Текст книги "Охота на лесную нимфу"

Когда и Женька вошла туда, Влад сидел, поставив ноги на пол.

– Ты что, снова пытался встать? – спросила она.

– Почему же пытался? Я вставал, – ответил он. – Никогда и ничего не пытаюсь дважды. Если не получается с первого раза, то со второго делаю во что бы то ни стало.

– Характер у тебя… – пробормотала Женька. – Не поддашься и не уступишь. А нужно будет, так и по трупам, наверное, пройдешь?

– Не знаю, пока не доводилось, – ответил он. – И потом, это еще смотря по чьим.

У Женьки так и вертелся на языке вопрос: а что они собираются сделать, он и его отец, с теми, кто охотился за ним? Но она предпочла все же не спрашивать об этом, а перевела разговор на другую тему:

– На ужин-то что тебе приготовить?

– Да что угодно, – пожал он плечами. – Теперь тебе ведь есть из чего фантазировать? Но это подождет, а пока скажи: в этой твоей будке есть хоть какой-нибудь умывальник?

– У меня ДОМА, – Женька подчеркнуто сделала ударение на последнем слове, – есть душевая комната. Переделана из старой летней душевой кабинки для отдыхающих. Вашу светлость такое устроит?

– Нашу светлость уже устроит все, что угодно. – Он даже глазом не моргнул, заметив Женькин сарказм. – Поможешь мне туда добраться?

– Попытаюсь, – с сомнением ответила Женька. – Ты что, мыться собрался? А как же повязка и дренаж?

– Да ну их к черту, что с ними будет? – Приподняв упомянутую бутылку, Влад тяжело поднялся.

– Подождал бы ты хоть до завтра, – нерешительно произнесла Женька, сомневаясь, что он сможет дойти.

– Все, проехали, – ответил он нетерпеливо и раздраженно. – Либо ты поможешь мне, либо покажи, куда идти, сам доползу.

Женьке ничего не оставалось, как ухватить его под руку и провести через обе комнаты. Вела она его, как пьяного, помогая сохранять равновесие – от слабости его шатало, пот струился по лицу. И это совсем не улучшило его настроения. Поэтому, когда Женька еще раз попыталась заметить, что лучше бы он пока отлежался, он процедил сквозь зубы, ухватившись за дверной косяк душевой:

– Женька, помолчи!

– Ну а как ты мыться-то будешь, если тебе даже левой руки не поднять?! – взорвалась, в свою очередь, выбитая за эти два дня из своей привычной колеи Женька. – Или, может, мне вместе с тобой еще и туда зайти?

Успев отдышаться, он окинул ее откровенно издевательским взглядом:

– А это было бы совсем неплохо.

– Ну… – Женька вспыхнула, на какое-то время лишившись даже дара речи. – Да иди ты знаешь куда?

– В душевую, – ответил он, даже не пытаясь скрыть блестевшей в глазах насмешки. – А ты, будь любезна, табуретку мне туда принеси. Есть табуретка в этой твоей… обители?

Паузу он сделал намеренно, поняла Женька, но не стала доставлять ему удовольствия, показывая свое возмущение, просто молча принесла и поставила названный предмет, после чего холодно сказала:

– С остальным, я думаю, сам разберешься. Полотенце абсолютно чистое.

Пока он мылся, Женька, немного успокоившись, перестелила его постель, на которой оказалось множество крошек спекшейся крови, достала ему чистую одежду из привезенных вещей. Теперь она понимала, что его желание выкупаться было не простым капризом, потому что мало приятного лежать, когда тело покрыто засохшей кровяной коркой. Но все равно он раздражал ее, и очень сильно. Своим пренебрежением к ее кукольному домику, укрывшему его в роковую ночь, своими насмешками, своим легко читаемым чувством превосходства. В нем не было такого холодного высокомерия, как в его отце, но все же он был человеком иного образа жизни, иной среды, и это чувствовалось во всем: в его взглядах, в речи, в звучании голоса. Воспитанная в интеллигентной семье, Женька тонко улавливала эти нюансы.

«Ничего, – сама себя утешила она. – Потерплю еще как-нибудь два-три денька. Но на большее меня точно не хватит…»

Она надеялась, что после душа Влад снова уснет, вернув ей тем самым хотя бы видимость прежнего домашнего покоя, но не тут-то было. После купания ему потребовалось бриться, потом Женьке пришлось хлопотать с ужином. И даже когда она, убрав и перемыв все, в двенадцатом часу ночи добралась наконец до своего дивана, то не смогла сразу уснуть, слушая, как в соседней комнате выспавшийся за день Влад возится с разыгравшимся Тяпой.

На следующий день Женька пошла на работу, как на праздник. Работа была теперь благовидным предлогом, позволяющим ей покинуть свой дом, переставший быть для нее надежной крепостью, и в тихом парке хоть немного отдохнуть от чужого присутствия. Но как бы вольно Женька ни чувствовала себя в парке, а возвращаться домой снова пришлось пораньше, потому что мысли о том, что там делается, не давали покоя. Задержавшись, как и накануне, у двери, Женька вошла в дом, и уже от самого порога ощутила витающий в нем чужой запах. Воздух был насыщен ароматом дорогого хорошего то ли одеколона, то ли лосьона после бритья. Какая-то цветочно-древесная композиция, как показалось Женьке. Запах не резкий и очень приятный, но все же он был чужим. А когда Женька, раздевшись, зашла в свою комнату, ее ждал и еще один сюрприз: Влад сидел не у себя, а здесь, на ее диване.

– Вернулась? – приветствовал он ее. И, заметив направленный на него взгляд, спросил: – Я что, делаю что-то не так?

– Да нет, отчего же, – ответила Женька, отводя глаза. Глупо, понимала она, выказывать свое недовольство тем, что он не сидит на одном месте; и ничего не случится ни с ее диваном, ни с комнатой оттого, что здесь на время расположился посторонний человек. – Сейчас ополоснусь, быстро накормлю собак и займусь твоим ужином.

– Ты только накрой, пожалуйста, стол на кухне, – попросил он. – Надоело есть в кровати или сгибаться над журнальным столиком.

– Как скажешь, – ответила она, тщательно скрывая свое недовольство тем, что и на кухне теперь будет нарушен ее суверенитет. – Только кухня у меня, знаешь ли, роскошью не блещет.

– Знаю, я уже туда заглядывал, – сообщил он. – Вообще удивительно, как ты в таких условиях живешь. Даже нормального электрочайника нет, какая-то допотопная древность.

– А так и живу. – Женька вскинула голову. – И ты бы так жил, голубчик, не окажись у тебя папы, оплатившего твое образование и давшего тебе начальный капитал.

– Нет, – он покачал головой, – ТАК бы я не жил в любом случае.

– А куда бы ты делся? – поинтересовалась Женька.

Спросила с видимым спокойствием, но Туман, уловив ее истинное настроение, пододвинулся поближе, переводя взгляд с Влада на нее и обратно.

– Нашел бы какой-нибудь выход, – ответил он, глядя на Тумана, потом спросил: – Скажи, а твой Туман, откуда он у тебя взялся?

– А что? – сразу насторожилась Женька. – Почему тебя это интересует?

– Просто потому, что купить ты его себе не могла, – ответил он. – Пса с таким экстерьером можно приобрести лишь в хорошем питомнике, да не за одну сотню баксов. Я это точно знаю, потому что у отца дома тоже живет кавказец, Аракс.

Туман вдруг встрепенулся, услышав последнее слово, и Влад это заметил:

– Смотри-ка, а его и звали раньше, судя по всему, иначе. Аракс! – позвал он.

– Прекрати, – сказала Женька. – Откуда бы он ни появился, могу тебе сказать, что я его не украла.

Но Влад не унимался.

– Хотел бы я посмотреть на человека, способного украсть кавказца, – усмехнулся он, наблюдая за собакой. – Аракс! Нет, не Аракс, но что-то созвучное. Аякс?

Туман весь напрягся, как перед прыжком. Не дожидаясь продолжения, Женька бросилась перед овчаркой на колени, обняла обеими руками за шею:

– Туманушка, нет. Не надо, мой хороший. Хороший, мой мальчик, мой…

Она что-то еще говорила, бессвязные, но очень ласковые слова, и гладила его, и терлась щекой о собачью морду, и целовала его. Влад молча наблюдал эту сцену, понимая, что если он сейчас попытается встать, то лишь спровоцирует этим нападение неведомо отчего взъярившейся собаки. Туман же долго не сводил с него глаз. А потом как-то вдруг опустил голову и приник лбом к Женькиному плечу, как иногда бывало, когда он делился с ней, только с ней одной, болью своей собачьей души. Женька продолжала гладить его, уже молча, уткнувшись лицом в пушистую собачью макушку. И только когда почувствовала, что он успокаивается, взяла его за ошейник и отвела на кухню.

Когда она вернулась в комнату, оставив собак наедине с полными мисками, Влад сидел на прежнем месте. Напуган он, похоже, не был, но определенно разыгравшаяся перед ним сцена очень сильно на него подействовала. Он мрачно смотрел на то место, где недавно сидел Туман, и лоб его был нахмурен. Услышав, что вошла Женька, он вскинул на нее глаза.

– Я же просила тебя, – сказала она с упреком.

– Откуда мне было знать, что кроется за этой твоей просьбой? – Так как же он все-таки попал к тебе?

– Так же, как и ты, из этого самого парка, – ответила Женька. Только он был в гораздо худшем состоянии.

– И зубы ему тогда же выбили? Я-то вначале думал, что его машиной сбило.

– Да если бы только зубы… – У Женьки вновь перехватило дыхание, как только в памяти воскрес образ полумертвой окровавленной собаки.

– За что? – спросил Влад. – И кто это сделал?

– Я не знаю. И вообще не хочу об этом вспоминать. Мне до конца жизни хватит того, что я тогда насмотрелась. А тебе лучше никогда больше не произносить при нем этого имени, иначе я за него не ручаюсь. Я и вообще удивляюсь, что он так терпимо к тебе относится – он же ненавидит таких, как ты, холеных рослых молодцов.

– Не надо обобщать, – сказал он резко. – Я, конечно, не ангел, но никогда в жизни так с собакой бы не поступил. Нет, случалось, конечно, пнуть истерично брызжущую слюнями на брюки шавку, но это совсем другое.

Съевший все Тяпа поскребся в закрытую кухонную дверь. Женька оглянулась:

– Сейчас я выведу Тумана, а ты зайдешь.

– Не надо, – сказал он. – Просто выпусти их обоих, и все. Мы с ним сумеем разойтись.

Разошлись они действительно мирно, после чего Женьке пришлось хлопотать на кухне под внимательным взглядом Влада. Это раздражало и сковывало ее, отчего движения становились неловкими, и все готово было вывалиться из рук. Но в конце концов Женька все же умудрилась накрыть на стол без потерь и особого беспорядка, между делом еще и что-то коротко отвечая на вскользь задаваемые Владом вопросы. Временами у нее создавалось впечатление, что он просто изучает ее, как какой-то неизвестный ранее вид. И аппетита это ей, естественно, не прибавило. Подав Владу все необходимое, она бросила себе на тарелку несколько ложек традиционной каши, на сей раз ячневой, и сама села за стол, чувствуя себя экспонатом в музее, рассматриваемым под стеклом посетителями. Но обстановка резко изменилась, как только он увидел ее тарелку.

– Женька, ты что, совсем спятила?! – вскинулся он. – Что, каждый раз так и готовишь: себе отдельно и мне отдельно? Ну ты… – Он попытался подобрать подходящее слово, но не нашел. – Ну ты вообще! Видел я на своем веку всяких со странностями, но таких еще точно не встречал.

– Ничего странного в том, что мы с тобой привыкли к разным рационам, – спокойно ответила Женька.

– Да к черту этот твой рацион! – вспылил он. – Выкидывай на фиг свое месиво, чтоб я его больше здесь не видел, и не сходи с ума!

Женька видела по его лицу: он не станет ничего есть, если она сейчас не сделает так, как он сказал. И в то же время очень нелегко ей было выполнить, в общем-то, такое простое требование. Не стерлись из памяти, не прошли бесследно «семейные» обеды, где у отчима все было пересчитано загодя, еще в холодильнике.

– Ну ты чего? – спросил Влад, наблюдая за ее лицом. – Господи, ну откуда ты хоть такая взялась, лесная нимфа? Честное слово, вы с Туманом стоите друг друга.

Под его взглядом Женька дополнила свою кашу котлетой и соусом.

– Ну вот, хоть уже что-то, – одобрительно проворчал Влад. – А теперь давай ешь и не ломайся.

Ощущая неловкость, Женька ковырнула котлету вилкой. Но тут, к ее облегчению, у Влада зазвонил телефон, отвлекая на себя его внимание.

– Да. Привет, пап… Да так, все нормально. Расскажи лучше, у вас как дела? Меня в розыск объявляют?.. Ладно, сойдет. А вы нашли хоть какую-нибудь зацепку? Нет? Ну, я так и думал. Номер телефона, который они дали Женьке, наверняка какой-нибудь левый, дежурный, по нему вряд ли выйдешь на хозяина. А разбитая машина оставлена, скорее всего, где-нибудь в гараже. Сами они тоже наверняка затаились на какое-то время, так что зацепиться вам абсолютно не за что… Нет, номера машины я не запомнил, да мне и было, мягко говоря, не до того, чтоб его разглядывать. Женька? – Влад вопросительно посмотрел на нее, и она, поняв смысл его взгляда, отрицательно покачала головой. – Нет, она тоже ничего не видела.

Влад говорил еще минут десять, вначале с отцом, потом, как поняла Женька, с Корнеем. Точнее, говорили больше они, а он в основном слушал, потом сказал:

– Хорошо, жду, – и дал отбой.

– Что, не ловятся хулиганы-разбойники? – уточнила Женька, уже успевшая это понять из услышанного разговора.

– Нет, не хотят, – усмехнулся он, убирая трубку. – Не вычислить ни по машине с телефоном, ни по деловой активности во временно освобожденных мною сферах деятельности: ни рейдерских захватов, как можно было бы ожидать, ни попыток просто оттяпать кусок от моего бизнеса… И Варяг куда-то пропал, даже на звонки не отвечает, прямо как я. Но у Корнея вроде как созрела какая-то идея, и он обещал подъехать.

Корней подъехал только часа через два. Женька не видела, на чем, поскольку в этот раз он оставил машину далеко на подъезде к воротам.

– Отлично выглядишь! – улыбнулся он, пожимая руку поднявшемуся ему навстречу Владу, потом, оглянувшись на Женьку, сказал: – Ну, давайте сразу к делу. Я приехал не один, у меня в машине несколько ребят, взятых в подмогу. И план у меня такой: ты, Женя, позвонишь по данному тебе теми типами в парке телефону…

– Женьку в это не впутывай, – вмешался Влад. – Она здесь живет, на отшибе. Ты же не останешься при ней, чтобы ее потом здесь караулить?

– Да мне показалось, что Женька и сама не промах, – Корней посмотрел на нее. – И потом, Жень, твое участие будет сведено к минимуму.

– Хорошо, – кивнула она. – Скажи, чего ты хочешь?

– Только чтобы ты позвонила им и рассказала, что нашла на берегу озера человека и предполагаешь, что это может быть тот самый их пропавший дружок. Думаю, они на это клюнут. Ну а дальше уже наша забота. Нам бы подловить хотя бы одного из этой компании, а уж по нему-то мы вышли бы на остальных.

Женька заколебалась, но ненадолго. О себе она почти не думала, ее волновало другое: она прекрасно понимала, что ее звонок может положить начало крупной криминальной разборке. Но, с другой стороны, если она своим звонком не спровоцирует сейчас этот конфликт, он все равно почти наверняка разгорится, только позже, когда выяснится, что Влад все-таки жив. Но тогда предсказать его исход будет гораздо сложнее, чем теперь, когда у Корнея в машине сидят готовые действовать по первому его слову ребята. Женька бросила быстрый взгляд на Влада. На одной чаше весов была его жизнь, жизнь уже знакомого ей человека, за которую ей самой пришлось недавно бороться, а на другой – совершенно неизвестные и сами затеявшие всю эту заваруху люди.

– А откуда я смогу позвонить? – спросила она у Корнея.

– Вот. – Он сунул ей мобильный телефон. – Этот номер чист, как свежий снег.

– Позвони сам, я не умею, – сказала Женька. – Потом дашь мне, я буду говорить.

Корней набрал номер и сунул трубку Женьке в руки. Телефон на том конце звонил долго. А может, и нет. Смотря в чем измерять это время. Если в сигналах, то их прозвучало шесть, а если в ударах Женькиного сердца, то тут уже можно было сбиться со счета. Она и сама не знала, отчего вдруг так разволновалась, но сердце билось как сумасшедшее, в горле пересохло. Поэтому, когда на звонок все же ответили, ей пришлось вначале прокашляться, а потом уже произнести:

– Вы дали мне этот номер в парке у «Лесного озера», обещали заплатить… Это по поводу вашего пропавшего друга. Дело в том, что я его, возможно, нашла.

– В смысле – возможно? – спросили на том конце.

– Кто-то лежит у озера, возле самой воды, – ответила Женька, вживаясь в роль. – Высокий, темноволосый, в светлой рубашке. По-моему, он шевелится, но подняться точно не может, а я боюсь к нему подходить. Вы уж подъедьте, посмотрите сами, если ваш приятель еще не нашелся, не он ли это. Только поскорее, потому что если это не он, то мне нужно как можно быстрее звонить в «Скорую помощь» – похоже, он едва жив.

– Ладно, – ответили ей, даже не заподозрив подвоха и по-своему истолковав звучащее в ее голосе волнение. – Никуда больше пока не звони, мы сейчас подъедем. Где тебя найти? Покажешь нам свою находку.

– Я буду у лодочного причала, – ответила Женька, не имея возможности посоветоваться с Корнеем. Но его такой ответ устроил. Когда Женька закончила разговор, он одобрительно кивнул:

– Молодец. По всем пунктам действовала на пять с плюсом. Теперь нам остается только организовать встречу. Ну а вы с Владом посидите здесь до моего возвращения. Тебе, Жень, нет смысла куда-либо выходить: когда они подъедут сюда, обратно им будет уже не выбраться, мы заблокируем дорогу.

– Да уж, постарайтесь, – кивнул Влад. – Иначе ты подставишь Женьку по всем статьям.

– Что-то ты начал во мне сомневаться, – заметил Корней.

– Если бы я в тебе хоть немного усомнился, то вообще не подпустил бы к этому делу, – ответил Влад.

Когда Корней ушел, Влад взглянул на часы, потом кивнул Женьке:

– Выключи свет. Не стоит привлекать внимание наших гостей, иначе они могут пойти не совсем туда, где их ждут.

Женька послушно щелкнула выключателем. Ей было не по себе, сердце колотилось, и моментами она начинала ощущать себя участницей хорошо спланированного убийства. И даже мысль о том, что воздастся этим бандитам по их же заслугам, не слишком ее утешала. Она не переставала гадать, что же именно все-таки с ними сделают, но Владу по-прежнему предпочитала не задавать никаких вопросов. Он ушел на кухню, сев у кухонного окна, так же как и она, когда выслеживала бандитов у ворот. Женька же села на свой диван, подхватив одной рукой Тяпу, а другой обняв за шею встревоженного Тумана. Туману, как обычно, передалось Женькино настроение, и, обнимая его, Женька подумала, что вскользь брошенное Владом замечание о том, что они стоят друг друга, не так уж далеко от истины.

Спустя какое-то время по стене скользнул луч фар – приехала машина. Женька замерла, вся обратившись в слух, потом все-таки не выдержала и тоже метнулась на кухню, к окну. В этот момент как раз хлопнула дверца, и трое приехавших выбрались из салона, оставив за рулем лишь водителя. Их силуэты в свете непогашенных фар двинулись в сторону озера. На этот раз у бандитов были взяты с собой и фонарики. Их лучи заскользили по кустам, как только они отошли от машины. И почти сразу Женька заметила метнувшуюся к машине с противоположной стороны тень. Миг – и эта тень была уже в салоне. Машина лишь покачнулась на рессорах, фары погасли. Дальнейшее уже невозможно было разобрать. Фонарики беспорядочно задергались, потом один за другим упали и погасли. Сухо прозвучал одиночный выстрел. Женьку затрясло.

– Жень. – Влад не мог этого не заметить, потому что окно было небольшим, и они находились довольно близко друг от друга. Он накрыл ее холодную дрожащую руку своей, напряженной, но уверенной и теплой. – Все нормально. Хуже, чем тогда, когда ты тащила меня сюда, для тебя уже не будет.

– Все нормально, – как эхо, ответила Женька, действительно успокаиваясь.

У озера было почти ничего не разглядеть. Лишь чья-то тень мелькнула у ворот, а спустя некоторое время раздался негромкий стук в дверь. Женька вздрогнула.

– Иди с собаками в мою комнату, – распорядился Влад. – Я сам открою.

Сунув руку в карман своих спортивных брюк, он чем-то тихо щелкнул там. Женька почти готова была поклясться, что предохранителем пистолета. Ее пистолет щелкал несколько иначе, но звук был похож.

– Женя, – окликнул ее Влад, поскольку она продолжала стоять на месте, а сам со всей возможной для него скоростью направился к входной двери. Но тут заиграл его телефон.

– Что-то вы долго не открываете, вот и решил позвонить, – раздался из трубки голос Корнея. – Поскольку предположил, что ты сейчас пробираешься к входным дверям в полной боевой готовности.

– Не мог сразу позвонить? – поинтересовался Влад и кивнул Женьке, чтобы она открыла.

– И свет теперь можете включить, – добавил Корней, входя. – Их было четверо, все у нас. Так что сегодня можете спать спокойно. Завтра я приеду и все вам подробно расскажу.

– Ну вот и все, – кивнул Женьке Влад, когда Корней уехал. – Бандиты пойманы. Завтра будем знать все детали.

– Пистолет на предохранитель поставь, – посоветовала Женька. – По-моему, ты этого так и не сделал.

Он бросил на нее быстрый внимательный взгляд, в котором легко читалось удивление.

– Я выросла в семье офицера, – не дожидаясь расспросов, пояснила она. – И знаю, как звучит оружие. Одного только не могу понять: когда Корней успел его тебе сунуть?

– Еще в первый раз, когда они приезжали все вместе, – не стал отпираться Влад. – Это мой пистолет. Все легально, ты не думай, у меня на него разрешение есть. Обычно я не таскаю его с собой, но ты ведь сама понимаешь, что дело по-всякому могло повернуться. Могли, например, все-таки нагрянуть незваные гости.

– То-то я и удивилась, когда твой отец решился тебя здесь оставить. Конечно, вряд ли кто-то решил бы продолжить здесь твои поиски, но все же риск оставался. А твой папа, по-моему, очень тобой дорожит.

– Очень, – согласился Влад. – Жень, а ты…

– Ну ладно, что-то мы с тобой сегодня припозднились, – прервала его Женька, догадавшись, что он хочет спросить о ее семье. – А Корней, наверное, рано приедет.

Корней приехал действительно рано, а с ним и Загоров-старший. Уже не таясь, они посигналили у ворот, чтобы Женька им открыла, после чего блестящий новенький «Мерседес» подъехал к самому крыльцу.

– Ну здравствуй, сын. – Старик тепло улыбнулся Владу и осторожно обнял его. – Мы за тобой. Не спали почти всю ночь, но зато раскрутили весь клубок.

– Так кто же все-таки это затеял? – поинтересовался Влад.

– Макаров-младший, – сухо произнес старик. – Глупый молокосос попытался таким образом уладить и отцовские, и свои собственные дела – он ведь тебе что-то там должен.

– Этот молокосос всего на три года младше меня, – усмехнулся Влад.

– Но только не по умственному развитию, – почти брезгливо скривился старший Загоров.

– А Варяг?

– Они его убрали. Вначале он навел их на тебя, потом испугался. Но я думаю, что в любом случае его шансы были невелики: неврастеничный сопляк, с которым он связался, скор на расправу и, вопреки поговорке, режет прежде, чем хоть один раз отмерить.

– Да, – согласился Влад. – Он в карты продулся и занял у меня весьма кругленькую сумму. И мне бы, зная его, стоило ожидать подвоха. Папин баловень, младший Макаров еще у нас в школе пытался нахрапом захватить то, что ему по-хорошему не отдавали. И сколько раз мы его ни пытались ставить на место, а наших воспитательных мер все равно надолго не хватало… Ну ты же помнишь, как Макаров-старший пытался выяснять отношения по поводу того, что его сынка обижают?

– Еще бы не помнить! Сегодня я тоже встречаюсь с Макаровым-старшим. Он уже в курсе всего, будем решать, что делать дальше, ведь разжигать этот конфликт и не в наших, и не в его интересах.

– Ясно, – кивнул Влад. – Ну что ж, поехали.

– Я соберу твои вещи, – сказала Женька.

– Не надо. Все, что я возьму с собой, у меня уже сложено, – ответил он. – Принеси, пожалуйста, из комнаты синий пакет.

Женька пошла выполнять его просьбу, чувствуя себя почему-то глубоко расстроенной. Еще сутки назад она многое отдала бы за то, чтобы Влад уехал как можно скорее, а теперь – вот она, противоречивость человеческой натуры! – ей вовсе этого не хотелось. Взяв стоящий около дивана полупустой синий пакет, она принесла его и сунула Корнею.

– Спасибо, Жень, – кивнул Влад. – И за это, и… за все остальное.

– Не за что, – тихо ответила она. Стоя друг перед другом, они вдруг ощутили какую-то неловкость, мешающую им либо что-то еще сказать, либо молча разойтись, каждому в свою сторону.

– Женя, – вмешался Загоров-старший. В руках у него была пачка отечественных купюр. – Вот, возьмите. Я очень благодарен вам за Влада.

– Не надо, уберите, – покачала головой Женька, потом посмотрела Владу в лицо: – Я это сделала не из-за денег.

– Я понимаю, – кивнул он, чуть улыбнувшись, и добавил, повторяя ее слова: – Главное, чтобы совесть не мучила, так?

– Так, – подтвердила она. – Просто я не могла иначе – и все.

– Корней, – устав стоять с протянутыми деньгами, Загоров-старший сунул их своему шоферу. – Отдай их. И нам пора. Пойдем, Влад, – окликнул он сына. – Я тебе помогу сесть в машину.

Простившись с Женькой взглядом, Влад вышел вместе с отцом. Женька смотрела ему вслед, чуть ли не плача.

– Жень, – Корней попытался сунуть ей оставленные деньги, – возьми и не выпендривайся. Поверь мне, босс твоего благородства не оценит.

– А мне плевать, оценит он или нет, – устало ответила Женька. – Просто не все в этой жизни покупается. И я не стала бы вмешиваться в эту историю ни за какие деньги. Ты-то можешь это понять?

– Могу, – сказал он. – Но если уж тебе их дают, глупо отказываться. Тем более что они у тебя мешками по всему дому явно не разбросаны.

– Не разбросаны, – согласилась Женька. – Но я обхожусь. И даже могу позволить себе такую роскошь, как не почувствовать себя оплеванной мимоходом брошенной с барского стола подачкой. Можешь так и передать своему боссу.

– Ну ладно, – сказал Корней, убирая деньги. – Как хочешь. – Задержав на ней взгляд, он покачал головой. – Странная ты все-таки.

С улицы просигналила машина – очевидно, Загоров-старший терял терпение.

– Что ж, мне пора. – Корней кивнул Женьке. – Самого тебе… всего.

Она тоже кивнула в ответ, не сдвинувшись с места.