Текст книги "Обещать – не значит жениться"

– Таисия?

– Он так назвал эту несчастную. Мне лично кажется, что никакого бизнеса у Михаила не было и нет. Он нашел где-то богатую легковерную женщину, эту самую Таисию, и принялся ее доить. Но если вам интересна эта история и вы хотите узнать побольше, обратитесь к Милочке. Повторяю, это она продолжала носиться с Мишкой. А я, как только увидела его у себя на пороге, сначала оплеух надавала, а после с лестницы спустила.

Про бомбардировку домашними томатами и дождь из мусора и картофельных очисток Марина говорить не стала. Видно, считала, что гордиться тут особенно нечем. Вот если бы ей удалось попасть банкой в голову Михаила, тогда да, было бы чем хвастать. А так… одно сплошное разочарование. И домашних заготовок лишилась, и особого ущерба своему врагу не причинила.

И все же подруги попрощались с Мариной, чувствуя смутное недовольство в душе. А что, если это она прикончила Михаила? Можно ли считать человека способным на убийство только потому, что он опорожнил на голову другого человека свое мусорное ведро? Или, отчаявшись исправить преступника более мягкими средствами, Марина приступила к решительным действиям?

Глава 6

Милочка, о которой рассказала сыщицам Марина, была следующей по списку. Да и жила она от Марины ближе всех. И еще поэтому подруги отправились к ней, а не к другим жертвам мошеннических махинаций Михаила.

– Видишь, для тебя набирается неплохая компания, – желая подбодрить Ингу, заметила Алена. – Эта Марина, Милочка, Таисия… потом есть еще другие девочки, которых тоже обманул Михаил. Каждая из этих обманутых могла желать ему смерти. Да взять хотя бы ту же Марину.

– А мне она показалась славной. Такая честная, и с несправедливостью борется.

– Только у подобных до зубного скрежета принципиальных людей крыша частенько едет. Еще бы, несправедливости вокруг целое море, а они по нему разбросаны как редкие острова архипелагов. Бывает, что до соседнего островка и не докричишься! От одиночества и непонимания у многих чердак едет.

– И все-таки я не верю, что это Марина убила Михаила.

Алена не стала спорить. Она не хотела расстраивать Ингу еще больше. Но расследование, которое они затеяли, грозило обернуться большой головной болью. Может быть, лучше увезти Ингу к ним с мужем, в Дубочки? А тут кашу пусть расхлебывает Блумберг. Ему не привыкать.

И что бы вы думали? Стоило Алене задуматься об адвокате, как он ей сам позвонил. После расспросов о ее собственном здоровье, здоровье уважаемого Василия Петровича и коротких фраз о погоде, которая приятно радует не по-зимнему теплыми днями, господин Блумберг наконец перешел к сути своего звонка:

– А как ваша подруга? Уже пришла в себя после перенесенного потрясения?

– Да. Она совершенно оклемалась. Мы с ней теперь сами ищем убийцу!

В трубке послышалось сдавленное кряканье, словно Блумберг чем-то подавился. А затем он осторожно осведомился:

– А ваш супруг в курсе?

– Он знает, где я.

Говоря это, Алена невольно покраснела. Все-таки она не была совсем искренна. Хотя муж и знал, где она и с кем, он не знал ровным счетом ничего о том, во что впуталась его женушка. Еще с самого начала, когда только-только стало известно, что Инга задержана по подозрению в совершении убийства, Алена с охранником Ваней обсудили, что попытаются разгрести это дело без участия хозяина.

– У Василия Петровича давление в последнее время скачет.

– И сердце не в порядке.

– Ему любое волнение противопоказано.

– Тем более что он, как поволнуется, стресс спиртным снимает. А ему пить больше, чем он и так пьет, просто погибели равно!

В общем, заботливая жена и преданный охранник решили молчать о той истории, в которую влипла Инга и они вместе с ней. И поэтому теперь Алена испугалась, как бы длинный язык Блумберга не дотянулся до их Дубочков и не смутил покой оставленного там мужа.

– А давайте сегодня вечером сходим в ресторан? – предложила она, словно бы по наитию. – Мы ведь вас толком не поблагодарили за то, что вы сделали для освобождения Инги. Ужин за наш счет!

Блумберг был слишком хорошо воспитан, чтобы ответить отказом. Он понимал: приглашение в ресторан никоим образом не скажется на его гонораре. А если и скажется, то лишь в положительную сторону. Алена Михайловна была не из породы тех людей, кто после ужина возьмет записную книжечку и спокойно вычтет стоимость съеденного в ресторане омара из адвокатской зарплаты.

Чтобы люди хорошо работали, они должны хорошо кушать. Алена твердо усвоила этот принцип своего мужа. И поэтому пригласила адвоката в любой ресторан по его собственному выбору.

– Ваша подруга тоже придет?

– Инга? Думаю, да.

– Обязательно возьмите ее с собой. Сейчас ей лучше одной вообще не оставаться.

– Что вы имеете в виду?

– То, что я вам сейчас скажу, не для ее ушей. Но неизвестно, по какой причине убийца в первый раз пощадил Ингу. Возможно, его просто спугнули.

– Что вы хотите этим сказать? Ей угрожает опасность?

– Именно. И вам тоже, раз уж вы с ней заодно.

К чести Алены, она даже и глазом не моргнула. Не боится она никакого убийцы! Тем более что с ними Ваня. А он и Афган прошел, и вообще много чего в жизни повидал. С Ваней они точно не пропадут!

– Все будет в порядке, – заверила чрезмерно осторожного адвоката Алена.

Видя, что подруга закончила разговор, Инга обратилась к ней:

– Кому грозит опасность?

– Звонил Блумберг, мы с тобой увидимся с ним вечером в ресторане.

– А кому опасность-то угрожает?

– Его поджелудочной железе, – соврала Алена. – Жалуется, что она у него барахлит в последнее время. Поэтому готовься к тому, что вечером нам предстоит диетическая трапеза.

К этому времени Ваня уже остановил машину возле дома, где жила верная пассия Михаила – Милочка. И Алене не пришлось развивать эту тему и врать дальше. Инга же отнеслась к состоянию поджелудочной железы адвоката с редким равнодушием. Алене даже досадно стало. Такой видный мужик, а ее подруга – амеба перемороженная – даже видимости интереса к нему не проявляет!

Внешность и характер Милочки вполне соответствовали ее имени. Милая, душевная, легкоранимая и обидчивая женщина. До тридцати лет не успевшая обзавестись ни мужем, ни детьми, она была привязана к Михаилу настолько, что, услышав о его смерти, чуть было не потеряла сознание. Но едва придя в себя, тут же воскликнула:

– Это она! Чуяло мое сердце неладное! Ах, какой ужас! А ведь я предупреждала Мишу! Одно дело – у случайной женщины колечко золотое из шкатулки стянуть, пока она спит. И совсем другое дело – жить за счет женщины несколько месяцев, а потом взять и подставить ее!

– Вы про кого говорите? Про Таисию?

– Про нее самую!

– Вы ее знаете?

– Только один раз с ней разговаривала. Почти полгода назад дело было. Как Миша впервые заявился во всем новом да начал хвастаться, что удачу за хвост поймал, так я и насторожилась. Он мне все: «Таисия»… «Таисия»… а я его слушаю, да про себя и думаю, надо бы с этой Таисией по душам поговорить.

– И что вы ей сказали?

– Хотела предупредить, что за фрукт Миша. Что ему нельзя особенно доверять. И полагаться на него тоже не стоит.

– И как? Успешно все прошло? Таисия вам поверила?

– Какое там! Заявила, что Миша ее предупреждал о том, что его преследует какая-то ненормальная. Кричать на меня стала. Что у них с Мишей не только любовь, у них общий бизнес намечается. Она за Мишу замуж собирается, он самый хороший, а все, что про него говорят, – это враки!

– Значит, Таисия вашим предостережениям не вняла?

– Прогнала меня, чуть было не ударила. Заявила, что, если я еще хоть раз посмею сунуться ей на глаза, она велит шоферу меня схватить и отвести в полицию.

На этом месте Инга внезапно отреагировала:

– А как шофер выглядел?

– Крепкий угрюмый парень. Как говорят, лицо кавказской национальности. Кажется, какой-то дальний родственник Таисии. У нее самой тоже кавказские корни. Ее мать родом из Нальчика. Правда, родители у Таисии умерли довольно рано. Отец совсем давно, а мать пару лет назад. Из родни один дядя, который живет на Кавказе то ли в том же Нальчике, то ли где-то поблизости. У него там дом, семья, бизнес. А тут одна лишь племянница и плохой климат. Сам он сюда приезжает редко, но для охраны выделил племяннице этого типа – шофера и дальнего родственника. Не помню, как его звали, но меня он к Таисии ближе чем на два шага так и не подпустил.

Инга вздохнула. Нет, когда они с Михаилом катались, шофером был улыбчивый дядька славянской внешности.

– А машина?

– Я в машинах не очень хорошо разбираюсь. Но мне кажется, это был «Мерседес». Темно-синего, почти черного цвета. Очень красивый.

Машина была похожа, но по такому скудному описанию точно судить было невозможно.

– Милочка, а у вас самой как с алиби?

– В смысле?

– У вас есть алиби на момент убийства Михаила?

– А при чем тут я?

– Все те, у кого был повод ненавидеть Михаила или считать себя им обиженными, попадают в полиции под подозрение.

Сыщицы надеялись, что весть о том, что она может пострадать за преступление, которого не совершала, заставит Милочку припомнить и других «коллег». Так и вышло.

Услышав, что ее подозревают, Милочка заломила руки:

– Господи, еще и это! Знали бы вы только, сколько горя принес мне этот человек! А теперь мне еще и в тюрьму из-за него идти? Ведь я же его не убивала! Это Таисия могла. Она в Мишку много денег вложила. А я его только прописала у себя. Да и то он после свадьбы с Таисией от меня выписаться обещал. Не убивала я его!

– Мы вам верим. Но полиция…

– А когда случилось убийство? Потому что если ночью, то алиби у меня никакого нет. Живу я одна. Ко мне на ночь глядя заглядывал только сам Миша.

– Вы ведь с ним давно знакомы?

– Да уж третий год пошел.

– И конечно, вы знали, что он за человек?

– На суде была. И даже лично заявление на Мишу писала. Вернее, мы все писали. Нас Марина заставила. Сами бы мы нипочем не решились на такое. Во-первых, стыдно выставлять себя дурами на всеобщее обозрение. А во-вторых… во-вторых, Мишку жалко. Я не хотела, чтобы он в тюрьме очутился. Все-таки какую-то радость он мне принес.

– Серьезно?

– Да.

Милочка уже почти пришла в себя. Заварила чай, выставила на стол коробку с крохотными «Ленинградскими» пирожными. Движения у нее были спокойные и размеренные. Она явно уже пришла в себя. И теперь пыталась найти хорошее в том дурном, что случилось.

– Жаль Мишу, очень жаль. Но теперь я даже рада, что так случилось. Измучил он меня. И хотела бы горевать, да сил не осталось. Об одном только и думаю: все кончено. Теперь некого мне ждать по ночам, не надо будет вздрагивать от каждого звонка, бросаться на каждый шорох к двери.

– И вам нечего прибавить?

– Умер и умер. Туда ему и дорога!

И положив себе и гостьям на тарелку по нескольку пирожных, Милочка принялась уписывать их за обе щеки.

– Люблю себя сладким побаловать.

Этого она могла бы и не говорить. Несмотря на относительную молодость и нервную работу, Милочка работала в школе учительницей русского языка и литературы, женщина была излишне полной. Килограммы прибавляли ей лишний пяток лет. И к тому же располагались они у Милочки как-то уж совсем не там, где нужно. Не на попе или в области бюста, а на руках, шее, икрах. И эти же злополучные килограммы уродовали тонкие черты лица Милочки, которое от этого казалось заплывшим и одутловатым.

– Это все из-за Миши я так располнела. Раньше на сладкое и смотреть мне не хотелось. А как с Мишкой познакомилась, понеслось. Он меня обидит, до слез доведет – я сижу, реву и сладкое трескаю. Душе легче становится, зато с бедрами просто беда.

Но внезапно Мила прекратила заглатывать пирожные.

– Слушайте, а чего это я ем? – уставилась она на подруг, словно это они были виноваты в ее обжорстве. – Теперь же все хорошо будет! Мишка умер, мучить меня больше некому. Заживу как раньше. Нет, даже еще лучше! Теперь-то я уж знаю, как нарваться можно. Раньше-то я все переживала, что замуж меня никто не зовет, а теперь даже и рада этому. Не хочу я замуж! Мужики все подлые!

– Не надо судить обо всех по одному лишь Михаилу.

– А таких, думаете, мало?

Милочка выплеснула в раковину сладкий чай из своей кружки, убрала в холодильник пирожные и налила себе свежего чаю – как заметили подруги, без сахара. Вообще, Мила теперь выглядела значительно бодрей. Две-три слезинки, которые она проронила в память о своем любовнике, давно высохли на ее полных щеках.

– Я вот сейчас подумала, надо бы снова к Таисии наведаться.

– Да.

– Если это она Мишку… так нам ее и поблагодарить бы не мешало. Одна за нас всех отплатила. Всех от этого змея сладкоголосого избавила. Вы себе не представляете, до чего Мишка сладко петь умел! Вроде бы уж все про него знаешь, обмануться не должна. А нет! Все равно обманет. И глаза такие честные сделает, и слова какие-то особенные подберет. Что осознал он все, что искупить желает. И в ногах поваляться может. Мол, раскаивается горько, бей-хлещи, только от себя не гони. Ну, бабы и таяли. А наутро глядь – ни Миши, ни ценностей. Те, что в знак примирения принес, заберет. Да и еще чего-нибудь обязательно прихватит. Такой человек был – верить ему было нельзя. Но и не верить тоже… того… нельзя.

– А вы знаете, как на Таисию выйти?

– Есть у меня ее адресок.

– Откуда, если не секрет?

– Один только раз у меня за Мишкой проследить и получилось. Прежде-то он от меня ловко уходил, а тут я наготове была. Выследила его.

И Милочка рассказала о том их свидании с Михаилом, когда не ему, а уже ей удалось обвести приятеля вокруг пальца. Как обычно, Михаил заявился без предварительного уговора. Позвонил, когда уже был возле дома Милочки, явно не сомневаясь, что она дома и будет страшно рада его увидеть.

Михаил выглядел как-то необычно. Был он хорошо одет, но к этому Милочка уже успела привыкнуть. Если сразу после своей отсидки он выглядел жалким и побитым, то уже очень скоро приобрел свой былой лоск. А уж после знакомства с Таисией и вовсе расцвел.

Милочку он считал чем-то вроде исповедальни. У нее он строил планы, ничуть не смущаясь, что эти планы могут женщину покоробить.

– Таисию он считал своей самой большой в жизни удачей. Жениться на ней и впрямь собирался, в этом Таисия не солгала. Только не она сама Мишку привлекала, а ее деньги.

– Значит, Таисия богата?

– И не просто богата, она еще и одинока. Деньги ей от родителей достались, да только те давно умерли. Дядя далеко. Вот и жила она одна. Этого шофера – дальнего родственника явно ни во что не ставила. Может, мужики какие-то у нее и раньше водились, да только такого, как Михаил, среди них не было. А он был дьявольски обаятельным.

На этом месте Инга вздохнула. Да, что верно, то верно. Обаяния Мише было не занимать. Оно буквально било через край. Устоять было крайне трудно. Да и к чему сопротивляться чувствам? В обществе Михаила любой женщине, даже самой мудрой, интеллигентной и опытной, хотелось только одного – немедленно расслабиться и довериться наконец-то настоящему мужчине.

– Вот и Таисия попалась в ту же ловушку, что и все мы. Втюрилась, начала Михаила к себе привязывать. И верно смекнула, что деньгами-то его крепче всего привязать удастся. Только ведь и Мишка не лох: Таисия свою партию играла, а он – свою.

– В смысле?

– Планы у него какие-то насчет нее были. Крупные планы. Кинуть он ее хотел. Но не так, как нас с вами – по мелочи, по колечку, по денежке. Там у Михаила грандиозные планы имелись. Он на все состояние Таисии зарился. Замуж ее за себя звал. А что дальше с ней бы стало, об этом даже и подумать страшно.

– Хотите сказать, Михаил планировал избавиться от Таисии?

– После свадьбы? Определенно!

– Он сам такое говорил?

– Ну, прямо не говорил, а из разговоров все же понятно было.

– Каких разговоров? С кем?

Милочка вновь принялась рассказывать. Любовник ее за человека не считал, говорил и с ней и при ней, не стесняясь своих планов.

– Кинуть он Таисию собирался. Круто кинуть. Спустя некоторое время после свадьбы Таисия должна была исчезнуть. Мишка на этот счет и с людьми нехорошими сговорился. С очень нехорошими.

– С бандитами?

– С ними. Они ему пообещали, что Таисия исчезнет, никто и не заподозрит ничего. А деньги они так разделят: половина им, половина Михаилу отойдет. Только они бы и его тоже обманули, следом за Таисией отправили. Я у Миши спросила, не боится ли он. А он мне ответил, что у него и против тех людей кое-что в рукаве припасено.

– Что же?

– Ну, этого он мне не рассказал. Да и нельзя было Мишке во всем верить. Врал он много. Хотя иной раз все же кое-какая правда в его вранье проскальзывала.

Итак, вырисовывалась еще одна версия – бандитская. От этой версии Инге стало совсем не по себе. Почти до седых волос дожила – с бандитами и близко знакома не была. А тут здравствуйте! Охотиться на них придется. А ведь бандиты – это люди опасные, от них лучше держаться подальше.

Алена тоже выглядела нерадостно. Она хоть за себя и не боялась, была уверена, что муж сумеет найти и спасти ее в любой ситуации, но доводить дело до критической отметки, когда пришлось бы обращаться за помощью к мужу, ей тоже не хотелось. Василий Петрович был человеком терпеливым. Но коли его довести до ручки, тут уж все, пиши пропало. Василий Петрович впадал в гнев на памяти Алены всего два раза. Но третьего раза она точно не хотела бы.

– Начнем с Таисии, – сказала Алена. – Где ее найти?

– Так я и говорю… Удалось мне один раз за Мишей до самого Тайкиного дома проследить. Сосед помог, байкер он. Сынок его у меня в классе учится. Охламон, почище папаши будет. Ну, я отцу его бартерную сделку и предложила: я его сыну – незаслуженную тройку в четверти, а он меня на своем мотоцикле отвезет куда надо. И не просто отвезет, а по первому моему требованию.

Видимо, байкер был хорошим отцом, и тройка для сына в четверти была ему желанна. Потому что он отвез Милочку без колебаний. Так с помощью мотоцикла, который даже в густом дорожном потоке был способен лавировать между автобусами и грузовиками, ей удалось выследить своего любовника и его новую жертву.

– Дом Таисии стоит в центре, и я хорошо его запомнила. Подъезд тоже. Квартиру, я думаю, нам соседи подскажут. Если она в другое место не перебралась, то найдем мы ее запросто.

– А как она выглядит?

– Ну… такая. Не красавица, прямо скажем. Да вы сами скоро с ней познакомитесь.

Но, как всегда, действительность здорово отличалась от фантазий. Как только Ваня привез трех женщин к тому дому, который указала им Милочка, они сразу же заметили возле ворот необычное скопление народа. Толпа в разгар рабочего дня настораживала сама по себе. А уж когда под вой сирены из ворот выехала «Скорая», сердца у сыщиц и вовсе затрепетали.

– Ой, не к добру все это, – пробормотала Алена. – Ой, не к добру.

– Я пойду с вами! – тут же вызвался Ваня.

– Оставайся в машине. Сейчас день, полно народу. Нам ничего не грозит.

Выйдя к людям, все еще толпившимся у ворот, Алена огляделась по сторонам. Дом, в котором жила Таисия, и впрямь был очень даже ничего. Старый фонд, но полностью реконструированный и приведенный в порядок. Двор был закрыт надежными железными воротами с ажурным плетением, показывающим благосостояние жителей дома, которые были в силах купить себе такую решетку и установить такие ворота, да еще и усадить в темной подворотне старичка консьержа.

Сейчас этот старичок совсем затерялся в толпе, но его высокий голос слышался хорошо.

– Граждане жильцы, расходитесь! – взывал он. – Девушка жива, есть надежда, что она поправится. Врачи приехали быстро, все будет хорошо.

Но люди уходить не торопились.

– Такая славная девушка!

– Отец и мать рано ушли. И она следом за ними поторопилась.

– А ведь замуж собиралась…

– Нет, жених у нее козел. А сама Таисия – хорошая девка, хотя и дура, конечно.

Услышав имя женщины, которой они интересовались, Алена насторожилась еще больше. Бочком она подобралась к молодой паре, которая обсуждала Таисию, и спросила:

– А вы не знаете, отчего она…

Муж с женой уставились на Алену. Да, они были молоды, но уже начали скучать в обществе друг друга. А та самая привычка, которая еще и «замена счастию», к ним пока не пришла. И поэтому сейчас эти люди были рады любому собеседнику.

– От несчастной любви она из окна выбросилась!

– Да что ты говоришь! Это был несчастный случай, вот и все!

Поняв, что Таисия то ли выпала, то ли выпрыгнула из окна, Алена сделала для себя кое-какие выводы и стала расспрашивать дальше:

– А злой умысел совсем исключается? Никто не мог ее из окна вытолкнуть?

– Да кто же? Она с женихом жила, с Михаилом…

– …а тот души в ней не чаял.

Ну, допустим, с Михаила всякая вина снималась. Будучи мертвым, он никого не мог выкинуть из окна. Но Алена продолжала слушать. И очень скоро была достойно вознаграждена за свое терпение.

– И дядя тоже не мог ничего Таисии сделать, – произнесла девушка. – Он ведь ее дядя, не чужой человек.

– Дядя? – насторожилась Алена. – Какой дядя?

– Обычный. Брат ее матери.

– У Таисии есть дядя?

– Появлялся какой-то мрачный тип, – подтвердил молодой человек. – Она его нам представила своим дядей.

– Хотя я лично его видела всего несколько раз. Он на Кавказе живет, то ли в Минеральных Водах, то ли в Нальчике. А в Питере лишь наездами бывает.

Про этого дядю Алена уже что-то такое слышала. И сейчас насторожилась еще больше.

– А где его можно найти?

– Вот уж чего не знаем, того не знаем, – переглянувшись, ответили супруги. – Во всяком случае, когда Таисию на «Скорой» увозили, его рядом с ней не было.

– А как же ее машина? Что с ней будет?

– Ничего с ней не случится. Она на своем месте стоит, никуда не денется. И без хозяйки наш Степаныч никому «Мерседес» не отдаст. Выживет Таисия, вернется из больницы и возьмет свою тачку в целости и сохранности.

И парень указал рукой на темно-синюю, почти черную машину, украшенную эмблемой со всемирно известной звездой. Алена осторожно обошла автомобиль и убедилась, что сзади на бампере имеется небольшая вмятина. Это была та самая машина, на которой Михаил и его личный водитель катали Ингу.

Значит, авто он одолжил у Таисии. И катал на нем Ингу. Интересно, интересно… Уж не Таисия ли Михаила ножичком-то из ревности почикала? А потом счеты с жизнью пыталась свести, потому что жить без любимого не смогла.

Но что-то не понравилось Алене в этой версии. Слишком многие люди не были в ней задействованы вовсе.

Приветливая молодая пара, обнявшись, давно отправилась к себе домой. Инцидент был почти исчерпан. И многие соседи, как успела заметить Алена, стали расходиться. Многие, но только не старенький дедушка консьерж. И как только глаз Алены выцепил этого сухонького старичка из всей толпы, она мигом поняла одну простую вещь. Это именно тот самый человек, который сможет пролить свет на множество, казалось бы, неразрешимых вопросов.