А только кто-то за рулем сидел, потому что Антон машину обогнул и устроился на пассажирском кресле.

Вот оно что! Выходит, Антон не сам за рулем сидел. Кто-то его домой привез. И, судя по всему, этим кем-то и был Сеня.

Девушки поблагодарили бабульку и пошли вниз.

– Сеня никому свою машину не доверял, – сказала Леночка. – Трясся над ней, словно она у него была из золота с брильянтами.

– Тут возможен вариант. Сеня все же погиб, а Антон взял его машину себе, – предположила Мариша.

– Как это – взял? – возмутилась Леночка. – Не его ведь машина!

– Ну, они же друзья…

– Сам бы взял – сам и за руль бы сел.

– Может, у него прав не было?

Но Леночка считала, что это чушь.

– Сеня жив, это мне теперь совершенно ясно! По крайней мере, он был жив еще вчера вечером. Над мамой просто зло подшутили. Нужно немедленно ей позвонить и успокоить ее!

Увы, звонок в Клин так и не прошел. Леночка по-прежнему терзалась догадками – что могло столь срочно понадобится ее маме в этом маленьком городке? Почему вместо того, чтобы разыскивать следы своего дорогого племянника Сени, она помчалась в этот Клин? Зачем? К кому? И почему такая спешка?

Ответ пришел скоро, но в такой угрожающе-пугающей вариации, что лучше бы он и не приходил вовсе. Леночка успела вернуться домой и обнаружить там полного раскаяния мужа и огромный букет шикарных роз в ее любимой вазе. Но странное дело, сегодня эти цветы совсем не задели ее чувств. Она как-то отстраненно-равнодушно подумала о том, что цветы муж покупает в оптовом магазине, а потом лишь срывает обертку. Поэтому они такие свежие и их так много.

Оптом дешевле – это всем известно. Но почему-то сегодня мысль о том, что муж экономит на ней, Леночку совершенно не задела. Еще день или два дня тому назад, приди ей такая мысль в голову, она бы ужаснулась. Да и не пришла бы ей такая мысль в голову! Раньше она была непоколебимо уверена в чувствах своего мужа к ней самой. В его любви к ней. В его преданности и заботе. И оптом закупленные цветы не стали бы для нее поводом для раздражения и обиды. Это воспринялось бы ею очень даже нормально и разумно. Так что же случилось сейчас? Что изменилось?

Леночка могла бы на это ответить. В первую очередь изменилась она сама. Теперь она остро чувствовала фальшь в их с мужем отношениях. Но муж стоял на коленях и ждал, когда Леночка бросится к нему с изъявлениями своей любви и покорности. Однако сегодня в Леночку словно бес вселился. Ее раздражало буквально все. И цветы в вазе. И коленопреклонный муж, застывший в центре комнаты, но не забывший подложить себе под коленки поверх ковра еще и пушистую шкуру, чтобы ногам было мягче. К чему этот театральный жест? Что он хочет ей этим сказать?

– Встань, Игорь, – устало произнесла Леночка. – Мне кажется, нам пришло время поговорить.

Муж встал с колен, имея при этом вид самый обескураженный. Привычная схема дала сбой. И, не зная, что ему предпринять еще, он зачем-то схватил вазу с цветами в руки.

– Хочешь треснуть меня ею по голове? – усмехнулась Леночка. – Чтобы я быстрее все вспомнила?

Выражение, промелькнувшее на лице ее мужа, заставило Леночку удивиться и призадуматься. Пожалуй, он испугался! Но чего? Что такого она ему сказала? Просто неудачно пошутила. Или его тревожит, что память может к ней вернуться скорее, чем он рассчитывает?

Додумать эту мысль ей не дал телефонный звонок. Муж, если он был дома, всегда первым подходил к телефону. А если не он, то кто-нибудь другой. Наблюдая за разговаривающим по телефону мужем, Леночка впервые задумалась о том, как она жила раньше. Ведь если поразмыслить хорошенько, то она никогда еще после той аварии не брала сама трубку телефона. Всегда рядом был кто-то, кто делал это за нее.

Возле Леночки постоянно находилась либо ее мама, либо свекровь, либо муж, либо Сеня. А иногда и все они вместе. И еще – няня. Но няня-то – это как раз понятно. Она занималась детьми и из детской почти не высовывалась. Но что делали у них дома все остальные? Зачем они буквально пасли Леночку, никогда не оставляя ее наедине с самой собой? Что это? Воплощение родственной любви и заботы или… нечто другое?

Погрузившись в раздумья об еще одной странности ее существования, внезапно открывшейся ей, Леночка вдруг заметила, что она не слушает своего мужа. А он что-то настойчиво втолковывал ей.

– Что? – подняла на него глаза Леночка.

– Ты заснула?

– Прости, я просто задумалась.

– Задумалась! – заорал муж. – Клуша! Дура!

И он вылетел вон из комнаты. Оторопев, Леночка смотрела ему вслед. Ну, это уж слишком! Оскорбить ее два раза за один только день! Это превосходит все пределы ее понимания. Что происходит с ее мужем?!

В прихожей послышался хлопок входной двери. Леночка бросилась туда и убедилась, что ее муж опять убежал от нее. Куда? Зачем? Что случилось на этот раз? Но внезапно внимание Леночки привлек трезвонящий телефон. Из детской появилась няня и, неодобрительно поджав губы, пробормотала:

– Сами можете цапаться между собой, сколько вам влезет! Дело ваше. Но дети уже спят. Хоть бы трубку сняли, чтобы их не разбудить!

Телефон! Он снова звонил! Но Леночка медлила.

– Мне снять? – недовольно спросила у нее няня и даже сделала движение, намереваясь в самом деле схватить трубку.

– Не надо! Я сама!

И Леночка взяла подпрыгивающую на телефоне трубку.

– Алло, – произнес в трубке мужской голос, – вы почему трубку бросаете? Ведь вы меня так и не дослушали. Если вы не заберете тело в ближайшие три дня, мы будем вынуждены отправить его к неопознанным. А если вы и с похоронами затянете, то мы похороним вашу матушку за казенный счет. Вы этого хотите?

– К-какую матушку?! – прошептала Леночка.

Губы плохо ее слушались.

– Едрить твой корень! – ругнулся мужик на другом конце провода. – Это кто?

– Я. Леночка…

– Мне мужик нужен. Я с мужиком только что разговаривал.

– А его нет. Он… Того…

– Чего того?

– Он убежал.

– Убежал, значит, – констатировал голос. – А ты ему кто?

– Жена.

– Значит, это твоя маманька у нас в морге оказалась? – страшно оживился мужик. – Так это же еще и лучше! Муж мне твой пел, что ты не совсем здорова. Но ведь тут такое дело: здорова ты или нет, а мать-то схоронить надо. Так что ты уж уважь мать, проводи в последний путь. А потом валяйся себе с болячками, сколько тебе влезет.

Леночка уже поняла, что ее собеседник пьян. И она твердо сказала:

– Вы что-то путаете. Моя мама в настоящий момент находится в городе Клин. И я…

– Так, а я тебе откуда звоню? – перебил ее мужик. – Из Клина я тебе и звоню! Из городского морга.